Шаг XIII

По приказу Лиона Старгила королеву заточили в темницу. Двору подробности не объяснили, но об измене королевы уже успели просочиться слухи. Дарьярд сотрясло ещё одно известие — о возвращении наследной принцессы. Однако королю пришлось отложить бал в связи с разбирательствами.

На следующие сутки Реянна с отцом наведались в сокровищницу. Седона король наотрез отказался пускать в святая святых королевства. Лиону хватило, когда в прошлый раз тэрг проник в сокровищницу и выкрал Аметистовое Сердце, разворошив все охранки, установление новых, более хитроумных и смертельно опасных, значительно проредило казну. А по настоящей причине король просто пожелал провести время наедине с вновь обретенной дочерью.

Осколок обнаружился в огромном золотом щите, который служил защитой сокровищницы. Частичку кулона инкрустировали по центру круглого плоского металла, щит был прикреплён на вершину заостренного серповидного маятника, одного их семи, преграждающих собой проход по узкому каменному мосту. Благодаря заключенной в осколке магии маятники срабатывали при приближении нарушителя, опасно и быстро раскачивались, не позволяя ворам пробраться к дверям с сокровищами.

— Придётся мне искать новый пусковой механизм, — засмеялся король, приобняв дочь за плечи.

— Дворцовые маги должны справиться, или вели отрубить им головы! — поддержала Яна, наслаждаясь обществом отца. Не могла не поддеть: — Хочешь, попрошу динаров Седона помочь?

— Нет уж. Мои маги и сами прекрасно справятся, — нахмурился Лион, убрал руки с плеч дочери и прошёл вперёд. Несколько минут Яна смотрела отцу в спину и наконец спросила:

— Почему ты не можешь принять его? — Потёрла озябшие плечи: бежевая ткань с золотыми узорами тёплого парчового платья согревала плохо. В сокровищнице много сквозняков.

— Рея, я долгое время считал тэрга виновным в твоей смерти. После себя. Когда же мне зимой явился облик Богини Инайи и подарил надежду, я воспрял духом, но твой князь мешал осуществить мои замыслы. Нападая на границы Дарьярда, отвлекал от главной цели. Мне даже пришлось откупиться драконами! — выговаривался, не поворачиваясь, словно боялся осуждения.

— Седон ничего не помнил обо мне. Он вёл войну за место для своего народа. Всеми нами манипулируют Боги.

— Не спорю, — повернулся. — Мне нужно время, чтобы принять его. Я постараюсь.

— Спасибо, папа.

Принцесса с королём вернулись в замок, где Лион дал распоряжение вынуть осколок кулона из щита. После обеда Яна с Седоном прогуливались в саду, ей очень хотелось повидаться с давним рогастым другом. Ностальгия по белокаменному дворцу не тревожила душу, маленькая квартира на Земле была роднее.

Огромная рогатая рысь выскочила из-за широкого красного дуба и преградила дорогу.

— Геянмилор!

— Пр-рос-стите, что не успел тогда вовр-р-ремя, — Геянмилор, обращающийся в чёрный Клинок Таурина, разящий тэргов, говорил про тот день, когда Яна якобы умерла. — Я…

— Всё в прошлом, Ген. В прошлом, — шептала принцесса, а у самой в голове до сих пор царила смута.

Время в обществе друга рыси пролетело незаметно, Седон стоял в отдалении, не мешая. А вот когда Реянна заявила, что желает встретиться с королевой, принялся отговаривать.

— Ничем хорошим это не закончится! — тряс за плечи, словив гневный, но твёрдый взгляд принцессы. — Только вспомни, сколько бед ты перенесла по её вине! Так зачем же?!

Яна вырвалась, вздернула высоко подбородок и припечатала:

— Хочу посмотреть Генае в её лживые глаза и спросить, зачем она собиралась уложить меня на ритуальный алтарь. Этого достаточно?

***

Мрак. Стойкий запах сырости, плесени, пота и испражнений. Шуршащая тишина. Бесконечное ожидание приговора и дыхание смерти. Всё это — неотъемлемая часть королевской темницы. Придерживая подол платья одной рукой, Яна спускалась по скользкой лестнице в нутро пристанища преступников Дарьярда.

Рядом с поднятым над головами горящим факелом шагал Тинор Меллон. Третий по ступени апостол, верховный, всегда был и будет верен Лиону Старгилу. Именно он помешал дворцовым магам, когда те пытались призвать наследную принцессу на Цакару и уложить на жертвенный алтарь для королевы втайне от скорбящего отца. Но в результате конечная точка портала сдвинулась и Реянну первыми нашли слуги тэргов, а не Тинор. Апостол Меллон знал о князе Тиезея и наследнице Дарьярда, присутствовал во время их знакомства с Лионом в королевском саду, и об отказе короля в помолвке тоже.

Тинор Меллон как никто другой разделил печаль принцессы, потому что также страдал от тайной запретной любви. Сначала у молодого лорда это выражалось в дружеской привязанности к маленькой девочке, но Реянна росла, превращаясь из угловатого подростка в прекрасную девушку, вместе с ней крепла и симпатия Тинора, взрослеющего рядом. Они с принцессой играли в различные игры по дворцу, устраивали совместные конные прогулки, и однажды лорд признался Реянне в симпатии, однако в ответ получил лишь печальную улыбку. Принцесса воспринимала его не более чем названым братом.

Расстроенный юноша не смог справиться с разбитым сердцем, находясь подле возлюбленной; Тинор просил короля посвятить свою жизнь служению Красному Ордену. В ордене состояли искусные непокоримые воины, с безликими чувствами стоящие на страже королевства. Меллон наблюдал издали, остерегал от опасностей и злых умыслов, но отчаянно ревновал даму сердца к соперникам, ничего не мог поделать с обжигающими эмоциями. А когда Реянна привела в Дарьярд князя тэргов — чужака, врага! — чудом унял ярость, чтобы не прирезать тэрга где-нибудь за углом. Но слепая ревность не сравнима с чёрным чувством утраты любимой.

Пустота, ощущение холодного одиночества загасили огонь в душе и выковали из юноши мужчину, безжалостного истинного воина Красного Ордена. После того как больной король рассказал своему верному апостолу про явление к нему облика Богини Инайи и песне, они вместе обрели надежду и принялись расшифровывать послание. Меллон дал себе завет: если наследная принцесса вернётся, он сделает всё, чтобы она была счастлива. Пусть и с другим мужчиной. Об этом и ещё многом Яна успела переговорить с другом детства по пути в королевскую темницу.

— Тин, я… — Яна не знала, как выразить раздирающее душу чувство сожаления. Замерла на ступенях, смотря на удаляющуюся фигуру мужчины в кроваво-красном плаще, горло сдавили горько-солёные тиски. — Прости, что не смогла полюбить тебя…

Апостол продолжал спускаться, плечи его не дрогнули от хлестнувших в спину слов. Наследница бросилась к давнему другу, нога угодила в прореху в ступени, и Яна чуть не прокатилась кубарем по лестнице, Тинор вовремя успел, подхватил у самого камня. Дыхание Яны было частым, лицо мужчины в серой маске близко, но ничего, кроме дикой неловкости, принцесса в данный миг не испытывала.

— Я… прости…

— Не извиняйся. — Меллон смотрел на желанную женщину сквозь прорези маски. Сожалел. Утекло много вёсен, но настоящие чувства не похоронить.

Как он хотел коснуться этих алых губ! Хоть один раз вкусить их нежный шёлк. Однако лучше никогда не познать вкуса запретного плода, если риск не найти сил от него отказаться.

— Вам не за что извиняться, принцесса. Сердце невозможно заставить любить. — Апостол помог вернуть Яне вертикальное положение и отошёл на шаг. — Как невозможно заставить забыть.

Развернулся и возобновил ход. Яна зашагала следом. В молчании преодолели остальной путь, у развилки принцесса попросила Тинора остаться.

— Я хочу поговорить с Генаей наедине. При посторонних она не скажет всего.

После недолгой паузы Меллон кивнул. Протянул факел, велел подождать секунду; занырнул под плащ и достал маленький неприметный кинжал, потом вложил Яне в ладонь.

— Держите всегда при себе. Если вдруг в момент опасности меня или… или князя тэргов не окажется рядом, кинжал защитит.

— Спасибо. — Яна забрала свою ладонь. Тинор назвал номер камеры и пожелал быть осторожней.

Эхо шагов разносилось далеко вглубь темницы, оповещая томящихся за решеткой смертников. Четвёртую слева от конца камеру поглотила тишина, Геная дремала на высокой кровати с пышной периной и под тёплым одеялом. До суда она официально ещё оставалась королевой, и заключение венценосной особы должно быть соответствующее. Комнату Генаи вычистили до блеска и наполнили различными душистыми травами. Еды и воды принесли ограниченное количество, расчётом на несколько дней, до суда, а после… Измена короне карается изгнанием или же смертью. Заслышав приближающиеся шаги, Геная поднялась.

— Майя? Это ты?

— Нет.

— А-а, воскреснувшая наследница пожаловала. — Королева поднялась с постели и приблизилась к разделяющим прутьям решётки. — Догадывалась, что ты придёшь.

— Поговорим?

— Поговорим, старшая принцесса. Наследная дочь Цакары. Кость мне в горло!

Грубый отзыв королевы не ранил чувства Яны. Может, раньше слова бы и резанули по сердцу, когда она маленькая пыталась обрести в неприступной Генае новую мать, но не сейчас. Геная всегда отвергала, уделяя всё своё внимание родной дочери, и тогда наследная принцесса искала ласку и утешение у отца и Тинора.

Яна приподняла факел, чтобы лучше видеть хмурое лицо королевы. Одна сплошная ненависть отражалась в глазах алчной женщины. «И почему я раньше этого не замечала?»

— За что ты невзлюбила меня? Что я зделала такого, что ты люто ненавидишь и желаешь мне смерти?

— О-о, ты правильно подметила. — Геная скрестила руки под грудью и важно вздернула подбородок. — Я действительно желаю тебе смерти! Самой мучительной и долгой! Желаю, чтобы ты стонала от невыносимой боли и унижения! Чтобы потеряла всё! — шипела королева, скалясь в безумной улыбке, не подозревая, что Яна уже испытывала подобное.

— Когда ты пропала, я была уверенна, что ты сдохла! Целых пятнадцать вёсен дозволенного счастья и успеха! Я почти добилась своего… и тут ты вновь объявилась! Где же прохлаждалась все эти годы?

Яна не собиралась разъяснять, что ей пришлось пережить из-за неё. Это она пришла сюда за ответами и получит их все.

— Скажи мне, зачем ты пыталась уложить меня на жертвенный алтарь? Что тебе это бы дало? Власть? Разве ты ей не обладала?

Геная усмехнулась. Внезапно кинулась к решётке и попыталась схватить Яну за руку, но та вовремя отпрянула. Королева разразилась громким смехом. Почему бы не просветить дурочку, терять всё равно уже нечего?

— Власть? О да! Но не совсем мне… — прислонилась к прутьям лбом. — Мне нужна была твоя кровь. Королевская кровь. Я пыталась дважды, думаю, ты в курсе. Но каждый раз меня постигала неудача.

— Для чего, — сглотнула, — нужна моя кровь?

— Подумай хорошенько. Если бы тогда ты обвенчалась со своим тэргом, к кому перешла бы корона? К нашему злейшему врагу?! К этим крылатым безжалостным демонам, которые вырезали треть онарийцев! Не-е-ет, этого я допустить не могла. У Цакары только одно королевство — Дарьярд. И если бы я убрала в подходящий момент тебя, королевой должна была стать моя дочь Майя! И я бы дальше правила за её спиной, она такая же простофиля, как и твой отец! Но вот незадача… — снова смех. — В ней не течёт кровь короля. Она бастард! Когда глупый Лион женился на мне из долга перед короной, я уже носила под сердцем ребёнка другого: интрижка с каким-то придворным. А что происходит во время инаугурации?

— Новые король и королева приносят клятву, окропляя Аметистовое Сердце Богов кровью из скрепленных ладоней… — потрясённо промолвила Яна, дивясь открывшейся тайне Генаи. Отец всегда считал Майю своей второй дочерью! Боги!

— Всё верно. В этот миг и раскрылась бы моя измена. Я лишилась бы власти и всего нажитого влияния. На нас с Майей возложили бы позор и взашей погнали бы камнями из королевства. В лучшем случае. — Геная зевнула и отошла от решётки, схватила кубок с вином и осушила до дна. Поинтересовалась лениво: — Теперь ты понимаешь?

— Ты… ты сумасшедшая.

— О нет, я всего лишь хотела обеспечить жизнь своей дочери. Тебе не понять этого, ведь ты не мать.

«Ошибаешься, ещё как понять». Естественно, вслух Яна сообщать королеве не собиралась.

— Всё кончено. Ты проиграла. Отец всё знает о твоих проделках…

Яна развернулась, чтобы уйти, больше ей не зачем здесь оставаться. Но в спину нагнала последняя угроза королевы:

— Это мы ещё посмотрим. Я пока ещё жива.

Реянна решила не придавать значения предсмертному бреду безумицы, уходила прочь и, поворачивая за угол, неожиданно налетела на кого-то, факел выпал из рук и потух.

— Ой! — вскрикнула преграда девчачьим голосом. Яна разглядела в темноте Майю.

— Ты… всё слышала? — выдохнула взволнованно. Жалость сковала сердце, Майя ведь ни в чём не была виновата. Не виновата, что у неё такая мать. Майя всхлипнула и бросилась прочь.

После разговора с королевой Яна отсиживалась в своей комнате. Видеть никого не хотелось, взвесить и обдумать предстояло многое. За тягостными мыслями скоротала время до вечера, Седон появился, как раз чтобы позвать спуститься к ужину, но застал принцессу в понуром настроении.

— Что с тобой? — Обнял со спины, Яна сидела в плетёном кресле напротив распахнутого окна. — Ты вся холодная. Простынешь ещё, сейчас закрою.

— Не закрывай, — удержала от порыва, прислонила горячие ладони мужчины к щекам. — Так лучше думается.

— Хм, и что успела надумать? — Склонился и поцеловал Яну в макушку.

— Достаточно, — уклончиво. — Знаешь, а внизу за закатом наблюдать намного приятнее. Там деревья присыпаются розово-золотистым бархатом, реки и поля меняют оттенок, здесь же одно сплошное небо кругом.

— После всего полетишь со мной в Тиезей? Там закаты ещё красивее.

Яна ничего не ответила. Потому что не знала, чем всё закончится. Перевела тему:

— Чем ты сегодня занимался?

— Сплошной, как и дарьярдское небо, скукой. Мы с королём и советниками обсуждали пункты мирного договора, — протянул разочарованно. Князь надеялся, что принцесса примет предложение. Он чувствовал, что её что-то тревожит, но не стал выпытывать. Придёт время, и сама расскажет.

— И как, успешно? — прыснула немного наигранно, представляя себе лица возмущённых членов малого совета.

— Ну, по крайней мере, процесс запущен, — Седон поддержал игру. Так они отпустили пару шуточек в адрес насыщенных советников, а после князь завёл другой разговор: — Рея, осколок кулона, который вы с королём взяли из сокровищницы…

— Да, он не последний, — закончила за мужчину Яна фразу. — Последний на Земле.

— На земле-е? — удивленно. — Да, далеко его занесло.

— Понадобится несколько дней, чтобы дракон накопил магию для обратного перехода. И знаешь, пожалуй, путешествие на Землю будет самым опасным.

— Почему? Там же нет магии.

Седон обошел кресло и поднял Яну на руки, отнес на кровать. Уложил и сам лёг рядом, приобняв за талию. Яна подалась вперёд и поцеловала князя, провела кончиками пальцев по щетине, но Седон захватил девичью ладонь в плен и вернул поцелуй.

— Зато на Земле есть технологии. Они гораздо опасней магии, — шумно выдохнула, выгибаясь и плавясь от настойчивых ласк Властелина тэргов.

— Мы справимся. — Проворные руки мужчины забрались под платье.

— Ох… Подожди…

— Зачем ждать? Я соскучился. — Рывок, и Седон подмял под себя Яну, целенаправленно спускался поцелуями-укусами от шеи к вырезу декольте.

— Н-но… М-м! А как же… ужин?

— В пекло уж-ж-жин! — прохрипел, дорвавшись до желанного тела. — Я украду потом что-нибудь с кухни.

***

Утром Яна и Седон обрадовали короля, что им предстоит посетить Землю. Лион, естественно, распереживался, и дворцовому лекарю пришлось напоить монарха успокаивающей настойкой. Дочь заверила отца в их крайней осторожности, а ещё пообещала, что вскоре король увидится с внуком. Последнее заметно приподняло королю настроение.

Юному дракону Таргону принцесса ещё с вечера дала распоряжение накапливать магию для открытия портала. Лепту помощи внёс и Тинор Меллон, предложив взять с собой на Землю артефакт с накопленной драконьей магией, чтобы не выжидать на Земле лишние дни. Такой артефакт разработали в Красном Ордене сравнительно недавно. Идею одобрили, однако на сборы пришлось затратить ещё пару суток для того, чтобы Таргон напитал артефакт магией про запас.

Накануне вечером перед отбытием Яна, Седон и Лион ужинали в крытой беседке в дворцовом саду. К ним присоединился и Геянмилор. Огромная белоснежная рысь, насытившись свежим куском мяса, дремала подле ног Реянны под стрёкот трикси. Интересные существа, чем-то похожие на летучих мышей с крыльями бабочки, порхали, кружили под ритм музыки менестрелей под сводами и вокруг колонн беседки; яркими синими глазками-бусинками и белыми клыками сверкали в полумраке, создавая сказочную атмосферу.

— Ты береги её там. Их обоих береги и верни, — наставлял король своего будущего зятя. Отхлебнул вина из золотого кубка. — За свою долгую жизнь я совершил много чего плохого, за что расплачиваюсь и по сей день. Не повторяй моих ошибок, князь Тиезея, когда станешь править всей Цакарой. Слушай иногда то, что велит тебе сердце, а не долг.

Яна встрепенулась, ощутив приятное тепло в груди от слов отца. Он наконец принял её выбор, принял Седона. Мельком взглянула на своего мужчину, он был также ошеломлен.

— Непременно, Ваша Милость, — отозвался, склонив голову.

— О, полно! Отбрось официоз, мы сейчас не перед подданными сидим, — расплылся в улыбке Лион и поднял кубок. — За будущее наших королевств! За будущее Цакары!

— За будущее, — Яна и Седон вторили тосту, подняв свои кубки над столом. Геянмилор согласно прорычал, своеобразно присоединяясь. Вдруг рысь повёл ушами, уловив эхо робких шагов по направлению к застолью, и повернул рогастую голову навстречу гостю. Точнее, гостье.

— П-прошу прощения, — в дружескую атмосферу вторгся тихий голосок. Младшая принцесса замерла в нерешительности у ступеней беседки.

— Майя? — удивился король. — Проходи, присоединяйся.

— Миледи, — Седон выказал уважение кивком головы и с интересом посмотрел на притихшую Реянну.

Та поведала ему о беседе с королевой, но своему отцу ничего не собиралась рассказывать. Яна справедливо решила, что в случившемся вины Майи нет и она не должна расплачиваться за грехи своей алчной матери. Майя ещё не знала о решении наследной принцессы, поэтому удивилась приглашению короля.

— О, нет! Я… я с Реей хотела поговорить, — выдавила, а у самой глаза бегали по лицам присутствующих.

— Мы пока пройдёмся по саду, а мужчины пусть обсудят военные дела, — улыбнулась Яна в поддержке, внутренне настраиваясь на предстоящую прогулку. Обратилась к отцу с Седоном: — Вы не против?

Против никто не был. Яна вышла из-за стола и побрела вдоль аллеи со статуями и подстриженными кустами, Майя следом, а двое стражников зашагали позади.

— Ты… не сказала ему. Почему? — решилась узнать младшая принцесса, когда они достаточно удалились от беседки. Косилась на, как оказалось, даже не сводную сестру и не понимала её поступков.

— А ты как думаешь? — задала встречный вопрос, не сбавляя прогулочного темпа и любуясь красотой ночной природы.

— Жалость? — пожала плечами Майя, тоже обратив внимание на окружающее великолепие.

— Ещё варианты?

— Ещё?.. — остановилась, окончательно запутавшись.

Яна также прекратила путь, повернулась к Майе, рассматривая её. Светлые, как и у Лиона, волосы убраны в затейливую прическу (должно быть, придворный имел блондинистую шевелюру), испуганные зелёные глаза, курносый нос матери и пухлые губы, точечная фигура. Всё как и раньше, за исключением осознанного повзрослевшего взгляда. Сколько Яна помнила, Майя всегда обижала её, науськанная королевой. Но королевой ли? Яна решила дать названой сестре шанс, доказать, что она самостоятельная личность.

— Это обычное милосердие, — сорвала закрытый бутон оранжевой розы и вложила в ладонь Майи.

— Я всё ещё не понимаю.

Яна сорвала ещё одну розу, но с распустившимися лепестками, повертела в руке.

— Посмотри на него. Он возращён стараниями опытного садовника от семени до бутона. Но, — вдохнула исходящий от розы запах, — когда бутон созреет, роза привносит в мир свою неповторимую красоту и аромат. Не красоту и аромат садовника. Только от усилий самой розы зависит, сколько она напитает света солнца и какую красоту откроет.

Яна отдала распустившуюся розу Майе, подвинула обе ладони младшей принцессы ближе к её лицу.

— Какую розу выберешь ты? Взращённую твоей матерью — безвольный и пустой бутон — или другую — индивидуальную и прекрасную? Подумай, Майя, и сделай свой выбор.

Сказав всё это, Яна направилась в замок. У крыльца её нагнала сестра.

— Что будет с моей матерью после суда?

— Изгнание или смерть. Решать не мне.

В покоях Яна приняла ванну и приготовилась ко сну. Седон присоединился позже, вместе они заснули. Сон Яне привиделся беспокойный. Представляла, что их ждёт завтра на Земле: как на них нападают алкары и разбивают; как вновь теряет сына и любимого. А среди ночи заморила жажда.

Яна поднялась с постели с тяжёлой головой, опираясь на попадающиеся на пути табуреты, кресла, комоды и стены, добрела до стола в гостиной и наконец-то плеснула себе в стакан воды. Выпила залпом со стоном облегчения, не заметив, что вода в графине совсем не прозрачная.

— Ш-ш-шх-хо-ор-р… — вдруг заскрипело, зашипело в тёмном углу, а во тьме проявилась белая звериная маска.

Резкая боль пробежалась по затылку, словно ударило что-то невидимое, и Яна не успела закричать, упала на пол в беспамятстве. Поутру Дарьярд сотрясла весть о пропаже наследной принцессы и её дракона. Но через несколько дней Таргон вернулся. Один. Лишь последний недостающий осколок Аметистового Сердца нашли у дракона в прикреплённой к седлу сумке.

***

Яна укрыла сопящего под боком сына тёплым одеялом и поудобнее улеглась на подушку рядом, нежно улыбнулась. Она снова здесь, она дома. По щеке скользнула одинокая невыплаканная слеза. За два дня душевных терзаний и глухого плача в подушку сердце наследной дочери Цакары успело покрыться толстой коркой льда. А казалось, всё должно было закончиться хорошо…

В Тиезее, после прогулки с тэргянкой Эйной и её новости об их с Властелином ребенке, выбившей у Яны почву из под ног, Седон уверял, клялся, что любит только её — Реянну из Дарьярда. И что ребёнок Эйны не от него. Что Эйна расчетливая обманщица. Яна поверила. И зря. От окрылившей сердце радости в тот же вечер рассказала Седону о Димочке! Показала с помощью Кулона Богов забытые годы жизни князя. А наступившее за ночью примирения утро на многое принцессе открыло глаза.

Проснувшись и не обнаружив в постели Седона, подумала, что князь ушёл и не дождался её пробуждения из-за внезапно возникших дел в замке. Однако какое удивление и боль Яна испытала, когда вышла из покоев и неожиданно наткнулась на целующихся в коридоре Седона и Эйну.

— Что… что это всё значит?! — вскричала, в ужасе прижав ладонь ко рту.

Князь тэргов с неохотой оторвался от серокожей женщины, приобнял за округлившуюся от бремени беременности талию, злорадно ухмыльнулся.

— Что ж, скрывать больше нет смысла, — огладил живот Эйны, — на самом деле это мой ребёнок. Будущий наследник Тиезея. Я солгал, чтобы втереться к тебе в доверие, и получил желаемое.

Седон выпустил из объятий тэргянку и подошёл вплотную к Яне, прижал мощным телом к холодной стене, ухватил за подбородок, заставив смотреть на себя.

— Завтра мы с тобой отправимся в Дарьярд к твоему дорогому скорбящему отцу и сообщим, что ты жива. Ты лично попросишь Лиона отдать мне осколок кулона и добровольно сдать корону. Иначе я убью его на твоих глазах, вырежу всех в королевстве, а затем отправлюсь на Землю и убью твоего сына. Поверь, открыть на Землю портал Кайенару под силу, — припечатал.

Яна чуть не задохнулась от ужаса. Хриплым от страха голосом промолвила:

— Н-но ведь… он и твой сын тоже! Он наследник Тие…

Хлёсткая пощёчина оборвала фразу, правую щёку Яны обожгло огнём.

— Откуда мне знать, что он мой сын, а не какого-нибудь дарьярдца? И даже если так, думаешь, мой народ примет отпрыска от онарийки? Не глупи!

Слова, вылетающие из порочных губ Седона, больнее гвоздей вколачивались в Янино сердце. Она не могла поверить, что князь, который ночью клялся ей в любви, мог говорить такие жуткие речи. Солёная влага окропила щёки.

— З-зачем тогда ты был участлив и ласков вчерашней ночью, после того как узнал, чем можно меня шантажировать?

— О-о. Хочешь услышать зачем? — Слизнул слезинку и завладел губами, но Яна укусила князя и отвернула лицо, испытав омерзение. — Мне нравится играть с врагами. Нравится наблюдать их падение в грязь и являться причиной этому.

— Какая же ты… мразь! — выплюнула.

— Осторожнее, дорогая наследница Дарьярда. Ты же не хочешь предстать перед отцом с побитым личиком, так ведь?

Затем князь с Эйной оставили Яну в покое. Но она не стала просто сидеть и зализывать раны. Да, боль драла душу, но Яна собралась с силами и решила отыскать способ защитить сына любой ценой. Для этого отправилась в библиотеку. Никто не препятствовал, лайири следовали тенью, только и всего.

Хранитель знаний встретил и выслушал с насмешливой улыбкой. Мол, а чего ты хотела? Да, князь порою жесток. Но Яна не спорить пришла, а заключить с полудухом новую сделку. Пообещав выполнить все требования Седона, чтобы он захватил власть на Цакаре, Яна взяла с Кайенара клятву никогда не открывать портал на Землю. И чтобы он поспособствовал сохранению жизней всем онарийцам. В верность клятве Кай отдал Яне своё магическое кольцо-артефакт, при помощи которого и открывал порталы, воспользоваться им принцесса всё равно бы не смогла, а Яна вернула хранителю книгу с духом, замаскированную под золотой браслет.

Оказавшись в Дарьярде с полчищем тэргов и наемников Седона, Яна попыталась убедить короля добровольно отдать корону. Заверила, что иначе всему королевству настанет конец. И ещё что князь тэргов убьет внука Лиона. Король не знал, как поступить. Но тут вмешалась королева, заявив дарьярдцам, что король обезумел, раз хочет поставить на кон одну жизнь против целого королевства. Дарьярдцы поддержали протест королевы, воззвали к оружию и готовились дать врагам бой вместо короны, но… Князь тэргов отдал приказ рубить головы быстрее.

Дарьярд вместе со знатью и крестьянами пал с небес на землю руинами. Всех драконов освободили от ошейников, но взамен Седон стребовал с убитой горем потери наследницы добыть ему последний осколок Кулона Богов, который находился на Земле. Яна тогда справилась у Властелина тэргов, зачем ему целое Аметистовое сердце теперь, когда Дарьярд лежит в руинах? На что князь ответил, что собирается получить милость Богов и их защиту от новых врагов.

В Богов Яна больше не верила. Только в свои силы. По дозволению князя тэргов сожгла отца и друга детства Тинора Мелона на погребальных кострах и развеяла их прах под горчичным небом Цакары. А после, пока узурпатор Седон из Тиезея не успел опомниться, велела дракону Таргону немедля открыть портал на Землю. Оставаться в любовницах князя тэргов желания не возникло.

Последний осколок Кулона Богов Яна вернула на Царару, а что станет с миром дальше, её больше не интересовало. Драконы свободны и никому не подвластны. Никто не посмеет трогать небесных детей. А отчего дома на Цакаре больше нет. Ничего больше там у Яны не осталось.

Скупая слеза выкатилась из уголка глаза и утонула в ткани подушки. Последняя слеза. Яна зареклась больше не проливать их ради того, кто не достоин. И ради тех, кто погиб, чтобы не тревожить их упокоенные души.

— Р-р-р…мур-р-р-р… — прозвучало тихое с боку. Чёрная рысь забралась третьей на постель, вальяжно развалилась в хозяйских ногах.

Кера вызвала новую улыбку у Яны. Рысь всегда оберегала сон её сына, будто являлась Димке второй матерью. Именно Кера успокаивала Димочку, когда мама долго не приходила. Даже подруга Марина не смогла справиться с расплакавшимся ребёнком. Яна с болью вспоминала лицо ревущего сына в ночь, когда три дня назад вернулась домой.

Дракон прорвал портал около руин древнего храма, скрытого в кольце тернистого леса — видимо, там сохранились крохи магии, поэтому разрыв и притянуло именно в эту точку на планете. Когда справилась с головокружением после перемещения, по ментальной связи Таргон указал, что осколок заточен в храме. Осмотрелась, насколько позволили сгустившиеся сумерки, и рассудила, что раз военные ещё не оцепили руины и лес, значит, с момента её исчезновения прошло не так много времени. Может, и Марина в розыск не успела ещё подать.

Как бы Яна ни рвалась к сыну, сперва нужно было покончить с Цакарой и всем, что с ней связано, потому что с каждой последующей минутой дракон терял магию для обратного перемещения и мог навсегда застрять на Земле. А что в этом случае с Таргоном сотворят учёные и военные, Яна даже представлять опасалась.

Доковыляв до своего брошенного подле входа в храм бокара (летающий транспорт), Яна приложила ладонь к сенсорной панели. Машина впустила владелицу без препятствий, и, нашарив запасной фонарь, Яна снова вошла в храм. Последняя частица Аметистового Сердца нашлась у того самого колодца, через который Яну и затянуло в другой мир. Страшных алкаров в этот раз Яне не примерещилось, она спокойно, подсвечивая запасным фонариком из своего бокара, выковыряла осколок из кладки колодца, выбралась наружу, поместила частицу в сумку на спину дракону и велела Таргону улетать.

— Я всегда буду помнить обо всех вас. Всегда буду любить. Возвращайся домой, свободно борозди небесные просторы со своим племенем. Не покоряйтесь никому. И прошу, помните обо мне тоже, — наказала на прощание и поцеловала в чешуйчатый огромный серо-голубой нос.

«Мы все будем помнить королеву неба…» — пообещал дракон. И исчез в тёмной дымке портала.

Расстроенная Яна засобиралась в свой дом, где её заждался любимый сын. Установив в бокаре автопилот, переоделась в сменную одежду — дарьярскую она сожжёт позже, чтобы никаких упоминаний о произошедшем не сохранилось. А посмотрев текущую дату, с улыбкой убедилась, что за время её приключений на Цакаре на Земле прошло только полдня.

В квартиру добралась за полночь. С порога навалилась с обвинениями и беспокойством Марина, припирались шёпотом, поскольку Димка задремал не так давно. Яна солгала подруге, что задержалась с проектом по работе, а телефон сел, но она ужасно раскаивается, что так вышло.

— Чёртовы твои деловые партнёры! Мы тут с Димкой чуть с ума не посходили от переживаний! Да я…

— Мама? — донеслось из детской сонное. И уже увереннее: — Мама! Ты пхишла!

Топот ножек, и маленькое чудо впилось ручками Яне в колени. Димочка всё кричал и плакал навзрыд, что мама пришла, коверкал букву «р», и сама Яна давилась подступившими слезами. Подняла сына и крепко-крепко прижала к груди.

— Я так соскучилась, родной!

Стоящая в стороне Марина растерялась от чересчур эмоциональной встречи и поторопилась удалиться, пообещав заглянуть завтра на чашечку чая. Утром Яна, естественно, на работу не вышла, сообщив, что приболела, и выпросила недельный отгул. Воспитательницу в детском саду также предупредила, что Дима несколько дней посещать не будет. Весь день наверстывала упущенное время с сыном: смотрели мультики, играли, готовили оладьи и пирог к ужину, ведь Марина обещалась на чай. А после посиделок, когда сына сморил сон, ревела в подушку, выплескивая всё горе и обиду. И следующую ночь, а на третью решила заканчивать с сыростью. Она с сыном будет жить дальше, забудет всё как страшный сон.

Сегодня Яна проснулась вполне бодрой, но, заглянув в холодильник, обнаружила скудный арсенал продуктов. Быстро сготовив на завтрак кашу с кусочками фруктов, поставила на стол и накрыла крышкой, чтобы не успел остыть. Разбудила трёхлетнего соню, накормила и включила мультики в настенном телевизоре. Кера улеглась среди плюшевых игрушек рядом с сидящим на диване Димкой. Наказав сыну смотреть мультики и не бедокурить, Яна направилась в магазин за продуктами. Сильно не переживала за сына: умная рысь присмотрит.

Яна потратила на покупки не более полутора часов. Припарковав у балкона бокар — дополнительная прихожая в современном мире находилась и на крытых балконах, — Яна прошла в холл, удивившись тишине; подумала, что сыну надоели мультфильмы и он играется с рысью.

— Я дома! — побрела на кухню, крикнув на ходу.

— А мы тут с дядей игхаем в масинки! — спустя пару секунд донеслось в ответ из детской.

Яна замерла на пороге, сердце пропустило удар, а потом загомонило с утроенной силой. «Мы… с дядей…»

Никакого дяди не могло быть здесь. Марина с мужем и близнецами улетели ещё вчера на курорт, а посторонний просто не мог пробраться в квартиру! Побросав сумку с пакетами на пол, Яна кинулась в комнату. Но у двери детской замерла снова; неверяще смотрела сквозь мутное стекло, за которым двигалось два силуэта. Маленький, её сына, и большой, высокий, широкий. Такой смутно знакомый… До ушей долетали обрывки невнятных фраз, умиротворённое мурлыканье Керы и задорный смех. Детский и мужской. Этот голос, пробирающий мелкой дрожью до самых костей. Бархатный, когда владелец в настроении, такой желанный и чужой. Голос предателя и мерзавца.

«Этого не может быть…»

Ноги подломились, Яне пришлось вцепиться дрожащими пальцами в дверную ручку. Медленно повернула и толкнула дверь детской, та с тихим скрипом приоткрылась, явив материнскому взору жуткую картину: на ворохе светлых одеял гордо восседал её Димка, возя по постели машинкой, Кера преспокойно дремала на прикроватном коврике, а рядом с сыном сидел ОН.

— Ну здравствуй, невеста моя сбежавшая…

Нет. Это не мог быть ОН! Глаза подводят Яну! Но напротив сидел Седон. Князь тэргов. И взгляд чёрно-фиолетовых глаз такой настороженный, осуждающий. Будто это она виновата в чём-то!

— К-как ты… — губы повиновались плохо, Яне стало не хватать воздуха, она почувствовала, что оседает на пол. — Как ты… пробрался сюда, мерзавец?!

Последнее, что Яна запомнила прежде, чем провалиться во тьму, было детское: «Неестя?» — и встревоженное: «Мамочка!»

— Рея. Рея, открой глаза, — настойчиво звали, но веки слишком тяжелы, чтобы разлепить их.

В мыслях Яны царил непонятный гомон. Кто-то кричит, кто-то смеётся и плачет. Яна чувствовала телом, что лежит на кровати, что кто-то нежно проводит по лбу, щекам и подбородку грубыми пальцами. Разве такое возможно?

— Рея, пожалуйста… — не сдаётся мужской голос. — Проснись… Вернись ко мне…

Куда вернуться? К кому? И зачем? Но вот сквозь вязкий омут прорывается тревожный голосок:

— Мама! Мамочка! Плоснись! — захныкали.

Это же голос её Димочки! Сынишки! Сделав неимоверное усилие, Яна всё-таки раскрыла глаза и тут же упёрлась взглядом в ненавистного мужчину.

— Ты! — закричала и соскочила с кровати. Навалилось головокружение, Яна покачнулась, но устояла, воинственно указала князю на выход: — Руки прочь и убирайся из моего дома!

— Рея, подожди… — пытался достучаться Седон, выставив ладони перед собой, но Яна не желала слушать. — Сына напугаешь.

И правда, Димка совсем притих на кровати, не понимая, почему мама и хороший дядя ругаются. Смотрел испуганно на взрослых по очереди, прижимая к себе обеими ручонками игрушечную машинку. Лишь чёрная рысь продолжала спокойно себе дремать, не ощущая от вторгнувшегося в квартиру гостя никакой опасности.

— Послушай. Всё не так, как ты думаешь. Позволь объяснить…

— Не хочу я тебя слушать! — тон Яна сбавила, беспокоясь за сына. — Димочка, всё хорошо. Дядя уже уходит.

— П-почему дядя уходит? Он же мой папа… — растерялся мальчик и всхлипнул, предупреждая о близкой истерике.

— Папа?.. — ошарашенно просипела Яна, верно ослышавшись. И когда, сволочь, успел представиться ребёнку?! Ярость вздыбилась внутри, Яна вновь накинулась на виновника своих бед: — Ты и моего сына хочешь заполучить?! Своего от Эйны тебе мало?! Ты вообще грозился убить Димку!!

— Что?! — взревел Седон, ужасаясь от дикости обвинений, но понимал, что любимая находится не в себе. — Да выслушай же меня! В ночь перед отлётом на Землю Геная подослала к нам в спальню своих алкаров! Твари подсыпали тебе в графин с водой яд, ты выпила, и теперь тебя одолевают самые жуткие страхи!

— Ты всё лжешь, чтобы запудрить мне мозги и отобрать сына! — Яне на глаза попалась фарфоровая статуэтка на стеллаже, она схватила её и, выставив перед собой, как значительную угрозу, бочком-бочком двинулась к плачущему сыну, загораживая собой. Седону пришлось отступить к окну, чтобы ненароком не спровоцировать заблуждающуюся на его счёт Реянну.

— Да нет же! Вот! — выудил из внутреннего кармана черной кожаной рубашки маленький синий флакончик с жидкостью. — Это противоядие. Выпей и всё вспомнишь.

— Не буду я ничего пить! Последний раз повторяю: убирайся!

Яна не собиралась слушать и верить предателю и убийце своего отца. Палачу целого королевства! Взирала на князя тэргов гневно и твёрдо, не думая сдавать оборонительных позиций.

— Ты не оставляешь мне выбора… — вздохнул тяжело.

Седону надоела пустая болтовня, он решил действовать радикально: отвинтил колпачок флакона и вылил содержимое себе в рот и, пока Яна не успела опомниться, ринулся на неё; скрутил одной рукой ей руки за спиной, а второй схватил за волосы на затылке и, минуя сопротивление, впился в губы, вливая в рот противоядие. Оттянул волосы назад сильнее, заставив рефлекторно проглотить горькую субстанцию. Яна закашлялась и выронила статуэтку, попавшая на стенки рта и глотки жидкость очень жгла, а затем всё онемело. Дышать с каждой секундой становилось труднее, началась одышка.

— Тише, тише… — говорил Седон, подхватил ослабевшую и хрипящую Яну под спину и уложил на кровать рядом с сыном.

— Что… хнык… с мам-мой?! — Малыш подполз к матери и сжал её ладонь в своих двух.

— Ничего страшного, не бойся. — Седон привлек сына к груди и успокаивающе стал гладить по макушке. — Мама устала и немного поспит, а когда проснётся, всё будет снова хорошо. Она будет улыбаться и смеяться, как раньше.

— Правд-да? — всхлипывал маленький Дима, смотря с надеждой в лицо засыпающей матери.

С надеждой на неё смотрел и князь тэргов. Сердцем предчувствуя, что всё теперь будет в порядке. Он нашёл свою судьбу и кровного сына. Наконец-таки нашёл, спустя два долгих мучительных сезона холодов, одиночества, разлуки и боли. Смотрел в спящее лицо наследной дочери Цакары и счастливо улыбался. Реянна ворвалась в его жизнь ураганом, всколыхнула чувства, которых, казалось бы, не могло быть и в помине.

С сожалением вспоминал, как собирался использовать хрупкую на вид потерявшуюся принцессу вражеского королевства, но проиграл в своей же игре этой самой принцессе. Не желал к ней привязываться и испытывать какие-либо чувства, кроме равнодушия с ненавистью, однако за ничтожный промежуток времени Реянна стала для него личной слабостью. Слабостью, которую ему теперь предстоит защищать. А ещё она подарила ему трехлетнего сына, которого он сейчас баюкает в объятиях. Наследника двух королевств!

И князь тэргов сделает всё и даже больше, чем в его собственных силах, дабы оградить свою семью от всех бед и напастей. Потому что теперь Седону есть что терять. Есть то, ради чего стоит жить.

Загрузка...