Проект "Папа"

Но втайне я всегда любила фильмы. Чем глупее, тем лучше.

Я заметила в углу большой телевизор. Затем осмотрела всю комнату. Она была роскошной – лучше, чем я могла ожидать. Мебель темного дерева, некоторые предметы даже антикварные. Картины с пейзажами побережья. Красивые вазы с яркими осенними цветами. И кровать на четырех столбиках, с кружевным покрывалом и подушками.

Она была просто огромной.

Я нервно сглотнула, не в силах отвести от нее взгляда.

– Дрейк!

– Хм?

– А как мы будем спать?

– Вы – на кровати, разумеется. Хотя она достаточно велика даже для двоих.

– А! – с облегчением протянула я. – Хорошо.

Пока Дрейк отдавал распоряжения водителю по мобильному телефону, я с любопытством прошлась по комнате. Она действительно впечатляла. Но я никогда прежде не бывала в таких гостиницах. Я всего один раз останавливалась в отеле – для того, чтобы заняться там сексом. Это был мотель №8. Наверное, с почасовой оплатой, потому что Кевину, парню, с которым я тогда встречалась, много времени не понадобилось – он «справился» в рекордный срок. А второй раз можно не считать – это было прямо в его машине.

Неудивительно, что больше я не пыталась заняться сексом, правда?

Вечер прошел гораздо лучше, чем я могла предполагать. Дрейк велел водителю принести нам отбивные с печеным картофелем из местного ресторанчика, и я объелась ими перед телевизором, грея ноги у камина. А на сладкое он заказал сырный пирог!

Конечно, лучше бы вместо Дрейка со мной был Люк.

Я хмуро рассматривала свой десерт и думала о Люке. И о Лидии. И о том, чем они могут заниматься прямо сейчас.

Дрейк, должно быть, прочитал мои мысли, потому что оторвался от бумаг, над которыми работал (тоже перед камином).

– Все в порядке. Они озабочены мыслями о нас и не будут ничего предпринимать сегодня вечером. Сейчас они ломают голову, чем мы тут занимаемся. – Он ухмыльнулся. – В конце концов, мы же поселились в номере для новобрачных!

Его уверенность немного успокоила меня. Хотя мне было трудно представить, что можно быть рядом с такой женщиной, как Лидия, и не мечтать о том, чтобы затащить ее в постель. Черт, даже я бы мечтала!

Об этом думать не стоило. Я сосредоточилась на сырном пироге, а тем временем телевизионные передачи подошли к концу. Поев, я почистила зубы, умылась и забралась в кровать.

Было странно лежать в постели, когда по комнате ходит кто-то посторонний. Я не могла заснуть – все время прислушивалась к тому, что делал Дрейк.

Потрясающе, как много можно узнать о человеке таким образом. Например, что Дрейк умеет заниматься сразу несколькими делами. Он даже зубы не мог чистить, не делая при этом чего-то еще. Я слушала, как он трет зубы щеткой, тихо двигаясь по комнате, и мне стало так любопытно, что я повернулась посмотреть.

Я плохо видела без очков, но мне показалось, что он просматривает некий контракт. И одновременно чистит зубы.

– А вы знаете, что каждый год за неотложной помощью обращаются более ста тысяч человек, получивших травмы при чистке зубов?

Дрейк посмотрел на меня.

– И все эти люди ходили или бегали, когда чистили зубы, – кивнула я.

Мне показалось, что он закатил глаза, но это могло быть просто игрой света. Вряд ли бы он так сделал.

Но он все-таки пошел в ванную и закончил чистить зубы там. По крайней мере, у него есть здравый смысл. Я не знаю, что бы я делала, если бы он споткнулся и проткнул себе небо зубной щеткой. Я повернулась на другой бок и взбила подушку, устраиваясь поудобнее.

Потом услышала, как щелкнул выключатель и зашуршало покрывало, которое я положила ему на кушетку. Потом – как он повернулся с боку на бок. Потом еще раз и еще раз.

Я вздохнула. Это смехотворно!

Похлопала по кровати.

– Почему бы вам не лечь здесь? Тут достаточно места. – Это королевское ложе было раза в два шире чем кровать у меня дома.

В темноте повисла пауза.

– Вы уверены? – спросил он.

– Да. – Даже если он и посягнет на мою половину постели, между нами все равно останется несколько футов, настолько здесь было просторно.

– Спасибо. На этом диванчике не очень-то и уснешь.

Снова раздался какой-то шорох, и я почувствовала, как поднимается одеяло. Кровать заскрипела. Я затаила дыхание – первый раз в жизни я с кем-то сплю. Разве что в детстве, бывало, забиралась в кровать к родителям.

Я с напряжением прислушивалась к дыханию Дрейка. Вскоре оно стало ровным, и я решила, что он спит.

Меня даже как-то успокаивало его присутствие. Я крепко обняла подушку и потихоньку уснула.

Проснулась, услышав стук в дверь, испуганно заморгала, оглядываясь по сторонам. Где я?

Я чуть не завизжала, когда одеяло рядом со мной зашевелилось – и тут все вспомнила. Люк, отель, номер для новобрачных, Дрейк. Судя по неяркому солнечному свету, заливавшему комнату, уже наступило утро.

Дрейк свесил ноги с кровати, что-то бормоча. Я усмехнулась. А он не из жаворонков. Кто бы мог подумать!

На нем были только боксерские трусы, и я с восхищением смотрела на его торс. Ему, должно быть, где-то под сорок – или слегка за сорок. Впрочем, меня не удивило, что его тело оказалось таким же крепким и рельефным, как и его характер.

Дрейк подошел к двери и распахнул ее настежь.

– Да?

Я стала нащупывать очки, которые вчера вроде бы положила на прикроватный столик. Да, вот они! Я надела их и встала на колени, чтобы посмотреть, кто пришел. Может, горничная принесла какие-нибудь восхитительные французские тостики и клубнику на завтрак?

Но это была не горничная. Я в смятении увидела, что это – Люк.

Я попыталась оценить, выглядит ли он довольным, написано ли на его лице: «последние восемь часов я провел, занимаясь совершенно невероятным сексом». Да нет. Скорее было похоже на то, что он напился кислого молока – но я не специалист по части экстаза.

Люк бросил быстрый внимательный взгляд на Дрейка и его мятые боксерские трусы, а потом перевел взгляд на кровать. Я заметила, как изменилось выражение его лица при виде скомканного одеяла.

Я опустила взгляд, и оказалось, что моя футболка задралась, демонстрируя обоим мужчинам мое нижнее белье – еще один комплект, подаренный Люком. Интересно, он узнал его?

Я натянула футболку на колени, съежилась и слабо улыбнулась.

– Привет, Люк!

На секунду мне показалось, что он сейчас взорвется. У него и уши покраснели, и прочее... Не помню, видела ли я его таким злым когда-нибудь прежде. Он рассердился, когда узнал, что я заложила подаренный им калькулятор, но по сравнению с нынешним состоянием то было просто легкое раздражение. Даже когда его отец запретил ему идти на курсы массажа, он не был в такой ярости.

– Я бы хотел поговорить с тобой. Позже, – процедил он сквозь зубы. Кивнул Дрейку – и вышел.

Дрейк закрыл дверь и повернулся ко мне.

– Это просто фантастика, – широко ухмыльнулся он.

– Это ужасно, – произнесла я одновременно с ним, роняя голову на постель.

– Нет, прекрасно! С такими темпами мы достигнем своей цели уже сегодня вечером.

Как он ошибается! Неужели он не видел выражения лица Люка? Если так будет продолжаться, мне никогда не вернуть своего лучшего друга.

Вообще-то, я уже не уверена, что хочу, чтобы Люк оставался только моим лучшим другом.

– Эй!

Кровать прогнулась, когда Дрейк сел. Я вздрогнула, почувствовав, как его рука гладит меня по голове.

– Все будет хорошо, – убеждал меня Дрейк. – Все у нас получится. Вот примете душ, позавтракаете – и все образуется.

Я кивнула без энтузиазма, проклиная тот день, когда Лидия дала мне свое секретное задание. И когда закончилась моя привычная жизнь.

– Идите в душ, а я позабочусь о завтраке. – Дрейк толкнул меня локтем в бок, и я как сидела со скрещенными под футболкой ногами, так и опрокинулась навзничь.

Дрейк рассмеялся.

Я сердито взглянула на него, пытаясь подняться. Хорошо, что хоть кому-то весело сегодня утром!

Я в гневе вскочила с кровати и скрылась в ванной, сильно хлопнув дверью (это немного помогло).

Принимая душ, я думала о том, какая же я ханжа и трусиха! Дрейк пытается помочь мне вернуть дружбу Люка, а я веду себя, как тряпка. Мне следует встряхнуться, чтобы добиться того, чего я хочу, то есть Люка. С тем же упорством, с каким я боролась за мечту о собственном доме. Да! Мне ведь все равно нужна новая цель в жизни, учитывая, что собственного дома в ближайшем будущем мне не видать.

Эта роскошная ванная комната располагала к медлительному блаженству, поэтому я провозилась довольно долго. Именно о такой я всегда и мечтала – чистой, просторной, с большой ванной на резных ножках. Вытираясь, я приняла решение, что до того, как мы уедем, я залезу в нее и буду сидеть, сколько захочу. Я не помню, когда в последний раз принимала ванну. В моей квартире есть только душевая кабинка.

Я вернулась в комнату, вооруженная новой жизненной целью. К тому же меня ждал французский тостик. Жизнь налаживается! Что может быть лучше? (То есть, конечно, лучше бы вместо Дрейка со мной находился Люк и у меня был собственный дом. И любимая работа.)

– Вы выглядите неплохо.

– Я и чувствую себя так же, – улыбнулась я Дрейку, который сидел за маленьким столиком и потягивал кофе. – Прошу прощения за свое поведение.

– У вас был серьезный стресс, – пожал он плечами.

– Ну, я его уже пережила. – Я села, стараясь не истечь слюной при виде великолепного завтрака.

Паника охватила меня только тогда, когда Дрейк отправился в душ и я принялась думать о предстоящей встрече с Люком. Интересно, «позже» – это когда? Вспомнив ярость на его лице, я содрогнулась. Лучше бы это его «позже» наступило в следующем году.

Но мне не пришлось долго мучиться. Раздался телефонный звонок.

Угадайте, кто это был?

– Я хочу с тобой поговорить, Кэт. Сейчас.

Я бросила взгляд на дверь ванной. Вода все еще шумела. Дрейк, думаю, не будет против. Более того, мне кажется, он бы сам вытолкал меня из комнаты.

– Хорошо.

– Встретимся внизу.

Он положил трубку до того, как я успела спросить, не будет ли у Лидии возражений. Мне почему-то кажется, что она не из тех, кто привык делиться.

Люк ждал меня на диванчике в холле. Когда он увидел, что я спускаюсь по лестнице, то вскочил, вытирая руки о джинсы.

– Привет.

Боже, как же здорово он выглядит! Безумный, неистовый. Волосы, как обычно, слегка взъерошены. И похоже, он сегодня не брился.

Никогда бы не подумала, что мне нравится такой стиль.

Он хмуро смотрел на меня, и я поняла, что еще ничего не сказала. Поэтому я кивнула и поздоровалась.

Люк открыл рот, но тут же резко закрыл его, нахмурившись еще больше и оглядывая меня с ног до головы.

В чем дело? Я посмотрела на себя. На мне были вещи, которые он же мне и купил. Они хорошо сочетались – я привезла с собой черные брюки со множеством карманов и пару футболок.

Да, я знаю, футболка слишком тесная. Вероятно, в этом все и дело. В конце концов, даже живот виден.

Я натянула ее ниже.

– Я же тебе говорила, что она мне мала.

– Давай пройдемся вдоль пляжа, – покачал он головой.

Я пожала плечами. Потом кивнула, решив, что если ему вздумается на меня заорать, лучше пусть мы будем на улице, подальше от посторонних ушей. Ушей Лидии, например.

Люк взял меня под руку и повел через боковую дверь, которая, кажется, вела прямо на пляж.

Хотя я и прожила всю жизнь в районе залива, я редко бывала на пляже. Поэтому я не знала, какую одежду брать с собой и какая будет погода. К тому же я забыла пиджак в номере.

С другой стороны, Люк, будучи опытным виндсерфером, был одет в теплый кремовый свитер и ветровку.

Я с завистью смотрела на ветровку, ежась на пронизывающем ветру. Люк покачал головой, снял с себя куртку и укутал меня.

– Где твой пиджак?

– Я не думала, что он мне понадобится. – Куртка все еще хранила тепло его тела и его запах, такой приятный и такой знакомый. От этого мне стало как-то спокойнее.

– Ты, конечно, умница, но иногда ведешь себя как идиотка. Я посмотрела на него, поджав губы.

– Это ты любя называешь меня идиоткой или в гневе?

– А ты как думаешь? – вздохнул он.

Теперь я уже не знала.

– Думаю, что мне трудно угадать.

Он что-то проворчал и повел меня дальше.

Какое-то время я сосредоточенно наблюдала, как мои туфли утопают в песке, и слушала шелест волн, набегающих на берег. Интересно, вода холодная? И еще, Люк с Лидией собираются прогуливаться здесь сегодня вечером?

Точно! Я должна спросить!

– Ну, как Лидия? Вам хорошо вместе?

– Все в порядке. – Лицо Люка осталось непроницаемым.

Хм! Маловато информации. Это что-то новенькое. Обычно он не скрывает от меня подробностей своих отношений.

Наверное, она действительно ему нравится.

От этой мысли мне стало как-то холодно, и я поплотнее закуталась в его куртку.

Но как она может ему нравиться, если ей нужна только его сперма? Может, это одна из тех коротких интрижек, которые так любят мужчины? Вообще-то я очень мало знаю о мужчинах. Кроме того, что они производят от одной до двух чайных ложек спермы за одну эякуляцию (по современным данным).

Я откашлялась.

– Так как продвигается ее проект?

– Она передумала.

– Что? – Настроение у меня тут же улучшилось.

– Она хочет серьезных отношений. Хочет замуж.

Я споткнулась и упала бы лицом в песок, если б Люк не подхватил меня. Когда я вновь обрела равновесие, то остановилась и повернулась к нему лицом.

Ты собираешься жениться?

– Не знаю, Кэт. – Он смотрел на меня сверху вниз.

– Звучит так, будто ты не против, – задохнувшись, уронила я.

– А почему бы и нет? Она красивая умная женщина, и я ей нужен.

Я попыталась найти причину, по которой бы ему не следовало даже думать об этом. Но он прав. Лидия – само совершенство (за исключением ее стервозности).

– Ну, тогда я рада за тебя, – с трудом, чуть не задохнувшись, выдавила я, надеясь, что улыбка выглядит естественно.

Люк молча смотрел на меня, сжимая мой локоть все сильнее. Потом убрал свою руку и спрятал ее в карман.

– Идем назад.

Мы возвращались в болезненном молчании. Пару раз я открывала рот, чтобы сделать какое-нибудь замечание, но потом передумывала.

Именно в этот момент я поняла, что я потеряла.

Вытерла слезы, катившиеся из глаз.

Люк нахмурился, посматривая на меня.

– Это от ветра, – солгала я.

ГЛАВА 15

Я захлопнула дверь в номере для новобрачных и чуть не потеряла сознание от радости, увидев Дрейка.

– Нужно что-то делать. Срочно!

Он повернул голову от окна и нахмурился.

– Неужели вы ходили без пиджака?

Алло! Он разве не слышал, что я сказала?

– Нам нужно что-то предпринять. Сейчас!

Он пересек комнату, взял мои руки в свои, все еще хмурясь.

– У вас руки ледяные! Вы хотите заработать пневмонию?

Я попыталась сбросить его руки, но он был гораздо сильнее и тяжелее на семьдесят фунтов, так что он просто подтащил меня к нашему искусственному камину.

– Сядьте, – велел он.

– Время не терпит, ситуация экстренная.

Он изогнул бровь.

– Сижу-сижу!

Дрейк присел на край диванчика и скрестил руки на груди.

– Так в чем дело?

– Лидия хочет замуж за Люка.

Молчание.

Я помахала рукой.

– Вы что, не понимаете? Это очень серьезно. Дело вовсе не в сперме.

Дрейк что-то проворчал.

Господи, ну почему мне все время приходится растолковывать людям самые простые вещи?

– Лидия хочет иметь с Люком серьезные отношения, – медленно произнесла я, делая ударение на каждом слоге.

– Очевидно.

Я нахмурилась. Нет, это вовсе не так очевидно.

– Но пока вы прогуливались со своим другом, я навел кое-какие справки.

– Правда?

– Да. Хотите знать, что я выяснил?

– Конечно, хочу. – Я поправила очки и машинально потянулась за блокнотом, собираясь делать пометки. Поскольку блокнота под рукой не оказалось, я взяла салфетку.

– Я поговорил с миссис Лингхэм...

– С одной «м» или двумя? – перебила я, записывая имя.

– Одной.

Ответ прозвучал как-то странно, поэтому я подняла на него глаза и задала наводящий вопрос:

– А миссис Лингхэм – это...?

– Хозяйка отеля. – Он посмотрел на салфетку и покачал головой. (Я понимаю, меня иногда саму поражает собственная деловитость.) Потом продолжил: – Она сказала мне, что Лидия и ваш друг...

– Люк, – подсказала я и нацарапала его имя.

– Простите. Лидия и Люк остановились в разных номерах.

Я прекратила писать и уставилась на него.

– В отдельных номерах? Но так очень трудно забеременеть.

– Действительно, – усмехнулся Дрейк. – А еще миссис Лингхэм сказала мне, где они собираются сегодня обедать.

Он взял меня за руку.

– Я приглашаю вас на свидание. Что вы на это скажете?

– Нет! – воскликнула я.

– О да, моя дорогая!

– Но вы же не думаете...

– Не только думаю, но уже кое-что запланировал. Пойдемте. – Он потянул меня за руку. – Нам нужно пройтись по магазинам.

– По магазинам? – Я сморщила нос.

– Сегодня вы будете выглядеть потрясающе. Люк будет готов себе локти кусать и мечтать завоевать вас обратно. – Он схватил пиджак и подтолкнул меня к двери.

– Я не могу, – уперлась я.

– Я за это заплачу. Считайте, что сегодня вы у меня на жалованье.

– Но мужчины же терпеть не могут ходить по магазинам! – бормотала я, когда мы спускались к ожидающей нас машине. Почему всем моим знакомым мужчинам так нравится таскать меня по магазинам?

– Да мы просто хотим видеть любимых женщин хорошо одетыми. Мы получаем от этого удовольствие.

Не знаю, с кем из них я сильнее ощущала неловкость, с Люком или с Дрейком, но одно могу сказать с уверенностью: с Дрейком было проще. Мы зашли в магазин (по рекомендации миссис Лингхэм), и его хозяйка тут же кинулась к Дрейку, готовая выполнить любое его желание. Интересно, не утомляет ли его то, что люди все время стелются к его ногам?

В магазине мы нашли два подходящих платья: черное и красное. Черное, по-моему, было восхитительным. Ниже колен, с длинными рукавами (на побережье оказалось прохладнее, чем я ожидала). Но Дрейк захотел, чтобы я примерила и красное – нужно проверить и этот вариант, как он сказал.

Поэтому я, как верный солдат, повиновалась и надела его.

Ни за что!

Я покачала головой своему отражению в зеркале. Слишком тесное. И под ним все видно – от ягодиц до сосков (мне пришлось снять бюстгальтер из-за того, что декольте было чересчур глубоким). Я зарделась, представив, что Дрейк это увидит. И Люк...

Ни за что. Я в нем даже из примерочной не выйду!

– Нет, черное лучше, – выглянула я из кабинки.

Дрейк поднял глаза от журнала, который читал, ожидая меня.

– Давайте посмотрим.

Я резко задернула шторку.

– Оно мне не идет.

– Позвольте мне судить об этом.

– Я действительно думаю, что черное...

– Кэтрин!

Я вздрогнула и с неохотой вышла из кабинки, зажмурившись, чтобы не видеть его реакции.

Он присвистнул.

Я приоткрыла один глаз, дабы убедиться, что свистит именно он (не знаю, может, какой-нибудь строитель забрел в магазин – они всегда свистят вслед каждой особи женского пола, попавшейся им на глаза).

Но это действительно был Дрейк. Он стоял передо мной, поджав губы и потрясенно выпучив глаза.

Наверно, это потому что платье такое тесное, подумала я, натягивая горловину повыше.

– Вы выглядите... – покачал он головой.

Черт! Он дар речи от ужаса потерял. Я повернулась, собираясь немедленно снять платье.

Он схватил меня за руку до того, как я успела скрыться, и притянул к себе.

– Кэтрин, – мягко проговорил он, – вы выглядите обворожительно.

– Правда? – нахмурилась я.

– Да!

– Вы уверены? – Я оглядела себя. Платье ужасно узкое. И практически ничего не прикрывает спереди. Да и сзади, если уж на то пошло. – Мне кажется, оно мне мало на размер. Или на несколько размеров.

– Нет. – Дрейк взял меня за руку и потащил к трехстворчатому зеркалу. – Вы выглядите восхитительно.

Мамочки! Видеть себя одновременно с трех сторон – все равно что попасть в ночной кошмар. У меня что, и правда такой большой зад?

– Не понимаю, почему женщины вечно критикуют свое тело? – Он повернулся к хозяйке магазина, стоявшей рядом с нами. – Мы берем его. Что вы можете предложить к нему? Желательно, из верхней одежды. И пожалуйста, подскажите, где находится обувной магазин.

Женщина бросилась выполнять поручение, а я сделала то, чего делать не следовало: взглянула на ценник.

Господи помилуй! Я сейчас точно сознание потеряю! Мне срочно нужно сесть. Но платье было настолько узкое, что я боялась, как бы оно не треснуло. Тогда получится, что мы купили невероятно дорогое платье, которое невозможно носить. Я посмотрела на Дрейка. Он опустил голову и снова уткнулся в свой журнал, поэтому я дернула его за рукав.

– Дрейк! Может, не стоит этого делать?

– Стоит, Кэтрин. – Он свернул журнал и посмотрел мне прямо в глаза. – Мы это уже обсуждали. И решили, что это самый лучший план действий.

Да, но это было до того, как он решил купить мне платье, которое стоит столько же, сколько небольшой иностранный автомобиль.

– Тогда я верну вам деньги...

– Чепуха. Это деловые расходы, – оскалился он по-волчьи, – и я со спокойной совестью спишу их.

А! Ну, тогда совсем другое дело!

Оказалось, что владелица этого магазина торгует еще и обувью. Так что за считанные минуты я была экипирована: мы приобрели туфли, накидку (с капюшоном – очень готично!) и украшения. Серьги из горного хрусталя в старинном стиле и такое же колье. Слава богу, что рядом не оказалось бутика Тиффани – в противном случае, не сомневаюсь, Дрейк повел бы меня туда и осыпал бриллиантами.

Пока он расплачивался за покупки, я без сил опустилась на стул. Хотелось спать.

Женщина вручила Дрейку огромный пакет, который он немедленно передал мне.

– Отлично! – обрадовалась я, представив кровать в отеле, на которой можно удобно свернуться калачиком под теплым одеялом. И последовала за Дрейком, как послушный щенок, ожидающий угощения.

Дрейк посмотрел на часы.

– Вас записали на это время в салон красоты – тут, поблизости.

– Поблизости? – Я закатила глаза и простонала. – В салон красоты?!

Дрейк засмеялся и схватил меня за руку, прежде чем я смогла убежать.

– Никогда не встречал таких, как вы, Кэтрин. Большинству женщин все это очень нравится.

– Все это? – тихо спросила я, когда он втолкнул меня в салон.

– Стрижка, укладка, маникюр-педикюр и все остальные услуги.

– Остальные услуги?

– Эпиляция, – уточнил он.

Ой!

– А вы знаете, что древнеегипетские жрецы удаляли все волосы на теле? Даже ресницы.

– Интересно. – Дрейк улыбнулся женщине, сидевшей за столом в холле. – Мы договаривались о приеме для Кэтрин Мерфи.

– Да-да! – У меня сердце застыло, когда она мне улыбнулась.

Я отступила на шаг.

– Дрейк... Не думаю...

Но я не успела уговорить его не заказывать «остальные услуги», потому что работницы салона уже увлекли меня на эту пытку – то есть процедуру.

Никогда мне не приходилось испытывать ничего более болезненного, чем эта эпиляция – от бровей до ног, и еще с парой мест между ними. Когда все кончилось, я чувствовала себя ощипанной курицей.

Но волосы выглядели потрясающе. Их подстригли чуть длиннее плеч и как-то выпрямили – и они заструились сверкающим мягким каскадом.

Я без конца трогала волосы – ощущение было очень приятным.

Как только мы вернулись в отель, я сразу поспешила к номеру и с нетерпением ждала, когда Дрейк откроет дверь, чтобы кинуться к зеркалу и убедиться, что все это не обман зрения, вызванный особым освещением в салоне.

Но никакого обмана не было. Я выглядела чертовски хорошо.

Дрейка рассмешило выражение эйфории на моем лице, когда я вышла из ванной.

– Как я понимаю, вы довольны.

«Довольна» – не описывает и малой толики того, что я чувствовала. Хотелось пасть на колени и поклясться ему в вечной преданности, но я все же ограничилась рукопожатием.

– Я чувствую себя Золушкой.

Он усмехнулся и тоже пожал мою руку.

– Тогда оно того стоило.

Стоило! И когда я наряжалась к нашему ненастоящему свиданию, я поистине наслаждалась процессом, вместо того чтобы каждую минуту чертыхаться (я весьма непритязательная особа: каплю блеска на губы – и я уже готова). Я потратила уйму времени, сражаясь с контуром для глаз и тушью (косметика была закуплена водителем, пока воинствующие эстеты терзали меня в салоне). Никогда я не готовилась так долго ни к одной встрече – даже собираясь на мое первое собеседование в «ЭшКом».

Ну ладно. Наконец-то я готова – напудрена, напомажена и одета – и нетерпеливо жду Дрейка в гостиной нашего номера. И тут меня охватил ужас. По-моему, платье никуда не годится. Оно ужасно откровенное. Я буду выглядеть слишком вульгарно рядом с холодной и элегантной Лидией.

А вдруг я не понравлюсь Люку? Или, что еще хуже, он останется ко мне равнодушен?

Я застонала. Мне этого не вынести!

Ничего не выйдет!

Дрейк вошел, взглянул на мое лицо – и сразу направился к бару. Налил в стакан немного той темной жидкости, которую пил вчера вечером, и поднес к моим губам.

– Выпейте. Все, до дна.

Я повиновалась без тени сомнения. И тут же закашлялась – горло и желудок обожгло огнем.

Он постучал по моей спине, помогая отдышаться.

– Зачем вы это сделали? – только и смогла выдохнуть я.

– Это поможет вам расслабиться. Вы так зажаты! – Он задержал руку на моем плече и заглянул мне в глаза. – Нет причин для беспокойства. Вы красивая, сексуальная женщина, Кэтрин. Даже если сейчас ничего не получится, будут и другие возможности. Кроме того, у вас есть еще одно преимущество.

– Какое? – спросила я, хотя догадывалась, что он имеет в виду мою способность выискивать факты. У меня маниакальная страсть к фактам.

– Ваш друг любит вас.

Я фыркнула. Хотелось возразить Дрейку, что алкоголь негативно повлиял на работу его мозга, но я просто схватила накидку и вышла следом за ним из номера.

Не знаю, что за мерзость он дал мне выпить, но это помогло. К тому времени, как мы добрались до места назначения, я расслабилась. Сильно расслабилась.

Пока я смотрела в окно, мне в голову пришла гениальная идея.

– А давайте потом сходим искупаемся?

– В отеле нет бассейна.

– Нет, в океане!

Он поднял брови.

– А вы знаете температуру воды в Тихом океане?

– Около пятидесяти шести градусов по Фаренгейту [19].

– Ладно, посмотрим потом по настроению.

Я откинулась на спинку сиденья, удовлетворенная таким компромиссом.

Однажды Люк уговорил меня прогулять занятия в старшей школе и пойти с ним на пляж. Правда, я целый день просидела на берегу, готовясь к экзамену по математике.

Теперь я жалела, что не воспользовалась той возможностью. Надеюсь, когда-нибудь мне еще раз представится такой шанс.

До ресторана мы добрались быстро. Подъехали к центральному входу. Милтон вышел из машины, открыл дверцу с моей стороны и подал мне руку.

Я хмуро уставилась на его ладонь, потом схватила ее и быстро выскочила из машины.

– Ой!

Милтон помог мне устоять на ногах. Клянусь, я успела заметить, как дрогнули в улыбке его губы, и, чтобы удостовериться в этом, я стала на цыпочки и придвинулась к нему вплотную.

– Вы улыбаетесь?

– Нет, мэм.

Его губы снова дрогнули. Я погрозила ему пальцем.

– А по-моему – да.

– Кэтрин, прекратите приставать к моему водителю. – Дрейк подхватил меня под руку и повел к двери ресторана. Я обернулась через плечо и посмотрела на Милтона.

– Я вас раскусила. Не думайте, что я не заметила!

Дрейк вздохнул и что-то пробормотал.

– Вот хитрец, – негодующе пожала я плечами.

– А! И еще кое-что. – Дрейк внезапно остановился и стащил очки с моего носа.

– Эй! – запротестовала я, когда мир утратил привычную четкость.

– Так гораздо лучше. Идемте.

Снаружи ресторан выглядел не очень впечатляюще (особенно учитывая мое плохое зрение), но когда мы шагнули внутрь, оказалось, что там тепло, уютно, а интерьер сдержанно-элегантен.

И еще здесь чудесно пахло. Я глубоко вздохнула – и у меня заурчало в животе.

Хозяйка с улыбкой приветствовала нас. Они с Дрейком посовещались, близко склонив головы друг к другу, потом она жестом пригласила нас следовать за собой.

Зал оказался большим, с множеством столиков, причем почти все были заняты. Слышался неясный гул голосов людей, наслаждавшихся обедом. Я с нетерпением оглядывалась по сторонам, пытаясь разглядеть, что у них в тарелках. Чуть было не спросила у одного из посетителей, как называется особенно аппетитное на вид блюдо, которое он с такой жадностью поглощает, но Дрейк подтолкнул меня к нашему столику, стоявшему почти в самом центре зала.

Здорово! Я смогу рассмотреть, что люди заказывают на десерт.

– Не хотите снять пальто?

– Накидку, – поправила я хозяйку, выскользнула из нее и протянула женщине.

В зале сразу стало тихо. Я огляделась по сторонам и нахмурилась, пытаясь сообразить, в чем дело. Может, кто-то выпустил газы?

А потом я увидела Люка.

Скорее, угадала, что это он. На мне же не было очков. Просто почувствовала, что это – Люк. Странно, но я видела его ярко-голубые глаза совершенно отчетливо.

Он сидел боком ко мне и смотрел прямо на меня. Я подняла руку и легонько махнула ему. И тут я заметила золотое пятно за столиком напротив него.

Дрейк выдвинул для меня стул – и я с благодарностью плюхнулась на него. Почему я решила, что смогу провернуть это дело?

– Вам нужно еще выпить?

Я содрогнулась и с недоверием уставилась на своего спутника.

– Вы хотите снова тащить меня к машине?

Дрейк хмыкнул и открыл меню.

Удивительно, но мы прекрасно провели время. С Дрейком было очень интересно. Помогло еще и то, что я плохо видела и не переживала по поводу того, что на нас поглядывают Люк и Лидия.

Ну хорошо – немного переживала. Любой бы волновался, чувствуя такую враждебность. Но я сосредоточилась на еде (совершенно восхитительной) и на своем визави.

За десертом, должна в этом признаться, я взмахнула вилкой в сторону Дрейка:

– А вы, оказывается, классный парень!

– Вы словно удивляетесь этому, – усмехнулся он.

Я пожала плечами и отправила в рот еще один кусочек торта (обожаю торты!).

– Просто странно, что такой замечательный человек неравнодушен к Лидии. Она же барракуда! – Я хлопнула себя по губам. – В самом лучшем смысле этого слова.

– Я понимаю, – рассмеялся Дрейк.

– Нет, ну правда! Почему именно она?

Он глотнул эспрессо (потрясающе, как можно выглядеть таким мужественным, просто смакуя кофе в крошечной чашечке! Но Дрейку это удавалось).

– Ничего не поделаешь, сердцу не прикажешь. И потом, Лидия раньше была другой. Более открытой.

Я попыталась представить себе это. Нет. Я покачала головой. Невозможно!

– Это до сих пор иногда проскальзывает в ее взгляде.

У Дрейка был такой задумчивый, сосредоточенный вид, что я вздохнула. Если бы и меня кто-нибудь любил так же сильно!

– Не ожидал тебя здесь встретить, Кэт!

Я подняла взгляд и увидела, что Люк и Лидия возвышаются над нами. Люк кивнул Дрейку, а Лидия только свирепо смотрела, и исключительно на Дрейка – обращать внимание на меня было ниже ее достоинства. Но мне все равно не следовало приходить сюда в таком сногсшибательном красном платье.

Я искоса рассматривала Люка, пока он сердито пялился на Дрейка, и ломала голову, злится ли он из-за того, что мы нарушили интимную обстановку их обеда, или, как полагал Дрейк, он был расстроен, потому что я здесь с другим мужчиной. Я покачала головой. Не знаю – более всего было похоже на то, что у него расстройство желудка из-за слишком жирной пищи.

Поэтому я широко улыбнулась. Виски и хороший обед настолько меня расслабили, что улыбка вышла вполне искренней.

– Привет, друзья!

Люк перевел мрачный взгляд на меня, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы улыбка не сползла с лица.

– Как вам обед? – спросил Дрейк. – Я не был здесь лет... пожалуй, лет пятнадцать, да, Лидия? Но с удивлением должен заметить, что тут все так же замечательно, как и прежде.

От взгляда прищуренных глаз Лидии замерзла бы и геенна огненная.

– Но это, наверное, благодаря моей спутнице. – Дрейк накрыл мою руку своей и стал нежно поглаживать мои пальцы.

Щеки мои вспыхнули, и, ощущая взгляд Люка, я попыталась убрать руку, но Дрейк продолжал крепко ее держать.

В какой-то момент мне показалось, что Лидия набросится на меня прямо здесь и сейчас. Но она выпрямилась, взяла Люка под руку и прижалась к нему.

– Да, ты прав!

– Кэт, можно тебя на минуточку?

– Опять? – нахмурилась я, глядя на Люка. Он же сегодня утром хотел поговорить со мной и, в конце концов, так ничего и не сказал.

Дрейк отпустил мою руку, встал и отодвинул мой стул.

– Не возражаю. Я составлю Лидии компанию.

Другими словами, исчезни, детка!

Я способна понять намек. Поэтому встала и вышла из зала, зная, что Люк смотрит на мою... спину. Горжусь, что удержалась от соблазна поправить платье. Мне даже удавалось покачивать бедрами при ходьбе. Я так думаю.

Когда мы вышли в фойе, Люк взял меня за руку и потащил в темный угол рядом с коридором, ведущим в номера.

Я обернулась к нему, поджав губы.

– Так что?..

Люк вдруг прижал меня к стене своим телом и стал целовать.

Но это трудно назвать поцелуем. Он просто набросился на меня, кусая мои губы, будто не съел ни крошки за обедом. Пальцы впивались в тело. Руки жадно шарили по ягодицам, бедрам, талии, пока не добрались до груди. Он сжал соски, неожиданно нежно – и я чуть не потеряла сознание.

Ловя ртом мое дыхание, он прижался ко мне, и я почувствовала, как его твердая плоть уперлась мне в живот.

Это я пробудила его к жизни?

Сердце мое радостно застучало. Может, Дрейк прав? Может, я действительно нравлюсь Люку – больше, чем просто друг. Я обняла его за талию и поцеловала в ответ, вложив в этот поцелуй всю душу.

– Кэтрин! – простонал он.

Я было запротестовала, когда он оторвался от моих губ, но он стал покусывать мою шею, и я забыла обо всем на свете, кроме вспышек наслаждения в своем теле.

Его губы скользнули по шее вниз, добрались до груди, он чуть отодвинул край платья – и захватил губами до боли напрягшийся сосок.

Перед глазами вспыхнули миллионы звезд. Я бы упала на пол, если бы он не держал меня своим телом. Я зарылась пальцами в его густые волосы, сдерживаясь из последних сил.

Вдруг он отступил на шаг и уставился на меня таким холодным, безразличным взглядом, что кровь, которая только что, казалось, была готова закипеть в моих жилах, тут же превратилась в лед.

Из-за холода соски затвердели еще больше. Я посмотрела вниз, зарделась – и быстро поправила платье.

– Черт! – коротко бросил он.

В этом я была с ним полностью согласна. Но я прочистила горло и спросила:

– За что?

– Что? – Люк непонимающе уставился на меня.

Ах, пусть он скажет, что он не предпочтет Лидию мне. Что на самом деле он любит только меня и хочет жениться именно на мне. Что он желает до конца своих дней разрисовывать мое тело смешными детскими красками. Мне хотелось спросить, почему он перестал меня целовать, – пусть начнет все сначала.

А вместо этого я выпалила:

– А Лидия не будет против?

Его брови сошлись на переносице. Он покачал головой, рассеянно провел рукой по волосам и отступил еще на шаг.

Потом еще на один.

Потом развернулся и скрылся за дверью мужского туалета. Он с такой силой распахнул дверь, что она ударилась о стену, а потом с грохотом захлопнулась.

Я прямо подпрыгнула от резкого звука – этот ужасный грохот отозвался скорбным плачем в моем сердце.

Я прикоснулась к губам. Они будто больше не принадлежали мне. Провела по контуру, пытаясь заново узнать их форму – и стереть непонятное покалывающее ощущение после поцелуев Люка.

Почему-то казалось, что это ощущение останется навсегда.

ГЛАВА 16

В понедельник мне было очень страшно идти на работу. «Страшно» с большой буквы!

Во-первых, я устала. Мы с Дрейком вернулись довольно рано, но я плохо спала в отеле. Сначала я грешила на незнакомую, непривычную кровать, но в своей собственной постели я спала ничуть не лучше. И все из-за обжигающих поцелуев Люка, преследовавших меня в сновидениях (или кошмарах – назовите, как хотите).

Во-вторых, я была не уверена, что у меня по-прежнему есть работа. Если подумать, как события этих выходных повлияли на отношение Лидии ко мне, то похоже, что моя работа – в далеком прошлом. Фактически я не удивлюсь, если меня сразу же выдворят из здания в сопровождении охранников.

И в довершение всего, когда я надевала колготки, в дверь постучал отец. Я узнала его резкий небрежный стук.

– Только его мне сейчас и не хватало! – пробормотала я и поспешила натянуть колготки. Это было ошибкой – в спешке я порвала их ногтем.

Я простонала, отбросила их в сторону и босиком пошлепала открывать дверь.

– Кэти, солнышко! – расплылся в улыбке отец, расставив руки для объятий.

– Папа, что ты здесь делаешь? – сощурилась я с подозрением.

Он нахмурился и недовольно поджал губы.

– А что, нужна какая-то особая причина, чтобы навестить своего единственного ребенка?

Кажется, нечто подобное я уже слышала. Но вместо того чтобы ответить, я просто шагнула в сторону и жестом пригласила его войти. Уж лучше разобраться с этим в квартире, чем сообщать о наших проблемах всем жильцам моего этажа.

Отец проковылял к дивану и плюхнулся на него. Пьян. Как обычно. Я скрестила руки на груди и досчитала до десяти, чтобы справиться с гневом, поднимающимся в душе.

– Что на этот раз?

– Не знаю, в кого ты такая подозрительная. Точно не в меня, – покачал он головой, но тут же заморгал и положил руку на макушку, будто пытаясь снять боль.

Мне сразу стало понятно – это симптомы похмелья, я сама совсем недавно через это прошла. Но я просто сердито уставилась на отца, не испытывая ни капли жалости.

Он приоткрыл глаза и вздохнул.

– Ну, хорошо, хорошо! Ты меня раскусила. Мне нужна твоя помощь.

Ну конечно! Я это и так знала, но в душе все же пала духом при этом признании. Почему бы ему ради разнообразия не прийти разок, чтобы просто утешить меня? Почему он не может быть просто отцом, каким он был для меня при жизни мамы, и спросить, как у меня дела? Или даже поинтересоваться, не нужна ли мне его помощь?

Но он продолжал, не замечая, что весь мой мир вот-вот рухнет.

– Я вчера встретился с Леоном, мы пропустили по паре стаканчиков...

Я застонала.

– Ну послушай же, Кэти! Все не так плохо, как ты думаешь!

Это я тоже уже слышала.

– Сколько, папа?

– Я уже почти выигрывал, и тут...

– Сколько?

Он прочистил горло, сказал и стал наблюдать за моей реакцией.

Я кивнула – совершенно спокойно. Айвену он проиграл гораздо больше.

– Я знал, что ты поможешь мне выпутаться, Кэти!

– Нет.

– Что? – удивленно заморгал он.

Если честно, я сама себе удивилась.

– Нет, – неуверенно повторила я, смакуя это слово. Было приятно его произносить. Я выпрямилась и снова повторила, уже с большей уверенностью:

– Нет. Я не стану тебе помогать на этот раз.

Он целую минуту смотрел на меня, потом улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой и захихикал.

– На секунду я тебе даже поверил, солнышко! Ты хочешь проучить старика отца, да? Я тебе клянусь, что больше никогда...

– Пап, мне надоело слушать твои пустые обещания. – Гнев и обиды всех прошлых лет вскипели во мне и вылились наружу. Я подошла близко к отцу и ткнула пальцем прямо ему в лицо. – С меня довольно. С этого момента все меняется.

Он открыл рот.

Я не собиралась позволить ему уговорить меня, поэтому сказала то, что наверняка заставило бы его замолчать.

– Тебе давно пора смириться с мыслью, что мамы больше нет.

Действительно, он резко захлопнул рот. Скрестил руки и сердито уставился на меня.

Я повторила его жест, не собираясь пугаться и отступать.

– Я больше двадцати лет мирилась с твоим пьянством и азартными играми, потому что жалела тебя. Но знаешь что? Я тоже потеряла маму, и если я смогла с этим справиться, то и ты можешь!

– А тебе не кажется, что ты немного преувеличиваешь? – Он со значением показал глазами на мой безымянный палец без кольца, а потом на мое жалкое жилище. – Ты не очень-то хорошо справляешься.

Удар ниже пояса. Я отшатнулась, будто он дал мне пощечину.

– Я просто констатирую факт, – фыркнул он возмущенно. Самое ужасное – то, что он прав!

Какое откровение! Словно свет, яркий и негасимый. Я нахмурилась. Черт подери! Мне противно в этом сознаваться!

– Ты прав!

– Да? – заморгал он.

– Я не справилась, – кивнула я. – Я пыталась смириться не только с потерей мамы, когда она умерла, но и с потерей отца, который бросил меня.

– Секундочку! – Он сердито выставил вперед палец. – Я тебя не бросал!

– Тебя никогда не было рядом, с того самого дня, когда мама попала в больницу.

– Я был! – запротестовал он.

Нет, не был! Мне не составит особого труда доказать это!

– Когда у меня было первое свидание?

– Ну... – Он растерянно поежился.

– Кем я работала в старшей школе, чтобы оплатить наши с тобой счета?

Он откашлялся.

– Кэти!

– О чем была моя речь на выпускном вечере?

Он открыл рот, но ему нечего было сказать на этот раз.

– Тебя ведь не было на моем выпускном, да, папа?

Судя по выражению его лица, мне наконец удалось до него достучаться. Я замолчала, ожидая ответа. Он ничего не сказал, и я продолжила:

– Я заботилась о тебе все эти годы, пытаясь восполнить отсутствие матери. Но Люк прав, я просто позволяла тебе использовать меня. Мне следовало заставить тебя нести ответственность за свои поступки, – оказывается, Люк был во многом прав, я только сейчас начала это понимать.

Гнев и горечь ушли, оставив глубокую печаль. Я опустилась на диван рядом с отцом, взяла его большую ладонь обеими руками. Я вспомнила, как раньше, до того, как мама заболела, мы ходили с ним в долгие походы, поднимались на гору Диабло. Он держал меня за руку, и мне было так спокойно – я чувствовала себя любимой и защищенной. Мы делились своими планами и мечтами...

Он попытался отнять руку. Я крепко ее держала, желая, чтобы он посмотрел мне в глаза.

– Я была понимающей и дающей стороной все эти долгие годы, – мягко проговорила я, – теперь твоя очередь.

– Ты не знаешь, каково это, – хрипло прошептал он.

– Ой, знаю! Лучше, чем кто-либо другой.

Он шумно сглотнул, но я поняла, что он признал мою правоту.

Я сжала его руку.

– Знаешь, чего я хочу больше всего на свете?

– Чего? – Он с подозрением насупил брови.

– Я хочу, чтобы мой папа вернулся.

Он снова сглотнул. На миг мне показалось, что он хочет отстраниться и снова стать таким, как всегда, – беспечным, шумным, хвастливым. Он кашлянул пару раз, потом замер и кивнул.

– Что я должен сделать?

Я пошла, взяла сумочку, достала страницу с информацией об обществе анонимных алкоголиков, которую распечатала на работе, вернулась к отцу и протянула листок ему.

Он смотрел на листок, как на ядовитую змею.

– Я хочу, чтобы ты привел себя в порядок.

– Но...

– Пора, папа, – покачала я головой. – Я больше не стану давать тебе денег.

– Но Леон...

Леон не психопат, как Айвен, он не станет привязывать отца к рельсам, чтобы получить долг.

– Леон подождет, пока ты не заработаешь и не отдашь ему деньги.

Он обреченно выдохнул и дрожащей рукой взял листок с информацией.

– Хорошо, солнышко.

Мне бы обрадоваться, но я чувствовала только усталость. Вряд ли отец решится пойти на заседание общества анонимных алкоголиков. Скорее он найдет Леона – и его долг вырастет еще больше.

И все же я надеялась. Снова этот чертов оптимизм!

– Папа, я опаздываю на работу, – вздохнула я.

Он кивнул, встал и направился к выходу. У двери он остановился и обернулся, став вдруг совершенно трезвым.

– Я знаю, ты не очень-то веришь моим обещаниям, Кэти. Но я все же даю слово постараться.

Прозвучало не так убедительно, как мне бы хотелось, но все же это лучше, чем ничего.

– Я больше ни о чем не прошу.

Он кивнул и закрыл за собой дверь.

Я приехала на работу. Удивительно, но меня никто не остановил. Я вошла в свой кабинет и даже успела включить компьютер, чтобы проверить почту до того, как начнется.

Бабах!

Дверь кабинета распахнулась, ударившись о стену. Я взвизгнула, подскочила от неожиданности и стукнулась коленкой о стол.

Вот черт! Порвала колготки! Снова! Ненавижу, когда рвется новая пара! Я подняла взгляд, чтобы обрушить гнев на того, кто стал причиной этой катастрофы, кто бы это ни был.

Лидия.

И она в ярости!

Ой!

Я плюхнулась на место и попыталась выдавить профессиональную улыбку.

– Доброе утро, Лидия. Чем могу помочь?

– Вероломная сучка!

– Я? Я растерянно заморгала.

Она подошла ближе, гневно прищурив глаза. Я впервые заметила, что она очень бледна, если не считать двух горящих пятен на щеках. Волосы разметались, от прически не осталось ни следа. А одежда выглядела так, будто она в ней спала. Иными словами, она была похожа на живого человека.

Черт подери! Наступает конец света!

– Я не могу поверить, что вы так со мной поступили! – Чем ближе она подходила, тем дальше я пятилась на своем стуле на колесиках, пытаясь сохранить дистанцию между нами. Я не была уверена, что она не набросится на меня. – Как вы посмели явиться в «Гармонию у моря»? Это он вам подбросил эту идею, да?

– Э... – Я отъезжала, пока стул не застрял между стеной и столом.

– Этот негодяй все спланировал заранее, да? Ему недостаточно того, что он уничтожил меня много лет назад, ему обязательно нужно было вернуться, вскрыть все старые раны и залить их цианидом?

Образно, живописно!

– Лидия, какого негодяя вы имеете в виду?

– Я не стану больше терпеть! – заорала она, направив в меня палец. – Я уничтожу его прежде, чем он сможет снова унизить меня. И вы убирайтесь вместе с ним!

– Секунд... – нахмурилась я.

– Я не могу поверить, что вы так со мной поступили! – повторила она. – Я предоставила вам все возможности добиться своих целей! А вы? – хрипло рассмеялась она. – Нанесли мне удар в спину! Ну, я вам покажу, что случается с теми, кто предает меня. После всего того, что я для вас сделала! Я сделала вас...

– Минуточку! – Не знаю, что, случилось. Может, это последствия алкоголя. А может, мне просто надоело все это.

Я встала, глядя ей прямо в лицо, и ткнула в него пальцем, чего бы не осмелилась сделать в других обстоятельствах из боязни, что она его откусит.

– А что вы для меня сделали? Дали мне работу и шанс доказать, что я чего-то стою? Я вам за это искренне благодарна. Но я трудилась для вас, как каторжная. И что я имею взамен? Ничего!

Боюсь, выкрикивая последнее слово, я забрызгала ее слюной. Но мне было уже все равно. Я продолжала.

– Я так много работаю, что у меня не хватает времени на личную жизнь. Я была готова для вас на все! Я доказала это, выполнив ваше идиотское задание. Но теперь я почти потеряла работу. И не только работу. Исполняя вашу волю, я потеряла лучшего друга, и теперь моя мечта еще дальше от меня, чем когда-либо.

Я нахмурилась. Это неправда. Я потеряла лучшего друга, потому что ставила работу превыше наших отношений. Это полностью моя вина.

Черт! Я покачала головой. Мне нужно спасать положение. Я схватила сумку и направилась к выходу.

Лидия схватила меня за руку.

– Вы думаете, Дрейк любит вас? Могу вас заверить, нет! Считая, что интрижка с ним гарантирует место в его компании, вы сильно ошибаетесь. Он привык использовать людей, а потом выбрасывать их за ненадобностью.

Это на него совсем не похоже!

– Что вы имеете в виду? – нахмурилась я.

Ее глаза зажглись триумфом.

– Именно то, что сказала. Дрейк просто использует вас.

Да, но я тоже использую его. У нас взаимовыгодное сотрудничество.

Но Лидия же этого не знает!

И все же здесь что-то не так! Лидия беспощадна в бизнесе, но ее беспощадность всегда хорошо просчитана. А ее нападение на меня было совершенно непродуманным, лишенным всякого смысла. Я никогда не видела, чтобы она до такой степени теряла контроль над собой. И не представляла, что она может его потерять.

Я откашлялась и выдвинула стул.

– Мне кажется, вам нужно присесть. Сделать вам чаю? Моя соседка угостила меня зеленым чаем, а он отменно...

– Не хочу я вашего дурацкого зеленого чая! – заорала она.

Мамочки!

Я была готова заговорить с ней шепотом, которым успокаивают лошадей (я никогда не говорила с лошадьми, но уверена, у меня бы прекрасно получилось), и тут в кабинет ворвался Дрейк.

– Что здесь происходит? – Он увидел, что Лидия вцепилась мне в руку. – Отпусти Кэтрин!

Лидия фыркнула.

– Да ладно, Дрейк, можешь не притворяться, что она тебе дорога. Мы же хорошо знаем, что ты вообще не умеешь любить.

Дрейк схватил меня за другую руку и дернул к себе.

– Кто бы говорил!

– Я хотя бы знаю цену верности. – Вместо того чтобы отпустить мою руку, она сжала ее еще крепче.

– Эй, друзья мои! – Я попыталась высвободиться из двойного захвата, но у меня ничего не получилось.

– И это говорит женщина, которая меня предала!

– Друзья...

Лидия испустила короткий смешок.

– Ну конечно! Будто не ты первый меня предал!

– Если вы меня отпустите, то я...

Они сердито уставились на меня и дернули меня за руки, каждый за свою.

Ну ладно, может, мне лучше помолчать.

Дрейк показал пальцем на Лидию.

– Не знаю, что за глупости ты вбила себе в голову, но именно ты продала меня своему боссу в обмен на повышение по службе.

Я заморгала. Как-то очень знакомо звучит!

Лидия сделала шаг вперед, приблизившись к Дрейку.

– Единственная глупость, которая тут прозвучала, – это твои клятвы в невиновности! Я ни на секунду не поверю им!

Я стояла между ними, буквально сжатая их телами. Уверена, многие мужчины мечтали бы так тесно прижаться к груди Лидии, но я хотела только одного: выскользнуть.

И немедленно!

Я попыталась высвободиться, но они мигом вернули меня на место. Поэтому я вздохнула и решила повременить.

– Не знаю, почему ты мне не веришь, – прорычал Дрейк, – и в чем ты меня обвиняешь, если единственным моим преступлением было то, что я любил тебя.

О! Один – ноль в пользу Дрейка!

Разговор становится интересным! Я посмотрела на Лидию. Что она на это ответит?

– Ха!

Я кивнула. Формулировка не очень четкая, но сильная!

– Ты никогда не любил меня! – Она покосилась на него. – Ты любил только информацию о моем начальнике, которую я по глупости выбалтывала тебе.

– Мне было дорого каждое твое слово!

– Я знаю. – Она перешла на крик. – Потому что это помогло тебе украсть наш бизнес!

На лице Дрейка появилось отвращение.

– Я ни разу не использовал информацию, которую ты мне давала по секрету. В отличие от тебя.

– Лжец! – Она злобно выплюнула это слово. – Мне стало известно все! Начальник рассказал мне! Ты действительно думал, что я настолько глупа и не догадаюсь, что ты меня просто используешь? Так же, как ты используешь ее? – Она указала на меня.

Я заморгала. Надеюсь, выглядела я достаточно невинно.

– Не ввязывай в это Кэтрин! – рассеянно произнес он на этот раз, как будто решая в уме какое-то сложное уравнение. – Что твой босс говорил обо мне?

– Не трать силы, Вигго. Ты получил то, что хотел. Ты знаешь, что победил. – Она вздернула подбородок. – Может, ты уже на волосок от того, чтобы захватить «Эшворт Коммуникейшнс», но меня ты не сломил.

– Я знаю, – мягко проговорил он, выпустил мою руку и схватил Лидию.

Ух ты! Я снова принялась подсчитывать очки в этом поединке.

– Лидия, скажи, что именно говорил обо мне твой босс?

– Отпусти меня.

Он прижал ее еще крепче.

– Лидия, я никогда не использовал твою информацию. Он тебе солгал. – Дрейк криво ухмыльнулся, но это была печальная усмешка. – Он хотел, чтобы я ушел из этого бизнеса.

Она фыркнула (понимаю – я бы и сама не поверила, если бы не присутствовала здесь).

– У него были доказательства.

– Какие доказательства? – мягко спросил Дрейк.

Лидия открыла рот, но вдруг, что-то осознав, она так выпучила глаза, что казалось, они сейчас выпадут из орбит.

– Я так и думал, – кивнул Дрейк.

Лидия отпустила мою руку.

Ура! Свобода! Я отступила, пока они снова не вцепились в меня. Но не ушла, потому что хотела знать, что будет дальше. (Что поделать? Я не в состоянии с этим справиться – любопытна по природе.)

– Какая же я дура! – простонала Лидия.

(Вот видите – если бы я ушла, то пропустила бы такое уникальное признание.)

– Не могу поверить, что позволила ему так легко убедить себя! – Ее глаза утратили свою привычную холодность, и я впервые увидела, что она не божество, а настоящая женщина.

Дрейк провел пальцами по ее щеке, поправил волосы.

– Я все еще сержусь на тебя. Ты слишком легко поверила, что я мог так с тобой поступить. Но я могу понять, почему ты это сделала. Тебе было очень больно. – Он поцеловал ее в лоб. – Но как ты могла так обо мне подумать? Я же любил тебя!

О Боже! Что это скатилось по ее щеке? Слеза?!

Я прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. Меня просто распирало! Наконец-то я поняла, почему люди так любят смотреть мыльные оперы.

Дрейк поднял ее подбородок.

– Дело в том, Лидия, что я все еще люблю тебя. Я пришел сюда, чтобы уничтожить тебя, как ты когда-то уничтожила меня. – Он улыбнулся. – Но я не смог этого сделать. Мне нужно не это – мне нужна ты!

Спокойно, сердце! Я вздохнула. Это так романтично!

Лидия нахмурилась.

– Но я думала, что ты и Кэтрин...

– Мне нужна только ты, – повторил он. Потом привлек ее к себе и накрыл ее губы страстным поцелуем.

Отвратительно! Я сморщилась. Будто подглядываешь за родителями, когда они занимаются ЭТИМ. Или еще что похуже. Я схватила сумочку и направилась к двери. Дрейк поднял голову и подмигнул мне.

Я закрыла за собой дверь, пытаясь не думать о том, чем они сейчас занимаются на моем рабочем столе, как вдруг меня осенило. Я оглянулась на дверь, будто могла видеть сквозь нее. У Дрейка есть голубые глаза, бородка и отличная работа. Черт, у него даже ямочки есть! Он же просто идеальный кандидат в доноры спермы для Лидии.

Я усмехнулась. Думаю, этот проект станет для них совместным предприятием.

ГЛАВА 17

Став свидетелем примирения Лидии и Дрейка, я поняла еще одну вещь: как легко потерять время! Сколько лет они потратили зря, провели в одиночестве из-за отсутствия взаимопонимания?

Не мне, конечно, судить их. Посмотрите на меня: я ведь потратила почти столько же времени. Идиотка! Я так гордилась своим интеллектом – как же я могла быть такой тупой?!

А теперь, возможно, уже слишком поздно восстанавливать наши с Люком отношения. Каковы шансы, что он вновь захочет считать меня своим другом (я не смею надеяться на нечто большее, учитывая, как вела себя с ним)? Они почти равны нулю. Но я все же должна попытаться.

Я поймала такси и дала водителю двадцатку сверху, чтобы он поскорее домчал меня до дома Люка. Я почувствовала угрызения совести – мне не следует так сорить деньгами, учитывая, что я сейчас почти безработная. Но дело не терпело отлагательства.

Это была самая страшная поездка в моей жизни. И хотя я старалась убедить себя, что мне страшно от того, как такси зигзагами то вливается в непрерывный поток машин, то резко выруливает из него, но думаю, дело тут в том, что я сильно нервничала.

Мы добрались до места в рекордные сроки. Я бежала всю дорогу от машины к его мансарде, поскальзываясь на гладком бетоне лестничных площадок. Добежала невредимой, только запыхалась – и тут же стала барабанить в дверь.

Ой! Мне следовало помнить, что так стучать неприлично.

Никто не ответил.

Может, он меня не слышит?

– Люк! – На сей раз я принялась стучать ногой, нимало не заботясь о том, что могу сломать каблук. Несколько царапин на коже – чепуха по сравнению с остальными проблемами.

По-прежнему молчание.

Я посмотрела на часы. Люк никогда не назначал встречи с пациентами на такое раннее время, поэтому он вряд ли находится в кабинете. Значит, его нет дома. Или он меня избегает.

Я поджала губы. В отчаянии я полезла в сумочку и стала рыться в поисках своего ключа.

Нашла. Я как раз вставляла ключ в замочную скважину, когда дверь вдруг распахнулась настежь. Я потеряла равновесие и налетела прямо на обнаженный влажный торс Люка.

Я вскрикнула, выставила руки вперед, чтобы не упасть. И конечно, вцепилась в грудь Люка.

Ух ты! Какая твердая! Я не удержалась и прижалась к ней, не глядя вверх.

А потом подняла глаза.

Это было ошибкой. Серьезной ошибкой.

Во-первых, в глаза бросилась его одежда – точнее, ее отсутствие. Единственное, что на нем было, – полотенце, небрежно обернутое вокруг бедер. Должно быть, он не слышал моего стука, потому что был в душе.

Ой! Если бы я так здорово смотрелась в полотенце, я бы всю жизнь только его и носила бы!

Потом я увидела его глаза – он холодно смотрел на меня. Безразлично. Ни капли тепла и привязанности во взгляде.

Меня охватила паника.

В мозгу стучала одна фраза: «слишком поздно».

Я непроизвольно еще крепче прижалась к нему.

– Я думала, тебя нет дома. Я так рада, что ты тут! – и попыталась улыбнуться.

Он поднял бровь и высвободился из моих объятий. Я ждала, что он пригласит меня войти, скажет что-нибудь – хоть что-то! Его молчание выбивало меня из колеи – Люк отнюдь не из породы молчунов.

Наконец до меня дошло, что он не собирается ничего предпринимать. Действовать он предоставил мне. Я постаралась не насупиться.

– Можно войти?

Он пожал плечами и шагнул в сторону, пропуская меня. Стараясь не отвлекаться на то, как свежо и вкусно от него пахнет, – и на его обнаженное тело, – целеустремленно направилась в гостиную. Бросив сумочку на пол, принялась вышагивать туда-сюда.

С чего начать? Молчание затянулось, поэтому он не выдержал и произнес:

– Странно видеть тебя здесь. Я думал, ты очень... занята... сегодня утром.

– На работе все в порядке, – сморщилась я.

– Я имею в виду не работу.

– А! – «Занята»! Я вспыхнула, представив себя «занятой» Дрейком. – Нет. Я уже целую вечность не была «занята».

Его взгляд свидетельствовал о том, что он мне не верит.

Ну, в конце концов Люк и правда видел, как я лежала в кровати Дрейка. Но, если у него есть хоть капля ума, он должен понять, что все это – дьявольский план Дрейка для того, чтобы вернуть Лидию. И как, по его мнению, я могла спать с Дрейком – и при этом целоваться с ним самим?

Я уперлась руками в бока.

– Ты такой идиот!

Ой! Я совсем не это хотела сказать!

Я откашлялась.

– Точнее, я идиотка, а ты был прав.

– Прав? – холодно поинтересовался Люк, скрестив руки на груди.

На этот раз я увидела не воинственного упрямца, а человека, который пытается себя защитить.

Я причинила ему боль.

Эта мысль, как кинжалом, пронзила сердце.

Я рухнула на диван, обхватив руками голову.

– Я такая стерва!

– Не стану с этим спорить.

Я решила пропустить это замечание мимо ушей.

– Прости, что я не понимала этого раньше. – Я подняла на него глаза.

Люк не проронил ни слова.

Мне ничего не оставалось, как продолжить.

– Ты же знаешь, как много и тяжело я работала – все потому, что я хотела купить дом.

– Да, – нахмурился он.

– Ты знаешь, что мне очень хотелось иметь свой дом, потому что у меня в детстве не было дома?

Люк закатил глаза.

– Может, я и не изучал психологию, но я же не совсем безмозглый!

Я кивнула, вставая.

– Я просто не понимала одной очевидной вещи.

Он поднял бровь.

– Дом – это не место. – Я шагнула к нему.

Смотрел он по-прежнему с подозрением, но руки немного расслабились.

Я решила, что это хороший знак, – и шагнула еще ближе. Теперь я стояла прямо перед ним.

– Мой дом – это ты!

Я ударила его по руке.

– Эй! – Он сердито глянул на меня, потирая место удара. – Какого черта!

– Это за то, что ты позволил мне работать как проклятой все эти годы и не объяснил, что я иду к своей мечте неправильной дорогой! – Я стала на цыпочки и ткнула пальцем прямо ему в лицо. – Почему ты не подсказал мне?

– А ты бы послушала? – мягко спросил он.

– Наверное, нет. Но я никогда не осознавала. – Я покачала головой. – Никогда не осознавала, как сильно я люблю тебя.

Люк, не отрываясь, смотрел на меня.

– Ну, ты понимаешь, – сглотнула я нервно, – это не просто детское платоническое чувство – я по-настоящему люблю тебя!

Он молчал.

И тут до меня окончательно дошло. Сердце сжалось от боли, глаза наполнились слезами, но я упрямо пыталась их сдержать. До самого последнего момента я никак не могла поверить, но теперь это было уже невозможно отрицать.

Слишком поздно!

Бесполезно плакать. И потом, чего я ожидала? Я отдала его другой, не обращая внимания на его чувства и не понимая, что все, что он делает, он делает потому, что любит меня. Я вполне заслуживаю то, что получила теперь.

– Ну ладно, – кивнула я, пытаясь улыбнуться. – Теперь, когда я сняла этот груз с плеч, мне стало легче. Может...

Я хотела сказать, что, может, он позвонит мне как-нибудь, но это было бы глупо. Я низко опустила голову и направилась мимо него к двери. Мне нужно выбраться отсюда прежде, чем я начну реветь. Потому что если я начну плакать, не думаю, что смогу успокоиться в ближайшие лет сто.

Но Люк схватил меня за руку.

Я изумленно уставилась на него. Его лицо было так близко, что я удивленно заморгала и поправила очки, чтобы лучше видеть.

– Ты это серьезно? – От волнения его голос был тихим и хриплым.

Я не совсем поняла, какую именно часть моего признания он имеет в виду, но поскольку была искренна в каждом слове, кивнула.

– Да!

– А что заставило тебя понять все это?

Я догадалась, что он спрашивает, как я поняла, что я люблю его.

– Когда все начало рушиться, я могла думать только о том, что ты больше никогда не назовешь меня «пипеткой».

Его губы медленно расплылись в улыбке.

– Да, это действительно любовь! – согласился он – и поцеловал меня.

Сначала как-то испытующе, несмело. Но потом что-то неуловимо изменилось – и мы, как сумасшедшие, стали покрывать друг друга слепыми поцелуями. Он был совершенно ненасытен – и я так же жадно ему отвечала.

– А ты знаешь, что язык – самая сильная мышца человека? – тяжело дыша, заявила я.

– Закрой рот, Кэт!

Но не успела я выполнить эту короткую команду, как он запустил пальцы в мои волосы и властно приник к моим губам.

Меня так прежде никогда не целовали, это было словно откровение – чувственный, влажный, поглощающий поцелуй. Будто он хотел оставить на мне свой отпечаток. Татуировка на моих ягодицах оказалась бы не столь эффективна, как этот поцелуй.

И хотя я ощущала только его губы, впивающиеся в мои, я все же почувствовала, как он вытащил шпильки из моих волос и стал массировать мне голову двумя руками. Блаженство! Меня разрывали пополам желания – то ли замурлыкать, то ли умолять его не останавливаться.

Зачем ждать? Я все-таки современная женщина! Сначала я случайно коснулась его сосков – и они напряглись, а сам Люк сдавленно охнул, и я поняла, что на правильном пути. Я снова тронула соски – кончиками пальцев, чтобы удостовериться.

Да, руки Люка и правда напряглись в моих волосах – он крепче прижал мою голову и, тяжело дыша, выдохнул чуть слышно:

– Кэт!

Я усмехнулась – и стала мять руками свое неожиданное открытие.

– Какие аккуратненькие!

– Это просто пытка! Ты знаешь, сколько я ждал этого момента? – Не успела я ответить, как Люк подхватил меня на руки и понес наверх, в спальню, все время нежно покусывая мою шею. Я совершенно растерялась – никто никогда не ласкал так мою шею. И что это за чудное щекочущее ощущение на коже – и странная дрожь вдоль позвоночника?

Люк уложил меня на кровать и встал в ногах, упираясь руками в бока, как воин-завоеватель. Я оглядела его тело.

Мамочки! Возбужденный воин-завоеватель! Полотенце потерялось где-то по дороге – и он возвышался передо мной полностью обнаженный. И с эрекцией. И нешуточной!

Когда мы с Кевином занимались сексом, у меня не было возможности взглянуть на его «хозяйство». Мы даже не раздевались полностью. Но у Кевина точно был не такой большой!

И казалось, чем дольше я на него смотрю, тем больше он становится!

У меня выступил пот на лбу. Глаза будто приклеились к нему.

– А ты знаешь, что средняя глубина влагалища – от трех до шести дюймов? – спросила я.

Люк усмехнулся, забрался на кровать, снял с меня туфли и откинул их далеко в сторону.

– Не беспокойся, Кэт. Мы справимся.

– Думаешь? – нахмурилась я.

– Обещаю. – Его руки скользнули мне за спину, и он умело расстегнул змейку на юбке и стянул ее вниз прежде, чем я успела глазом моргнуть.

Я вцепилась в его руки. Мне вдруг показалось, что это не очень хорошая идея. Я не понимала, что я делаю. А что, если он сочтет меня недостаточно опытной? А что, если секс с Люком разочарует меня так же, как это было с Кевином?

Я прокашлялась.

– Ты знаешь, каково определение нимфомании в современной психиатрии? Нимфоманка – это женщина, которая не может испытать сексуальное наслаждение, сколько бы партнеров у нее ни было.

Он улыбнулся и накрыл мой рот поцелуем.

– Об этом можешь не беспокоиться.

Ему легко говорить! Это же не он много лет не имел сексуальных контактов!

Люк снова принялся снимать с меня юбку.

– Люк! – Я крепко вцепилась в пояс.

В его глазах отражались любовь, страсть – и, кажется, веселье.

– Что, Кэтрин?

Здорово! Я никогда не слышала, чтобы мое имя так звучало! Внутри все растаяло от восторга. И это позволило Люку лишить меня не только юбки, но и колготок с трусиками – и я оказалась полностью обнаженной ниже талии.

Я быстро прикрылась обеими руками под его взглядом.

– Люк!

Его взгляд блуждал по моим ногам и вверх – к «нулевой точке». Я старалась не шевелиться – но это было трудно, в основном потому, что пиджак, блузка и бюстгальтер все еще были на мне.

Казалось, Люк не обращает внимания на оставшуюся на мне одежду. Он равнодушно скользнул по ней взглядом и уставился мне прямо в глаза.

– Кэт, я где-то слышал, что язык – самая сильная мышца в теле человека. – Он наклонился, отвел мои руки в стороны и продемонстрировал мне, насколько силен его язык.

– О Боже! – Я вцепилась в покрывало с обеих сторон и держалась изо всех сил.

Его язык медленно скользил по моему телу, изучая новую территорию. С каждым его движением я все больше вжималась в кровать.

Я приблизилась к вершине наслаждения гораздо быстрее, чем ожидала. Приблизилась, но не окончательно. Я ерзала, стараясь, чтобы его рот оказался в нужной точке.

– Ты слышал, что слово «оргазм» происходит от греческого «быть возбужденным или испытывать страсть»?

– А ты испытываешь страсть? – спросил он, снова проведя языком по телу.

– Да. – Я содрогнулась. Черт! Снова мимо! Он что, специально дразнит меня? – Немного. Но могу и больше.

Он снова лизнул меня.

– Ты предлагаешь мне продолжать?

Именно за это я и люблю его так сильно – он всегда понимает меня. Я сдержанно кивнула – точнее, отчаянно:

– Да, да, пожалуйста!

У Люка есть одно замечательное качество: если он берется за дело, то вкладывает в него всю душу. И сейчас тоже.

Он нежно покусывал меня в той самой заветной точке. Я всхлипнула. Никогда такого не испытывала – в голове все завертелось, меня накрыла отчаянная горячая волна. Спина непроизвольно выгнулась, оторвавшись от кровати – настолько интенсивным было ощущение.

– А ты знаешь, что у свиней оргазм длится до тридцати минут? – выпалила я, тяжело дыша.

– Давай посмотрим, сможем ли мы соперничать с ними. – Он тут же принялся за дело, и ничто не могло отвлечь его.

Я испустила крик, потом еще один, а потом почувствовала, как его палец скользнул внутрь. Другой рукой он шарил под одеждой, которая все еще была на мне, и мял мои соски.

– Люк! – И тут я почувствовала это! Перед глазами вспыхнули яркие звезды, и на какое-то мгновение мне показалось, что я умираю.

Когда я пришла в себя, Люк стоял надо мной на коленях, пытаясь освободить меня от остатков одежды.

– Черт! Сколько на тебе всего! – прорычал он. Он изо всей силы дернул за рукав пиджака, пробурчал еще что-то – я плохо расслышала, кажется, будто бы я хоть и выгляжу беспомощным цыпленком, но на самом деле весьма коварна.

Я фыркнула. Он сам виноват, что я в таком виде. Хотя я ничего не имела против. Вполне могу привыкнуть.

Он снова чертыхнулся, схватил воротник моей блузочки – и рванул посередине.

– Это же был натуральный шелк! – слабо запротестовала я.

Его, похоже, не очень волновало, что для производства килограмма натурального шелка требуется пятьсот шелкопрядов. Он отбросил клочья кофточки в стороны, дернул бюстгальтер вверх – и уставился на мою грудь.

Потом усмехнулся и накрыл ее обеими руками.

– Ты себе не представляешь, сколько я ждал возможности увидеть ее.

Не знаю, откуда это во мне взялось, но я выгнулась дугой под его руками, готовая к намного большему.

– Я бы хотел долго натирать тебя маслами, но больше не в силах терпеть, Кэт! – Он опустил вниз одну руку и вошел в меня.

Ой, как туго! И немножко неловко. Но, кажется, кое-что можно подправить – я стала ерзать под ним, чтобы устроиться удобнее

– Подожди, – проговорил Люк, стиснув зубы.

Ему тоже больно? Я не хотела причинять ему боль, поэтому замерла.

– Может, прекратим, пока не приступили?

– Просто расслабься, Кэт.

Ну да, легко сказать!

И вдруг он просунул руку между нами и дотронулся до меня в какой-то нужной точке. И тут же все переменилось – совсем другое дело!

Неудобство исчезло, и каждая клеточка тела затрепетала восторгом. Я сжала ягодицы Люка (такие же упругие, как и его грудь – позже проверю еще раз) и задвигала бедрами, прижимаясь к нему плотнее.

– Кэт!

Я открыла глаза и посмотрела на него.

На лбу выступил пот, а в глазах было напряженное беспокойство.

– Тебе хорошо?

Слово «хорошо» даже близко не описывает моих ощущений. Я еще активнее задвигала бедрами, чтобы показать ему это.

Он застонал и прижался ко мне тазом.

– Я больше не могу сдерживаться! Ты меня убиваешь!

– Ты знаешь, что французы называют оргазм маленькой смертью?

Люк одновременно застонал, засмеялся и поцеловал меня, двигаясь во мне дикими, неудержимыми и мучительно-сладостными толчками. Мое тело отзывалось на его движения. Я даже не знала, что способна на такое.

Люк вскрикнул и замер, все еще содрогаясь. И меня снова накрыло волной. Будто серия крошечных землетрясений – первая волна просто катастрофическая, потом каждая следующая слабее, пока я не распласталась на матрасе без сил. Люк рухнул на меня сверху.

Наконец он откатился, притянул меня к себе и уложил сверху. Поцеловал в лоб.

– Думаю, мы благополучно ответили на вопрос о нимфомании.

Согласна.

– И все же это длилось не тридцать минут, – ухмыльнулась я.

Люк рассмеялся – и смех отозвался низким рокотом в его груди.

– Для этого придется потренироваться. Хорошо, что у нас впереди много лет.

– Правда? – Я подняла голову и, моргая, уставилась на него.

– Да, – ответил он решительно. Он убрал растрепанные волосы с моего лица и серьезно посмотрел на меня.

– Я люблю тебя, Кэтрин Мерфи Фиорелли!

Я насупилась.

– Я не Фиорелли!

– Пока нет. – Он поцеловал меня, нежно и многообещающе. – Но скоро станешь. Думаю, тебе пора возвращаться домой, как ты полагаешь?

Я улыбнулась и провела пальцем по любимому лицу.

– Я хочу этого больше всего на свете!

ЭПИЛОГ Год спустя

– А ты знаешь, что в Англии восемнадцатого века макароны были синонимом совершенства и высокого качества?

Люк поднял на меня глаза, застегивая рубашку.

– Да. Именно поэтому перья на шляпе Янки Дудль [20] назывались «макароны». – Я нахмурилась, повернулась к нему спиной и уставилась в шкаф. Когда он стал таким полным? И даже после того, как Люк заставил меня купить все эти новые наряды перед самой нашей свадьбой (мое приданое, как он выразился), я по-прежнему не знала, что надеть.

– И ты знаешь, что в Соединенные Штаты макароны привез Томас Джефферсон?

Его руки скользнули по моим плечам, и он развернул меня к себе.

– Что тебя беспокоит?

– Беспокоит? О чем мне беспокоиться? Отец готовит обед для нас, моей начальницы, ее мужа и моего крестника. Не говоря уже о Рейнбоу. – Я уронила голову ему на грудь и застонала. – О чем я думала, приглашая их всех одновременно?

Люк прижался щекой к моему виску и погладил меня по волосам.

– Ты думала, что получится приятный дружеский обед с людьми, которых ты любишь больше всего на свете.

– Я сумасшедшая!

Люк рассмеялся и приподнял мою голову.

– Да, но ты моя, и это – самое главное.

Потом он наклонился к моим губам. Поцелуй был долгим и сладостным. Он тянулся до тех пор, пока Люк не убедился, что полностью завладел моим вниманием – это было легко определить, ведь на мне были только кружевной бюстгальтер и трусики (тоже из моего приданого). И я ответила на поцелуй с такой же страстью. Вскоре стало ясно, что и я полностью завладела его вниманием.

Я выгнулась и стала крутить задом, прижимаясь к его бедрам.

– Может, останемся здесь на весь вечер? Я уверена, если мы не откроем дверь, они просто развернутся и уйдут.

– Да, но у нас есть две проблемы.

– Какая первая?

– Мы должны сообщить им новость. – Люк провел руками по моей талии, будто измеряя, не увеличилась ли я в объеме.

– А ты знаешь, что сердце эмбриона начинает биться на двадцать пятый день?

– Где-то я это уже слышал. – Его губы дрогнули в улыбке.

– А знаешь, что пальчики на его ногах формируются на втором месяце беременности? Так что у нашего малыша прямо сейчас растут пальчики!

Теперь он расплылся в улыбке.

– Я знаю!

– А знаешь...

– Кэт, – нежно прервал меня он, – прибереги все эти факты для Лидии и Рейнбоу.

– А может, я просто разошлю им это сообщение по электронной почте? – зажглась я. – Сообщу им новость и перечислю все эти факты.

Я прижалась к нему сильнее и клюнула в шею чуть выше ворота рубашки. Иногда я сама удивляюсь, насколько я умная!

– Нет.

– Нет? – Я отстранилась от него и нахмурилась. – Почему?

– Потому что нужно попросить Дрейка и Рейнбоу стать крестными родителями. Лично попросить! – добавил он, прежде чем я успела возразить. – И потом, разве ты не хочешь похвастаться тем, что мы заключили договор на покупку дома?

Ах да! Дом! Наш дом! В Новой Долине, на холме с видом на город. Довольно дорогой, но учитывая, что у меня выросла зарплата – как у заместителя директора «Эшворт-Дрейк Коммуникейшнс» по исследовательской работе, ипотечный кредит был нам вполне по карману. Люк расширял свое дело и теперь планировал использовать мансарду в качестве рабочего кабинета.

И все же об этом тоже можно сообщить по электронной почте.

– А какая вторая проблема?

– Твой отец уже готовит обед внизу на кухне.

– А! Ну да. Давай выпроводим его с каким-нибудь поручением.

Люк схватил меня за бока и тоже принялся двигать бедрами.

– В этой идее определенно что-то есть!

Я надулась и печально вздохнула.

– Мне нужно одеться.

– Кэти, солнышко! – позвал отец из кухни. – Где у тебя хлебный нож?

Если бы я знала! Я умоляюще посмотрела на Люка.

Он улыбнулся.

– Я пойду помогу ему, а ты одевайся.

– Спасибо! – Несмотря на все его усилия, у меня так и не возникла склонность к кулинарии. Хотя нам обоим нравились совместные уроки готовки. Они были весьма... новаторскими. Я, например, никогда не представляла, насколько полезным может оказаться разделочный стол.

Я схватила Люка за рубашку, пока он не ушел, потянулась к его губам, желая показать, как сильно я ценю его помощь отцу. Люку никогда особенно не нравился мой отец, но за последний год у них наступило перемирие. Отец вот уже одиннадцать месяцев состоит в обществе анонимных алкоголиков. Мы купили ему компьютер, и он занимается торговыми операциями по Интернету. Теперь, когда он больше не пьет, он начал зарабатывать деньги, а не терять их.

Я ухмыльнулась, заметив удивленное выражение на лице Люка, и отпустила его. Мне нравилось, что я могу удивлять его. Я похлопала его по груди.

– Я сейчас спущусь.

– Ага. – Он встряхнул головой, будто пытаясь отогнать наваждение, и спустился на первый этаж мансарды.

Все еще улыбаясь, я снова уставилась на вешалки с платьями, подбирая наряд, идеально подходящий для сегодняшнего вечера. Что-нибудь красивое... Что-нибудь особенное...

– Именно то, что нужно! – пробормотала я, вынимая красное шелковое платье в тонкую, как спагетти, полоску, короткое, но не до непристойности. В нем чувствовался вкус. Я казалась себе в нем роскошной и стильной.

Я скользнула в платье, достала пару подходящих полосатых туфель и взбила волосы. В последнее время я часто ношу их распущенными, особенно дома. У Люка есть привычка накручивать на палец мои локоны, и мне это очень нравится.

Выбрав губную помаду из новой линии натуральной косметики Рейнбоу, я старательно накрасила губы. Под руководством Рейнбоу я стала намного более грамотно накладывать макияж.

Кто бы мог подумать, что за этот год мы с ней станем такими близкими подругами? А теперь, когда она стала пользоваться услугами «Эшворт-Дрейк» по вопросам маркетинга, мы и работаем вместе. В некотором роде. Я сама проводила исследования по ее бизнесу (никогда не думала, что большинство помад содержит рыбью чешую).

Последний раз взглянув на себя в зеркало, я решила, что готова, и, осторожно покачивая бедрами, спустилась вниз.

Когда я вошла в кухню, мужчины замолчали, уставившись на меня. Я вспыхнула. Оглядела себя. Я что, подол платья засунула в трусики?

Первым прервал молчание Люк.

Вот это да!

– Она так же ослепительно красива, как и ее мать, – кивнул папа.

Я улыбнулась и сжала его руку.

– Спасибо, папа!

– Ух ты! – повторил Люк.

Я думаю, ему пора бы привыкнуть к тому, как я теперь выгляжу. Но мой новый модный облик не так уж сильно отличается от того, к чему он привык за пятнадцать лет. И все же я по-прежнему волнуюсь и трепещу, когда вижу в глазах собственного мужа откровенное желание.

Моего мужа! Я люблю это повторять. Я люблю его!

Люк подошел ко мне, обнял за талию (он стал часто так делать в последние две недели, после того как мы узнали, что у нас будет ребенок). Он провел пальцами по шелку платья.

– Не слишком ли торжественно для гамбургеров с сыром?

Я посмотрела поверх его плеча на отца. По его глазам я поняла, что он тоже вспомнил гамбургеры с сыром на обед в те времена, когда мама была жива, но теперь вместо боли в глазах светилась любовь, хотя к ней и примешивалась горечь утраты.

Я посмотрела на Люка с улыбкой и покачала головой.

– Думаю, в самый раз.

ОБ АВТОРЕ

В детстве у Кейт была одна заветная мечта: поселиться во Франции, в старинном замке, и рисовать пейзажи Прованса. Готовясь к этому, она изучала французский язык, покупала береты всевозможных расцветок и часами, стоя перед зеркалом, училась пожимать плечами, как это делают французы.

Но в какой-то момент она поняла, что обычная офисная работа привлекает ее больше, чем поглощение французских булок и вина, что заставило ее предпринять экскурс в мир высоких технологий. В конце концов, это безумие прошло, и она стала искать более стабильное занятие. Писательство показалось ей логичным выбором.

К сожалению, у Кейт по-прежнему нет собственного замка, но она надеется, что очень скоро ей понадобятся все ее береты, которые пока что ждут своего часа в глубине шкафа. Следите за ее успехами на сайте http://kateperry.com, или свяжитесь с ней по электронной почте kate@kateperry.com.