Принц в высоком замке

17

Некоторое время мужчины молча смотрели друг на друга.

— Не имел чести знать вас раньше, господин фон Адлертрененштайн — наконец произнес Лино. — Однако наслышан, наслышан.

— От вашей дочери, я полагаю? — невозмутимо уточнил Кристоф.

— Не только от нее. Вы в нашем городке личность известная и загадочная.

— Вот как?

— Вы же понимаете, что информация распространяется разными путями.

Кристоф вновь взял со стола карандаш и принялся крутить в пальцах.

— Ваша дочь рассказывала о вас разные небылицы, господин Фиески. Будто бы вы бывший итальянский мафиозо. Это правда?

Лино негромко и приятно засмеялся. Его смех был очень похож на смех Эльмы.

— Какими только подробностями не обрастает биография, если умело поддерживать слухи! Свою дочь я, похоже, научил этому в совершенстве. Не буду отрицать, что в былые времена моя деятельность пролегала по опасной грани между законом и беззаконием. Тогда я имел все шансы превратиться в… Как вы сказали — итальянского мафиозо? Но совесть не дала мне скатиться в пропасть. Совесть и любовь. — Он внимательно посмотрел на Кристофа. — Что вам позволит ваша совесть и ваша любовь к семье — решать только вам.

— Как много вам известно? — осведомился Кристоф.

— Кое-что мне рассказала дочь, однако о большем она умолчала. Не хотела подставлять вас, как видно. Она очень верная, моя Эльма. — Лицо Лино озарилось нежностью. — Очень сильная, смелая и верная. Так похожа на свою мать.

— Я заметил, — пробормотал Кристоф.

— Поэтому мне пришлось выяснять подробности по своим каналам. И, честно скажу, ваше положение незавидное, господин граф.

Кристоф мгновенно ощетинился.

— Благодарю вас, со своими проблемами я разберусь сам.

— Тогда почему вы все-таки стали беседовать со мной? — резонно заметил Лино. — А, я понимаю. Вам не хочется, чтобы слава досталась кому-то еще, кроме вас?

— Дело вовсе не в славе.

— В чем же тогда? Одиноких героев мало. Они обычно погибают. Принять помощь не зазорно, господи граф. Но вы, похоже, считаете иначе и намерены погибать в одиночестве.

— С чего вы взяли?

— Об этом говорят все ваши действия. Вы с трудом пошли на контракт с «Марко». Вы не желаете выслушивать других предложений. Полагаю, моя дочь чуть ли не силой впихивает вам в голову мысль, что помощь можно принять.

— Со своими проблемами…

— Вы это уже говорили.

Кристоф зарычал.

Лино только усмехнулся.

— Ваши проблемы меня не слишком интересуют, — сказал он. — Но моя дочь отчего-то решила, что это ее касается. А она девушка упрямая. Ей отказать я ни в чем не могу.

Кристоф покачал головой.

— Это заметно.

— Заведете своих детей, тогда и будете заниматься вопросами их воспитания, — сурово произнес Лино. — Пока же мне позвольте самому судить о поступках своей дочери. Мы говорим не о том. Я кое-что выяснил о господине, который путает ваши планы в отношении замка. Должен сказать, противников вы себе выбираете достойных.

— За это нужно благодарить в первую очередь моего отца.

— Это он нажил для семьи столь настырного врага?

— О да. — Кристоф вкратце изложил Лино историю притязаний Блэклока. Он понимал, что сейчас должен быть откровенен — молчать не имело смысла. — Как видите, столь взлелеянная вражда не может завершиться тем, что какая-либо из сторон отступится.

— И вы отступаться не намерены. И идти на компромисс — тоже.

— Разумеется.

— Но вы должны понимать, что законных способов воздействовать на Блэклока нет.

— Отчего же? — Кристоф впервые за все время разговора улыбнулся радостно и открыто. — Есть.

Лино одобрительно посмотрел на него.

— Похоже, вы припрятали козырь в рукаве?

— А вы меня недооценивали? Полагали, будто изнеженный аристократ вроде меня не способен защищаться?

— Ну что вы. Из рассказа дочери я понял, что вы человек серьезный. Немного самонадеянный, не без этого, однако шутить вы не любите. И если вы так улыбаетесь сейчас, значит, господина Блэклока ожидают небольшие неприятности?

— Все верно.

— Не поделитесь?

— Что ж… — Кристоф чуть откинул голову назад. — Я бы не против заполучить вас в союзники, господин Фиески. Если, конечно, вы не приехали убить меня за поруганную честь вашей дочери.

— А вы поругали ее честь?

— Кое в чем я пошел против своей совести. Вы знаете, как это бывает неприятно.

— Как я уже намекнул, я не против оказать помощь вам. Если вы сможете мне предоставить кое-что взамен.

— Что же? — прищурился Кристоф.

Лино помолчал, а потом начал говорить.

Эльма сидела на кухне и уплетала уже третий пирожок под сочувственным взглядом Паулины.

— Как будто вас дома не кормят, госпожа Фиески! — осуждающе заметила кухарка. — Разве же так можно! Всего день как от нас уехали — и вот пожалуйста!

— Я просто не успела позавтракать! — пробурчала Эльма с набитым ртом.

— Ну да, ну да. — Доверия во взгляде кухарки не прибавилось.

— Отстань от госпожи Эльмы, Паулина, — посоветовал Экберт, сидевший тут же. Перед ним стояла чашка превосходного кофе. — Она еще молода и может позволить себе проголодаться, даже если уже позавтракала три раза.

Кухарка фыркнула. Эльма же с подозрением взглянула на Экберта.

— Как вы меня назвали сейчас?

— Что? — смешался старик.

— Ну, вы сказали «госпожа Эльма». Раньше вы называли меня только «госпожа Фиески», — улыбнулась она. — Или вообще никак не называли.

Экберт смутился, поспешно схватил чашку и едва не расплескал кофе.

— А что, — пробормотал он, — нельзя?

— Наоборот. Это очень приятно, Экберт!

— Я просто понял, что если кто-то и вытащит нас всех из этой истории, так это вы, — признался старик.

— Вас вытащит господин граф. А я ему помогу. Мой отец поможет тоже, если они договорятся. — Эльма возвела глаза к потолку, как будто таким образом могла узнать, о чем сейчас ведется разговор в кабинете. Ну сколько можно говорить? Кажется, уже все религиозные проблемы мира можно бы решить за такое время.

Действительно, беседа графа и синьора Фиески продолжалась уже больше часа. Эльма начала беспокоиться. Не поубивали ли они там друг друга?

За каменным спокойствием Кристофа скрывается вспыльчивая натура, что уж говорить об итальянце!

Эльме было не по себе. Даже когда она напрямую призналась Кристофу в любви, он ничего не сказал ей в ответ. Просто выслушал. Просто принял данный факт. А ей так хотелось услышать от него хоть что-нибудь, даже опровержение, чтобы можно было жить дальше в определенности! Но он не счел нужным уделять внимание вопросу любви. Конечно, для него это неважно. А может, невеста по расчету у него все-таки есть. Или по любви. Где-нибудь в Вене. Ведь он там провел много времени.

Эльма тяжело вздохнула. Интересно, если невеста есть, почему Экберт не предупредил гостью, к которой начал относиться с симпатией? Бережет ее чувства или не считает увлечение хозяина чем-то серьезным?

Тренькнул звонок, и Экберт вскочил.

— Меня зовут в кабинет. Наверное, и вам нужно пойти, госпожа Эльма.

— Да, идем. Судя по всему, они закончили.

Эльма оказалась права: ее появление оба мужчины восприняли без удивления. Она вопросительно взглянула сначала на Кристофа, затем на отца, однако оба сохраняли нейтральное выражение лиц.

— Идем. — Лино подошел к дочери. — Мы уезжаем.

— А что…

— Я тебе все объясню в машине, — непререкаемым тоном сказал отец.

— Кристоф! — Эльма возмущенно посмотрела на него, но он лишь покачал головой.

— Отец тебе все расскажет, Эльма. А я позвоню позже.

Ничего не понимающая Эльма позволила отцу вывести себя из кабинета. Она даже с Кристофом не успела попрощаться: он начал отдавать какие-то указания Экберту. Дверь закрылась, отсекая все оставшиеся в кабинете тайны.

— Папа…

— Идем.

В молчании они спустились по лестнице, пересекли двор и вышли из замка. На пятачке перед ним стоял лишь «гетц» Эльмы.

— Я приехал на такси, — объяснил Лино. — Решил, что обратно в офис меня может подбросить и собственная дочь.

— Не знаю, стоит ли это делать, раз ты такой таинственный, — задумчиво произнесла Эльма.

— Ты же не бросишь старика отца стоять на этой скале, продуваемой холодными ветрами! — Лино открыл дверцу машины и уселся на пассажирское сиденье. — Поехали, Эльма. Я бросил офис в разгар рабочего дня, и у меня сегодня еще две встречи.

Эльма села за руль, и машина бодро покатила по дороге.

— Ты мне что-нибудь объяснишь, папа?

— Немного, совсем немного, — заявил Лино. — Я хотел бы попросить тебя, чтобы ты не добивалась ответов пару дней — ни от меня, ни от графа. Дай ему время.

— Время на что?!

— На то, чтобы решить его проблемы.

— И ты туда же! — саркастически воскликнула Эльма. — Он и тебя убедил, что справится сам.

— Да. В данном случае да, — резко сказал Лино. — А тебе следовало бы больше доверять ему. Он не слабак, этот Кристоф фон Адлертрененштайн. Поколения кровожадных рыцарей в родословной — это отличная наследственность. Не считай его более беспомощным, чем он есть на самом деле.

И, так как ошеломленная Эльма молчала, отец продолжил говорить:

— Есть вещи, с которыми мужчина должен справляться сам. Конечно, не нужно доходить в этом до фанатизма. Похоже, тебе удалось его в этом убедить. Но дракона рыцарь побеждает в одиночку, иначе он теряет свою честь. Я это понимаю, и граф это понимает. Тебе придется это принять, хотя вижу, что не нравится.

— Эти мужчины, — пробормотала Эльма.

— Что ты хочешь сказать этой фразой? Что ты не принимаешь такого поведения?

— Нет, что оно весьма типично. А еще — что два мужчины всегда могут сговориться!

Лино усмехнулся.

— Ты же именно этого хотела — чтобы мы с ним нашли общий язык.

— И, похоже, это получилось даже лучше, чем я предполагала! — Эльма покосилась на отца. — Ну и… как он тебе, папа?

— Подходит, — туманно выразился Лино. — Только надо дать ему время и возможности.

— Именно этим ты и занимаешься, да?

— Да.

— Заговорщики! — возмутилась Эльма. — Ты можешь хотя бы намекнуть?

— Увы, дочка. Я пообещал графу, что не стану распространяться о его делах. Он же в свою очередь обещал мне, что поставит тебя в известность.

— Как обтекаемо звучит… — Эльма злилась.

— Я дал обещание, — твердо повторил Лино. — Не думаю, что твое неведение продлится дольше пары дней, так что советую набраться терпения. Это именно тот случай, когда нужно отойти и не мешать. Все, что могла, ты уже сделала.

— Но… он рассказал тебе? Его ведь могут убить!

— Это вряд ли, — лукаво улыбнулся Лино. — Теперь это совершенно точно.

Эльме оставалось довольствоваться этим.

Она-то думала, что, привлекая отца для помощи, сможет остановить Кристофа, заставить его не лезть на рожон. Но куда там! Похоже, у мужчин жажда опасности в крови. Вон как у отца горят глаза. Ему явно понравилась графская авантюра, в чем бы она ни состояла. И он ни за что теперь не сознается: фамильное упрямство да еще и мужская солидарность. Вот черт! Эльма уже начинала жалеть, что позвала отца.

Но, с другой стороны, если папа уверен, что Кристофу ничего не грозит, то, может, так и есть? В своем стремлении помочь Эльма, кажется, перегнула палку. Мужчинам, особенно таким гордым, как граф фон Адлертрененштайн, не нравится, когда так настойчиво лезут в их дела.

Ладно, пусть решает свои проблемы, а она постарается унять беспокойство. У нее есть чем заняться. Вспомнив о рекламных материалах для «Марко» и составлении программы, Эльма внутренне застонала.

Утро выдалось роскошным: нежаркое, полное солнечных всполохов в окнах старого замка, теней от облаков и свежего ветра. Кристоф с удовольствием позавтракал все там же, на лужайке, — никакие неприятные истории не могли лишить его аппетита. И чувствовал он себя вполне хорошо. Ребра, конечно, болели, однако боль забывалась, стоило подумать о том, что сегодня предстоит.

На полдень была назначена встреча с Блэклоком.

Американец позвонил еще накануне и вкрадчиво поинтересовался, как драгоценное здоровье графа фон Адлертрененштайна. Кристоф разговаривал с ним сухо и словно через силу, имитируя моральный проигрыш и физическую слабость. Пусть враг решит, что победил. Так гораздо интереснее играть.

После завтрака, насвистывая, что было ему вообще-то не свойственно — но уж очень хотелось! — Кристоф поднялся к себе в комнату и с помощью Экберта переоделся. Затем ненадолго заглянул к матери, уже вернувшейся из Майнца от подруги, и вышел от нее, все так же насвистывая. Экберт заботливо подогнал машину к дверям, чтобы хозяин много не ходил. Кристоф поблагодарил явно встревоженного дворецкого, сел за руль и покатил в город.

У Блэклока имелся в Майнце арендованный офис, куда американец и пригласил своего клиента, который, как он надеялся, окончательно деморализован и готов отдать лакомый кусочек за гроши. Кристоф не привык ломать комедию, так что ограничился утренним телефонным разговором, чтобы усыпить бдительность противника. В офис же он входил с суровой миной на лице, небрежно помахивая кейсом.

Охранники на входе, подозрительно напоминавшие тех самых, что накануне нанесли утренний неофициальный визит в Адлертрененштайн, пропустили Кристофа, нехорошо усмехаясь. Тут его явно ждали.

Офис у Блэклока был типично американский — огромный, хотя никакой необходимости в этом не было, и помпезный. Шикарные ковры, много блестящих поверхностей, современная мебель, картины известных художников на стенах. Майнц — маленький городок, и Блэклок проводил в нем не слишком много времени, однако по привычке пускал пыль в глаза. Кристоф уже бывал здесь однажды, так что дорогу к кабинету Блэклока нашел быстро.

Секретарша, длинноногая платиновая блондинка с пышной грудью, даже не встала при появлении Кристофа, просто нажала на кнопку селектора.

— Шеф, пришел граф фон Адлертр… — Блондинка запнулась. Она была американкой и немецкие фамилии, похоже, не выговаривала в принципе.

— Пусть войдет, — раздался искаженный голос Блэклока.

Блондинка нехотя поднялась и открыла Кристофу дверь в кабинет.

Кристоф даже не улыбнулся. Он вел себя так, словно двери ему отворяет легкий ветерок, а секретарши не существует в природе.

Джордж Блэклок восседал за необъятным столом, блестящим и похожим на футбольное поле, а не на предмет мебели. Выглядел американец отлично: в белом летнем костюме, в рубашке с распахнутым воротом. Темные волосы зачесаны назад и блестят, словно набриолиненные.

— Рад вас видеть, граф. — Блэклок плотоядно улыбнулся. — Как хорошо, что вы вняли голосу разума и согласились на встречу.

— К сожалению, я внял голосу разума слишком поздно, — сухо произнес Кристоф. Он не собирался садиться в кресло, он вообще не собирался задерживаться тут надолго. Ему был противен Блэклок с его прилизанными волосами и отсутствием какой бы то ни было морали. Этот человек перешел все мыслимые и немыслимые границы. Церемониться не следовало.

— Вот как? — Блэклок не был идиотом и почувствовал подвох. — Надеюсь, вы приняли правильное решение. Вы ведь знаете, что вам грозит, если попробуете упорствовать?

— Мне — ничего, — ответил Кристоф. — А вот если вы продолжите упорствовать, вам грозит не только тюрьма, но и потеря репутации. Впрочем, тюрьму можно уже назвать достаточной потерей репутации. Вам так не кажется?

— Вы смеете мне угрожать?! — Блэклок подобрался, словно готовая к прыжку кобра. — Это большой риск, господин граф! Никто не смеет угрожать мне!

— Конечно, вы полагаете угрозы вашей монополией. Но, к сожалению, в жизни случаются разочарования. И вам придется с этим смириться. — Кристоф проговорил все это холодно, ни на миг не отступая от взятого в самом начале отстраненного тона. Так он разговаривал обычно с клиентами, имевшими наглость ему солгать.

— Вам еще раз описать перспективы? — прищурился Блэклок. — Вы на мели, дружище. И никто и ничто вас не спасет. Даже ваша новая подружка. Если мы подрежем ей перышки, то, может, вы станете сговорчивей? Как считаете?

— Хватит! — оборвал его Кристоф, неотрывно глядя в ухмыляющееся лицо, в масляные глаза. — Мне недосуг с вами долго беседовать. — Он положил кейс на стол, открыл его, извлек ноутбук и включил. — Вы любите кино, господин Блэклок? Впрочем, неважно. Этот фильм вам точно понравится.

— Что за ерунда… — начал американец.

Кристоф, не слушая его, загрузил нужную программу, запустил видео и развернул ноутбук к Блэклоку, чтобы тому было лучше видно и слышно.

Некоторое время американец молча смотрел на экран. Лицо его постепенно приобрело брезгливое выражение, как будто он раздавил таракана и запачкался. Кристоф молчал, его враг тоже не произносил ни слова. Люди на экране двигались и говорили.

— Хватит, — наконец произнес американец. — Я понял. — Он откинулся назад и потеребил нижнюю губу. — Откуда у вас эта запись? Я же точно знаю, что в вашем чертовом замке нет камер слежения.

— Не было, — уточнил Кристоф и закрыл ноутбук. — Но вчера утром они уже были. Я об этом позаботился. Когда и как — не ваше дело.

— Это все равно не может служить доказательством в суде.

— Конечно. — Кристоф спокойно кивнул. — Но вы оценили качество картинки. Партнеры не одобрят ваши методы ведения бизнеса, Блэклок. А они увидят эту запись, и очень скоро.

— Если вы выйдете отсюда и сможете им это показать. — Американец прищурился. Взгляд его стал колючим, а рука скользнула под стол.

Кристоф был уверен, что там, в ящике, припрятано оружие. Но он не сомневался в исходе поединка. Ни капельки.

— Блэклок, кажется, вы полагаете меня большим дураком, чем я есть, — ледяным тоном произнес Кристоф. — А я дурак, потому что не ответил вам сразу ударом на удар. Иных средств вы не понимаете. Давно следовало это сделать. Если со мной что-либо случится, эта запись будет показана по местному и федеральному телевидению в тот же день. Неужели вы полагаете, что у меня совсем нет связей?

— О, но я хотя бы отыграюсь.

— Тогда вами займутся другие люди. Семья Лучано. Слыхали о таких?

Лицо Блэклока посерело. Кристоф в первый раз видел, как за считаные секунды исчезает ровный румянец, оставляя лишь рыхлый серый цвет.

— Вы блефуете, — выдавил он.

— Отнюдь. Не поверите, какими связями можно обзавестись, работая юристом. — Кристоф позволил себе скупую улыбку. — Вы желаете проверить?

Нет, Блэклок явно этого не желал.

— Чего вы хотите? — поинтересовался он.

— Миллион долларов наличными в мелких купюрах, — не удержался Кристоф. — И хорошо бы личный самолет.

Он с наслаждением подумал, что запомнит выражение лица американца на всю жизнь. У Блэклока отвисла челюсть.

— Не пугайтесь так, — снизошел Кристоф после нескольких секунд напряженного молчания. — Я не такой, как вы. Мне ничего не нужно, кроме того что вы навсегда оставите меня и мою семью в покое. И уберетесь из Германии.

— А если я не подчинюсь?

— Я вас предупредил. Это наш последний разговор. Или вы уезжаете в Америку и забываете обо мне, или следующая беседа у вас состоится с семьей Лучано. Старик Рафаэль говорил мне недавно, что ему в последнее время скучно и нечем заняться. Полагаю, ваш визит на его виллу неподалеку от Дрездена его развлечет. — Кристоф сделал паузу. — А уж как он развлечет вас!

Блэклок сдался.

— Хорошо, я принимаю ваши условия.

Кристоф кивнул, положил ноутбук в кейс и защелкнул замки.

— И не вздумайте делать резких движений, — предупредил граф. — Сейчас за вами тщательно следят. Признаюсь, я не желал прибегать к чужой помощи, но вы перешли черту, Блэклок. И я скорее приму покровительство семьи Лучано, чем продам вам свой замок. Это понятно? — презрительно бросил он. — Вы хорошо осознали то, что я вам сказал?

— Да, — выдавил американец.

— Надеюсь завтра услышать о вашем отъезде, — бросил Кристоф и зашагал к двери.

Он прошел мимо секретарши, безмятежно полировавшей ногти, и мимо весьма удивленных таким поворотом дела охранников. Наверняка мордовороты ждали, когда их вызовут к начальству, чтобы укротить строптивого клиента. Они были не прочь еще раз поразмять кулаки. Однако никаких приказов не поступило, и охранники разочарованно проводили его взглядами.

Кристоф сел в машину, завел мотор и вырулил со стоянки. На перекрестке, воспользовавшись тем, что загорелся красный свет, он вынул из кармана мобильный телефон и набрал номер Эльмы.

— Здравствуй, — произнес он, едва она ему ответила. — Я хотел бы встретиться с тобой. Через час, если тебя это не слишком затруднит.