Прислушайся к сердцу

Глава вторая

Гарри они нашли минут через пятнадцать. Пес по шею увяз в неприятностях. Вернее, в коровьем навозе.

Меньше всего они надеялись найти шнауцера в павильонах для скота. Брайони, стараясь не обращать внимания на запах, прокладывала путь между стойлами, Мадди жалась к ней. Гарри со щенячьим восторгом катался в куче свежего навоза.

Он поднял голову и увидел Брайони. Брайони! Источник вкусной еды и электрического одеяла. Он моментально вскочил, поднял грязные брови и задрожал от кончика носа до обрубка хвоста. Потом, переполненный любовью, прыгнул на хозяйку. Прямо в объятия. Это единственный трюк, которому Брайони удалось обучить Гарри. Прыгая, пес абсолютно доверял ей, не сомневаясь, что она подхватит его и не даст упасть.

Поэтому у Брайони не было выбора. Она не смогла обмануть его ожиданий, и Гарри всем телом прижался к ее рукам. Зеленые ошметки навоза стекали по кремовому свитеру и спускались вниз по белым леггинсам, образуя живописные узоры.

Стоя на цементном полу павильона для скота, Брайони лишь удивлялась, почему она не завела золотых рыбок вместо собаки.

— Это и есть плохая собака? — удивленно протянула Мадди.

— Конечно, это он. — Брайони глубоко вздохнула и тут же решила пока не дышать. Но Гарри — от кустистых бровей до трепетавшего обрубка хвоста — излучал обожание. Вокруг, молча, стояли скотники, потрясенные тем, что наделал пес. Рот Брайони дрогнул в улыбке. Надо или смеяться, или сесть рядом с кучей и завыть. И она расхохоталась, а вслед за ней засмеялись и скотники.

— Может быть, мисс, обмыть вас из шланга? — спросил один из рабочих.

Почему бы и нет? — решила Брайони. Рабочий направил на нее шланг с сильным напором воды. В конце концов, Гарри это послужит уроком, а хуже не будет. Разве может быть еще хуже?

Оказывается, может. Навоз слишком впитался, чтобы смыть его струей холодной воды.

— По-моему, сегодня просто не мой день, — пояснила она, уставившейся на нее Мадди, и вытаращившим глаза скотникам. — Иногда лучше утром даже и не вылезать из постели. Как, например, сегодня.

— Брайони!

Она осторожно обернулась и увидела Мирну Макферсон, смотревшую на нее с порога павильона. В коляске лежали ее шестинедельные близнецы, пятилетний Питер держался за ручку коляски с одной стороны, а шестилетняя Фиона — с другой.

— Привет… — Брайони вздрогнула.

Мирна рассматривала подругу с таким ужасом, будто та совершила что-то неприличное. А чего от нее ожидать? Это же Брайони!

— Овцы разбрелись по всей территории ярмарки, — со значением начала Мирна. — Говорят, что серая собака гонялась за ними. Это случайно не Гарри?

— Мм…

Брайони с виноватой улыбкой посмотрела на Мирну.

— Понимаю. — Мирна возвела глаза к небу. — Тебе не кажется, что ты могла бы удержать его?

— Я отвлеклась.

Она не стала уточнять, кто или что отвлекло ее внимание. По выражению глаз Мирны Брайони поняла, что уточнять и не надо. Мирна очень хорошая подруга.

Она уже не смотрела ни на грязную Брайони, ни на еще более перепачканную собаку. Потом заметила девочку, жавшуюся к Брайони, и приветливо улыбнулась ей.

— Привет, Мадди.

— Привет.

Мадди засунула в рот большой палец и спряталась за спиной Брайони.

— Вы знаете друг друга? — спросила она, переводя взгляд с Мадди на Мирну.

— В школе Мадди в одном классе с Фионой. — Мирна ласково кивнула Мадди и тут же озабоченно поинтересовалась: — Ведь ты не собираешься возвращаться домой в моей машине? ― Они приехали вместе, набившись в маленький «фиат» Мирны. Четверо детей, двое взрослых и собака. Точно сардины в банке.

— Понимаешь, я бы…

— Понимаешь, нет! — Мирна с отвращением сморщила нос. — Мне придется продать машину, если я позволю тебе приблизиться к ней. И потом, когда твоя вонь смешается с парами бензина, мы все взлетим на воздух. Только небеса знают, какая химическая реакция произойдет.

— Но…

— Мы и так сплющились, когда ехали сюда! — решительно отрезала Мирна. — А теперь… Брайони, эта собака не влезет в мою машину… и ты тоже!

— Мирна… — Брайони беспомощно смотрела на подругу. — Ты должна…

— Ничего я не должна. — Мирна еле сдерживала смех. — Я пришлю за тобой Йэна с грузовиком. Во второй половине дня Йэн сеет ячмень. — Мирна одарила Брайони самой нежной улыбкой лучшей подруги. — Часам к шести он закончит, и я пошлю его забрать тебя. Не представляю, что еще можно сделать. Уверена, местные таксисты тебя не посадят. — Она еще больше сморщила нос и огляделась. Рабочий со шлангом стоял на прежнем месте, и вода лилась на бетонный пол. — По крайней мере, здесь ты среди своих, я имею в виду — среди коров. Я объясню Йэну, что он должен положиться на свой нос, и запах приведет его к тебе. Правильно?

— Мирна, ты…

Брайони быстро шагнула вперед. Мадди вцепилась в ее леггинсы, пропитанные навозом.

— Дети, пошли, — приказала Мирна своему войску, широко улыбаясь и разворачивая коляску. — Давайте уйдем отсюда. Тетя Брайони на этот раз зашла слишком далеко.

И со злорадным хихиканьем Мирна выплыла из павильона.

Итак, надо ждать шести часов. Великолепно! Еще два часа шататься по ярмарке с видом и запахом кучи навоза.

— Она не хочет отвезти вас домой?

Мадди по-прежнему жалась за спиной у Брайони, вцепившись в леггинсы.

— Не хочет. — Брайони с Гарри на руках опустилась на тюк сена. Мадди села рядом. — Знаешь, Мадди, что такое подруга на хорошие времена?

— Нет.

— Вот, — Брайони показала на удалявшуюся спину Мирны, — прекрасный образец! Я проехала половину мира, чтобы спасти ее бизнес, а она не пускает меня в свою машину, потому что я немного пахну.

— Вы много пахнете, — восстановила истину Мадди.

— Вот как? Спасибо…

— Джек отвезет вас домой!

А ведь это мысль. Почему она не приходила ей в голову?

— Держу пари, что твой па… Держу пари, что у твоего Джека красивая новая машина с кремовыми кожаными сиденьями.

— Иногда он ездит на ней, но сегодня приехал на грузовике. На большом-большом. А сзади построены домики для собак.

— Это меняет дело! Наверно, я сумею залезть в собачий домик, — улыбнулась Брайони.

— Глупости! Вы можете сидеть впереди, вместе с нами. Я попрошу Джека.

И не успела Брайони остановить ее, как девочка вскочила и побежала к двери павильона.

Помоги мне, Боже… Брайони встала с Гарри на руках. Что теперь делать?

Ведь она обещала Джеку доставить девочку к площадке для состязания собак! Теперь Мадди убежала, а площадка — на другой стороне территории ярмарки.

— Мадди, подожди меня, Мадди…

Но сапоги Брайони не предназначались для бега, а Гарри, казалось, весил целую тонну. К тому времени, когда Брайони доковыляла до площадки, Джек Морган уже слушал рассказ дочери. С первого взгляда Брайони поняла, что он в ярости.

— О! — Джек сурово взглянул на нее. — Как мило с вашей стороны присоединиться к Мадди.

— Она убежала вперед! — Брайони остановилась футах в двадцати от него, тщетно пытаясь отдышаться. Презрительный взгляд Джека давал понять, что здесь ей больше делать нечего. Надо уходить. — Еще встретимся, Мадди, — крикнула Брайони между вдохами. — Наверно, на следующей собачьей выставке. Спасибо, что помогла найти Гарри.

— Вы не посмеете явиться на следующую собачью выставку! — прорычал Джек.

Девочка вцепилась в руку отца.

— Нет! — В голосе ее слышалось требование. — Я говорила тебе. Мы должны отвезти Брайони домой, потому что она пахнет.

Правильно, она пахнет, вдруг вспомнил Джек. Она так хорошо пахла…

— Солнышко…

— Плохая собака всю ее вымазала в коровьих лепешках, а потом мужчина поливал ее из шланга, и теперь она и Гарри пахнут так плохо, что мама Фионы не позволила ей даже сесть в машину. Брайони должна сидеть среди коров, пока не приедет кто-то с грузовиком. А он не приедет и через сто лет, а у нас есть грузовик!

Джек уставился на свою дочь. Потом медленно перевел взгляд на Брайони. И только тут понял, что именно Мадди пыталась объяснить ему. Волосы у женщины слиплись. Светлая одежда, покрытая зелеными подтеками, выглядела омерзительно. Собака, которую она держала на руках, стала просто гадкой…

Девушка стояла, с вызовом вздернув подбородок, зеленые глаза сверкали… И Джек вдруг подумал, что никогда не видел ничего более красивого. Или более нелепого.

— Она говорит, что может ехать в одном из собачьих домиков, но она может ехать и впереди, вместе с нами. Ведь правда?

Он пожал плечами.

— В таком виде вам ходить только по пустыне.

— Спасибо.

Она повернулась на каблуках.

— Мисс Лестер!

Брайони упрямо зашагала к выходу. В сапогах хлюпала вода. Через три секунды ее остановила большая рука, уверенно легшая на плечо. Брайони обернулась. Гарри яростно извивался, пытаясь вырваться и поприветствовать Джессику, стоявшую рядом с хозяином.

— Это поможет?

Джек достал из кармана потерянные в суматохе событий ошейник с поводком Гарри.

— Кто-то нашел это на трибуне и отдал мне. — И, не обращая внимания на запах, Джек потянулся и надел на собаку ошейник. — Вкус на женщин у тебя, может быть, и безукоризненный, но выбор лосьона после бритья оставляет желать лучшего, — сказал Джек, опуская Гарри на землю. Обе собаки явно обрадовались встрече. Лосьон после бритья, очевидно, соответствовал вкусу Джессики — ведь она была ближе к земле.

— Можем мы отвезти Брайони домой? — раздался голос Мадди, настойчивый и умоляющий.

— Спасибо, Мадди, но мне, пожалуй, лучше пойти к коровам, и ждать Йэна там.

— Йэн — это кто?

В голосе Джека прозвучала тревога.

— Макферсон.

У Джека прояснилось лицо. Итак, за Брайони приедет мужчина, который прочно женат. Напряжение, словно висевшее в воздухе между ними, несколько разрядилось.

— Йэн Макферсон сегодня сеет ячмень, — сообщил он. — Я проезжал мимо его поля на пути сюда.

— Я знаю, — вежливо ответила Брайони. — Закончив, он приедет и заберет меня.

— Раньше темноты он не закончит.

— Значит, буду ждать до темноты.

Джек вздохнул и, чуть приподняв шляпу, провел рукой по волосам. Наступила напряженная пауза. Что-то в Брайони Лестер было такое, что говорило ему: забирай Мадди и Джессику, и беги, приятель! Уноси ноги! Но дочка настойчиво дергала его за руку.

— Мне нравится Брайони, — упрямо повторила Мадди.

А ему, Джеку Моргану, эта женщина совсем не нравится! Бесполезное украшение, к тому же дурно пахнущее… Правда, у нее потрясающие глаза. И еще потрясающие ноги. У нее сказочные волосы! О Боже!..

— Пойдемте, — прорычал Джек. — Я отвезу вас домой.

Брайони прикусила губу. Приглашению не хватало вежливости. Надо отказаться.

Но она вся такая грязная, да к тому же, мокрая… Наверно, не стоило становиться под шланг. Несмотря на пробежку, ей было холодно. Не хватало только простудиться!

— Предложение действует две минуты, — сказал Джек, заметив ее колебания. — Мы собираемся домой. Или вы едете с нами, или ждете Макферсона. Выбирайте!

Что же делать? Оставаться здесь еще на два часа? Даже если Джек Морган дерзкий грубиян, то он чертовски привлекательный, дерзкий грубиян! С великолепной улыбкой… Когда ему не лень улыбаться. И он любит дочку. Так что он не может быть плохим во всех отношениях.

Ей удалось состроить улыбку.

— Спасибо, — покорно проговорила она. — Гарри и я будем сидеть сзади, так что ветер отнесет от кабины запах.

— Нет, я хочу, чтобы вы сидели впереди со мной, — упрямо настаивала Мадди. — Ничего, что Брайони немного пахнет, правда?

— Грузовик за главной трибуной, — равнодушно бросил Джек, позвал собаку, взял за руку Мадди и зашагал, не оглядываясь. Будто ему все равно, идет ли следом Брайони.

По настоянию Мадди Брайони села в кабину. И, уже удобно устроившись, осознала, как от нее ужасно пахнет и что она испортила чехлы на сиденьях. Неудивительно, что Джек Морган считает ее наказанием Божьим, неизвестно за какие грехи ниспосланным ему.

Собаки поместились в домиках в задней части грузовика. К концу поездки Брайони горько сожалела, что не поехала вместе с ними.

Она дала краткие указания, как найти ее коттедж на окраине города, и сосредоточилась на мысли — не шевелиться. От каждого ее движения по кабине прокатывалась волна свежего запаха навоза. Пока они ехали, Джек опустил оба окна. Наконец добрались до ее дома. Брайони открыла дверцу и выскочила из кабины раньше, чем грузовик остановился.

— Спасибо вам большое за то, что подвезли, — натужно улыбаясь, поблагодарила она. — Я сейчас заберу Гарри… — Брайони замерла.

Джек предусмотрительно поместил Джессику в один домик, а Гарри в другой. Теперь собаки лежали в одном, тесно прижавшись друг к другу, и зловоние уже исходило от обеих. Джек, выпрыгнувший из кабины, чтобы помочь достать Гарри, остолбенел.

— Что?.. — прорычал он. — Кто?..

— Не я! — взвизгнула Брайони. — Клянусь, когда я видела их последний раз, они были в разных домиках!

— Это я… — раздался детский голосок. Мадди осторожно выбралась из кабины. — Я это сделала, когда ты уже посадил собак в кузов и разговаривал с тем мужчиной, — стала объяснять Мадди. — Джессика выглядела такой одинокой!..

Сраженный Джек закрыл глаза. Кричать на Мадди он не мог. Но он имел право быть раздраженным.

— Ну, значит, Джессика не будет спать сегодня ночью в твоей постели, юная леди. От нее несет почти так же, как от Гарри. Мы вымоем ее утром.

Лицо Мадди будто опрокинулось.

— Послушайте, вы можете вымыть ее сейчас, — предложила Брайони.

— Потребуются часы, чтобы она высохла, — фыркнул Джек.

— Воспользуйтесь феном.

Мадди и Джек уставились на нее так, будто она заговорила на иностранном языке.

— Феном?

— Знаете, такой маленький электрический прибор, который дует горячим воздухом на мокрую голову?

— По-моему, у нас такого нет. — Мадди вопросительно взглянула на Джека. — Или есть?

— Нет.

— Хорошо. У меня два, — призналась Брайони. — Вам лучше зайти, и мы вымоем Джесс здесь. Но сначала помоюсь я. Мне надо встать под горячую воду.

— Два фена? — Джек вытаращил глаза. — Ради Бога, зачем вам два фена?

— Вы, очевидно, не заметили, я чрезмерно снабжена волосами, — усмехнулась Брайони. — Я держу по одному фену у каждого уха, и волосы взлетают вверх почти как в «Звездных войнах». Потрясающее ощущение, и голова сохнет гораздо быстрее, чем если пользоваться одним.

Перед мысленным взглядом Джека тут же возник образ Брайони, сушащей волосы. Только что из душа, голая и сияющая, с фенами в каждой руке, рыжая грива взлетает к потолку… У Джека закружилась голова.

— Не знаю… — после долгой паузы пробормотал он.

— Ох, перестаньте! Моя собака измазала вашу, и я должна это исправить. — Брайони легко вспрыгнула на подножку грузовика, выпустила собак из клетки, соскочила вниз и взяла Мадди за руку. — Заходи, — от души пригласила она. — Если ты дашь мне десять минут, чтобы я могла привести себя в порядок, я вымою обеих собак. Ты поедешь домой с приятно пахнущей Джесс и с чистой совестью. Это самое малое, что я могу сделать.

Она и Мадди зашагали к дому, собаки потрусили сзади. Джеку самому предстояло решить, пойдет он за ними или нет. Он пошел.

Собак Брайони оставила снаружи, а Мадди и Джека провела в гостиную, сама же отправилась в душ. Когда она появилась вновь, Джек выглядел совершенно растерянным. Куда он попал? Может, это сумасшедший дом?

Коттедж Брайони не походил ни на один из тех, что он видел раньше. Снаружи дом казался вполне обычным. Если не считать двух слоновых ног по обе стороны входа — они словно показывали, что дверь здесь.

А внутри…

Эта леди оказалась заядлым коллекционером всякого барахла, и вещи выбирает самые невероятные! А мебель, наверно, свезла со всех уголков мира.

Во-первых, все предметы слишком велики, во всяком случае, для такого крохотного коттеджа. Софа для отдыха и кресла явно не подходят друг другу. На полу пышные, мягкие подушки громоздятся одна на другую. А сам пол покрыт коврами — в несколько слоев, причем все ковры из разного материала и разной выделки. Впечатление такое, будто это кокон какого-то гигантского насекомого.

И, во-вторых, картины.

Фантастические, невероятные картины. Одни поражали, другие заставляли буквально застывать от восхищения. А две… Если бы это было во власти Джека, он повернул бы их лицом к стене, пока в комнате Мадди…

Сколько же здесь разных вещей!.. Скульптуры. Большие и маленькие. На полках целый ряд бокалов, все какие-то необычные. Маленькие пластинки экзотического дерева с резьбой и морскими раковинами на них. Странного вида стручки с семенами…

Пока Мадди, открыв рот, бродила по комнате, Джек, в изнеможении, опустился в просторное кресло. Эта особа чокнутая! Совершенно чокнутая! Какой нормальный человек положит на пол с десяток ковров, если там едва ли находится место для одного?

Эта «чокнутая особа» за соседней дверью принимала душ. Стоял такой шум, будто в ванной плескалась пара китов. Вот она уронила мыло, вот пытается его поднять. Девочка начала хихикать.

— Заткни уши, Мадди! — прорычал Джек. — Не смей слушать такие слова!

— Как же я могу их не слушать?

Мадди вообще была в восторге. Обстановка гостиной соответствовала ее вкусам. Она проверила каждое кресло и выбрала самое высокое. Взобралась на него и словно погрузилась в глубину. Именно так! Сидеть на мебели Брайони — нельзя, только утопать в ней.

— Это самая лучшая комната, какую я когда-либо видела… — вздохнула Мадди. — Помнишь, ты говорил, что мы можем украсить мою спальню? Мне бы хотелось, чтобы моя комната была такая, как эта. — Она засмеялась. — Джек, сними шляпу! Видишь этот рог? По-моему, это вешалка для шляп.

Девочка слезла со своего трона, сняла с Джека шляпу и водрузила на некий предмет, напоминающий охотничий рог, прикрепленный к бамбуковому шесту. Смешно!

В комнату влетела Брайони. В джинсах и огромного размера белой футболке. На груди крупными красными буквами написано: «Ничего не боюсь». Удивительные волосы убраны под тюрбан из белого махрового полотенца. Вид свежий, отмытый, босоногий и… абсолютно ослепительный.

Джек моргнул.

— У вас замечательная комната, — затараторила Мадди, прежде чем Брайони успела открыть рот. — А все остальное такое же?

— Остальное немножко загромождено.

— Вы хотите сказать, что эта комната не загромождена?

Джек с ужасом огляделся.

— Видите ли, я собираю вещи, — засмеялась Брайони. — У меня есть уверенность, что когда-нибудь я буду жить в большом доме, и они все мне понадобятся. Когда уезжала из Нью-Йорка, я пыталась кое-что продать. Продавать вещи, в принципе, вполне нормальное дело. Но когда вы начинаете выбирать, вспоминаете, где вы эту вещицу нашли, как она вам дорога, расстаться с ней становится невозможно. А убрать в шкафы… Знаю, мне бы следовало некоторые из этих ковров запихнуть в кладовку, но они здесь для забавы.

— Вы все это привезли из Америки?

— Мм… Не могла же я оставить их там! — Она снова засмеялась и посмотрела на Мадди. — Хочешь посмотреть мою спальню?

— О, да! — Мадди пролетела через комнату и схватила Брайони за руку. — Пожалуйста…

— Если вам интересно, вы тоже можете посмотреть, — с улыбкой предложила Брайони Джеку. — Или возьмите в кухне пиво, дверь прямо из холла. Простите, мне надо бы предложить вам еще до того, как я пошла в душ. Но я ни о чем не могла думать, только бы поскорей избавиться от запаха.

Джек простил ее. Или был близок к этому. Он встал и, к своему изумлению, обнаружил, что идет не за пивом. Вместо кухни, он почему-то очутился на пороге спальни, вытаращив глаза на постель Брайони.

Огромная, впору самому королю, с резьбой по темно-красному дереву. С высокими столбиками на каждом углу, украшенными золотом. С пурпурными драпировками, с балдахином, похожим на шатер султана.

— Нелепая штуковина? — засмеялась Брайони. — Я ее продам. Роджер говорит, что не сможет спокойно на ней спать. А для гостей она едва ли подходит.

— Роджер?

Джек обнаружил, что ему трудно дышать.

— Мой жених.

Жених? Да, конечно! Джеку кое-как удалось восстановить дыхание. По необъяснимой причине все было расставлено по своим местам.

— Я бы хотела спать в ней! — объявила Мадди. — Очень, очень хотела бы!..

— Конечно, если Джек позволит, ты можешь провести ночь здесь, со мной и Гарри.

— Гарри тоже спит здесь?

Мадди широко открыла глаза.

— По правде говоря, да, — призналась Брайони, — Гарри и я плаваем в этой кровати. — Она взъерошила маленькие конские хвостики девочки. И Мадди, которая обычно вся съеживалась, когда ее трогали, прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновением. — Хорошо, мисс. Теперь давай займемся собаками. Сначала Гарри, а потом твоей Джесс.

Что за этим последовало, не поддается никакому описанию. Если бы кто-нибудь сказал Джеку, что он будет радоваться, занимаясь купанием, а затем сушкой двух вонючих собак, он бы решил, что разговаривает с душевнобольным. Не переставая хохотать, они вымыли собак и, все пятеро, вернулись в эту безумную гостиную. Вместе с мокрыми собаками утонули в коврах и принялись их сушить фенами.

Собаки восприняли это с восторгом. Мадди тоже. Лишь Джек чувствовал какой-то дискомфорт. Черт возьми, что из себя представляет Роджер? Наконец Джек не выдержал.

— Так скажите мне, — спросил он, когда чистые и высушенные собаки вместе с Брайони и Мадди катались по коврам, — что, черт возьми, вы делаете здесь, в Гамилтоне? Роджер разве местный?

Смех Брайони чуть стих.

— Роджер живет в Сиднее.

— Но, вероятно, вы приехали из Нью-Йорка, чтобы выйти замуж за Роджера?

— В какой-то мере. — Брайони схватила щетку и с остервенением начала расчесывать шерсть Гарри. — Роджер и я знаем друг друга вечно. Он предлагал пожениться уже давно, но я хотела сначала увидеть мир. И уехала в Америку. Я ведь дизайнер по интерьеру, — она усмехнулась, — если вы еще не догадались.

Молчание. Брайони украдкой взглянула на Джека. Какой хмурый!

— В Нью-Йорке я создала агентство, занимающееся дизайном интерьера, но очень скучала по Австралии, — продолжала она. — Роджер постоянно навещал меня, и все уговаривал выйти за него замуж. И тогда Мирна… Мы с Мирной познакомились в университете и вместе начали наш бизнес. Так вот, Мирна написала, что у нее родились двойняшки и что придется закрыть ее дело, если не найдется человек, который пока займется им. И я рассчитала, что на определенный период могу приехать домой. Двенадцать месяцев поживу здесь. Привыкну к тому, что я не в Нью-Йорке, а потом поеду в Сидней и выйду замуж за Роджера.

— Но… я думала, вы американка.

Мадди не понравился такой поворот событий. Брайони уедет… Брайони австралийка…

— Я полуамериканка, — пояснила Брайони. — Мама американка. Она давным-давно вышла замуж за папу. А он австралиец.

— О! — Лицо у Мадди прояснилось. — Значит, вы такая же, как я.

— Да.

— Но… вы собираетесь жить в Сиднее?

В голосе девочки звучало горькое разочарование. Брайони обняла ее. Джек, не веря собственным глазам, уставился на них. Мадди позволила обнять себя?

— Пока я не хочу в Сидней, на тот берег.

— Что значит — на тот берег? — озадаченно спросила Мадди.

— На тот берег — это что-то в далеком будущем. Не хочу об этом думать.

— Вы не хотите выходить замуж за Роджера?

— Конечно, я хочу выйти замуж за Роджера, — словно защищаясь, возразила Брайони. — Он очень умный.

— Как Гарри, — вставил Джек.

— Да, — улыбнулась она. — Но у Роджера есть определенные преимущества перед Гарри.

— Какие? — спросила Мадди.

— Ну, для начала он богатый адвокат.

Зеленые глаза Брайони сверкнули.

— Джек тоже богатый, — заметила Мадди. — Вы могли бы выйти замуж за него.

Ага, правильно! Повисло молчание. Брайони почесала лодыжку.

— Чай? — предложила она. — Я проголодалась. А вы?

— Я тоже, — оживилась Мадди.

— Нам пора ехать, Мадди.

Джек решительно встал и взял девочку за руку.

— Я не предлагаю ужин из семи блюд, — улыбаясь, сказала Брайони. — Чего нет, того нет. Стряпня не самая сильная моя сторона. Я могу предложить лишь тосты с сыром.

— Сэндвичи с сыром — мои самые любимые!

Джек взглянул на дочь и вздохнул. Ему-то точно нечего здесь делать. Эта женщина красивая. Эта женщина интеллигентная и остроумная. Эта женщина эксцентричная. И она обручена с другим мужчиной.

Надо бежать отсюда. И прямо сейчас.

Да, но Мадди как ожила! Дочь была с ним уже три месяца — скучная, вялая, не выказывая к чему-либо никакого интереса.

А Брайони заставила ее смеяться. Можно многое простить женщине, которая заставляет смеяться вашу дочь.

— Если у вас хватит хлеба и сыра… — услышал Джек свой тихий голос.