Среда,
29 декабря 1999 года
Когда Майлз Хэйверз собирался открыть ноутбук Дэниела Стивенсона, зазвонил телефон. Майлз ждал этого звонка.
– Извини за то, что сообщаю об этом в последнюю минуту, Майлз, – сказал собеседник. – Но ты знаешь, как это бывает. Мне пришлось сделать вид, что я тщательно изучил дело, уделил ему должное внимание.
– Все в порядке, – грубо ответил Майлз находившемуся в Вашингтоне. – Я понимаю.
– Безусловно, Департамент юстиции отзовет свой иск против твоей компании и программы «Диануба 2000». И твоя программа может выйти первого января.
– Спасибо, Тоби. Копия программы за мной. Передай привет Сэнди и детям. С Новым годом!
– Взаимно, – ответил Тоби Джексон, первый чернокожий министр юстиции и третий из трех выживших членов отряда, в котором когда-то находился Майлз; он также воспользовался силой тигра, чтобы воплотить в жизнь свои амбиции.
Возвратившись к компьютеру Дэниела Стивенсона, Майлз решил, что богатство – это благодать. Ведь в противном случае у него никогда бы не вышло предложить агенту ФБР нечто, от чего тот никогда не откажется. Майлз представил, как в данный момент агент Стрикленд летит в Бразилию.
Богатый человек мог купить и другое. Без денег Майлз не располагал бы таким количеством людей, которым он приказал следить за доктором Джулиусом Воссом. Один из них и доложил Майлзу о недальновидности Восса: последний купил билет в Монтпилиер, что в штате Вермонт, и заказал в агентстве автомобиль. Восс поступил опрометчиво, считая, что вся история закончится именно в аббатстве; об осторожности он уже не думал. Возможно, он даже собирался увезти домой свою невесту. Что бы он там ни думал, затея провалилась.
Но все же какой-то прок от проделанного пути в пять тысяч километров Хэйверз получил: ноутбук Стивенсона наконец попал в его руки.
Теперь Майлз находился в своем кабинете, запершись на два замка. На тот случай, если Эрика собиралась навестить его, в коридоре имелась камера наблюдения. Загрузив компьютер, Майлз принялся разглядывать значки на мониторе в надежде отыскать что-нибудь важное. Открыв некоторые файлы, он понял, что Стивенсон пользовался компьютером преимущественно для участия в лабораторных конференциях; в ноутбуке имелась программа обработки изображений, позволявшая ему накладывать шаблоны на изображения. Когда Майлз увидел, что ученый наложил на рисунки миноанов фрески майя, его охватило восхищение Стивенсоном. Возможно, этот доктор был не таким уж и ненормальным. Жалко, что он встал на пути у Майлза.
Хэйверз смотрел на видавший виды компьютер. Стрикленд доложил, что ноутбук был включен в розетку, когда он обнаружил его. Рядом стояла недопитая чашка кофе, лежали карандаш и блокнот с несколькими исписанными страницами. Совершенно очевидно, что Кэтрин Александер работала за компьютером незадолго перед тем, как скрыться.
Когда Майлз увидел значок электронной почты, им овладело любопытство, и он решил зайти в ящик. Он удивился, увидев, что в нем находилось одно сообщение; Хэйверз считал, что, соблюдая осторожность, Александер не пользуется электронной почтой. Щелкнув на значок, он прочел: «Он вас нашел».
Хэйверз нахмурился. Сообщение поступило три дня назад. Именно тогда он и вычислил местонахождение Кэтрин через «Гэлакси». Титус доложил, что по указанному адресу ее не было. Кроме того, миссис О'Тул сказала, что постояльцы уже уехали. Глядя на сообщение, Майлз понял, что этих двоих предупредили.
Увидев адрес отправителя – «anyone@dianuba.com», – он фыркнул. Доносчик даже воспользовался системой «Диануба», той, что работала на программном обеспечении «Симитар».
Вернувшись к рабочему столу, Майлз стал просматривать файлы в поисках обслуживающей программы. Дважды щелкнув на «Сервис», он с облегчением увидел, что Стивенсон установил программу восстановления файлов. Майлзу не хотелось загружать свою восстанавливающую программу и рисковать содержимым жесткого диска ноутбука.
Щелкнув на «Восстановить», он зашел в корневой каталог, напечатав «с: \>», затем проверил подкаталог, чтобы увидеть удаленные файлы, и стал быстро их открывать. Майлз понял, что в своем большинстве это были письма и статьи, которые Стивенсон собирался напечатать. Файлы были старые, а Хэйверза интересовали удаленные файлы с весьма определенной датой.
Зайдя в подкаталог «tmbX52», он увидел, что был удален один файл.
?ymbos.exe Удалено: 28 декабря 1999 года в 6.48
Именно тогда агент Стрикленд и нанес визит в аббатство.
Хэйверз представил картину: одна из монахинь предупреждает Кэтрин Александер, та вскакивает с постели, загружает компьютер, удаляет самый важный файл и выпрыгивает в окно как раз перед тем, как в комнату заходят Стрикленд и настоятельница.
– Не дура, – прошептал Майлз, заходя в файл. – Но и не гений.
На экране появилось новое окно.
Файл: ymbos.exe
Размер: 94800
Расположение: d: \tmbX52
Изменен: 1/12/1999 в 10:00
Удален: 28/12/1999 в 6:48
Первый кластер: 30248
Состояние: в норме
Защищено: ДОС
Первая буква в названии этого файла была уничтожена ДОС.
Пожалуйста, введите первую букву заново.?ymbos.exe
Поскольку Майлз понятия не имел, что означало «_имбос», он ввел букву «Б» и нажал клавишу ввода.
Теперь он прочел на мониторе: «Bymbos.exe. Восстановлено».
Удаленный файл был у него в руках.
Две минуты спустя файл загрузился, и Майлз распечатал информацию.
Он нахмурился. Это, видимо, был какой-то рабочий документ, к которому Александер обращалась каждый день, добавляя в него новую информацию, перемещая записи, создавая бесконечные конфигурации греческих букв. Очевидно, она пыталась разгадать головоломку. Но он в этом ничего не понимал. Майлз просмотрел несколько новых страниц. Похоже, она пыталась выяснить, что означало слово «Тимбос». Здесь были такие записи, как «не найдено через «Ликос», «Инфосик», «Юником», «Веб-кролер», «Диануба»…
И вот он дочитал до конца: «Тимбос – сказочная земля, через которую предположительно проходил торговый маршрут в Шебу. Король Тимбос должен читаться как король Тимбосский».
Взгляд Майлза приковался к последним двум словам: «король Тимбосский».
В конце фрагмента папируса было написано: «отдай Королю».
Так это был Король!
Он прочел ее последние записи: «считается, что Шеба – это древнее название Эфиопии. Тимбос находится в Африке?»
Майлз тут же протянул руку к телефону, чтобы позвонить Тедди. Он мог без труда выяснить, не появлялись ли в Аддис-Абебе два американца. Неужели ему так могло повезти!
Однако он не спешил.
Подойдя к ноутбуку, он открыл текстовую программу и создал новый файл, назвав его «Havers». Затем он сохранил его на жестком диске, расположив его в подкаталоге «tmbX52», и закончил операцию. Найдя на рабочем столе значок программы управления файлами, он щелкнул на него, просмотрел лист подкаталогов, отыскал «tmbX52», открыл «Havers.exe», открыл меню «Файл» и выбрал «Удалить».
Появилось новое окно под названием «Удалить», в котором выстроился список:
О Простое удаление
О Уничтожение
О Полное уничтожение
Хэйверзу были знакомы эти функции. «Простое удаление» означало обычное удаление из дисковой операционной системы, то есть файл удалялся, однако информация сохранялась на диске, и ее легко можно было восстановить. «Уничтожение» превращало информацию в набор нулей, и файл невозможно было восстановить. А при «полном уничтожении» поверх файла производилась тройная перезапись, в результате чего файл не подлежал восстановлению. В ноутбуке Стивенсона имелась последняя функция, и все же по какой-то причине Кэтрин Александер остановила свой выбор на обычном удалении. Почему?
Хэйверз нахмурился еще больше. Он снова посмотрел на день и время удаления файла «Тимбос» – 6.48. Он понял, что эти цифры не говорили ему ничего. Александер могла изменить время в компьютере, удалить файл и затем установить прежнее время. Удаление могло быть произведено когда угодно – возможно, задолго до того, как в аббатство прибыли агенты.
Если время удаления файла не соответствовало действительному и она выбрала обычное удаление, для того чтобы файл не был потерян, а затем инсценировала побег в последнюю минуту, «случайно» оставив компьютер, это могло значить только одно: она хотела, чтобы он нашел этот файл!
Внушить ему, что Тимбос, если такой вообще существовал, находился в Африке.
Злясь на себя – как он мог попасться на эту нехитрую уловку? – он вернулся к файлу и принялся искать дневник, о котором говорил Стивенсон и в котором он записал имя своего убийцы. Дневник отсутствовал. Майлз был уверен, что этот файл Кэтрин Александер наверняка удалила так, что он не подлежал восстановлению. Однако он был готов поспорить, что перед удалением она сохранила файл на своей дискете.
Она снова обвела его вокруг пальца. Свитки продолжали находиться у нее, как и дневник, бросающий тень на его имя. Майлз снова не знал, куда подевалась эта женщина.
ФБР допросили настоятельницу и отца Гарибальди. Оба заявили, что не знают, в каком направлении скрылась Александер. Она не оставила за собой никаких подсказок, если не считать ноутбука, который теперь не представлял для Майлза никакой ценности.
Встав из-за стола и шагая по комнате, Хэйверз принялся обдумывать дальнейший план действий. В этот момент компьютер издал предупреждающий сигнал, сообщающий, что в данный момент факсимильный аппарат принимает сообщение. Майлз подошел к факсу как раз в тот момент, когда машина закончила печатать документ. Он увидел, что это был перевод Папациана из Каира, внизу которого Папациан написал, что требует дополнительной суммы денег. Майлз проигнорировал последние строки.
Перед Хэйверзом лежал перевод текста шестого свитка. Папациану потребовалось больше времени для перевода последней рукописи, поскольку этот документ сохранился плохо, кроме того, нечеткой была сама фотография. Кэтрин Александер, видимо, настолько торопилась сфотографировать свитки, что последний снимок напечатала неаккуратно. С обратной стороны фотографии виднелась запись: «Шестой свиток, страница 12 из 13». Это была вторая фотография последней страницы истории Сабины, а значит, времени практически не оставалось. Если и в ней не содержалось разгадки, это могло означать только одно: Кэтрин Александер одержала победу.
Хэйверз бегло просмотрел перевод. Его взгляд остановился на середине текста. Майлз не мог поверить своим глазам и своей удаче – он прочел два слова: «Aquae Grani».
Что это? Город? Может быть, туда и отправилась Кэтрин Александер?
Вернувшись к компьютеру, он зашел в энциклопедию, встроенную в программу «Симитар», щелкнул на «Поиск», ввел «Aquae Grani» и нажал клавишу ввода.
– Посмотрим, что ты знаешь, – сказал он мгновение спустя с улыбкой. В энциклопедии предлагалась даже иллюстрация.
Шестой свиток
Наш новый дом находился у целебных источников, и Фрейда, ставшая теперь главой объединенного матриархального племени, пришла ко мне однажды и сказала, что я все еще молода, могу родить ребенка и непременно должна выйти замуж; что мне необходим защитник. Но она добавила, что, поскольку я не была девой, мои шансы на новый брак остаются ничтожно малы.
Она спросила своего сына, Сигизмунда, вдовца без детей, не возьмет ли он меня в жены. Он едва замечал меня, потому что постоянно размышлял об объединении племен и возвращении земель, с которых римляне их прогнали. Но желание матери было для него законом, и он согласился.
И каков же, Перпетуя, был мой ответ, если учесть, что я все еще надеялась на спасение? Но Фрейда была права: молодая незамужняя женщина вносила разлад в жизнь мужчин. И поскольку от моего решения зависела моя дальнейшая судьба и я заметила, что Сигизмунд редко бывал дома, я ответила согласием.
У германцев принято, чтобы не невеста обладала приданым, а жених. У них существует традиция дарить лошадь с уздой, щит и меч, поскольку эти предметы символизируют восхищение отвагой мужа и напоминают жене, что она должна делить с мужем тяжелый труд и опасность. Щит и меч, как рассказала мне Фрейда, передаются от матери к дочери, от дочери к внучке. Но я не собиралась заводить детей с Сигизмундом, как, впрочем, и он со мной. В день нашей свадьбы для нас устроили великий пир. Пиво лилось рекой. Ночью я пришла в дом Фрейды и принялась ждать мужа, но он не пришел.
Я продолжала жить у Фрейды и видела Сигизмунда лишь изредка.
Поскольку у племени отобрали земли, перешедшие от предков, эти люди были теперь бездомными и просили убежища, и Сигизмунд был их вождем. Я наблюдала за ним на собраниях совета, где он выступал с восхитительными речами. Он говорил: «Так же, как небеса принадлежат богам, земля принадлежит человеку. И незанятая земля может и должна быть населена!»
Он ездил на опасные территории для встречи с римским правителем, выступая от лица племени. До нас дошли слухи, что правитель предложил Сигизмунду заключить сделку и сохранить мир, пообещав землю лично Сигизмунду.
Нам сказали, что ответ моего мужа правителю был таков: «Может, нам и негде жить, но мы найдем, где умереть!» Он вернулся домой и начал собирать другие племена, чтобы снова выступить против римлян. Сигизмунд воодушевлял своих воинов, напоминая им о том, что во всех сражениях глаза побеждают первыми.
Раньше мне не случалось видеть войну. Да не увидят ее мои очи снова, дорогая Перпетуя.
Они сражались в лесах, и это было жуткое зрелище. Стоя у края поля битвы, жены и матери кричали мужчинам, чтобы те сражались еще храбрее. Слыша их крики и голоса детей, воины воодушевлялись и боролись еще яростнее. И когда я увидела храбрость Сигизмунда и его воинов, я почувствовала, что мое сердце растаяло. Они сражались с римлянами, но я была на стороне племени Фрейды. К тому моменту я прожила с ними уже три года; они спасли мне жизнь, приютили меня. Воинственный Сигизмунд был прекрасен: золотисто-рыжие волосы, железная хватка и отвага бога. Он на две головы был выше римлян; копья и стрелы, казалось, пролетают сквозь него, будто его заколдовали. Когда враг стал загонять его людей в болото, женщины поспешили к мужчинам, обнажив грудь, чтобы напомнить сыновьям и мужьям о судьбе, ожидавшей их в случае поражения, – о рабстве в Риме. На этот раз, Перпетуя, я стала кричать вместе с ними в надежде, что Сигизмунд услышит меня. Наши голоса ободрили воинов, и они ринулись в атаку.
Римские солдаты сражались доблестно, но рядом с ними не было женщин и детей, им некому было напомнить о том, за что они сражались. Этим воинам платили. Они не защищали свои дома, не отвоевывали честь семьи.
Итак, германцы одержали победу. Сигизмунд стал героем. Когда битва закончилась, мы, женщины, поспешили к погибшим, чтобы достойно их похоронить. Раненые отправились к женам и матерям, чтобы те излечили их от ран; здесь женщины не страшатся вида крови, Перпетуя, а мужчины не стыдятся обнажить свои раны. Я научила женщин накладывать повязки лучше, чем они умели. Мне пригодились знания, которые дала Сэтвиндер; я рассказала им о травах, способных предотвратить инфекцию. Они, в свою очередь, научили меня зашивать раны с помощью шипа и нити. Я позаботилась о ранах Сигизмунда, ведь я была его женой. Он похвалил меня за храбрость, проявленную мной у поля битвы.
В ту ночь мы впервые были близки.
И спустя несколько недель я почувствовала, что внутри меня зашевелилась новая жизнь, дитя Сигизмунда. Теперь я знала, что больше не вернусь в цивилизованную страну. Меня ожидала новая жизнь. Теперь Сигизмунд и его семья стали моей семьей. Я приняла от них новое имя и всем сердцем отдалась мужу и его миру.
Я сожалела лишь о том, что так и не нашла Праведного. Мне казалось, что теперь я его уже и не найду.
Но, полагая так, Перпетуя, я ошибалась.