Пряник и Пшёнка (СИ)

Глава 3. Ольга

— Я думала, после того случая в кафешке ты сольёшься, — хмыкнула подруга, заглянув ко мне в телефон, где я вела переписку с парнем.

— Была такая мысль. И до сих пор есть, — призналась я честно. Убрала телефон под подушку и легла на нее головой. — А потом я остыла и подумала, что теоретически у твоей идеи с пятью свиданиями есть здравое зерно.

— В смысле? — Геля захлопнула палетку с тенями, закончив, наконец, рисоваться забубенные цветные стрелочки над своими глазами.

— Ну, смотри, ты сказала, что пять свиданий — это отличный способ развеяться и показать бывшему большой и жирный фак. А я тут подумала, что это еще и отличный способ поднять самооценку. Сама подумай: любой человек при первом знакомстве хочет показать себя с лучшей стороны, создать первое хорошее впечатление о себе…

— Ага, как тот придурок из кафешки, — прыснула Геля, снова мне напомнив о том сероглазом индюке с бургером. Надеюсь, он им подавился, и котлета до сих торчит поперек его горла.

— Тот придурок — исключение и моя большая ошибка. Я сама виновата, что невнимательно прочитала или не так запомнила сообщение Лёши, из-за чего села не за тот столик.

— А что с ним, кстати? Слился?

— Угу, — поджала я разочаровано губы. — Сказал, что я поступила неуважительно.

— А-то он, капец, как тебя уважил, пригласив в вонючую бургерную, — закатила Геля глаза.

— Какая теперь разница? — отмахнулась я. — Так вот, о самооценке. Все хотят произвести первое хорошее впечатление и, наверняка, будут сыпать комплиментами. Представляешь? Пять парней и пять вечеров, полных комплиментов.

— Уже минус один. Первый парень получился комом.

— Четыре вечера. В любом случае, ходить на свидания гораздо веселее, чем палить с левой страницы аккаунт бывшего.

— Ты уже создала левую страницу? — округлила Геля глаза.

— Угу, — отвела я стыдливо взгляд в сторону. — Самой стрёмно, но идиотское любопытство сильнее меня.

— Да ладно, — хохотнула Геля. — Я тоже так делаю, чтобы за бывшими последить.

— Бывшими? Множественное число? Боги…

— А ты, кстати, подумала о том, что тех, уже четверых, нужно будет после первого свидания как-то слить? Или ты со всеми ними будешь встречаться?

— Скажу, что по гороскопу не подходим друг другу или ещё какой-нибудь бред придумаю. Пусть решат, что я дура, и отстанут сами.

— Ну, да. Ты ж блондинка.

— Именно! — щелкнула я пальцами. — А теперь мне пора собираться на свидание.

Приняв душ, я открыла узкий шкаф в нашей с Гелей комнате и взглядом пробежалась по своим платьям.

— Надень то же черное. Ты в нём классно выглядишь, — посоветовала подруга.

— Нет. это чёрное платье теперь моё самое нелюбимое. Меня в нём за попрошайку приняли. Кстати, не хочешь его себе забрать?

— Что значит «кстати»? — нарочито возмутилась Геля, чем рассмешила обеих.

Коснувшись каждой вешалки, я пришла к решению, что для свидания в ресторане на берегу реки отлично подойдёт белое платье. Такое же легкое как морская волна. А как красиво его подол раздевает ветер. Поверх платья я решила надеть бежевый тренч. Я покупаю всегда обычные базовые вещи, ибо со стипендией студента и мизерной зарплатой на подработке сильно не разгуляешься, а базовые вещи можно без труда сочетать друг с другом и выглядеть при этом ухожено и красиво.

— Ты будто сразу замуж за него собралась, — придирчиво оглядела подруга мой образ. — Как его зовут?

— Вадим. Я тебе скину геолокацию места, где мы встречаемся. Если не вернусь до полуночи или не позвоню сама, то можешь начать паниковать.

— Ты, конечно, отбитая, — покачала Геля осуждающе головой. — Я бы дальше кафешки на районе фиг согласилась с кем встречаться.

— Там река и красиво. Да и парень приятный. Может, после него мне не понадобиться третье, четвертое и даже пятое свидание.

Проверив макияж и причёску, я напоследок улыбнулась своему отражению и выдвинулась к автобусной остановке.

Ресторан, в который меня пригласил Вадим, находился почти загородом. Вернее, между городом и коттеджным посёлком. Я там еще ни разу не бывала, но всегда хотела попасть, так как фотографии того места были волшебными. Нельзя просто так взять и не захотеть ощутить на себе атмосферу речной мощи и вместе с тем спокойствия. Белоснежные столики на открытой террасе, белые шторы, которые колышет ветер и морские узла на толсто грубой веревке… Клянусь, если там есть хотя бы искусственный маяк даже с меня ростом, то я останусь жить на том берегу.

По приезду в коттеджный посёлок началось самое интересное — куда идти? Карта в телефоне показывала, что мне нужно выйти за пределы посёлка в сторону города и немного пройти вдоль берега.

Маршрут достаточно прост, но уже на выходе из посёлка я поняла, что зря надела такой высокий каблук. Красота красотой, но о практичности тоже не мешало бы подумать. Теперь, скорее всего, придется терпеть потертости от новых туфель.

Если внутри посёлка дорога была идеальной, то за его чертой по берегу реки дороги практически не было. В основном, ямы и выбоины от проезжающих здесь машин.

Весна вышла теплой, на деревьях уже распустились первые листочно сочного зеленого цвета. Яркие острова одуванчиков привлекали бабочек-капустниц и других насекомых. И только я была вынуждена лавировать между лужами и мусором, который оставил после себя снег и человеческое свинство.

У одной из луж мне пришлось резко остановиться и начать паниковать — на меня бежала здоровенная овчарка. Без намордника, без поводка и без хозяина. Она не рычала, не проявляла агрессию, но я очень сильно сомневаюсь в том, что она спешит со мной подружиться.

— Собака, ты кусака? — спросила я, натянув улыбку, будто надеясь на то, что, заметив моё хорошее настроение и доброе расположение, собака пробежит мимо.

Очень глупо с моей стороны. Собака как бежала прямой наводкой на меня, так и продолжала бежать. Убежать от нее я все равно не сумею. Будь я даже в кроссовках, шансов спастись от собаки бегством у меня все равно не было бы. Пришлось перехватить поудобнее сумочки, которой я планировала отмахиваться от нападения шерстяной махины.

— Нет, нет, нет… — приговаривала я тихо и не удержалась от крика и хаотичного размахивания рук, когда собака пробежалась по касательной у моих ног, практически столкнув меня в лужу.

От холодной грязной воды перехватило дыхание. Рефлекторно выставив руки, чтобы не упасть в лужу лицом, я оцарапала ладонь. Болью пронзило и колено. Бежавшая на всех парах собака, развернулась и побежала обратно ко мне, и в этот момент я решила, что в грязной луже находится моё спасение, так как псина старалась на касаться воды, а ходила по ее краю туда-обратно. Но в какой-то момент, она решила, что в луже у нее тоже есть дела и пошла ровно на меня. Зубами зацепила подол платья и потянула в сторону суши.

— Помогите! — прохрипела я севшим голосом, а затем собрала последние силы и крикнула. — Собака!

Паника захлестнула меня с головой. Я уже не думала о том, что нахожусь в грязной холодной луже за чертой города у каких-то кустов. Сейчас я во всех красках представила, что только через несколько дней меня найдут у этой лужи с обглоданным собакой лицом, которое уже загадят мухи, а, возможно, даже эта же собака.

Псина продолжала тянуть платье на себя, пока я пыталась уползти в противоположную от нее сторону.

— Кай, назад! — из ниоткуда возник строгий мужской голос. Собака перестала стягивать с меня платье, а я ощутила на себе чьи-то руки, что подхватили меня и вынесли из лужи.

Я с трудом смогла совладать с эмоциями и остановить зарождающуюся внутри истерику. Мужчина поднес меня к дереву и аккуратно поставил рядом с ним, чтобы я могла о него опереться.

— Спасибо вам, — всхлипывала я, трясясь от холода и страха. Пёс снова очутился рядом, а я вцепилась в мужскую куртку, разразившись новой истерикой. — Уберите её! Уберите! Пожалуйста!

— Кай, домой! — рыкнул мужчина, и тут-то мне стало понятно, что это его пёс.

Резко отпрянув от него, я вжалась спиной в дерево и едва не потеряла дар речи и сознание, когда поняла, что из лужи меня спас никакой не мужчина, а тот парень — хам из кафе, который счёл меня за попрошайку.

— Ты?! — прохрипела я, готовясь вцепиться ему в глотку. — Опять?! Ты издеваешься?

Серые глаза из-под нахмуренных бровей непонимающе на меня посмотрели. Несколько секунд и в них прочиталось узнавание:

— А, это ты, декольте до клитора, — разочаровано вздохнул парень.

Декольте до… чего?!

Я буквально задохнулась возмущением.

Теперь даже бомжи на районе в моем городе на фоне этого парня казались самыми настоящими джентльменами с изысканными манерами.

Этот придурок даже бровью не повел, отвесив мне очередное оскорбление. Будто так и надо. Будто я действительно кусок дерьма, попрошайка, а теперь, как выяснилась, была еще и одета, как проститутка.

Козёл!

Резко толкнув парня в грудь, я пошла в сторону коттеджного посёлка с намерением добраться до остановки и вернуться в общагу. Очередное свидание провалено и снова из-за этого урода, который, похоже, не умеет показывать никаких эмоций кроме пренебрежения.

Сделала шаг на тропинку и снова застыла как вкопанная, когда ко мне подбежал пёс с моей сумочкой в зубах. Он смотрел в мои глаза так, будто действительно чувствовал себя виноватым. Не дождавшись моей реакции, аккуратно положил сумочку к моим ногам, сделал несколько шагов назад и сел.

Хороший, блин, мальчик.

— Я не буду к ней наклоняться, — проговорила через стиснутые зубы.

Вдруг это обманный собачий ход: я сейчас наклонюсь, а он вцепиться мне в глотку.

— Принцесса, блядь, — недовольно буркнул себе под нос появившийся рядом парень и наклонился к моей сумочке, сам ее подняв. Выпрямился и посмотрел на меня, словно спрашивая, за что ему такое наказание. А это я должна задаваться таким вопросом, а не он! — Пошли, — сказал парень и, кивнув головой в сторону дороги, пошёл куда-то первым. Пёс следом.

— Я никуда с тобой не пойду, — произнесла я уверено в его спину. — И верни мне мою сумку. В ней телефон и деньги. Мне в город нужно.

— Кто тебя такую до города подвезет? — смерил он меня брезгливым взглядом. — Пойдём ко мне. Помоешься, постираешь шмотки и поедешь.

— Я никуда с тобой не пойду, — повторила я как робот.

Ярость и злость куда-то ушли. Мне ужасно хотелось плакать от чувства собственной ничтожности. Я чувствовала, что воняю. Чувствовала, как платье грязной тряпкой липнет к коже, которая покрылась мурашками из-за ветра, что теперь совсем не казался мне теплым. И я бы расплакалась, если бы рядом не было парня, который испортил мне уже второе свидание. Такое удовольствие я ему не доставлю. Он не увидит моих слёз, даже если очень сильно попросит.

На скулах парня заиграли желваки. И это ОН злится?!

Покрутив в руках мою сумочку, парень вновь подошёл ко мне, всучил в руки мою вещь и холодно посмотрел в глаза.

— От тебя воняет, ты мокрая, и я вижу, какого цвета на тебе трусы, — проговорил он едва слышно в самое лицо.

Резко втянув носом воздух, я запахнула тренч и посмотрела прямо перед собой сквозь парня, который всё еще стоял напротив и сверлил меня недовольным взглядом.

— Сама ты до города не доберешься. Максимум — до канавы в виде изнасилованной расчлененки, — продолжал парень. — Я предлагаю тебе чистую сухую одежду, пока твоя будет в стирке. Идёшь или нет?

Я продолжала смотреть прямо перед собой. Гордо смахнула с щеки прилипшую прядь волос и сокрушенно выдохнула:

— Ладно. Только стирка и сушка. И мы больше никогда не попадаемся друг другу на пути.

— Было бы отлично, — согласно кивнул парень и повернулся в сторону коттеджей, уходя прочь.

Хромая, я поплелась за ним и прижимала руки с сумочкой к груди, вздрагивая в те моменты, когда его пёс обращал на меня внимание и пытался заигрывать. Теперь я понимала, что он не агрессивный, а, скорее, игривый, но меньше я его бояться не стала.

— Ты идёшь, нет? — обернулся парень, поняв, что я сильно от него отстала. Снова глянув на меня, он, почему-то, закатил глаза и подошёл ко мне. — Пластырь, бинт или вата есть с собой? Прокладка?

— Нет, — поморщилась я, находясь в шоке от его бестактности. Не припомню, чтобы в моей жизни был хоть один парень, который мог бы так совершенно бесстрастно сказать слово «прокладка». Даже мои старшие братья, если им доводилось произносить это слово, всегда делали это так, будто их сейчас стошнит.

— Ясно, — выдохнул он шумно. Снял с себя кожаную куртку и протянул мне. — Подержи.

Машинально сделала то, что он сказал.

Похоже, вообще не сомневаясь в принятых решениях, парень снял с себя еще и футболку, явив моему взору отличный торс. Не утрированный качок, но и не дрищ. Видно, что спортом он занимается регулярно.

Момент, и он разорвал свою футболку надвое. Присел на корточки рядом с моими ногами и одним из кусков — теперь уже тряпки — начал отирать мне ногу.

— Эй! — взбрыкнула я возмущенно, но, опустив взгляд, была готова разреветься.

По ноге от колена текла кровь и уже, похоже, заполнила мне туфлю.

— Не дёргайся, — вполголоса произнес парень. Откинул в сторону окровавленный клочок ткани и повязал на раненное колено тот, что был чистым.

— Это всё из-за твоей собаки, — всхлипнула я.

— Лично я видел, как ты пыталась утопиться в луже, а Кай тебя из нее вытаскивал.

— Ну, конечно! — всплеснула я руками нарочито восхищенно. — Теперь вы герои. Спасли девушку из беды! А ничего, что это твой пёс столкнул меня в лужу, а потом мне в этой же луже пришлось от него спасаться?

— Ничего, — невозмутимо тряхнул парень головой. Выпрямился, возвысившись надо мной, забрал у меня свою куртку и начал надевать на голое тело. — Блондинкам глупость простительна.

— Ненавижу! — процедила через зубы. — Стереотипный козёл!

— Руку правую подними повыше и не опускай до моего дома, — сказал парень буднично. Повернула правую руку ладонью к себе и теперь уже не выдержала и разревелась по-настоящему. Я порезала не только колено, но еще и ладонь. — Сама дойдёшь или помочь?

— Дойду, — бросила я нервно и первой зашагала, не зная куда.

Мы прошли, наверное, еще две улицы, прежде чем оказались у деревянного коттеджа. Парень остановился у калитки и повернулся ко мне, идущей с поднятой рукой, как вечная отличница.

— Сейчас ненадолго прикинься моей девушкой, чтобы не было лишних вопрос и паники. У меня, кстати, сегодня день рождения.

— Поздравляю, — вы плюнула я нервно и состроила нарочито счастливую рожицу. — Только девушкой твоей я прикидываться не буду.

— Хочешь, чтобы я привел тебя в дом к своей семье и представил, как хрен знает кого? Тогда жди меня здесь. Принесу шмотки и аптечку. Свои голубые трусы посушишь на ветке куста у обочины.

От желания выбить ему пару зубов и глаз зудели руки.

— Хорошо, — выдавила я едва слышно, смиряясь с неизбежностью. — Я прикинусь твоей девушкой, но ненадолго.

— Спасибо, — теперь настала его очередь строить мне дурацкую рожицу.

— Напомни хоть, как тебя зовут?

— Артём.

— Ясно. А моё имя ты спросить не хочешь?

— Зачем, милая? Мне совершенно ни к чему твоё имя, солнышко. Достаточно того, что ты рядом, любимая…

— Я поняла. Заткнись, — остановила я его поток, во время которого он слишком очевидно веселился, снова явив мне ряд белых зубов, как тогда в кафе.

— Заходи, — сказал Артём вполголоса и пропустил меня первой на территорию дома.

Чистый, ухоженный двор. Видно, что летом цветов внутри него будет очень много, а пока не сезон, поэтому видны лишь чистые клумбы и даже не из покрышек в виде лебедей. Значит, к внутреннему убранству руку приложила женщина. Это несколько успокаивает перед неизвестностью того, что будет внутри дома.

В углу двора имелась гриль-зона, в которой в облаке дыма с сигаретой в уголке губ стоял какой-то мужчина. Услышав хлопок металлической калитки, он повернулся к нам, а я испуганно сглотнула, замерев на месте.

— Здравствуйте, — проговорила я сдавленно и как дурочка махнула поднятой рукой.

Серые глаза из-под нахмуренных от дыма бровей, как лезвия, впились в моё лицо и совершенно равнодушно осмотрели с ног до головы.

— Что случилось? — спросил мужчина, пока в моей голове крепла мысль о том, что я попала в логово головорезов. И тот, что смотрел на меня сейчас, был главарём.

— Торопилась ко мне и шлёпнулась в лужу, — коротко отчитался Артём. И я только сейчас заметила, что он стоял очень близко к моей спине, буквально прижимаясь. Или это уже я прижималась к нему, желая оказаться как можно дальше от мужчины напротив?

— Аптечку найдёшь? — спросил мужчина и перевел всё своё внимание на мангал.

Откуда такое спокойствие? Он каждый день видит девушек с разбитыми коленями, которые только что искупались в луже?

— Найду. Малые что делают? — спросил Артём.

Малые? Какие малые?

— Вокруг Маруси хороводятся. Где им еще быть? — спокойно выронил мужчина и соизволил вынуть сигарету изо рта. Выпустил облако сизого дыма в воздух и снова обратил на меня своё внимание. — Как зовут-то?

Гаденькая улыбка расплылась по моим губам, когда я повернулась к Артёму и прочитала на его лице просьбу помочь ему.

— Как меня зовут, милый?

— Пойдём в дом, солнышко. Простынешь, — мягко толкнув меня в спину, парень помог мне подняться по ступенькам крыльца и впустил в дом. — Сразу на лестницу на второй этаж. Туфли снимай здесь.

— У меня нога в крови, я заляпаю здесь всё, — прошипела я, намекая на светлые коврики на полу. Артём тоже говорил тихо, отчего и мне инстинктивно хотелось делать то же самое.

— Стой на месте, — выдохнул он недовольно. Снял с себя куртку и внезапно подхватил меня на руки.

Рефлекторно вцепилась в его шею руками и прижалась к горячему торсу.

— Вообще-то, я и сама умею ходить.

— Сама ты только в луже тонуть умеешь, походу. Не дёргайся — выскользнешь.

Хотелось сказать еще много чего, — в основном, матерного — но пришлось захлопнуть варежку и стиснуть зубы, пока парень нёс меня наверх. Зашёл со мной в ванную комнату и усадил на крышку унитаза.

— Так, — собрался он, бегло меня оглядывая. — Я сейчас принесу что-нибудь из своих шмоток и аптечку. Примешь душ, переоденешься и закинешь свои тряпки в стирку, — указал он кивком головы на стиральную машинку. — Справишься?

— Может, ты мне на листочке подробно всё распишешь? Я, по-твоему, совсем дура?

В ответ парень лишь многозначительно хмыкнул и вышел из ванной комнаты.

Пока его не было я кое-как стянула с себя тренч, рукава которого, казалось, вросли в кожу моих рук. Осмотрела раненную ладонь и с облегчением поняла, что на самом деле это всего лишь царапина. А крови столько, вероятно, из-за выброса адреналина после «купания».

— Вот, — вошёл в ванную Артём и оттеснил меня к раковине. Положил на стиральную машинку свои вещи и полотенце, сдвинув в сторону мою сумочку. — Они мне маленькие, так что можешь не возвращать. Аптечка, — небольшой красный чемоданчик с мультяшными носорогом и зеброй лёг поверх вещей. — Помочь? — кивнул парень на моё колено.

— Сама справлюсь, — буркнула я и скрестила руки на груди. — Выйди.

Он не стал настаивать. Просто вышел и закрыл за собой дверь, а я закрыла ее на замок изнутри и на всякий случай проверила — не откроется ли.

Отражение в зеркале было тошнотворным и жалким: тушь, конечно же, оставила островки под глазами, волосы выглядели так, будто кто-то прилепил грязную невыжатую тряпку к моей голове.

Все свои вещи я закинула в стиральную машинку, кое-как разобравшись с тем, как она работает. Принимая душ, заметила, что на полках полно детских и женских уходов средств. Сидящий глубоко внутри страх быть изнасилованной постепенно угас, а вот злость на парня и его пса всё ещё клокотала внутри меня. Рану на колене пощипывало от температуры воды, поэтому долго мыться я не стала. Лучше обработать порез, как можно скорее. Похоже, на дне лужи я напоролось на осколок бутылки или ещё чего-то стеклянного. Будь это просто острый камень, то рана вышла бы с более грубыми краями.

— Ты живая там? — два стука в дверь заставили меня вздрогнуть.

— А ты добить пришёл? — выронила я нервно. Закинула окровавленную вату в мусорное ведро, наклеила пластырь и раскатала штанину широких мужских джинсов, скрыв рану.

Открыла Артёму дверь, после чего он, не спрашивая вошёл в ванную комнату.

— Точно помощь с ранами не нужна? — спросил он, подперев плечом дверной косяк.

— Ты вдруг вину свою почувствовал? Душу свою очистить хочешь? — фыркнула я и потянулась к своей сумочке за расческой. — Поздно. Я уже мысленно миллион раз тебя прокляла. Так что, если у тебя в один из дней отсохнет… хвостик, сообщи мне — я буду рада. Повяжу на него бантик и подарю тебе горшок, чтобы ты еще долго не забывал, как «хвост» входит и выходит.

— Мечтай, — равнодушно повел он плечом. — Да, и справедливости ради, с Каем мой косяк вышел. Так что забей.

— Забей? — вскинула я брови, продолжая расчесывать влажные волосы. — Обычно в таких ситуациях говорят «извини, что так вышло» или «прости меня, пожалуйста».

— Я уже извинился тем, что не бросил тебя в луже. Ты в моем доме, в моих шмотках и пахнешь моим гелем. А сейчас еще и к праздничному ужину спустишься. Так что мы в расчёте.

— Какой же ты грубиян, — закатила я глаза. — Безнадежный случай.

— А ты точно в луже из-за моего пса оказалась? Я смотрю, у тебя и шапочка для купания с собой. Может, тебя и спасать не нужно было? — сказал парень и взял силиконовую штучку, выпавшую из моей сумочки на стиральную машинку. Примерил к своей голове. — Или, может, ты бухая? Удобно, наверное, носить эту хрень с собой и незаметно набухиваться?

Артём примерил мою штучку к своим губам, показывая, как из неё можно «напиваться». Да он знаток!

— Вкусно тебе моей менструальной чашей по губам своим водить? — спросила я, не скрывая ехидной улыбочки.

Как прекрасен вкус возмездия.

Явно сдерживая рвотный позыв, Артём закинул чашу в сумочку и отёр руки о задние карманы джинсов. Гигиена — его второе имя, конечно.

— Для этого уже целые тарелки придумали? Обычные затычки уже не котируются?

— Это чаша, — уточнила я нервно. — Мало того, что тебе мои платья не нравятся, так у тебя еще и претензии к моим затычкам есть? А ты не охренел ли, парень? — воззрилась я на него озлобленно и подняла руку с расческой, приготовившись так причесать этого грубияна, чтобы на нем места живого не осталось.

— Пошли хавать, — кивнул он в сторону выхода из комнаты и сам пошёл первым.

Ох, уж эти знакомые нотки — «пошли хавать». Из уст моих старших братьев — это слова примирения. Что-то типа: не расстраивайся, лошара, мы всё равно тебя любим, в семье не без тебя.

Прихватила с собой телефон, закинула его в огромный задний карман джинсов и пошла следом за парнем.

Внизу слышались детские голоса. Там точно были дети и, похоже, их было двое. В доме, где есть дети, не может быть опасности. В момент, когда меня догнала эта мысль, я окончательно расслабилась и, кажется, забыла о надменном и нахальном парне, идущем передо мной. Пусть валит на все четыре стороны, а я теперь, в случае чего, смогу найти спасение у мамочки этих деток.

Стала с интересом разглядывать стены, на которых были многочисленные фотографии, похоже, проживающей здесь семьи. И только на фотографиях я заметила, насколько сильно Артём похож на того мужчину, которого мы видели во дворе у мангала. Похоже, это отец и сын. Ну, точно! У них даже взгляд одинаковый. В нём читается, что-то типа: «мля, опять ты…» или «идите нафиг, мы вас не звали.».

А еще здесь было очень много милых кактусов. Цветные небольшие пушистики буквально очаровали меня. Еще никогда до этого дня я не умилялась кактусам.

Проходя мимо большого зеркала у входной двери, я мельком на себя глянула и поняла, что в одежде Артёма, которая ему маленькая, а мне — мешок, напоминаю чувака, который вот-вот зачитает классный рэп, а потом его, скорее всего, застрелят. Стало смешно. Даже косынка, которая была привязана к моей сумочке, и которой я теперь подвязала джинсы, чтобы они с меня не спали, была в тему. Хотя, если бы джинсы спали, то я бы еще больше стала похожа на рэпера — у них ведь вечно пояс джинсов на уровне коленей.

— Над чем угораешь? — обернулся Артем.

— Над собой. Ты скучный, — ответила я незамедлительно и растерялась, когда из узкого коридорчика попала в просторную кухню-гостиную, где меня сразу приметили две пары серых глазок. Девочки! Само очарование! Правда, они смотрела на меня, как зомби смотрят на свою новую жертву.

— К нам в гости тётя пришла! — завопила вдруг та, что самая маленькая.

В этот момент от плиты отвернулась женщина и ловко поправила на носу круглые очки. Забавные медные кучеряшки на ее голове колыхнулись, когда она спешно отёрла руки и с широкой улыбкой вопросительно посмотрела на Артёма.

— Здравствуйте, — улыбнулась я ей в ответ.

— Здравствуйте, — бодро отреагировала женщина. Попеременно глядя, то на меня, то на Артёма. — Тём?

— Моя девушка, — ответил он тоном, в котором слышалось, что беспокоиться не о чем, всё под контролем.

— Ой, как славно! — обрадовалась женщина в простом, но красивом фисташковом платье, а я пыталась понять, во сколько лет она родила Артёма. Ей же явно не больше тридцати пяти, а Артёму точно за двадцать. В десять? — А я Марина Олеговна. Ну, Тёма тебе, наверное, уже всех представил и обо всех рассказал. А это Варя и Соня, — положила она ладони на головы девочек, прижимающихся к ее ногам и с опаской и любопытством на меня поглядывающих.

— Привет, — улыбнулась я им радушно, наклонилась и каждой пожала маленькую теплую ручку.

— А тебя как зовут? — спросила та, что постарше.

— А меня… — протянула я и подняла взгляд на Артёма, который ковырял салат и делал вид, что нас не слушает. Но я заметила, как он слегка притаился при вопросе о моем имени. — А я Оля.

— А я Соня, — персонально для меня представилась крошка. — Ты купалась? — спросила она, очевидно намекая на мои мокрые волосы.

— Да. Один дурачок уронил меня в воду, — произнесла я с нажимом, на что услышала тяжелый вздох от парня.

— Тём, слей, пожалуйста, воду с картошки. Она уже сварилась, — обратилась Марина Олеговна к парню.

— Может, я вам чем-нибудь помогу? — предложила я.

Раз уж я здесь и передо мной, похоже, вполне милая женщина, не желающая и не сделавшая мне ничего плохого, то почему бы не помочь ей с приготовлениями? Тем более, видно, как она запурхалась на кухне, успевая и готовить, и играть с девочками.

— Неудобно как-то, — смутилась Марина Олеговна. — Ты только пришла, и мы тебя сразу… — момент смущения длился мгновение. — А поиграй, пожалуйста, с девочками, хорошо? У меня уже почти всё готово, остались мелочи. Отвлеки пока девчонок от стола. А мы с Тёмой на стол накроем.

— Без проблем, — улыбнулась я.

Хотя, я бы с большим удовольствием порубила бы салат, чем отдала себя на растерзание двум девочкам, у которых, судя по их горящим предвкушением глазкам, на меня были большие планы.

Уведя меня в сторону солнечной гостиной, они усадили меня на пол на цветастый круглый коврик и начали рыться в своих самых розовых на свете сумочках.

— Маруся… — вошёл в дом мужчина, как я теперь поняла, глава семейства. — …Дай какую-нибудь посуду для мяса.

— Тём, — обратилась женщина к сыну. — Дай папе то белое блюдо.

Артём без лишних пояснений достал большое плоское блюда в виде пальмового листа и поставил перед отцом на стол.

— Твою мать! В маринаде всю рубаху устряпал, — буркнул мужчина себе под нос и стянул толстую клетчатую рубашку, под которой, неожиданно для меня, ничего не оказалось.

Клянусь, если у моего будущего мужа после сорока лет не будет столь же совершенного торса, то я отказываюсь выходить замуж вообще!