Просто друзья?

Глава 14

Сегодня премьерный показ первого фильма «Ночного странника». Я так чертовски нервничаю, что у меня сводит желудок. Зато у Кэт все в порядке. Мы будто поменялись местами: она спокойна, а я весь на взводе.

Твою мать, чувак, возьми себя в руки и будь мужиком!

― Кэт, ты не видела мой галстук? ― кричу я, лихорадочно разыскивая его.

Кэт входит в комнату.

― Он уже на тебе. Ты в порядке?

О, черт, так я... ну и облажался! Я даже не помню, что уже надел этот гребаный галстук. Оказывается, мне не все равно, как люди оценят мое актерское мастерство, но в большей степени я волнуюсь о том, что должен держаться подальше от Кэт, когда мы будем идти по красной дорожке на открытии.

― Ага, я в порядке, просто очень нервничаю из-за того, что люди подумают.

Она подходит и притягивает меня к себе за воротник пиджака. Я смеюсь над тем, как она своевольничает и нежно целует меня в губы.

― Люди полюбят тебя так же, как я.

Кэт подходит к столу и берет сумку. Как обычно, она чертовски потрясающе выглядит в коротком черном платье с блестками. Ее ярко-рыжие волосы мягкими волнами ложатся на плечи. Я всерьез мог бы остаться здесь, в отеле, раздеть ее и трахнуть прямо сейчас, но знаю, что не могу.

Она еще раз быстро целует меня, а затем красит губы ярко-красной помадой. Она выглядит удивительно сексапильно. Олсен входит, внимательно смотрит на нее и присвистывает от восхищения.

― Господи, Кэт, так можно человека и до сердечного приступа довести, ― говорит он, прикладывая ладонь к груди.

― Не пялься. Она ― моя, ― угрожаю я.

Черт, это платье слишком короткое, я должен заставить ее переодеться.

― Итак, голубки, вы готовы? ― спрашивает Пэтти, заканчивая что-то печатать в своем сотовом.

― Как никогда, ― говорю я, затем подхожу к Кэт и шепчу ей на ухо: «Ты выглядишь умопомрачительно, малыш».

― Спасибо, ты тоже выглядишь таким красивым! Сегодня все девушки будут крутиться возле тебя. Просто запомни одну вещь: ты возвращаешься в этот отель со мной, ― говорит она, соблазнительно приподняв брови.

― Конечно, мадемуазель, ваше желание ― закон для меня, ― я беру ее руку и нежно целую.

― Хорошо. Тогда вперед, ― говорит она. Держась за руки, движемся к входной двери отеля и, как только Пэтти открывает ее, сразу же разделяемся. Кэт широко улыбается мне и выходит с Олсеном, а я с Пэтти следую за ними.

― Ты должен контролировать свое желание смотреть на нее, дорогуша, или выдашь, что влюблен, а нам этого не надо, ― шепчет Пэтти мне на ухо.

Какого черта я должен это делать? Мне хочется только одного ― наклонить Кэт и трахнуть так, чтобы она знала, что принадлежит мне.

~ K ЭТ ~

― Ну что, с нетерпением ждете сегодняшний вечер? ― спрашивает Олсен, пока мы идем по коридору.

― Да, наверно, будет очень весело, не так ли? ― говорю я, широко улыбаясь, и он подмигивает мне.

― Думаю, мы повеселимся на полную, детка, ― отвечает Олсен, а потом смеется.

Не знаю, откуда взялась эта «детка», но пропускаю мимо ушей, скорее всего Олсен просто очень взволнован. Мы выходим из фойе отеля, и нас сразу же встречают папарацци нескончаемыми вспышками фотокамер и выкриками. Олсен провожает меня в ожидающий лимузин.

Я жду, когда Уилл займет место рядом со мной, но вместо него садится Олсен и закрывает дверь.

Какого черта?

― А где Уилл?

Олсен смотрит на меня и улыбается.

― Он едет в другой машине, находиться вместе ― не вариант, ― говорит он и машет рукой водителю.

― Ладно. А что насчет охраны для него?

― Он хотел, чтобы ты была в безопасности. Но, когда вы оба будете на красной дорожке, я смогу позаботиться о вас обоих, ― говорит он беспечно.

Я вздыхаю. Думаю, в этом есть смысл, хотя меня и бесит, что мы с Уиллом едем в разных авто.

Мы подъезжаем ко входу, Олсен открывает дверь и выходит. Я, следом за ним, ставлю ногу на тротуар, и фотографы сразу начинают щелкать камерами. Это временно ослепляет меня. Олсен протягивает руку, чтобы помочь мне, я поправляю свое слишком короткое платье (совсем не хочется засветиться при выходе из машины как Бритни, хотя я, по крайней мере, ношу нижнее белье) и с легкостью выскальзываю из лимузина. Я улыбаюсь и благодарю за помощь:

― Спасибо, Олсен.

Вынуждена признать, что в костюме и галстуке он выглядит презентабельно.

Я медленно ступаю на красную дорожку и тут замечаю Уилла, выходящего из другого лимузина. Я поворачиваюсь и иду навстречу фотокамерам.

― Мисс Баррет, вы прекрасно выглядите, можно Ваш снимок, пожалуйста? ― кричит фотограф.

Я позирую перед камерами, стараясь убедительно выполнять, что меня просят, краем глаза замечаю, как Уилл и Пэтти выходят на красную дорожку. Пэтти подходит к Олсену, пока Уилл раздает свои автографы, а затем оба идут навстречу объективам.

― Мистер Сандерс, можем мы сделать несколько фотографий с вами и мисс Барретт? ― кричит кто-то. Вспышки не стихают.

Уилл улыбается, подходит, встает рядом со мной и кладет руку мне на талию, нежно поглаживая мой бок пальцами.

Я испытываю хорошо знакомые чувства, бушующие между нами всякий раз, когда он обнимает меня. У меня перехватывает дыхание, но я продолжаю улыбаться перед камерами.

― Великолепно, ребята, теперь сюда.

― Теперь сюда.

Это как игра в теннис, посмотри налево, затем посмотри направо, потом снова налево. Это явное сумасшествие.

Пэтти подходит и что-то шепчет на ухо Уиллу. Он кивает в ответ и убирает руку с моей талии. От этого мне становится грустно, ничего не могу поделать с собой. Может быть, это была единственная возможность за сегодняшний вечер прикоснуться ко мне. Сохранить наш секрет будет очень трудно.

― Мистер Сандерс, можно теперь только вас, пожалуйста?

Я улыбаюсь Уиллу, но он, кажется, слегка взбудоражен несколькими собравшимися по ту сторону ограждения молодыми девушками, которые что-то кричат ему. Я отхожу в сторону и иду по красной дорожке, Олсен шагает рядом со мной. Мы доходим до больших двойных дверей.

― Мисс Сандерс, это ваш парень?

Я улыбаюсь.

― Нет, это мой телохранитель, ― отвечаю я в сторону вопроса.

― Ты всегда будешь моим телохранителем, ― выкрикивает какая-то девушка, украв популярные слова из фильма «Телохранитель». Я смеюсь, и мы входим внутрь.

Место проведения прекрасно оформлено в красных и золотых тонах, роскошная лестница ведет в комнату для просмотра премьеры.

― Как ты себя чувствуешь? ― спрашивает Олсен, обнимая меня за талию.

Я морщусь, меня удивляет его дружелюбная манера, с которой он держится со мной.

― Я в порядке, мне действительно все нравится, это гораздо интереснее, чем я предполагала, но Уилл, кажется, отвлекся.

― Не бери в голову, Уилл ― большой мальчик. Он может позаботиться о себе, ― говорит Олсен, когда мы подходим к Уилдону и Скиппу.

― Катерина, ты выглядишь потрясающе, ― говорит Скип.

― Спасибо. Я сомневалась, что надеть, поэтому решила, что яркое ― беспроигрышный вариант.

Свет отражается от моих блесток и расходится сверкающим сиянием по всей комнате, напоминая диско-шар. Наконец Уилл заходит внутрь. Его приход сопровождается усиливающимися криками. Здесь еще больше фотографов, но, как мне кажется, они не совсем папарацци, их больше интересует сама ночь.

Уилл присоединяется к нам и пожимает руку Уилдону и Скиппу.

― Привет всем! Как здесь потрясающе, ― говорит Уилл.

Я изо всех сил пытаюсь не смотреть на него, но как же это трудно, когда мужчина, которого любишь ― самый горячий парень в костюме из всех виденных.

― Да, мы подумали, что это будет отличное место для премьеры. До настоящего момента все отлично складывается, ― говорит Уилдон. Он наклоняется и шепчет:

― Небольшой совет ― если вы вообще не будете смотреть друг на друга, это тоже вызовет подозрения. Поэтому можете переглядываться, но только как друзья. Договорились? А теперь смейтесь, будто я рассказал анекдот и расходитесь.

Мы дружно смеемся и отступаем от нашей компании.

Я резко вдыхаю и смотрю на Уилла, он похлопывает Уилдона по спине и предлагает сфотографироваться, на что получает утвердительный ответ. В компании с Уилдоном и Скиппом мы с Уиллом прижимаемся друг к другу, позируя перед объективом.

Других актеров фильма тоже очень много фотографируют, когда они после шествия по красной дорожке медленно входят в зал. Несмотря на обилие гостей вокруг нас, мы общаемся между собой. Приехал Би Джей Уильямс, автор серии фильмов «Ночной странник», и мы с Уиллом недолго разговариваем с ним, пока не раздается звонок, означающий, что пришло время занять свои места и насладиться просмотром. Нас посадили рядом. Мне придется сидеть с ним, но не иметь возможности прикоснуться к нему, это будет гораздо труднее, чем я думала.

Может быть, в темноте никто не заметит, как мы держимся за руки?

Я вздыхаю, понимая, что нам лучше не рисковать. Уилл сидит рядом со мной и нежно улыбается. Уверена, он может читать мои мысли. Все, чего я хочу сейчас ― поцеловать его нежные губы, взять за руку и показать всему миру, что он мой, и я люблю его. Но я знаю, что мы не можем. Нам вдалбливали, что это может поставить под угрозу фильм. Поэтому я сижу, обратив все свое внимание на экран.

Начинается фильм. Я пристально смотрю на руку Уилла на подлокотнике.

Неужели я не могу, как бы невзначай, провести пальцами по его руке, или, может быть, он смог бы медленно сделать это вверх по моему бедру?

Я ощущаю тепло и трепет его пальцев, даже когда он не прикасается ко мне. Я выдыхаю, и Уилл поворачивается посмотреть на меня. Он делает это так отпадно со всепонимающей улыбкой, что мне становится немного труднее глотать. Я переключаю свое внимание обратно на экран. Там идут последние сцены фильма и финальный поцелуй. И от того, как мы целуемся на экране, и от невозможности повторить это в реальной жизни, мое сердце бешено стучит в груди. Все внутри меня сжимается, я чувствую, что мое нижнее белье становится влажным. Я начинаю качать ногой вверх-вниз. Чувствую неизбежный всплеск возникающего между нами притяжения. Его рука движется, и я наблюдаю, как он осторожно кладет ее мне на колено. Он останавливается. Его прикосновение сразу же будоражит меня, языки страсти поднимаются по моей ноге и проникают в самое сердце. У меня перехватывает дыхание. Но в следующую минуту он убирает свою руку так же быстро, как и положил ее. Начинаются титры. Толпа встает и аплодирует. Я шокирована, глядя, как все хлопают, свистят и приветствуют фильм; несомненно, он им понравился... очень.

Такое чувство нереальности, будто это происходит не со мной. Я смотрю на Уилла, он так ярко улыбается, что буквально ослепляет меня. Люди, о которых я даже понятия не имею, кто они, проходя мимо, похлопывают его по спине. Точнее, я понимаю, какую грандиозную работу он выполнил, играя Коэна, но все же меня это удивляет.

Надеюсь, это поможет Уиллу начать верить в себя.

Олсен подходит и обнимает меня, и, как обычно, это длится немного дольше, чем следует.

― Это было потрясающе, Кэт, ты такая талантливая. Я очень завидовал, что мужская главная роль досталась Уиллу, а не мне, ― говорит он.

Какого черта? Что я должна ответить?

― Спасибо? ― говорю я с интонацией, больше похожей на вопрос, чем утверждение.

Пэтти подходит и обнимает меня, отодвигая Олсена с пути.

― Молодец, дорогая. Вы с Уиллом притянете зрителей. Вы смотритесь на экране безупречно, но, что еще более важно, любовная история наполнена испепеляющей страстью.

Какие-то парни, которых я не знаю, тащат Уилла. Он смотрит и подмигивает. Олсен крепко обнимает меня за талию, будто бы я некий вид его собственности.

Господи, это так неловко.

― Эй, давай пойдем на вечеринку, ― говорит он и отводит меня в противоположную сторону от того места, где стоит Уилл. Я вздыхаю и иду с ним в другую комнату. Там сотни гостей, ни одного из которых я не знаю, кроме актеров и съемочной группы. И среди всех этих людей я застряла здесь с Олсеном.

― Как бы я хотела, чтобы Чарли была здесь, ― кричу я Олсену. Здесь трудно что-либо услышать, только множество невнятных звуков, а голоса похожи на громкий рев.

― Кто? ― спрашивает он, и при этом выглядит смущенным.

Боже мой, ты шутишь?

― Ты знаешь, Чарли, твоя девушка?

Он громко смеется

― О, точно, ага, ― говорит он, берет у проходящей мимо нас официантки фужер с шампанским и протягивает его мне.

― Ночь только начинается, ― говорит он и берет себе колу.

Я знала, что он недостоин Чарли, что очень неприятно, потому что Чарли ― потрясающая девушка. Да, иногда она слишком активна, но все же одна из самых удивительных женщин, которых я знаю, а он даже не может вспомнить, кто она такая? Когда в следующий раз будем созваниваться с Чарли, надо выяснить, понимает ли она, кто он такой. Я делаю глоток шампанского; оно холодное и восхитительно бодрящее. Я чувствую себя немного не в своей тарелке, одна среди общающихся повсюду людей. Я начинаю гадать, где Уилл, и ловлю себя на том, что ищу его, осматривая комнату. Отличить здесь людей друг от друга невозможно, потому что они все похожи в своих строгих костюмах и вечерних платьях. Мне недостает руки Уилла, обнимающей меня, его губ на моих губах, и я на самом деле хочу просто вернуться в отель и обниматься в кровати. Не говоря уже о том, что мне абсолютно необходимо избавиться от прилипчивого Олсена, который смотрит на меня как хищник на добычу.

Я ухожу, и он идет за мной словно маленький щенок. Я закатываю глаза и продолжаю свой путь. Вот я выхожу через двери на улицу, где мелко моросит дождь, останавливаюсь на крыльце под навесом, достаю телефон из сумочки и набираю номер.

― Привет, ― говорит Чарли.

― Эй, как ты? ― спрашиваю я, просто нуждаясь в нормальном общении в очень непривычной ситуации, в которой оказалась.

― Кэт, разве ты не на премьере?

― Да, но мне очень хочется, чтобы моя лучшая подруга разделила это событие со мной и была здесь. Мне совершенно не весело без тебя, Чарли, и я, по правде говоря, грущу.

― О, я бы тоже хотела быть там. Не могу дождаться, когда появятся фотографии, чтобы увидеть, как ты на них получилась.

Она смеется.

― Как Олсен?

Я смотрю на него, он стоит недалеко, но достаточно, чтобы не слышать наш разговор.

― Он в порядке, ― говорю я. Но, на самом деле, мне хочется сказать нечто большее, например: «О, он ― совершенно аморальный тип, и я хочу, чтобы он прекратил смотреть на меня так, и ты должна хорошенько надрать ему задницу». Именно это я должна сказать, но не говорю.

Вдруг я чувствую руку на своем плече и поднимаю глаза. Передо мной стоит рыжеволосая девушка с подозрительной милейшей улыбкой и смотрит прямо в глаза.

― Держись, Чарли... Привет, я могу Вам чем-то помочь? ― спрашиваю я. Девушка продолжает улыбаться, заставляя меня почувствовать себя неловко.

― Ты с ним, не так ли? ― говорит она.

У меня бешено подскакивает пульс.

― Извините?

― С Уиллом, ты с ним, не так ли? Я все знаю! Не волнуйся, он забудет о тебе достаточно скоро, ― говорит она, а затем уходит в темную дождливую ночь.

― Кэт... Кэт... Кэт, поговори со мной, ― из телефона, безжизненно повисшего в моей руке, раздаются крики Чарли. Я подношу мобильник обратно к уху.

― Это была какая-то чокнутая.

― Черт побери! Она только что сказала, что Уилл совсем скоро забудет о тебе?

― Да! Какого хрена все это значит?

Я замечаю, как Олсен смотрит на меня, и, очевидно, понимая, что я расстроена, идет в мою сторону.

― Понятия не имею, просто будь осторожна и обязательно расскажи Уиллу о том, что произошло. Просто, чтобы он знал, ладно?

― Хорошо. Послушай, Чарли, мне нужно идти, ― говорю я, когда Олсен подходит ко мне.

― Доброй ночи и позвони мне, если тебе нужно будет поговорить, ― слышу я ее слова и нажимаю отбой.

Этот разговор далек от того нормального разговора, на который я рассчитывала, оказавшись брошенной в этом безумном мире.

― Ты в порядке? Ты выглядишь немного не в себе, ― спрашивает Олсен и обнимает меня.

Я начинаю безудержно дрожать, сама не понимая, от холода это или от страха. Олсен снимает пиджак и накидывает его мне на плечи.

― Спасибо, ― говорю я, и он улыбается в ответ.

― Пожалуйста, ― отвечает он, а затем наклоняется и целует меня в лоб.

Я в шоке и, уверена, это отображается на моем лице, так как чувствую, как мои глаза широко распахиваются. Щелкает несколько вспышек, и я отступаю на шаг назад, освобождаясь из объятий Олсена.

― Вот, вы где, ― слышу я голос Уилла на верху лестницы. При его появлении облегчение наполняет меня. Я прохожу мимо Олсена и поднимаюсь к Уиллу. Олсен не отстает ни на шаг.

― Ты замерзла? ― спрашивает он, заметив пиджак друга, в который я закутана.

― Немного, со мной все будет в порядке, я сейчас вернусь внутрь.

Я выскальзываю из пиджака Олсена и протягиваю его обратно владельцу.

― Спасибо, чувак, за такую хорошую заботу о моей девушке.

― Уилл, кажется, у тебя уже появился сумасшедший преследователь-фанат, - говорю я.

Он поворачивает голову в мою сторону.

― Что? Почему?

― Ко мне подошла девушка и сказала, что она знает, что мы вместе, и что совсем скоро ты забудешь обо мне.

УИЛЛ

― Ты серьезно? ― спрашиваю я, чувствуя, как меня накрывает волна неопределенности.

― Да, это было реально страшно.

Я не могу сдержаться, притягиваю ее к себе и крепко обнимаю.

Дружеские объятия, не так ли?

Она прижимается ко мне, а затем быстро отстраняется, вспомнив, где мы сейчас находимся.

― Я не могу дотронуться до тебя здесь, Уилл, но я так сильно хочу поцеловать тебя и почувствовать твои руки, что это практически причиняет мне боль, ― шепчет она мне на ухо.

Я совершенно точно знаю, что она чувствует, потому что всю ночь испытывал те же эмоции, наблюдая за ней, пусть и издалека. Я знал, что она искала меня, но старался оставаться в тени, прекрасно сознавая, что, если наши глаза встретятся, это выдаст меня с головой. Я видел, как она вышла на улицу, но задержался со Скиппом, разговаривая про второй фильм. И только после этого пошел за ней, чтобы убедиться, что все в порядке, и она справляется со своей популярностью.

― Я тоже очень хочу поцеловать тебя, и сегодня я сделаю это, когда мы вернемся в гостиницу, поверь мне, ― шепчу я ей на ухо.

Она кивает, и я замечаю мурашки, появляющиеся на ее обнаженных руках. Я снимаю свой пиджак и набрасываю ей на плечи.

― Спасибо, а то с пиджаком Олсена я чувствую себя как-то некомфортно.

Я улыбаюсь и наклоняюсь поцеловать ее, а потом вспоминаю, что нельзя.

Черт, вот дерьмо!

Я отступаю назад, пока никто ничего не заметил, и качаю головой. Кэт сочувственно смотрит на меня.

― Я знаю, ― говорит она.

У меня вырывается смех, а потом я становлюсь хмурым. Она похлопывает меня по руке и уходит в сторону дамской комнаты.

Уверен, что это не ускользает от глаз Пэтти. Не проходит и секунды, как она тут как тут.

― Вы были очень близко друг от друга.

Боже, она будет следить за нами каждую секунду в течение всего времени?

― Я знаю, прости, это больше не повторится.

Она смотрит на меня, приподняв брови.

― Я разговаривала с официантом, который только что разлил на меня напиток. Так о чем вы шептались? ― спрашивает она пытливо.

― Да ни о чем, не бери в голову, ― говорю я и быстро беру шампанское с подноса проходящего мимо официанта.

Она качает головой, скрестив руки на груди и хмуря брови.

― Уилл, не утаивай от меня. Ты знаешь, мне нужно знать правду, чтобы я могла исправить любые потенциальные проблемы или слухи, которые появятся.

Я выдыхаю.

― Ладно. Ну, я почти поцеловал ее, ― говорю я очень тихо.

Она кивает.

― Отлично. Были ли поблизости какие-нибудь камеры? Ты видел вспышки?

― Я не знаю, ― отвечаю я честно. ― Я не обращал внимания на камеры, только на Кэт.

― Право, ну, если так получится, что появятся какие-либо фотографии, мы придумаем историю, чтобы скрыть это.

― Хорошо, ― говорю я и делаю большой глоток шампанского.

Пэтти хлопает меня по спине в знак признательности; она знает, как нам трудно находиться здесь вместе, но врозь. Я оглядываюсь и вижу Кэт, выходящую из дамской комнаты. Она останавливается как вкопанная и замирает. Мой взгляд встречается с ее великолепными зелеными глазами. Я улыбаюсь, испытывая всплеск притяжения между нами. Она подмигивает, и я вздыхаю, когда она грациозно идет навстречу мне.

― Уилл, будь осторожен, ― слышу я шепот Пэтти над ухом, что сразу же преображает мою улыбку в хмурый взгляд. Кэт поднимает бровь и приостанавливается. Я качаю головой и поворачиваюсь к ней спиной, чувствуя себя при этом полным козлом, но знаю, что она поймет. Ну, по крайней мере, надеюсь на ее понимание.

― Знаю, что это тяжело, дорогуша, ― говорит Пэтти, поглаживая меня нежно по спине. Я одним глотком допиваю остатки шампанского и с силой выдыхаю. Кэт проходит мимо, вскользь задев меня рукой, но не оборачивается в попытке взглянуть на меня, а, наоборот, продолжает свой путь в сторону Джеда. От этого прикосновения я немного расслабляюсь.

Как все сложно и серьезно, чертово дерьмо!

Она так сильно нужна мне. Я хочу отпраздновать и заняться с ней сексом, но нет, вместо этого мне приходится игнорировать ее.

Какого хрена с этим дерьмом?

Я понимаю, что все это на благо фильма и наших фанатов, но я так страстно желаю ее и так чертовски сильно нуждаюсь в ней, что даже небольшая разлука на несколько часов практически убивает меня.

О Боже, я надеюсь, она понимает, почему я отвернулся.

Мне хочется уйти прямо сейчас, оказаться с ней в постели и заняться любовью, а потом жестко трахнуть.

Я поворачиваюсь к Пэтти.

― Когда приемлемо уйти? ― спрашиваю я невзначай и беру еще один бокал шампанского у проходящего мимо официанта.

― Дорогуша, это твоя первая премьера. Ты должен остаться до конца. Думаю, это всего лишь еще один час или около того.

Ладно, один час. Столько времени я могу выдержать, не так ли?

Я подхожу к Олсену и вижу, что он пристально наблюдает за Кэт. И я не уверен, какие чувства испытываю по этому поводу. Знаю, что сам попросил его позаботиться о ней, но это не значит, что он должен пялиться на нее при каждом удобном случае. Она горячая, поверьте мне, я знаю это, но у него есть девушка, которая, к тому же, лучшая подруга Кэт. Разве не она должна занимать его мысли?

Ну, могу сказать уже сейчас, что, если я что-нибудь увижу, хоть что-нибудь, я сотру его в порошок на хрен.

― Эй, Олсен, ― обращаюсь я небрежным тоном к своему лучшему другу. Один такой у меня уже был в начале старшей школы. Я делаю шаг к нему, отвлекая его внимание от Кэт.

― Эй чувак, как проводишь время? Хорошо?

― Ага. С нетерпением жду, когда можно будет забрать Кэт домой и немного поспать. На утро у нас запланировано радио-интервью с Райаном Сикрестом, ― говорю я небрежно.

― Здорово. Когда начинаются съемки следующего фильма «Ночного странника»?

― Не знаю, думаю, через несколько месяцев, ― отвечаю я, приподнимая бровь.

― Ты ведь поедешь на эти съемки, не так ли?

Какого черта, куда он клонит?

― Да, конечно. Будет несколько съемочных площадок вдоль побережья. Думаю, будет забавно.

― Понятно. Но ведь на съемочной площадке вам нужна охрана?

О, теперь я понимаю, он хочет знать, будет ли путешествовать с нами.

― Думаю, да.

Улыбка озаряет его лицо.

― Хорошо, круто, ― говорит он и уходит.

Это было странно, но, как мне кажется, не более странно, чем обычно, что характерно для Олсена.

Я иду на улицу, мне нужно немного свежего воздуха. Подхожу к двери, медленно спускаюсь на несколько ступенек и останавливаюсь в конце влажной красной ковровой дорожки. Кладу руки в карманы и начинаю думать о Кэт, и о том, что никогда не испытывал того, что чувствую к ней. Нечто похожее у меня было к Ребекке, но сейчас это чувство гораздо более сильное и глубокое.

Я медленно шагаю по красной дорожке. Вдруг раздаются крики. Я поднимаю глаза, прислушиваюсь. Толпа девчонок-подростков бежит к ограждению. Я останавливаюсь в замешательстве и наблюдаю драму, разворачивающуюся передо мной. Начинают вспыхивать огоньки, девочки продвигаются вперед, почти сбивая ограждение. Я решаю пойти в сторону визжащих девушек, чтобы они не затоптали друг друга в попытке добраться до меня, о чем даже страшно подумать.

Я подхожу и встаю прямо перед ними. Они начинают кричать громче, а некоторые даже истерично плакать.

― Привет, девушки, ― говорю я с улыбкой, и они отвечают мне криком.

― Я люблю тебя, Уилл.

― Женишься на мне, Уилл?

Они даже не знают меня и просят жениться на них. Черт побери! Эти телки сошли с ума!

Возле входа стоит девушка и просто смотрит на меня с улыбкой. Я подхожу к ней, и она протягивает мне лист бумаги и маркер.

― Как тебя зовут? ― спрашиваю я, вынужденный перекрикивать вопли других девушек.

― Кира, ― говорит она тихо.

Я подписываю бумагу для нее и возвращаю обратно:

Дорогая Кира,

Желаю тебе всего наилучшего.

Большой любви,

Уилл Сандерс, целую и обнимаю.

Девушка лучезарно улыбается. Она выглядит как нормальный человек. Мне хочется, чтобы они все были такие же спокойные, как эта. Остальные начинают кричать и протягивать свои маркеры, чтобы я подписал и для них. Я делаю им одолжение, и они начинают прыгать вокруг, как счастливые маленькие школьницы. Мне это смешно.

― Уилл, можешь расписаться у меня на груди? ― кричит одна девочка.

Подходит охрана и начинает отталкивать девушек от меня. Я улыбаюсь и машу рукой. Они кричат, некоторые начинают посылать воздушные поцелуи, что вновь веселит меня.

Забавно, если бы все это началось год назад, я был бы чрезвычайно счастлив, что эти девушки вешаются на меня, но с тех пор, как я встретил Кэт, она стала единственной женщиной, которую я хочу. На самом деле, когда они кричат, я нервничаю и чувствую себя не в своей тарелке. По сути, за считанные месяцы я превратился из бабника в однолюба. Забавно, как одна женщина может изменить мужчину к лучшему. Я иду к площадке, глядя вниз на свои ботинки, шаркающие по ковру. Достигнув нижней ступени лестницы, поднимаю глаза и вижу Кэт, прислонившуюся к дверному косяку со скрещенными руками. Она улыбается мне, и ее великолепная улыбка порождает желание взбежать наверх и поцеловать ее. Но я этого не делаю. Ее фигурка, ярко сверкающая на фоне полутемных огней вызывает желание овладеть ею. Я улыбаюсь в ответ и бодро поднимаюсь по лестнице.

― Ты был великолепен там со своими поклонницами.

― Спасибо, одна из них на самом деле выглядела нормально, ― говорю я, вызывая ее смех. ― Другая ― попросила меня расписаться у нее на груди. Да уж, не такая нормальная, ― смеюсь я, кладу руку ей на спину и провожаю внутрь. Здесь слишком холодно для нее, особенно учитывая столь короткое платье.

Черт, я знал, что должен был заставить ее поменять его; меня бесит, когда мужики пялятся на нее. В следующий раз никаких ног, никакой груди, будет по-моему….

Едва вернувшись в здание, мы встречаем Уилдона, и, что неожиданно, Саймона Стивенсона, преподавателя по актерскому мастерству из нашего колледжа. Я даже не заметил, что он был здесь сегодня вечером.

― Уилл, Кэт, я очень горжусь вами обоими. Вы, ребята, идеально подходите на эти роли, я так рад, что убедил Уилдона прийти и оценить вас, ― говорит Саймон.

― Спасибо, Саймон. Думаю, что выражу наше общее с Кэт мнение, когда скажу, как мы чрезвычайно счастливы, что Вы пригласили Уилдона и Скиппа прийти и прослушать нас.

― Мисс Сильвестри тоже здесь? ― спрашивает Кэт.

― Да, она где-то здесь, ― говорит он, оглядывая комнату.

Невозможно поверить, что наши преподаватели из колледжа пришли, чтобы поддержать нас. Это действительно потрясающе.

В конце концов, Селеста Сильвестри находит нас, и мы проводим следующие сорок пять минут, разговаривая с нашими учителями, режиссером и продюсером. Похоже, что Уилдон и Скипп подписали контракт на работу над второй серией «Ночного страника». Очень приятно видеть, как мы все хорошо ладим. Ночь подходит к завершению, и я, наконец, могу вернуться в отель с Кэт и показать ей, как сильно соскучился сегодня по ее прикосновениям.

Я смотрю, как она садится в лимузин с Олсеном и уезжает. Я выдыхаю, зная, что совсем скоро она окажется в моих руках. Запрыгиваю в свой лимузин, Пэтти садится рядом и закрывает дверь.

― Сегодня все прошло очень хорошо, ― говорит она, в то время как я откидываю голову на подголовник и пытаюсь унять свои развратные мысли о том, что мне хочется сделать с Кэт, когда мы наконец-то останемся наедине.

― Ммм, ― мямлю я расслабленно в кресле с закрытыми глазами. Пэтти похлопывает меня по ноге и сжимает ее.

― Поверь мне, я думаю, что это только начало для вас двоих.

Машина останавливается возле отеля, и мы с Пэтти расходимся по своим номерам. Она машет «спокойной ночи» через коридор, я улыбаюсь и машу в ответ. Если честно, я совершенно измотан. Я провожу картой, чтобы открыть дверь и вхожу. Как только дверь закрывается, я поворачиваюсь и вижу Кэт. На ней надет только лифчик, трусики и те высоченные охрененные каблуки. Она запрыгивает на меня, обвиваясь ногами вокруг моей талии, впиваясь своими пятками мне в задницу, а затем обнимает меня руками за шею.

Блин, это круто, и да, я мгновенно возбудился.

― Я скучала по тебе, ― говорит Кэт, затем начинает целовать меня. Я прижимаю ее спиной к стене. Мой рот находит ее, а член становится твердым. Она тихо стонет и запускает пальцы мне в волосы. У меня вырывается тихий рык. Я вращаю бедрами. Кэт усиленно ласкает меня языком. Мы отрываемся от стены и двигаемся в сторону спальни.

Я замечаю ее блестящее черное платье на полу рядом со своим пиджаком. Не прерывая поцелуй, я кладу ее на кровать, а сам ложусь сверху. Кэт начинает развязывать мой галстук.

Я отодвигаюсь.

― Блин, ненавижу, когда не могу прикоснуться к тебе в общественных местах.

Она кивает в ответ, а затем целует меня в губы, проталкивая свой язык глубоко в рот, одновременно стягивая с меня фиолетовый галстук и расстегивая мою рубашку. Обнажив плечи, она руками ласкает мои бицепсы. Я раздеваюсь догола, а затем стягиваю с нее лифчик, отчего ее груди подпрыгивают вверх. Я наклоняюсь, чтобы взять губами ее левый сосок и глубоко засасываю его. Потом ложусь обратно на нее и настойчиво целую, чувствуя, как она ногтями царапает мне спину. На самом деле я хотел заняться с ней любовью медленно и нежно, но то, как она двигает своими великолепными бедрами и трется ими о мой член, заставляет меня изменить свое первоначальное мнение. Моя рука опускается вниз, вдоль ее тела, ласкает такую нежную кожу, скользит между ног. Я оттягиваю небольшой лоскут ткани с одной стороны, и мои пальцы проскальзывают внутрь.

Черт возьми, она уже вся мокрая на хрен.

― Уилл, ты нужен мне сейчас, ― задыхается Кэт.

Я не хочу ее разочаровывать, поэтому позволяю ей почувствовать всего меня глубоко внутри. Я вставляю свой член и жестко вхожу в нее полностью, не давая времени привыкнуть к моему размеру. Она стонет. Я медленно вынимаю член почти до конца, а затем засовываю обратно. При этом стараюсь держать себя в руках. Она поглощает меня, когда я скольжу внутри нее. Наш поцелуй длится бесконечно. Кэт ногтями впивается в мои лопатки.

Твою мать!

Я чувствую, что она скоро кончит, я вижу это по ее закрытым глазам, а затем ее киска сжимается вокруг меня. Я толчком вхожу в нее еще раз, и она начинает дрожать.

― О, Боже! Уилл!

Наши губы соприкасаются, но мы не целуемся. Она царапает мне спину, мне так хочется кончить одновременно с ней.

― Подожди, не сейчас, ― шепчу я, слыша ее стоны.

― Я сейчас кончу, ― говорит она. Мои движения становятся быстрее и быстрее, я судорожно вращаю бедрами.

― О, Господи, Кэт, ― задыхаюсь я, и тут удовольствие захлестывает меня целиком, усиливаясь от ее сжимающейся киски.

― Давай, ― громко говорю я.

Я слышу крики Кэт и вижу, что она кончает подо мной, я больше не могу сдерживаться: останавливаюсь и кончаю в нее, не в силах заглушить стон:

― Оооо, да. Боже, да.

Это далеко не тот вид любви, который я хотел бы дать ей. Но она так хотела всего меня, так нуждалась во мне, что я не смог отказать ей в этом. Я кладу голову рядом с ее, и мы постепенно приходим в себя, выравнивая наше беспорядочное дыхание.

― Я ненавидела каждую минуту, что мы сегодня провели порознь, ― шепчет она. Я утыкаюсь носом ей в шею.

― Мне знакомо это чувство. Я прилагал максимум усилий, чтобы не смотреть на тебя. Потому что вряд ли смог бы устоять перед тобой, Кэт.

― Уилл?

― Да, малыш?

― Я так сильно тебя люблю; быть вдали от тебя причиняет мне физическую боль.

Я поднимаю голову и нежно и ласково целую ее в губы, пока мы все еще соединены вместе.

― У меня заняло так много времени принять свои чувства к тебе, а теперь я вынужден скрывать их перед всеми, когда единственное, чего я хочу, это быть с тобой, целовать тебя и любить каждую секунду каждого дня.

― Уилл, ты такой романтичный, когда хочешь этого, ― говорит она, и я вижу слезы в ее глазах.

― Эй, не надо.

Я целую слезу, что скатилась по ее щеке, затем ее красивые мягкие губы и медленно достаю член из нее, после чего ложусь в изнеможении на кровать рядом с ней. Она накрывает нас обоих одеялом и всем телом прижимается ко мне. Ее голова на моей груди, ее рука ― на моем животе, а правая нога ― поверх моих ног. Я чувствую себя чертовски потрясающе и хочу никогда не покидать эту кровать и эту девушку... никогда!

Глава 15

~ KЭT ~

Я забираюсь под одеяло к Уиллу и обнимаю его. Мне так хочется никогда не отпускать его. Я так скучала по нему сегодня. Да, я понимаю, что мы были рядом, в одном помещении, но мне так не хватало его прикосновений, ощущения его губ на своих губах. Это притворство быть друзьями просто убивает меня. Но я так рада, что он чувствует то же самое, что действительно заботится обо мне. Мне так хочется выйти вместе и сказать, что мы больше, чем просто друзья.

― Я настолько потерял голову от страсти, что опять забыл использовать презерватив, малыш, ― говорит он небрежно.

― Знаю, но все должно быть в порядке. Где-то с неделю назад я начала принимать таблетки.

Он выдыхает. Мы не хотим неожиданного сюрприза, поэтому я все взяла на себя, чтобы быть уверенной, что это не произойдет, ведь мы постоянно занимаемся сексом без презерватива. В момент близости мы оба настолько увлечены друг другом, что даже не вспоминаем про способы защиты.

― О, хорошая идея.

Я чувствую, что он расслабился, и медленно начинаю засыпать. Уилл перебирает мои волосы и легко водит перышком вверх и вниз по моей руке. Я чувствую, как он целует меня в лоб, и засыпаю.

*

Раздается звонок будильника, но я, даже не шевельнувшись, продолжаю спать. Мне становится жарко, я сбрасываю одеяло и, наконец, отключаю будильник. Уилл медленно поднимает голову, а затем плюхает ее обратно на подушку.

― О, Боже, такое чувство, что меня сбил автобус, ― говорит он слабым, слегка гнусавым голосом.

Я целую его в щеку.

― Я понимаю, о чем ты. У меня раскалывается голова, во рту все пересохло, а в горле ощущение разбитого стекла.

― Я чувствую себя дерьмово, ― говорю я и откидываюсь на подушку рядом с ним.

― Думаю, у меня простуда.

― У меня тоже. Где мы могли подхватить ее? ― спрашиваю я, хотя, кажется, знаю ответ.

― Наверное, когда были на улице на холоде прошлой ночью.

Да, я тоже об этом подумала. Ну, по крайней мере, мы болеем вместе. Я пододвигаюсь к нему, чтобы обнять, но он весь покрыт испариной, впрочем, как и я.

― Нам лучше принять душ, ― говорит Уилл. Он выглядит, будто находится в полном изнеможении.

― Думаю, ты прав. Мы можем принять душ вместе, чтобы поддержать друг друга? ― моя шутка забавляет Уилла.

― Ага, ― говорит он. Затем садится в кровати и медленно встает. Мы идем в душ и моем друг друга, потом выходим и обсыхаем. Лучше бы я осталась в постели с Уиллом на весь день, но на сегодня у нас запланировано интервью и фотосъемки. Надеюсь, у них хорошие визажисты, потому что мы выглядим ужасно. Я сижу на краю кровати и жду, пока Уилл обуется, когда раздается стук в дверь.

― Эй, ребята! Вы опаздываете, ― это Пэтти зовет нас, продолжая непрерывно стучать в дверь.

Уилл смотрит на меня и вздыхает. Я встаю и иду к двери, и, когда открываю, глаза Пэтти выскакивают из орбит, а губы сжимаются в узкую полоску.

― Какого хрена с тобой случилось?

― Мы оба заболели, ― говорю я, когда Уилл вылезает из спальни.

― Дерьмо! К сожалению, уже слишком поздно отменять ваше сегодняшнее интервью, поэтому надевайте свои лучшие профессиональные «лица», «потому что у нас встреча с Райаном Сикрестом».

Как только она заканчивает свою речь, к входной двери подходит Олсен. Он бросает на нас взгляд и смеется.

― Вы, ребята, выглядите как дерьмо, ― говорит он с большой грязной ухмылкой.

― Олсен, заткнись на хрен, ― отшивает его Уилл.

Мы выходим из номера и идем к ожидающему нас автомобилю.

По дороге на радиостанцию Пэтти останавливается, чтобы подобрать журналы и газеты и проверить вчерашние фотографии с мероприятия. Она открывает газету и первое, что мы видим ― целая полоса, посвященная нам.

― Дерьмо! Да, и черт побери! ― говорит Пэтти довольно громко, пока читает статью.

― Что? ― спрашиваю я.

― Взгляните, ― она протягивает мне газету, там довольно большое фото, на котором Олсен целует меня в лоб, а рядом фотография Уилла, стоящего на улице в одиночестве. Его руки спрятаны в карманы, он смотрит вниз на красную ковровую дорожку, и внизу подпись: «Страдания Уилла после того, как он проиграл Кэт ее телохранителю».

― Не может быть, ― ору я, продолжая читать статью.

― Что? ― озабоченно спрашивает Уилл.

― В статье говорится, что мы с тобой встречались, а потом я изменила тебе с Олсеном. Ты узнал об этом вчера вечером, на премьере, и твое сердце разбито. Тут же фотография, на которой я и Олсен, и фотография, на которой ты стоишь в одиночестве и выглядишь довольно жалко, ― говорю я, протягивая ему газету.

― Какого хрена! Олсен, почему ты целуешь Кэт? ― спрашивает Уилл, как только видит фотографии.

― Я просто хотел быть милым, ― говорит он.

Да, верно. Только он больше походит на жуткого!

― В этом поцелуе ничего не было. Журналисты раздули эту историю и сделали из мухи слона, ― объясняю я Уиллу.

― Итак, дорогуши, я сама все улажу. Я заявлю, что ты и твой «телохранитель» дружите со студенческой скамьи, а с Уиллом вы не расстались, потому что никогда и не были вместе. Сойдет такой вариант? ― спрашивает Пэтти.

― Спасибо, Пэтти, что разберешься с этим для нас, ― говорю я, а сама придвигаюсь к Уиллу и забираюсь к нему на колени.

― Я люблю тебя и только тебя, ― шепчу я ему на ухо. Он наклоняется и нежно целует меня.

― Ребята, мы в машине. А окна здесь затонированы лишь наполовину, ― предостерегает нас Пэтти.

Я вздыхаю и соскальзываю с колен Уилла. Я достаточно хорошо знаю правила, касающиеся наших отношений.

Следующие несколько дней мы проводим, давая интервью и бесконечно посещая фотосессии. Так как наши лица покрыты пятнами, а глаза ― уставшие и опухшие, то каждое фото делают кропотливо, долго и нудно, и для каждой фотографии выделяется подготовительное время.

*

― Итак, у меня есть статистика с премьеры, которая прошла в прошлую пятницу. Ребята, вы готовы услышать это? ― спрашивает Пэтти, и я не уверена, что хочу знать.

Уилл смотрит на меня, прикусив нижнюю губу.

― Начинаем, приготовьтесь. Ввиду серьезных предпродаж в пятницу, сборы составили где-то сорок и восемь миллионов долларов. Это примерно на пять миллионов больше, чем "Сумерки" сделали на свое открытие. В субботу сбор был чуть ниже, на тридцать девять целых и четыре миллиона, а в воскресенье был примерно такой же, как в субботу. В целом в общей сложности сто девятнадцать целых и шесть десятых миллионов долларов за выходные в Америке, ― заявляет она.

Мы сидим в шоке. У нас были подозрения, что сборы будут больше, чем ожидалось, но мы не думали, что настолько.

― Ни хрена себе! ― говорит Олсен громко.

― Да, согласен с тобой, чувак, ― восклицает Уилл.

― Я думаю, что можно смело утверждать, что вы теперь, ребята, самые горячие новые таланты Голливуда, ― говорит Пэтти. ― По предварительным оценкам, первый фильм перевалит за восемьсот миллионов долларов в прокате, ― она наклоняется и похлопывает нас обоих по спине.

Невероятно, я не могу поверить в такой большой размах. Неудивительно, что за нами повсюду ходят кричащие фанаты. Я заметила, что присутствие папарацци тоже постоянно увеличивается. Если раньше их было 5 или 6, то теперь их околачивается более 20-30. Уилл борется с визжащими девушками, но, кажется, он может за себя постоять.

― Как вы оба себя чувствуете? Лучше?

― Да, я определенно чувствую себя лучше, и Кэт тоже, ― отвечает Уилл за нас двоих.

― Это хорошо, я рада. А теперь нам нужно подготовить вас для интервью с Джимми Фэллоном на радио «Поздней ночью». Я знаю, день был длинный, но всего лишь еще одно последнее мероприятие. После этого оба можете взять пару выходных и заслуженно отдохнуть, ― говорит Пэтти.

Мы запланировали провести эти дни вместе. Даже, если нам придется по раздельности отправиться в наш маленький отпуск, это будет того стоить. Мы сможем отлично провести некоторое время вдвоем, не переживая, что за нами все наблюдают.

― Да, кстати, Кэт, продюсеры хотят, чтобы вы с Уиллом поехали на следующей неделе в Австралию на премьеру «Ночного странника». Они думают, что это будет фантастический рекламный ход, поскольку ты австралийка. Там полюбят тебя.

Боже мой, я еду домой. Что может быть счастливее?

Я сразу же воодушевляюсь. Уилл улыбается и сжимает мою руку. Не могу дождаться, когда покажу ему свой дом и представлю своего молодого человека родителям и друзьям.

*

Джимми Фэллон, конечно же, задает вопросы о наших отношениях, но мы, как обычно, все отрицаем. Я чувствую себя глупо. Мне не нравится всем врать, ведь наверняка люди понимают, что мы лжем. Джимми принимает наш ответ. Он довольно забавный, даже не скупится на импровизацию сцены, когда Владимир впервые встречает Коэна. Это очень смешно, вся студия и мы были в восторге.

После того, как интервью заканчивается, мы возвращаемся в отель, собрать кое-какие вещи для нашего маленького отпуска. Мы все чаще и чаще останавливаемся в отелях, и я начинаю привыкать жить на чемоданах. Уилл уходит раньше, чтобы никто не видел нас покидающими отель вместе. Напоследок он дарит мне долгий поцелуй и уезжает в уединенную студию-жилище в предгорье. Когда Уилл показал мне фотографию номера в интернете, я была в восторге. И мы сразу забронировали его.

Я выжидаю около получаса, прежде чем отправиться вниз. Такси уже ждет меня. Я проскальзываю внутрь и пристегиваюсь. Мы отправляемся по Голливудской Автостраде к Предгорью. К счастью, перед отелем не дежурят папарацци, так что я буквально прошла от фойе к ожидавшему такси без привычного толкания, пихания и вспышек света.

Водитель подъезжает к нашему уединенному пристанищу, останавливается и начинает доставать мой багаж. Я вижу, как Уилл мчится вниз по лестнице навстречу мне. И, как только он добегает до меня, молча хватает в охапку и начинает кружить, прижимаясь своими губами к моим. Мне радостно, и я смеюсь.

― Боже, я в предвкушении следующих двух дней с тобой наедине.

Я чувствую прилив жара внутри, и не просто сексуального характера. Мне неловко, что он не сдерживает себя перед водителем такси. К счастью, это не молодой мужчина, и можно не особо беспокоиться, что он имеет представление о том, кто мы такие. Я с таким же пылом целую Уилла в ответ. Водитель с улыбкой ставит мой багаж на землю, а затем возвращается в машину.

― Спасибо, ― говорю я между поцелуями, перед тем, как он уезжает. В ответ таксист высовывает руку из окна и коротко, резко машет напоследок.

― Целых два дня для себя. Только ты и я, одни, и наш замечательный отдых, ― шепчу я.

― Кстати, можешь отпустить меня сейчас? ― смеюсь я, но Уилл по-прежнему держит, уткнувшись мне в шею.

― Никогда! Я никогда не отпущу тебя. Ты ― моя, детка, вся моя.

Он осторожно ставит меня на землю и целует в макушку.

― Мне так тяжело было держаться от тебя подальше. Поэтому я не хочу, чтобы в течение ближайших двух дней мои руки или тело находились вдали от тебя хоть на несколько дюймов. Ты так много значишь для меня, и я собираюсь все наше время показывать тебе, сколько, ― говорит он, поднимая мои сумки.

― Я знаю, что ты чувствуешь. И я с таким нетерпением ждала наш маленький отпуск, что хочу каждую минуту провести с тобой. Может, съедим что-нибудь? Я умираю от голода.

Свободной рукой Уилл обнимает меня за талию, и мы идем в сторону причудливого маленького уединенного коттеджа.

― Ты представляешь, сейчас... ― он смотрит на часы, ― два часа ночи.

Широкая улыбка озаряет его лицо.

― Ух ты! Пошли спать, ― предлагаю я.

Мы поднимаемся по лестнице к входной двери и заходим внутрь. Здесь великолепная свободная планировка. Основную площадь этого маленького домика занимают большие черные кожаные диваны и огромная кухня с серыми мраморными столешницами. В глубине ― трехступенчатый подъем, который ведет в основную спальню. Как здесь мило! Я хочу продолжить осмотр. Но, как мне кажется, у Уилла совсем другие планы. Он подводит меня к лестнице, мы поднимаемся и входим в спальню, основное пространство которой занимает огромная кровать королевского размера, с балдахином, белым изголовьем и соответствующей белой фурнитурой. Это просто поразительно красиво.

― Уилл, это даже лучше, чем я себе представляла.

Я открываю дверь на балкон и выхожу на улицу. Я чувствую свежий ночной воздух. Сквозь лес пробивается бледный лунный свет.

― Как красиво, правда? Так хорошо вдали от города и от всех этих сумасшедших фанатов и папарацци, ― говорит он, и я чувствую, как он подходит ко мне сзади, обнимает и кладет голову мне на плечо.

Я выдыхаю. Этот момент не мог быть более совершенным. Через несколько минут мы возвращаемся обратно внутрь и идем в отдельную ванную комнату. Там быстро принимаем душ вместе, оказываемся голыми в постели и в течение получаса засыпаем.

Солнце поднимается, и я вижу маленькие частицы пыли, двигающиеся в сверкающем свете, который проникает сквозь балконные двери. Они выглядят как маленькие танцующие феи. Уилл еще спит. Его великолепное тело переплетено с моим. Он меня крепко держит. Я смотрю на его красивое лицо, слушаю его медленное дыхание, а затем понимаю, что нет никаких причин, чтобы нам сегодня вставать с постели. Никаких пресс-вечеринок или ранних утренних подъемов. Я прижимаюсь к нему крепче и чувствую, как мне хорошо. Вот, где мое место, которому я принадлежу.

Еще несколько часов блаженного сна. Я открываю глаза и вижу Уилла, наблюдающего за мной.

― Сколько времени? ― спрашиваю я тихо. Он смотрит на часы, а потом обратно на меня. На его красивом лице улыбка.

― Три часа дня, ― ухмыляется он.

― Черт! Пора вставать. У меня так громко урчит в животе. Не могу поверить, что мы проспали до arvo (прим. пер.: «до обеда» ― австралийский сленг).

― Arvo? ― удивляется Уилл.

― До обеда, милый, ― говорю я, отмечая, что в наш разговор вползает немного австралийского сленга.

― Ах, да, ― доходит до него.

Я смеюсь и начинаю перечислять некоторые характерные сленговые австралийские словечки: «Yep, righto luv. We’ll crack a tinny and chuck a u-ey and Bob’s your uncle, fair dinkum mate (Да, верно, детка, мы откроем банку пива, развернемся в машине и дело в шляпе, честное слово, дружище ― пер., австралийск.), ― говорю я, хихикая над тем, как это звучит.

― Это было по-английски? ― спрашивает он, пока мы оба смеемся.

― It’s dinky di, true blue Aussie (Это, честно говоря, настоящий пьяный австралийский ― пер., австралийск.), и, если ты собираешься встретиться с моими родителями, когда мы будем в стране Оз (прим. «в Австралии») на следующей неделе, то лучше бы тебе освежить свой австралийский сленг, детка, ― говорю я, а он в изумлении смотрит на меня.

― Встретиться с твоими родителями? Когда мы это решили? ― спрашивает он.

Ой, я сразу понимаю, что перегнула палку.

― О, извини! Тебе не обязательно встречаться с ними. В любом случае, это было скорее предложение, а не факт; конечно, тебе не придется с ними знакомиться, если ты не хочешь … ― я плачу, и он восклицает:

― Конечно, я встречусь с ними. Нет ничего лучше, чем встретиться с замечательными людьми, благодаря которым ты появилась на свет, специально для меня, ― говорит он мягко.

Я улыбаюсь, и мы медленно встаем с кровати. Я надеваю какие-то спортивные штаны, свитер и кроссовки. В это время года довольно холодно, поэтому на мне столько слоев одежды, сколько это возможно, особенно учитывая, что я привыкла к сухому жаркому климату Австралии. Мы спускаемся по ступеням вниз, чтобы сделать себе поздний завтрак. Уилл достает бекон, яйца, хлеб, кладет все это на стол и начинает большую готовку. Мы едим на нижнем этаже, откуда открывается вид на пышную зелень леса. Это место совершенно уединенное, и все, что нам остается ― быть вместе и быть самими собой. Мы сидим на балконе, и, кажется, будто несколько часов бесцельно пялимся на лес, но в реальности, всего лишь короткий миг. Уилл резко встает, отвлекая мое внимание от милых маленьких воробышков, гнездящихся на дереве.

― Ты в порядке? ― спрашиваю я, обеспокоенная его внезапным движением.

― Пойдем со мной, ― говорит он, хватая меня за руку, а затем ведет вниз по лестнице в сторону леса.

― Что мы делаем?

Мы заходим в лес, следуя по проглядывающей заросшей небольшой тропинке.

― Я что-то слышу и хочу проверить. Пойдем, если это то, о чем я думаю, тебе очень понравится, ― говорит он, увлекая меня за собой.

Мы идем сквозь густой зеленый лес по маленькой тропинке, и приходится ладонью раздвигать ветви на своем пути. Мне становится так смешно, когда я наблюдаю, как смело Уилл шагает сквозь заросли. Темные, пышные ветви растут высоко в небо, более мелкие стремятся к свету, и от этого создается ощущение прохладной, но тропической оранжереи. Маленькие цветущие растения, будто детские слезинки, стелятся по тропинке, покрывая землю как ковер. Время от времени мне попадаются мелкие зеленые древесные лягушки, перепрыгивающие передо мной с одной стороны дорожки на другую.

Может ли это место быть еще красивее?

― Ну что, поросенок, обратно? ― спрашивает он игриво, нарушая мои мысли.

Сегодня Уилл в отличном настроении.

Он поворачивается вокруг, я немного разбегаюсь и запрыгиваю ему на спину, обвив руками его шею, а ногами талию. И в таком положении мы отправляемся дальше. Мы идем еще около минуты, и я тоже начинаю что-то слышать.

― Мне кажется, я слышу, ― взволнованно визжу я.

― Я тоже, ― говорит он и раздвигает два огромных пальмовых листа. Там, в самом низу показывается водопад и небольшой пруд, с такой кристально чистой водой, какую я никогда не видела. Уилл смеется. Я спрыгиваю с него и бегу к краю воды.

― Уилл, это так красиво.

Я смотрю на воду, стекающую вниз с вершины скалы и отбрасывающую маленькие капли, которые искрятся в лучах полуденного солнца. Он идет следом за мной, обнимает меня за талию, перебрасывает все волосы на одну сторону и нежно целует в шею.

Может ли этот момент быть более совершенным?

― Знаю, что сейчас холодно, но не хочешь ли искупаться? Мне известен способ согреть тебя, ― шепчет он мне на ухо.

Как у него получается сделать так, чтобы я почувствовала, будто вся моя кровь устремляется прямо мне между ног, к этому маленькому бутону чувствительных нервов. От таких мыслей я хихикаю. Я сжимаю ноги и, не медля, снимаю с себя свитер и топ. Уилл тоже быстро раздевается. Не успев еще даже толком ничего понять, мы оба прыгаем обнаженными в кристально-чистую воду, чтобы искупаться нагишом.

― Вода такая холодная, ― говорю я сквозь пораженное дыхание и клацая зубами. Уилл подплывает и обнимает меня, чтобы сохранить тепло наших тел.

― Это потрясающе. Мы должны запомнить это место.

― Абсолютно, ― соглашаюсь я и наклоняюсь для страстного поцелуя.

Я дрожу от холода, но внутри у меня жар, и, к своему удивлению, я чувствую, что Уилл возбужден.

Как же я была не права? Я думала, холод для мужчины приводит к уменьшению размера.

Я хихикаю, когда он смотрит на меня вкрадчивым взглядом, приподняв брови, и продолжает.

― Я знаю, как заставить тебя трепетать, но не от холода. Температура твоего тела, совершенно точно, поднимется, ― говорит он, нежно покусывая меня чуть ниже уха.

Я не могу сдержать улыбку, когда он начинает ласкать мне спину, осторожно прокладывая путь вниз к моей попке.

― Ну, тогда, думаю, ты должен показать мне это, мистер Сандерс.

Краем глаза я замечаю вспышку, это заставляет меня отпрянуть.

Уилл недоуменно смотрит, нахмурив брови: «Что случилось?».

Я тщательно вглядываюсь туда, где, как мне показалось, я заметила блик света.

― Да так, ничего. Померещилось что-то, но сейчас ничего не вижу, ― говорю я, поворачиваясь обратно к нему. Его руки ласкают мою попку, притягивая меня ближе. Я чувствую, как он возбужден и двигаю бедрами навстречу его бедрам. Его пальцы скользят вниз, чтобы убедиться, готова ли я принять его. Как и всегда, я более чем готова. Он закидывает мои ноги себе на талию и начинает входить в меня. Он полностью заполняет меня, я не могу сдержать стоны, мои поцелуи становятся еще более страстными. Ощущение Уилла внутри потрясающее. Я на секунду открываю глаза и замечаю еще одну вспышку света. Я немедленно отскакиваю от Уилла и прикрываю свою обнаженную грудь. Я начинаю кусать губы. Он смотрит на мое взволнованное лицо, а потом поворачивается и пытается рассмотреть хоть что-нибудь позади меня.

― Малышка, что ты увидела?

― Я почти уверена, что видела вспышку, теперь уже дважды.

Уилл вынимает свой член, поворачивается и смотрит.

― Ладно, пойду проверю.

Он голым выходит из воды, лишь рукой прикрывая себя в области паха, и пока одевается, вспышка срабатывает еще пару раз. Я остаюсь в пруду, вода прикрывает меня. Вот теперь я на самом деле дрожу, и мне страшно.

― Милый, там точно кто-то есть. Уилл, мне страшно.

― Я знаю. Оставайся на месте.

Я подплываю ближе к водопаду, чтобы защитить свою наготу и спрятаться от фотографа.

Откуда они вообще узнали, что мы здесь?

― Будь осторожен, ― кричу я, когда он уходит по тропинке.

Проходит несколько минут, но я ничего не слышу, кроме шума водопада, который срывается вниз вокруг меня. Мое сердце бешено стучит в груди. Все это, смешанное с холодом воды, приводит к тому, что у меня начинает кружиться голова.

Поторопись, Уилл!

Я слышу шаги и смотрю на тропинку. Мой пульс резко подскакивает в ожидании того, кто раздвинет пальмовые листья. Я не знаю, кто покажется оттуда, идущий ко мне.

Я надеюсь, это Уилл!

― Уилл, ― зову я, но мой голос тихий и визгливый. Я стараюсь прокашляться. Наконец листья раздвигаются, и я вижу Уилла с полотенцем в руках, которое приготовил для меня.

― Я ничего не смог увидеть. Но около передней части дома в грязи следы ног и шин. Нам нужно позвонить Пэтти, ― говорит он озабоченно.

Я подплываю к Уиллу и выхожу из воды. Он наклоняется и накрывает меня полотенцем. Не хватало еще, чтобы фото моего обнаженного тела распространилось по всему миру. Очевидно, он тоже подумал об этом. И я ему за это очень благодарна. Уилл вытирает меня сверху до низу, продолжая полностью прикрывать собой. Я не могу унять дрожь.

― Как думаешь, кто-то фотографировал?

Он кивает. У него такой обеспокоенный взгляд.

― Извини, малыш. Я не должен был предлагать нам искупаться. Кто знает, сколько фотографий они сделали, и что им на самом деле удалось получить, - говорит он.

― Мы должны вернуться в домик на случай, если кто-то еще притаился в округе.

Уилл наклоняется, поднимает меня, прижимает к своей груди и уносит обратно в наше уединенное жилище.

Потрясающий момент был разрушен каким-то любопытным, назойливым незнакомцем.

УИЛЛ

На предельной скорости я несу Кэт обратно в коттедж, пока еще что-нибудь не произошло. Я замечаю, что ее губы посинели, и она неудержимо дрожит. Я чувствую неоспоримую вину за то, что предложил искупаться. С любимой на руках я взбегаю по лестнице, перепрыгивая через две ступени, и открываю дверь. Поставив ее на ноги, мы запираемся на замок. Я подхожу к окну: вдали садится солнце. Я плотно закрываю шторы на окнах, и комната наполняется темнотой. Приходится включить свет.

Это безумие. Чертово безумие. Мы не можем провести даже одно особое волшебное мгновение вместе, чтобы никто не разрушил его.

― Я приготовлю ванну, тебе нужно согреться.

Кэт идет за мной и кладет голову мне на плечо, пока горячая вода наполняет большую ванну. Я поворачиваюсь, обнимаю ее и прижимаю к своей груди, растирая ее руки вверх и вниз, пытаясь хоть немного согреть ее. Слезы медленно текут по ее щекам, и мне приходится самому вытирать их.

― Мне так жаль. Ты в порядке?

Она дрожит.

― Да, я в порядке. Просто немного в шоке, но думаю, после того, как мы примем ванну, нужно позвонить Пэтти, ― говорит она, а сама тем временем сбрасывает полотенце на пол. Я быстро высвобождаюсь из мокрой одежды и залезаю в горячую воду. Мне кажется, будто иголки покалывают кожу, но нам обоим надо согреться. Я выключаю кран, и Кэт соскальзывает в ванну передо мной, прислонившись спиной мне на грудь.

Вот, что нам следовало сделать в первую очередь, а не тупо плавать в замерзающем пруду, рискуя всем.

― Уилл, прекрати, ― говорит Кэт резко.

― Что прекратить, малыш? ― спрашиваю я, озадаченный ее тоном.

― Прекрати нервничать. Я сама согласилась пойти на пруд с тобой. Ты не заставлял меня, поэтому перестань волноваться об этом. Я в порядке, и, если фотографии всплывут, то, кому какое дело? В любом случае, станет проще, если все узнают о нас, так невыносимо скрывать правду, ― заявляет она.

Я не могу не согласиться с ней в этом. Она права, все стало бы намного чертовски легче, если бы мы могли просто быть честны о своих отношениях. Мы оба расслабляемся. Ее голова падает мне на плечо, я опускаю лицо вниз и нежно целую ее губы.

В этот момент я понимаю, что не могу любить Кэт сильнее, и я сделаю все, чтобы защитить ее.

Мама была права. Она сказала, что однажды я найду подходящую девушку и успокоюсь. Когда мне было 20 с небольшим, я и не предполагал, что это может случиться со мной. Но я безумно счастлив, что так произошло. Даже не могу представить свою жизнь без нее, она значит для меня все... все. Я наблюдаю за Кэт, как ее тело расслабляется под теплом воды. Ее посиневшие губы возвращают обратно свой мягкий розовый цвет, она прекращает дрожать. Мы нежимся в ванне, пока вода не начинает остывать. Кэт, кажется, задремала, она лежит неподвижно, и ее дыхание такое безмятежное. Но вдруг она поворачивает голову и вздыхает, глядя на меня.

― Ты в порядке?

Она кивает и поднимает руку:

― Хм, я похожа на бабушку.

Мне становится смешно. Я тоже поднимаю руку. Такой же морщинистый эффект.

― Ну что, пришло время вылезать?

Она снова кивает и встает, ступая на коврик. Я вылезаю за ней, затем беру полотенце и вытираю ее. После мы пробираемся в спальню и одеваемся. Кэт выбирает какую-то толстую пижаму, а я надеваю только пижамные штаны, оставляя грудь обнаженной.

― Так теплее, детка?

― Ага, гораздо лучше, спасибо.

Дотянувшись, я поднимаю свой телефон.

― Думаю, лучше сейчас сделать звонок, ― бормочу я, усаживаясь на край кровати. Она подползает и садится рядом со мной, пока я набираю номер Пэтти. На второй гудок мне отвечают.

― Дорогуша, почему ты звонишь мне? Сейчас вы должны тратить свое время на веселье, прежде чем вам придется вернуться к реальности, ― говорит она.

― Привет, Пэтти. Ммм, у нас могут быть проблемы.

― Почему? Что случилось? ― спрашивает она уже более серьезным тоном.

― Возможно, нас видели вместе, и, что еще хуже, думаю, что нас сфотографировали. Мы плавали в пруду, который находится на территории отеля, и Кэт увидела несколько вспышек света сквозь кусты. Я пошел разобраться, но нашел только следы шин и отпечатки ног в грязи, ― говорю я, пропуская ту часть, когда у нас был обнаженный секс.

― Ладно, давай по порядку. Ты думаешь, что кто-то сфотографировал вас, когда вы вместе плавали?

― Да.

― Хорошо. Это все? ― спрашивает она, явно чувствуя, что я что-то не договариваю.

Я низко опускаю голову, и Кэт поглаживает меня по спине, пока я рассказываю Пэтти всю правду.

― Мы купались нагишом, и мы были... ну ты понимаешь, ― говорю я, надеясь, что она догадалась.

― Нет, Уилл, я не знаю, я не могу предположить. Ты должен рассказать мне все, пожалуйста.

Я вздыхаю.

― Мы занимались любовью в пруду, и мы были голые.

― Что вы делали? ― кричит она сквозь линию передачи, ― и в общественном месте? Уилл, дорогуша, ну же, ведь у вас обоих больше здравого смысла, не так ли?

Я сглатываю и выдыхаю.

― Предполагалось, что это будет уединенно, и я не понимаю, как кто-то узнал, что мы были здесь. Мы приехали отдельно, как ты и сказала нам. Я приехал сам, а Кэт взяла такси, ― объясняю я, пытаясь почувствовать себя лучше, но это не срабатывает.

Пэтти громко вздыхает в телефон.

― Я посмотрю, что можно сделать, но Уилл, если ваши фото опубликуют, то не уверена, что многое можно будет изменить, ― говорит она, ― вы оба должны лучше понимать ситуацию. Теперь вы публичные люди. Вы являетесь суперзвездами, и за свою популярность необходимо платить. Когда вы шли на это, то все знали. Не могу сказать, что счастлива от вашего поведения. Собственно говоря, я такая злая, чертовски злая, и разочарована в вас обоих.

― Пэтти, я все понимаю. И спасибо за то, что ты сможешь сделать, ― говорю я и кладу трубку.

Кэт смотрит на меня пристально.

― Так что она сказала?

― Ну, она не очень довольна нами. Это совершенно точно.

Я плюхаюсь обратно на кровать. Кэт подходит и прижимается ко мне. Я обнимаю ее и целую в макушку. Я чертовски уверен, что не собираюсь повторять слова Пэтти, Кэт и так уже достаточно уязвима во всей этой ситуации.

― Что, если у них есть твои фотографии, когда ты голый выходишь из пруда? ― спрашивает она меня тихонько.

― Меня это не волнует. Все нормально до тех пор, пока у них не появятся твои фотографии.

Я не вынесу, если еще хоть кто-то один увидит ее обнаженной, а что говорить, если чертов целый мир.

Она моя, и только я имею право видеть ее красивое нагое тело.

Черт, я сойду с ума, если они получат ее фотографии.

Некоторое время мы лежим в обнимку, затем Кэт садится.

― Я хочу есть, ― говорит она, как ни в чем не бывало.

― Ну, тогда давай накормим тебя.

Мы встаем и идем на кухню. Я достаю несколько отбивных из холодильника, и, сообща, мы готовим ужин. Я решаю обжарить стейки на сковороде, чтобы не рисковать своим появлением на улице для приготовления их на гриле, на случай, если там еще какие-нибудь незваные гости. Кэт занимается картошкой. Уж не знаю, что она там делает, но запах идет изумительный. Вижу, как она кладет немного меда в уже отваренную морковь и перемешивает все вместе. Морковь карамелизуется. Кэт стоит рядом со мной, помешивая морковь в меду, и рукой задевает меня, посылая искру, какая обычно возникает между нами. Она поворачивается ко мне. И от сияющего блеска ее зеленых глаз я улыбаюсь. Я невольно облизываю губы и наклоняюсь поцеловать эту прекрасную девушку. Она страстно целует меня в ответ, и, прежде, чем я что-либо осознаю, роняю щипцы из рук и прижимаю ее к чертову холодильнику. Я закидываю ее правую ногу себе на талию, направляя свой уже очень твердый член к ее бедрам. Кэт стонет, наши языки переплетаются в поцелуе. Она перебирает мои волосы, пока я трусь своими бедрами о ее. Низкий рык вырывается у меня. Внезапно нас отбрасывает друг от друга визжащий таймер духовки. Кэт смеется и опускает ногу на пол.

Блин!

Я трясу головой, пытаясь переключить себя. Мои штаны вдруг резко стали мне узкими.

― Неужели нам так тяжело контролировать себя? ― спрашивает она, что заставляет меня хихикать.

― Я вообще не могу контролировать себя, когда дело касается тебя, ― отвечаю я честно. Она наклоняется и достает лоток из духовки. Вот дерьмо, только посмотри на этот абсолютно охрененный кусочек задницы прямо передо мной.

Да, верно, мои штаны так сильно растянулись, что стали похожи на чертов флагшток.

― Так, это готовится. Когда стейки будут готовы? ― спрашивает она, помешивая морковь еще раз.

Дерьмо, лучше вернуться мыслями обратно к мясу.

― Думаю, они готовы.

Я перекладываю их нам на тарелки, Кэт добавляет картофель и морковь. Мы накрываем стол. Я достаю бутылку ее любимого шампанского Bollinger La Grande Année Rose Brut. Беру фужеры, подхожу к столу, сажусь рядом и наполняю бокалы. Мы поднимаем тост.

― Тост... за успешную серию «Ночного странника» и за нас, ведь мы так идеально подходим друг другу, ― говорю я, и мы чокаемся бокалами.

― За это стоит выпить, ― отвечает Кэт и делает глоток прохладного освежающего напитка.

В моей голове крутится мысль, будет ли нам всегда так чертовски хорошо вместе?

Я делаю еще один глоток шампанского и слышу, как хлопнула дверца машины. Я смотрю на Кэт, услышала ли она этот звук тоже.

― Мы кого-то ждем? ― спрашивает она.

Я качаю головой. Мой пульс слегка учащается при мысли, что там кто-то есть. Я встаю и иду к кухонному окну, отдергиваю штору и вглядываюсь. Естественно, там стоит черный фургон и двое журналистов на крыльце.

Дерьмо!

― Кто это?

Я смотрю на Кэт, и по моему взгляду она понимает, что новости не очень приятные.

― Лучше я позвоню Пэтти. Она снова…. расстроится, ― говорю я и иду за телефоном. Мне совершенно не хочется делать этот телефонный звонок. Услышав, что у нас на пороге сидят папарацци, она приходит в бешенство.

― Уилл, опять? Лучше бы тебе не быть в беде, ― отвечает Пэтти.

Я делаю глубокий выдох.

― Уилл, что случилось, дорогой?

― Пэтти, здесь двое мужчин расположились с камерами перед нашей входной дверью. Шторы закрыты, двери и окна тоже заперты. Но, независимо от того, что произойдет, если они не уйдут до завтра, тогда точно увидят нас, покидающими коттедж вместе, и тогда я ни черта не могу с этим поделать.

Я слышу, как Пэтти снова вздыхает.

― Господи, дай мне сил. Вы оба ― самые худшие «просто друзья», вы знаете, ― говорит она в шутку. ― Дайте подумать, что сделать, я вам перезвоню. Что бы вы ни делали, не выходите на улицу, не открывайте двери или окна. Просто ведите себя сдержанно и не привлекайте внимания. Можете сделать это для меня, пожалуйста?

Глава 16

~ KЭT ~

Уилл кладет трубку и смотрит на меня.

― Она перезвонит позже, но сейчас мы должны держаться, ― говорит он с сокрушенным взглядом. ― Извини меня, я ни за что не хотел, чтобы наш маленький отдых был разрушен этими мудаками снаружи. Я хотел, чтобы проведенное вместе время было особенным и беззаботным.

― Я знаю. Не терзай себя. На данный момент мы немного популярны, а значит, ограничены тем, что нас будут преследовать, куда бы мы ни пошли. Нам следовало отнестись к этому более серьезно. Так что это не твоя вина.

Могу с уверенностью сказать, что он винит себя, и не знаю, какие слова подобрать, чтобы заставить его почувствовать себя лучше. Здесь нет ничьей вины. Мы должны были быть более осторожными. Одно точно, в следующий раз будем знать лучше.

― Хорошо, ― говорю я, встаю и отношу тарелки в раковину.

― Пойдем со мной.

Я тащу его наверх в кровать.

― Давай уютно устроимся в постели и посмотрим телевизор.

Уилл ложится на кровать и кладет телефон на приставной столик. Я беру пульт, забираюсь под одеяло, крепко прижимаюсь к нему и передаю управление телевизором Уиллу. Он останавливается на развлекательной программе, а я практически отключаюсь, обнимая своего любимого мужчину.

На улице хлопает еще несколько автомобильных дверей, и я слышу общую болтовню внизу. Уилл сильнее прижимает меня к себе, я чувствую, как его тело напрягается. Он вздыхает, наклоняется и, глядя в телевизор, делает звук громче.

― … на фотографиях, сделанных сегодня, можно увидеть двух влюбленных, купающихся голышом вместе в уединенном водопаде. Четко видно, что это Уилл Сандерс и его возлюбленная по сценарию Катерина Барретт. Видимо, их объединяет гораздо большее, чем просто химия на экране. Вскоре после обнаженных развлечений, Уилл был замечен выбирающимся из воды, чтобы галантно принести полотенце своей главной героине. Он, несомненно, не пренебрегает спортом, судя по виду такого точеного живота, не так ли, Нэнси?

― Определенно так, Роб.

― Я ― Нэнси О'Делл.

― И я ― Роб Марчиано.

Уилл выключает телевизор. Я сижу, ошеломленная репортажем. Фотографии ясно показывают нас в воде и, что еще хуже, Уилла вне воды.

― Дерьмо, ― громко кричит Уилл и бьет кулаком по кровати.

Я вздрагиваю от этого выпада и кладу руку ему на плечо. Внезапно звонит телефон Уилла. Он берет трубку.

― Что...

― Ой, извините, Уилдон. Да, я только что видел... Что вы хотите, чтобы мы сделали? ― Уилл включает телефон на громкую связь, чтобы я могла слышать.

― Мы ничего не можем поделать! На фотографиях ясно видно, что вы вместе, вы целуетесь, и Бог знает, что еще делаете в пруду. Как вы оба могли быть настолько чертовски глупы? ― кричит Уилдон.

Я кусаю нижнюю губу. Он зол, очень зол.

― Мы оба сожалеем, Уилдон. Этого не должно было случиться.

― Конечно, это не должно было случиться, ― кричит он. ― Вас ни за что не должны были видеть вместе вне съемочной площадки. Люди и так уже что-то подозревали от того, что вы совместно проводите время в доме ваших друзей. Это может разрушить все, Уилл!

Я смотрю на Уилла, его лицо становится хмурым. И решаю высказаться.

― Уилдон, мы знаем, что ошиблись. Никто это не отрицает, но также нет никакого смысла зацикливаться на этом. Что сделано, то сделано... как нам теперь быть?

― О, привет, Кэт, я не знал, что ты слушаешь. Извини за крики и ругань. Думаю, есть только один вариант, потому что, все отрицая сейчас, мы будем выглядеть полными дураками, ― говорит Уилдон уже более спокойно.

― Ну что, тогда мы объявляем о наших отношениях? ― спрашиваю я.

Уилл смотрит на меня; я вижу, что он затаил дыхание в ожидании ответа. Длинная пауза перед тем, как Уилдон начинает говорить.

― Думаю, да, ― отвечает он побежденным голосом. ― Вам нужно обговорить это с Пэтти, но, как я понимаю, теперь уже выбор не слишком велик?

― Спасибо, Уилдон. Мы знаем, что вы не хотели, чтобы наши отношения стали достоянием общественности, и нам очень жаль, что все всплыло таким образом, но мы обещаем, что это не повлияет на наши рабочие отношения, ― заявляет Уилл, и я быстро соглашаюсь.

― Конечно, нет. Мы всегда будем прежде всего профессионалами на съемочной площадке и не позволим нашим отношениям встать на пути кино, ― говорю я, надеясь, что это успокоит Уилдона.

― Думаю, время все прояснит. Я до сих пор не в восторге от этого, ребята, ― ругается Уилдон.

― Мы знаем. Еще раз извините нас, ― говорю я.

Я слышу его вздох.

― Ну, только не расставайтесь сейчас, пока не завершится четвертый фильм, ладно? Не стоит афишировать эти отношения, вдруг это всего лишь мимолетное влечение.

― Все ясно. Но это не мимолетное влечение, это настоящее чувство. Я люблю ее, Уилдон, я по-настоящему люблю эту девушку.

― И я тоже люблю Уилла, ― кричу я взволнованно.

Я слышу легкий смешок Уилдона, а затем он снова вздыхает.

― Ладно, хорошо подготовьте Пэтти, чтобы сегодня сделать объявление, ― требует он.

― Еще раз спасибо, Уилдон. Вы не знаете, как много значит это для нас обоих, ― говорю я откровенно, в то время как Уилл обнимает меня за плечи.

― Да, да. Только не облажайтесь на этот раз, ― командует он, а затем кладет трубку.

― Наконец-то! Я так рада.

Он улыбается и хихикает, а потом мы слышим еще несколько хлопков автомобильных дверей.

― Я тоже, ― говорит он, а затем целует меня в голову. Он подходит к окну, чуть-чуть отдергивает штору и смотрит вниз. Там собралась довольно большая толпа людей.

― Сколько их? ― спрашиваю я. Уилл качает головой.

― Несколько. И думаю, что там также есть несколько фанатов, ― говорит он, стараясь, чтобы его голос звучал безразлично. Я выдыхаю и жестом приглашаю его к себе. Он возвращается и забирается обратно в кровать. Я прижимаюсь к любимому, и мы продолжаем смотреть телевизор.

Снова звонит телефон Уилла. На этот раз ― Пэтти. Он отвечает, но я не обращаю внимания на их разговор. Я прижимаюсь к груди Уилла и думаю о том, что теперь мы сможем прикасаться и целовать друг друга на публике. Мы даже сможем приезжать на мероприятия в одной машине.

Уилл кладет трубку и целует меня в лоб.

― Что сказала Пэтти? ― спрашиваю я, пальцами рисуя круги по его обнаженной груди.

― Она собирается сделать заявление о том, что мы совсем недавно начали встречаться, а сюда приехали, чтобы выяснить, действительно ли хотим быть вместе. И что в данный момент мы с удовольствием проводим время наедине, ― говорит он, как ни в чем не бывало.

― Потрясающе.

― Теперь все будет намного проще. Нам не придется прятаться.

Мы обсуждаем, как будем утром справляться с толпой. Скорее всего, большинство уйдут домой в течение ночи, поэтому тех, с кем придется иметь дело, когда мы будем уезжать, останется не так много. И с этой мыслью мы, обнявшись, засыпаем.

Всю ночь я просыпаюсь от стука автомобильных дверей и звуков движущихся машин, но непонятно, прибывают они или уезжают, потому что я все еще в полусонном состоянии. Уилл тоже то и дело просыпается, но так же быстро засыпает вновь.

*

Будильник на сотовом Уилла будит нас в девять. Я немного приподнимаю голову и вижу, как Уилл отключает сигнал, потягивается и зевает.

― Кажется, это одна из худших ночей, которые у меня были за последнее время.

― Ммм, ― бормочу я, когда он наклоняется и нежно целует меня. У меня такое смутное подозрение, что простуда опять возвращается, мой голос слегка охрип, и сильно болит голова.

― Как ты себя чувствуешь? ― спрашивает Уилл, заметив, что сегодня утром я совсем без энтузиазма.

― Как будто меня сбил автобус.

― О, черт, твоя болезнь вернулась? ― он кладет ладонь мне на лоб, проверяя температуру. У меня болит все тело.

― Да, наверно.

― Мне так жаль. Не надо было заставлять тебя вчера купаться в холодной воде, ― говорит он с опечаленным видом.

― Дорогой, это не твоя вина. Я буду в порядке. Мне нужно немного еды и крепкий кофе.

― Кофе, бекон и яйца сейчас будут. Оставайся здесь, я все принесу.

― Успокойся. Я приду и помогу.

― Нет, ты не придешь! Я собираюсь побаловать мою девочку. А теперь ложись на спину и жди. Я принесу тебе завтрак, когда он будет готов. И никаких возражений.

Он выходит из спальни и спускается вниз. На самом деле я даже рада, что могу провести больше времени в постели. Я снова ложусь, и, как только моя голова касается подушки, отрубаюсь.

Я просыпаюсь от звука шагов на лестнице, медленно открываю глаза и вижу Уилла, который входит с подносом еды. Соорудив груду подушек позади себя, я устраиваюсь поудобнее.

― Вот, держи, для тебя я сделал кофе немного покрепче, ― говорит он и ставит поднос мне на колени, а затем целует меня в голову.

― Спасибо. Но знаешь, вовсе не обязательно было делать это.

― Знаю, но я хотел.

Он выходит из комнаты и приносит себе поднос с едой.

Мы вместе завтракаем в постели, а потом решаем, как нам лучше расхлебывать кашу, которую заварили. Мы одеваемся и упаковываем вещи, решив не выглядывать на улицу, чтобы посмотреть, как много людей ждут нас, но, думаем, все же некоторые остались, потому что слышна их болтовня. Еще раз оглядев комнату и убедившись, что она чистая и именно в том состоянии, в каком была до нашего приезда, мы, наконец, готовы отправиться в машину. Уилл подходит ко мне и нежно целует в голову.

― Ты готова? ― спрашивает он, глядя мне в глаза в ожидании согласия.

Я киваю и выдыхаю. По нашему предположению, там не так уж и много народу, в конце концов, все равно покажут во всех новостях, так что особо нечего смотреть.

Уилл вздыхает, открывает шторы в дальней комнате домика и возвращается ко входу, где нас ждут папарацци. Должна признать, мое сердце бьется немного быстрее, зная, что, скорее всего, нас будут преследовать, пока мы пробираемся к машине Уилла. Он открывает жалюзи на входной двери, и, как только свет проникает в помещение, сразу же появляются вспышки. Я не могу разглядеть, сколько там журналистов, но в тот момент, когда Уилл открывает шторы, группа молодых девушек начинает кричать. Уилл подходит ко мне и обхватывает мое лицо ладонями.

― Я люблю тебя, ― говорит он и быстро целует.

― Я тоже люблю тебя. ― Затем мы берем наши вещи, и Уилл открывает дверь.

УИЛЛ

Как только открывается дверь, крики начинают звучать громче, и папарацци бегут к нам. Обе мои руки заняты. Я оборачиваюсь на Кэт, так как нас разделили.

― Кэт? ― зову я, поставив сумки на землю рядом с машиной. Я пробиваю себе путь обратно сквозь толпу. Кэт осталась у двери, атакованная несколькими девушками.

Черт… она будто остолбенела.

― Мистер Сандерс, это официально, что вы и Мисс Барретт вместе?

― Я люблю тебя, Уилл.

― Ты женишься на мне?

― Мистер Сандерс, можно я сфотографирую вас и мисс Барретт?

― Шевелись, ― кричу я и делаю шаг в ее сторону, но фанатки отбрасывают меня назад, они рвут и тянут мою рубашку. Мое сердце стучит в груди. Все, чего я хочу, это защитить свою любимую.

― Иди, ― кричу я, безнадежно пытаясь пробиться к ней.

― Кэт, я иду, ― кричу я снова, надеясь, что она меня услышит. Я вижу ее, прижавшуюся ко входной двери в окружении девочек-подростков и папарацци. Наконец, мне удается добраться до нее, и она почти падает в изнеможении в мои объятия. Я обнимаю ее и провожаю к машине.

― Мисс Барретт, вы хорошо провели время?

― Вы собираетесь пожениться?

― Уилл, я люблю тебя.

― Ты в порядке? ― шепчу я ей на ухо, в то время как она крепко держится за меня. Она кивает в ответ. Я целую ее в голову и открываю пассажирскую дверь, чтобы она села внутрь. Вспышки мигают со всех сторон, из-за чего очень плохо видно, когда я пристегиваю Кэт.

― Когда я закрою дверь, опусти замок, ― говорю я. Она смотрит на меня со слезами на глазах.

Черт возьми, я должен был защищать ее. Хорошая работа, Уилл... нет!

Я целую ее в нос и закрываю дверь. Она сразу же поднимает руку и запирается. Я подхожу к багажнику, открываю его и забрасываю сумки. Все это время меня дергали и толкали со всех сторон.

Это просто чертовски невероятно!

― Уилл, я люблю тебя.

Я вижу, что Кэт смотрит на меня, поэтому решаю не разговаривать с фанатами, а молча иду к водительскому месту. Я пытаюсь открыть дверь, но ко мне сразу же начинают приставать еще более кричащие фанаты. Я раздаю несколько автографов, позирую с некоторыми девушками для фото, а папарацци продолжают делать свои снимки. Кэт терпеливо ждет в машине. По крайней мере, я знаю, что там она в безопасности. Мое сердце колотится, я не понимаю, почему эти девушки кричат мне... на меня. Сейчас ― я однолюб; и ни одна из них не имеет ни единого гребаного шанса, на хрен. Я смотрю в конец толпы, одна девушка молча стоит и просто смотрит, я сразу же узнаю ее.

― Привет, Кира, ― зову я и машу рукой своей единственной некричащей благоразумной фанатке. Она ярко улыбается и машет в ответ. Я открываю дверь машины и пытаюсь сесть внутрь, но девушки мешают мне, они хотят хотя бы просто прикоснуться ко мне.

Это сумасшествие, абсолютное чертовское сумасшествие!

― Следите за руками девушки, ― кричу я, собираясь закрыть дверь автомобиля. Наконец они отпускают меня, и я в безопасности. Я выдыхаю и хаотично дышу, пытаясь успокоиться от бури за пределами машины. Девушки стучат в окна, пока папарацци безостановочно забрасывают нас вопросами. Это какое-то сумасшествие. Я никогда не видел ничего подобного раньше. Там должно быть не менее пятидесяти человек, может, и больше, все соперничают за внимание. Я смотрю на Кэт, которая изо всех сил пытается не расплакаться.

― Все нормально. Я не позволю им причинить тебе вред, ― говорю я, поглаживая ее колено.

Некоторые девушки толкают машину, из-за чего ее начинает трясти.

― Это фигня какая-то, ― признаю я и завожу мотор. Даю задний ход и медленно начинаю движение. Мне совсем не нужно переехать кого-либо.

― Я люблю тебя, ― тихонько бормочет Кэт. Я смотрю на нее, по ее прекрасному лицу бежит одинокая слеза.

Блин, блин... черт подери!

― Я знаю, малыш, я тоже тебя люблю. Не волнуйся, я вытащу нас отсюда.

Я немного увеличиваю скорость заднего хода, но, пока мы не выезжаем на дорогу, девушки бегут рядом с машиной. Я включаю передачу и постепенно пробираюсь вперед. Папарацци неустанно щелкают отовсюду, и это достаточно затрудняет видимость. Я тянусь к бардачку, достаю солнцезащитные очки и надеваю их, надеясь, что это поможет. Сердце бешено стучит в груди, а моя ответная реакция «бей или беги» определенно советует мне совершить побег. Я веду машину вперед, медленно набирая скорость. Папарацци понимают, что надо двигаться, пока я не скрылся от них. Мне становится немного легче дышать, и после того, как девушки перестают бежать за нами, я с неумолимой скоростью уезжаю. Парочка фургонов преследует нас, но я не слишком волнуюсь по этому поводу. Меня беспокоят те визжащие девушки.

― Ну, как ты сейчас, в порядке? Пожалуйста, поговори со мной, ― прошу я и кладу руку ей на колено, чтобы успокоить. Я смотрю на нее, в ее глазах все то же окаменевшее выражение.

― Кэт, пожалуйста, поговори со мной, ― умоляю я.

― Кэт, клянусь Богом. Я остановлю машину, если ты не начнешь говорить со мной прямо сейчас!

― Нет, не останавливайся, Уилл, пожалуйста. Я ужасно боюсь, Уилл! Одна из твоих чокнутых фанаток сказала… она сказала, что, если я останусь с тобой, она выследит и прикончит меня.

― Что! Ты шутишь? Это смешно! Ты думаешь, она серьезно?

Кэт вздыхает и начинает тихо плакать.

― О, детка, пожалуйста, не плачь. Не позволяй одному гребаному подростку с чрезмерным воображением добраться до тебя. Я знаю, что это трудно, но поверь мне: я не позволю никому причинить тебе боль. Я собираюсь позаботиться о том, чтобы мы никогда снова не оказались в такой ситуации. Теперь у тебя все время будет телохранитель, я постараюсь.

Я выезжаю на трассу.

― Просто отвези нас домой, и я буду счастлива, ― говорит она, вытирая слезы.

Я выдыхаю и продолжаю вести машину, наверное, быстрее, чем следует. Мы паркуемся на стоянке. Я быстро выхожу, открываю багажник Шевроле и достаю оттуда сумки. Кэт помогает, и мы быстрым шагом добираемся до дома. Как только я подхожу ко входной двери, из остановившегося фургона выскакивают папарацци и бегут к нам.

― Дерьмо, ― говорит Кэт, пока я борюсь с замком.

Наконец дверь открывается. Олсен смотрит на нас, потом на папарацци, чьи камеры безостановочно вспыхивают в нашу сторону, затем наклоняется, поднимает багаж и вносит его внутрь, пока я помогаю Кэт. Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе.

― Давай дадим им, о чем поговорить, ― шепчу я ей на ухо.

Она смотрит на меня, нахмурив брови; я улыбаюсь, а затем наклоняю ее и целую, чувствуя, как она от этого расслабляется. Папарацци ликуют, их камеры неистово запечатлевают наш поцелуй в голливудском стиле. Я возвращаю Кэт в обратное положение, мы машем папарацци, а потом заходим и закрываем за собой дверь.

― Ну что, веселились голыми в пруду, да? ― спрашивает Олсен, как только мы входим в гостиную. Кэт таращит на него глаза, а я смеюсь.

― Ты просто завидуешь, ― дразнит она.

― Ммм, ― бормочет Олсен что-то невнятное в ответ.

Я сажусь в свое обычное кресло, Кэт садится мне на колени. Входная дверь открывается, и входит Чарли.

― Там снаружи опять целая куча этих тупых фотографов... О, вы вернулись! Ну, думаю, это все объясняет. Ура! Рада, что вы вернулись, ребята.

Кэт встает и обнимает ее.

― Я тоже скучала по тебе, Чарльз.

― Ладно, подожди... отойди немного. С каких это пор для тебя стало нормальным называть меня Чарльз? Я ― не принц, ― говорит она, удерживая Кэт на расстоянии вытянутой руки. Она иронично смеется, насмешив тем самым остальных.

― О, ты любишь меня, ― говорит Кэт, в то время как Чарли притягивает ее для объятий.

― Абсолютно.

― Где Брук? ― спрашивает Кэт. Олсен и Чарли закатывают глаза.

― Еще в спальне.

― Наверняка с Дэном, ― говорю я и приветствую Олсена нашим дружеским жестом «кулак к кулаку».

― Они были там все выходные? ― спрашивает Кэт, ухмыляясь.

Чарли кивает головой и снова закатывает глаза.

― Господи, ― бормочет Кэт, прижимаясь к моей груди.

Как хорошо быть дома, отдыхать со своими друзьями. Даже несмотря на то, что завтрашний день у нас начнется с еще большей славой.

― Милый, у тебя есть таблетки от простуды? ― спрашивает Кэт.

― Да, на кухне, в верхнем шкафу.

Она поднимается с моего колена и идет на кухню. Я замечаю, как Олсен провожает взглядом мою девушку, когда она проходит мимо него.

― Олсен, ― скалюсь я, отвлекая его внимание от потрясающей попки Кэт.

― Кэт сегодня угрожали смертельной расправой, поэтому обязательно нужно усилить безопасность. Я хочу, чтобы ты был рядом с ней все время, когда мы находимся на публике.

Он кивает и смотрит на Кэт, которая запивает таблетки небольшим количеством воды.

― Ты в порядке? ― спрашивает Олсен.

― Черт, кто это был? Держу пари, какой-нибудь псих-подросток, не так ли? ― спрашивает Чарли, вскакивая с колена Олсена, и Кэт кивает головой.

― Да, я уже в порядке. Когда все произошло, было по-настоящему страшно. Хотя везде были люди и камеры. Меня это так ошеломило, если не сказать больше. Я не очень люблю эту сторону популярности.

― Не волнуйся, я буду защищать тебя, ― заявляет Олсен.

Вот дерьмо, как неправильно. Именно я должен защищать ее. Это моя чертова работа, а мне приходится полагаться на кого-то другого... это совсем не по мне.

― А кто будет защищать Уилла? ― прерывает мои мысли Кэт, возвращаясь ко мне. ― Вы только гляньте на его рубашку. Вот, что нравится этим девушкам. Срывать с него одежду, разрывать ее на кусочки, будто Уилл их собственность.

― Малыш, я в порядке.

― Нет, Уилл, а что, если один из этих малолетних фанатов сможет добраться до тебя. Если у меня есть охрана, то и у тебя она должна быть, ― восклицает Кэт. ― Пожалуйста, Уилл, я буду чувствовать себя намного лучше, зная, что ты тоже в безопасности.

Я качаю головой и вздыхаю.

― Ладно, если это принесет тебе облегчение.