Признания повесы

Глава 18

Верена опустилась на диванчик, расправив юбки из белого органди.

– Я слишком устала, чтобы ехать куда-то еще. У меня болят ноги, волосы расползаются из-за этого ужасного дождя. Если ты хочешь увидеть леди Бессингтон, тебе придется поехать к ней одному.

Мучительный день, которые они провели, нанося визиты всем, кто был на том памятном ужине. И все впустую. Узнали только, что известие о смерти лорда Хамфорда распространялось в свете и все говорили о нем с большей теплотой, чем при жизни.

Предполагали, что его ограбили и бросили в Темзу, об ужасных подробностях смерти не упоминали.

Джеймс мерил шагами пространство перед камином, сцепив руки за спиной.

– Я увижусь с леди Бессингтон попозже вечером, в театре. Она последняя, к кому мы должны были съездить. Не считая, конечно, виконта Уичэма.

Странно, но в разгар сезона Уичэма не было в городе. Верена познакомилась с Уичэмом, красавцем мужчиной, два года назад в игорном доме.

Интересно, не знает ли Брэндон, где находится молодой пэр. Говорят, они друзья.

Джеймс провел по лицу рукой.

– Мы целый день искали зацепки и ничего не нашли.

– Возможно, ответ у леди Бессингтон. Кто-то же должен был слышать какие-нибудь высказывания Хамфорда.

– Надеюсь, ты права, – сказал Джеймс. – Не выношу театр, но говорят, она не пропускает ни одного представления.

– Я тоже не люблю театр. Отец заставит любого трагика позеленеть от зависти.

– Это он может. Если я поймаю леди Б. до начала спектакля, то сразу уйду.

Верена сбросила туфли. Они объехали сегодня девять человек. Девять домов, девять долгих, нудных бесед, которые нужно было подвести к званому вечеру и таинственной смерти лорда Хамфорда, бесчисленные чашки остывшего чая и черствые кексы.

Джеймс замедлил шаги, перестал хмуриться.

– Надо все обдумать. Что же все-таки нам удалось узнать?

– Что леди Джессап отчаянно нуждается в экономке, а у мистера Синклера самые лучшие лепешки. Хорошо бы взять рецепт у его повара.

Брат уставился на нее.

– Ты сегодня в прекрасной форме.

Верена прикусила губу и посмотрела на Джеймса. Он был бледнее, чем обычно. Видимо, тревога не покидала его. Верена тоже испытывала беспокойство и старалась отвлечь себя от неприятных мыслей приятными воспоминаниями. О прошлой ночи, например. О жарких ласках Брэндона. Мужчина ее мечты. Только слишком уж властный.

В постели это даже приятно. Но в повседневной жизни такая черта характера не вызовет ничего, кроме разногласий. Разногласий и разочарования. Брэндон Сент-Джон рожден для шелка и атласа высшего света, куда Верене заказан путь.

Впрочем, не все ли равно. Между ней и Брэндоном никогда не будет серьезных отношений.

– Ты не слушаешь меня, – сказал Джеймс, прервав ее размышления.

– Я... о, ты говорил?

– Видимо, сам с собой. Что случилось? Ты какая-то странная.

Раздался громкий стук в дверь, и в щель просунулась голова Гербертса, блеснул на свету золотой зуб.

– Ах, вот вы где, хозяйка! К вам посетитель. Привести его?

– Гербертс, пожалуйста, не заглядывай в дверь, словно призрак. Просто войди и скажи, что тебе нужно.

Дворецкий просиял, но не двинулся с места.

– Призрак, говорите? Может, в следующий раз, когда я буду докладывать о госте, мне крикнуть: «У-у-у!»? – Он сделал страшное лицо и закатил глаза. – У-у-у-у-у!

Верена подавила улыбку.

– Кто наш гость?

Гербертс лукаво улыбнулся:

– О, мне кажется, вы знаете его, хозяйка. Очень хорошо знаете.

Сердце Верены учащенно забилось.

– Мистер Сент-Джон?

– Во всем блеске своей славы. Должен сказать, приятно видеть этого мужчину в рубашке.

Щеки Верены вспыхнули. Она бросила быстрый взгляд на брата, который в шоке таращился на дворецкого.

– Веди мистера Сент-Джона сюда, – сказала она, надеясь, что Джеймс не успеет обрести дар речи и остановить Гербертса.

– Хорошо, хозяйка. Я приведу его сюда, хотя, осмелюсь сказать, дорогу он знает. – Дворецкий подмигнул и исчез.

– Что все это значит? – спросил Джеймс голосом, очень напоминавшим голос отца.

– Это же Гербертс, Джеймс. Кто знает, что у него в голове? О Боже! Где мои туфли?

Верена устроила целое представление из поиска туфель, их надевания, приведения в порядок растрепавшейся прически, только чтобы Джеймс не увидел красного, в тон диванным подушкам, лица.

Дверь отворилась. Брэндон склонился над рукой Верены и так посмотрел на нее, что у Верены перехватило дыхание.

Выглядел он чудесно. Просто восхитительно. Высокий, красивый, прядь черных волос небрежно упала на лоб, черный фрак сидит идеально.

– Леди Уэстфорт, – произнес он, обдав жарким дыханием ее пальцы.

– К-к вам вернулся голос, – стараясь унять дрожь, произнесла она.

– По крайней мере частично.

Брэндон продолжал держать ее руку, гладя костяшки пальцев, отчего у Верены свело бедра, словно он гладил их, а не пальцы.

– Говорить я могу, – тихо произнес он, – а вот с пением пока проблемы.

– Тогда мы не станем вас заставлять это делать. Может, желаете перекусить? Я попрошу подать чай и кексы.

– Нет, спасибо. Я весь день пил чай, чтобы вылечить горло. Боюсь, как бы глаза от этого не потемнели.

Брэндон стал поглаживать большим пальцем ее ладонь. Прикосновения Брэндона подняли в ее душе бурю чувств, но она тщательно скрывала их от Джеймса. Он и без того, нахмурившись, наблюдал за ней.

Не хватало только, чтобы Джеймс вмешивался в ее дела. Особенно личные. Да и любые.

Изобразив безразличие, Верена убрала руку и указала Брэндону на кресло напротив диванчика.

– Не хотите ли присесть, мистер Сент-Джон? Мы с мистером Ланздауном...

– В смысле с Джеймсом, верно? – Брэндон опустился в кресло. – Или вы не зовете своего брата по имени?

У Верены перехватило дыхание. Зачем он это делает? Джеймс сердито посмотрел на сестру:

– Ты ему сказала.

Замечательно. Верена почувствовала себя прозрачной, словно ее чувства выставили на обозрение всего света. Она была уверена, что Джеймс видит ее насквозь и, конечно, догадался, какие у нее отношения с Брэндоном. Ему не терпится вернуться к себе и написать отцу длинное подробное письмо.

Вот ведь. Только этого ей не хватало – отца верхом на белом коне, изрыгающего огонь и требующего справедливости, – а именно это он и сделает, когда узнает, чего стоит Брэндон. Только белый конь отца будет не боевым конем рыцаря, а белым конем Апокалипсиса, мрачно подумала она.

– Джеймс, я сказала мистеру Сент-Джону, что ты мой брат, поскольку он подумал, что мы... – Она сделала неопределенный жест рукой.

Джеймс набычился еще больше, но промолчал. Брэндон вытянул ноги.

– Она также рассказала мне о ваших пропавших любовных письмах. В связи с этим у меня есть несколько вопросов.

Верена едва сдержала готовый вырваться стон. Что задумал Брэндон?

Джеймс словно окаменел, глаза его метали молнии.

– Не понимаю, какое вам до этого дело, Сент-Джон.

Возможно, он хочет смутить ее. Сломить унижением. Сначала перед братом, потом перед всем Лондоном. Сделать посмешищем.

Верена едва подавила в себе желание наброситься на Сент-Джона с кулаками. Он окончательно обнаглел. В ее собственном доме унизил ее, да еще в присутствии брата.

Джеймс, со злостью взглянув на Брэндона, прошествовал в другой конец комнаты и налил себе бренди.

Верена наклонилась к Брэндону и тихо спросила:

– Что все это значит?

– Я решил, что между нами больше не должно быть тайн.

– Как это мило с твоей стороны. Но мне нравятся мои тайны.

Он ухмыльнулся, блеснув зубами. Верена прищурилась:

– Если продолжишь в том же духе, я больше не стану разговаривать с тобой в постели.

Его губы дрогнули.

– Не возражаю. В постели можно заняться более интересным делом.

– О!

Как... интригующе. И оскорбительно, между прочим. Но если быть честной, ей вряд ли пришло бы в голову беседовать с ним в постели.

– Ты пытаешься меня смутить?

– Смутить... – Он нахмурился. – С чего ты взяла? Я просто думаю, что пора раскрыть карты и поделиться информацией.

Вернулся Джеймс с бокалом янтарной жидкости. Он перевел взгляд с Верены на Брэндона и обратно.

– Прошу прощения? Что вы сказали?

– Ничего, – краснея, ответила Верена. – Просто обсуждали меры предосторожности.

– Потрясающе, – с сарказмом в голосе отозвался Джеймс. – В следующий раз, когда я доверю тебе какой-нибудь секрет, ты нарисуешь его на табличке и повесишь на двери.

– Я рассказала ему только потому, что он...

– Потому что он заставил тебя поверить, будто принимает твои интересы близко к сердцу. Но это не так, ты сама знаешь. Намерения у него совсем другие.

– Ты слишком плохо о нем думаешь, – обиженно сказала Верена. Уж если быть честной, подумала она, прошлой ночью они с Брэндоном стоили друг друга.

Верена задумчиво смотрела на Брэндона, гадая, что будет, если нынешней ночью она поведет себя так же, как прошлой. Соблазнительная мысль, но лучше от нее отказаться. Что бы она сейчас ни сделала, это лишь усложнит ситуацию.

Джеймс, прищурившись, смотрел на Брэндона.

– Сент-Джон, если вы использовали мою сестру с дурными намерениями, я потребую удовлетворения.

К удивлению Верены, Брэндону эта мысль, похоже, понравилась.

– Джеймс, – поспешно сказала Верена, – ты все не так понял. Кроме первой встречи, когда мистер Сент-Джон поцеловал меня, он вел себя как истинный джентльмен.

Джеймс дернулся:

– Поцеловал? И когда же это случилось?

– Несколько недель назад, – ответил Брэндон. – Ваша сестра божественно целуется.

Верена фыркнула.

– Я же сказала, он вел себя как настоящий джентльмен. Джеймс, он пришел сюда не для того, чтобы дразнить меня, он хочет объединить наши усилия.

– Он нам не нужен, – отрезал Джеймс.

Верена промолчала. Действительно ли они не нуждаются в нем? Ведь им так и не удалось найти список.

– Возможно. А возможно, и нужен. Он уже все знает.

– Не все, – спокойно заметил Брэндон, с любопытством глядя на Джеймса. – Как с вами связываются ваши шантажисты? Присылают записки? Или встречаются с вами с глазу на глаз?

Джеймс помрачнел:

– Я ни слова вам не скажу.

Верена подавила тяжкий вздох. Ланздауны никому не позволяют вмешиваться в их дела. Но это... Она снова вспомнила о гибели Хамфорда.

– Джеймс, позволь ему нам помочь. Ведь мы так и не нашли список.

– Нам не нужна его помощь, – упрямился Джеймс.

– Зато мне нужна ваша, – заявил Брэндон. – Я тоже ищу этот чертов список. И если не найду, моего друга повесят за предательство.

– И я могу в одно прекрасное утро не проснуться, если не найду его и не передам проклятым шантажистам.

– Почему вы думаете, что они вас убьют? Ведь они могут приберечь ваши письма для другого раза.

Джеймс со стуком поставил бокал на столик рядом с диваном и встал перед Брэндоном.

– Довольно! Не знаю, чего вы собирались добиться, Сент-Джон, но вам тут не рады.

– Жаль, потому что у меня есть сведения, которые могли бы сделать ваши поиски более плодотворными.

– Что вы нашли? – спросила Верена. Брэндон бросил на нее взгляд и улыбнулся.

– Я встретился с Колбурном. Сотрудником министерства внутренних дел. Список, который вы ищете, примерно такого размера. – Он показал жестами.

– Этого мы не знали. Потому, возможно, и не нашли.

– Неужели ты веришь этому болтуну?

Верена задумалась. Доверяет ли она Брэндону? Странно, но, кажется, доверяет.

– Отец всегда советовал прислушиваться к своей интуиции. Так я и поступаю.

– Ну, ясно. А моя интуиция мне подсказывает, что ты ошибаешься. – Он еще больше нахмурился. – Постой-ка. Что ты имела в виду, когда сказала, что к Сент-Джону вернулся голос? Когда он его потерял? И откуда ты это знала? И что имел в виду Гербертс, когда...

– Джеймс, прошу тебя, – быстро заговорила Верена, – давай отложим этот разговор. Мистер Сент-Джон располагает интересующей нас информацией. Так давай выслушаем его!

– Не верь ни единому его слову. Он просто хочет снять подозрения со своего друга Уичэма.

Верена посмотрела на Брэндона.

– С Уичэма?

Джеймс сунул большие пальцы в проймы жилета.

– А кого, по-твоему, министерство внутренних дел подозревает в убийстве Хамфорда?

– Он этого не делал... не мог. – Брэндон скрестил ноги и вытянул их под маленьким столиком, чувствуя себя совершенно непринужденно. – Хотите услышать, что еще я узнал?

Верена молча кивнула. Джеймс не стал возражать.

– Министерство поручило лорду Хамфорду доставить список куда следует.

– Что в этом списке? – спросил Джеймс.

Брэндон нахмурился:

– Насколько я понял, имена оперативных сотрудников на континенте.

– Не представляю, как могли доверить ему такое важное дело, – сказала Верена. – Разве что не нашлось никого поумнее.

– Возможно, они думали, что он не вызовет подозрений. И если бы он молчал... Но он кому-то похвастался порученной ему миссией.

– И этот кто-то его убил, – вставил Джеймс.

– Когда он уходил из Уэстфорт-Хауса. Похоже, списка в этот момент при нем уже не было, но убийца, видимо, об этом не знал.

– Поэтому в министерстве уверены, что список находится в доме, – сказал Джеймс.

Брэнд кивнул:

– Думаю, именно этим и объясняется то, что вас, Джеймс, вынудили приехать в Лондон.

Джеймс напрягся.

– Вы полагаете, что письма...

– Они должны были найти способ привлечь внимание вашей сестры. Нашли эти письма и использовали их, чтобы вы вернулись в Англию. Они знали, что вы приедете к Верене, и они смогут заставить ее сотрудничать.

Джеймс долго молчал, потом вздохнул.

– Похоже на правду.

– По словам Уичэма, в тот вечер, когда Верена устроила званый ужин, Хамфорд просил его взять список и доставить вместо него. Уичэм должен был получить список в Уэстфорт-Хаусе.

– Черт побери! – воскликнул Джеймс. – Если тот, кто охотится за списком, убил Хамфорда и украл мои письма, тогда я...

– ...в опасности, – закончил Брэнд.

Верена с трудом сглотнула. Джеймс в опасности... они все в опасности. Сердце ее учащенно забилось. Джеймс снова стал мерить шагами пространство перед камином.

– Мне это не нравится.

– Неудивительно. За списком охотится правительство и еще кто-то.

– Это может быть целая группа людей, – предположила Верена.

– Не исключено, – согласился Джеймс.

– Более чем вероятно, – добавил Брэндон.

Джеймс вздохнул.

– Но это невозможно! Мы должны... – Он умолк и мрачно посмотрел на Брэндона. – Сент-Джон, почему вы поделились с нами этой информацией?

Брэндон открыто встретил взгляд Джеймса. Он мог бы сейчас уйти, даже не оглядываясь. Мог бы прибегнуть к другим средствам, чтобы помочь Уичэму. Но теперь ставки изменились. Гораздо важнее найти тех, кто угрожает смертью множеству людей.

Взгляд Брэндона переметнулся на Верену, которая встревожено смотрела на него. Он не покинет ее, пока они не разгадают эту тайну. На карту поставлено слишком многое, чтобы встать и уйти. На карту поставлена жизнь нежной, хрупкой женщины со светлыми волосами, фиалковыми глазами и таким соблазнительным телом.

С каждой минутой становится все яснее, что опасность, угрожающая Уичэму, пустяк по сравнению с той, которая нависла над Вереной с тех самых пор, как незадачливый Хамфорд вошел в ее дом.

– Я остаюсь, – сказал Брэндон. И спокойно посмотрел на Джеймса. – И пробуду столько, сколько нужно.

На скулах у Джеймса заходили желваки.

– А если я заставлю вас уйти?

– Я все равно вернусь. И буду возвращаться снова и снова. Сент-Джоны просто так не исчезают.

– А Ланздауны не позволяют посторонним вмешиваться в их дела.

– Боже мой! – Верена без сил опустилась в кресло. – Вы похожи на двух петухов, сражающихся за стадо гусынь.

Брэнд ухмыльнулся, Джеймс смутился.

– Верена, по-моему, ты запуталась в своих сравнениях.

– А вы потеряли здравый смысл. – Она посмотрела на брата. – Оба. Джеймс, мы везде искали этот список. Нам нужна помощь. И пусть уж лучше это будет Брэндон Сент-Джон, чем кто-нибудь еще.

Брэнд поднял брови.

Верена поймала его взгляд и покраснела.

– Я уже и так допустила ошибку, все вам рассказав. Значит, надо извлечь из этого выгоду.

Чудесно. Она не хотела его помощи, потому что понимала, что он может помочь. Теперь она хочет его помощи, потому что слишком упряма, чтобы доверить свои тайны кому-то еще.

Верена посмотрела на Джеймса.

– Ну? Будем работать вместе? Или мне позвать Гербертса, чтобы проводил мистера Сент-Джона?

Брэнд ждал. На самом деле его не слишком волновало мнение Джеймса. Он пришел сюда, чтобы остаться.