Привяжи меня

Глава Один

— Ты уверен, что это то самое место? — с сомнением спросил Стерлинг, когда они вошли в зал и дверь за ними захлопнулась. Ему пришлось поморгать, чтобы глаза привыкли к здешнему освещению, но даже тогда все равно казалось, что они ошиблись адресом. Он никогда не бывал в БДСМ-клубах, но ожидал совсем другого.

Это заведение походило на обычный ночной клуб — кстати, битком набитый. Вдоль дальней стены тянулась барная стойка, у которой собралась почти привычная толпа студентов и людей постарше, пытавшихся привлечь внимание бармена. Два танцпола вместо традиционного одного, но все остальное такое же, как и в любом клубе, куда ходил Стерлинг. Не то чтобы их было много, конечно, потому что до совершеннолетия ему оставалось еще полгода, и он не мог покупать спиртное, но одно из преимуществ жизни в районе по соседству с двумя университетами — это готовность клубов пускать несовершеннолетних, хоть и проверять потом документы при покупке выпивки.

По крайней мере, гипотетически.

Однако приглядевшись повнимательнее, Стерлинг заметил, что этот клуб все-таки другой. Например, более тщательный осмотр показал, что на некоторых посетителях ошейники. Короткие ожерелья то выходили из моды, то возвращались, и Стерлинг не обращал внимания на женщин и их одеяния… зато обращал на мужчин и был совершенно уверен, что никогда не видел на парнях подобных украшений. Они были нескольких видов, и мужчины, носившие их, точно приклеенные ходили за своими спутниками: кто-то — за мужчинами, кто-то — за женщинами.

Играла музыка, но не та оглушающе грохочущая, к какой привык Стерлинг. Скорее походило на сорок лучших хитов.

— Эй? Земля вызывает Стерлинга! — насмешливо окликнул Алекс, и Стерлинг, заморгав, заставил себя повернуться к другу.

— Прости, что? — Даже сейчас он чувствовал, как его взгляд притягивает парочка за одним из столиков. Вернее, один из двоих мужчин сидел за столом, а второй — на коленях у его ног и смотрел на первого с выражением, похожим на благоговение.

— Ты спрашивал, то ли это место, — сказал Алекс. — Теперь, оглядевшись, думаю, ты нашел ответ на свой вопрос, судя по тому, как у тебя отпала челюсть. Держи себя в руках. Мы ведь не хотим, чтобы нас приняли за туристов.

— Эй, ты был здесь раньше, — возмутился Стерлинг.

— Всего пару раз, — ответил Алекс. — Кроме того, Рэй привык держать меня на коротком поводке — образно выражаясь, если вдруг ты хотел спросить, — так что я вроде как смотрел только на него.

Стерлинг кивнул и увидел, как парень, сидевший на стуле, сказал что-то тому, который стоял на коленях, потом протянул руку и погладил его по голове.

— Почти никто не танцует, — заметил он, стараясь говорить нормальным голосом, хотя сердце бешено колотилось.

— Попозже будут, — рассеянно отозвался Алекс, разглядывая толпу. — Ты ведь понимаешь, что люди приходят сюда не за этим? — Он потянул Стерлинга за рукав рубашки. — Хочешь, выпьем, а потом я представлю тебя? Вижу парочку ребят, с которыми познакомился, когда был с Рэем.

— Хорошо. — Они направились к бару, и тут Стерлинг замер, узнав одного из сидящих у стойки мужчин. — Вот дерьмо, — выругался он полушепотом, но Алекс все равно расслышал.

— Что?

— Тот парень, — начал Стерлинг. — Каштановые волосы, голубая рубашка с двумя расстегнутыми пуговицами.

— Да? Ты его знаешь?

— Он преподает у нас в университете, — ответил Стерлинг. — Вел у меня литературу на первом курсе. Боже, какого черта он тут делает?

— Хмм. — Алек задумчиво разглядывал мужчину. — Выглядит знакомо. И, мне кажется, он делает тут то же, что и все — надеется с кем-нибудь замутить. Похоже, он здесь один.

Казалось, у Стерлинга в горле встал ком размером с бейсбольный мячик — было почти больно глотать. Профессор Сойер, который стоял перед всем курсом, рассказывая о Шекспире, Стейнбеке и Гибсоне и иногда улыбаясь так, что член Стерлинга заинтересованно вздрагивал, был здесь. В БДСМ-клубе.

— Ты выглядишь так, словно сейчас либо потеряешь сознание, либо тебя стошнит, — сказал Алекс и заслонил собой Сойера, отчего Стерлинг скорее разозлился, чем воспылал к другу благодарностью, потому что больше не мог разглядеть Сойера. Что было абсолютно нелогично; ведь Оуэн Сойер совсем не похож на то, что искал Стерлинг. Да, он явно многого не знал о бывшем преподавателе, но Стерлинг сомневался, что этот мужчина — саб. Отсутствие ошейника, расслабленная поза Сойера и слабая улыбка на лице словно говорили, что он здесь на своем месте, и Стерлинга мучила зависть.

— Очень сомневаюсь, что он пожалуется на тебя в деканат, а? — лукаво ухмыльнулся Алекс. — Он ведь больше у тебя не преподает? Потому что вам было бы чертовски неловко при встрече.

— Слава Богу, нет, — выдохнул Стерлинг. — Он читает в основном лекции по письменным предметам, а это не мое.

— Может, он возьмет тебя в ученики или что-то вроде того, — предложил Алекс, по голосу его было ясно, что он шутит. Хотя идея неплоха.

Стерлинг следил, как женщина в открытой блузке с внушительным декольте подходит к Сойеру. Шагнув в сторону, чтобы Алекс не загораживал бар, Стерлинг увидел, как они разговаривают: женщина улыбалас, накручивая прядь светлых волос на палец с идеальным маникюром. Сойер же казался откровенно скучающим, и от этого по телу Стерлинга пробежала дрожь.

— Думаешь, он согласится?

Алекс пожал плечами.

— За спрос денег не берут. Здесь, конечно, есть и придурки, как в любом другом месте, но многие готовы помочь новичкам. — Его лицо оживилось. — Если ему нравится преподавать, может, он даже ловит от этого кайф.

Стерлинг подумал, что профессия преподавателя вовсе не обязательно означает, что в свободное время ты готов обучать кого-то искусству быть Домом, но не стал этого говорить. Да, существует множество «если» и «может быть», но он все-таки сын своего отца, поэтому сомнения и неуверенность не помешают ему получить желаемое. В худшем случае Сойер скажет «нет», а «нет» всегда можно превратить в «да», если знаешь, где надавить.

Он заметил, что стакан Сойера почти опустел.

— Пойду куплю ему выпить и поздороваюсь, — сказал он Алексу.

— Звучит как план. Я пока возьму пиво и подожду там, если понадоблюсь, — ответил Алекс, махнув рукой на угловой столик, где сидели и увлеченно о чем-то разговаривали трое мужчин. Он торжественно похлопал Стерлинга по плечу, в голубых глазах блеснула улыбка. — Иди и получи пятерку за напористость.

Место рядом с Сойером, к счастью, было свободным, Стерлинг скользнул на него, как раз когда расстроенная блондинка отходила от бара, и как можно спокойнее бросил:

— Привет. Часто сюда приходите?

Он почти забыл, какими холодными могут быть эти серые глаза, когда Сойер чем-то недоволен. Почти. Один беглый равнодушный взгляд, и Стерлинг уже почувствовал прилив возбуждения и азарта, точь-в-точь как когда Сойер унижал его перед всем классом, заявляя, что Стерлинг в очередной раз прочитал стихотворение слишком пафосно или невыразительно.

— Я задал вам вопрос, — сказал он.

Сойер сделал последний глоток — судя по цвету и запаху, виски со льдом, который растаял достаточно, чтобы осветлить напиток — и поставил стакан на стойку.

— А я был на удивление любезен и сделал вид, что не слышал и не заметил вашего присутствия в баре, ведь вам еще нельзя покупать выпивку. — Сойер наконец посмотрел прямо на Стерлинга — в глазах его читался гнев, а вовсе не смущение. — Идите домой, мистер Бейкер. Вам здесь не место.

— Не вам решать, где мне место, — парировал Стерлинг. — И я не слишком молод, чтобы здесь находиться. Пить — да, хотя осталось недолго, но не сидеть в клубе. Я пришел с другом. А вы?

— Я прихожу сюда не друзей заводить, — хрипло ответил Сойер. Слушать его было все равно что грызть яблоко, только что сорванное с дерева; у Стерлинга почти текли слюнки. — Вы понимаете, где находитесь?

Стерлинг нахмурился.

— Да… я не дурак. Пожалуй, не мучайся вы от старческого склероза, вы бы это помнили. Я знаю, что не нравился вам в классе, но, поскольку мои оценки зависели не от вашего личного мнения о моем характере, я все-таки получил пять. — Он вздохнул и потер лицо — да, он думал, что все будет совсем не так. — Послушайте, давайте начнем сначала? Позвольте, я куплю вам выпить.

— Нет, спасибо. И я довольно хорошо вас помню, — холодно сказал Сойер. — Вы были наглым и заносчивым, а свою оценку получили благодаря тому, что забывали о своем самомнении и писали действительно стоящие работы. — Сойер поднял стакан и поболтал в нем лед, следя, как он, позвякивает, ударяясь о стенки стакана. — Вы удивили меня; сначала я даже подумал, что вы кому-то за них заплатили, но иногда в работах встречались мысли, похожие на то, что вы говорили в классе… — Он отставил стакан и попросил бармена повторить. — Такой убедительный на публике, такой умный, что считали себя вправе поправлять меня… но когда вы оставались один, без этой вашей свиты обожателей, вы писали так, что было ясно: вы действительно меня слушали.

Бармен принес Сойеру выпивку и протянул с тем же едва заметным восхищением в глазах, что читалось у всех сабов, когда они смотрели на Домов. Сойер взял стакан, кивком поблагодарил мужчину и встал.

— Наслаждайтесь вашей маленькой экскурсией по зоопарку… и да, некоторые животные здесь кусаются.

«Ну и ладно, — подумал Стерлинг, разглядывая идеальную задницу удаляющегося мужчины. — Какая разница? Найду другого, чтобы ввел меня в курс дела… кого-нибудь гораздо лучше этого ублюдка».

Правда, прозвучало это не слишком искренне — он никогда не умел врать, даже самому себе. Нужно признать: Стерлинга задело то, что Сойеру он не понравился. Конечно, иногда он мог вести себя чересчур дерзко. Он всегда был умным и знал это. Если растешь под бдительным взором такого отца, как известный и уважаемый Уильям Стерлинг Бейкер Второй, то приходится быстро схватывать и еще быстрее уметь защищаться. Он бы справился с таким, как профессор Сойер.

Если бы захотел.

Оглядев зал, Стерлинг отыскал глазами Алекса и направился к группе людей, с которыми тот разговаривал.

Стол был достаточно большим, оставалось еще два свободных стула, Стерлинг сел рядом с Алексом, и тот повернулся к другу с улыбкой, которая стала сочувственной, стоило ему увидеть лицо Стерлинга. Стерлингу не нужно было сочувствие и совсем не хотелось говорить о своей неудаче. Он дружески кивнул мужчинам за столом и получил несколько одобрительных взглядов в ответ, что утешало, хотя никто из них его особо и не привлекал. Это неважно. Он пришел сюда вовсе не для того, чтобы кого-нибудь подцепить, он пришел, чтобы найти себе проводника в этом лабиринте. Скользнув рукой по бедру Алекса под столом, Стерлинг напомнил себе, что, даже несмотря на то что несколько ночей назад все вышло не так, как задумывалось, ванильный секс им всегда удавался.

За столом стало шумно: один из мужчин, худой рыжий с ярко-зелеными глазами, стал рассказывать историю, которую встретили громким смехом, а за ним подхватил сосед, который слишком много, на вкус Стерлинга, хихикал, чтобы еще и слушать, что он там говорит. Алекс едва заметно отвернул голову от стола и прошептал:

— Так что он сказал? Я поспрашивал о нем, пока ты был у бара, у него очень хорошая репутация. Он знает, что делает.

— Видимо, он еще больший придурок, чем мне запомнилось, — ответил Стерлинг. — Думает, что мне здесь не место и что я должен пойти домой играть в свой «Лего» или что-то в этом роде. — Он закатил глаза, надеясь, что небрежность вышла убедительно, хотя на самом деле случившееся зацепило его так, что внутри поселилось неприятное гложущее чувство.

У Алекса даже отпала челюсть, но он быстро оклемался.

— Может, это, эээ… вроде как проверка, и он хочет посмотреть, насколько ты серьезен? — Он задумчиво потер подбородок. — Я не то чтобы следил за тобой, но отсюда ты выглядел как, ну…

— Как кто? — спросил Стерлинг, не желая признаваться, что так и не попросил Сойера взять его в ученики.

Мимо стола прошла парочка, саб — высокий, мускулистый, с открытыми руками, в узких линялых джинсах, обтягивавших задницу и бедра — шел в нескольких шагах от мужчины постарше в дорогом костюме, который напомнил Стерлингу об отце. Саб казался расстроенным, он опустил глаза, на лице его выступил румянец, но стоило Дому обернуться и посмотреть на него, как саб вскинул голову и нерешительно улыбнулся. Глаза его засияли, когда мужчина с бесстрастным лицом поправил на сабе ошейник. Жест казался таким же интимным, как поцелуй.

— Как тот парень, что не в костюме, — закончил Алекс, когда парочка отошла подальше.

— Что? — В его голосе прозвучало сомнение — да, Стерлинг не поверил. — Серьезно?

— Ну да. — Алекс пожал плечами и похлопал его по руке. — Прости, старик, но это правда. Я не говорю, что это что-нибудь значит… просто ты так выглядел.

Стерлинг откинулся на спинку стула и на минуту задумался — за столом продолжали разговаривать, музыка на заднем плане смешивалась с остальными звуками, пока все не стало бессмысленным. Таким же как предположение Алекса. Ведь так?

Всю свою жизнь Стерлинг старался переупрямить отца, и хотя после отъезда в колледж стало легче, конфликт не исчерпался. Все существование Стерлинга крутилось вокруг того, чтобы не позволить себе играть вторую скрипку, поэтому, учитывая, что его привлекали БДСМ-отношения, было совершенно логично, что он хотел стать Домом.

Конечно, всего пару недель назад БДСМ был для него всего лишь термином, вызывающим перед глазами картинки с мужчинами в кожаных масках, хлещущими растянутых на стойках людей, у которых завязаны глаза, а рты заткнуты кляпами. Мультяшная карикатура — вот и все.

А потом сосед Стерлинга по комнате Брайан в пятницу ночью потащил его на вечеринку. Брайан почти тут же познакомился с какой-то рыжей девушкой, оставив Стерлинга в окружении гетеросексуальных парочек, которые трахались на всех горизонтальных поверхностях, без возможности добраться до общаги, если он не хочет идти пешком. Он уже собирался так и поступить, хотя до нее было не меньше шести миль, когда заметил двоих парней, которые спускались в подвал. Последовав за ними в надежде, что там найдутся большой телевизор и DVD-плейер — хоть что-нибудь, что помогло бы как-то убить время, — он обнаружил лишь приоткрытую дверь спальни. Судя по звукам, эти двое занимались чем-то гораздо более необычным, чем подготовка к просмотру фильма.

Он не смог заставить себя уйти. Вместо этого он стоял под дверью и следил за всем, что мог различить. Член в джинсах стал каменно-твердым, когда тот из мужчин, что покрупнее, приказал второму — который оказался Алексом — отсосать ему. Выражался он более чем откровенно, но именно безропотное томление в голосе Алекса, когда он ответил, ясно дало понять, что эти парни пришли сюда не просто потрахаться.

После этого все еще возбужденный Стерлинг осторожно пробрался наверх и стал ждать на крыльце, когда поднимется кто-нибудь из этих двоих. Брайан и рыжая уехали к ней домой и даже предложили подбросить его до общаги, но он покачал головой и остался до тех пор, пока снизу не появился Алекс с растрепанными светлыми волосами и не зажег дрожащими руками сигарету.

— Привет, — сказал Стерлинг.

— Привет. — Алекс блаженно затянулся. — Хочешь?

— Конечно. Спасибо. — За свою жизнь Стерлинг курил всего несколько раз, но инстинктивно почувствовал, что с этим парнем нужно подружиться, и тогда он узнает все, что нужно. — Я Стерлинг Бейкер.

— Алекс Росс. — Парень прикурил вторую сигарету и протянул ее Стерлингу. — Боже, я просто вырубаюсь. Который час?

— Не знаю. Наверное, около двух. — Стерлинг затянулся, выдохнул, не закашлявшись, и собрался с духом. — Можно спросить тебя кое о чем?

Так началась их дружба, и сейчас, когда в клубе снова стало шумно, Стерлинг посмотрел на Алекса со смесью нежности и благодарности. Именно это и было ему нужно, он всегда знал это в глубине души, а Алекс открыл ему глаза.

— Но это же должно что-то значить, — наконец сказал он. — Просто не то, на что ты намекаешь. Может, дело в нем, я все еще помню, как он вел у нас занятия. Что-то вроде условного рефлекса, понимаешь?

Причина была неубедительной, но Алекс, судя по неуверенному кивку, похоже, поверил.

Может, Стерлинг сумел бы убедить и самого себя, если бы не вспомнил те несколько раз, когда пытался сам дать Алексу то, в чем он так нуждался, и безнадежно провалился. Смотря в глаза Алексу, с предвкушением во взгляде и безмятежным выражением на обычно неспокойном лице, Стерлинг впадал в панику. Приказы, которые нужно было говорить громко вслух, он отдавал, запинаясь, осипшим дрожащим голосом. Он противоречил сам себе, срывался на терпеливом Алексе, разочарование из-за неудачи кислым привкусом оседало на языке и окончательно портило настроение. Вторая попытка несколько ночей спустя оказалась откровенно скучной, хотя после Стерлинга еще долго терзало ощущение чего-то мучительно недосягаемого, отчего он часами не мог заснуть, уставившись в темноту своей комнаты, пока тело изнывало от жажды.

Подчиняться. Он никогда не относил себя к сабам. Нет. Ему просто нужен опыт, вот и все, нужно пропитаться здешней атмосферой. Он всегда быстро учился, был наблюдательным и талантливым — так говорилось в каждом его табеле успеваемости.

— Можем попробовать еще разок сегодня, если нам обоим не повезет, — прошептал Алекс, и его глаза сверкнули, когда он облизнул губы. — Боже, я забыл, как это место меня заводит… — Он издал звук, очень похожий на довольное урчание, и снова вступил в общую беседу за столом.

Однако минутой позже все взгляды оказались прикованными к паре в центре ближнего танцпола, и когда Стерлинг повернулся посмотреть, что же привлекло всеобщее внимание, внутри у него словно что-то оборвалось.

Там стоял Оуэн Сойер — иногда преподаватель, а иногда Дом, судя по тому, как опустила взгляд в пол женщина рядом с ним — с каким-то орудием порки в руках и холодным, отстраненным взглядом.

У женщины были прямые темные волосы чуть ниже плеч. Она повернулась к Соейру спиной, скрестив запястья и давая ему связать их чем-то наподобие шелкового шарфа. Все сидящие рядом со столом Стерлинга замолчали, так что он услышал, как Сойер что-то тихо сказал женщине — что-то одобрительное, тем же тоном, каким обычно общался с учениками на занятиях. Еще он произнес ее имя: Кэрол. Стерлинг смотрел на Сойера с двойственным чувством — в нем боролись паника и возбуждение. Он же хотел стать им, разве нет? Таким же совершенно уверенным в себе, контролирующем происходящее. Хотел чувствовать, как скользят по ладони и сквозь пальцы прохладные гладкие кожаные хвосты плети, хотел сделать такой же жест рукой, и чтобы саб немедленно опустился на колени плавным, изящным движением, принимая именно такую позу, которая абсолютно точно подходила для того, что он задумал.

Рука Сойера скользнула под распущенные волосы и обхватила шею Кэрол. Стерлинг почти почувствовал эту собственническую, властную хватку на своем затылке и в отчаянии закрыл глаза, побежденный, поглощенный напряженным желанием, настолько острым и ослепительно ярким, что по сравнению с ним все краски окружающего мира, казалось, поблекли.

Боже. Он еле держал себя в руках, мучительно осознавая, каково это — стоять на коленях на этом полу, чувствовать его жесткую деревянную поверхность, ощущать огненные вспышки боли, бегущие от связанных запястий к плечам. Он совершенно ясно представлял себе, как смотрел бы на Сойера из этой позы, скользя взглядом вверх по его стройному телу к лицу.

Его руки дрожали, когда он наблюдал за тем, как Сойер начал расстегивать блузку Кэрол, пуговицу за пуговицей, неторопливо и небрежно, словно у него было полно времени, да и вообще его не особенно интересовало происходящее. Но Стерлинг знал, что это — часть игры. Глаза Кэрол — широко раскрытые, влажные и темные — почти всегда были опущены, но время от времени она бросала взгляд на лицо Сойера, будто что-то пытаясь в нем разглядеть.

Все разговоры стихли, и в тишине раздавались лишь одобрительные перешептывания. Музыку постепенно приглушили, так что Стерлинг даже не мог сказать точно, когда перестал различать ее сквозь гул в ушах. Но он все же услышал тихий, сдавленный звук, вырвавшийся у Кэрол, когда Сойер стянул блузку вниз и обмотал ее вокруг связанных запястий женщины; он ясно расслышал его, и с губ Стерлинга сорвался ответный стон, который, как он наделся, остался незамеченным в прокатившемся по залу шепоте.

Маленькая округлая грудь Кэрол была стянута белым кружевом и шелком, изящно-женственным и ничего не скрывающим, но Сойер все равно снял лифчик, ловко щелкнув застежкой между грудей. Бретелек не было, и кружево упало на пол позади Кэрол — светлые брызги на темном дереве. На женщине были костюмные брюки, но стопы были босыми — это несоответствие било по глазам и сбивало с толку. Она не была похожа ни на одного из присутствующих в зале; полностью одетой, с уложенными в пучок волосами ее можно было бы принять за топ-менеджера или адвоката. Полуобнаженная, на полу, с учащенным и сбившимся дыханием, замедлившимся, когда по ее плечам провели кожаными хвостами плети — единственная полученная ею ласка, — она выглядела как воплощенная мечта.

Не просто чья-то мечта, а, должно быть, ее собственная — или Сойера, который, возможно, интересуется только женщинами?

Стерлинг смотрел на Кэрол и завидовал — хоть и без ревности — тому, что с ней сейчас произойдет, и тому, как приковано к ней внимание Сойера.

Хотя он не отводил взгляда от ее обнаженной груди, темно-розовых сосков, физического влечения Стерлинг к ней не испытывал — его никогда не привлекали женщины, — но в этот момент он был заворожен происходящим и почти представлял, что чувствовал бы, если бы это было не так.

— Что думаешь об этом? — приглушенным голосом спросил Алекс, наклонившись к нему.

По телу Стерлинга пробежала дрожь, волоски на руках и шее встали дыбом.

— Как… — дыхание перехватило, и ему пришлось начинать снова: — Как далеко он зайдет?

— Так далеко, насколько она разрешила ему, — ответил Алекс. — Он может обойтись с ней помягче, если решит, что она больше не выдержит, но никогда не перегнет палку.

«Я знаю», — чуть не рявкнул Стерлинг. Это же основы. Пытаясь разыскать в интернете информацию о разного вида сексуальных забавах, чтобы наконец разобраться с тем, что его так беспокоило в личной жизни, он выяснил все о правилах и договоренностях. Слова расплывались перед глазами, когда он читал их — он настолько возбудился, что не мог продолжать, пока тут же, прямо за компьютером, не удовлетворил себя, — как будто изучал не сухой деловой перечень ключевых моментов БДСМ, а какое-то порно.

— Я имею в виду, будет ли он… здесь, прямо перед всеми… — Он судорожно сглотнул, когда взлетевшая в воздух плеть опустилась на прогнутую подставленную для ее поцелуя спину, ответив тем самым на его вопрос.

Сначала посмотрев на спокойное лицо Кэрол — с каждым ударом плети женщина крепко зажмуривалась и уже начала тяжело дышать, — теперь Стрелинг не сводил глаз с Сойера.

Он видел такую же напряженную сосредоточенность на его занятиях; Сойер полностью погружался в разговор или чтение, если это его интересовало. Но тут все было иначе — Стерлинг был точно уверен в том, что Сойер не возбуждался от разговоров о символизме и Сильвии Плат, и его худощавое, мужественное лицо не покрывал румянец.

— Боже, — выдохнул Стрелинг.

Он явственно видел возбуждение Сойера — налитой член был чётко различим под защитного цвета брюками, возможно, теми же самыми, что профессор носил, когда преподавал литературу у него на первом курсе. У Стерлинга бы встал только от одной этой мысли, если бы он уже не был возбужден — а он был. Член дернулся, стянутый джинсами так, словно они были на размер меньше.

Сойер снова взмахнул плетью, в этот раз резче — у Кэрол вырвался вздох, она вздрогнула, но не вскрикнула. Бледная кожа на спине покраснела. Боже, что бы он чувствовал сейчас, стоя там на коленях в ожидании удара плети? Зная о том, что плеть опустит именно Сойер.

Ладони Стерлинга вспотели. Он вытер их о брюки и сглотнул, задрожав всем телом.

Наконец — Стерлинг даже не осознавал, что ждал этого — Сойер заговорил, обращаясь к Кэрол, словно она была единственным значимым в этом зале человеком, а окружающих людей вообще не существовало. И дело было не в том, что Сойер и Кэрол предпочли бы заниматься этим приватно, в таком случае они бы удалились в одну из VIP-комнат, которые, как сказал Алекс, располагались в задней части клуба — просто это добавляло сцене некий эффект подглядывания, хотя пикантности и эротизма Стерлингу и так вполне хватало.

— Ты очень хорошо держишься, Кэрол.

Она всхлипнула в первый раз, словно холодные слова Сойера, произнесенные совершенно без эмоций, ей было выносить сложнее, чем жалящие удары кожаной плети.

— Но подобного внимания ты удостоилась из-за того, что обманула мои ожидания, и я не думаю, что мы должны забывать об этом, правда?

Если Кэрол и ответила, то Стерлинг ее не слышал. Так же постепенно, как была приглушена музыка, в зале был убавлен свет, пока не остались освещены только стоящая на коленях женщина и мужчина рядом с ней. Это дало Стерлингу возможность открыто и жадно не сводить с Сойера глаз, чем он и воспользовался.

У Сойера был волевой подбородок и совершенно прямой нос — такой удобно задирать и взирать на окружающих свысока. И хотя роста они были примерно одинакового — оба чуть выше среднего, — по сравнению со Стерлингом профессор выглядел просто великаном и производил грандиозное впечатление. Даже его руки показались Стерлингу нереально большими… Крепкие, с длинными пальцами… Стерлингу ужасно хотелось почувствовать их на своем теле, ощутить, как шершавая ладонь обхватывает его член, гладит задницу…

Боже!

Стерлинг бездумно потянулся к Алексу и сжал его колено. Ему нужно было за что-то ухватиться, и Алекс, видимо, понял это, потому что не стал ни о чем спрашивать или отстраняться, а просто позволил другу держаться за него.

Казалось, это продолжается вечно: каждый раз, когда Сойер опускал руку, сердце Стерлинга замирало в груди, и он чувствовал, как над верхней губой выступает пот. Теперь уже по лицу Кэрол текли слезы, но она стояла все в той же позе, в которую ее поставил Сойер. Крепко сжатые в кулаки руки выдавали те эмоции, что не отражались у нее на лице.

— Но каждый из нас иногда ошибается, — сказал Сойер и сделал шаг назад, чтобы полюбоваться отметинами на коже Кэрол. — И если мы учимся на своих ошибках… — Он встал прямо перед ней, рукояткой плети поднял ее подбородок, затем слегка ударил по нему и убрал плеть. — Чему ты сегодня научилась, Кэрол?

«Чему мы сегодня научились?» — Сойер часто заканчивал занятия подобным вопросом, обращаясь к одному из незадачливых учеников, не слушавших внимательно, что он говорил, а потом, после сбивчивых и путанных объяснений студента, подводил итог часовой дискуссии резкими и отрывистыми фразами.

Кэрол не посчастливилось стать одной из тех, кто удостоился его редкой одобрительной улыбки. Она моргнула, глядя на Сойера снизу вверх, ее глаза наполнились паническим отчаянием, словно она поняла, что самый важный момент наступил именно сейчас, а не во время порки, и закусила губу.

— Я жду, — сказал Сойер, и это прозвучало не как напоминание или обвинение, а просто как констатация факта, очень его разочаровывающего.

Стерлинг задрожал. Он время от времени пытался вывести Сойера из себя, движимый каким-то странным импульсом, о природе которого глубоко не задумывался, но он никогда не хотел разочаровать того и получить в ответ презрительный и пренебрежительный взгляд. А Кэрол даже и этого не получает, ей достаётся гораздо худшее — Сойер развязывает её запястья и поворачивается, чтобы уйти.

— Нет! Подожди! — Кэрол выпрямляется, глядя ему в спину, морщась от боли, и снова кричит: — Оуэн! Пожалуйста! — Голос срывается на его имени. — Я могу быть лучше, я буду, обещаю, просто…

Она оглядывается, смотрит на окружающих ее людей так, словно только что увидела их, и с прерывистым вздохом опускает голову — волосы падают на лицо, создавая завесу и скрывая текущие по щекам слезы.

Из темноты танцпола выходят мужчина и женщина, оба одетые в одинаковые черные кожаные брюки и жилеты, единственная разница в том, что жилет на мужчине расстегнут, обнажая грудь, а на женщине полностью застегнут. Они подходят к Кэрол, помогают ей встать и поднимают с пола блузку.

— Персонал, — объяснил Алекс на ухо Стерлингу. — Они… эм… прибирают тут все. А после этой сессии вообще… беспорядок.

— Кажется, я увидел достаточно, — сказал Стерлинг и встал, уронив стул на пол со стуком, который почти никто не услышал за голосами постоянных посетителей, которые теперь вовсю разговаривали и как будто отгородились от Кэрол, создавая той иллюзию уединения. Он не стал ждать Алекса, а сразу направился к закрывшейся за Сойером двери.

Выскочив на улицу, он увидел удаляющуюся фигуру, уже покинувшую круг света, отбрасываемого фонарем, и растворяющуюся в тени.

— Подождите! — позвал Стерлинг. Отчаянно, нуждаясь.

Сойер обернулся так резко, что Стерлинг замешкался на секунду, прежде чем подойти к нему. Он остановился в нескольких шагах от Сойера, ища на лице мужчины хоть какие-нибудь признаки понимания того, что он сейчас чувствует. Сойер должен был знать, что с ним происходило, пока он наблюдал за этой сессией, должен был чувствовать, что Стерлинг возбужден до такой степени, что это, черт возьми, приносило физическую боль.

— Сейчас, — отрывисто сказал Сойер взбешенным голосом, — не лучшее время, чтобы раздражать меня неловкими попытками добиться моего внимания. Я не оценю их, и если ты серьезно настроен стать кем-то большим, чем просто сторонним наблюдателем, то выбрал неверную тактику. — Он угрожающе сделал шаг вперед к Стерлингу. — Оставь меня в покое! — резко сказал он. — Сейчас же.

И впервые в жизни Стерлинг глубоко вздохнул и сделал то, что от него потребовали. Он ничего не ответил, не стал больше давить. Он опустил голову и посмотрел в сторону, заставляя себя расслабить плечи. Он полностью сознавал, какую картину представляет собой — с растрёпанными белокурыми волосами, смиренным взглядом и заметно возбужденным членом, — и мог лишь надеяться, что Сойеру нравится то, что он видит.

— Уже лучше, — бесстрастно заметил тот без злости в голосе, словно успокоенный демонстрацией покорности Стерлинга.

Стерлинг с надеждой вздохнул, ожидая…

А Сойер развернулся и ушел, исчезнув за углом прежде, чем Стерлинг смог найти слова, чтобы его остановить.