Провинциальная магия

Глава 3

Горе-папаша вздохнул.

— И не один. И не только у нее, — проворчал он. — Вранье это все про браслеты. Никого они не удерживают, нам правительство лапшу вешает на уши, а мы верим.

— Еще как удерживают, — я горько усмехнулась. — Достаточно долго, чтобы посадить в камеру, откуда больше нет выхода.

— Простите... — тут же спохватился мужчина.

Я покачала головой. Обижаться смысла не было. Слишком долго в обывателях взращивалась ненависть к одаренным. Маг давно стал символом врага и вселенского зла. Меня удивляла лишь наивность — или продуманность — покойной миссис Харрингтон. Допустим, она не рассказала мужу о своей особенности. Но магию детей-то она как надеялась утаить? Контролю учатся годами, надеяться, что бедный Джордж пойдет в школу уже в следующем году, крайне наивно. Возможно, через два или три. Максимум, что можно ему позволить за это время — краткие встречи со сверстниками, причем сразу после того, как он выложится по полной, чтобы никаких сил на малейшую искру не осталось.

— Обещать ничего не могу, — честно призналась я.

Врать и притворяться ради материальных благ — не по мне. Искренне хотелось бы помочь деткам, но если не выйдет — я хотя бы предупредила.

— Самоконтроль достигается долгим кропотливым трудом и ежедневными занятиями. Я постараюсь сделать все возможное, однако многое зависит от самих детей. И дело не в прилежании, если дар слишком силен, то он будет требовать своего. У вас есть подвал?

Переход был такой резкий, что мистер Харрингтон заморгал.

— Вы же не думаете, что я способен запереть малышей в подвале? — возмутился фабрикант.

"Значит, взрослых может", — отметила я про себя. А вслух сказала:

— Их не нужно там запирать. Нам нужно место для тренировок, а в саду слишком много посторонних глаз.

— Не только в саду, — вздохнул мужчина, успокаиваясь. — На самом деле я вам признателен уже за то, что вы собираетесь попытаться. На большее я не рассчитывал.

Я снова опустила глаза на юбку, складки которой давно легли идеально под моими суетливыми пальцами. Сказать мне было нечего. Цензурного.

Не от хорошей жизни я согласилась. И не от хорошей жизни я вообще приехала в эту глушь.

Мистер Харрингтон поднялся.

— Позвольте, я провожу вас в вашу комнату? — предложил он. — Ее подготовили заранее, я очень надеялся, что вы примете мое предложение.

— А если бы не приняла? — я все-таки не сдержалась.

— Тогда не менее удобная комната вас бы ждала в общежитии при фабрике, — пожал плечами мужчина. — Я не стану вас заставлять. К тому же, вдруг дети вас бы не приняли. Но вроде бы вы им понравились.

— Люблю детей, — сдержанно улыбнулась я.

И последовала за новым работодателем.

Не знаю, что там за комнату в общежитии он собирался мне предоставить, но сомневаюсь, что она была бы такой же комфортной! Свой санузел, причем с настоящей ванной, горячей водой, зеркалом над умывальником и кучей флакончиков на полках! Мистер Харрингтон оказался предусмотрительным. Скорее всего, отдал приказ одной из горничных — откуда бы мужчине разбираться в дамских мелочах — но сам факт того, что он об этом позаботился, подкупал.

— Отдыхайте, приходите в себя. Завтрак в семь, — проинформировал меня мужчина, тактично не заходя внутрь. Помялся и добавил: — Как у вас с самоконтролем?

— Все прекрасно. Если бы меня не протестировали, не узнали бы что я маг, — вздернув подбородок, с достоинством ответила я.

— Тогда можете снять браслет. Не хочу, чтобы кто-то заподозрил в вас батарейку, — заявил мистер Харрингтон, небрежно кинул мне ключ и удалился.

Мне послышалось? Он разрешил магу ходить по его дому без браслета?

Это же преступление! Статья!

Ничего себе фабрикант-бунтовщик!

По моему лицу расползлась неудержимая улыбка.

Совершенно искренняя на этот раз.

Повертев ключ в руках, приложила его к специальной выемке и разомкнула браслет.

Тело затопила полузабытая теплая волна силы.

Ноги подкосились, хорошо, что я у кровати стояла. На нее и рухнула плашмя. Уставилась в гладкий свежепобеленный потолок и радостно рассмеялась.

Живем!

Мне не придется каждый день с рассвета до заката просиживать в тесной комнатушке под фабрикой, питая ее генератор! Вместо этого буду возиться с детьми, гулять в саду, заниматься любимой артефакторикой и пользоваться даром!

Похоже на сказку.

Закрыв лицо ладонями, задрыгала ногами в воздухе.

Передоз сил с непривычки. Эмоции переполняют. Надо бы успокоиться, а то еще подпалю что на радостях, доказывай потом, что владею собой.

Глубокий вдох, выдох.

Поднялась, открыла саквояж с невеликим запасом белья и вещей первой необходимости. Распахнула шкаф.

Тут меня ждал еще один сюрприз.

Платья, юбки, блузки. Длинноваты и широки в груди. Видимо, миссис Харрингтон была выше меня и обладала более выдающимися формами. Но ушить — дело пары минут.

Я с трудом сглотнула комок в горле. Щедрость и доверие со стороны практически незнакомого человека немного выбили из колеи. Не привыкла я к такому отношению от посторонних. Меня и свои частенько неприятно удивляли, а уж чтобы обычный, неодаренный отнесся по-человечески...

Пришлось поморгать, прогоняя непрошеные слезы. Нечего рыдать, все налаживается!

Выбрала ночную рубашку — все выглядели чистыми, некоторые даже вроде не носили ни разу.

Если уж выбирать, лучше с чужого плеча, чем казенное из тюрьмы, вот что я скажу!

В ванне я отмокала больше часа. Нанесла пару рун в незаметном месте, чтобы после отмывать долго не приходилось. Грязь и ржавчина теперь сами будут отставать и смываться простой водой. Небольшая благодарность за оказанное гостеприимство.

Чуть не уснула прямо в пене. Сказывались не самые приятные месяцы, проведенные в тюрьме, долгая дорога и страх перед неизвестностью. Сейчас же организм решил, что можно расслабиться и отключиться.

Вытерлась, высушила волосы магией — полузабытое, но такое полезное умение! Облачилась в приятный тонкий хлопок с деликатной кружевной отделкой по рукавам и подолу, упала на постель и тут же уснула.

Чтобы проснуться, как от пинка, с первым шаловливым рассветным лучом, прокравшимся на подушку.

В тюрьме естественного освещения не было. Глубокий колодец с бесчисленными камерами, уходившими в бездну по спирали. Утро наступало, когда на галерее включали лампы. Редкие, тусклые, достаточные лишь для того, чтобы надзиратели различали лица заключенных. А большего и не надо, еще переводить на нас драгоценную энергию! Нет, все выжатое из магов должно приносить прибыль, тратиться еще на этих тварей...

Примерно так рассуждали те, кто получал энбрикеты из крови и тел одаренных. Нас доили, как коров, вытягивали силу, пока она вырабатывалась, а после отправляли в утиль.

Буквально.

Тепло солнца на лице ощущалось лаской самой матушки-природы. Я немного понежилась под одеялом, наслаждаясь тем, что не нужно вскакивать, вставать в строй и идти на "процедуры". От одного воспоминания о них по телу пробежала дрожь, и я поспешно отогнала мерзкие видения.

Все это в прошлом.

Надеюсь, навсегда.

Приведя себя в порядок, натянула летнее платье.

Совершенно новое, немного старомодное, с широкой юбкой — сейчас снова популярен "карандаш", но право, такие мелочи меня давно не смущали. Зато ткань приятно касалась тела, не смердела лекарствами и была качественной и мягкой.

А что висит мешком, не важно. Отъемся немного, может, и перешивать не придется.

В приподнятом настроении я спустилась вниз. Столовую нашла по звуку. Несмотря на высочайшую степень истощения, дети оставались детьми и галдели за семерых. Ели, впрочем, не слишком хорошо.

От избытка запертой в организме магии появляется тошнота. Тут я их прекрасно понимаю. Мне бы тоже есть не хотелось.

Собственно, так многие из нас и умирали. Отказывались от еды и быстро угасали.

Я в заключении впихивала в себя еду силой. Надеялась на чудо.

Оказалась права.

При виде меня проказники притихли и принялись усиленно ковырять ложками застывшую кашу.

- Доброе утро, — поздоровалась я, усаживаясь за стол.

Немного неловко почувствовала себя под пристальным взглядом мистера Харрингтона. Все-таки платье его жены, пусть не ношеное.

О чем он думает?

Вспоминает ее? Ругается про себя, снова вспомнив, как его обманули?

Подозревает и меня в возможном предательстве?

— Доброе, — спохватился наконец фабрикант. — Прошу простить, слуг сегодня немного, так что мы на самообслуживании.

Я только что видела выходящую из столовой горничную, что по дороге отвесила мне небрежный книксен, но в самом помещении и впрямь никого постороннего не было. Только трое членов семейства Харрингтон. В накрытой крышкой супнице — ложка, рядом с каждой тарелкой — чашка на блюдце. Два термоса-чайника в центре стола, один побольше, другой поменьше.

Довольно аскетично, учитывая доходы от производства. Но почему так — я прекрасно понимала. Зачем мистеру Харрингтону лишние свидетели? Вдруг кто-то заметит браслет на руке ребенка или искры на пальчиках?

Впрочем, вполне возможно, что в доме вообще остались лишь самые доверенные работники, которые никогда не предадут, даже если узнают, что наследник фамилии — одаренный.

Но вряд ли.

Со стороны его, скорее всего, считают чокнутым. Или скупым до ужаса. И деток наверняка жалеют, мол, не повезло им с отцом. Знали бы они... Хорошо, что не знают.

Каша, хоть и была густовата, после тюремных помоев и суточной голодовки в поезде пошла на ура. Дети аж рты открыли и сглатывали синхронно, наблюдая, как я наворачиваю.

— Кажется, вам стоило вчера предложить перекусить, — запоздало сообразил мистер Харрингтон. — На будущее, если вам что-то понадобится, кухня и все запасы в вашем распоряжении.

— Благодарю, не премину, — светски кивнула я, утирая рот идеально отглаженной салфеткой. Что-что, а чистоту белья тут явно поддерживали на уровне. — Думаю, дети тоже не откажутся от дополнительного стакана молока с булочкой.

— Молоко, фу! — скривился Джордж.

— Кальций — залог крепости костей и зубов! — торжественно процитировала я недавно прочитанную в журнале статью.

О том, что животная пища также необходима магам для восполнения ресурса энергии, я умолчала. Потом объясню. В более приватной обстановке. Кстати о ней.

— Мистер Харрингтон, вы обещали показать мне подвал.

Надо было видеть, как вытаращились глаза и вытянулись лица малышей.