Прислушайся к сердцу

Глава третья

— Так сколько времени он провел здесь?

В понедельник утром Мирна и Брайони решили обсудить потребности Гамилтона в украшении местных интерьеров. Мирна и Гарри расположились на софе. Брайони утопала в подушках на полу. Впрочем, разработка интерьеров незаметно отошла на задний план.

— Около четырех часов. Мы вместе пообедали.

Мирна оттолкнула Гарри. Тот млел в тепле, с благоговением глядя на подругу хозяйки.

— Ты кормила его?!

— Да.

— И чем ты его кормила? — недоверчиво спросила Мирна, прекрасно знавшая, как ее подруга готовит.

— Сэндвичами с жареным сыром. Первые два противня я сожгла. Мы скормили их собакам, а потом Джек взялся за дело сам.

— Не могу поверить! — Мирна возвела глаза к потолку.

— Не можешь поверить, что я сожгла сэндвичи?

— Этому я как раз охотно верю. Удивительно, что ты еще не сожгла весь дом! Твоя неспособность сосредоточиться на готовке просто уникальна. Но я не о том. Брайони, Джек Морган!..

— Ну и что? Джек Морган привез меня домой, зашел ко мне и поел сэндвичей с сыром — что тут такого ужасного?

— Потому что он не заходит!

— К кому не заходит?

— Ни к кому! Он отшельник, — усмехнулась Мирна. — Особенно с женщинами. У этого мужчины есть только прошлое.

— А у нас его нет?

— Говори только о себе. — Мирна обняла колени и с восторгом оглядела гостиную. — Потрясающая комната — никаких пеленок перед глазами. Я сюда перееду! Послушай, Брайони, вчера вечером у тебя в доме был Джек Морган, а он, Брайони, очень сексуальный мужчина, это серьезно.

— Сексуальный, несексуальный…

Брайони покраснела и принялась играть кофейной кружкой.

Мирна искоса посмотрела на нее, потом еще раз, и решила не обращать внимания на зардевшиеся щеки. Пока. У нее, аппетитно полной, хорошенькой и потрясающе счастливой со своим Йэном, жених Брайони, Роджер, не вызывал восторга.

— Так что там с Мадди? — спросила она, ловко меняя тему.

— Там что-то есть, чего я не понимаю. Расскажи мне о ней, — оживилась Брайони. — Такое впечатление, что эта девочка видела настоящее горе.

— Да, в этом ты права. У нее нарушено равновесие, — вздохнула Мирна. — Мадди родилась здесь.

— В Австралии? Я думала, она американка.

— Ее мать из Штатов. А если точнее, она была гражданкой мира. Джорджия всегда разъезжала, у нее повсюду контракты. Джек встретил ее в Штатах еще совсем молодым, женился на ней и привез ее сюда. Но она ненавидела ферму, ненавидела Австралию. А потом, возненавидела Джека. Жаловалась и ныла до тех пор, пока не опротивела нам всем до смерти. Родилась Мадди. Джорджия покинула страну и забрала с собой Мадди, когда девочке не исполнилось и трех месяцев.

— Джек не хотел оставить себе девочку? — нахмурилась Брайони.

— У Джека не было выбора. Как-то он уехал на важную фермерскую конференцию, а когда вернулся, они исчезли. Он помчался в Штаты, и, говорят, пытался там отсудить дочку, но не добился успеха. Вернувшись сюда, погрузился по уши в дела. Потерю дочери он постарался компенсировать работой. У Джека племенная ферма, одна из самых прибыльных в стране. Разведение овец, а еще собак-пастухов. Собаки у него легендарные. Джек Морган очень богатый человек. Но удовольствия от своего богатства он не получает ни на цент. Джек словно изолировался от людей. А три месяца назад приехала Мадди.

— Насовсем?

— Вроде бы… Джек не говорит. А Мадди… Ну, школу она посещает, но держится особняком, ни с кем не общается. Я вчера остолбенела, когда она прижалась к тебе. Ты увидишь ее снова? — осторожно спросила Мирна.

— Да.

— Когда?

— Сегодня, ближе к вечеру, — сказала Брайони и покраснела до корней волос. Потом посмотрела на Мирну. — Это не то, что ты думаешь. Всего лишь работа.

— Только не говори, что будешь обсуждать с Джеком Морганом, как оформить его дом, — усмехнулась Мирна и мечтательно добавила: — Дом у Джека пустой. Если мы выполним такую работу, можно уходить на пенсию. И жить на Багамах.

— С двойняшками или без? — рассмеялась Брайони. — Вчера вечером Мадди сказала, что хочет спальню точно как у меня.

— Как у тебя? — Мирна заметно побледнела. — Ты имеешь в виду, что она видела твою спальню?

— Да.

— И Джек видел твою спальню?!

— Да.

— А ты сказала ему, что обручена? — продолжала допрос Мирна.

— А в чем дело?

— Если он видел твою спальню, у него сложится о тебе неверное впечатление, — мрачно заключила Мирна.

Брайони на секунду задумалась.

— Нет. У каждой девушки должна быть такая спальня, как у меня.

— Если бы у каждой девушки была такая спальня, как у тебя, производство в этой стране упало бы до нуля. Только рождались бы дети. Ты чокнулась. Наверняка он решил, что ты изголодалась по сексу.

— Ради Бога, почему?

— Брайони, у тебя черные атласные простыни! Насколько мне известно, черных атласных простынь нет ни у кого. Кроме девиц, у которых над дверью висит красный фонарь. Хорошо, что там была Мадди. Иначе, тебя изнасиловали бы прямо на этой кровати.

— А я бы и не возражала… — Даже под угрозой смерти Брайони не сумела бы скрыть нотки томления в голосе. — Быть изнасилованной Джеком Морганом в таком своеобразном месте? Это очень забавно.

— Брайони!

— Хорошо, хорошо! — Она подняла вверх руки и засмеялась. — Знаю, я обручена с Роджером. Но я не видела его уже месяц.

Дом Джека оказался настоящим поместьем. Огромный, прочный, со всех сторон он был окружен верандой. В душистом, чересчур заросшем, саду слышалось пение птиц, среди зелени яркими пятнами выделялись красные маки и розы. Гигантские английские дубы служили границей сада, окружавшего дом. А дальше шли загоны для пасущихся овец, бегущие к реке ручьи и река, служащая северной границей фермы. Короче, это был рай.

Мадди явно ждала Брайони. Девочка повела ее через дом в кухню.

— Джек испек сдобные булочки с джемом, — озабоченно сообщила девочка. — Вам нравятся сдобные булочки?

— Сдобные булочки? — Брайони покачала головой. — Я не ела их с тех пор, как была девочкой. Тогда их пекла моя бабушка. Нет, Мадди! Они мне не нравятся — я просто их обожаю. И они обожают меня. — Тут Брайони нахмурилась. — Ты сказала, что их испек Джек?

— Да. И сам сделал джем. Клубничный.

Мадди распахнула дверь в кухню. И первое, что увидел Джек, — смеющаяся Брайони. Именно такая, какой она ему запомнилась. В этот момент, он как раз вынимал булочки с джемом из духовки. Потом выпрямился и повернулся, чтобы поставить противень с булочками на раковину. Джек даже попытался улыбнуться, но не особенно преуспел.

Ее вид лишил его дыхания. Буквально. Сегодня Брайони появилась в голубой юбке, доходившей почти до щиколоток, и в маленькой белой вязаной блузке, высоко закрывавшей шею, но без рукавов. Огненные локоны спускались до плеч. Лицо сияло, зеленые глаза искрились. Всего этого было слишком много для Джека. Удивительно, что он не уронил противень себе на ноги.

— Привет.

— Привет.

Двое взрослых людей вроде бы исчерпали лимит тем для разговора.

— Вы без затруднений нашли ферму? — попытался завязать светскую беседу Джек.

— Да. Но я думала… — Брайони запнулась. — Мирна говорила, что вы разводите пастушьих собак. Только Джесс…

— Вы ожидали, что вас встретит стая голодных псов? — Рот Джека скривился в ухмылке. — На ферме работает несколько человек. И каждый из них присматривает за одной или двумя собаками. У меня есть программа разведения. Но это собаки моих работников. А Джесс моя.

— О! Понимаю. — Брайони посмотрела на булочки с джемом, которые Джек накрывал полотенцем. — Мадди сказала, что вы их сами испекли?

— Мм…

— И джем?

В ответ на этот вопрос он только кивнул.

— Вы хотите сначала спланировать мою комнату, а потом есть булочки или сначала покушать? — все так же озабоченно спросила Мадди.

Брайони уселась за кухонный стол и потянулась за тарелкой.

— И то и другое, — торжественно произнесла она и расслабилась.

Потом посмотрела на Джека и одарила его улыбкой. Мужчина, который умеет готовить! Хотелось бы мне знать, где он был, когда я приняла брачное предложение? Определенно, Роджер начинает отходить на второй план.

Джек шел рядом с ней по лестнице в комнату Мадди, и Брайони, в какой-то момент, почувствовала, что ей совсем не помешал бы холодный душ.

Он такой большой, такой… такой мужественный. Роджер всегда пах дорогим лосьоном после бритья. Джек пах… Джек пах Джеком! Роджер всегда выглядел безупречно ухоженным. У Джека рубашка порвана на рукаве. И джинсы у него испачканные и старые.

Брайони начала задыхаться. Но лестница тут была ни при чем. Сосредоточься на работе! — яростно приказала она себе. Невозможно. Тогда уходи. Быстро! Но она нужна здесь, потому что спальня Мадди и правда, почти, пустая. Пожалуй, более подходящее слово — «мрачная». Брайони остановилась на пороге, чуть ли не в отчаянии оглядывая комнату.

Жалкий вид для детской. Сама по себе комната довольно милая. Но! Бежевые стены. Коричневый ковер. Бежевое покрывало на кровати. Одно окно смотрит на север, где открывается великолепный вид на пастбища с пасущимися овцами и рекой вдали. Это единственное подкупающее достоинство. Но нигде, ни единой игрушки. Никаких мишек, зайцев и других пушистых зверей. Ничего не говорило, что это комната ребенка.

На стуле стоял маленький потрепанный чемодан, набитый до отказа. Брайони подошла к комоду и открыла ящик. Пусто. Готовый в любой момент уехать, ребенок держал все вещи в чемодане.

— Дайана предложила покрасить комнату в розовый цвет, и купить Мадди новую одежду. Но Мадди ничего не хочет!

Брайони услышала в голосе Джека почти отчаяние.

— Дайана?

— Моя ближайшая соседка.

— Мне не нравится розовый, — упрямо буркнула Мадди. — И мне не нравится Дайана.

Вполне справедливо.

— Я сама не поклонница розового, — заметила Брайони, подошла к кровати, села и подпрыгнула. — Хорошо, начнем отсюда, — объявила она. — Постель мягкая и пружинит. Мягкая — это прекрасно.

— Это плохо для спины. — Джек обхватил руками плечи. — Дайана сказала, что надо бы ее заменить.

— Мягкая — это великолепно. — Брайони с вызовом посмотрела на Джека, снова подпрыгнула, и голубая юбка взлетела вверх. — Мягкая постель убаюкивает, особенно если человек одинок. И на мягкой постели можно прыгать.

— Мне нравится мягкая, — тихо объявила девочка.

— У меня тоже мягкая постель, — будто подводя итог, заключила Брайони, не оставляя места для сомнений.

Они обе, объединившись, создали подпрыгивающий фронт.

И Джек, побежденный, сдал свои позиции.

— Хорошо, пусть останется мягкая.

— У вас удивительная постель, — мечтательно протянула девочка.

Брайони огляделась и задумалась.

— Знаешь, если Джек поставит столбики в каждом углу кровати, мы сумеем сделать твою постель такой же, как у меня. Конечно, меньше. Будет такая миниатюрная копия.

— Вы шутите, — недоверчиво произнес Джек.

— Вовсе нет! Мы можем заказать пурпурную шелковую чесучу, — Брайони жалостливо посмотрела на него, — или атлас, если у нас ограниченные средства, и сделать балдахин. Достанем розовато-лиловые кружева и пришьем их по краям. Сделаем огромные пурпурные банты и прикрепим их изнутри к атласу. Так что ночью ты будешь спать в удивительном пурпурном шатре.

— Вот это здорово! — выдохнула Мадди.

— А еще нужно золотое покрывало, — вдохновенно продолжала Брайони. — Я знаю, где можно такое купить. Оно будет выглядеть потрясающе! Представляешь, на золотом поле — голубые звезды. И мы покрасим стены в мягкие золотистые тона, а вокруг тоненький бордюр, пурпурный и голубой.

— Что?.. — ошеломленно пробормотал Джек.

— Этот ковер надо убрать, — не обращая на него внимания, развивала свою идею Брайони, с отвращением глядя на мрачный ковер. — Простите, но он безобразный.

— Его выбрала Дайана. Он очень практичный.

— Не сомневаюсь, но спальня не должна быть практичной. Если он нравится Дайане, отдайте его ей. Нам нужен кремовый с золотистыми крапинками. И пушистый. Лохматый ковер. Такой, чтобы утопали ноги. И нам нужно несколько картин. Это уже сложнее. Мадди, ты поможешь мне выбрать? Скажешь, что тебе нравится. Как насчет люстры?

— Как насчет люстры? — повторила Мадди, не отрывая восхищенных глаз от Брайони.

— Лампы с хрустальными подвесками, — пояснила Брайони. — С тысячью подвесок. И бледно-голубые с кремовым шторы на золотых оконных рамах. Потом мы поместим на потолок флюоресцирующие звезды. Так что, когда ты ляжешь ночью в постель, будет на что смотреть. Что ты об этом думаешь?

Мадди могла и не отвечать на этот вопрос. Глаза у нее стали огромными, как чайные блюдца.

Следующий шаг? Брайони покосилась на чемодан, стоявший на стуле в нескольких шагах от нее. Гм!..

— Я не хочу его распаковывать, — объяснила девочка, заметив этот взгляд.

— Не хочешь? Понимаю. — Брайони нахмурилась. — Но коричневое не подходит к пурпурному. Ага, по-моему, я нашла ответ. Ты видела когда-нибудь корабельный сундук?

— Корабельный…

— Он похож на гигантский чемодан, но, когда ты его ставишь на бок, он превращается в комод со множеством ящиков. Вещи всегда упакованы, даже когда ты открываешь и закрываешь ящики. Можно такой заказать. Его сделают из мягкой кожи. И на боку выпуклыми, большими золотыми буквами будет написано: МАДДИ МОРГАН. Так что, когда поедешь домой навестить маму, тебе не придется укладывать вещи. Достаточно просто взять с собой сундук.

— Я… я…

Мадди потеряла дар речи. И Джек тоже.

— Я столько здесь наговорила! Потребуется слишком много денег? — Брайони вдруг встревожилась. А Мирна считала, что он богатый. А если есть необходимость потратить деньги, то это как раз подходящий случай. — Кое-что я постараюсь достать по приемлемой цене производителя, можно найти и подержанный корабельный сундук. Я составлю смету, и тогда вы сами решите, что вы хотите здесь сделать.

— Что ты хочешь, Мадди? — тихо спросил Джек.

— Меховой ковер? — медленно проговорила Мадди.

— Пушистый, толстый ковер, — подтвердила Брайони. — Если не считать нескольких слоев ковров, то это единственный способ летать.

— А как по-вашему, Джессике будет нравиться спать здесь, если мы все переделаем? — встревоженно спросила Мадди.

— Не вижу, почему бы ей не понравилось. — Джек огляделся. — Кстати, где Джесс?

— Со мной приехал Гарри. — Брайони заискивающе улыбнулась Джеку. — Они в саду. Я проверила — все ворота закрыты. Они не могут убежать.

— Вы привезли…

— Гарри любит Джессику, — поспешно сообщила Брайони. — И у него нет других друзей среди собак.

— Хотел бы я знать, почему?

— Вовсе не обязательно плохо думать о моей собаке. — Она достала из кармана рулетку. — Если вам, мистер Морган, понравился план, будьте добры, подержите конец сантиметра. Мне надо кое-что измерить.

— Но мы еще не сделали заказа, — возразил по-прежнему сердитый Джек.

— Я знаю. — Брайони одарила его нежнейшей профессиональной улыбкой. — Я возьму измерения с собой и сделаю для вас полный расчет. Тогда вы решите, делать заказ или нет.

— Но в любом случае мы заплатим за ваш совет?

— Нет. — Теперь ее черед показать характер. — Мадди мой друг, поэтому я даю совет бесплатно. Вы можете воспользоваться моей идеей и все сделать сами. Если вы захотите, я даже помогу вам с покраской. А если закажете у нас то, что вам нужно, то наши комиссионные — десять процентов стоимости. Впрочем, вы можете прямо сейчас попрощаться со мной.

— Вот что я скажу вам, — неуверенно начал Джек. — Давайте сделаем измерения и все обсудим после того, как прикончим булочки с джемом.

Брайони улыбнулась и победно подпрыгнула на мягкой кровати.

— Прекрасно!

Булочки с джемом кончились быстро, и времени обсудить все, что они хотели, не хватило. Брайони собралась уезжать. А Джек вдруг обнаружил, что пытается придумать причину, почему ей надо остаться.

— Давай покажем Брайони ферму, — пришла на помощь Мадди. — Мы можем поехать верхом на лошадях. Вы умеете ездить верхом?

— Умею… — Брайони осеклась, потому что Джек изумленно вытаращил глаза на свою дочь.

— Мадди, ты же не любишь лошадей!

— Я не люблю пони, на котором, как сказала Дайана, я должна ездить, — запротестовала Мадди. — Он толстый и не хочет идти. А когда пытаешься потрепать его по холке, кусается.

— Дайана привела его, чтобы ты научилась ездить верхом.

— А мне не нравится! — Осталось неясным, что Мадди имела в виду — пони или Дайану. — Я уже умею ездить. Мне нравится маленькая серая кобыла, которую ты называешь Иезавель.

— Иезавель… — Джек покачал головой. — Мадди, Иезавель норовистая, быстрая и…

— Я знаю. Но она очень хорошая и любит меня.

— Но… Ты когда-нибудь ездила на лошади, похожей на Иезавель?

Он ничего не знает о дочери, подумала Брайони. Ни-че-го.

— У бабушки была лошадь, похожая на Иезавель. Ее звали Флис. — Голос у Мадди стал бесцветным. — Я ездила на ней верхом и правила, когда ее запрягали в телегу. Но потом бабушка умерла, а мама сказала, что Флис нужно продать.

— Ты и твоя мама жили с бабушкой, когда она умерла? — нахмурился Джек.

Тишина повисла такая, что можно было бы услышать падение булавки. Брайони показалось, что она перестала дышать. Неужели Джек первый раз хоть что-то узнал о своей дочери?

— Нет, — Мадди покачала головой. — Бабушка и я жили на бабушкиной ферме одни. А мама только иногда навещала нас. Но бабушка говорила, мол, только тогда, когда ей нужны были деньги. Потом бабушка умерла, и мама сказала, что теперь я должна жить с тобой. Потому что она не собирается связывать себя ребен…

— Мадди! — вырвалось у Брайони.

Это невыносимо! Но Мадди упорно продолжала.

— Мама сказала, что когда-нибудь она заберет меня у тебя и докажет свое. И это послужит тебе уроком, теперь, когда я тебе больше не нужна, ты будешь связан по рукам и ногам. Она сказала, что надеется, я устрою тебе ад.

— Твоя мама сказала, что ты мне не нужна?

Голос у Джека стал хриплый.

— Да.

Заложив руки за спину, Мадди с вызовом смотрела на него, вздернув подбородок. Она будто ждала удара.

Джек взял девочку на руки, прижал к себе и зарылся лицом в ее волосы.

— Мадди, когда ты родилась, я был самым счастливым человеком в этой стране, — сдавленным голосом бормотал он. — И когда твоя мама увезла тебя в Америку, я чуть не сошел с ума. Я потратил годы, все искал тебя. Но твоя мама и близко меня не подпускала.

Мадди по-прежнему настороженно смотрела на отца. Джек вздохнул.

— Мадди, твоя мама была танцовщицей, — продолжал он. — Красивой балетной танцовщицей. Самой лучшей. И когда она повредила ногу и не могла больше танцевать, она решила: раз нельзя танцевать, значит, надо выйти замуж. А это, поверь мне, плохая причина для замужества. Из-за того, что не может танцевать, твоя мама сердилась на всех. Она даже начала сердиться на меня и, в конце концов, увезла тебя. Но, Мадди, это не значит, что ты не нужна мне. Я повторял тебе снова, и снова, и говорю сейчас. Не было утра, чтобы я просыпался и не думал, где моя девочка. И день, когда твоя мама позвонила и сказала, что ты летишь сюда на самолете, был самым счастливым днем моей жизни. — Джек взял ее маленькие руки в свои и посмотрел дочери прямо в глаза. — Это правда, Мадди, — нежно проговорил он. — Ты моя девочка. И всегда ею будешь.

Мадди еще боялась поверить. С немым вопросом она повернулась к Брайони. «Скажи мне, что делать?» — без слов спрашивала она.

Боже, помоги мне, в отчаянии подумала Брайони. Что я должна сказать? Как убедить девочку, что отец ее любит?

— Знаешь, Мадди, Джессика очень любит твоего папу, — начала она. — Я всегда верила, что собаки знают людей лучше, чем мы сами. Джессика думает, что твой папа самый лучший из тех, кто ходит на двух ногах. Она сама бы сказала тебе об этом, если бы могла.

Мадди задумалась. Посмотрела на Брайони. Потом на Джессику. Потом повернулась к Джеку, и коснулась губами его щеки. И все.

Но этого было достаточно. Джек прижал ее к себе.

Брайони расплакалась.

Потом они нашли пару больших носовых платков, чтобы Брайони вытерла слезы, доели булочки с джемом и отправились кататься верхом. Юбка Брайони абсолютно не подходила для верховой езды, поэтому она подоткнула ее под трусики и села в седло. К счастью, Джек нашел для нее спокойную лошадь.

Лошадь Мадди назвать спокойной было нельзя.

У Джека хватило здравого смысла дать девочке шанс. Мадди взлетела на спину кобылы с легкостью опытной всадницы. Испустила оглушительный крик радости и направилась через луг к реке. Джек и Брайони на своих лошадях, с восторгом наблюдая за девочкой, неторопливым шагом тронулись следом.

Солнце пригревало лицо Брайони. Никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой и полной жизни. И все из-за Мадди, мысленно убеждала она себя, прекрасно понимая, что это только часть правды. Главная же причина заключалась в том, что Джек ехал рядом с ней и смотрел на нее, как на чудотворца. Все прекрасно. Да, все было бы прекрасно, если бы не тихий голосок совести, напоминающий ей о Роджере.

О Боже…

Мадди обогнала их, наверно, на милю. К тому времени, когда они подъехали к берегу, девочка сидела на бревне и мечтательно смотрела на воду.

— Надо было взять с собой купальники и полотенца.

Брайони спешилась и пошла по песку. Потом сбросила босоножки и ступила в воду.

— Ох! — Она сморщилась и запрыгала на одной ноге. — Вода холодная!

— Я не боюсь холода, — с жаром произнесла Мадди. — Вода красивая.

— Здесь безопасно?

Джек все еще сидел верхом на лошади. Он смотрел вниз со спины своего черного жеребца и снисходительно улыбался.

— Безопаснее, чем на пляже. Давайте вернемся, а поплаваем в другой раз.

— Сейчас тоже приятно поплавать, — настаивала Мадди.

— Тогда пошли в воду, — крикнула Брайони и тут же нырнула. Вода и правда холодная! Она вынырнула и, открыв глаза, обнаружила, что мужчина и девочка смотрят на нее так, словно она сошла с ума.

— Вы же в одежде, — вытаращила глаза Мадди.

— Ага. — Брайони перевернулась на спину, шлепнув по воде ладонями и послав во все стороны брызги.

— Ваша юбка…

— Она слишком тяжелая, — согласилась Брайони. Она снова нырнула, ухитрилась расстегнуть пуговицы и освободилась от юбки. — К счастью, у меня вполне приличные трусики, — весело объявила она оторопевшим зрителям. — Они даже приличнее, чем мое бикини. — Она протянула юбку, чтобы кто-нибудь взял ее.

— Представляю, — заметил Джек, пытаясь подавить улыбку. Потом спрыгнул на землю, связал вместе лошадей, перебрался на бревно к Мадди и взял у Брайони юбку. — Хотите, чтобы я ее повесил?

— Если можно. — Она улыбнулась, покраснела и снова нырнула.

— Я тоже хочу! — Мадди от возбуждения прыгала на бревне.

— Там холодно, — предупредил ее Джек.

— Брайони позаботится обо мне.

Джек посмотрел сверху вниз на свою дочь, затем снял рубашку и помог Мадди освободиться от коротких брючек на бретельках.

— Пойдем, Мадди, — голос звучал твердо. — Мы оба позаботимся о тебе.