Пробуждение страсти

Глава 17

В этот момент Кристи почувствовала, что вся ее жизнь рушится.

— Синжун, не заставляй меня выбирать. Я глава Макдональдов. Когда дедушка назначил меня своей наследницей, он верил, что я смогу защитить интересы клана.

Синжун сказал, пристально глядя на нее:

— У тебя есть сын, который нуждается в тебе.

— Неужели ты думаешь, что я могу оставить Ниелла? Но ты хочешь, чтобы я уехала без него.

Синжун прижал ее к себе. Его глаза пылали, когда он наклонился и поцеловал ее. Поцелуй был грубым, требующим взаимности. Синжун хотел подчинить ее своей воле, заставить ее передумать. Он почувствовала его возбуждение, когда он прижался к ней, и почти готова была поддаться искушению и согласиться остаться, но знала, что должна поступить по-другому.

Она запротестовала, когда Синжун взял ее на руки и понес вверх по лестнице в ее комнату, мимо двух хихикающих служанок, полирующих мебель. Дверь в ее комнату была открыта, и он, войдя внутрь, захлопнул дверь ногой. Затем он позволил ей стать ногами на пол.

— Синжун, что…

— Я собираюсь заняться с тобой любовью, Кристи. Я хочу, чтобы ты запомнила: если ты покинешь этот дом, то никогда уже не войдешь в него.

Отчаяние охватило Кристи. Синжун не мог так поступить! Он ведь не заберет у нее ребенка? Он не жестокий человек. Он ведь сказал это просто со злости, верно?

— Я вернусь, Синжун, не сомневайся в этом. Ниелл — это моя жизнь. Я останусь в Шотландии лишь до тех пор, пока конфликт между Макдональдами и Камеронами не будет улажен. Разве ты не понимаешь, Синжун? Я Макдональд.

— А я твой муж.

— Ты англичанин. В этом вся разница. Мои люди послушают меня, ведь они меня уважают.

— Ну что же, тогда езжай, Кристи, но ты увезешь с собой память о нашей последней близости.

Он прижал ее к себе, и Кристи уже не могла сопротивляться. Ведь это был Синжун, мужчина, которого она любила. И хотя он грозился разлучить ее с сыном, если она уедет, Кристи не хотелось верить в то, что Синжун исполнит свои угрозы.

Он схватился обеими руками за край лифа ее платья и разорвал бы его надвое, если бы Кристи не взяла Синжуна за руки.

— Я сама.

Он наблюдал за тем, как Кристи сняла платье и аккуратно повесила его на стул. Затем она сняла туфли и чулки. Когда она замешкалась, раздумывая, снять ли нижнюю сорочку, Синжун сам моментально сделал это. Потом он разделся, бросая свои вещи в кучу.

Кристи не могла насмотреться на Синжуна, она восхищалась его широкими плечами, мускулистым животом и внушительным членом. Все в нем было восхитительным. Он снова стал Грешником, диким хищником, в совершенстве овладевшим наукой искушения. Ее глаза опять опустились к его члену, твердому и мощному, гордо вздымавшемуся между стройными колоннами его ног. Она покраснела и отвернулась.

— Не отворачивайся, милая, — хрипло проговорил Синжун. — Мы всегда испытывали друг к другу страсть, это было единственное, на что мы могли положиться. Ты ведь хочешь меня, так не пытайся скрыть это.

Он провел пальцем по ее груди, обводя ее контуры, и Кристи вздрогнула.

— Я никогда не скрывала, что хочу тебя, Синжун. Я всегда хотела тебя, даже когда ты делал вид, что ненавидишь меня.

Синжун хрипло засмеялся.

— У тебя странный способ показывать свою привязанность. Твоя ложь и предательство не позволяют полностью доверять тебе.

Кристи душили слезы, но она приказала себе не плакать.

— Тебе, наверно, следует уйти и дать мне подготовиться к поездке.

— О нет, — он посмотрел вниз, а потом прижал ее руку к своему вздыбившемуся члену. — Это ведь само по себе не пройдет.

Ее рука обхватила его. Синжун чертыхнулся, подхватил ее на руки и понес на кровать.

— Ты можешь быть хоть трижды помещицей своих кланов, но ты все равно принадлежишь мне. Я не разведусь с тобой, Кристи Макдональд. И если ты все-таки решишь уехать, то никогда не станешь частью моей жизни, но и никакой другой мужчина не получит тебя. Я ведь не хотел иметь жену, если ты помнишь. Мы будем жить, как прежде. Ты останешься в Гленмуре со своими родными, а я продолжу заниматься тем, чем занимался до того, как ты приехала и разрушила мою жизнь.

— А как насчет нашего сына?

— Ниелл ни в чем не будет нуждаться. Он мой наследник. Рядом с ним всегда будет отец, заботящийся о его благополучии.

«И мать», — про себя поклялась Кристи.

— Мы можем обсудить это?

— Время разговоров давно миновало. Я могу придумать куда лучшее применение этим прекрасным губам, с которых так часто срываются лживые слова.

Синжун прижал ее к себе. Если его слова не до конца убедили ее, то, возможно, он сможет доказать ей, используя свое тело, что она принадлежит ему и Ниеллу и поэтому должна остаться в Лондоне. А горцы пусть катятся ко всем чертям — на них Синжуну было наплевать. Его губы дерзко впились в ее губы, ясно показывая недовольство действиями Кристи. Он тяжело и часто дышал. Его охватило примитивное желание, и это желание наполняло его всего.

Когда руки Кристи обняли его за шею, и она прижалась к нему, у Синжуна появилась надежда. Может, она изменит свое решение и никуда не поедет? Он втайне радовался, когда Кристи выгнулась, тая от его поцелуя. Когда их тела слились, Синжун позволил ее дикой страсти войти в него. Он хотел подарить ей наслаждение, такое наслаждение, чтобы она запомнила его на всю оставшуюся жизнь, вне зависимости от того, что сулит им будущее.

Он мял ее грудь, ласкал ее соски пальцами, а его губы в это время жадно слились с ее губами. Он целовал ее, используя язык, и почувствовал удовлетворение, когда она застонала, не отрывая своих губ. С неохотой он оставил ее губы и стал целовать ее тонкую шею. Он услышал, как Кристи охнула, когда он принялся сосать ее нежную грудь. Он ласкал ее неторопливо, до тех пор, пока не стало сочиться молоко, и тогда он оставил это пиршество ради самых сокровенных частей ее тела.

Синжун почувствовал, как она вздрогнула, когда он стал целовать ее живот, спускаясь все ниже. Широко разведя ее ноги, он положил их себе на плечи. Когда он пальцами раздвинул нежные складки, прикрывающие вход во влагалище, она глухо застонала сквозь стиснутые зубы. И когда палец нашел ее влажную щель, она выкрикнула его имя.

Но ему было мало этого. Синжун хотел, чтобы она кричала от наслаждения. Внимательно глядя на ее лицо, он ввел в ее щель палец. Кристи казалась зачарованной, ее глаза будто остекленели — она ждала, что будет дальше. Оправдывая ее ожидания, он коснулся губами твердого холмика, находящегося выше щели, и стал сосать его. Ее пальцы вцепились в его волосы, и она выгнулась к его горячему языку, который скользил по ней, в то время как его пальцы сладко мучили ее.

Она тяжело дышала, извивалась, всхлипывала, но он все продолжал, и каждое движение его языка подводило ее все ближе к блаженному финалу.

Ее дыхание стало прерывистым. Движения его языка сводили ее с ума. Это были божественные, экстатические пытки.

Снова и снова он касался ее, и с каждым разом ей казалось, что она взлетает все выше и выше. Она вцепилась в его плечи, когда руки Синжуна приподняли ее бедра, вжимая ее в себя. Кристи содрогалась от наслаждения, она беззвучно умоляла привести ее к финалу.

И он сделал это. Кристи почувствовала, как в глубине ее тела зарождаются спазмы невероятного наслаждения, и вот оно накрыло ее теплой волной. Она услышала, как кто-то кричит, и с удивлением поняла, что кричит она сама. Казалось, это длилось бесконечно, пока она не упала без сил.

Постепенно она стала приходить в себя. Ее глаза открылись, но Кристи ничего не видела. Синжун сидел между ее ног и смотрел на нее темно-синими глазами цвета полуночи, а его член все еще был возбужденным.

— Я хочу, чтобы ты помогла мне войти в тебя, милая.

Его голос был страстным и хриплым, он явно едва сдерживал себя.

Взглянув ему в глаза, Кристи взяла его член и ввела его в себя. Синжун шумно выдохнул, скользнув внутрь нее. Ее руки обняли его и прижали к себе, беззвучно умоляя войти еще глубже… так глубоко, как он только мог.

Она все смотрела на него, а он вошел в нее максимально глубоко, опираясь на руки. Его мускулы напряглись, и он начал двигаться — сначала медленно, словно хотел растянуть удовольствие. Потом, будто в него вселилась неведомая сила, он стал быстрым и неудержимым. Его бедра двигались резко, они толкали ее, зажигая внутри нее огонь.

Захваченная этим безумным ритмом, Кристи царапала ему спину ногтями, а он продолжал свои движения, снова и снова. В ее крови разгорелся пожар. Ее словно разрывала на части, крутила и ворочала внезапно налетевшая буря чувственного наслаждения, и с каждым толчком приближался финал.

Синжуну казалось, что он умирает. Едва заметные спазмы, которые он ощущал внутри ее тела, возбуждали его и вели к наслаждению. Он поцеловал Кристи, и она, не отрывая губ, застонала в экстазе, дрожь ее тела довела его до изнеможения, а потом все мысли разбежались, и не осталось ничего, кроме жажды, движущей им и женщиной, лежащей в его объятиях. Он напрягся, громко вскрикнул, и его семя потекло в нее.

Не в состоянии дышать, а тем более говорить, Синжун лежал без движения несколько долгих минут. Его сердце все еще бешено колотилось о грудную клетку, когда он поднялся и сел возле нее на кровати.

— Ты все еще хочешь уехать, милая? — прошептал он, нарушив напряженную тишину.

— Нет, — сказала Кристи, издав звук, подозрительно похожий на всхлипывание. — Я не хочу покидать тебя, Синжун, но мне придется. Постарайся войти в мое положение.

— А как насчет твоего положения — ты ведь моя жена?

— Я всегда буду твоей женой. Ты должен знать это. Мысль, что я оставлю Ниелла здесь, терзает мою душу. Пожалуйста, пересмотри свое решение. Я клянусь: с Ниеллом ничего плохого не случится.

— Ты не заберешь Ниелла, и точка, — он говорил решительно и гневно. — Мы уже обсуждали это, Кристи. Я не изменил своего мнения. Я надеялся, что ты изменишь свое. Ниелл отправится в Шотландию только при условии, что мы поедем туда все вместе.

— Это даже не обсуждается, — отрезала Кристи. — Англичане не должны вмешиваться. Я уже объясняла тебе: если мы приведем английских солдат в Гленмур, погибнут невинные люди. Я оставлю Эффи и Гевина здесь, чтобы они заботились о Ниелле в мое отсутствие.

— Черт тебя побери! — выкрикнул Синжун.

Он не мог в этот момент понять ее, не мог смириться, не мог сопереживать ей. Он вскочил с кровати и стал собирать свои вещи, бормоча проклятия себе под нос.

— Запомни одно, леди. Что бы теперь ни случилось, это твоих рук дело. Ты не можешь обвинить меня в том, что сейчас мы расстаемся. И то, что ты бросаешь Ниелла, — это тоже твоя вина.

— Нет! Черт тебя побери, лорд Дерби, но ты ничего не понимаешь в горцах. Я оставляю Ниелла не потому, что я так хочу. Я не бросаю своего сына. Я вернусь к нему и буду с ним вместе, вне зависимости от того, как ты будешь ко мне относиться.

— Ну уж нет!

Она продолжала так, словно не слышала его:

— Поручи Эффи найти кормилицу для Ниелла.

В его словах была горечь:

— Что-нибудь еще?

Она заглянула ему в глаза, потом отвернулась, словно не могла смотреть на него, не испытывая боль.

— Да, я хочу сказать тебе кое-что еще.

Синжун натянул бриджи и рубашку, и теперь ему не терпелось поскорее уйти подальше от Кристи Макдональд. Он сделал все, чтобы Кристи не уехала, ему оставалось только опуститься на колени и умолять ее не покидать его, но для этого он был слишком горд.

— Что? Говори быстрее, у меня уже лопается терпение.

— Я знаю, что тебе это безразлично, но я все равно скажу. Я люблю тебя, Синжун. Я уже очень давно тебя люблю. Теперь все. Береги моего ребенка.

Синжун, у которого отняло дар речи, молча уставился на нее. Была ли это очередная ложь? Почему она говорит ему это именно сейчас?

— Я искренне надеюсь, что ты сказала это не серьезно, Кристи.

Он подобрал ботинки и направился к двери. Взявшись за дверную ручку, он остановился и с улыбкой бросил через плечо:

— Вполне возможно, что сегодня мы сделали еще одного ребенка.

Его смех был слышен, даже когда он вышел и закрыл за собой дверь.

— Я люблю тебя, Синжун, — прошептала Кристи, стоя одна в холодной пустой комнате. — И, видя, как ты относишься ко мне, молюсь о том, чтобы я не забеременела.

Кристи уехала на следующее утро после бурного прощания. Ниелл был еще слишком мал, чтобы понимать, что происходит, и, смеясь, махал ей. Кристи не смогла бы уехать, если бы не знала, что оставляет сына в надежных руках. Она даже отложила бы свой отъезд, если бы Эффи не нашла кормилицу для Ниелла. Дочь пекаря Бетси недавно родила, и у нее было лишнее молоко. Ее муж получил травму в результате несчастного случая, и она обрадовалась, узнав, какую плату предложил Синжун.

Бетси согласилась переехать в дом Синжуна вместе со своим сыном и раненым мужем, чтобы быть рядом с Ниеллом. «Это ненадолго», — подумала Кристи; Ниелл уже ел перетертую пищу, а молоко сосал теперь реже.

Кристи не ожидала, что Синжун придет попрощаться с ней, и он действительно не появился. По правде говоря, она не смогла бы держать себя в руках в его присутствии.

— Удачной поездки, — сказала Эффи, в то время как Рори подсаживал Кристи в карету, запряженную четверкой лошадей, которая должна была довезти ее до Гленмура. — Если кто-то и сможет помешать кровопролитию, то это ты, помещица Кристи Макдональд. Не переживай за Ниелла. Я буду заботиться о нем до твоего возвращения.

Гевин повторил обещание Эффи и предупредил Рори, чтобы тот был начеку. Кристи знала, что в дороге их поджидают опасности: на них могли напасть разбойники или карета могла разбиться. К счастью, Рори был хорошо вооружен. Под сиденьем у него были спрятаны два кремниевых пистолета и палаш. И конечно же, у него был кинжал, который он всегда носил за голенищем.

К радости Кристи, единственной неприятностью за время их путешествия стал проливной дождь. Ей было жаль Рори, который сидел на месте кучера, терпеливо снося непогоду, в то время как она сидела в карете, кутаясь в одеяло. Дважды колеса застревали в грязи, и Кристи приходилось выходить наружу, пока Рори выталкивал карету.

Постоялые дворы, в которых они ночевали, оставляли желать лучшего. Кристи зачастую делила комнату с еще несколькими женщинами, в то время как Рори приходилось довольствоваться подстилкой из соломы в конюшне.

Кристи невероятно скучала по Ниеллу. Хоть она туго забинтовала грудь, чтобы молоко ушло, она все равно болела. Кристи не помнила, когда еще она чувствовала себя так неуютно. Особенно тоскливо ей было из-за того, что решение оставить своих близких она приняла сама. То и дело она вспоминала те часы, когда последний раз была в объятиях Синжуна.

Если бы она только могла объяснить ему, что несет ответственность не только за Ниелла, но и за членов своих кланов! То, что она оставила сына, стало самым тяжелым испытанием из всех, выпавших на ее долю. Если бы Синжун не был таким упрямым, ей не пришлось бы оставлять своего ребенка. Самым большим ее страхом теперь было то, что Синжун не позволит ей стать частью жизни Ниелла, когда она вернется в Лондон. После установления мира в Гленмуре Кристи планировала все объяснить Синжуну и надеялась, что он поймет и простит ее.

Пересекая границу Шотландии, Кристи почувствовала облегчение. Погода наконец переменилась, тучи разошлись, и на голубом небе засияло солнце. Кристи с радостью смотрела на цветущий вереск, покрывающий склоны холмов. Она терпеть не могла Лондон, его темные дома, толпы людей и вонь от сточных канав. Кристи поклялась, что когда-нибудь привезет Ниелла домой, и он будет расти, впитывая в себя красоту и чистоту шотландских гор.

Они издали заметили столб дыма, поднимающийся над деревней Маккензи, расположенной недалеко от замка Гленмур. Сердце Кристи сжалось, когда она поняла, что это значит. Рори остановил карету на вершине холма, и Кристи из окна с ужасом смотрела на дым, поднимающийся от горящих домов.

— Нам нужно попасть туда! — выкрикнула Кристи. — Им может понадобиться наша помощь.

Когда они въехали в деревню, люди приветствовали их радостными криками.

— Это Кристи Макдональд!

— Помещица вернулась!

— Хвала Господу!

Первое, что бросилось Кристи в глаза, когда она вышла из кареты, — это то, что каждый мужчина носил при себе оружие — палаш, пистолет, кинжал или просто крепкую дубинку. Из дверей домов, уцелевших при пожаре, выглядывали испуганные лица женщин и детей. Когда они увидели Кристи, то выбежали, чтобы поприветствовать ее.

— Что здесь случилось? — спросила Кристи.

Здоровенный Мердок Макдональд вышел вперед.

— Камероны и Маккензи, они пришли на закате, — сказал он. — Мы отогнали их, но они все равно умудрились сжечь несколько домов.

— Есть убитые?

— Нет. Трое ранены, но не серьезно, и еще двое детей пострадали в потасовке. Они поправятся.

— А Ренальды?

— У них те же проблемы. Предводитель Ренальдов сказал, что половину их скота угнали Камероны.

— Мы все отстроим, — пообещала Кристи.

— Мы рады, что ты вернулась, Кристи, — сказал Мердок. — Может, ты сможешь переубедить Камеронов. Войны между кланами — обычное дело в Шотландии, но они редко случаются между союзниками. Я не понимаю этого.

Кристи понимала. Даже слишком хорошо. Таким образом Калум решил отомстить за ее побег. Он знал, что она вернется, как только узнает, как страдают ее люди, — он на это рассчитывал. Но на этот раз он не сможет ничего от нее потребовать. Она замужняя женщина, ведь Синжун так и не развелся с ней, и ее сын был в безопасности, рядом со своим отцом. Она даст Калуму понять, что он ничего не сможет добиться и сделает хуже себе, если будет продолжать сеять вражду. Как только Калум поймет, к каким неприятностям это может привести, он наконец образумится, и она сможет вернуться в Лондон, чтобы помириться с Синжуном.

— Те, кому негде жить, могут перебраться в Гленмур, — предложила Кристи.

— Спасибо тебе. Женщины и дети, которые остались без крыши над головой, с радостью примут твое предложение, но мужчины останутся в деревне, чтобы защитить ее от новых нападений.

Кристи, садясь в карету, твердо решила положить конец распрям, пока в них не оказались втянуты все шотландские кланы, и они не переросли в настоящую войну. Тогда без вмешательства английских солдат не обойдется.

Марго выбежала из дома, чтобы поприветствовать Кристи, еще до того как карета остановилась перед парадным входом Гленмура.

— А где твой малыш? — спросила она, обнимая Кристи.

— Мне пришлось оставить его. Синжун не позволил взять его с собой.

— Ох, девочка, мне так жаль! Не переживай, он в хороших руках. Я рада, что Рори нашел тебя. Мы получили твое письмо за несколько дней до того, как он поехал в Лондон. Мы удивились, узнав, что ты живешь с его светлостью. Что случилось?

— Я расскажу тебе позже. Иди, поздоровайся с мужем. Рори безумно скучал по тебе и своему маленькому сыночку.

— Не больше, чем я скучала по Рори, — отозвалась Марго. — Я пойду поприветствую его, иначе он будет думать, что о нем забыли. Поговорим позже, Кристи, после того как ты отдохнешь.

— Но прежде я хочу увидеть твоего малыша, — сказала Кристи.

«Входить в дом после долгого отсутствия — все равно что приветствовать старого друга», — подумала Кристи. Гленмур, возможно, уже был не таким, как в дни своего расцвета, но все же это был ее дом. Мери вышла из кухни и обняла ее, жалуясь на все те трудности, которые им пришлось пережить с тех пор, как Кристи уехала.

— Я позабочусь обо всем, Мери, — сказала Кристи.

— А где же твой малыш, Кристи? Я не могу дождаться, когда смогу побаловать его.

— Я оставила его с лордом Дерби, — пояснила Кристи, стараясь скрыть свою боль за натянутой улыбкой. — Синжун решил, что Шотландия слишком опасное место для его сына.

Мери поморщилась.

— Ох уж эти англичане! — воскликнула она и добавила: — Твоя комната готова, девочка моя. Иди отдохни, ты, должно быть, устала с дороги.

— Да, но я должна предупредить тебя, что пригласила тех людей, которые лишились жилья, переехать в Гленмур, пока их дома не будут отстроены. В Гленмуре много свободных комнат.

— Хорошо, я все устрою, Кристи. А теперь иди отдыхай. Кристи так измучилась, что еле поднялась по ступенькам.

Она не могла вспомнить, когда последний раз была настолько уставшей. После ночи крепкого сна ей будет легче справиться с ситуацией в Гленмуре. Кровать манила ее, и Кристи, не раздеваясь, упала на нее и закрыла глаза. Через несколько минут пришла Марго, чтобы показать своего сына.

— А вот и наш маленький Ангус! — сказала она, садясь на край кровати и протягивая ей ребенка.

Слезы навернулись на глаза Кристи, когда она взяла Ангуса на руки и прижала его к груди.

— Он замечательный ребенок, Марго.

— О, девочка, не плачь, — сказала Марго, — Я знаю, ты безумно скучаешь по своему мальчику. Лорд Дерби был неправ, не позволив тебе взять его с собой. Ты мало что объяснила в своем письме, только то, что его светлость узнал о сыне, а ты теперь живешь с ним в его доме.

— Когда Синжун узнал, что его сын жив, он был невероятно зол, — пояснила Кристи. — Он хотел забрать у меня ребенка и выслать меня в Гленмур.

— Ты ничего не сообщила о разводе. Ты уже не жена лорда Дерби?

— Мы все еще женаты. По какой-то необъяснимой причине Синжун не аннулировал наш брак. Я сумела убедить его в том, что Ниелл нуждается во мне, и Синжун позволил мне остаться. Это было нелегко. Я не знаю, что теперь будет, — сказала она, всхлипнув. — Синжун думает, что я беспокоюсь о людях своих кланов больше, чем о ребенке.

— И что же этот английский подонок сделал?

— Он сказал мне, что, если я покину Лондон, никогда больше не увижу Ниелла. Он не понимает, Марго. Никто, кроме горца, не сможет понять, почему я уехала.

— Разве он не захотел поехать с тобой?

— Да, но я сказала ему, что его присутствие здесь только ухудшит и без того накаленную обстановку. Я не могла допустить, чтобы он приехал, Марго! Я слишком сильно люблю его и не буду рисковать его жизнью.

— Значит, ты все-таки любишь его, — задумчиво произнесла Марго.

— Да, хоть я и знаю, что он ненавидит меня, но между нами есть связь, которую я не могу объяснить. Это можно почувствовать только сердцем. Сила притяжения, которая соединила нас, не ослабела. Синжун чувствует то же самое, но отказывается признаться в этом себе.

— Если он так и не осознает это, то он еще больший дурак, чем я думала, — сказала Марго. — Я отнесу маленького Ангуса в кроватку, ему пора спать. Ты спустишься к обеду?

— Да. Попроси Рори послать гонцов к Макдональдам и Ренальдам. Пусть их предводители придут этим вечером в Гленмур на совет. Мы должны решить, как необходимо поступить, чтобы остановить эту бессмысленную вражду.

— Калум Камерон не успокоится, пока не получит то, чего хочет, а мы все знаем, чего именно он хочет, — пробормотала Марго, выходя из комнаты.

Люди собрались в зале, ожидая, когда их помещица начнет говорить. Кристи посмотрела на их лица, полные надежды, и поняла, как сильно всех беспокоит создавшаяся ситуация.

— Мы не хотим сражаться со своими! — выкрикнул Мердок Макдональд из толпы. — Мы хотим вернуть наших овец и коров, наши семьи должны чувствовать себя в безопасности в своих домах.

— Я знаю, чего вы хотите, — сказала Кристи. Она подняла руки, призывая всех к тишине. — Именно поэтому я и вернулась из Лондона. Я уже послала гонцов к предводителям Камеронов и Маккензи, приглашая их приехать через четыре дня в Гленмур. Если мы не добьемся примирения, погибнут люди. Кто-то из вас уже потерял дом и скотину.

— Да, и мы готовы отомстить, — заявил Рори под одобрительные крики собравшихся. — Макдональды не трусы!

— До того, как вы будете предпринимать что-либо, я попытаюсь добиться примирения. Подождите еще четыре дня, — попросила Кристи. — Если мы не сможем договориться, тогда решим, как быть дальше. Война между кланами нужна нам сейчас меньше всего, и я думаю, что Камероны понимают: если сюда придут солдаты, то пострадают все.

— Мы подождем, Кристи, — Мердок говорил от лица всех Макдональдов, — но если Камероны снова нападут, мы не будем сидеть сложа руки.

— Правильно, — согласилась Кристи. — Мы будем защищаться. Возвращайтесь в деревню. Расставьте охрану возле скота и будьте настороже. Я надеюсь, что, как только Калум Камерон получит мое послание, он утихомирится.

Люди стали расходиться. Рори тоже ушел охранять деревню. Кристи и Марго остались в зале одни.

— Может, Рори стоило остаться, — задумчиво произнесла Кристи.

— Калум не нападет на Гленмур, — ответила Марго. — Он слишком давно мечтает о нем, чтобы разрушить.

— Да, я тоже так думаю.

Следующие два дня все было спокойно. Ни Камероны, ни Маккензи никак не ответили на приглашение Кристи, и она уже начала переживать, что они не придут. По крайней мере, пока они не нападали и не воровали скот. У Кристи зародилась слабая надежда, что все можно будет решить мирным путем.

Она думала, уж не ее ли возвращение в Гленмур послужило причиной этого затишья. Той ночью она легла спать с мыслью, что все будет хорошо.

Ее мечты о мире между кланами развеялись, когда она проснулась в самый темный час ночи от ужасного ощущения, что в комнате есть кто-то еще. Ее кошмар стал явью, когда в лунном свете, падавшем из окна, она разглядела громадную фигуру Калума Камерона, стоящего возле ее кровати. Она хотела закричать, но он тут же засунул ей в рот тряпку и схватил за руки.

— Ты думала, что я оставлю тебя в покое? Ах, девочка, ты сильно меня задела! Я долго ждал, пока ты вернешься в Шотландию.

Кристи вытолкнула грязную тряпку изо рта.

— Не кричи, если хочешь, чтобы все обошлось без кровопролития, — предупредил ее Калум. — Я пришел не один, малышка, а в этом доме полно женщин и детей.

— Как ты пробрался сюда?

— Это было довольно просто.

— Чего ты хочешь?

— Тебя, конечно же.

— Мой муж и ребенок далеко, и ты не сможешь навредить им, — сказала Кристи. — Лорд Дерби и я все еще женаты. Я никуда не пойду с тобой.

Калум тихо рассмеялся. Этот смех не успокоил ее.

— Я не удивлен, что его светлость не развелся с тобой. Но мне плевать на этого проклятого англичанина и его маленького ублюдка. Я все равно заберу тебя.

— Я уже сказала тебе, что я замужняя женщина.

— И с каких пор это останавливает горца? Воровать чужих жен — это старинная традиция. Я хотел жениться на тебе, но раз это невозможно, я украду тебя. После того как ты забеременеешь от меня, ты будешь принадлежать мне. Твой английский муженек откажется от тебя, если я пересплю с тобой.

— Ты сумасшедший! Гленмур принадлежит лорду Дерби. Он прогонит тебя с этой земли.

— Мне нужен Гленмур, чтобы кланы подчинялись мне. А ты станешь моей и будешь жить в моем доме и рожать мне детей.

— Нет! — крикнула Кристи, вскакивая с постели.

Но она ничего не могла сделать — Калум был намного сильнее ее. Он просто протянул к ней свои крепкие руки и подхватил ее. Из ее легких вышел весь воздух, когда он перекинул ее через плечо, так что она не могла протестовать, когда он выносил ее из комнаты.

— Помни, малышка, не произноси ни звука, если не хочешь, чтобы кто-нибудь пострадал, — прошипел он.

Когда он нес ее вниз по ступенькам и череззал к открытой двери, несколько безмолвных теней следовали за ним по пятам. Кристи слишком хорошо знала Калума, чтобы ослушаться его. И хотя ей хотелось закричать что было мочи, она поборола этот порыв.

Из всех возможных вариантов, которые допускала Кристи, быть похищенной Калумом представлялось ей наименее вероятным.