Просто любить

ГЛАВА ПЯТАЯ

Обед был похож на страшный сон. Эйдан, видимо, ничего не замечал или ему было просто все равно, но Сэм показалось, что едва ли не каждый служащий отеля счел своим долгом найти предлог, чтобы заглянуть в столовую и поглазеть на нее. Несмотря на голод, она так и не смогла проглотить ни кусочка, и была счастлива снова вернуться в номер, отказавшись поплавать в бассейне, как предлагал Эйдан.

— Боюсь, мне придется вернуться к делам. Наверное, у Демиена тут есть что-нибудь почитать. А впрочем, такого рода книжки вам вряд ли подойдут.

— Ничего страшного. Мне все равно не хочется сейчас читать. Лучше посмотрю телевизор.

Когда он ушел, она устроилась поудобнее на краю огромного кожаного дивана. Сэм уже отвыкла смотреть телевизор, но ничего другого сейчас не хотелось. Зевая, она рассеянно переключала каналы, пока не обнаружила передачу о животных и принялась с интересом следить за ночными приключениями семейки лис. День прошел почти незаметно, а в половине шестого вернулся Эйдан.

— Интересно? — спросил он, с улыбкой взглянув на экран.

Сэм улыбнулась в ответ. Ей было слишком хорошо, чтобы все время оставаться начеку.

— А как голова?

— Нормально, — она осторожно коснулась ушиба, но боль уже почти прошла. — Больше не болит. И не кружится.

— Вот и отлично. Я подумал, что поужинать будет лучше здесь.

Мигом насторожившись, Сэм недоверчиво взглянула на него.

— Почему здесь?

Неужели он решил устроить ужин при свечах, чтобы потом попытаться соблазнить ее? Впрочем, скорее всего, ядовито заметила она про себя, ему просто не хочется появляться за ужином с замарашкой, одетой в старое тряпье.

Опасная улыбка на губах Эйдана заставила ее усомниться в правильности своего предположения.

— Я предпочел бы уединение, — с едва уловимой насмешкой в голосе проговорил он. — К тому же вас не будут смущать все эти нескромные взгляды за ужином.

Значит, все-таки заметил. Еще бы. Казалось, ничто не может ускользнуть от этих уверенных темных глаз.

— Вряд ли это поможет, — едко отозвалась она. — Все равно будут судачить.

— И пускай. Через неделю никто об этом и не вспомнит.

На этот счет у Сэм были сильные сомнения. К тому же она знала о кухонной болтовне не понаслышке. Именно из таких пикантных сплетен и рождаются потом всякие небылицы — разумеется, уже в приукрашенном виде. Впрочем, ему-то что за дело. Мужскую честь такими вещами не запятнать. Шишки всегда достаются женщинам.

— Так что же вы будете на ужин? — спросил он, лениво зевая и потягиваясь с грацией дикой кошки.

Сэм вдруг совершенно растерялась. Господи, да что на нее нашло? Неужели она уже не способна решить, что будет есть за ужином?

— Э-э-э… мне что-нибудь попроще. Можно, например, омлет.

— За обедом вы не очень-то налегали на еду, — с улыбкой заметил он.

— Точно, — она покачала головой, тщетно стараясь справиться с собой. От него исходил какой-то неуловимый, но необычайно сильный, почти животный магнетизм. — Нет, серьезно, омлета мне хватит.

— Как пожелаете, — в глазах Эйдана блестели дьявольские искорки. Он прекрасно видел ее волнение и понимал его причину. — А с какой начинкой? С ветчиной? С грибами?

— А-а-а… Думаю, с грибами. — В любом случае она вряд ли сумеет много съесть: Сэм так разнервничалась, что у нее напрочь пропал аппетит. — Спасибо.

Передав по телефону заказ, он поднялся со своего места.

— Пожалуй, пойду приму душ. — Он снова зевнул. — Удивительно, как утомляет вся эта бумажная работа.

Сэм нервно рассмеялась.

— Не более утомительна, чем перемыть сто пятьдесят тарелок.

— Пожалуй, тут вы правы, — с улыбкой согласился Эйдан. — И все же я не отношу себя к скучающим от безделья богачам. Как-никак кое-что я все-таки делаю.

— Я и не говорю, что вы не делаете, — отозвалась Сэм. Было ясно, что он затеял флирт, только вот ей никак не удавалось парировать с той же легкостью. — Я просто…

— Что? — Он вдруг облокотился о спинку дивана, насмешливые темные глаза внимательно смотрели в ее. — Просто что?

— Просто… я имела в виду, что работа бывает разная, — с трудом выговорила она. — И за некоторую людям платят намного больше, чем остальным.

— Хотите повышение?

— Что вы, я не это имела в виду. То есть… Я ведь все равно у вас не работаю. Так, помогаю иногда.

— Вот и хорошо, — тихо проговорил он, как бы невзначай подавшись вперед и мягко касаясь губами ее губ. — Я не хочу, чтобы вы думали, будто я пользуюсь своим положением хозяина.

Он вышел из комнаты. Сэм не сразу сумела опомниться. Было ясно одно: надо бежать, и как можно скорее. Уж лучше сотрясение мозга, хотя это и маловероятно, чем сердечный приступ. Однако принять мудрое решение куда проще, чем выполнить его. К тому же, вяло размышляла Сэм, если она уйдет, Эйдан наверняка кинется в погоню.

Отыскав свежую футболку, Сэм заколола волосы. Косметикой она почти не пользовалась: лишь немного туши и алого блеска для губ.

— Сойдет, — сказала она своему отражению в зеркале. Конечно, она вряд ли сможет состязаться с Имоджен Ларссон. Но ведь это и ни к чему.

У них с Эйданом были смежные комнаты, так же как и ванные: было слышно, как в душевой льется вода. Рука словно сама собой потянулась к облицованной кафелем стене, а в пылком воображении возник образ, от которого учащенно забилось сердце.

Вдруг ее взгляд упал на собственное лицо, отраженное в зеркале: чуть заметный румянец на щеках, губы мечтательно полураскрыты.

— Ему будет совсем нетрудно затащить тебя в постель, — ядовито сказала она большеглазой девушке в зеркале. Похоже, самый опасный из ее врагов — она сама!

Удивительно, как ей удалось вернуться в комнату, сохранив хотя бы видимость самообладания. К счастью, пришел официант: он как раз расставлял обед на столе.

— Шеф-повара немного расстроило, что вы заказали только омлет, — с улыбкой проговорил Эйдан. — И он взял на себя смелость прибавить к этому еще кое-что. Надеюсь, вы оцените его усилия по достоинству.

Официант подал ей изящную фарфоровую чашу с половинкой грейпфрута, мякоть которого была аккуратно выскоблена и взбита в легчайшее аппетитное суфле, посыпанное сахаром и увенчанное цукатами.

Сэм лукаво улыбнулась.

— Он решил, что против такого соблазна мне не устоять? Что ж, выглядит привлекательно.

Она не ошиблась. Повар превзошел самого себя. Омлет также оказался безупречен: легкий и воздушный, как облако, с тонко нарезанными нежными овощами, блестевшими в тающем сливочном масле.

— Простите, что не смог побыть с вами днем, — произнес Эйдан. — Были неотложные дела.

— Да это и не нужно было, — поспешно возразила Сэм. — Я тут очень мило побездельничала. Уже и не помню, когда в последний раз просидела вот так весь день перед телевизором. Там была одна передача про морских котиков — очень интересная. Здесь, на побережье, тоже ведь есть котики. Рыбаки их не слишком любят, считают, что те лишают их улова, но они такие симпатичные. На скалах их часто можно увидеть.

— Правда? — с неподдельным интересом спросил он. — Мне бы очень хотелось посмотреть. Можете сводить меня туда?

— Прямо сегодня? — растерялась Сэм.

— А почему нет?

Она замялась. Соглашаться не хотелось, но убедительная отговорка не шла на ум.

— Это довольно далеко.

— А вы неважно себя чувствуете?

— Нет-нет, нормально, — настойчиво запротестовала Сэм. В конце концов, возможно, это и к лучшему — не придется оставаться с ним наедине. — Мне нравится гулять.

— Отлично, — улыбнулся Эйдан. Снова эта улыбка, делавшая ее такой беззащитной перед его обаянием. — Значит, как только покончим с ужином, отправляемся смотреть котиков.

Казалось, вечер был создан для прогулки по заросшему папоротником скалистому берегу. Днем было жарко, однако теперь легкий ветер с моря наполнил воздух прохладой. Небо сияло неяркой чистой голубизной, а водная гладь переливалась бирюзовыми и фиолетовыми оттенками. Чем больше солнце приближалось к горизонту, тем отчетливее вырисовывались тени меж скалистых уступов.

Эйдан захватил с собой бинокль, и им удалось разглядеть, как парит, расправив крылья, птица-глупыш и высматривает рыбу.

— Как бы я хотела увидеть тупика, — заметила Сэм. — Когда-то здесь гнездилась целая стая, а теперь их почти не встретишь.

— Как жаль.

— Котики вон на тех скалах, — указала она. — Будет лучше видно, если мы пойдем на мыс. Здесь недалеко.

Некоторое время они шли молча, вслушиваясь, как шуршат по прибрежной гальке волны. Сейчас был отлив, прохладный бриз раздувал волосы девушки. Кругом не было ни души. Тропинка вилась по краю залива к мысу, и вскоре они уже различили на скалах силуэты четырех или пяти котиков, нежившихся в лучах вечернего солнца. Эйдан дал Сэм бинокль, и она увидела, как одно из животных неуклюже приподнялось и заковыляло к кромке воды, а затем нырнуло, превратившись в родной для него стихии в ловкое, грациознейшее создание.

— Какие красивые, — со вздохом проговорила Сэм, возвращая Эйдану бинокль. — И всегда кажутся такими грустными, с этими огромными темными глазами.

— Да. Интересно, о чем же они грустят? Наверное, о рыбе, — со смехом сказал Эйдан. Сэм тоже рассмеялась. — Сейчас отлив. — Эйдан махнул биноклем в сторону залива. — Можем на обратном пути прогуляться по пляжу, если удастся найти спуск со скалы.

— Здесь есть тропинка. Спуск довольно крутой, так что лучше поосторожнее.

— Ладно. Где тут эта тропинка?

Спускаться было не так уж трудно, хотя на самых опасных крутых уступах Эйдан настаивал, чтобы она пропускала его вперед. Кое-где приходилось цепляться за сухой утесник, росший в расщелинах гранитных скал, однако Сэм отказалась от помощи, когда он протянул ей руку.

— Я справлюсь.

— Верны себе — всегда такая независимая! — поддразнил он, и девушка тоже засмеялась в ответ. Здесь, в мягких лучах вечернего солнца, когда волосы ласково трепал ветер и слышался шорох волн на песке, помнить об осторожности было просто невозможно.

Внизу перед ними открылся целый подводный мир, обнаженный отливом. Сбросив обувь и закатав брюки, они принялись исследовать его, словно дети, смеясь при виде крохотных крабов, в панике удиравших при их приближении.

Затем они отправились к дальней стороне залива. Желтый песок хрустел под босыми ногами, а огненное солнце уже касалось горизонта, и море теперь словно пылало огнем. Небо сделалось темно-синим, вечерние тени обволакивали прозрачный дымкой все вокруг.

— Какой восхитительный вечер, — с глубоким вздохом проговорил Эйдан, останавливаясь полюбоваться закатом. — Как тихо. Словно мы единственные люди на всем белом свете.

— Да. — Сэм вдруг почувствовала, как покинувшая ее было настороженность вновь вернулась. Все дело в этой романтической красоте. Она боялась, что забудется и ляпнет какую-нибудь глупость, что-то, чем случайно выдаст себя. Она оглянулась посмотреть, сколько они уже прошли. Две дорожки следов тянулись рядом по песку вдоль кромки воды…

Эйдан тоже обернулся.

— Правда, было бы здорово, если бы наши следы вдруг застыли навсегда, как следы динозавров? — весело заметил он. — А потом через миллионы лет какой-нибудь археолог обнаружил бы их, написал кучу научных статей, начал бы выдумывать всякие невероятные теории о жизни человеческих существ, и все это по нашим следам.

Сэм рассмеялась.

— Интересно, что бы он написал? — Она вдруг заговорила, подражая голосу какого-нибудь седого профессора: — Двуногие существа разного роста, явно не обладающие способностью ходить по прямой.

— А вот это и вовсе собьет их с толку. — И Эйдан принялся со смехом бегать и скакать по песку.

Сэм засмеялась, немного смущенная его озорством, но тоже присоединилась к забаве, то делая гигантские шаги, то двигаясь на цыпочках.

— А здесь двуногие, похоже, начали какой-то странный ритуальный танец, смысл которого остается загадкой.

— А затем один из них вдруг исчез! — Эйдан подхватил девушку на руки, подбрасывая в воздух. Их взгляды встретились, и он вдруг удивленно осекся. Затем медленно поставил ее на ноги, все еще не выпуская из объятий. — Судя по всему, это был какой-то брачный обряд, — снова передразнил он профессора, а затем тихо добавил своим обычным голосом: — Знаете, я впервые вижу, как вы смеетесь.

Сэм растерялась, словно утонув во влажной глубине его темных глаз и перестав бороться с собой. Эйдан склонил голову, и она взволнованно ощутила дрожащими губами прикосновение его губ. Он обнял ее, терпкий аромат его кожи пьянил, как вино.

— Ты словно мед, — прошептал он. — Нежная… Такая сладкая…

Холодные водяные брызги вернули их к действительности. Ахнув от неожиданности, Сэм отскочила от Эйдана. Начался прилив, и вода торопливо струилась по пляжу, уже добравшись до их ног. Эйдан схватил девушку за руку, и оба, заливаясь смехом, помчались по песчаному дну, карабкаясь через подводные утесы, пока море не отрезало их от берега.

Они едва успели вовремя и, запыхавшиеся, взбежали по высеченным в скале ступеням. Словно вдогонку высокая волна разбилась об утес, обдав их с ног до головы.

— Вот это да! — Эйдан тряхнул головой, в волосах сверкали водяные брызги.

— Вы промокли насквозь! — засмеялась Сэм, глаза ее лучились весельем.

— Вы тоже, — широко улыбнулся он. — Лучше пойдемте скорее сушиться. Не хватало еще, чтобы вы простудились.

Эйдан взял ее за руку, и они молча пошли по каменистой тропинке к гостинице. Интересно, чувствовал ли он, как она вся дрожит от предвкушения? — думала Сэм. Как ни глупо это было, но ей хотелось, чтобы он поцеловал ее снова. И не только поцеловал…

Все так же не нарушая молчания, они поднялись в лифте, но в разделявшем их пространстве словно образовалось электрическое поле. Двери распахнулись, и Эйдан с загадочной улыбкой отступил в сторону, пропуская девушку вперед по коридору.

Он знал! Правилами этой игры он владел мастерски, безошибочно чувствуя момент, когда женщина готова сдаться на милость победителя, но был настолько уверен в себе, что не считал необходимым торопить события.

— Пожалуй… я приму душ, — торопливо проговорила Сэм. — Волосы совсем промокли.

— Правильно, — с чуть заметной хрипотцой ответил он. — А я приготовлю для нас кофе.

Смущенно кивнув, Сэм поспешила в свою комнату, где сбросила мокрую одежду и подставила тело под теплые струи воды в душевой. Горячее возбуждение все еще не покидало ее, продолжая будоражить воображение: она живо представляла его рядом, в тесноте душевой, видела его стройное, мускулистое обнаженное тело, чувствовала, как его руки ласкают полные округлости ее груди, гладят стройные бедра…

Сэм прерывисто вздохнула. Надо наконец признаться самой себе: она желала его. Желала так сильно, что это ее пугало.

Тщетно пытаясь выкинуть его образ из головы, она вышла из душа и вытерла волосы. Затем завернулась в темно-синий халат, оказавшийся на крючке в ванной, постаралась придать лицу более-менее спокойное выражение и отправилась в гостиную.

Эйдан поднял голову и, заметив ее жадный взгляд, улыбнулся.

— А вот и кофе, — с чуть заметной усмешкой проговорил он. — В холодильнике есть молоко и сливки, сахар на столе.

Это был настоящий зерновой кофе, крепкий и ароматный, разлитый в большие темно-зеленые фарфоровые чашки с золотой каймой. Сэм налила немного сливок, добавила сахара и с удовольствием отпила.

— Пожалуй, получше того, чем я угощала вас. — Голос ее чуть заметно дрогнул. — Мой кофе был растворимый.

— Понимаю! — отозвался он. — Именно это вас так волнует?

— О чем вы? — удивилась Сэм.

— Зерновой кофе — растворимый кофе, — начал он. — Дорогой фарфор — дешевые кружки. Сделки на миллионы долларов — работа посудомойки. Вы боитесь, что люди подумают, будто вы охотитесь за моими деньгами?

Сэм уставилась на него, поразившись его наблюдательности. Эйдан угадал. Такая разница в положении не могла не разделять их. Но это была далеко не единственная причина…

Он рассмеялся.

— И вы действительно думаете, что люди поверят, будто я настолько глуп, чтобы влюбиться в корыстную женщину?

Щеки Сэм залились румянцем.

— Наверное, нет, — неуверенно произнесла она.

— А вы сами так думаете? — Он приподнял за подбородок ее лицо.

— Нет…

— Знаете, вы очень красивы, когда вот так краснеете, — неожиданно хрипло произнес он.

Время как будто замерло. Сэм, словно зачарованная, неотрывно смотрела ему в глаза, наблюдая, как вспыхивают искры в глубине его зрачков. Он провел ладонью по ее щеке, и она поднялась, словно повинуясь какой-то странной непреодолимой силе, чтобы шагнуть в его объятия.

Его пальцы запутались в ее волосах, он привлек ее к себе, нежно покусывая полные губы. Затем жадно провел по ним языком, заставляя ее таять от удовольствия.

— Как ты красива, — хрипло прошептал он. — Я хочу любить тебя.

О, да! Слова сами родились в ее мыслях. Быть вместе, любить друг друга, наслаждаться любовью…

А что произойдет, когда ты скажешь ему о ребенке его брата, которого носишь?

Сэм застыла, словно ее окатили ледяной водой. Почувствовав внезапную перемену, Эйдан удивленно взглянул на нее.

— Сэм? Что случилось?

— Я…

Но что она могла сказать? Разве можно объяснить такое?

Зазвонил телефон.

— Проклятие! — яростно выругался он. Телефон неумолчно продолжал звонить. — Никуда не уходи, — приказа! он, встряхнув ее, как будто считал, что так она скорее послушается.

Но уже в следующий миг Сэм бросилась в свою комнату, захлопнула дверь и заперлась на ключ. Некоторое время она стояла, зажмурившись и прижавшись спиной к стене. Сердце билось как сумасшедшее. Наконец она, пошатываясь, подошла к кровати и опустилась на нее, тупо уставившись в потолок.

Некоторое время спустя — Сэм даже не знала, сколько уже прошло, — в гостиной раздались шаги. Эйдан остановился у дверей ее спальни. Сжавшись от напряжения, она ждала, когда он постучит. Этого не случилось. Через несколько мгновений Сэм услышала, как он прошагал в свою комнату и закрыл за собой дверь. По ее щекам катились слезы.