Провинциальная магия

Глава 7

Дневников я так больше и не увидела. Скорее всего, ничего ценного в них не содержалось.

Ценного для меня, как учителя, разумеется.

Мистер Харрингтон неделю ходил подавленный, с синяками под глазами и бледным лицом. Видимо, читал по ночам.

Однако чем дальше, тем спокойнее он становился. Смирился со смертью жены, понял и принял ее решение тянуть бремя тайны в одиночку. Не знаю уж, осуждал в глубине души или нет, но по крайней мере внешне больше не переживал по этому поводу.

Только к детям по-прежнему относился прохладно, на мой взгляд.

Пропадал постоянно на работе, возвращаясь лишь поздним вечером, когда те уже давно спали. Выходных у него, похоже, не было вовсе, а если и были, дома он не оставался.

Наверное, экономка и кто-то из слуг исправно доносили ему об успехах и состоянии отпрысков, потому что лично мне ни жалоб, ни требований не поступало. Вообще казалось, что мистер Харрингтон попросту выдохнул с облегчением и забыл о том, что у него дома живет маг. Главное, малышня при деле и в относительной безопасности.

Возможно, те самые дневники отчасти повлияли и на его отношение ко мне. Поначалу хозяин дома присматривался, пытаясь понять, чего от меня ожидать — доверить-то он доверил самое драгоценное, но что я дальше делать буду? Теперь же что-то щелкнуло в его сознании, заставляя взглянуть на меня иначе. Как на обычного человека, пусть и одаренного.

Когда изредка мы все-таки пересекались за поздним ужином или ранним завтраком, беседы протекали обыденно, будто мы знакомы целую вечность и успели от рутины подустать. Как прошел день — текущий или предыдущий, все ли хорошо у меня и подопечных, не нужно ли нам что. Если я просила что-то, скажем ткань или учебники для Джорджа, нам привозили это следующим же утром.

В общем, жаловаться грех.

Распорядок установился почти сразу же.

По утрам мы ели все вместе — втроем, иногда даже вчетвером, считая мистера Харрингтона. Потом шли в подвал и занимались медитациями до самого обеда. После перекуса — прогулка, и с новыми силами за учебу, на этот раз практическую. Помимо магии я не забывала про школьную программу. Ведь если все пойдет как надо, года через два Джордж присоединится к четвертому классу, а Виктория пойдет в первый или сразу во второй. И упускать общее развитие ни в коем случае нельзя, так что в свободное время мы то считали пролетающих мимо птиц, то разбирали листья, сортируя по форме и цвету, то забирались в библиотеку.

Там специально для нас оборудовали угол с уютным диваном и двумя лампами, куда можно было забиться в любую погоду и устроиться под клетчатым пледом с интересной книгой.

Я и сама читала с превеликим удовольствием.

В общине выбор книг был невелик. В основном по магии или артефакторике. А позже, в столице, не до развлекательной литературы было. И теперь я вместе с детьми увлеченно погружалась в иные миры, где маги еще не стали вселенским злом, а были всего лишь частью общей сказочной картины, иногда страшной, иногда опасной, но в которой всегда можно рассчитывать на "жили долго и счастливо"

Лето пролетело незаметно, наступила осень. Все чаще мелким на прогулку приходилось надевать сапожки, и я задумалась о том, что неплохо бы выйти в город хоть раз. Мне бы обувь потеплее тоже не помешала.

Можно было бы порыться в комнате миссис Харрингтон и что-то себе подобрать, подогнать по ноге. С моим даром вполне реально.

Но я собиралась использовать поход за покупками как повод вывести в город подопечных.

Дети уже вполне освоились с силой, срывов за все это время не случалось ни у Джорджа, ни у Виктории. В саду, на открытом воздухе, они тоже выполняли упражнения на отлично.

При условии, что они хорошенько выложатся в тренировочном зале утром, почему бы и не провести небольшое полевое испытание? Просто пройтись по центральному бульвару в спокойное время, когда все на работе и народу почти нет. Поглазеть на витрины, присмотреть что-нибудь. Я уже сшила девочке плюшевого зайца, с которым она теперь не расставалась, но может, ей еще какая игрушка приглянется?

Мистер Харрингтон выслушал мою идею краем уха. Не уверена, что вообще в нее вник, потому что пробормотал в ответ неразборчиво "да-да, конечно" и обвел в газете важную статью. Но главное — разрешение получено, можно и собираться.

Гоняла в этот день обоих безо всякой жалости. По лестнице обратно Виктория выбралась буквально ползком, на четвереньках. Ей я уделила особое внимание, как нашему слабому звену.

В конце концов, мы не играть идем, а выдержку тренировать! И привыкать к людям

снова.

Я заметила, что дети начали сторониться даже горничных. Недолго осталось до того, чтобы они окончательно замкнулись в себе и погрузились во внутренний мир. Этого ни в коем случае допускать нельзя! Стоит отключиться от реальности, как может произойти спонтанный выброс магии. Тем более если жить отшельником и отвыкнуть от человеческого общества.

А мы втроем сейчас именно так и жили.

Нет, детям нужно видеть себе подобных.

Возможно, к зимним праздникам можно будет позвать гостей? Ненадолго, подарками обменяться. Кого-нибудь из высокопоставленных чиновников города, у кого есть ребенок. А лучше двое. Мэра, например.

Я нервно хихикнула, поймав себя на этих размышлениях. Какая я молодец, недавно из тюрьмы вышла, а уже рассуждаю, стоит звать провинциального мэра на торжество или ну его. Зазналась!

За обедом Виктория могла говорить только об одном — как ей нарядиться для поездки в город.

Малышка выросла почти из всей осенней одежды, осталось лишь одно куцее пальтишко, так что недавно я перекроила ей модный плащ из запасов миссис Харрингтон. Ткань покойная выбрала отличную, подкладку тоже, а фасон, учитывая габариты девочки, можно было сделать любой. Мы вместе с малышкой просидели три дня над эскизами, чтобы все вышло как ей хотелось — точно как картинка из модного журнала.

Те продолжали приходить раз в месяц. Видимо, у мистера Харрингтона не хватало духу отменить подписку жены.

Вот Джорджу надо что-нибудь присмотреть во время прогулки. В мужской моде я не сильна.

У входа уже ждало такси. Экономка вызвала его по телефону, чтобы нас отвезли в центр. Пешком лично я, может, и дошла бы, но за час, не меньше. А мучить детей по слякоти смысла и вовсе никакого. Все веселье испорчу.

Любезный водитель распахнул для нас заднюю дверцу. Джордж и Виктория привычно нырнули внутрь, я замешкалась, подбирая юбку.

— Давно у мистера Харрингтона работаете? — осведомился мужчина.

— Да, — лаконично отозвалась я и юркнула вслед за мелочью.

Широкая улыбка таксиста померкла, он формально кивнул и хлопнул дверцей.

До меня с запозданием дошло, что человек всего лишь пытался завести разговор.

Похоже, я за прошедшие месяцы в изоляции тоже слегка одичала.

Осенние холмы с пожелтевшими березами и алыми кленами мелькали мимо на хорошей скорости. Детишки растеряли запал и пугливо устроились по обе стороны от меня, настороженно глядя каждый в свое окно.

— А что, если мы сорвемся? — шепотом спросил Джордж.

Нас от водителя отделяла стеклянная перегородка, создавая иллюзию приватности. Но мне лучше других было известно, что это всего лишь иллюзия. Под креслами пустое пространство, при желании можно еще и подслушивающую трубу провести. Нет, о важном в подобном месте разговаривать нельзя.

Но и успокоить ребенка надо.

Я приоткрыла сумочку и позволила мальчику заглянуть внутрь. Там, в специальном отделении на застежке лежали оба браслета. Свой я тоже взяла, положила в карман юбки. В случае чего скользну в него рукой и все.

Ведь я государственная батарейка, мне нельзя ни на мгновение об этом забывать. А у мистера Харрингтона могут быть большие проблемы, если кто-то узнает, что я появлялась на людях без блокиратора.

— Только попробуйте нахулиганить, у меня с собой линейка! — заявила строгим голосом и подмигнула, чтобы смягчить эффект.

Джордж все понял правильно и успокоился.

Виктория же вообще не обращала внимания на наши перешептывания. Мне кажется, она впервые выехала из особняка — или же последний раз был так давно, что она и не помнит. Так что сейчас зачарованно впитывала все впечатления — от мелькающих за стеклом деревьев до запаха потертой кожи в салоне.

Заскучать дети не успели. Все-таки на авто куда быстрее, чем ножками. Вскоре нас уже высадили напротив ратуши. На мою попытку расплатиться водитель заверил, что все записано на счет мистера Харрингтона.

Занятно. У него же своя машина, зачем фабриканту пользоваться услугами такси?

На мой недоуменный взгляд мужчина пояснил, что многим зажиточным и уважаемым жителям города предоставлен такой вот кредит. Доверия — в том числе. Счета приходят на дом, позже, и мистер Харрингтон их оплачивает.

Удобно.

Поблагодарив таксиста, мы двинулись по центральному бульвару куда глаза глядят.

Собственно, городок был крошечный, выбора у нас не так уж много. Одна аллея, на которой собрались почти все имеющиеся в Беллдере лавки — тут и булочная, и сапожная мастерская, и мясной ряд, и рыбный, и ателье, и готовая одежда — все вперемешку.

У детей — да и у меня с непривычки — разбежались глаза.

Тем более магазин игрушек здесь тоже был. Пусть и притаился за углом, не на центральной аллее. Но все дети городка, мне кажется, прекрасно осведомлены о его местонахождении. Вот и Джордж безошибочно потянул нас в нужную сторону.

Полюбовавшись на крошечный поезд, бегущий по замкнутому кругу рельсов, мы двинулись дальше.

Мелких, как ни странно, ничто не прельстило.

— Неужели ничего не понравилось? — уточнила на всякий случай.

Деньги у меня с собой были. И по моим меркам, немало. Мистер Харрингтон выдавал мне ежемесячно зарплату, достойную не то что няни — дворецкого. А тратить мне ее было некуда. Вот и накопилось постепенно.

— Нет, мой заяц лучше! — пискнула Виктория.

Ее брат неопределенно пожал плечами.

И до меня дошло.

Он боится пока что оставаться в замкнутых пространствах рядом с посторонними. Мало ли, магия вырвется из-под контроля. Он выдохся и неплохо себя контролирует. Но вдруг?

Я одобрительно кивнула, взяла за руки детей, и мы отправились гулять. Просто гулять, наслаждаясь осенним солнышком, неторопливо ползущим к горизонту.

Предчувствовала ли я что-то?

Совру, если скажу да.

Но где-то глубоко в подсознании еще с утра зудело невнятное беспокойство. Не просто так ноги сами свернули с центральной аллеи на дорогу, ведущую к фабрике.