Против течения судьбы

На втором этаже располагалось всего три комнаты. Первую Аманда назвала “спальней для гостей” и сказала, что именно в ней обычно останавливается хозяин, когда бывает здесь. Видимо тем самым он хочет показать самому себе, что здесь всего лишь в гостях. Вторая оказалась просторной светлой комнатой с огромными окнами, и, судя по всему, выполняла здесь роль гостевого зала. Помимо странных обшарпанных диванов по периметру, и нескольких непонятных картин, в ней располагался большой белый рояль, что честно говоря, поразило в самое моё раненое сердце. Я всегда мечтала сыграть на подобном, но, до этого, у меня ни разу не было такой возможности. Теперь же она у меня появиться!

– Вот это будет ваша комната, – сказала женщина, открывая передо мной дверь, и пропуская внутрь.

Здесь тоже были огромные окна, а вся комната была выкрашена в бежевый цвет. Посредине стояла большая дубовая кровать с балдахином. И этот самый выцветший балдахин никак не вписывался в интерьер комнаты. Да и весь дом был обставлен безвкусно. Сразу было видно, что хозяин им никогда не занимается.

Что ж, значит, у меня будет, чем заняться в ближайшие несколько недель. Особенно если учесть то, что Джон оставил мне именно на эти цели довольно крупную сумму денег.

Вот этим я и отвлекусь! Именно этим и займу мысли, пока думать ни о чём другом просто не получается.

Неудивительно, что взявшись за дело почти с фанатичным упорством, мне удалось переделать дом за одну неделю. Вот какую работоспособность может проявить человек желающий забыться в работе. А что? Хороший стимул. Минус у него только один, когда работа заканчивается, душевные переживания возвращаются с новой силой.

Не тронутой я оставила только кухню, за тем лишь исключением, что мы купили туда новый обеденный стол и стулья. А ещё, решила не переделывать комнату Джона, ведь это всё же был его дом. За то в остальном разгулялась на славу.

Моя спальня теперь была вся в приглушённо-зелёных тонах, балдахин с кровати убрали, а саму кровать придвинули поближе к окну. Мне всегда гораздо лучше спалось рядом с потоками свежего воздуха, а теперь появилась ещё и новая привычка – наблюдать в окно комнаты за прохожими. Особенно по ночам...

Холл решила сделать в бежево-коричневых тонах и полностью поменять его обстановку, потому что старая мебель буквально рассыпалась от старости.

Но вот теперь, когда вся работа по дому оказалась завершена, пора было возвращаться к работе над эскизами для миссис Коул. Джон, конечно, оставил деньги на жизнь, но мне совсем не хотелось существовать исключительно за его счёт. К тому же, рано или поздно, эти ресурсы кончатся, и мне всё ровно придётся думать о том, на что жить. Так что, лучше до этого и вовсе не доводить... а продолжать зарабатывать тем, что у меня пока лучше всего получалось – свой фантазией и корявыми рисунками.

Как оказалось, миссис Коул жила всего в нескольких кварталах от моего дома, что занимало примерно полчаса ходьбы пешком. Я даже сама не подозревала, как может быть приятно прогуляться по городу после недели домашних работ. И вообще, после подобного добровольного заточения, меня буквально распирало от желания пообщаться с кем-то, кто знал меня... Ведь, несмотря на всю свою чрезмерную болтливость, Аманда оказалась плохим собеседником. Нет, говорить она могла не переставая, а вот слушать не умела и не любила...

Едва переступив порог мастерской, я наткнулась на удивлённый взгляд миссис Коул. Она смотрела на меня, как на привидение, но уже спустя несколько долгих секунд, оттаяла, улыбнулась и стиснула меня в таких крепких объятиях, от которых у меня чуть не затрещали рёбра.

– Деточка, это ты! С тобой всё в порядке? Ты так похудела, бедная моя.... -щебетала она, рассматривая и ощупывая меня.

– Совсем нет, по-моему, я наоборот, поправилась, – ответила, удивлённая таким странным приёмом..

– Но как ты живёшь? Расскажи? – говорила она взволнованным голосом.

В этот момент я поняла, что миссис Коул в курсе, что меня выгнали.

– К вам приезжала Мардж? – спросила я.

– И она тоже, – ответила женщина. – И кстати, оставила тебе несколько писем.

Миссис Коул быстро встала и подошла к письменному столу, и достав оттуда связку конвертов, вручила её мне.

– Они все для меня?! – удивлённо спросила я. – Да здесь не меньше дюжины писем!

– Да, они все для тебя. Наверно теперь ты хочешь быстро уйти от меня, чтобы всё это перечитать, но знай, я тебя так быстро не отпущу.

– Да я пока никуда не собираюсь, – ответила, убирая письма в сумку. Ими я займусь дома... вечером. А пока у меня есть о чём поговорить с Миссис Коул. Честно говоря, я даже сама не подозревала, насколько успела по ней соскучиться.

– Пойдём со мной, Мари приготовила удивительный яблочный пирог, – проговорила женщина, увлекая меня в глубь своей мастерской.

Посиделки за так любимым мной круглым столом этой уютной кухни, всегда благотворно влияли на моё настроение, вот и сейчас горячий травяной чай, и нескончаемые рассказы миссис Коул довольно быстро отвлекли мысли от грустных воспоминаний. Ровно до того момента, пока взгляд случайно не зацепился за краюшек, торчащего из сумки письма, а мелькнувшая в голове мысль не напомнила о том, что у меня ещё остались вопросы...

– Миссис Коул, когда я спросила о том, не приходила ли к вам Марджери, вы сказали, что “и она тоже”... Был ещё кто-то, кто интересовался у вас мной?

-Да, – спокойно ответила женщина, делая большой глоток чая. – Приходил её брат, Энтони. И ещё один человек, он представился мне мистером Митчеллом. Все они спрашивали, не появлялась ли ты у меня, и оставляли письма. Я поэтому и начала беспокоиться и переживать. И решила, что если даже они не знают, где ты, значит точно, что-то случилось!

– Всё в порядке, просто я больше не могу жить с Мардж в её доме. Теперь я живу в другом месте.

– А где? – миссис Коул подняла на меня светящийся любопытством взгляд.

– Простите, но я не могу вам сказать. Не хочу, чтобы меня там нашли. Пока что, этот дом – моё убежище.

– Прости, понимаю...

Я отдала ей новые эскизы, попрощалась и пошла обратно. Намерено передвигалась странными зигзагами, чтобы как можно реже выходить на наиболее проходные улицы. Боялась натолкнуться на кого-то из знакомых. Почему-то мне совершенно не хотелось кого-то видеть... хотя бы сейчас.

Придя домой, заняла своё любимое место – на кровати у окна в своей спальне, и вытащила конверты. На каждом из них Миссис Коул предусмотрительно ставила даты, когда их приносили, что позволило изучать послания в хронологическом порядке.

Самое первое письмо оказалось написанным Мардж, всего через два дня после моего отъезда. И поспешно вскрыв конверт, я жадным взглядом уставилась в исписанный её размашистым почерком лист.

“Привет Кери. Я получила твою записку и поняла причины твоего поступка. Поверь, мне очень жаль...

Знаешь, прочитав твоё письмо, я осознала, что теперь осталась совсем одна, но именно в этот момент в мою комнату пришёл Тони. Представь, он обнял и успокоил меня. Я не верила своим глазам! Мы помирились. Он больше не кричит на меня и не указывает мне как жить. Даже наоборот. Он просто даёт дельные советы, предоставляя мне самой выбирать свой путь в жизни.

Одним словом, у нас с ним всё наладилось. Только тебя не хватает. Я понимаю, почему ты не осталась... И Тони понимает... Он обещал тебя найти!

Кстати он тоже читал твоё письмо...

Кери, я прошу тебя, возвращайся! Мы вместе будем портить жизнь Кетрин Освит. Соберём партизанский отряд, из домочадцев и будем совершать на неё набеги. Прошу тебя, вернись... Ты мне нужна. И мне кажется, что Тони ты нужна ещё больше...

С любовью, твоя подруга Марджери.”

Я свернула письмо, и убрала его в конверт, как раз в тот момент, когда на плотную бумагу почти бесшумно упала одинокая слезинка, оставив на ней мокрое пятнышко. Мне доставило огромную радость, что Мардж помирилась с Тони. Хотя бы за неё теперь можно было не переживать. Но вернуться туда я не могла, как бы мне этого не хотелось. Хотя идея партизанских отрядов и набегов на Кетрин мне очень даже понравилась. А вот фразу о том, что я нужна Тони, как могла старалась забыть...

Следующие шесть писем так же вышли из под руки Марджери, и по мере того как менялись в них даты, её беспокойство на мой счёт росло. Она всё время спрашивала, почему я не отвечаю, где меня носит и настоятельно просила вернуться. Я написала ей короткий ответ, сказав, что всё в порядке, но адрес свой написать не могу, и запечатала конверт.

В стопке остались четыре письма. Одно из них было от Марка, где он также просил меня вернуться, приводя при этом самые разнообразные доводы. Он писал, что Тони теперь добрый, что его не узнать, и что он готов видеть меня в своём доме... Но, для меня этого было явно не достаточно.

Одно письмо оказалось от Алекса Митчелла, что довольно сильно меня удивило, ведь мы-то и знакомы с ним толком не были.

Письмо было написано странным раскосым каллиграфическим почерком, что затруднило его прочтение, хотя суть я всё-таки уловила:

“Вернись! – заменяя приветствие начал Алекс, заставив меня почти истерически рассмеяться. Интересно, зачем ему могла понадобиться я?! – Тони медленно сходит с ума. Он начал меня терроризировать, он постоянно раздражён. Он переживает. Он ищет тебя и не может найти. Это стало его навязчивой идеей. Даже Кетрин решила, что для неё безопаснее вообще не попадаться ему на глаза, когда он в таком состоянии. Этого хотят все, вернись, прошу тебя. А то он нам всем жизни не даст. А если не хочешь возвращаться, просто напиши, где тебя найти. Я думаю, это сможет его немного успокоить.

А.М.”

Содержательное письмо, состоящее в основном из эмоций. Оно меня немного позабавило. Но осталось прочитать два оставшихся письма. И я прекрасно знала, от кого они были.

Именно поэтому руки немного дрожали, пока открывала конверт.

Первое письмо было написано вместе с первым письмом Мардж, через пару дней после моего отъезда, и гласило следующее:

“Кери, прости... Я знаю, что это сложно, но очень прошу тебя хотя бы попытаться. Мне безумно больно от того, что я тебя обидел. Знай одно, что если бы я видел, с кем говорю в тот злополучный вечер, ты бы не услышала от меня ни одного грубого или обидного слова. Я понимаю, что это не оправдание, но всё же, прошу тебя меня понять.

Я помирился с Мардж, как ты и просила. Вообще, давно было нужно это сделать, но меня всё время что-то останавливало. Ты перевернула мою жизнь, дала ей правильное направление, но теперь, я полностью и окончательно запутался в себе. Я очень хочу, чтобы ты вернулась.

Нам нужно поговорить... Мне очень много нужно тебе сказать... Кери... прошу... прости меня... Я идиот.

Э.С.

P.S.: Я пообещал тебя найти, и себе и Марджери. И я найду, знай это”.

Я осторожно сложила исписанный листок в конверт и добавила его к остальной стопке писем. Что ж, Лео, то есть, Тони, всегда был джентльменом, и писал мне исключительно потому, что чувствовал свою вину. Да, он меня обидел, и это обстоятельство его мучило. Но мне не нужно было его “Прости”, пусть даже самое искреннее. Дела обстояли так, что простого “прости” мне было мало. Он либо ничего не понял, либо просто не хотел этого понимать. Хотя я довольно ясно показала, что именно послужило причиной моего ухода. То же было написано в моём прощальном письме к Мардж. А он, видимо и вправду идиот, если не понимает. Но я больше не поддамся ему! И не позволю опять втянуть в игру по его правилам! Он сделал свой выбор, единственно верный для Маркиза – жениться на Кетрин Освит. И официально объявил об этом уже после нашей поездки в его “укромное место”. А я-то, дура, думала, что значу для него что-то. Но, видимо нет. Я была для него просто взбалмошным, решительным, но, в то же время здравомыслящим человеком. То есть, идеальным вариантом компаньонки Марджери.

Я рассмеялась сама себе. Как же интересно получается, сначала он всеми силами старался меня выгнать, а потом прикладывает столько усилий, чтобы вернуть?! Но я не вернусь. Для нас с ним игра закончилась! Навсегда!

А за прошедшую неделю, меня догнала ещё одна гениальная мысль. Ведь, чего я, собственно, хотела от Тони? На что надеялась? Если сама вернусь домой при первом же удобном случае.

Даже если бы мир перевернулся и Тони расторг помолвку с Кетрин и приполз бы ко мне просить руку и сердце, я была бы вынуждена ему отказать... Дура я дура! И истеричка, плюс ко всему. Знала же, что нельзя этого допускать. И допустила... Ненавижу себя за это.

Получается, что всё вышло гораздо лучше, чем могло было быть. Если бы наши с Тони отношения зашли дальше, я могла бы просто испортить ему жизнь. Мне пришлось бы его оставить, чтобы вернуться домой. Так что хватит убиваться!

Но и он хорош! Я же просила его не переходить порог дружеских отношений. Причём просила не один раз. Мне казалось, что он даже со мной соглашался. Но, тем не менее, дружбы у нас так и не получилось. Самое обидное, что я для него была игрушкой. Куклой. А может зверушкой диковинной. А он для меня стал самым близким человеком. И в этом целиком и полностью моя вина.

Я эту игру начала – я же от неё и пострадала.

Я взяла последнее письмо. Теперь самой сильной моей эмоцией была злость на себя и немного на Энтони. В этот раз, когда я открывала конверт, руки совсем не дрожали. Конечно! А что я ожидала там увидеть?! Признания в вечной любви?! Глупая дура! Этого не будет! Никогда!!!!

С таким настроением я принялась читать последнее письмо. И судя по дате, написано оно было вчера.

“Кери, я в отчаянье! Где ты? Что с тобой? Я перевернул весь Лондон, но про тебя никто даже не слышал. Миссис Коул говорит, что ты к ней так ни разу и не зашла. Я не нахожу себе места, срываюсь на людей. В голову постоянно лезут самые страшные мысли. Нет! Кери, умоляю, если ты это читаешь, дай знать, что с тобой всё в порядке. Этого будет для меня, больше чем достаточно... Я не могу тебя потерять! Я не хочу тебя терять! Ты даже не представляешь, как много для меня значишь! Кери, прошу, прости меня. Или, если хочешь, можешь меня избить, застрелить, заколоть... Само осознание того, что ты жива и здорова, что ты ходишь по той же земле, что и я, дышишь тем же воздухом, будет для меня больше чем достаточно.

Если я тебя не найду, то наверно, окончательно тронусь умом. Прошу, не доводи до предела. Я и так на грани. Кажется, я нанял всех кого только можно, для твоих поисков. Но всё безрезультатно.

Прошу вернись....”

Письмо было без подписи. Это было даже не письмо, а настоящий крик души. Мне даже стало стыдно, за моё поведение. Но, я не могла действовать иначе.

Я ему не пара, это факт. И не стану рушить его жизнь, зная, что при первой же представившейся возможности вернусь домой. В своё время...

От этой мысли мне стало невыносимо больно. Кто вообще придумал фразу: “С глаз долой – из сердца вон”. Это грязная лож. Ничего в этом случае не поможет. Только время. Да и оно лечит далеко не всегда...

Я опять посмотрела на письмо. Нужно было ему что-то ответить... И разыгравшаяся совесть заставила меня взять карандаш и написать ответ.

Я всегда писала карандашом, потому что писать пером было для меня настоящей мукой. В этом случае, любые мои записи превращались в череду клякс. Так что карандаш был мне ближе....

Закончив писать ответ, я быстро пробежала глазами по тексту.

“Ваше высочество, спешу сообщить вам, что Вы волновались напрасно. Я жива, здорова и крыша над головой у меня есть. Искать меня не нужно. Не нужно ни вам, ни мне. Сейчас в Вас играет эгоизм, но, я прошу Вас, проявить к моей раненой душе хоть каплю сострадания и прекратить поиски. Вы прекрасно знаете, что нам с вами лучше не встречаться вовсе. Просто забудьте, что когда-то меня знали. Это будет лучшим вариантом развития событий.

Разрешите пожелать Вам счастья и весёлой свадьбы.

Забудьте меня. А я забуду Вас. И нашу с Вами игру.

Прощайте.

Кира Вебер”

Письмо было грустным, но, вместе с тем, очень официальным. Пусть знает, что мне нелегко. Но не больше.

Я запечатала конверт, и положила его в сумку, где уже лежало письмо для Мардж, решив завтра же, отнести их в мастерскую. И если мои адресаты захотят, то смогут найти их там.

На следующий день, прямо с утра, отправилась к своей любимой портнихе и работодателю. Я всего лишь забежала, поздоровалась, попросила её передать письма, если кто-то из адресатов придёт, и быстро отправилась домой, те ми же закоулками, как и обычно.

Но, видимо, сегодня везение окончательно решило меня покинуть. И когда я переходила единственный людный перекрёсток, во всём моём маршруте, то с ужасом осознала, что меня кто-то зовёт. Машинально повернувшись на звук, увидела стремительно несущегося ко мне Алекса. И делать было не чего – не убегать же от него, в конце концов. Поэтому мне пришлось остановиться и подождать его. Я искренне надеялась, что он не потащит меня к своему другу. Но надежа моя таяла с каждым его шагом, уж очень быстро и решительно он двигался в моём направлении.

– Кери, неужели это вы?! – воскликнул он, остановившись от меня в двух шагах.

– Да, Алекс, именно я, – мой голос звучал спокойно. – Только прошу вас, не надо тащить меня к его высочеству. Этим вы сделаете только хуже...

– Да я, собственно, и не собирался.... – задумчиво ответил он, видимо эта идея показалась ему заманчивой, но он вовремя её отмёл.

– Это радует.

– А меня радует, что теперь я смогу сказать Тони, что видел вас живой и невредимой. Может тогда он станет менее агрессивным?! – радостно проговорил мой собеседник. – Вы живёте где-то поблизости?

– Нет, я здесь по делам. Кстати говоря, относила письма для Марджери, в мастерскую миссис Коул.

– Я обязательно сообщу ей об этом, – ответил он, а потом очаровательно улыбнулся, и прямо взглянув мне в глаза, спросил: – Разрешите угостить вас завтраком?

– Простите, но я очень спешу, – попробовала вежливо отказаться.

– Прошу вас, это не займёт много времени. Я просто ненавижу, есть в одиночестве. А тот, кто собирался составить мне компанию, сильно задержится.

– Странно, но в этом вопросе я с вами солидарна, – ответила, легонько улыбнувшись его открытости. Если честно, есть одна я тоже категорически не любила. Мне всегда была нужна компания. Или на крайний случай, книжка или телевизор. Правда в нынешнем столетии была вынуждена довольствоваться только первым. – Хорошо, мистер Митчелл, я составлю вам компанию...

Мы прошли ещё квартал, и присели на террасе одного тихого ресторанчика, затерявшегося в тени вековых деревьев. Алекс заказал себе довольно плотный завтрак, а я решила ограничиться только кофе.

– Расскажите мне, дорогая Кира, как вам живётся? – с нескрываемым ехидством в голосе, спросил мой собеседник.

– Вполне прилично, – тем же тоном ответила я.

– Это, несомненно, радует. И где же вы живёте?

– А вот этого я вам сказать не могу.

– Очень жаль... – наигранно расстроился Алекс. – А я так надеялся зайти к вам на чашечку чая...

– Прошу прощенья, но боюсь, что пока это невозможно, – я улыбнулась ему своей самой фальшивой улыбкой. Он рассмеялся.

– Можно на “ты”? – спросил он. – Ненавижу формальности в общении с интересным собеседником.

– Пожалуйста. Я тоже не большой сторонник досконального соблюдения этикета...

Мы продолжали язвительно улыбаться друг другу, понимая, что разговор должен быть совсем не о том. Потом Алекс хихикнул, и заговорил более развязано. Так обычно говорят с близким другом, а уж точно не с простой знакомой.

– Кери, Тони стал по-настоящему невыносим. Я не знаю, что ты с ним сделала, но я не узнаю своего друга. А, поверь мне, знаю я его прекрасно. Возможно, это угрызения совести, хотя я и не подозревал, что она у Тони есть...

– К плохому настроению вашего друга я не имею ни малейшего отношения. И как вам в голову вообще могло прийти, что я к этому причастна?

– А мне кажется, что причина именно в тебе. После того как ты ушла, и от тебя не было никаких известий, он постоянно нервный. Скажу больше, теперь он частенько запирается в кабинете по вечерам и тихо напивается в одиночестве.

– А почему бы вам не составить ему компанию? Выпили бы вместе. Может он просто решил сам отпраздновать свой триумф?!

– Каждый вечер крепким алкоголем за закрытыми дверями кабинета? – усмехнулся мой собеседник. – Мардж волнуется, и даже переехала жить в его городскую квартиру. Она говорит, что никогда его таким не видела. Кстати, за тебя она переживает не меньше.

– Я как раз сегодня написала ей в письме, что со мной всё в полном порядке, так что, будь уверен, одним поводом для беспокойства у неё станет меньше.

– Кери... – сказал он загадочно, наклоняясь ближе ко мне. – Честно говоря, я в курсе того, что именно произошло между тобой и Тони. Он сам мне обо всём рассказал, когда я как-то решил составить компанию ему и его бутылке бренди. И, поверь мне, пьёт он там далеко не за свой триумф.

– Но что ты предлагаешь делать мне?! – я почти кричала, но он вовремя осадил меня, подав знак быть тише. – Я не вижу никаких путей решения данного вопроса. Не знаю, кто я для него.... Но исходя из всех имеющихся фактов – получается, что я просто играла одну из ролей в придуманной нами постановке. А если называть вещи своими именами – была просто игрушкой! Понимаешь? Простым увлечением! Я уверена, что он быстро придёт в себя, как только обзаведётся супругой...

– Странная у тебя логика..... – загадочно проговорил Алекс.

– Я бы сказала, что она скорее справедливая и основанная на фактах.

– Но, говоря о фактах, ты совсем не берёшь в расчёт человеческие чувства.

– А о каких чувствах идёт речь? Я вижу здесь исключительно присутствие ущемленной гордости и малую толику симпатии. Ах да, ещё интерес – он всегда говорил, что я кардинально отличаюсь от всех остальных девушек, что он знал. Ну, это вполне объяснимо, ведь его высочеству никогда не приходилось общаться с простолюдинками вроде меня!

Алекс молчал и внимательно рассматривал моё напряжённое лицо. Меня начала бесить его маска наигранного безразличия. Я совершенно не могла понять, что он от меня хочет?!

– Что ты за человек... – тихо проговорил он, скорее, обращаясь к себе, чем ко мне. А потом продолжил чуть громче: – Мне кажется, что это не Тони, а ты должна носить бремя титула Маркиза. С твоей жесткостью характера, ты бы в этом сильно преуспела.

Теперь замолчала я.

Что ему на это ответить? Что это не так, что я только стараюсь быть сильной, выглядеть сильной... Что это всё наигранная лож?! Но сейчас я просто не могла этого позволить себе такой роскоши, как простая откровенность...

– Мне приходиться быть такой, – сказала со злостью во взгляде. – А теперь прости, мне пора идти.

Я уже отодвинула стул, собираясь встать, когда услышала знакомый голос. Тело онемело и отказалось слушаться. Я даже не рискнула поднять глаза, в надежде, что мне просто показалось. Но... увы всё было вполне реально.

– Доброе утро, – сказал тот, на кого я боялась посмотреть. Тело предательски сковал интересный такой приступ панического страха, странным образом соединённый с огромным желанием поднять глаза.

– Приветствую тебя, дорогой друг, – ехидно произнёс Алекс. – Как видишь, у меня для тебя сюрприз.

Я чувствовала, что он смотрит на меня, но сказать ничего не могла, да и посмотреть тоже. Собрав всю свою силу воли в кучу, я постаралась состроить невозмутимое выражение лица, и решительно взглянула в глаза тому, кого сейчас хотела видеть меньше всего.

– Доброе утро, ваше высочество, – сказала я.

Выражение лица Тони менялось на глазах. Я бы даже сказала, что сначала он был безумно рад меня видеть. Можно даже сказать – счастлив! Но когда он разглядел блеск ненависти в моих глазах, выражение его лица резко изменилось. Теперь передо мной стоял вечно невозмутимый Маркиз Дарленский. Именно тот человек, который выгнал меня в тот злополучный вечер из дома Мардж...

По спине пробежали мурашки.

– Кери, рад тебя видеть, – проговорил он с невероятно невозмутимостью в голосе. – Я искал тебя... мне нужно с тобой поговорить.

– Мы можем сделать это здесь, – спокойно ответила я. Моё лицо в настоящий момент выражало полное спокойствие. Но ни кто даже представить себе не мог, что творилось в этот момент в душе. Наверно, во второй раз подобных эмоций я бы не пережила...

– Как тебе будет угодно, – спокойно согласился Энтони, присаживаясь рядом с Алексом. После он не спеша сделал заказ, и только потом обратился ко мне. – Как я понял, возвращаться ты отказалась, но, тем не менее, я рискну предложить тебе кое-что поинтереснее... – он смотрел на меня таким взглядом, как люди обычно смотрят на предметы мебели – абсолютно пустым и равнодушным. – Ты снова становишься компаньонкой Мардж, и сопровождаешь её везде, пока она не выйдет замуж. Попутно, подтягиваешь мальчиков с их знанием русского языка. Живешь, вместе со всеми в доме. А я буду платить тебе за такую работу в десять раз больше, чем ты получаешь за свои рисунки у миссис Коул. При этом я не запрещаю тебе сотрудничать с ней. Знай, я делаю это исключительно ради моей сестры, ведь она очень к тебе привязалась.

Голос его звучал очень холодно и надменно, да и говорил он всё это таким видом, как будто предлагая эту работу, он делает мне огромное одолжение. А я должна была тут же запрыгать от радости, и незамедлительно согласиться!

Его последние слова больно кольнули по сердцу, и я чуть было не сорвалась. Сама не знаю, как мне удалось сдержаться. И, кстати, логичнее было бы отказаться, поэтому я сама не поняла, как приняла решение согласиться.

– Это интересное предложение. Особенно меня радует размер гонорара. Пожалуй, я соглашусь, – прямо глядя в глаза его высочеству, проговорила я, чувствуя при этом, что теряю уверенность в себе и самообладание, и уже не могу держать свою маску.

– В таком случае, предлагаю начать с завтрашнего утра, – уже не глядя на меня, проговорил Тони, а потом, так же равнодушно сообщил мне адрес своей лондонской резиденции, где, по его словам сейчас находилась Мардж.

– Я буду у вас к десяти. А сейчас, прошу прощения, но мне пора, – с этими словами я решительно встала из-за стола и направилась к выходу. Естественно, больше меня никто не удерживал и не пытался остановить. Да и зачем... всё теперь стало предельно ясно, и истинное отношение ко мне его высочество – в первую очередь.

Сначала я шла спокойно, но когда до дома оставалось уже меньше квартала, силы мои кончились, вместе с самообладанием. Ведь я больше не могла держать в себе всю ту горечь, которая истязала душу изнутри.

Слёзы покатились сами собой. И у меня не было ни малейшего желания их сдерживать. Отчего-то именно сейчас мне стало абсолютно всё ровно, что обо мне подумают другие.

Благо этот район города не был особенно людным в это время. А то соседи были бы крайне удивлены и испуганы видом молодой девушки в слезах сползающей по стене чьего-то забора. Респект Энтони, благодаря ему, подобные истерики для меня стали частым явлением.

– Кери, ну что же ты... Вставай, – послышался знакомый голос, а чьи-то сильные руки подхватили меня и мигом поставили на ноги. Я даже на миг испугалась, что это Тони. Но в этот раз мне повезло, или не повезло... Вопрос спорный.

– Давай я провожу тебя домой, – сказал Алекс. – Ты только скажи куда идти.

И мы медленно поковыляли в сторону моего нынешнего жилища.

Уже в холе блондин усадил меня на диван, а испуганная Аманда поспешила принести воды, и, нарезая круги вокруг дивана, продолжала выражать своё беспокойство моим состоянием.

Когда же истерика отступила, а ко мне вновь вернулась способность говорить, заметивший это Алекс, очень тонко намекнул Аманде, что сейчас меня просто необходимо накормить чем-то вкусненьким, и та мигом скрылась на кухне, тем самым, наконец, оставляя нас одних. Как только она скрылась, странно заботливый парень, присел рядом со мной на диван и, внимательно глядя в мои заплаканные глаза, лишь грустно улыбнулся.

– Значит тебе настолько безразлично всё происходящее? – спросил он, не скрывая иронии в голосе.

– Я не хочу об этом говорить, – грубо огрызнулась я. – Тем более с тобой.

– Ну, тогда прости, что помог тебе добраться домой. Я сразу бы и не подумал, что тебе нравилось под тем забором.

Эта фраза уколола меня, воззвав к совести.

– Прости, Алекс. Я очень благодарна тебе за помощь. Только прошу об одном: не нужно никому говорить о том, что произошло.

– Можешь мне не верить, но я понимаю тебя,- проговорил мой спаситель, – Но ты уверена, что работа в доме Тони пойдёт тебе на пользу?

– Там же будет Мардж, и мальчики. А Тони не так часто бывает дома.

– А может дело в деньгах?

Я обижено посмотрела на Алекса.

– Дело не в деньгах. Дело в том, что Мардж, единственный по-настоящему близкий мне человек. Мне очень одиноко без неё. А с остальным я справлюсь. Тем более, что Тони скоро жениться и не будет жить с сестрой.

Алекс одарил меня долгим задумчивым взглядом.

– Мне жаль тебя... – проговорил он, поднимаясь со своего места, и направляясь к выходу. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь...

После его ухода, я долго лежала на диване в холле. Мысли постепенно стали не такими запутанными, ум приобрёл ясность. И только сейчас я поняла, на какую муку на самом деле обрекла себя, согласившись работать в доме Тони. Но... обратного пути, увы, больше не было.

Глава 15. Привет в недалёкое прошлое...

Согласно закону Запада, кольт 45-го калибра бьет четырех тузов.

Билл Джонс

Как это ни странно, но спала я этой ночью просто прекрасно. Видимо моя вымотанная нервная система решила, что ей просто необходим здоровый сон, и не стала терзаться переживаниями. Утром же, едва проснувшись, собрала свои вещи, и дала последние наставления Аманде, которая, по логике вещей, оставалась присматривать за домом в моё отсутствие.

Пора.

Через полчаса я уже стояла на пороге Лондонской резиденции Тони, и со странными душевными потугами, пыталась заставить себя постучать в дверь.

Вообще это здание оказалось примерно в десять раз больше моего домика. И это только с первого взгляда. Почему-то я ожидала увидеть небольшой уютный особнячок, но ни как не эту громадину. Особенно если учесть, что чаще всего Энтони жил тут один.

Когда я, наконец, набралась смелости и постучала, мне почти сразу же открыла дверь молоденькая симпатичная служанка.

– Доброе утро, – сказала она, присев в вежливом реверансе. – Чем могу помочь?

– Моё имя Кери Вебер, меня должны ждать.

– Да, конечно, проходите, – сказала она, пропуская меня в дом, и закрыв дверь, попросила следовать за ней.

Мы быстро прошли через огромную гостиную, два каких-то коридора, и подошли к большой дубовой двустворчатой двери. Что-то мне подсказывало, что это и есть вход в кабинет Тони, а это могло означать лишь то, что разговор, которого я так хотела избежать, всё-таки состоится.

Тем временем девушка заглянула внутрь, и, видимо, получив разрешение, открыла дверь и пригласила меня войти.

Кабинет не многим уступал гостиной по размерам. Здесь помимо обычного набора мебели, часто встречающихся в подобных комнатах, имелся так же огромный диван, точнее их было два – расположенные друг напротив друга, а между ними низеньки столик. Судя по всему, это было местом для переговоров в неформальной обстановке, но, без лишних ушей.

На одном из диванов с чашкой кофе в руках сидел до зубного скрежета спокойный Энтони, и упорно делал вид, что меня тут нет.

Я услышала, как за мной закрылась дверь, и в этот момент пришло странное озарение, что мы с ним здесь вдвоём. И это, честно говоря, совсем не радовало.

– Привет, Кери, – сказал он, наконец. А то я совсем уже запуталась с тем, как себя с ним вести. – Присаживайся. Будешь кофе?

В ответ я лишь махнула головой в знак согласия, и расположилась напротив. Так, молча мы сидели друг напротив друга, по меньшей мере, минут десять, а может и больше. Говорить совсем не хотелось. Видимо, Тони мои желания разделял, но мы здесь были не за тем, чтобы тупо молчать.

– И так, – начал он. – Основные твои обязанности и размер жалованья мы уже обсудили...

– Да, я думала, что это всё, о чём вы хотели поговорить... – сказала я.

– Не совсем.

Тони встал я медленно пошёл по кабинету. Мне казалось, что он не хочет, чтобы я видела его глаза, когда он, наконец, начнёт говорить. Я сильнее сжала кружку с горячим напитком, как будто в ней было моё спасение, и упёрлась взглядом в стол.

– Кери, – наконец начал он. – Мы друг другу не чужие люди. За то время что мы провели вместе, пусть и незная имён друг друга, ты стала мне очень близка...

Повисла пауза. Мне сказать было нечего...

Почему молчал Энтони, я не понимала. Но всё это нагоняло напряжение, и без того не спокойную атмосферу.

– Я не послушал тебя, когда ты попросила не переводить наши отношения дальше, чем в дружеские. Я не могу сказать, что жалею об этом, но всё же сильно перед тобой виноват.

-Вы передо мной ни в чём не виноваты, милорд. Моей вины здесь гораздо больше и она гораздо сильнее, – сказала я тихо, потом глубоко вздохнула и продолжила: – Если я понастроила в своей голове иллюзий, так это только мои проблемы. При нашем официальном знакомстве вы мне подробно объяснили, где моё место в этом мире, а где ваше. Поэтому, для всех будет лучше, если мы просто забудем о том, что были знакомы когда-то. Вы брат моей подруги, и мой работодатель, и я буду вести себя с вами соответственно.

Опять повисла напряжённая пауза.

Я сказала всё, что хотела сказать ему... И кто бы знал, сколько бессонных ночей я провела, репетируя эту фразу... Мысленно готовясь к этой встрече. И вот теперь всё сказано, все точки над “i” расставлены. По крайней моей с моей стороны.

– Всё будет так, как ты хочешь... – как-то злобно высказал Тони после долгой паузы. – Я думаю, что мы всё обсудили. Белинда проводит тебя в твою комнату.

Я встала, но когда уже подошла к двери, Тони тихо сказал:

– Знай Кери, даже если ты меня простишь, сам себя я никогда не прощу. Именно поэтому, осознавая всю свою вину, сейчас соглашаюсь на любые твои условия. Хочешь забыть – забудем. Мисс Вебер...

Последняя фраза, и была его согласием на исключительно деловые отношения. Я поняла, что правила этой игры он принял.

Белиндой оказалась та самая девушка, которая провожала меня до кабинета Энтони. Пока мы поднимались на второй этаж, она успела рассказать мне, что является дочерью поварихи и дворецкого этого дома. У них так называемый семейный подряд. И что кроме них троих в этом доме работают ещё две горничных, конюх и садовник. А я лишь усмехнулась, отметив про себя, что для одного Тони в этом доме слишком много прислуги.

Моя комната была на втором этаже рядом с комнатой Мардж. Кстати говоря, самой Марджери в доме не было. Как сказала Белинда, она уехала заказывать новые наряды.

Отведённая мне спальня оказалась небольшой и очень уютной. Выполнена она была в бежево-бордовых тонах. Всё в ней было просто, красиво и практично – одно большое окно, выходящее в сад на внутреннем дворике дома, большая кровать без всяких бортов и балдахинов, тумбочка, два кресла у камина и письменный стол у окна. Я уже сейчас решила, что кровать нужно будет обязательно подвинуть ближе окну. И, улыбнувшись своей идее, предпочла пока отложить её на потом.

Ближе к обеду, когда я занималась распаковыванием тех немногочисленных вещей, что решила прихватить с собой, раздался стук в дверь. А вслед за этим на пороге появилась Марджери.

– Кери?! – ошарашено воскликнула девушка, судя по всему, не веря своим глазам.

Она была настолько удивлена моему присутствию, как будто увидела не меня, а слона на роликах.

Вслед за ней в комнату вошёл улыбающийся Тони, и судя по выражению его лица, был несказанно рад подобной реакции сестры. Я тоже улыбнулась, при виде искренней растерянности Мардж, которая никак не могла взять в толк, что я тут делаю.

– Неужели! – радостно воскликнула она, поворачиваясь к Тони. – Наконец-то это свершилось! Наконец-то ты его простила и теперь вы вместе. Ребята я так рада!

Она радостно стиснула меня в объятиях, и чуть ни расплакалась от нахлынувших эмоций.

– Кери, ты не представляешь, как я счастлива! – не унималась моя подруга, перевода счастливый взгляд с меня на брата.

Я удивлённо посмотрела на Тони – тот был ошарашен не меньше чем я.

– Не хотелось бы тебя расстраивать, – мягко сказал он, – Но мне удалось уговорить Мисс Вебер вернуться к нам исключительно в качестве твоей компаньонки и учителя русского для мальчиков. На что она, с радостью согласилась, за определённую плату.

– Это что, правда?! – спросила Мардж поворачиваясь ко мне, с выражением жуткой досады на раскрасневшемся лице.

– Да, это так, – сказала я, не выпуская её руки. – Но здесь деньги играют самую последнюю роль. Я просто очень по тебе соскучилась. Ты же и так это прекрасно знаешь...

И она отлично поняла всё что я хотела этим сказать, в отличии от её брата.

Уже вечером, после ужина, который, кстати, прошёл на удивление хорошо, Марджери пришла ко мне в комнату с бутылкой бренди, честно спёртого в кабинете Энтони.

– А вот теперь мы поговорим, – сказала она, присаживаясь на кресло у камина.

– Что ж, – вздохнула я, – Значит поговорим.

Марджери разлила напиток по бокалам, и протянула один мне.

Мы немного помолчали, наслаждаясь теплом открытого огня, и наблюдая за причудливой игрой языков пламени меж ровно сложенных поленьев.

– Ты не представляешь, как я рада, что ты, наконец, вернулась! – нарушил тишину, тихий голосок Марджери.

– Я тоже очень рада... Ты даже не представляешь, как мне было без вас плохо.

– Ты сейчас имеешь ввиду меня, Марка и Тони? – поинтересовалась она с загадочной улыбкой. – Или только Тони?

– Марджери, не надо.... – попросила я, опуская глаза.

– Прости. Я просто не понимаю, что вам – двум идиотам – не даёт просто наплевать на всё и быть вместе?

– Слишком многое, – задумчиво сказала я.

– И что же?

– Да хотя бы то, что как только Джон найдёт способ, я вернусь домой!

Марджери молчала, спокойно глядя на огонь и тщательно переваривая мою последнюю фразу.

– Я понимаю тебя, – ответила она после нескольких минут раздумий. – Но, знаю, что значит для тебя мой брат... Если ты наплевав на себя и с угрозой для собственной жизни отправилась в лес во время ужасной грозы, только чтобы с ним попрощаться... Это говорит о многом. Почему ты не можешь просто поддаться чувствам?

– И что будет? У твоего братика свадьба через несколько недель. Как думаешь, какого мне это осознавать?!

– Кери, я понимаю, что ситуация запутана, но мы сможем найти выход. Я верю в это, – глядя мне в глаза, проговорила Мардж.

– А я думаю, что лучше всего будет оставить всё как есть. Он маркиз, я гувернантка мальчиков и твоя компаньонка. Я вообще в этом веке случайно оказалась и буду вынуждена вернуться домой.

– Ясно, – вздохнула Мардж. – Ну что ж, если у нас не получается изменить судьбу – придётся наслаждаться её капризами.

И мы дружно выпили “за наше настоящее”.

Как же всё-таки было хорошо вот так просто проводить вечер с Мардж. Она была для меня как тёплое солнышко весной – согревала душу, не давая ей покрыться льдом. И всё-таки я очень рада, что теперь работаю у них. Видимо правду говорят – всё что ни делается – к лучшему.

Вдруг Мардж резко подскочила, успев порядком меня напугать.

– Кери! – завопила она. По-другому этот звук назвать язык не повернётся. – Как я могла забыть! Мы не можем это допустить!

– Что? Мардж? Что случилось? – испугалась я.

– Кери, пока мы искали тебя, я забыла о Кетрин. Я просто не могу позволить Тони жениться на ней. Я должна что-нибудь придумать, чтобы эта свадьба сорвалась.

– Мардж, но ведь это личное дело твоего брата. Это его выбор, – постаралась возразить ей я.

– Я думаю, что он уже тысячу раз пожалел о том, что сделал этот выбор в пользу Кетрин.

– И всё-таки я не думаю, что он будет рад, если мы влезем в это дело....

– Ты сказала “мы”.... Значит, ты мне поможешь?! – снова перешла она на ультразвук.

– С некоторых пор, это моя работа, – довольно улыбнулась я. – Не знаю насколько помогу – но действовать одной я тебе точно не дам, можешь быть в этом уверена. Но, я сильно сомневаюсь, что Энтони будет тебе сильно благодарен.

– Я делаю это только ради него, – с гордостью в голосе сообщила мне Мардж. – Теперь осталось придумать, что мы можем сделать.

Весь оставшийся вечер мы ломали голову над коварными планами по расстройству свадьбы, но так и не придумали ничего подходящего. Чтобы не подставить Тони, свадьба должна была сорваться по вине Кетрин. А иначе мы рисковали своими головами. Ведь если мы подставим нашего маркиза, он нас просто прикончит. В этом я не сомневалась.

После ухода Мардж я долго не могла уснуть, обдумывая всё, что сегодня произошло. Да этот день стал для меня переломным. Здесь.. в этом доме, мне было очень хорошо и уютно, даже несмотря на то, что здесь же находился и Тони.

Я уже окончательно распрощалась с мыслью о том, что мы когда-нибудь сможем быть вместе. Ведь это было бы попросту нереально. Но и не любить его я не могла. И теперь мне оставалось просто смириться и повиноваться обстоятельствам. Ну... или судьбе. Но, всё-таки, я не могу позволить ему гробить свою жизнь рядом с Кетрин. В мире столько хороших девушек, а он выбрал самую стервозную из них. Да и Мардж самой лезть в это дело тоже нельзя. Попадать так вдвоём!

***

Я осторожно постучала в дверь, и, услышав приглашение, вошла. В дверь комнаты Марджери я всегда стучала строго определённым образом. Поэтому она безошибочно угадывала, кто именно решил её навестить.

Прошла уже целая неделя с того дня, как я пришла работать в этот дом. Всё оказалось лучше, чем я думала... Тони договорился, чтобы мальчиков стали отпускать с учёбы домой после занятий, и они подтягивали свои знание русского. Таким образом, всю первую половину дня мы с Мардж занимались всем, что приходило в голову, а после ужина, в течение часа, я вспоминала родной язык вместе со своими учениками. При этом у меня было достаточно времени и для рисования, и я исправно снабжала миссис Коул новыми эскизами. Кстати говоря, она была очень рада, что я опять с Мардж. Мне иногда казалось, что она стала считать меня кем-то вроде своей племянницы, которой у неё никогда не было. Я против этого особенно не возражала.

Тони за всю неделю я видела раза два. Мне даже стало казаться, что он специально старается меня избегать. Хотя, с чего бы ему это делать...

Кстати говоря, на сегодняшнем ужине должна была собраться вся семья, что, как я успела заметить, здесь происходило не часто. Тони был вечно занят, мальчики часто задерживались на учёбе, а мы с Марджери предпочитали есть либо в моей спальне, либо в самой кухне.

А сегодня, помимо всех членов семьи Свон на ужине должны были присутствовать так же мисс Кетрин Освит и мистер Алекс Митчелл.

Если против последнего я ничего не имела, то относительно Кетрин могла сказать, что её присутствие на ужине может обернуться чем угодно. Как я понимаю, она пока не в курсе, что меня попросили вернуться. Вот и посмотрим, как она отнесётся к тому, что нам с ней придётся сидеть за одним столом.

Заметив мою грозную ухмылку, Марджери ответила лучезарной улыбкой. Это могло означать лишь то, что за ужином ожидается представление.

Вечером моя подруга предпочла надеть простое, но элегантное платье кроваво красного цвета, а свою чёрную шевелюру заплела в косу и обернула вокруг головы. Получилась этакая девочка-цветочек. И только цвет платья тонко намекал на то, что она не так проста, как кажется.

Я же надела тёмно-зелёное строгое платье, как и было положено мне по статусу. Все пуговицы на нём были застёгнуты по самое горло, а волосы просто перевязаны шёлковой лентой в тон платью.

Да, смотрелись мы с Мардж, именно как строгая гувернантка и её скромная ученица. Выдать нас могли только горящие азартом глаза и хитрые ухмылки на лицах.

Спустившись в гостиную, мы обнаружили только Марка и Джонни, и, как ни странно, Алекса.

– Добрый вечер, леди, – поздоровался он, окидывая нас странным оценивающим взглядом. – Прекрасно выглядите.

– Добрый вечер Алекс, – отозвалась я, в то время как Мардж предпочла ответить просто лёгким поклоном головой, слегка при этом покраснев.

Надо, кстати, отметить сей факт.

Судя по всему, этот тип чем-то всё-таки зацепил мою дорогую подругу, потому что раньше мне не приходилось видеть на её лице подобного смущения...

В тот же момент в комнату вошёл и сам хозяин дома, держа под руку свою дорогую невесту. Нужно было видеть, как округлились её глаза, когда она меня узнала. Мне даже показалось, что она попыталась что-то сказать, но сильнейшее удивление никак не давало ей это сделать.

– Добрый вечер, милорд, – проговорила я, обращаясь к Тони. С Кетрин же предпочла и вовсе не здороваться. Что ни говори, а гордости и принципиальности в моём характере всегда хватало.

– А я вижу, вы с первого раза не поняли, что вас в этом доме видеть не хотят, – наконец, произнесла Кетрин, оставаясь внешне спокойной, и даже равнодушной.

– К сожалению, я поняла. Но... меня попросили вернуться. И вот теперь я здесь, – сказала я, натянув, под конец фразы, самую ангельскую улыбку, которая только могла быть в моём арсенале.

– Кто же посмел вернуть вас, после того, как глава семьи с позором выставил вон? – с напускным безразличием поинтересовалась она, ни капли не сомневаясь, что я не имею никакого права здесь находиться. И даже спокойствие Тони её ни капли не смутило.

– Милорд Энтони Свон, собственной персоной... – спокойно ответила я. И при этом, как бы в благодарность кивнула Тони. Вот только я как-то не подумала, что со стороны всё может выглядеть ох как компрометирующее.

Кетрин, не упустила из виду этот жест, видимо сделав те же выводы что и я. И по изменившемуся выражению её лица было заметно, что она начинает медленно закипать. А вот это уже было нам на руку. Думаю, что если нам удастся сегодня вывести Кетрин из себя, и заставить её сорваться на Мардж или мальчиков, Энтони должен будет принять меры. Ведь, оскорбление члена семьи уже можно считать достойным поводом для расторжения помолвки.

Спустя несколько минут всех нас пригласили в большую столовую.

Бедную мисс Освит даже слегка перекосило, когда я, мало того что села за стол со всеми, так ещё и по правую руку от Мардж, то есть, прям напротив самой Кетрин.

– Дорогой мой Энтони, скажите, пожалуйста, с каких пор семья Маркиза Дарленского есть за одним столом с прислугой? – ядовито проговорила Кетрин. При этом, правда, мило улыбаясь.

– Мисс Освит, но за этим столом нет прислуги, – как бы удивляясь, проговорил Марк. Вот тот ещё шутник. И выглядел он настолько невозмутимым, что даже я подумала, что у меня уже есть несколько титулов, а я и не в курсе.

– А кто же тогда это? – сказала Кетрин, уставившись на меня.

– Моя подруга, – встряла в перепалку Мардж. – И, насколько я помню, вы с ней знакомы.

– Тони, мне казалось, что ты её выгнал. За ней столько грешков, что её просто нельзя было оставлять в доме, и что теперь? Она вернулась?!

– Да, Кетрин, если ты хочешь об этом поговорить, я буду рад обсудить все вопросы после ужина, если ты, конечно, не возражаешь... – проговорил Тони, да таким тоном, который я никогда у него раньше не слышала. Он был явно чем-то раздражён. А тут два варианта. Либо моим поведением, либо поведением свое ненаглядной невесты. И что-то мне совсем не хотелось опять встречать Энтони в гневе.

Остаток ужина прошёл спокойно, я бы даже сказала, в тишине. И по правилам этикета этой прекрасной страны, после вечернего приёма пищи, мужчины обычно удалялись пить виски, курить сигары и говорить о политике, ну это вкратце и своими словами. А вот женщины отправлялись в гостиную и чаще всего занимались перемыванием косточек общим знакомым.

Жаль, что у нас с Кетрин не оказалось общих знакомых, как и общих тем для разговора. И как только Алекс и Энтони, удалились в кабинет, прихватив с собою Марка, а Джонни отправился в свою комнату, мы дружно переместились в гостиную.

Я чувствовала, что сейчас что-то будет. Слишком уж всё было спокойно. А напряжённая тишина сильно напоминала затишье перед бурей.

Это продолжалось ровно до того момента, как нам подали чай.

– Знаешь, – обратилась ко мне Кетрин. – Я подозреваю, что ты стала постельной грелкой маркиза. Скажу даже больше, я в этом уверена! Иначе он бы не позволил тебе здесь работать. Он наверно тебе ещё и платит за каждую ночь...

Что?!

Я была настолько шокирована этим заявлением, что даже не сразу нашла, что ответить! Нет, я всегда подозревала, что Кетрин девушка прямолинейная, но чтоб на столько?! Это даже в мои, достаточно широкие, рамки морали никак не укладывалось!

– Ты понимаешь, что сейчас несёшь полную чушь? – обратилась я к Кетрин, как и она ко мне, без имени и на “ты”. Что являлось в нашем с ней случае знаком полного взаимного неуважения.

– Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?! Что, думаешь, если он пустил тебя в свою кровать, тебе всё будет сходить с рук?

Я чувствовала, что начинаю медленно закипать. И сейчас, буквально из последних стараясь держать себя в руках.

– Кетрин, я повторяю, что ты несёшь полный бред. Помимо того, что ты выдвигаешь мне совершенно необоснованные и дикие обвинения, так ты ещё и оскорбляешь своего же жениха!

– Кетрин, ты перегибаешь палку, – вступила в наш разговор на повышенных тонах Мардж. По её лицу было видно, что дело приняло не шуточный оборот.

– Убирайся из этого дома! – злобно закричала мисс Освит. Её глаза горели каким-то сумасшедшим огнём. Кетрин была в бешенстве.

– Она уйдёт отсюда только вместе со мной! – парировала Мардж.

– Значит, убирайтесь обе, никто не будет скучать по тебе, дорогая Мардж! – злобно прошипела Кетрин. – Ты такая же шлюха, как и твоя подруга!

На этот раз я не выдержала. Одно дело – обвинять меня, и совсем другое поливать грязью ту, ради кого я готова на многое! Ту, кого я называю своей сестрой!

Схватив со стола кувшинчик с молоком, я резким движением выплеснула всё его содержимое в лицо Кетрин.

Каюсь... Это был порыв, а никак не обдуманный шаг. Но в тот момент я совершенно не думала о последствиях. И только заметив, как взбешённое лицо Кетрин превращается в маску спокойствия, а в глазах отражается решительность, я поняла, какую глупость только что совершила!

То ли так подействовало на неё стекающее по лицу холодное молоко, то ли моя наглость, но в следующий момент она спокойно поправила липкую мокрую чёлку, встала из-за стола, достала из своего кошелька маленький револьвер, прицелилась, и... послышался громкий звук выстрела, а я, ощущая резкую острую боль, поняла что падаю.

Всё произошло настолько быстро, плавно и изящно, что я невольно подумала, что именно этому и учат английских леди с самого раннего детства – хладнокровно убивать неугодных. Да так, чтобы они сами не поняли, как это произошло. Послышался крик Мардж, топот ног, а я медленно сползала по стенке. Взгляд застилала пелена чёрного тумана, а вскоре на смену ему пришла темнота...

Глава 16. Последствия совершаемых глупостей.

Есть только два способа прожить жизнь.

Первый – будто чудес не существует. Второй – будто кругом одни чудеса.

(Альберт Эйнштейн)

Это утро началось для меня с боли. Правильнее даже сказать, что я проснулась от боли, но открывать глаза не спешила. События вчерашнего дня вихрем пронеслись в памяти. И я тут же подскочила на кровати, не смотря на боль.

– Мардж! – попыталась сказать я, но это было даже не слово, а скорее громкий выдох. Я испугалась, что после того как Кетрин выстрелила в меня, она могла так же выстрелить и в Мардж. И если я вроде бы жива, то о состоянии подруги мне ничего не известно.

Я огляделась. Комната вроде моя, кроме меня здесь вроде никого нет... Если судить по солнцу, то сейчас около полудня. Пора бы встать.

Я двинула рукой, и плечо заболело с новой силой.

Точно... В меня же выстрелила Кетрин.

Видимо, я всё-таки везучая. В моём веке огнестрельного оружия ни разу на пулю не нарывалась, а здесь вот нарвалась. И судя по боли, попала моя незадачливая убийца в левое плечо. Видимо целилась она в сердце...

Стало как то не по себе. Что же такое, уже второй раз за последние четыре месяца на мою жизнь покушаются. Это при моём-то скромном образе жизни... Мир явно сошёл с ума!

Несмотря на боль, я постаралась встать. Пить хотелось нереально. Впрочем, как и есть. И накинув халат, я отправилась на кухню. Быстро сделав вывод, что если левой рукой не шевелить то плечо болеть не будет, я относительно безболезненно добралась до места назначения.

– Очнулась! – воскликнула Белинда, как только я вошла.

– Да, и очень хочу пить.... – то ли сказала, то ли прохрипела я. Меня быстро и очень аккуратно усадили за стол и вручили кружку с водой.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила повариха Элен, мать Белинды.

– Плечо болит, и кушать хочется, а в остальном, вполне прилично, – ответила я, стараясь улыбнуться. – А где Марджери?

– Она отправилась с Маркизом в полицию.

– Зачем? – я чуть не подавилась при слове “полиция”.

– Мисс Освит взяли под стражу четыре дня назад, и мисс Свон сегодня утром вызвали для дачи показаний.

– Стоп, а сколько же я тогда проспала? – голос постепенно возвращался. Вот только сейчас я стала ощущать головокружение, а кружка с водой вдруг показалась мне нереально тяжёлой.

– Четыре дня, – ответила Белинда, а потом добавила почти шёпотом: – Мы боялись, что ты не выживешь...

Внутри всё похолодело и сжалось. Вот я не думала, что моё ранение настолько серьёзно. Голова стала кружиться сильнее, и если бы не Элен, я бы точно шмякнулась на пол.

Тихо причитая что-то себе под нос, они отвели меня в комнату, уложили в кровать и накормили каким-то противным на вкус бульоном. После чего я снова уснула. Хотя, сколько, в конце концов, можно спать?! Четыре дня провалялась и туда же...

В следующий раз я проснулась от странного чувства, будто на меня кто-то смотрит. Может быть, инстинктивно боялась того, что Кетрин решит меня добить, и, поэтому, почувствовав, чьё-то присутствие в комнате, резко встала. На это движение плечо отозвалось сильной болью, вынудив меня медленно опуститься обратно на подушку.

Судя по всему сейчас была глубокая ночь. В моей комнате горела одна единственная свеча, стоявшая на тумбочке возле кровати. Но даже этого освещения мне было достаточно, чтобы понять, что в кресле у камина кто-то сидит.

– Мардж? – тихо спросила я, прекрасно понимая, что это не она. Что-то сжалось внутри, когда ночной посетитель в ответ на эти слова, встал и медленно направился к моей кровати.

Я опять постаралась сесть. С больным плечом сделать это оказалось не так уж и просто, и когда верхняя часть моего тела всё-таки приняла вертикальное положение, я, подняв голову, встретилась с тёмными глазами того, кто только что присел на край моей кровати.

Именно темными, потому что свет одной единственной свечи не мог передать их ярко-голубой оттенок. Да и всю чарующую красоту этих глаз.

– И давно вы здесь? – спросила я.

– Достаточно... – спокойным как никогда голосом, ответил Тони.

– Тогда второй вопрос: почему вы здесь? – да, этот вопрос интересовал меня сейчас гораздо больше всех остальных. Хотя я прекрасно понимала, что правду он мне всё ровно не скажет.

– И на то есть свои причины... – всё так же уклончиво ответил Энтони.

– И всё-таки... – постаралась выяснить я.

Он молчал. Я злилась. Первой моей мыслью было то, что он волновался за меня и пришёл проверить моё самочувствие. Но это казалось настолько маловероятно, что я предпочла мысленно обозвать себя “дурой”. А затем в голову пришла вторая мысль, более правдоподобная.

– Могу предположить, что вы хотите наказать меня за то, что я вылила молоко на голову вашей невесты... – как-то чересчур смело заговорила я. Отчасти допуская такую возможность.

– Ты права, – всё тем же спокойным голосом продолжил Тони, – Я действительно хочу тебя наказать... За то... что ты заставила меня пережить... Как можно быть такой неосмотрительной!?

Последнюю фразу он уже почти кричал, отчего я невольно постаралась вжаться в кровать.

– ...она говорила ужасные вещи... о вас... и о Мардж... – я старалась оправдаться. Глупо? Да? В меня стреляли, и я при этом должна оправдываться...

– Я знаю! Мардж рассказала мне обо всём, что произошло... – всё так же грубо продолжил Тони, затем встал и начал нервно мерить шагами комнату.

Опять повисла тишина. А мне стало до боли обидно, что виноватой во всём этом он считает именно меня. Да, я не спорю, моя вина есть... Но я, по крайней мере, никого убить не пыталась. Или с недавних пор молоко стало смертельным оружием?

Нервно сглотнув, я инстинктивно сжалась в комок, прижав коленки к груди, и обняла скомканное одеяло. Как будто оно могло меня защитить...

– Могу я поинтересоваться, какое меня ждёт наказание? – тихим голосом спросила я.

Видимо было в этой фразе, что-то такое, что заставило Тони вернуться на край моей кровати. Я смотрела на него со всей гордостью, обидой и ненавистью, что крутились сейчас в моих мыслях. На этот упрямый взгляд ушли последние крупицы моего самообладания. А в ответ на меня смотрели полные нежности глаза Тони. Этого мне было уже не вынести.

Я отвернулась от света, стараясь изо всех сил остановить подступившие слёзы. Но одна предательская капля всё же скатилась по щеке, оставляя мокрый холодный след.

В следующий момент я почувствовала, как тёплые руки как-то очень аккуратно обнимают меня, и я непроизвольно оказалась прижатой к широкой груди Энтони. Он ни сказал не слова, а просто обнимал. Просто был рядом. Казалось бы, такая малость, но как много сейчас она для меня значила. Сейчас, даже несмотря на слёзы, я была счастлива. В голове промелькнула мысль, что я готова ежедневно лезть под пули, чтобы потом, хоть пять минут вот так сидеть с этим человеком. Бред конечно, но всё же. Я знала, что это миг счастья скоро кончится, и он уйдёт, а я так этого не хотела. Мне даже на момент показалось, что Тони тоже не хочет уходить. Он нежно гладил меня по волосам и по спине. Его прикосновения были такими лёгкими, что мне казалось, что он просто биться причинить мне хоть какую-то боль, даже самую малую.

Да. Видимо когда падала, я хорошенько приложилась головой, если в ней возникают такие мысли... Но говорить что-либо сейчас я бы не рискнула. Боясь спугнуть этот момент. Сейчас он напоминал мне маленькую красивую бабочку, сидящую на листике. Ты любуешься ей, прекрасно понимая, что одно неверное движение, и она улетит. И никогда больше не вернётся. Но ведь нельзя вечно смотреть на бабочку, и нельзя вечно стоять, боясь пошевелиться. Ведь нет ничего вечного. И бабочка, как и момент моего счастья, всё ровно улетит. И никогда не вернётся.

Я повернула голову к Тони. Сейчас его лицо было настолько близко от меня, а глаза как будто светились, в них отражался свет свечи и... моё лицо. Я хотела что-то сказать, но так и не нашла подходящих слов. Мы всё ещё боялись отпустить нашу бабочку.

Тони опустил меня на кровать, сам же опустился рядом. Он продолжал всё так же бережно меня обнимать.

– А теперь спи, – ласково прошептал он. – Мы поговорим обо всём утром.

Стоит ли удивляться, что в его объятиях уснула я почти моментально.

***

Это утро показалось мне ни чем не лучше предыдущего. Плечо продолжало болеть, но голова уже не кружилась. Да и валяться в кровати мне уже порядком надоело. К тому же опять очень хотелось пить. И есть.

Встав с кровати, я натянула длинный халат, кое-как причесала волосы, дабы не сильно пугать домочадцев, которым посчастливится со мною встретиться в это утро, и отправилась на кухню.

Дом жил своей обычной жизнью. Со стороны столовой раздавался звон приборов, скорее всего Белинда вытирала пыль в сервантах. На кухне что-то громко булькало, видимо очередное произведение кулинарного искусства Элен. При этом по всему дому распространился такой прекрасный запах чего-то очень вкусного, что желудок буквально свело от предвкушения.

– Кери, добрый день... – услышала я за своей спиной. И как то сразу в голове всё стало на место. Я как бы увидела себя со стороны: кое-как причесанная, в халате, босиком крадусь на кухню. В этот момент я больше смахивала на кикимору с перепоя, а никак не на леди.

Я застыла на месте, мысленно прикидывая, как буду выкручиваться.

– Кери, ты в порядке? – услышала я тот же голос. И всё же решила повернуться к своему незримому собеседнику. Велико же было моё удивление, когда в арке, ведущей из гостиной, я увидела Алекса. Судя по его довольной ухмылке, мой вид его порядком забавлял.

– Добрый день, Алекс, – выпалила я от неожиданности. – Что ты тут делаешь?

– Вообще хотел поговорить с Марджери, но, так как её дома не оказалось, решил подождать. А ты, судя по всему, уже почти поправилась, если стараешься бесшумно пробраться на кухню... – добавил он, рассматривая меня.

– Прости за мой неподобающий вид, – как ни в чём не бывало, сказала я. – Просто уж очень пить хочется.... и есть.

Алекс рассмеялся.

– Я тоже пока не завтракал. Тут рядом есть прекрасный ресторан. Может составишь мне компанию... Только тебе придётся переодеться

Мысленно прикинув сколько времени займёт всё моё причёсывание и переодевания, я поняла, что скорее умру с голоду.

– А я что, настолько ужасно выгляжу? – с притворной обидой спросила я. Алекс опять рассмеялся.

– Нет, в ресторан тебя в таком виде, конечно, пустят, но юмора не поймут.

– А лично тебя мой вид сильно смущает? – спросила я с сарказмом.

– Нисколечко, – улыбнувшись, ответил он.

– Тогда, разрешите пригласить вас составить мне компанию за завтраком, так сказать, по-домашнему, – развеселившись окончательно, предложила я.

– С радостью соглашусь.

– Тогда пошли со мной на кухню... – улыбнулась я, но сделав пару шагов, поняла, что он за мной не идёт. – Тебя что-то смущает?

– А зачем нам кухня? – недоверчиво, но не переставая улыбаться, спросил он.

– А где ещё можно спокойно поесть, никого не напрягая. И, Алекс, я в этом доме работаю, и лично для меня никто в столовой накрывать стол к завтраку не станет. А ты – мой гость. Но если тебя смущает данное положение дел, ещё есть возможность отказаться.

Сказав это, я продолжила своё продвижение к кухне. Алекс догнал меня перед самой дверью.

– Кери, так не принято... – проговорил он.

После этих слов, я поняла, что во мне стала закипать волна злости. Тоже мне, аристократы! Придумали сами себе правила, а теперь живут и мучаются.

– Простите, мистер Митчелл, за столь непристойное и позорное предложение для вашей персоны, – я присела в шутливом реверансе, но выражение лица было серьёзней не куда. – Это моё непростительное заблуждение. Прошу вас, пройти в столовую. Сейчас вам подадут завтрак.

Склонив голову в почтительном поклоне, развернулась и толкнула дверь.

– Доброе утро, Элен, – сказала я, садясь за стол. – А можно мне чего-нибудь покушать?

– Конечно, Кери, детка. Сейчас всё подам. Как ты себя чувствуешь?

– Лучше чем вчера. Но плечо ещё болит. Наверно теперь оно будет долго меня мучить. Элен, там мистер Митчелл в столовой. Давай подадим завтрак ему, а я уж как-нибудь подожду. Тебе может помочь?

– Кери... – услышала я голос Алекса от двери.

– Да, господин барон... – отозвалась я.

– Твоё предложение поесть на кухне ещё в силе?

– Вы готовы снизойти до прислуги?

– Кери, извини... – сказал он, наиграно изображая ужасную вину на лице. – Просто не каждый день леди в халатах приглашают меня позавтракать на кухне.

-Элен, мистер Митчелл позавтракает со мной здесь. Давай я помогу тебе накрыть на стол...

– Сиди уже, – отозвалась повариха. А через несколько минут стол уже буквально ломился от разных вкусностей. А саму Элен как ветром сдуло. Видимо общество Алекса смущало её ещё больше чем присутствие самого маркиза.

На неопределённое время мы с Алексом погрузились в еду. Всё-таки одними бульончиками организм не обманешь. А вот жареные куриные грудки и картофельный пирог пришлись мне по вкусу.

– Как вкусно, – промямлил Алекс, дожёвывая кусочек шарлотки.

– Ещё бы. Элен лучший повар из всех кого я когда-либо встречала. И, кстати, её кухня, это самое уютное место в доме. Ну, это на мой взгляд.

– Вынужден с тобой согласиться, – ответил Алекс. В этот момент он больше напоминал кота, объевшегося сметаной.

– Вот видишь, а ты отказывался.

– Ты не перестаёшь меня удивлять. Все эти твои выходки... Вроде бы в них нет ничего страшного, вот только так никто не делает. Тони говорил, что ты против правил аристократии и тебя бесят традиции. Но я не думал, что на столько.

– Алекс, а что мы, по сути, сделали? – спросила я, ставя правую ногу на стул, и обнимая её двумя руками. И только по ошарашенному взгляду Алекса поняла, что это верх неприличия. Да, точно. А я и забыла. Это Мардж давно привыкла к моему поведению. Но с привычками сложно спорить. – Прости, привычка...

– И часто ты так делаешь? – с укором спросил Алекс.

– Честно, почти всегда в компании Мардж. Так уж случилось, что только с ней я могу позволить себе свободу действий.

– А Тони?

Я посмотрела в глаза этому негодяю, сидящему сейчас напротив меня. Видимо совесть у него отсутствовала напрочь.

– А что Тони? – спросила я в ответ.

– Как я понял, с ним ты тоже вела себя достаточно вольно...

– Не вольно, а свободно. У этих слов немного разный смысл, – ответила я почти грубо. – Но, если он тебе всё рассказал, значит, ты в курсе, что ничего между нами не было.

– Да... – с загадкой в голосе сказал Алекс. И после недолгой паузы продолжил: – Тони уехал сегодня утром. Вернётся не раньше чем через пару месяцев. Именно это я и хотел сказать Мардж.

– Куда? – только и смогла сказать я. Эта новость была сейчас как ведро холодной воды на голову.

– В Италию, по официальной версии. А куда он отправился на самом деле, не известно даже мне.

– Стоп, а как же свадьба?!

– Так ты и этого не знаешь? – удивился Алекс.

– Честно говоря, я только сегодня окончательно пришла в себя. И естественно мне никто не рассказывал что произошло после того как Кетрин в меня выстрелила.

Алекс молчал, пряча глаза. Для такого человека как он, этот жест был вообще не характерен. Что же там произошло?

– Ну?! – в нетерпении спросила я. – Ты мне расскажешь?

– А может, мы лучше подождём Мардж...

– Ты хочешь, чтобы я сошла с ума от любопытства?! Коль начал – продолжай.

– Ладно, только пойдём в кабинет Тони, там можно спокойно поговорить. И, может, ты сначала всё-таки переоденешься?

– Ладно. Давай так. Через двадцать минут я буду в кабинете. Жди меня там. И, Алекс, я надеюсь, что ты никуда не уйдёшь?

– Слово джентльмена.

Кое-как у меня получилось натянуть простое серое платье. Но вот застегнуть его самостоятельно я уже не смогла. Мягко говоря, данная процедура требовала определённой ловкости и сноровки, что с моим больным плечом становилось просто мукой. Как раз в момент очередной мучительной попытки, в мою комнату и вошла Мардж.

– Наконец-то ты поправилась, – сказала она, обнимая меня.

– Пока не совсем, – ответила я честно. – Видишь, даже с платьем самостоятельно справиться не могу.

В ответ на мои слова Мардж в два счёта привела мой наряд в приличный вид, а потом уже без улыбки продолжила:

– Пойдём в кабинет, а то Алекс там уже заждался.

– Подозреваю, что ты уже в курсе, зачем он там меня ждёт, – сказала я с опаской. – И почему-то мне кажется, в том, что вы хотите мне сообщить нет ничего радостного.

Мардж глубоко вздохнула, но видимо предпочла пока молчать.

В кабинете Тони мы присели на диванах напротив Алекса. Говорить никто не решался.

– Если вы не знаете с чего начать, то я подскажу. И так, Кетрин в меня выстрелила...

Отвечать мне всё ровно никто не спешил. И только спустя долгую минуту, Алекс всё-таки начал говорить, как-то глубоко и обречённо при этом вздохнув.

– Мы с Тони были здесь, когда услышали выстрел. Ещё не сообразив, что к чему, Тони выбежал в гостиную. Мы с Марком – за ним. Посреди комнаты стояла растерянная Кетрин с пистолетом в безвольно опущенной руке. А ты медленно сползала по стенке. Тони бросился к тебе, а я поспешил забрать у Кетрин оружие. Кого- то из слуг быстро отправили за доктором. А доктор, видимо, услышав, что ранение огнестрельное, притащил с собой полицейских.

Кетрин отвезли в полицию. Нас особо никто не допрашивал. Да и сами мы в тот момент гораздо больше интересовались твоим здоровьем. После того как доктор, по его словам, сделал всё возможное, он сказал, что если ты переживёшь эту ночь, то всё будет в порядке.

– Ты бы знала, как мы все за тебя испугались, – подала голос Мардж. – Особенно Тони. Он не выходил из твоей комнаты всю ночь. И только утром, когда опять пришёл доктор, мне удалось отправить его спать.

– Возможно, его загрызла совесть? – со злостью в голосе проговорила я. – Ведь ты же рассказала ему то, почему она выстрелила?

– Конечно, рассказала и не один раз. Вот только знаешь, я никогда не замечала у Тони проявлений совести...

– Это не важно, – остановил наше размышления Алекс. – Важно другое. Через три дня после выстрела, к Энтони пришёл отец Кетрин. Кстати говоря, Ричард Освит, один из самых богатых и влиятельных людей в городе. И если бы Кетрин выстрелила в любого другого человека, и в любом другом доме, то дело бы сразу замяли. Но Тони тоже личность довольно весомая, а покушение было совершено на компаньонку его сестры, которую в городе, к тому же, считают их кузиной из Ирландии. Мистер Освит прекрасно это понимал, поэтому и пришёл к Тони только тогда, когда твоей жизни перестала угрожать опасность. Доктор в течение трёх дней не мог сказать точно, выживешь ты или нет. Поэтому, я сегодня сильно удивился, увидев тебя в добром здравии спокойно крадущуюся в сторону кухни. Ну да ладно. В общем, Мистер Освит просил Тони замять дело. Он пообещал, что отправит Кетрин жить в Америку, и что она больше никогда не появиться в Лондоне. Естественно свадьбы не будет. А в качестве компенсации Мистер Освит предложил Тони свою судостроительную верфь.

– Я надеюсь, он отказался и Кетрин уже в тюрьме? – спокойно спросила я, почти уверенная в своей правоте.

– Нет, – сказала Мардж. – Тони согласился. Ему не нужны были проблемы с Освитами. Да и скандала мы тоже смогли избежать. Теперь по официальной версии ты просто споткнулась и вывихнула плечо.

После осознания последней фразы, меня окончательно накрыла обида и злость. Значит, Тони не только избавился от Кетрин, так ещё и разжился на целую судостроительную верфь. Одним словом выиграл по всем пунктам. Притом, что меня чуть не убили... А зачем он тогда приходил ночью? Или это всё был сон? Нет! Это однозначно был сон! В свете последних событий это просто не могло быть реальностью.

– Как он мог... – только и смогла сказать я. Это лишний раз доказало, что я для Тони ничего никогда не значила. Даже самую малость. Честно говоря, на то, что Кетрин свободна и будет жить в Америке, мне было плевать. Я не желала ей зла. А вот то, что Тони повернул всё это дело так, как удобно ему, и извлёк максимальную выгоду, меня несказанно злило.

– Кери, у него не было другого выхода. Я понимаю, что тебя данное стечение обстоятельств радует меньше всех, но что сделано – то сделано, – отозвался Алекс.

– И, как понимаю, я теперь тоже должна всем, кто меня спросит говорить, что упала с лестницы, – со злостью уточнила я.

– Да, – спокойно ответил Алекс.

– А с чего он взял, что я буду покрывать его невесту, пусть и бывшую?

В ответ на мои слова, Алекс прошелся по кабинету, достал из письменного стола Тони пачку документов и протянул мне.

– Что это? – настороженно спросила я, поднимая на него ничего не понимающие глаза.

– Посмотри. Я думаю, что ты в состоянии понять что это...

Я взяла документы. Просмотрев первые несколько листов, вдруг осознала, как именно Тони решил перестраховаться на мой счёт.

– Значит так, да?

– Да, теперь ты собственник верфи мистера Освита. А я приставлен к тебе в качестве помощника, – подвёл итог объяснения Алекс.

Я молчала, обдумывая ситуацию. Хотя здесь и так всё было понятно. Оставался только один важный вопрос: в каком состоянии сейчас дела на верфи. Хотя что-то мне подсказывало, что будь она процветающей, её бы так просто не отдали. Да ещё и Алекса ко мне приставили. Видимо Тони думает, что я просто переложу все обязанности на его друга, а сама просто буду тихо радоваться новой собственности. Но тут он прогадал. И судя по горящему взгляду и злорадной улыбке Мардж, союзник в новом занятии у меня уже есть.

Глава 17. Приобщаясь к прекрасному...

Война полов ведется традиционным оружием.

(Станислав Ежи Лец)

Холодный воздух бил в лицо, и промораживал руки даже сквозь толстую ткань перчаток. Волосы давно выпутались из-под шарфа, и свободно развивались по ветру. От долгой скачки по холоду глаза стали болеть и слезиться. Боковым зрением я видела своего соперника, с которым мы скакали вровень уже довольно долго. Ни один из нас не собирался уступать другому победу в этом маленьком пари.

Сейчас моя белая кобыла всего на полкорпуса опережала жеребца Алекса. А впереди уже показалось старое поваленное дерево, служившее нам финишем. До победы оставался последний рывок. Пришпорив лошадь, я наклонилась ещё ближе к её шее, чтобы снизить сопротивление воздуха до минимума. Удары копыт о холодную землю барабанной дробью отдавались в голове. Напряжение нарастало.

Во время таких бешеных скачек реальность для меня переставала существовать. Наверно только в такие моменты приходило ощущение полной свободы. Странное чувство... Ты как будто летишь! Причём летишь мимо времени, пространства, мимо самой жизни. Ощущение это прекрасно, но вот только увлекаться им не стоит. Могут быть негативные последствия для психики.

Хотя моей психике наверно уже ничего не грозит. В свете последних событий у неё развился хороший иммунитет на внешние факторы. Всё-таки управление верфью могло либо меня в конец сломать, либо закалить нервы. Второй вариант оказался более подходящим.

– Нет! – услышала я наигранное разочарование в голосе Алекса за своей спиной.

– Да! – ответила я ему в том же тоне, останавливая свою кобылу за чертой финиша.

Всё-таки мне несказанно повезло, что когда-то этот горе джентльмен встретился на моём пути. Сейчас я смело могла назвать его другом. Он и Мардж теперь стали моей семьёй. Моими самыми близкими людьми.

Как ни странно, повеса Алекс, со своим противным характером и постоянной жаждой авантюр, оказался рассудительным человеком, обладающим не дюжим природным обаянием, острым умом и деловой хваткой. А ещё он был человеком чести и я ему полностью и безоговорочно доверяла. А моё доверие заслужить ой как не просто.

– Вообще-то всё закономерно, – сказал Алекс, останавливая коня рядом со мной, – В прошлый раз выиграл я, в этот – ты. Мы квиты...

– Помнится, в прошлый раз я проиграла тебе ужин с Мардж, – с улыбкой сказала я. – А сегодня ты проиграл мне своего секретаря.

– Мэтью прекрасный работник. Ты уверена, что он согласиться работать на тебя?!

– Алекс, дорогой, он уже согласился, нужно было только твоё разрешение...- проговорила я, очаровательно ему улыбаясь.

– Таких работников как Мэтью Неш я никогда не встречал. Я бы ни за что не отпустил его, но долг есть долг. Я сегодня же сообщу ему, что с завтрашнего дня он работает в твоей конторе.

– Только не стоит огорчаться по этому поводу, Алекс. Лучше придумай мне маленькую месть на нашу следующую скачку.

– На это у меня будет, по крайней мере, пара недель, – задумавшись о чём-то, проговорил он.

– А что, в следующее воскресенье мне придётся искать другого соперника? – удивилась я. Нашу маленькую забаву ни он ни я ещё ни разу не пропускали. Это было нашим маленьким развлечением, которое заменяло Алексу отсутствие в его жизни диких авантюр, а мне чувство свободы.

– Вчера пришло письмо от Тони. На следующей неделе он будет в городе. И я должен буду передать ему дела, да и просто пообщаться с другом. Всё-таки его не было здесь почти полгода.

Как ни странно новость о возвращении Энтони меня совсем не взбудоражила. Скорее даже повеселила. Я даже очень явно представила себе его выражение лица, когда он узнает, что мы с Мардж сотворили с той верфью, которой он купил моё молчание.

А ведь после того, как он уехал, я не знала, что и думать. В голове была полная каша. Ведь в итоге оказалось, что настоящего Тони я никогда не знала. И при этом умудрилась почти по уши влюбиться в придуманного мной героя, обладающего его внешностью.

В течении всего первого месяца его отсутствия я всеми силами старалась выбросить из головы все мысли и воспоминания о нём. Напоминая себе при этом, что этот фарс и его последствия, только моя заслуга. Я училась относиться к Тони только как к маркизу Дарленскому, и как к брату моей подруги. Училась о нём не думать. Приходилось постоянно контролировать ход своих мыслей и ни в коем случае не расслабляться. И было просто необходимо чем-то себя занять.

И самым большим плюсом во всей этой ситуации оказалась верфь. А точнее то, что после первой недели изучения отчётов по её работе, я поняла, что дела плохи. И не просто плохи, а катастрофически ужасны.

Спасти её можно было только путём больших вложений. И, по моим расчётам, её можно было не только спасти, но и поднять. Причём в довольно короткие сроки. В управлении верфью Алекс имел немногим больший опыт, чем я. Благодаря ему, и его педагогическому таланту, я быстро вошла в курс дела.

Компания требовала вложений, и, причём не малых. Я порывалась продать дом, подаренный мне Джоном, и снять все свои накопления. По моим расчётам этого должно было хватить хотя бы для первого толчка. Но в дело вмешалась Мардж, предложившая использовать для реанимирования верфи её немалое приданое, в обмен на равноправное партнерство. На такое заманчивое предложение я с радостью согласилась.

За прошедшие пять с половиной месяцев мы смогли превратить свою компанию из разваливающейся клячи, в прекрасного мерина, уверено несущегося по просторам бизнеса. Правда, пришлось полностью обновить штат работников, ведь предыдущие работать не привыкли... А ещё мне не малых усилий стоило доказать своему коллективу, что я их руководитель. И ключевым фактором их неприязни оказалось то, что я девушка, причем довольно молодая. Этого они никак не могли принять. И только через четыре месяца работы, трёх выполненных заказов, организации питания рабочих и подаренного им выходного, они, наконец, меня приняли. Это уже было огромной победой.

Гораздо сложнее всё оказалось с клиентами. Ведь в вопросах бизнеса женщина была для них чем-то чуть меньше пустого места. Что несказанно раздражало, но ради блага компании мне пришлось смириться и на все переговоры таскать с собой Алекса, который к счастью был только за.

Мардж на верфи появлялась редко, доверив ведение дел мне. Но наиболее важные вопросы мы предпочитали решать вместе. Я же пропадала в конторе с раннего утра и до позднего вечера, так как дел в этой растущей компании было просто уйма. Я утвердила на верфи один выходной день – воскресенье. Но для работников это было просто даром. Как оказалось раньше они вообще без выходных работали. И теперь каждое воскресенье мы с Алексом устраивали скачки в окрестностях города. Ставки были чаще всего шуточными, но бывало и нет. Вот сегодня я наконец-то выиграла себе помощника. Надеюсь, что этот мистер Неш быстро войдёт в курс дела.

Честно говоря мне давно требовался кто-то вроде заместителя, потому что времени на решение всех вопросов катастрофически не хватало. А теперь уже бывший секретарь Алекса, был очень сообразительным парнем, причём я ни минуты не сомневалась, что он справить со всем даже лучше меня самой.

– О чём задумалась? – услышала я голос Алекса. – Ты слышала, что я тебе сказал?

– Про Тони? Да, – ответила я. – Жаль, что из-за этого придётся отменить нашу скачку.

– Это единственное, что тебя волнует? – удивился Алекс.

– Конечно. Ну, ещё то, что я до сих пор живу в его доме, хотя вверенных мне обязанностей почти не выполняю. Хотя жалованье мне платят исправно. И, исходя из этого, вероятней всего меня повторно попросят удалиться. Возможно не в такой грубой форме, как в прошлый раз, но всё же.

– Вижу, ты ему ещё прошлый раз не простила, – усмехнулся Алекс.

– А мне не чего ему прощать. Он, конечно, поступил тогда, как грубый эгоист, но в том, что так всё получилось, виновата только я. Не нужно было затевать эту игру в безымянных безродных подростков, и прятаться от Тони тоже было ошибкой. Да тогда всё было не правильно, – грубо выпалила я. А потом повернулась к Алексу и продолжила: – Знаешь, за что я не люблю девушек, женщин, да и вообще женский пол? За излишнее проявление эмоций. Если твоими поступками руководят эмоции, любого рода, то ты уже изначально проиграл. Есть, конечно, и мужчины, принимающие решения по тому же принципу. Но таких не много. На мой взгляд, в жизни важны холодная голова и здравый смысл. Кстати именно за эти качества я очень уважаю нашего маркиза.

– Мне вот интересно, что больше повлияло на принятие тобой этой точки зрения: руководство верфью или само присутствие в твоей жизни Тони? Но судить не возьмусь. Я давно заметил в тебе одну интересную черту. Ты умеешь полностью отключать эмоции. Многие умеют их прятать, а тебе как-то удаётся просто от них отключаться. Но вот не боишься ли ты, что в один прекрасный день они просто не вернуться, не включаться...

– Надеюсь, что такого со мной не произойдет, – сказала я, улыбаясь.

– Я знаю, что так проще жить. Но поверь мне, жизнь полная эмоций значительно интересней. Вот скажи мне, когда ты последний раз была в театре?

– Честно? Никогда... И не надо на меня так смотреть. Ну не довелось пока там побывать. Мне в своё время это компенсировали другие, не менее интересные вещи.

– Ладно, верю,- отозвался удивлённый Алекс. – Но в таком случае, мы сегодня же вечером отправимся на спектакль. Мардж давно хотела, а я в компании двух прекрасных леди буду чувствовать себя королём.

– Смотрите только, корону не уроните, ваше величество... – сказала я ему и, тронув лошадь, отправилась в направлении города.

Ну что ж, значит идём в театр.

***

Как и предполагал Алекс, Мардж восприняла идею с театром крайне положительно. А в том что, нашему другу удастся достать билеты на вечерний спектакль, никто даже не сомневался.

Да, давненько мы не выходили в свет. Последний раз по-моему был перед рождеством. Тогда утраивали королевский бал, но почему-то это мероприятие показалось мне совсем не интересным. Может из-за назойливости некоторых джентльменов, может из-за всех этих традиций и светских разговоров не о чём, а может, потому что там не было Тони. Грустно признаваться, но из всех моих кавалеров на балах, мистер Свон был лучшим.

Глубоко вздохнув, я поспешила отогнать налетевшие воспоминания. И без них было тошно.

Когда вечером мы с Мардж спустились в гостиную, нас уже ожидал Алекс. Вообще видеть этого человека в строгом чёрном фраке было для меня дико. Нет, он выглядел просто шикарно. Но вот этот пережиток чопорности никак не ассоциировался у меня с Алексом, каким я его знаю.

– Леди, прекрасно выглядите, – сказал он, обворожительно нам улыбаясь, и поспешил проводить до кареты.

Уже проходя мимо огромного зеркала в холле театра, я со странным удивлением заметила, насколько гармонично смориться наша неправильная компания. Мардж в тёмно бордовом платье, я в тёмно синем. Обе элегантные, как никогда. Этакие строгие и, вместе с тем, скромные молодые леди на попечении очаровательного джентльмена.

Сам театр представлял собой огромное здание, величественное и прекрасное, как внутри, так и снаружи. Он поражал высотой колонн, красотой лепнины, и огромными зеркалами. Здесь собирались исключительно сливки местного высшего общества, и сегодняшний вечер не был исключением. Дамы пестрили нарядами и дорогими украшениями. Сопровождающие их джентльмены, все как один в чёрных фраках, вели светские беседы. Это разномастное сборище, уже само по себе было спектаклем. Где каждый герой считал себя главным, и играл свою роль строго по заданному сценарию. Были, конечно, и те, кто сильно переигрывал. Но попадались и такие, кто, наоборот, старался скрыться от зорких глаз публики и критиков.

Алекс знакомил нас с какими то людьми, чьи фальшивые улыбки и слова были настолько лицемерными, что становилось противно. Ни имён, ни титулов я не запоминала. А просто кивала в знак приветствия. Мардж же вела себя как-то совсем странно. Она мило улыбалась каждому из наших собеседников, вот только глаза её оставались холодными и злыми. Что-то мне подсказывало, что ей сие сборище нравилось не больше чем мне.

Когда же мы, наконец, добрались до нашей ложи, и началось основное действие сегодняшней премьеры, я как будто отключилась. Сюжет, игра, да и сами актёры настолько поразили меня, что в реальность я вернулась, только когда опустился занавес.

Само действие повествовало об огромной любви простого солдата и дочери короля. По сюжету всё данная история сопровождалась погонями, преследованиями, переживаниями, убийствами, и очень нежными и красивыми отношениями молодой пары. Жаль только, что счастливого конца у этой истории не могло быть по определению. В конце концов, молодой лейтенант отдал жизнь за свою любимую.

Я в принципе никогда не страдала особой сентиментальностью, но этот спектакль вызвал в моей раненой душе такую бурю эмоций, что слёзы навернулись сами собой. Пришлось быстро брать себя в руки, и снова возвращаться в суровую реальность.

После спектакля Алекс вызвался угостить нас ужином, на что мы с Марджери с радостью согласились. Нужный нам ресторан располагался в двух минутах ходьбы от театра, и казался его продолжением. Интерьер был схож, да и собирался здесь всё тот же уже известный нам контингент.

Уже когда официант провожал нас к столику, я услышала за своей спиной женский возглас:

– Алекс Митчелл! Собственной персоной! – и обернувшись увидела молодую девушку, чью руку сейчас галантно целовал наш друг.

– Леди Мартина! – улыбнулся он ей. – Очень рад вас видеть. Разрешите пригласить вас отужинать с нами...

– А знаете, Алекс, я согласна. Вот только, не будут ли против ваши спутницы?

В ответ на это, Алекс взял девушку за руку и подвёл к нам.

– Леди, разрешите вам представить мою хорошую подругу Мартину Грингорд. Мартина, познакомься, это мисс Марджери и мисс Кери.

– Очень приятно, леди Мартина, – ответила я, улыбаясь и протягивая ей руку.

Вот если до этой встречи эталоном красоты мне казалась Кетрин, то теперь я была вынуждена поменять своё мнение об идеалах. Кетрин обладала классической идеальной внешностью. Но Мартина выглядела куда более ярко. Чёрные как смоль волосы, крупными локонами опускались на спину, яркие синие глаза как будто светились, черты лица были на удивление правильными. В Мартине было то, чего никогда не могло быть у Кетрин. И, по-моему, это была душа.

– Рада познакомиться, – ответила она, с улыбкой.

– Присоединитесь к нам? – спросила её Мардж, у которая эта девушка тоже вызвала странную симпатию.

– Если вы не будете против.... – скромно потупив взор проговорила брюнетка.

Присев, за отведённый нам дальний столик, мы заказали ужин.

– Марти, ты сегодня играла великолепно! В прочем, как и всегда! – восторженно проговорил наш спутник, обращаясь к своей знакомой.

– Спасибо, Алекс. Твои комплименты всегда грели мне душу.

– Значит, мне не показалось, и именно вы играли сегодня главную роль? – удивлённо спросила я, а Мартина скромно кивнула. – Вы на самом деле прекрасно играете! И сегодня в моём лице вы заработали ещё одну трепетную поклонницу.

– Очень приятно это слышать, – ответила она с улыбкой, потом мельком взглянула на Алекса. – Мало кто знает, что своей карьерой я обязана Алексу и его другу Тони.

– Это правда? – я удивлённо посмотрела на Митчелла, потом перевела взгляд на Мардж. Та с каждой минутой становилась всё мрачнее и мрачнее. Алекс тоже это заметил. Что-то мне подсказывало, что есть в этой истории то, что очень не нравилось моей подруге.

– Нет, дорогая Мартина, за все свои успехи ты должна благодарить только себя. Наше с Тони участие в продвижении твоей карьеры было минимальным.

– Если бы не вы, я бы никогда не увидела большой сцены. Даже из зрительного зала... Кстати, Алекс, я слышала, что он должен вернуться в ближайшее время. Это правда?

– Да, он написал, что будет в городе на следующей неделе.

– Передай ему, пожалуйста, что я буду очень его ждать.... – сказала она, лукаво сощурив глазки.

– А давно вы знакомы с Тони? – наконец подала голос немного побледневшая Мардж.

– Около четырёх лет. Когда мы познакомились, он был ещё совсем молодым мальчиком, но с жёстким характером и огромными амбициями... – ответила Мартина, будто погружаясь в воспоминания.

Она говорила о Тони так, как будто он был для неё как минимум богом.

Моё разбушевавшееся любопытство требовало подробностей. Но имела ли я на них право? Можно, конечно, позже разузнать всё у Алекса, но ждать совсем не хотелось.

Возможность нарисовалась сама собой. Заиграла приятная мелодия и Алекс пригласил Марджери на танец. Я давно стала замечать, что отношение этих двоих к друг другу стало медленно превращаться из простых дружеских в какие-то другие.

– Скажите, пожалуйста, мисс Кери, вы тоже знакомы с Тони? – спросила Мартина, вырывая меня из размышлений. Я даже не сразу сообразила, что она от меня хочет.

– Да, пришлось когда-то познакомиться... – с сарказмом ответила я.

– И мисс Мардж тоже?

– Мисс Мардж, родная сестра этого самого Тони, – ответила я с мягкой улыбкой. Но заметив, как при моих словах заметно побледнела Мартина, спросила: – Вас это смущает?

– Что вы, совсем нет... – ответила она, опуская глаза. Потом, как-то гордо вскинув голову, посмотрела на меня. – Теперь понятно, почему она на меня так злобно смотрит.

– С чего вы это взяли?! К вашему сведению Марджери смотрит так почти на всех малознакомых ей людей, – ответила я, ободряюще улыбаясь девушке.

– Нет, это совсем другой взгляд. Презрительный и оценивающий. Поверьте мне. Так на меня смотрит по меньшей мере половина Лондона, – с нескрываемой грустью сказала она.

– Но почему? – я была искренне удивлена. – Как на такую талантливую актрису, да и просто очаровательную девушку, можно смотреть с презрением?

– Моё прошлое ни для кого не секрет в этом городе. Я удивлена, что вы ничего не знаете об этой истории.

– Я не так давно в Лондоне. Да и понятия морали у меня немного отличаются от местных жителей. Так что, если вы не против, то я бы с большой радостью её услышала. И уж поверьте, ни за что не стану вас осуждать.

– Не знаю почему, но я вам верю, – с грустной улыбкой отозвалась она.

Подошедший официант, долил в наши бокалы вина, и удалился. Мартина с грустью посмотрела в окно, и не поворачиваясь ко мне начала рассказ. Я ещё не знала подробностей, да и самой истории. Но мне было уже жаль эту бедную девочку. Отчего то сейчас она казалась самой несчастной на этой земле.

– Я родилась в поместье родителей Алекса. Там же и выросла. Моя мать горничная, отца я никогда не знала. Сам Алекс так редко появлялся в поместье родителей, что первый раз я с ним столкнулась, когда мне было шестнадцать. Мать с детства внушила, что мне предстоит всю жизнь работать горничной, ну или поварихой, если повезёт. Я даже смирилась с этой мыслью. Но когда познакомилась с хозяйским сыном, поняла, что хочу большего. Хочу другой жизни. Алексу тогда было девятнадцать лет. Он постоянно рассказывал мне о больших городах, о ресторанах, ярмарках, театрах. И у меня появилась мечта... Потом он уехал, и моя жизнь вновь вошла в привычное русло.

А через год, они приехали в поместье вместе с Тони. Я полюбила его с того самого момента, как увидела. Мне даже казалось, что это взаимно. Мы провели вместе несколько недель. Он стал для меня всем. Всей моей жизнью. И когда они с Алексом уехали, даже не попрощавшись со мной, я впала в меланхолию. Было обидно, было грустно, я корила себя за то, что позволила Тони больше чем должна была. И тогда я решила отправиться в Лондон. Решила, что буду играть в театре. Почему именно в театре? Да потому что Тони часто говорил, что такую красоту нельзя прятать, что моё место на большой сцене... – Мартина, наконец, отвернулась от окна. Музыканты как раз закончили играть одну мелодию, и сразу же перешли к следующей. Алекс и Мардж не спешили возвращаться за столик. Видимо в настоящий момент общество друг друга их радовало гораздо больше.

После того что, я услышала, Энтони упал в моих глазах ещё ниже. Да как он мог? Она же была совсем ещё ребёнком! Видимо рассмотрев в моём лице сочувствие, Мартина продолжила:

– Как-то рано утром я собрала вещи, взяла скопленные гроши, и отправилась покорять Лондон. До города я добралась в повозке торговца из соседней деревни. На дорогу ушло три дня, и мне пришлось отдать ему половину всех моих денег.

Но когда пришла в театр, меня даже слушать никто не стал. А домой я вернуться уже не могла. Поэтому устроилась работать официанткой в одну дешёвую таверну, там же снимала комнату. Денег не хватало даже на еду. А через полгода такой жизни познакомилась с миссис Пинвирт, хозяйкой одного шикарного мужского клуба. Она и предложила мне жильё, работу и приличный заработок, но ради этого я должна была поступиться некоторыми своими принципами.

В заведении миссис Пинвирт собирались благородные джентльмены. Они играли в карты, обсуждали дела, естественно, выпивали, и развлекались с женщинами. Это было нечто между борделем и игорным клубом. В тот момент я была вынуждена согласиться на такое предложение. Другого варианта заработать денег у меня не было. Да и израненной душе было всё ровно, с кем делить ложе, если единственный кого она любила, был для неё недосягаем.

Первое время было очень тяжело. Я плакала почти каждую ночь, а потом смирилась. Клиенты у меня были не самыми плохими. Я бы даже сказала, что они были чуткими и внимательными. Они дарили мне красивые наряды, дорогие украшения, каждый обещал забрать меня из этого заведения. Но... Увы.

А через семь месяцев моей работы там, я опять встретила Тони. Он заставил рассказать ему всю мою историю в подробностях. А потом велел собрать свои вещи и идти с ним. Это был последний день моей работы у миссис Пинвирт, – Мартина глубоко вздохнула. Как будто вновь переживала события того памятного дня. – Тони сказал мне, что во всём, что случилось со мной, виноват только он, и пообещал, что сделает меня счастливой. Он купил мне небольшой домик на окраине города, с его подачи меня взяли в театр. Он прожил со мной почти два года. Я даже думала, что он полюбил меня... Но нет. Он всегда только позволял себя любить, а я для него была не больше чем любовница. Ну и подруга.

Он стал появляться реже, после того как в его жизни появилась Кетрин Освит. Я сразу поняла, что это и есть его будущая жена. Но даже когда об их помолвке было официально объявлено, он всё ещё приходил ко мне. Как-то раз, даже сказал, что и после свадьбы меня не бросит.

– Мартина, прости, но зачем ты это терпишь сейчас?! – удивлённо сказала я. Для меня её рассказ стал таким открытием, о котором я даже не представляла. Но выводы я сделаю позже. Наедине с собой. – Сейчас ты прима театра. Я уверена, что и зарабатываешь ты достаточно, чтобы ни от кого не зависеть. Или тебе нравиться роль его любовницы?

– Просто я его люблю...

О да! Безоговорочная привязанность. Это уже диагноз.

– Вы говорили, что не станете меня осуждать, – возразила Мартина.

– Я и не осуждаю, я стараюсь вас понять... Простите, что заставила всё это вспомнить...

– Я давно хотела с кем-то поделиться... рассказать обо всём этом. Кому-то, кто бы меня понял. Или хотя бы постарался понять... Мне почему-то показалось, что вам я могу доверять, несмотря на то, что вижу в первый раз. Хотя, я много о вас слышала. Ведь это вы теперь диктуете моду нашему городу? Легендарная Каролина Вебер?

– Да, этим именем я подписываю свои эскизы... – скромно ответила я. – Но, я даже не предполагала, что вы могли обо мне слышать...

– Ну что вы?! – удивилась девушка. – Про вас в городе ходят разные слухи. Говорят, что вы настоящая бунтарка. Что для вас устои общества ничего не значат, и что вы вышли из простого народа... Впрочем, как и я... Но ваши работы пользуются огромной популярностью среди элиты! И, я подумала, что мы с вами в чём-то похожи... Я решила, что вы не станете строго меня осуждать.

– Я и не сужу вас... А общего у нас с вами гораздо больше, чем вам кажется... – ответила я, невольно вспоминая того, кого так долго пыталась забыть...

***

Уже поздней ночью, когда нанятый экипаж вёз нас домой, я всё-таки задала Марджери вопрос, который мучил меня большую часть вечера.

– Скажи мне, почему ты с такой неприязнью стала смотреть на Мартину, после того как узнала, что она знакома с твоим братом?

Марджери ответила мне злым взглядом, как будто я спрашивала у неё это уже пятидесятый раз.

– Кери, эта самая Мартина известна на весь Лондон как официальная любовница моего брата. Я могу ненавидеть её хотя бы за то, что в то время когда от меня отвернулся весь город, он был с ней. Он мог себе позволить жить, как ему хотелось, а я в это время была для всех персоной нон грата.

– Марджери, но ведь сейчас же всё наладилось... – сказал Алекс, с нежностью глядя на мою подругу.

– Сейчас – да. Ты прав. Просто встреча с ней напомнила мне мою злость на Тони, в тот момент когда я узнала, что он с ней живёт. А когда до меня дошли слухи, что он подобрал её в каком-то борделе, я была готова сровнять с землёй его, вместе с ней и со всем городом. И я обязательно напомню ему об этом, как только он вернётся.

“Чую Тони ждёт очень тёплый приём”, – злорадно подумала я.

А что касается меня, то я сама была очень удивлена, что общение с любовницей Тони меня совсем не злило. Значит, мне всё-таки удалось выбросить его не только из головы, но и из сердца. Улыбнувшись своим выводам, я вышла вслед за Мардж из остановившегося возле нашего дома экипажа.

Мардж и Алекс никак не могли попрощаться, тонко намекая, что им есть, что обсудить наедине. Я поспешила удалиться, но, уже подходя к лестнице, заметила свет под дверью кабинета Энтони. Решив, что Белинда забыла потушить свечи, я стала подниматься вверх. Но вдруг резко остановилась, услышав звук шагов. И звук этот исходил из помещения, где горел свет.

Вооружившись кочергой, я медленно на цыпочках отправилась к кабинету, надеясь, что там всё-таки никого нет. Осторожно открыв дверь, осмотрелась. Вроде пусто. На столе две свечи. Задув одну из них, я буквально подскочила на месте, от звуков голоса в тишине.

– Белинда, я же просил не гасить свет!

Я резко развернулась, со второй свечёй в руке. Да так, что она едва не потухла. И как только пламя снова разгорелось, увидела прямо перед собой сияющие любопытством и удивлением ярко-голубые глаза, а потом и самого их обладателя.

– Кери...- только и сказал он, выгоняя тем самым меня из состояния оцепенения.

– Тони, мать твою, зачем же так пугать! – громко выпалила я, только потом осознала, кому и что я только что сказала. Да ещё и в каком тоне. А этот нахал только улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой, и, глядя с нежностью мне в глаза, сказал:

– Прости, я не хотел... – и медленно забрал из моей дрожащей руки свечу. От его прикосновения по спине побежали мурашки, а я всё ещё не могла отвезти взгляд.

Я свято верила, что выбросила его из головы? Была уверена, что он больше меня не интересует? Считала, что если запрещу себе о нём думать, то всё пройдёт? Чёрт из два! Одного его лёгкого прикосновения хватило для того чтобы жирной чертой перечеркнуть все мои старания.

Ну как его можно не любить, когда он такой... Даже зная, что всё это притворство и иллюзия. Зная, что я для него всего лишь интересный экземпляр в коллекции. Я не могла. В этот момент я поняла Мартину. Ради Тони она была готова на всё. Может нам с ней открыть фан-клуб Энтони Свон? А что? Идея.

Он сделал ещё шаг ко мне. Обнимая левой рукой за талию, притянул ближе. Он с такой нежностью смотрел мне в глаза, что в этот момент я была готова на всё ради него.

Тони ласково провёл рукой по моей щеке, а потом, всё так же медленно и нежно забрал у меня кочергу, которую я, к своему же удивлению, всё ещё продолжала держать в руке. И только теперь, лишив меня и оборонительных средств и самообладания, поцеловал. А я не то чтобы не сопротивлялась, мне даже показалось, что сама стала инициатором. Чувства нахлынули с такой силой, что любой здравый смысл был теперь бессилен. Я таяла в его объятиях, и все мысленные преграды, которыми так долго старалась отгородиться от Энтони, рушились одна за одной. Сейчас во всём мире для меня существовал только он... Он был для меня этим миром... и всей вселенной.

Я никак не могла насытица его поцелуями. Его запах, нежность кожи, голос, прикосновения...

Осознание действительности вернулось в тот момент, когда я обнаружила себя лежащей на столе в полностью расстёгнутом и расшнурованном платье, опущенном до талии. Держалось оно в этот момент только на честном слове. Тони же в этот момент уже стягивал с себя рубашку.

– Стой, – сказала я с ужасом осознавая, какую глупость чуть не совершила.

– Кери... – он подошёл ко мне вплотную, пробежался губами по шее, а потом спросил: – Что-то не так?

Я постаралась отодвинуться от него дальше, дабы не искушать себя. Да, я его хотела. Безумно хотела, но я не доставлю себе такого удовольствия. Не могу я позволить себе этого. Нет! И ему не позволю.

Быстро спрыгнув со стола, я попыталась застегнуть платье, когда мои руки поймал Тони.

– Скажи, наконец, что случилось? – мягко спросил он.

– Кроме того, что я поняла, что идиотка – ничего!

– Стой, не надо так говорить. Кери, я очень по тебе соскучился. Так что это я веду себя как идиот. Прости... – он помог мне застегнуть платье. Когда мой внешний вид стал хотя бы отдалённо соответствовать приличиям, я непроизвольно сделала шаг к выходу.

– Как всегда спасаешься бегством? – с сарказмом в голосе, спросил Тони.

Я остановилась.

– Может и так, – ответила, не поворачиваясь к нему. – Только это глупая попытка. От себя нельзя убежать.

– Тогда останься. Раньше тебя не особо пугало моё общество.

– Оно и сейчас меня не пугает, – поворачиваясь к нему, сказала я, – Почти не пугает...

– Я буду паинькой... обещаю. Останься, мы просто поговорим...

– Интересно, почему я тебе не верю?! – сказала я, улыбаясь.

Тони взял меня за руку и проводил к дивану. Наполнив два бокала вином, присел рядом со мной, а потом и вовсе улёгся на диван, положив голову мне на колени.

– Так вот что означает фраза “быть паинькой”... – улыбнулась я.

– Да... – улыбнулся он в ответ. – Мне так удобнее с тобой говорить. Так ты, по крайней мере, точно не убежишь.

– Предусмотрительно...

– Можно опять представить, что ты не знаешь, кто я, я не знаю, кто ты... – мечтательным голосом проговорил он.

– Ага, а завтра ты опять припишешь мне кучу прегрешений и выгонишь вон?! Нет уж, спасибо.

Я не удержалась, и запустила пальцы в волосы Тони. С того времени когда я делала так последний раз, они порядком отросли...Мне безумно нравилось пропускать между пальцами его тёмные шёлковые локоны, и наблюдать как он при этом медленно закатывает глаза от удовольствия. В такие моменты он казался мне простым парнем, обычным человеком... таким родным и близким, что меня начинало обволакивать всепоглащающее чувство безграничной нежности к нему.

– Я, правда, соскучился по тебе... – проговорил он почти шепотом.

– Знал бы ты, как я по тебе скучала. Может даже не по тебе, а вот по таким моментам...

Сказав это, я тут же осеклась, вспоминая все обстоятельства сопутствующие событиям полугодовой давности. Как вспышки пронеслись в голове воспоминания, о моменте счастья, когда мы с Тони лежали на поляне, под лучами августовского солнца, и мир существовал только для нас двоих. Потом объявление о его помолвке. А теперь оказалось, что тогда же у него ещё и официальная любовница была. Как же паршиво ощущать себя не единственной, а одной из миллионов...

Я как то вся напряглась при этих мыслях, что сразу же почувствовал Тони.

– Может, скажешь, что тебя злит? – вкрадчивым голосом спросил он.

– Уверен, что хочешь слышать?

– Нет, но думаю, что должен...

– В общем, ничего особенного, просто вспомнила наше с тобой общение, как просила тебя быть мне только другом... как ты меня не послушал... Твою солнечную поляну... Кетрин, Марти...

Тони напрягся.

– Кто тебе рассказал про Мартину? – в его голосе звучало удивление приправленое раздражением.

– Не поверишь... она сама.

– Но как?! – удивлённо спросил он, поднимаясь с моих колен.

– Сегодня за ужином, в ресторане недалеко от театра. Толи под действием вина, толи от накативших эмоций, но она всё же решила поведать мне историю своего триумфально восхождения на большую сцену. Знаешь, мне её искренне жаль. Но она сама выбрала свой путь.

– Я очень перед ней виноват... – только и сказал Тони.

– Как ты можешь быть виноват в том, что она тебя любит, почти безумно...

Он молчал. Сейчас я не видела его лица. Да даже если бы и видела, то не смогла бы по нему ничего понять. Этот человек умел мастерски скрывать свои эмоции.

– Именно из-за любви к тебе она решила идти вперёд. Решила стать достойной тебя... Представь, какого ей знать, что ты с ней из-за чувства вины... Или ты её действительно любишь?

– Нет... То, что я к ней испытываю это дружба, привязанность, симпатия, страсть...

– Тебе её не жаль? – удивилась я. – Из-за тебя у неё просто не может быть другой любви. Мужа. Детей. Или ты готов дать ей всё это?

– Давай поговорим о чём-нибудь другом, – попросил Тони с нескрываемым раздражением в голосе.

– А что, правда глаза колит? – злобно огрызнулась я.

– Просто ты лезешь туда, куда не стоит!

– Простите, ваше высочество, это недопустимая оплошность с моей стороны, – проговорила я, вставая с дивана. – Впредь, буду вести себя сдержаннее.

– Кери... прости, – сказал он, хватая меня за руку, и разворачивая к себе лицом.

– Вы уж определитесь, кто я для вас, и как мне позволено с вами разговаривать.

Он усадил меня к себе на колени, и уткнулся лбом в моё плечо.

– Не уходи, пожалуйста... Побудь со мной ещё немного...- в его голосе звучала мольба, и мне пришлось собрать в кучу всю свою гордость, чтобы опять не сдаться ему.

– В качестве кого, ваше высочество? – я поднялась и стала напротив него. – В качестве друга до первой неугодной вам фразы? Или в качестве любовницы, пока не появиться кто-то поинтереснее? Может мне лучше остаться просто компаньонкой вашей сестры? Это будет хотя бы честно...

Он посмотрел на меня так, как будто только что воткнула ему нож в спину.

– Чего ты сейчас от меня хочешь?! – со злостью в голосе, спросил он, вставая с дивана, напротив меня.

– Знать, кто я для тебя! Если я вообще хоть что-то для тебя значу... Понимаешь, совсем не хочется повторить участь Мартины, которая стала ручным зверьком в твоих руках, – сказала я в том же тоне, что и он.

– А ты считаешь, что тебе реально приручить?! – проговорил Тони, скептически приподняв бровь.

– Искренне надеюсь, что нет! – грубо ответила я.

– Может, стоит проверить?! – сказал он, и резко прижав меня к стене, грубо поцеловал.

На этот раз поцелуй был для меня как наказание. Я старалась вырваться, но он крепко держал мои руки, а тело было плотно прижато к стене. В следующий момент он резко рванул за лиф платья, от чего все крючки, на которых оно до этого держалось, оторвались, и теперь сие одеяние медленно сползало на пол.

Теперь его поцелуи стали нежнее, чувственнее, и превратились из наказания, в сладостную пытку. Он целовал шею, плечи, снова возвращался к губам, и в тот момент, когда я окончательно потеряла самообладание, резко отпустил меня и отошёл в сторону.

Я медленно сползала по стене, стараясь вернуть себе ощущение реальности. Обхватив голову руками, представила себе, как сейчас всё это выглядит со стороны: я растрёпанная сидящая на полу в порванном платье, и Тони, напротив, на диване, вальяжно закинув ногу на ногу, попивая вино. Сразу было видно кто из нас хозяин ситуации.

Я встала, и гордо вскинув голову, окончательно стянула с себя платье. Теперь я осталась в лёгком чёрном корсете и в нижней юбке в тон ему. Натягивать обратно платье было уже бессмысленно. Вид у меня был почти приличный, по крайней мере, на мой взгляд.

Подойдя к Тони, я взяла со стола свой бокал.

– У меня тост, господин Свон. Предлагаю выпить, за победу силы над разумом! – и, осушив свой бокал залпом, отправилась к выходу. – Платье можете оставить себе в качестве трофея.

Он продолжал молча наблюдать за моими действиями. Уже у самой двери я остановилась, и посмотрела на него.

– Спасибо вам, ваше высочество, за такой хороший урок. Поверьте мне, его я запомню на всю жизнь, – с этими словами я покинула кабинет.

Глава 18. Заманчивое предложение, или как нарваться на неприятности.

Часто одной только смелости мало, нужна еще наглость.

(Станислав Ежи Лец)

Все следующую неделю я старательно избегала встреч с Энтони. Нет, это было не спасение бегством. Просто не было желания снова попасть под его очарование и потерять остатки гордости и здравого смысла. Он явно дал мне понять, что всё может быть только так, как хочет он, а я лишь безвольная кукла в его руках. Поэтому я с ним и не встречалась, старательно придумывая, как же огородить себя от его влияния.