Проект «anima». Деймон (СИ)

ГЛАВА 26

Нет, все же информационная сеть — великая вещь. Вы можете узнать все обо всем за относительно небольшое время. И Дей висел в ней часами. Врачи отчитывали недисциплинированного пациента и пытались отобрать нетбук. Молодой человек крепче стискивал зубы, кивал, улыбался и возвращался к прерванному занятию, стоило им уйти. Это ошибка полагать, что миром правят деньги. Миром правит информация. Именно за ней он и вел сейчас охоту. Дело шло с переменным успехом. Но общая картина складываться не желала.

С тех пор, как они попрощались с Реем и его командой, их жизнь перестала казаться похожей на жизнь обычных людей. Хотя таковой она, наверное, никогда и не была. С той самой минуты, когда их глаза впервые встретились, все летело кувырком. Казалось, мир сошел с ума и они вместе с ним. Сами их отношения. Путешествие за купол. Бесконечные погони. Попытка ускользнуть от неизвестных врагов, закончившаяся пускай и не полным, но все же, провалом.

Любимым местом для сбора и обдумывания информации стал реабокс Эммы. Во-первых, она была рядом. И сам этот факт внушал некоторое спокойствие. А во-вторых, там было тихо. Иногда.

— Привет.

Профессор Макаров остановился в дверном проеме. Крестник ответил ему теплой улыбкой. Да, уж этому Максиму обаяния не занимать. И ведь ведет себя не самым лучшим образом: режим нарушает, рекомендации врачей игнорирует. Но половина клиники в нем души не чает. А другая половина — с ним просто не знакома.

— Здравствуйте, профессор. Вы в гости или по делу?

— Доктор Ричардс пожаловалась на тебя.

— Ей не надоело еще?

— Пока нет.

— Я сделал еще что-то не так? Или претензии все те же?

— Ты встал с постели, хотя должен еще лежать.

— И все? Думаю, ей не нравится то, что я нахожусь тут, а не в своей палате.

— И это тоже. У Клариссы несколько пуританские взгляды и она буквально во всем видит нарушение норм приличия, но…

— Я не уйду!

— Понимаю. Не хочешь оставлять ее одну. Это нормально. Но ты ведь тоже болен. Думаешь, она очень обрадуется, если тебе станет хуже? А в ее положении нервничать нельзя.

— Я не уйду! — упрямо повторил Дей. — Хотите, чтобы я сидел в своей палате? Так перевезите ее туда — и дело с концом.

— Мы не можем. Это — реанимация. Если что-то пойдет не так, здесь мы сможем ей помочь, а там… сам, ведь должен понимать. Ты ведь не хочешь повредить ей или своему ребенку?

— Простите — молодой человек виновато потупился. — Об этом я не подумал.

— Ничего.

— Когда она придет в себя?

— Примерно через тридцать-сорок часов. Не беспокойся. Она не проснется в одиночестве. В этот момент ты будешь рядом с ней. А теперь, я прошу тебя, иди к себе и попытайся хоть немного поспать. Ты ведь на ногах едва стоишь.

— Да. Наверное, стоит воспользоваться вашим советом. Но сначала скажите: вы знаете меня?

— Да.

— Я имею в виду, знали ли вы меня раньше? У меня такое ощущение, что я вас знаю всю свою жизнь. Это так странно.

— Максим, ты действительно знал меня всю свою жизнь. Я — друг твоего отца. А ты — мой крестник.

— Здорово! — Дей жизнерадостно улыбнулся, но через секунду его улыбка погасла и он спросил. — А мои родители? Они…

— Живы и здоровы, если ты об этом. А еще они хотят с тобой увидеться. Завтра.

— И они знают о том, что я ничего не помню? И…

— Да. Знают. Ты хочешь спросить, почему завтра, а не сегодня или вчера? Ты очень слаб. Тебе нельзя перенапрягаться или нервничать. И, думаю, если ты упадешь в обморок во время разговора с ними, это будет… не очень хорошо. Как для них, так и для тебя.

— Я не собираюсь падать в обморок! Мне не настолько плохо. Впрочем, не настаиваю. Завтра — так завтра. Я-то не спешу. А мне не нужно… позвонить им? Сказать, что все нормально? Ну, чтобы они не переживали за меня.

— А ты этого хочешь?

— Не знаю. Я не помню их. И до того, как вы о них заговорили, вообще не думал о том, что они у меня есть. Мне просто не хочется, чтобы они нервничали.

— Они знают о том, что ты в порядке. Не волнуйся. Но если ты хочешь…

— Нет. Лучше при встрече. А пока, может быть, вы расскажите мне о них? Хочу примерно представлять, кого увижу завтра. И о себе. Ведь получается вы знаете обо мне очень многое, а я — ничего.

— А еще я могу рассказать тебе о твоем детстве. Хочешь?

— Да.

— Но только если ты ляжешь. Когда ты был маленьким и болел, я приходил к тебе в комнату и рассказывал сказки. А ты сидел на кровати в обнимку с подушкой и слушал. Хорошее было время. Ну, давай попробуем вспомнить, как это было.

— Да. Только сказок не надо. Их и в инфо-сети полно. Захочу — сам почитаю. А мне бы факты.

Профессор засмеялся. Его крестник развел руками. Дей прочитал три своих биографии. И они в корне отличались друг от друга. Чему верить он не знал, поэтому и не верил ничему.

Утро следующего дня было светлым солнечным. Настроение было ему под стать. Жизнь начинала налаживаться. Доктор Ричардс сменилась, и никто больше не докучал ему бесконечными: «Вам нужно» и «Вам нельзя». Завтрак оказался очень вкусным, хотя, все, что ему доводилось есть в этой клинике до этого, даже съедобным он мог назвать с большой натяжкой. Эмму должны разбудить уже завтра. Все было настолько хорошо, что ему становилось не по себе. И он ждал, когда же начнутся неприятности. Визит родителей тоже немного беспокоил. Молодой человек боялся, что испытает неловкость при встрече с этими людьми. Или вину. Потому что он только «почти» их сын. Все-таки с Максимом у него было не так уж и много общего. Только набор хромосом.

Знакомство с семьей не задалось с самого начала. Деймон думал, что стоит ему увидеть этих людей, как он что-то почувствует, а может и вспомнит. А оказалось все совсем не так. В его палату вошли четыре человека. Двое мужчин и почему-то две женщины. Старшая, явно была его матерью. А младшая? Крестный ничего не говорил о наличии у него сестры.

— Максим, я привел к тебе гостей, — улыбнулся профессор Макаров.

— Здравствуйте, — растерянно ответил он, но потом взял себя в руки и постарался улыбнуться. — Я рад, что вы пришли.

— Это твои родители. Арисса и Поль. А это — твоя невеста Валери Райт.

А вот и неприятности. Не ждали? Деймон демонстрируя приклеенную к губам улыбку вежливости, перевел взгляд на крестного. Тот лишь пожал плечами. Мол, сделать ничего не мог. Ладно, могло быть и хуже. Например, если бы эта девушка оказалась не невестой, а женой. Но необходимо расставить все по своим местам, как бы, не было сложно это сделать.

— Простите, профессор, но в данной ситуации… Вы разве не сказали, что…

— Сказал, — невозмутимо ответил Владислав. — Но твоя мать и мисс Райт мне не поверили.

— Конечно, мы не поверили, — вмешалась девушка. — Вы говорили ужасные вещи!

— Мисс Райт, — мягко сказал Дей, делая шаг ей навстречу. — Мне не хочется Вас обижать. И я прошу прощения за невольную боль, которую принесут мои слова. Но мы с Вами не можем быть вместе. Я не помню Вас и люблю другую.

— Максим, что за чушь ты несешь?! — вмешалась Арисса. — Вы с Лерой помолвлены. И если бы ты не пропал, вы давно были бы женаты. И мы сыграем вашу свадьбу, как только ты поправишься.

— Нет, — холодно бросил молодой человек. — Не будет никакой свадьбы.

— Максим, подожди, — затравленно посмотрела на него Валери. — Я лучше зайду позже. И мы обо всем поговорим. В более спокойной обстановке. Хорошо?

— Конечно, — молодой человек попытался мягко улыбнуться. Ведь, по большому счету эта девушка ни в чем не виновата. — Профессор, я прошу вас проводить мисс Райт.

Когда дверь за ними закрылась, Арисса накинулась на сына:

— Максим, как ты можешь? Что значит, не будет никакой свадьбы? В прошлом году было объявлено о вашей с Лерой помолвке. Если ты будешь упорствовать, пострадает репутация нашей семьи. Подумай, что скажут люди.

— И это все, что Вас волнует? Репутация семьи? Не чудом оставшийся в живых сын? Не внучка, которая скоро родится? А то, что скажут люди?

— Максим, о твоей дочери позаботятся. Она ни в чем не будет нуждаться. А когда она подрастет, мы отдадим ее в лучшую школу. А этой девушке… Эмме мы выплатим компенсацию… за моральный ущерб. И она оставит тебя в покое.

Молодой человек рассмеялся. Происходящее все больше и больше напоминало ему дешевую комедию абсурда. И с этим нужно было что-то делать.

— Думаете купить Эмму? А моего ребенка сплавить в элитную школу? И, конечно же, это будет пансион. Так может в интернат ее отдать сразу после рождения?

— Да, это было бы оптимальным решением проблемы, — впервые подал голос отец. — Требовать от Леры, чтобы она воспитывала чужого ребенка слишком жестоко. Бедная девочка и так столько пережила.

— Да идите вы к черту со своими инициативами! У меня слов нет. Вообще! Да как так можно?! Что вы за люди? Я — ваш единственный сын. Вы же должны… любить меня.

— Максим, — Поль за все это время впервые посмотрел сыну в глаза. — Мы хотим тебе только добра.

— Да? Это теперь так называется? Не знал. Спасибо, что просветили, — голос Деймона так и сочился ядом.

— С Лерой тебя связывают долгие и прочные отношения. Решение о вступлении в брак вы принимали не спонтанно, а взвесив все за и против. Мы не можем позволить тебе сломать свою жизнь, связав ее с девушкой, которая тебе не подходит.

— Это Моя жизнь. Не забывайте. И что-то мне не позволять… у вас нет такой власти надо мной. Ну, ладно. Оставим лирику. И давайте поговорим серьезно, как взрослые люди. Что вам от меня нужно? Только не нужно рассказывать мне сказки про любовь и альтруизм. Не тратьте время. Так что? Ну, почему же вы молчите? Позвольте угадаю. Деньги. Я ведь оказался довольно обеспеченным человеком. Что ж… это не проблема. Сколько?

— Что? — поперхнулся Поль. — Ты серьезно?

— Более чем.

— Максим, мы же — твоя семья, — испугано выдохнула Арисса.

— Семья? Очень смешно. Я же просил обойтись без сказок. И не нужно изображать заботливых родителей. Свое истинное лицо вы уже показали. И давайте вернемся к вопросу, что же вам от меня все-таки нужно? Вот мне, например, чтобы не вмешивались в мою жизнь и не создавали проблем. А еще, я хочу, чтобы вы держались как можно дальше от Эммы и нашего ребенка. Что нужно вам?

— Ничего, — покачал головой Поль Ветров глядя на сына, но видя перед собой вместо родного мальчика чужого мужчину — Прости нас. Мы с твоей матерью никогда не желали тебе зла. Подожди. Не перебивай. Возможно, мы были не самыми лучшими родителями. Возможно, наделали сейчас много ошибок. Но мы любим тебя. И всегда любили. Но ты очень изменился. Мы растеряны и не знаем, как себя вести с тобой. Эти полгода были для нас очень сущим адом. И мы сделали глупость, попытавшись представить все так, будто ничего и не было. Но все изменилось. Я прошу тебя: дай нам немного времени. Не принимай поспешных решений. И не отталкивай. По крайней мере, сразу.

Дей смерил мужчину тяжелым взглядом и нехотя кивнул. Помолчал несколько секунд, а потом, старательно подбирая слова сказал:

— Вы не ни словом, ни делом, ни даже взглядом не затронете Эмму. Если я узнаю, что вы попытались компенсировать ей «моральный ущерб», или убедить «оставить меня в покое», не обижайтесь. А теперь, я думаю, вам лучше уйти.

После того, как его родители вышли, молодой человек со стоном схватился за голову. Куда же он попал? И что, вообще происходит? На душе было мерзко и хотелось биться головой о стену. Останавливало только то, что стены были сделаны не из мягкого гипсокартона, а похоже из технического пластика. А получить вдобавок ко всему еще и сотрясение… нет, уж, увольте. Ему и так не очень хорошо живется. Так зачем же усугублять собственное, и без того, плачевное состояние? А крестный, все-таки его подставил. Ведь ни заикнулся даже о том факте, что у него раньше была невеста. Да и о том, что Арисса далеко не кроткий ангел, он тоже почему-то забыл упомянуть. Но злиться на старика Дей все равно не мог. Ведь тот вполне мог просто посчитать, что у него нет права обсуждать личную жизнь крестника и моральный облик его матери.

Настроение на сегодня было испорчено окончательно. Приближающийся обед особого энтузиазма не вызывал. Есть очередную порцию какой-то полезной и при этом совершенно безвкусной гадости ему не хотелось. И тогда он решил спуститься в холл клиники. По уверениям профессора Макарова, в маленькой кафетерии на первом этаже продавалось отличное кофе и неплохие булочки. Кредитная карточка, синхронизированная с одним из его личных счетов, у него была. А дежуривший сегодня доктор Сторин не слишком интересовался ел его пациент или нет. То есть, если бы он пропустил не просто обед, а еще и завтрак с ужином, то медик бы насторожился и пошел выяснять что к чему. А так…

Неприятным сюрпризом оказалась толпа журналистов, дежуривших в холе. Точнее то, что в страстном желании с ним пообщаться, они чуть его не затоптали. Вспышки камер, бесчисленные вопросы, слившиеся в безумную какофонию, и отрезанные пути к отступлению порождали чувство неконтролируемой паники. Спас его мужчина лет тридцати с седыми, словно бы покрытыми инеем волосами и колючим взглядом.

— Все расступились! — рявкнул он. — Служба безопасности. Господин Ветров, прошу Вас проследовать за мной.

Деймон был рад подчиниться этому требованию. Один полицейский в любом случае лучше, чем паре десятков репортеров. И когда они зашли в лифт молодой человек облегченно выдохнул:

— Спасибо.

Полицейский неожиданно мягко улыбнулся. Эта улыбка совершенно преобразила его, делая немного моложе и красивей, сглаживая остроту его черт.

— Рад помочь. Но мне действительно нужно поговорить с Вами.

— Моя палата Вас устроит? Я передумал посещать кафетерий. А в одном из холлов… там столько людей.

— Где Вам будет удобно. Ах, да! Я — старший следователь-аналитик по особо важным делам Службы безопасности Южного округа. Мое имя Илья Корсаков.

— Очень приятно. Деймон Росс — парень пожал следователю руку. — В смысле, Я — Максим Ветров. По крайней мере, мне так сказали.

— Мне тоже очень приятно познакомиться с вами. Но, к сожалению, пришел я сюда не за этим, а по долгу службы. Мне нужна Ваша помощь.

— Я ничего не помню. Вообще. Так что свидетель из меня…

— Вы нас и как потерпевший вполне устраиваете. Тут дело в другом. Мы хотим устроить гласный процесс. А у совета директоров «Нео-инкорп» отличные адвокаты.

— Так в чем проблема? И чем я лично смогу помочь Вам?

— Необходим общественный резонанс. Вам придётся дать показания. Это само собой. И рассказать о том, как жили все это время. Через что вам пришлось пройти, чтобы сохранить себя.

— Собираетесь сделать из меня героя ток-шоу?

— Да. И из вашей подруги тоже. Хотя… для женщины в ее положении…

— Что вы хотите этим сказать? — зло выдохнул парень, с холодной яростью уставившись на следователя. — Я не позволю Вам…

— Прошу прощения, — рассмеялся Илья. — Вы не так поняли. Я не имел в виду ничего дурного. Просто беременным противопоказаны волнения. И будь на то моя воля, я бы телевизионщиков к ней на триста метров не подпустил бы. Девочка и так натерпелась. Но…

— Я бы хотел оградить ее от всего этого.

— Понимаю, но совсем оградить не получится. Единственное, что можно сделать, это свести ее общение с репортерами к минимуму. Я в свою очередь, обещаю вам в этом помощь. И не только в этом.

— И при этом преследуете личные цели.

— Конечно. Только мои, как вы выразились, личные цели не идут в разрез с вашими. А еще, я согласен играть честно. Вы помогаете мне посадить всех, кто имеет хоть какое-то отношение к проекту «Аnima», а я обеспечиваю защиту вам и вашей подруге.

— Я подумаю над вашим предложением.

— Конечно. Позвоните мне, когда решитесь.

— Вы так уверены, что я суду с вами сотрудничать? Не слишком ли вы самонадеянны, господин следователь?

— Нет. Не слишком. Вы мне позвоните. Потому что я действительно хочу вам помочь. И могу это сделать. В обмен мне нужно только, чтобы вы устроили резонанс, и виновные не отделались небольшими штрафами, а получили по заслугам.

Деймон еще раз пристально оглядел своего собеседника. Ну, каков наглец! Впрочем, не поддаться его несколько грубоватому обаянию было сложно. Прямота Корсакова вызывал у молодого человека симпатию. И он понимал, скорее всего, согласится. Лучше уж иметь дело с тем, кто может четко рассказать, что он от тебя хочет, и что ты от этого получишь. Деловой подход без разведения политесов. Но отвечать согласием сразу, тоже нельзя. Нужно хоть немного разобраться в ситуации.

— Я подумаю.

Когда Деймон остался один он раздраженно выругался. С каждой минутой его жизнь все больше и больше становилась похожей на бешеный калейдоскоп. И ему это очень и очень не нравилось. Слишком много событий, людей и того, что в срочном порядке нужно обдумать.