Притворись моей

Глава 3

Сильные руки сжимают талию, поддерживая на весу в полу-наклонной позе, суповая жижа планомерно пропитывает одежду, а золотисто-карий взор прожигает насквозь, притом с такой интенсивностью, что американский чаудер уже не кажется настолько горячим, как в первые секунды.

– Опять ты?!

Мужчина так и не отпускает, пока я в ужасе осознаю, насколько же паршивый у меня сегодня день.

– Нет, Святая дева Мария, млин. Тебе показалось! – огрызаюсь, дёрнувшись назад, и оглядываюсь по сторонам в поиске выпавшего телефона.

Гаджет нигде не видно. А чужая хватка становится лишь крепче. Более того, продолжающиеся поиска телефона бесцеремонно прерваны. Брюнет обхватывает пальцами за подбородок, поворачивает моё лицо и фиксирует в одном ему выгодном положении, вынуждая смотреть исключительно на него.

– Ну, Дюймовочка… – протягивает он угрожающе. – Ты что здесь забыла? – добавляет требовательно.

Участвовать в его допросе у меня нет не только желания, но и времени, поэтому предпринимаю новую попытку освободиться. Тоже тщетную.

– Я? – отзываюсь вынужденно. – Тебе-то какое дело? Ты сам-то здесь что делаешь? – бросаю встречно. – И может быть отпустишь уже?

Не тут-то было.

– Зачем? Чтоб ты на меня ещё что-нибудь пролила?

Обречённо вздыхаю.

Да, я виновата. Но ведь проблема не только во мне. Какого чёрта он не отпускает? Опять. Мне необходимо завершить разговор с сестрой, оставить подпорченный обед на посту охраны, а ещё лучше – заказать новый, потом отпроситься у шефа и отправиться, наконец, на поиски матери, которая запросто может попасть под машину, не заметив ту, или же просто-напросто заблудиться, а потом уснуть под первым кустом. И кто знает, когда потом мы её вообще найдём. Осенние ночи – действительно холодные.

– Я спешу, – проговариваю сквозь зубы. – Правда. Я очень спешу! – подчёркиваю для особо непонятливых. – Тысяча извинений и всё такое, – заверяю, надеясь, что это поможет вернуться к своей настоящей проблеме. – Я правда тебя не заметила. Снова, – каюсь спешно. – Но я не специально! – заверяю. – И мне очень нужно идти! Меня ждут!

На этом временный приступ моей вежливости, приправленный плохо скрываемой ноткой раздражения, заканчивается. А всё потому, что…

– Тебе нужно идти? – издевательски неспешно повторяет брюнет. – А мне нужна чистая футболка.

– Нужна – купи. Твоя проблема. И отпусти! – в очередной раз дёргаюсь в его своеобразных объятиях.

На этот раз мои усилия оправдываются, полу-наклонная поза становится вертикальной, а взгляду, наконец, попадается злополучный мобильник, который валяется у горшка с фикусом. К нему я и направляюсь. На удивление, мой телефон в целости и сохранности, более того – вызов не прерван. Подобрав гаджет, я слышу ворчливые причитания сестры, и не только их:

– Мама! – доносится на том конце связи, наряду со сбившимся тяжёлым дыханием Ариши, которая в настоящий момент явно куда-то бежит. – Варька, всё! Я нашла её, не отпрашивайся! Не приезжай, не надо!

Она отключается ещё до того момента, как успеваю ответить. И это, наверное, даже хорошо, потому что с даром речи в настоящий момент возникает большая проблема. Едва я выпрямляюсь и отворачиваюсь от фикуса, как в меня летит мужская футболка. Ловлю её скорее машинально, нежели осознанно, в тихом шоке рассматривая накаченный обнажённый торс, на котором прежде красовалась эта самая деталь гардероба.

– Я сказал: мне нужна чистая футболка. И это твоя проблема, Дюймовочка. Не моя.

И стоит такой, весь в себе и своих словах – уверенный! Даже охрана – и та тихонько фигеет от происходящего. Впрочем не только они. Прежде заполняющие временный пропуск на пункте контроля девушки банально зависают, как и я, бестолково пялясь на полураздетого самца. Посмотреть там, к слову, действительно есть на что. Как какая-нибудь долбанная девичья мечта – без единого изъяна. Он определённо посещает спортзал: все восемь кубиков стального пресса чётко прорисованы, ничего лишнего, рельеф мышц, проступающий на загорелой груди и широких плечах, так и вовсе… Стоп! Какое мне дело до его внешних данных? Пусть никуда спешить мне уже не нужно, появляются и другие проблемы, требующие срочного решения. На них и сосредотачиваюсь. Почти сразу.

– Да? – удивляюсь в ответ на сказанное им. – И с чего бы вдруг это стало моей проблемой? – перекидываю его футболку на сгиб локтя, попутно открывая приложение, через которое совсем недавно заказывала обед своему начальству.

Заказ шефа – дублирую, с пометкой «срочная доставка». Чужую одежду – нет, не возвращаю. Хотя очень хочется швырнуть её обратно, желательно прямым попаданием в кое-чью наглючую физиономию. Решаю поступить иначе. Раз уж он настолько уверен в собственных деяниях, пусть за них же сам и расплачивается.

– Потому что если это перестанет быть твоей проблемой, и станет лично моей, тогда тебе это очень дорого обойдётся, Дюймовочка, – всё так же нахально-самоуверенно сообщает брюнет.

Что-то глубоко внутри меня навязчиво подсказывает: совсем не о деньгах он сейчас говорит. Но подсказки интуиции я игнорирую.

– Во-первых, если проблема не моя, а твоя, то и платить не мне – твоё заявление выглядит как минимум нелогично, – неспешно поднимаю сжатую в кулак руку в воздухе и разгибаю указательный палец так, чтобы он видел. – Во-вторых, – разгибаю средний палец, – если твоей гордыне станет легче, просто озвучь сумму и номер счёта, я перешлю тебе стоимость твоей испорченной одежды. В-третьих, заметь, – разгибаю ещё один палец, – встречных претензий я тебе не предъявляю, хотя могла бы, потому что не я одна виновата в том, что ты не смотришь, куда идёшь, так что скажи спасибо за то, что, в отличие от тебя, я такая вежливая и великодушная, – замолкаю, но ненадолго. – Ну, а в четвёртых, – разгибаю тоже четвёртый по счёту палец, – я тебе никакая не Дюймовочка, сам ты – Гулливер недоделанный!

Понятия не имею, с чего бы меня вдруг прорывает на такую многословность. Наверное, всё дело в том, что вокруг – полно свидетелей. Об их наличии вспоминаю не я одна. Тот, к кому я обращаюсь, недовольно косится на всё ещё наблюдающих за нами охранников (им только попкорна в руки не хватает, с таким азартом смотря то на меня, то на моего оппонента), после чего в пару размашистых шагов сокращает дистанцию между нами. Мне стоит больших усилий в эти секунды не сорваться с места. Уж больно вид у него угрожающий. Нависает надо мной, поджав губы, а в глазах – столько гнева, что невольно сглатываю, моментально жалея о том, что не сдержалась.

Вот что стоит промолчать?

Мне же не привыкать…

Да только поздно.

– Лучше бы ты просто снова попросила прощения, – подтверждает вслух мою последнюю мысль брюнет. – А так… – недоговаривает, подозреваю, намеренно.

Зато продолжает пристально смотреть, словно собирается взглядом прожечь во мне дырку. И это жутко нервирует.

– А так… Что? – не выдерживаю затянувшейся паузы. – Снова будешь угрожать, что запихнёшь в багажник? – задираю подбородок, надо же казаться хоть немножечко выше.

На мой вопрос он не отвечает, лишь прищуривается, в демонстративном ожидании складывает руки на груди, неопределённо ухмыляясь.

– Футболка, Дюймовочка. Я жду.

Ждёт он, видите ли…

Я тоже много чего жду от этой жизни.

Но никого же не волнует.

– Футболка, значит. Ну, ладно, – на этот раз не спорю, убираю в задний карман джинс телефон, удобнее перехватываю картонный пакет с пострадавшим обедом и, выдавив из себя наимилейшую улыбочку в адрес того, кто никак не отстаёт, разворачиваюсь в сторону уборной на первом этаже.

Безусловно, ту, на чьей двери обозначено «Ж». И отстирывать пятна от чаудера я, конечно же, собираюсь на своей собственной одежде. А он… пусть там дальше стоит и ждёт. Без футболки.

Мне-то какое дело?

Тряпица от «Tom Ford» с моей лёгкой руки отправляется в первую попавшуюся мусорку неподалёку от того самого фикуса, где остаётся брюнет.

Пока иду к туалету, так и чувствую, как он продолжает прожигать меня своим негодованием. Тем прямее разворот моих плеч, увереннее осанка и чеканнее походка. Чёрт возьми, я почти ощущаю себя моделью на подиуме…

И шумно выдыхаю, сгорбившись, прислонившись спиной к закрытой на замок двери. На этом мой приступ смелости заканчивается. Нервно кусая губы, я достаю мобильник и проверяю статус своего повторного заказа обеденной доставки. Курьер уже в пути, так что у меня остаётся минут десять – пятнадцать на то, чтобы отстирать одежду и привести её в относительно божеский вид под сушилкой для рук. С пиджаком из жаккарда такой метод быстрой стирки и сушки вряд ли прокатит, а вот с тонким шифоном блузки – вполне. Отослав сообщение Лизе, удостоверяюсь, что терпение Быкова пока не на исходе, своего секретаря он ещё не ищет, быстренько скидываю с себя пиджак, уложив тот на мягкий пуфик около напольного зеркала, а затем принимаюсь за отмывание пятен на блузке, попутно набирая сестре. Та берёт трубку не сразу, лишь спустя череду долгих гудков.

– Варь, я же сказала, всё нормально, я её нашла, – тут же отчитывается Ариша. – Мы уже дома. Она в порядке. Дома закончился хлеб и она пошла в продуктовый. Вернулась даже с хлебом, – хмыкает довольно, с ноткой гордости.

Учитывая мамино состояние – действительно достижение.

– Хорошо, – улыбаюсь я вяло. – Но я не поэтому звоню. Задержусь сегодня. Приду после одиннадцати, – делаю паузу, с содроганием сердца заранее представляя всё то, что меня ждёт этим вечером. – Может быть после двенадцати, – добавляю с небольшой запинкой.

На том конце связи воцаряется тишина.

– Ариш?

– Кхм… – закашливается моя близняшка, снова молчит, а дальнейшее звучит уже с неподдельным энтузиазмом: – Ты что, себе парня нашла?!

В этот момент я осознаю, почему она молчала. Переваривала. И переварила совершенно неправильно.

– Ариш, я на работе задерживаюсь, причём тут парень?! – возмущаюсь встречно. – Ты, как никто другой знаешь, что никакого парня у меня не было, нет и быть не может! Я буду работать! Как и всегда!

Два из пяти пятен побеждены с помощью горячей воды и дезинфицирующего средства, так что моё возмущение не такое уж и категоричное. Иногда учишься радоваться мелочам.

– А-а… На работе, – уныло отзывается девушка, опять замолкает. – Что это вдруг за работа такая ночная? – оживляется снова. – И ты же помнишь, что у меня сегодня смена с восьми?

Тяжело вздыхаю, принимаясь тереть третье пятно.

– Работа, как работа. Шеф заключает контракт с иностранцами, всё в спешке, им без разницы какое время суток. Поэтому и звоню. Ты можешь подмениться?

– Нет, только не сегодня. Сегодня у нас ревизия. Все выйдут. Даже те, кто на больничном, – с сожалением произносит Ариша.

– Паршиво, – вздыхаю тоскливо, заканчивая с третьим пятном, переходя к четвёртому. – Договоришься тогда с тётей Наташей? Чтоб присмотрела, – тру сильнее, крепче прижимая плечом телефон к уху, потому что это пятно – самое большое, и просто так не сдаётся моим манипуляциям.

Наталья Тимофеевна – соседка по лестничной площадке, которая выручает нас с сестрой в подобных ситуациях. Надеюсь, и на этот раз не откажет. Иначе я банально не знаю, что делать.

– Да, как раз видела её перед тем, как зайти домой, и говорила, что мне сегодня на смену. Вроде бы она свободна, – соглашается моя близняшка. – Я тебе потом отпишусь в WhatsApp, как узнаю.

– Угу…

Обязательно добавила бы что-нибудь ещё вместо подобного скупого прощания, но предпоследнее пятно на блузке исчезает, и я, прежде чем взяться за последнее, ненароком бросаю мимолётный взгляд на своё отражение. А оно там не только моё! Большую часть зеркала занимает загорелая гора литых мышц, наряду с самодовольно-ухмыляющейся физиономией… я уже даже не знаю, как его назвать! Как и не имею ни малейшего понятия о том, как он тут оказывается, ведь я точно помню, что поворачивала механизм затвора на дверной ручке. Как и звука открытия самой двери не слышала, хотя последнее из-за шума воды с крана и того, что я была занята беседой с сестрой… но не в этом же суть!

– Какого?.. – только и успеваю выдохнуть в неподдельном шоке, прежде чем гора литых мышц (до сих пор ничем не прикрытых!), приближается вплотную, после чего впечатывает меня собой в тумбу с умывальником.

Затылка касается чужое обжигающее дыхание. Сильные руки, сомкнутые в кулаки, упираются по обе стороны от меня о край фаянса, заключая в своеобразный капкан. Золотисто-карий взор, как и мой – направлен исключительно на наши отражения, глаза в глаза. Мой пульс моментально учащается. Сердце стучит громче. А немного погодя тихий вкрадчивый шёпот пробуждает мириады знойных мурашек по позвоночнику:

– Мне понравилось твоё приглашение, Дюймовочка.