Притяжение (СИ)

Глава 23

Кирилл

Мне поступает не так много звонков, которые я не стал бы принимать в присутствии Лугового. При наших постоянных плотных контактах, в последние недели это особенно очевидно, но сейчас тот самый случай — никаких свидетелей.

Слава молча наблюдает, как встаю и забираю со стола телефон.

Мой зам зависит от меня настолько сильно, что, если бы мог засунуть мне в башку чип, чтобы следить за механикой моих поступков и таким образом облегчить себе жизнь, так бы и сделал, но не может, поэтому вынужден играть в рулетку.

Сняв с вешалки пальто, иду к выходу, по пути принимая вызов:

— Слушаю.

Осторожный голос в трубке произносит:

— Как официально…

Выйдя на улицу, нащупываю в кармане пальто сигаретную пачку, которая лежала там в компании горсти монет. Не думаю, что когда-нибудь решу загадать желание, поэтому не знаю, зачем ношу их с собой, вместо того, чтобы выбросить.

— Давай по-другому, — предлагаю. — Привет.

— Привет… — тихое приветствие. — Отвлекаю? — спрашивает Маша немного суетливо.

— Думаешь, я мог бы сказать “да”? — прикуриваю.

— Не знаю. Я не успела подумать…

— Мне это нравится, — киваю. — Я бы хотел, чтобы со мной ты думала минимальное количество времени, — затягиваюсь сигаретой.

— Я так и сделаю, — отвечает запальчиво.

Убежден, что этого не будет. Она думает все время.

— Что случилось? — меняю тему.

— Я тут… застряла в снегу… — объясняет она. — На парковке. Я подумала, может, ты где-то недалеко… просто не знала, кому звонить. Как назло, ни одного прохожего. Знала бы, что творится в городе, поехала бы на такси. Если ты занят…

— Что за парковка? — останавливаю ее.

— Возле Универмага.

— Я недалеко. Отправь геолокацию.

— Ты приедешь?

Быть нужным кому-то в таком бытовом и примитивном плане для меня рудиментарная функция, но начинаю двигаться раньше, чем отвечаю:

— Да.

Возвращаясь к двери, отправляю недокуренную сигарету в урну и притормаживаю.

— Хорошо… — выдыхает Маша с облегчением. — У меня новая машина, я боюсь что-нибудь в ней сломать…

— Поздравляю с приобретением, — отвечаю.

Маша смеется. Я тоже улыбаюсь.

Пожалуй, с таким удовольствием я дарил подарки только своей матери, а удовольствие от того, чтобы их получать — для меня такая же рудиментарная функция, как и быть полезным там, где справился бы эвакуатор.

— Спасибо… — слышу в трубке.

— Скоро буду, — сбрасываю вызов.

Зайдя в ресторан, возвращаюсь к Луговому, который нейтрально за мной наблюдает.

Ехать с водителем сейчас мне не хочется, поэтому, подойдя к столу, прошу:

— Одолжи мне свою машину. Верну примерно через час.

— Да хоть на совсем забирай, — двигает ко мне ключи, интересуясь. — Срочные дела?

— Да, есть дело.

— Любишь ты без дела не сидеть, — усмехается.

Забрав ключи, ухожу, не оставив ему возможности задавать еще какие-то вопросы. Геолокация Маши падает на телефон еще до того, как покидаю ресторан.

Ситуация на дорогах действительно близкая к коллапсу. Если в городе и работает техника, то явно не в центре, но дорожный просвет позаимствованного у Лугового “Ровера” позволяет чувствовать себя увереннее большинства попутных авто раз в пятьдесят.

Перекручивая колесами снег, добираюсь до Универмага и огибаю его, следуя указаниям навигатора, который приводит на маленькую тесную парковку за старым зданием. Там всего одна машина, и она косо смотрит на дорогу, почти ее перегородив.

Загнав “Ровер” на парковку в трех метрах от застрявшего “Мерседеса”, выхожу из салона, поднимая воротник пальто.

Ноги вязнут в снегу, пока по очереди осматриваю передние колеса, огибая белый капот.

— Ты действительно сегодня не думала? — спрашиваю, присев на корточки у правого колеса.

— Я просто не ожидала, что здесь будет такая задница, — поясняет Маша.

— Как ты вообще смогла сюда заехать? — повернув голову, поднимаю на нее глаза. — Ты слышала про клиренс?

— Я обязательно про него почитаю.

Скольжу глазами вверх по ее ногам в высоких черных сапогах и по краю строгой костюмной юбки, которая выглядывает из-под короткого пальто. Волосы спрятаны под ним и под вязаной шапкой, но песочно-белые пряди все равно обрамляют раскрасневшееся от мороза лицо.

— Положи это, — киваю на маленькую автоматическую лопату, которую держит в руках. — У тебя какая-то встреча? — предполагаю, учитывая деловой стиль ее одежды.

Воткнув лопату в снег, дует на свои руки, отвечая:

— Да, с моим партнером.

— Кто он? — интересуюсь, вставая.

Меня безмерно радует, что, проводив это движение взглядом снизу вверх, Мария Новикова не шарахается, как делала обычно. Посмотрев в мое лицо своими кристально-голубыми глазами, говорит:

— Это она.

— Она? — отряхнув руки, двигаюсь к ней.

Маша прижимается спиной к двери машины, наблюдая за мной с кошачьей пристальностью.

— Да. Мой партнер — женщина, — поднимает подбородок, когда нависаю над ней, упершись ладонью в крышу машины.

Вдохнув аромат женских духов, рассматриваю стрелки из подкрашенных черной тушью ресниц. Смотрю на мягкие полные губы, говоря:

— Я могу тебя отвезти. Оставишь машину здесь, сегодня на ней вообще выезжать не стоило.

— Я ее не брошу. Это подарок.

— С ней ничего не случится.

— Я не хочу оставлять ее здесь.

Голубые глаза кружат по моему лицу.

Не двигаясь, жду, сам не знаю, чего. Возможно, того, что она дотронется до меня первая. После того, как два дня назад я кончил на ее прекрасное лицо, наше общение стало в разы более неформальным.

Ее минет можно назвать очень неуверенным. Я бы сказал, что он был никудышным. Настолько, что пришлось помочь. В любом другом случае свой оргазм я посчитал бы благотворительностью, но не ритм и механика определяют ситуацию, когда дело касается конкретно этой женщины, а кое-что другое. Что-то другое. Я бы мог придумать этому название, но, в отличии от Маши, с ней я ни о чем не думаю.

Она так хотела увидеть мой оргазм, что начала нервничать. Заглядывала в мои глаза с такой неуверенностью, пока сосала член, будто думала, что я вот-вот попрошу ее остановиться. Для того, чтобы подобное сделать, мне нужно было бы хотеть ее в пятьдесят раз меньше.

Я даже не пытался расширить программу вечера и поменять нас местами. Если мы поменяемся местами, терпения мне понадобится, твою мать, выше крыши. Гораздо больше, чем чтобы позволить ей касаться меня без последствий.

Маша подносит к губам сжатый кулак и снова дует. Глядя мне в глаза, опускает руку и, отодвинув край моего свитера на животе, пробирается под ткань.

— Пффф… — вздрагиваю, когда к животу прижимается ледяная ладонь.

— Все время забываю перчатки, — сообщает, глядя на меня из-под ресниц.

— Черт… — смеюсь, опустив вниз глаза.

Посмотрев на Машу, со свистом выдыхаю через нос.

Уголки полных губ ползут вверх, пока замерзшая кожа тянет тепло из моей.

Блять, как я хочу ее поцеловать. В ней нет никакой агрессии, она настолько податливое и мягкое существо, что это должно гасить агрессию других, но, вопреки всему, все вышло наоборот.

Я не знал, что мягкость и податливость могут быть такими притягательными, пока не встретил эту женщину.

У нее явная склонность к риску и случайному успеху, кажется, это называется авантюризмом. Это тоже привлекает. Возможно, потому такой подход к успеху хреново укладывается в моей голове, как и то, что ее можно ударить…

Я не знаю, чего хочу больше. Убить ее бывшего мужа-ублюдка или выебать его бейсбольной битой.

Вынув руку из-под моего свитера, задевает костяшками пальцев ширинку, затем берется за отворот моего пальто и тянет на себя.

Склоняю голову, терпеливо ожидая, что будет дальше.

Сам факт этих манипуляций со стороны Маши настолько непривычный и неожиданный, что этого хватает, чтобы кровь быстрым всплеском омыла член.

Вытянув шею, Маша прижимается своими губами к моим, и поскольку игры со “связанными руками” не объявлялись открытыми, сжимаю свободной ее плечи, притягивая к себе.

Вжавшись в меня, она обнимает мою талию.

Это самый тесный взаимный контакт наших тел с момента первой встречи, и чтобы до него дозреть, ей потребовалось двое суток с нашей последней встречи. Двое суток с тех пор, как она сделала мне минет, а потом предложила выпить чая, так боясь, что я решу поменять нас местами.

Я не беру инициативу в этом поцелуе. Умышленно и скотски, ведь знаю — Маша привыкла к тому, что обычно инициатива за мной. Я мужчина, и я могу понять, когда женщина предпочитает быть ведомой, но сейчас я хочу ее инициативы.

Она это умеет. Уверен.

Ее мягкие губы становятся требовательнее по мере того, как пытаются расшевелить мои. Сквозь этот поцелуй я улыбаюсь, и Маша это чувствует.

Отдернув голову, смотрит на меня затуманенными глазами с той самой кошачьей пристальностью.

Склоняюсь ниже, предлагая сделать еще одну попытку.

Выдохнув, выпутывает руки из моего пальто и обнимает ими мою шею.

Опять улыбаюсь, слегка опасаясь того, что она даст мне в нос.

Вместо этого гладит языком мои губы и кусает, запуская пальцы мне в волосы.

Рычание мотора проезжающей мимо машины встряхивает нас обоих.

Бросив взгляд на проезжающий мимо внедорожник, выпускаю Машины плечи, и она прижимается ими к двери машины, возвращаясь на место.

К ее губам прилила кровь, делая их чертовски яркими. Смотрит на меня в упор, облизывая их и прикусывая.

— Я уезжаю по делам, — говорю, захватывая пальцами маленький подбородок. — Мы можем сменить обстановку, я дам тебе ключ от своего номера. Хочу, чтобы ты была там, когда я вернусь.

— Когда ты вернешься?

— Завтра вечером.

— Я думала, мы договорились на субботу.

Я совсем не против упорядоченности и стабильности в некоторых вопросах, но в этом случае, уверен, все рамки просто слетят к чертям, потому, что я рамок не хочу и потому, что они нам не подходят.

— Ничего не мешает нам передумать. Так что?

— Я… не против…

Порывшись в кармане, достаю оттуда ключ-карту и вкладываю в карман Машиного пальто. Посмотрев по сторонам, снова возвращаю глаза к ее лицу и говорю:

— Я подтолкну тебя. Когда въедешь в колею, не останавливайся. На выезде поверни направо, в сторону движения, иначе опять застрянешь. Держись главных улиц. И лучше поезжай домой, сегодня хреновый день для прогулок на машинах с маленьким дорожным просветом.

Выслушав меня, бормочет:

— Тогда отойди.

Оттолкнувшись от крыши “Мерседеса”, достаю из снега воткнутую в него лопату и складываю пополам, после чего вручаю Маше. Бросив походный инвентарь на коврик за водительским сиденьем, открывает переднюю дверь, говоря:

— Пока?

— Пока, — отвечаю, постучав ботинком по заднему колесу.