Пробуждение страсти

Глава 19

Синжун приехал на следующий день. Войдя в замок, он увидел собравшихся в главном зале Гленмура людей кланов Макдональдов и Ренальдов. Синжун стал искать взглядом Кристи, и когда не нашел ее, по его спине пробежал холодок. В это время Рори выступал с гневной речью, и все его внимательно слушали. Синжун остановился у входа и тоже стал слушать.

— Один из нас должен немедленно отправиться в Лондон к его светлости, — говорил Рори. — Хоть мы и не испытываем теплых чувств к англичанам, но лорд Дерби уже доказал, что он нам не враг. Он муж нашей помещицы и хозяин Гленмура. Он заслуживает того, чтобы быть в курсе происходящих событий.

От слов Рори сердце Синжуна бешено заколотилось. Может, что-то случилось с Кристи? Его лицо помрачнело, и он сжал кулаки. Если Калум хоть пальцем тронул ее, он дорого заплатит за это!

— Не нужно ехать в Лондон, — сказал Синжун, выходя вперед.

Люди тут же расступились перед ним.

— Как видите, я здесь. А теперь расскажите, что происходит. Где моя жена?

— Синжун! — крикнул Рори. — Слава Богу, ты здесь. Как ты узнал?

— А что я должен был узнать, Рори?

— Я не знаю, как сказать это помягче, поэтому расскажу все как есть. Калум Камерон выкрал Кристи.

Синжун побелел как полотно, и его лицо выражало такую жестокость, что стоявшие поблизости люди отшатнулись.

— Как?

В этом единственном произнесенном им слове было столько боли и гнева!

— Никто не знает, как Камероны пробрались в замок. Мужчин там на тот момент не было. Они были в деревне, охраняли дома и скот. Когда на следующий день оказалось, что Кристи пропала, все поняли: в этом виноват Калум Камерон.

— И когда это случилось?

— Три ночи тому назад.

— И вы не делали ничего, кроме как вели бесполезные разговоры? — прокричал Синжун. — Черт возьми! Неужели тут собрались одни трусы?

Мердок вышел вперед, с лицом, искаженным от ярости.

— Макдональды не трусы. Мы вооружились и пошли к Камеронам на следующий же день, готовые биться за нашу помещицу.

— Успокойся, Мердок, — остановил его Рори. — Его светлость не знает, что произошло. Позволь мне объяснить. Мы были готовы освободить Кристи силой, но она стала молить нас не делать этого. Она сказала, что ей не причинили вреда, что хочет сама с этим разобраться, без кровопролития.

— И вы согласились с ней? Черт возьми, Кристи всего лишь женщина! Что она может сделать такого, что не под силу двум кланам?

Мердок выпрямился во весь свой гигантский рост, более шести с половиной футов.

— Она наша помещица. Старый Ангус доверял ей, и мы тоже доверяем. Мы не могли пойти против нее.

— И каковы же намерения Калума? Он ведь украл Кристи по какой-то причине.

Люди зашевелились и зашептались. Рори наконец решился рассказать Синжуну о планах Калума.

— Шотландия — страна традиций, в особенности это высокогорье. Одна из традиций продолжает жить, хотя законы и запрещают это.

Синжун побледнел.

— Переходи к сути, Рори.

— Воровство чужих жен. До сих пор иногда случается, что один предводитель ворует жену у другого, и тогда разгорается вражда.

— Мне плевать на ваши распри. Кристи моя жена, и никто не имеет права красть ее у меня. Чего он этим хочет добиться?

— Он считает, что если Кристи станет его любовницей, то он будет иметь достаточное влияние, чтобы поднять восстание против англичан. Власть — это все, чего он когда-либо хотел. Он намеревается…

Рори запнулся.

— Говори же! — вскричал Синжун. — Скажи мне все.

— Калум хочет, чтобы Кристи родила от него ребенка. Он знает: ты слишком горд, чтобы забрать ее после этого.

— Подонок, подонок, подонок! — выкрикнул Синжун. — Я убью его.

— Хорошо, что ты приехал, — сказал Рори. — Мы как раз обсуждали, что нам следут сделать. Кристи не хочет кровопролития, но мы не можем придумать, как обойтись без этого.

Мысль о том, что Кристи провела три дня, а главное, три ночи в плену у Калума, заставила кровь Синжуна вскипеть. Пока люди ее кланов теряли время, обсуждая возможности выхода из этой ситуации, Калум мог уже изнасиловать ее.

— Я могу послать за солдатами в Инвернесс, — предложил Синжун. — Но это приведет к гибели невинных людей, — добавил он, уже поняв, что это не выход.

— Да. Кристи тоже говорила, что, если привести солдат в Гленмур, это принесет больше вреда, чем пользы, — согласился Рори.

— Тогда мы должны действовать сами, — мрачно заявил Синжун. — Каждая потерянная нами минута — это минута, которую Кристи проводит вместе с Калумом.

— Что вы предлагаете? — спросил Мердок. — Вы можете рассчитывать на нас, ваша светлость.

— И на Ренальдов тоже, — добавил предводитель Ренальдов, выходя вперед.

— Для начала мы соберем все кланы. Макдональдов, Ренальдов, Маккензи и Камеронов, — пояснил Синжун. — И потребуем освобождения Кристи.

— Ха! Мы уже попытались, — невесело усмехнулся Мердок.

— Да, но, может быть, я смогу переубедить их. Слушайте внимательно, что я собираюсь предпринять.

Все подошли ближе, и Синжун стал излагать свой план. Он не знал, сработает ли то, что он задумал, но не видел другого варианта, не предполагающего кровопролития. Если это не поможет, он вынужден будет привести солдат в Гленмур.

Через пару часов гонцы уже были посланы к Камеронам и Маккензи, чтобы пригласить их на встречу с Макдональдами и Ренальдами. До того как они уехали, Синжун предупредил всех, что его прибытие в Гленмур должно остаться тайной, иначе его план не сработает.

Посланцы вернулись через несколько часов. Маккензи охотно согласились прийти на встречу, но Камероны поначалу упирались. Но как только они поняли, что в случае несогласия рискуют потерять поддержку Маккензи, они с неохотой пошли на это, при условии, что собрание должно проходить в деревне Камеронов.

Синжун не возражал и послал Рори к Камеронам, чтобы он огласил их условие: Кристи должна присутствовать на собрании. Рори стоило немалых усилий убедить Калума согласиться на это.

— Почему я должен принимать ваши условия, когда все козыри у меня? — недоумевал Калум. — Пока помещица находится у меня, вы не можете ничего требовать.

— Зато ты можешь потерять своих союзников Маккензи, если не позволишь помещице прийти на собрание. Она также и твоя предводительница.

— Она моя любовница, — заявил Калум.

— Она твоя помещица, — отрезал Рори.

— Хорошо! — рявкнул Калум. — Будь по-твоему. Мы встретимся здесь, во дворе, завтра в полдень.

— Пусть будет так, — кратко ответил Рори.

— И не думай, что сможешь переубедить меня, — предупредил его Калум, отворачиваясь.

Калум ворвался в комнату Кристи через несколько минут после ухода Рори. Она вскочила на ноги, с испугом наблюдая за тем, как он приближается.

— Я слышала голоса на улице. Что происходит?

— Твои люди требуют провести собрание всех кланов.

— И ты согласился?

Она старалась не показывать своей радости, чтобы Калум не обозлился и не переменил своего решения.

— Маккензи согласились, так что у меня не осталось выбора. Но это ничего не изменит. Твой отец пообещал, что ты станешь моей женой, еще когда ты только родилась. Ты не должна была выходить замуж за этого английского подонка.

— Я была обещана тебе до Куллодена. Наши отцы погибли в один день, и их планы насчет нас рухнули. Король захватил Гленмур и отдал его лорду Дерби со мной в придачу. Смирись с этим и успокойся.

— Никогда! — клятвенно заверил ее Калум. — Раз я не могу жениться на тебе, я использую тебя как шлюху.

— Синжун…

Калум сделал рукой движение, словно разрубил что-то.

— Ты на самом деле считаешь, что твой муженек приедет и спасет тебя? Скорее он найдет себе другую женщину и забудет о тебе.

Кристи боялась, что слова Калума могут оказаться правдой, но решила не поддаваться унынию.

— Когда состоится собрание?

— Завтра в полдень. Они хотят, чтобы ты присутствовала на собрании, хотя я и был против этого. Видимо, они желают удостовериться, что тебе не причинили вреда. Если ты заставишь их поверить в обратное, женщина, то пожалеешь об этом.

— Ты не причинял мне вреда, Калум, только лишил меня свободы.

— Как только я удостоверюсь, что ты не беременна, я сделаю тебя своей любовницей. — Он повернулся, собираясь уходить. — Спокойной ночи, Кристи Макдональд.

Ложась в постель, Кристи поклялась себе, что никогда не станет его любовницей. Она была слишком наивной, полагая, что сможет переубедить Калума. Она знала, как ей теперь необходимо поступить, и приготовилась к противоборству. Когда все кланы соберутся, она сможет дать Калуму то, чего он хочет. У нее не было иного выбора, кроме как оказаться от власти в пользу Калума. Как только она сделает это, у него уже не будет причин держать ее у себя.

Чувствуя себя гораздо бодрее, чем в последние несколько дней, Кристи забралась в постель и моментально уснула. Ночью она неожиданно проснулась от боли, разрывающей ее сердце. Она скучала по Ниеллу. Скучала так, что не могла думать больше ни о чем. И хотя у нее уже не было молока, она ощущала боль от расставания с сыном в своей груди, которая уже никогда не вскормит его, в руках, которые не могли прижать его к себе. Она всхлипнула, представив его крошечное личико. Помнит ли он ее?

Потом Кристи стала думать о Синжуне. За время своего заточения она много раз размышляла, есть ли у нее шанс все исправить, и гадала, смогли бы они с мужем когда-нибудь помириться. Она сделала так много ошибок! Когда она первый раз приехала в Лондон, то и понятия не имела, что может полюбить своего распутного мужа. Все, что она раньше слышала о нем, доказывало, что он был бесхарактерным, развратным человеком, менявшим любовниц как перчатки. Но тогда это не имело для нее значения. Все, что ей было нужно, — это наследник Гленмура.

Как же так вышло, что она полюбила своего мужа? Она сделала ему больно, но он все равно был с ней нежен. Он безмерно любит своего сына. А еще у него доброе сердце.

Во время тех недель, которые они провели вместе, она думала, что он начал испытывать к ней нежные чувства, а потом сама же разрушила все свои надежды на счастье, написав ему о смерти ребенка. И все же у них был бы шанс на счастливое будущее, если бы она не бросила его и Ниелла в Лондоне, поспешив на помощь своим людям.

Отчаявшаяся и печальная, Кристи наконец уснула. Но ее сновидения были безрадостными. Они терзали ее. Во сне Кристи будоражила безумная страсть, томило несбыточное желание чистой любви. После неспокойной ночи она проснулась бледной и изможденной.

На Синжуне были чистая белая рубашка, накидка в клетку клана Макдональдов и шотландский берет с пером, низко натянутый на лоб. Он присоединился к горцам, собравшимся в зале, чтобы позавтракать, если он и испытывал неловкость от того, что его ноги были оголены, то не подавал виду. Он оделся как горец и с удивлением отметил, что горд собой.

— Никто ничего не должен делать без моей команды, — напомнил Синжун, вставая из-за стола и отбрасывая салфетку. — Я не хочу, чтобы Кристи пострадала. Калум непредсказуемый человек, никто не знает, что он сделает в следующую секунду. Все со мной согласны?

Все хором выразили свое согласие.

— Вооружитесь. Мы не пойдем туда, словно овцы к мяснику.

Синжун надел пояс, к которому был прицеплен клинок, выкованный из первоклассной стали в Толедо. Рапира Синжуна была великолепным оружием, легким, но смертельно опасным в умелых руках. Это было оружие, которым Синжун прекрасно владел, поскольку упражнялся на протяжении многих лет с известными фехтовальщиками.

Кристи стояла во дворе дома Калума Камерона, ожидая прибытия своих людей. Маккензи явились раньше и теперь совещались с Калумом. Казалось, они были растеряны, и Кристи не могла винить их за то, что они пошли за Калумом. Он так мечтал получить власть, что некоторые из его людей стали побаиваться его.

Кристи посмотрела в сторону болот, откуда ветер донес звуки музыки. Они пришли. Почти две сотни Макдональдов и Ренальдов, одетых в традиционные накидки и береты, шли под заунывные звуки волынок. Ее сердце наполнилось гордостью. Это были ее люди, и каждый из них был готов умереть, если бы она приказала. Сцепив зубы, она поклялась про себя, что никто не пострадает из-за нее.

Союзники Калума выстроились во дворе, вцепившись в рукояти своего оружия, и ветер развевал их накидки. Калум вышел вперед. Мердок, старший клана Макдональдов, подошел к нему.

— Говори, зачем пришел, Мердок Макдональд, — сказал Калум.

— Освободи Кристи Макдональд.

— Она моя любовница. Кристи уже спала со мной.

Протестующий крик сорвался с губ Кристи.

— Подлец! — гаркнул Рори.

Если бы Мердок не удержал его, он бы уже бросился на Калума.

— Освободи нашу помещицу или приготовься к битве, — повторил свое требование Мердок.

— Зачем? Ее мужу она уже не нужна, так что я оставлю ее себе.

Кристи понимала, что ситуация становится опасной. Стоит кому-то потянуться к оружию, и побоища не избежать. Она не могла позволить, чтобы это случилось. Расталкивая Камеронов и Маккензи, она стала между ними и своими защитниками.

— Не нужно кровопролития! — взмолилась она. — У меня есть предложение. — Она повернулась к Калуму. — У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

— Хорошо, малышка, говори, что хотела, — пренебрежительно бросил Калум. — Но не думай, что ты сможешь одурачить нас своими обещаниями.

— Все люди, признающие меня помещицей, собрались здесь.

— К чему ты ведешь, женщина?

— К тому, что я больше не хочу быть помещицей.

И хотя она сказала это твердым голосом, ее сердце горестно сжалось. Ей было нелегко предавать доверие своего деда, но она не видела другого способа предотвратить резню. Кристи обратилась к собравшимся.

— Я хочу, чтобы вы признали Калума Камерона своим главой. Он, в свою очередь, должен отпустить меня.

Макдональды и Ренальды стали размахивать оружием и выкрикивать слова протеста. Кристи не думала, что ее заявление вызовет такое волнение, и стала опасаться, что теперь сражение неизбежно.

Внезапно из толпы озлобленных людей выступил мужчина. На нем были традиционные накидка клана Макдональдов и берет. Белая рубашка облегала его широкие плечи, килт едва прикрывал колени, открывая взглядам широко расставленные мускулистые ноги. Кинжал, прикрепленный к его поясу, казался весьма опасным оружием, но не настолько, как висящая рядом рапира.

Кристи с удивлением всматривалась в лицо этого человека. У нее перехватило дыхание, когда она узнала темные глаза Синжуна, в которых горела ярость. Она услышала, как выругался Калум, и поняла, что была не единственной, кто узнал маркиза Дерби. Она хотела было побежать к Синжуну, но Калум резко схватил ее за плечо и грубо прижал к себе.

Она почувствовала на себе тяжелый взгляд Синжуна и чуть не лишилась сознания. Злился ли он на нее? Она знала, что Синжун слышал, как Калум сказал, что сделал ее своей любовницей, и гадала, поверил ли в это Синжун. Как он здесь оказался?

— Освободи ее, — приказал Синжун. — Мы не станем торговаться с тобой. Кристи Макдональд была и останется помещицей. Никто не может забрать у нее это право.

Калум одним быстрым движением выхватил висящий у него на поясе кинжал и прижал лезвие к шее Кристи.

— Где твоя гордость, англичанин? Разве ты не слышал, что я только что сказал? Кристи стала моей. Я спал с ней.

Кристи увидела, как напряглась жила на шее Синжуна, и поняла, что тот теряет терпение.

— Кристи моя жена! — гневно проговорил Синжун. — Отпусти ее или приготовься защищаться.

— Ты глупец, англичанин. Ни один шотландец не станет рисковать своей жизнью ради женщины, с которой переспал кто-то другой.

Калум ухмыльнулся.

— Мы все готовы рискнуть жизнью ради свободы нашей помещицы! — выкрикнул Рори, размахивая оружием.

— Постойте! — заговорил Синжун. — Прежде чем кинуться друг на друга, подумайте о последствиях. Гарнизон английских солдат отсюда не настолько далеко, чтобы там не узнали о восстании и не пришли сюда наводить порядок. Разве этого вы хотите? Другие кланы поднимутся за вами. Это может перерасти еще в одну войну, которая принесет в Шотландию разрушения и смерть. Король не будет смотреть на это сквозь пальцы. Придет огромное количество солдат, и многие погибнут. Вы потеряете свои дома, своих близких, друзей. Разве вы готовы пожертвовать той свободой, которая сейчас есть у вас, ради удовлетворения амбиций одного человека?

Камероны и Маккензи стали нервно переглядываться и перешептываться, обдумывая мрачные предсказания Синжуна.

— Не слушайте этого английского ублюдка! — воскликнул Калум, еще сильнее прижимая лезвие к горлу Кристи.

Синжун увидел, что на кинжале Калума появилась капля крови, и его охватила ярость. Кристи была такой бледной, такой хрупкой, и Синжун опасался, что Калум причинил ей вред. Если бы на кону не стояла жизнь Кристи, он бы, не задумываясь, кинулся на этого подлеца. Но ему приходилось уговаривать сторонников Калума.

— Все вы помните битву под Куллоденом. В этой битве вы потеряли своих близких, некоторые из вас остались без крыши над головой, ваши земли были отобраны англичанами. Если вы последуете за предводителем Камеронов, то потеряете все, что нажили с тех пор. Да, я англичанин, но когда-нибудь Гленмур будет принадлежать моему наследнику, сыну Кристи, и я не хочу, чтобы он или близкие ему люди были уничтожены. Идите домой, Маккензи. Расходитесь, Камероны. Эта дело только мое и Калума.

— Останьтесь и деритесь! — крикнул Калум, увидев, что Маккензи один за другим разворачиваются и покидают двор.

Наконец остался только их предводитель.

— Англичанин прав, Камерон, — заявил он. — Мы не можем позволить себе потерять наших сыновей, отцов и братьев в еще одной войне. Я не против того, чтобы воровать скот у соседей, но убийство людей наших кданов — это неправильно. Мои люди хотят видеть Кристи Макдональд помещицей.

Сказав это, он развернулся и последовал за остальными в свою деревню, оставив Калума вместе со всеми Камеронами, которые уже выказали нежелание начинать войну тем, что отошли от своего предводителя на приличное расстояние.

— Ты проиграл, Камерон, — сказал Синжун. — А теперь медленно убери кинжал от горла Кристи.

— Только я и ты, английская свинья, — прорычал Калум, убрав кинжал и толкнув Кристи к Синжуну.

Кристи оступилась и упала на Синжуна, свалив его на землю. От падения воздух вышел из его легких, и Синжун стал тяжело дышать. Уголком глаза он увидел, как Калум прыгнул вперед, выхватив свой палаш. У Синжуна было мало времени, чтобы подумать, как поступить, и он, обхватив Кристи, успел откатиться вместе с ней как раз в тот момент, когда меч Калума вонзился в землю в том месте, где они только что лежали.

Тотчас человек десять Макдональдов прибежали им на подмогу. Столько же Камеронов вышли им навстречу. Опасаясь, что начнется потасовка, Синжун быстро вскочил, помог Кристи встать и знаком показал Рори, чтобы тот увел ее в безопасное место. Затем он вытащил свою рапиру.

— Только ты и я, Камерон. Давай не будем втягивать в это других. Хватит ли у тебя храбрости выйти со мной один на один?

— У меня гораздо больше силы духа, чем у тебя, англичанин, — прорычал Калум. — К тому же этот твой изящный клинок не сравнится с моим палашом.

Он посмотрел на своих людей, которые все еще стояли наготове, ожидая его команды.

— Отойдите, Камероны, а я покажу его светлости, как дерется горец.

Синжун знаком приказал Макдональдам отступить, чтобы освободилось место для поединка.

— Синжун! Нет!

Он слышал полный ужаса крик Кристи, но не ответил ей, он следил за Калумом, стараясь понять, в чем его слабые и сильные стороны. Они осторожно кружили один вокруг другого. Калум атаковал первым, целясь Синжуну в живот. Синжун легко увернулся. После этого они уже дрались в полную силу — делали выпады, нападали и уклонялись от ударов. Калум сражался яростно, охваченный бешенством. Движения Синжуна были хорошо просчитанными и смертельно точными.

Оба соперника были ранены. У Синжуна была слегка задета рука, а у Калума рассечено бедро. Но у обоих раны были не опасными. Калум размахивал палашом, вкладывая в удары всю свою недюжинную силу, в то время как Синжун искал брешь в его защите. Он не хотел убивать Калума, хотя и знал, что, если Калуму выпадет шанс, он убьет своего противника без малейших колебаний.

Пот застилал глаза Синжуна, и он вытер его раненой рукой, размазывая кровь по лицу. Он начал уставать и понял, что должен закончить бой до того, как Калум нанесет ему серьезный удар. Он перешел в наступление, и Калуму оставалось лишь защищаться от молниеносных ударов Синжуна.

Люди, наблюдавшие за ними, быстро поняли, что лорд Дерби не новичок в фехтовании. Видимо, Калум тоже понял это и с удвоенной силой бросился в атаку. Но он не мог справиться с более тренированным Синжуном. Неуловимым для глаза движением Синжун выбил палаш из рук Калума. Взмахнув рапирой, он прижал острие к шее соперника.

— Ты победил меня, ублюдок, — прошипел Калум. — Чего же ты ждешь, давай, убей меня!

Синжуну очень хотелось сделать это. Калум прикасался к Кристи, взяв то, что принадлежало лишь Синжуну, и действительно заслуживал смерти. Синжун сцепил зубы и крепче сжал рапиру в руке.

Внезапно к нему подбежала Кристи, в ее глазах читалась мольба.

— Синжун! Нет! Не убивай его!

Он удивленно взглянул на нее:

— Ты хочешь, чтобы он жил? После всего того, что он с тобой сделал?

— Он не… ты не понимаешь. Не убивай его, Синжун, пожалуйста.

С неохотой, медленно, Синжун опустил рапиру.

— Хорошо. Я сохраню его ничтожную жизнь, но только если он станет на колени и поклянется тебе в верности в присутствии своих людей.

Калум, казалось, готов был взорваться от ярости. Его лицо было красным и распухшим, глаза сузились, и Синжун решил, что он откажется.

— Ну? Так что ты выберешь, Камерон? Смерть или верность помещице?

Взгляд Калума какое-то время метался, а потом остановился на его палаше, лежащем на некотором расстоянии. Синжун пинком отбросил оружие подальше.

— Ты подонок! Я выбираю жизнь, — со злостью проговорил Калум, неуклюже становясь на колени перед Кристи.

— Говори, — потребовал Синжун.

— Я клянусь…

Внезапно Калум наклонился, а когда выпрямился, в его руке уже был кинжал. Еще до того, как Синжун успел вытащить рапиру, Калум бросил кинжал, целясь ему в сердце. Синжун увернулся, но недостаточно быстро. Кинжал вошел в середину его груди. Синжун услышал, как закричала Кристи, упал на колени и потерял сознание.