Проклятие Неферет

8 мая, 1893 год Личный Дневник Эмили Вейлор Личный Дневник Неферет

Вступление, первое и последнее.

Я решила. Я сделала свой выбор. Это будет моя последняя запись в дневнике. Мой пересказ конца истории Эмили Вейлор и начало поразительной новой жизни Неферет, я заканчиваю то, что я начала здесь писать на этих страницах, шесть месяцев назад.

Я не сумасшедшая.

Ужасные события, которые случились со мной и которые записаны на этих страницах, не происходили из-за истерии или паранойи.

Ужасные события, которые случились со мной, произошли, потому что, как молодая человеческая девочка, я не имела никакого контроля над своей собственной жизнью. Завистливые женщины осудили меня. Слабый человек отверг меня. Монстр оскорбил меня. Все, потому что я испытала недостаток во власти затронувший мою собственную судьбу.

Какой бы ни была эта новая жизнь, и какой молодой я бы не была, я могу только надеяться, что став полностью вампиром я дам себе одно обещание: «Я никогда не позволю кому-либо контролировать себя снова. Независимо от того, какую судьбу я выберу себе».

Именно поэтому вчера вечером я убила его. Он использовал и оскорблял меня. Когда он делал это, он полностью контролировал меня. Я должна была убить его, чтобы восстановить контроль. Никто не сможет причинить мне взамен равную боль, и большие страдания. Я соврала, Корделии и Совету школы, что не собиралась убивать его, что он заставил меня, но это неправда. Здесь, на этих последних страницах моего дневника, я буду писать только правду.

И затем правда будет похоронена с этой книгой, и с ней я похороню свое прошлое.

Даже моя наставница, Корделия, Верховная Жрица, которая была настолько же сильна, насколько и красива, и служила Богини Ночи, Никс, на протяжении почти двух столетий, не понимает, что мне нужно уравновесить чашу весов моей жизни. На следующую ночь после того, как я получила метку и вошла в Дом Ночи, я покинула лазарет и она отвела меня в мою новую спальню — красивую, просторную комнату, которую я получила из-за своих ран. Затем она попыталась поговорить со мной о нем.

— Эмили, то, что сделал с тобой этот человек, было ужасно. Я хочу, чтобы ты внимательно выслушала меня. Ты ни в коем случае не виновата в том, что он с тобой сделал, — произнесла она.

— Не думаю, что он и его друзья захотят убедиться в этом, — сказала я.

— Человеческий закон и закон вампиров не одно и то же. Люди не имеют над нами никаких прав.

— Почему? — спросила я.

— Потому что люди и вампиры не одинаковы. Конечно, их больше, чем нас, но мы богаче и могущественнее, о чем они могут лишь мечтать. Мы умнее, сильнее, талантливее и намного красивее. Без вампиров их мир станет не более чем потушенной свечи.

— Но что если он придёт за мной?

— Его остановят. Этот человек никогда больше не причинит тебе вреда. Я даю тебе клятву. — Корделия не повышала своего голоса, но я могла чувствовать силу гнева в её словах, из-за чего у меня по коже пробежали мурашки, и я поверила ей.

— А что если я захочу прийти к нему?

— Для чего же?

— Чтобы заставить его заплатить за то, что он сделал со мной!

Корделия вздохнула.

— Эмили, мы не можем лишить его свободы.

— Но я не хочу, чтобы его заключили в тюрьму! — я закричала.

— И чего же ты хочешь?

Я почти призналась ей, но что-то в её спокойном взгляде и честном, прекрасном лице остановило меня. Я ещё не сделала свой выбор, но интуиция подсказывала мне держать свои мысли и желания при себе, как я и поступила.

— Я хочу, чтобы он признался в том, что является монстром и извинился за то, что сделал со мной, — сказала я.

— И ты думаешь, это поможет тебе исцелиться?

— Да.

— Эмили, я искренне говорю, что в тебе заключена великая сила. Я почувствовала это, когда впервые тебя увидела. Я чувствую, что наша Богиня приготовила для тебя большие дары. Твоя сила может послужить во имя добра, особенно учитывая то, что ты была так ранена злом, но ты сама должна выбрать, исцелись и осознай то, что с тобой сделало зло, оставь его в своей прошлой жизни.

— То есть, он никогда не заплатит за то, что сделал со мной. — Это был не вопрос, но она все равно ответила.

— Возможно не в этой жизни. Но это уже не твоя забота. Дитя, за последние два столетия я поняла, что потребность в отмщении это — проклятие, ведь этого невозможно достичь. Не важно, человек ты или вампир, ты никогда не перестанешь любить, ненавидеть, страдать или прощать. Но ненасытная потребность в мести станет ядом и испортит твою жизнь и уничтожит твою душу. — Она коснулась моей руки и, смягчив голос, продолжила. — Возможно, тебе станет легче, если ты, следуя традиции, как и многие недолетки до тебя, выберешь себе новое имя, которое будет символизировать твою новую жизнь.

— Выберу, — сказала я. — И постараюсь забыть его.

Мне не пришлось долго выбирать. Я уже знала, с каким именем хочу начать новую жизнь.

Я пыталась забыть его. Но когда смотрелась в зеркало и выдела синяки, вновь вспоминала его. Когда чувствовала боль в самых интимных частях моего тела, я вспоминала его. Когда просыпалась от крика, потому что мне снился кошмар о том, что он со мной сделал, я вспоминала его.

Поэтому ему надо было умереть. И если я буду проклята потребностью мести, то так тому и быть.

* * *

Я ждала целую неделю. Именно столько времени потребовалось моему телу, чтобы оправиться. Я получила метку лишь семь дней назад, но уже была сильнее, чем человеческая девушка. Мои ногти укрепились и удлинились. Волосы стали гуще, чем раньше. Даже мои изумрудные глаза изменились.

Я слышала, как один из сынов Эреба, Воин, единственной обязанностью которого была защита недолеток и женщин-вампиров, сказал, что мои глаза становятся еще изумруднее.

Мне нравилось, кем я становилась, что придало мне ещё больше решимости избавиться от моего прошлого.

Покинуть Дом Ночи не составило труда. Я ведь не была пленницей. Я была ученицей, которую уважали и ценили за красоту и за то, что Корделия назвала потенциалом. Как ученики мы имели доступ к парку велосипедов, которых было больше, чем у всех членов клуба велосипедистов. Мы могли покидать школу всякий раз, когда хотели. Мне была предоставлена практически неограниченная свобода. Единственный нюанс был в том, что мы должны использовать косметику для того, чтобы скрыть полумесяцы на наших лбах и одеваться скромно, чтобы привлекать как можно меньше внимания.

Мое платье было скромным. Несмотря на то, что было очень элегантно и выполнено из тонкого льна. Оно было голубо-серого цвета с высоким воротом без каких-либо украшений. Не прикасаясь к нему, никто бы не узнал, насколько оно было дорогим — хотя я никому бы и не позволила прикоснуться к себе.

Мой плащ с капюшоном спрятал единственную нескромную часть моего наряда — жемчуг Элис Вейлор. Я намеренно надела колье в ту ночь. Эта идея пришла ко мне, когда я сидела в саду и ждала, когда же мое тело исцелится.

Дом Ночи — школа, но не совсем обычная. Занятия проводятся только в ночное время. Ученики, наши учителя и наставники, жрицы и воины спят днем в безопасности за толстыми мраморными стенами, которые черпают силу из ночи, луны и Богини, которая царит над всеми нами.

Корделия объяснила мне, что меня освободят от занятий до тех пор, пока мое тело полностью не исцелится, и тогда я присоединюсь к другим недолеткам и погружусь в увлекательную учебу, которая будет длиться четыре года и закончится одним из двух: моим Превращением в вампира или же моей смертью.

Но только смерь эта будет его смертью.

Когда я набралась сил, то начала исследовать Дом Ночи и стены, которыми он был окружен. Я думала, что сад Вейлоров красив, но, несмотря на то, что я никогда не забуду своей ивы, мой фонтан и то уединение, которое нашла там для себя, он блек в сравнении с садами вампиров.

Сады Дома Ночи были созданы для того, чтобы ими наслаждались только после захода солнца. Цветущий ночью жасмин, ночные цветы, вечерние розы, лилии, раскрывающиеся под луной, и необычайный аромат, который приятным и доставлял удовольствие. Десятки фонтанов и скульптур были расположены по всей территории, каждая и которых изображала различные облики Богини Никс.

Я поискала и с легкостью нашла иву, а неподалеку особенно красивую статую Богини. Под своей новой ивой я отыскала знакомую темноту и тени, которые утешали мое избитое тело и душу.

Именно там я сидела, скрестив ноги, на ковре из мха. Я высыпала жемчуг ожерелья Элис Вейлор на темную ткань. Там, в утешении теней, я сделала новое ожерелье из остатков старого. Оно не было настолько же элегантно. Оно было обычной ниткой с нанизанными на неё жемчужинами.

Корделия была озадачена, когда я попросила у неё проволоку, иголку, щипчики и ножницы. Когда я объяснила ей, что хочу заново воссоздать мамино ожерелье, точно так же, как заново воссоздаю свою жизнь, она дала то, что мне было нужно, но по её лицу я могла сказать, что она этого не одобряет.

Но мне не нужно было её одобрения.

Той ночью, когда я закончила ожерелье, я обрезала проволоку у застежки и уколола палец острым концом проволоки. Разинув рот, я смотрела, как моя кровь потекла по проволоке и исчезла в жемчуге. И казалось, это было правильно.

Ожерелье утешало меня, когда я покинула дом Ночи и начала трехмильную прогулку до Южной Прэри Авеню. На небе была убывающая луна, но из-за облаков света было мало. Я была рада тому, что было так облачно. Я чувствовала утешение в темноте и тенях, и к тому времени, как я дошла до Дома Вейлоров, казалось, что я сама стала тенью.

Было уже за полночь, когда я отперла калитку и, двигаясь в тишине, пошла по тропинке, которую только неделю назад забрызгала кровью.

Вход для прислуги как обычно был открыт.

Дом спал. За исключением двух светильников у лестницы в доме было темно. Как только я подошла к лестнице, я погасила свет. В темноте я поднялась по лестнице. Я чувствовала, что стала с темнотой единым целым.

Дверь в его спальню была не заперта. Кроме лунного света, падающего сквозь высокие окна, света не было.

Но для меня было достаточно светло.

В его комнате воняло им. Стоял запах алкоголя, пота и грязи, от чего мои губы скривились, но это не остановило меня.

Тихо я двинулась к его постели и встала над ним, точно также как он стоял надо мной неделю назад.

Я сняла ожерелье с моей шее и крепко сжала его.

Затем я плюнула ему в лицо.

Он проснулся, моргая в замешательстве и вытирая с лица слюну.

— Проснулся? Хорошо. Так и надо. У нас осталось незаконченное дело, — сказала я ему.

Он тряхнул головой. Затем его глаза широко распахнулись.

— Эмили! Это ты! Я знал, что ты вернешься ко мне. Я знал, что Симптон соврал, когда сказал, что тебя забрали вампиры.

Когда он попытался сесть, я ударила его. С нечеловеческой скоростью я обмотала ожерелье вокруг его шеи. Сжимая и сжимая петлю я смотрела на него, а когда я заговорила в моем голосе не было и намека на жалость.

— Я не вернулась к тебе. Я вернулась за тобой. — Его тело начало биться в конвульсиях, и его руки снова ударили меня, но я больше не была слабой девчонкой. Его удары были сильны, но это не остановило меня. — Да, ударь меня! Ударь! Это лишь прибавит убедительности моему рассказу. Видите ли, я была вынуждена защищать себя, когда ты снова напал на меня. Я лишь хотела, чтобы ты признался, что то, что ты сделал, было неправильно, но ты снова попытался ударить меня. На этот раз тебе это не удалось.

Его глаза вылезли из орбит, а лицо стало красным. Прежде чем он подавился последним вздохом, я сказала ему:

— Я не Эмили. Мое имя — Неферет.

Затем я убрала ожерелье. Оно врезалось глубоко в его шею и было покрыто кровью. Я несла его аккуратно, идя по улицам Чикаго. Когда я добралась до моста через реку Чикаго, я остановилась и выбросила ожерелье в воду. Казалось, что оно плавало на поверхности довольно долгое время, а затем черные щупальца утянули его под воду, приняв как жертву.

— Вот и конец, — вслух я поклялась темноте. — С его смерти началась моя новая жизнь — жизнь Неферет.

Когда я вернулась в Дом Ночи, Корделия уже ждала меня. Я пришла к ней и начала плакать. Наставница раскрыла объятия и утешала меня.

* * *

Конечно, я должна была рассказать все школьному совету. Я объяснила, что, хотя я понимала, что это было неразумно, той ночью мне просто хотелось, чтобы Баррет Вейлор признался, что совершил ужасный поступок по отношению к своей дочери. Вместо этого он напал на меня. Я лишь защищалась.

Было решено, что я должна покинуть Чикаго, пока местная полиция была подкуплена и хранила молчание. Счастливым совпадением стало то, что следующим вечером поезд Дома Ночи отправлялся на юго-запад к территории Оклахомы для того, чтобы найти новое место для новой школы Дома Ночи. Я присоединилась к ним.

И вот я здесь. Сейчас я сижу в роскошном вагоне и дописываю свой дневник.

Корделия рассказывает, что Оклахома — родина американцев, священная земля богатая древними традициями и магией. Я решила, что похороню свой дневник там, глубоко в земле, а вместе с ним и Эмили Вейлор, её прошлое и её секреты. Я действительно начну жить заново, признав власть и могущество моей Богини Никс.

Больше никто не узнает мои секреты, они будут надежно скрыты, погребены в земле, как смерть. Я не жалею о своих действиях, и если я проклята за них, то моей последней молитвой будет, чтобы это проклятие было погребено вместе с этим дневником, который навечно будет заключен в тюрьму в священной земле.

Так заканчивается печальная история Эмили Вейлор и так начинается магическая жизнь Неферет, но не Царицы Нижнего Египта, а Царицы Ночи!