ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Думал ли он о ней хоть когда-нибудь? Вопрос Марианны обжег его, как удар хлыстом. Он хотел оборвать разговор, но мгновенно взял себя в руки. Нет, если он хочет заново выстроить отношения с Марианной, ему нельзя повторять ошибки. Надо признать, что его позиция в основном и разрушила их брак. Надо выбираться из-под руин.

— Я думаю о ней постоянно, — его голос шел из глубины груди.

Даже если бы он попытался забыть ее имя, он все равно каждый миг думал бы о том, все ли с ней хорошо, как за ней ухаживают, как с ней обращаются — хватает ли ей тепла, света, радости. Хватает ли любви.

Марианна остановилась около детской колыбельки, взялась за нижнюю планку сетки, которую им не суждено поднять, когда девочка подрастет.

— В конце недели ей исполняется год.

— Я помню.

Марианна достала из пакета крошечное розовое платье, расшитое белыми маргаритками по воротничку и краю юбки.

— Я ходила в магазин за подарками для нее. Несколько дней назад.

Она оторвала ярлык и сунула его обратно в пакет.

— Я знаю, что она этого не увидит и не узнает. Но мне так хотелось отпраздновать ее день рождения. Даже без нее.

Следующей была кукла. Ярлык оторван, кукла посажена на постель.

— И я пошла по магазинам…

Она достала набор для купания — розовых, желтых, голубых и зеленых рыбок.

— Я отдам все на благотворительные цели.

— Хорошо. Что ты еще купила?

— Всяких одежек — нарядных и для прогулки. Нагруднички и башмачки.

Она достала плюшевого медвежонка и прижала его к груди.

— И еще я принесла зверюшек из того магазина, где ты всегда заказывал мягкие игрушки.

— Я помню, как мы обсуждали это место.

Марианна тогда выбирала, где праздновать первый день рождения Софи, и магазин мягких игрушек тоже значился в списке.

Она гладила медвежонка, а перед глазами проносились картины прошлого.

— Когда они делали его, то пришили бархатное красное сердечко, чтобы загадать желание.

Ее глаза наполнились слезами и пальцы сжали игрушку.

— И я загадала желание — чтобы она была счастлива и здорова.

Он тяжело вздохнул. В горле встал комок. Он устал сдерживать натиск воспоминаний, защищая сердце от их беспощадного потока.

— Ты убиваешь меня, Марианна.

— Прости.

Она посадила медвежонка в угол колыбели, нежно погладила красное сердечко.

— Мне не стоило так много говорить об этом. Я знаю, ты предпочитаешь не вспоминать о ней.

— Нет, я не об этом, — он наконец решил рассказать ей все без утайки, даже если это оттолкнет ее. — Меня убивает то, что меня не было здесь, когда ее увозили. А я должен был разделить это с тобой.

Она резко развернулась к нему, ее ресницы взволнованно задрожали.

— Но ты ведь тоже страдал, хоть и не показывал этого!

Она была великодушна. Более, чем он мог рассчитывать. Более, чем он заслуживал.

А ведь он всегда хотел сделать ее жизнь проще. И только. Он стиснул пальцы Марианны и повернул к ней свой лэптоп, чтобы она увидела фотографию на рабочем столе. На ней были Марианна, Себастьян и малышка Софи. День ее крещения.

Узнал бы он свою дочь, если бы увидел ее на улице? Он надеялся, что да, но мог и не узнать — младенцы меняются так быстро. К сожалению, даже если бы ему посчастливилось встретить ее на улице, Софи уже не вспомнила бы своих приемных родителей.

— Себастьян, — Марианна обняла его, — ты поддерживал и утешал меня. Иногда по ночам, когда я не могла заснуть, ты разговаривал со мной.

— Господи, я даже не помню. Весь этот период был как вспышка… — он поморщился в поисках нужного слова, — гнева.

— Ты утешал меня, да. Только не позволял мне утешать тебя, — она прижалась лицом к его лицу, и ее слезы увлажнили ему щеку. — Но теперь все позади. Я знаю, что ты тоскуешь о ней. И я знаю, как ранит сама мысль о том, что теперь мы будем любить другого ребенка.

Он легонько коснулся губами ее губ. Руки его покоились на поручнях кресла. Пусть она даст выход своим чувствам, пусть она поплачет над их разбитыми сердцами, если ей от этого станет легче.

Просто поцеловать жену — раньше Себастьян не ценил этой возможности. Пока вдруг не утратил право на эту привилегию. Его жена. Хоть он и не сомневался, что рано или поздно вернет ее, но он чертовски счастлив, что все идет куда быстрее, чем ожидалось. Ему казалось, что придется ломать ее волю, принуждать. А вышло совсем по-другому…

Чем скорее они соберутся под одной крышей, тем лучше для всех троих.


Сидя в машине Себастьяна, Марианна только диву давалась — какая уйма событий обрушилась на них с того момента, как они сбежали с вечеринки.

Кайла сбили — и нашли невредимым.

Ее травма в автомобиле. Их поездка в больницу.

Ночь любви с Себастьяном. Да, она надеется, что сегодня ночью они все-таки вернули любовь. Это был не просто секс.

Он открыл ей свою душу. Этот разговор в детской тоже наполнил сердце Марианны надеждой. Конечно, Себастьян не слишком склонен к задушевным беседам, и он не любит выставлять свои чувства напоказ. Но ее суровый и сдержанный муж нашел силы признаться в слабости, значит, у них есть будущее.

Ее муж. Бывший?

Марианна еще не была готова думать о возобновлении брака. Со дня развода прошло так мало времени. Но она уже не исключала такую возможность. Если он хотя бы будет терпелив с ней, если он выполнит свои обещания…

Себастьян выбрал место на парковке как раз напротив особняка в причудливом стиле. Здесь и располагалось дизайнерское агентство Росса Варда.

— Я заеду за тобой вечером после работы. Сегодня у меня слушание в суде, но этот судья знаменит своей пунктуальностью — никогда не даст прениям затянуться.

Она хотела спросить его, какое дело слушается, но смолчала. Работа — и его, и ее — так часто становилась камнем преткновения в их браке, что лучше не углубляться. По крайней мере, сейчас.

— Я оценила, что ты высвободил вечер от работы!

— Я стараюсь, Марианна.

— И это для меня очень много значит.

Марианна обхватила ладонями его лицо и потянулась поцеловать его. Он так старается. Ей нужно доказать, что она тоже готова пройти свою половину пути.

Его пальцы легли ей на живот и тихо погладили его. Сентиментальность этой ласки растрогала ее. Но на дне души тут же промелькнула тень сомнения — не разыгрывают ли они сценарий прошлого. Они уже начинали этот танец, когда приняли решение об усыновлении. Счастливые улыбки только замаскировали процесс распада, который начался в их семье. И за фасадом показного благополучия все пришло в полное запустение и рухнуло, как только исчез ребенок — единственное оправдание их союза.

— Сейчас соберется толпа зевак. Не будем целоваться на улице, — она прижала пальцы к его губам, — зато обещаю, как только останемся вдвоем — оторвемся по полной. Теперь я буду подавать тебе еду голышом!

Она поцеловала его в лоб и повернулась на каблуках, чтобы уйти. Не провожать же машину долгим взглядом, как влюбленная девочка-подросток. Она вошла в приемную. Секретаря на месте не было. Зато был Росс Вард, который помахал ей из глубины холла.

— Марианна, удели мне минутку, нам нужно поговорить.

— Конечно, — она забрала почту и направилась к своему кабинету. — Что-нибудь случилось?

Он зашел вслед за ней, прикрыл дверь. Они оказались в помещении, которое Марианна стилизовала под морскую гавань, учитывая потрясающий вид — Атлантический океан за окном.

— Не могу поверить, что вы с ним решили вернуть все вспять.

— Ты шпионил за нами?

Она бросила почту и сумочку на рабочий стол.

— Вы целовались среди бела дня прямо напротив офиса! — Он почесал бороду, его лицо сморщилось, будто он мучительно подбирал слова. — Я только хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

Ей бросилась кровь в лицо, и не от смущения, а от гнева. Разговор предстоял явно не на профессиональные темы. Неужели Себастьян был прав в своих подозрениях?

— Я, конечно, ценю твою заботу, но тебя это не должно волновать.

— А я всегда считал, что наши отношения больше, чем просто у начальника с подчиненной. Я надеялся, что мы друзья.

Друзья. Марианна немного расслабилась. Но она не собиралась ходить вокруг да около.

— Конечно, друзья. Но даже друзья должны проявлять деликатность, когда они вмешиваются с советами в чьи-то отношения.

— Видишь, в чем тут дело, — он сунул руки в карманы, оттопырив полы пиджака. — Я изо всех сил контролировал себя и не давал воли чувствам, пока ты состояла с ним в браке. Замужние женщины вне зоны моих интересов.

Она скрестила руки на груди. Если он хоть что-нибудь понимает в языке тела, то должен прочитать: она настроена против него. Как она могла не раскусить его, проработав с ним столько лет под одной крышей?

Росс шагнул к ней.

— Но сейчас ты не замужем! Я хотел дать тебе время оправиться после развода, но вижу, что могу опоздать.

Марианна никогда не давала ему повода рассчитывать на взаимность. И ведь не прошло и пяти минут, как он видел ее целующейся с Себастьяном. Неужели он не понимает, что это значит?

— Пожалуйста, давай не будем об этом!

Ей надо как можно скорее дать ему понять, что у него нет шансов. Прежде чем он скажет или сделает что-нибудь необратимое, после чего они не смогут работать вместе.

— Если я сейчас не выскажу, что у меня на душе, то буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. — Он потеснил ее до упора, заставил прижаться к столу и навис над ней. — Он не дорожит тобой так, как я. Дай мне только один шанс, и ты увидишь, как нам будет хорошо вместе. Не отталкивай меня!

Он схватил ее в объятья. Она уперлась руками в лацканы его пиджака, стараясь удержать от порыва, за который ему потом будет стыдно. У нее на языке уже вертелось резкое слово, терпение было на исходе!

— Росс, давай поговорим разумно!

Сзади, прямо за ее спиной, стукнула открывшаяся дверь. Господи, что только подумает секретарь! Марианна попыталась вырваться, но Росс не шелохнулся.

— Эй, красавица, — раздался голос Себастьяна, — ты забыла свой завтрак!

Она оглянулась — и увидела, как лицо Себастьяна мгновенно меняет выражение. Приветливая улыбка уступает место ярости.

Марианна попыталась найти хоть какие-то слова для объяснений, кроме анекдотической фразы: «Это не то, что ты думаешь!» Она схватила Себастьяна за руку, без слов показав, на чьей она стороне.

— Давайте будем разумными, взрослыми людьми…

Себастьян потряс головой, не сводя глаз с Росса.

Она страдала за мужа, понимая, как он уязвлен.

— Давай выйдем из офиса и сядем в машину, там мы сможем все обсудить.

— Обсудить? — Себастьян перевел прищуренные глаза на нее. — Нет, мы не сможем все обсудить. Но насчет того, чтобы ты вышла из кабинета, — это правильная мысль.

— Росс, не будешь ли ты так любезен? — Марианна еще раз попыталась урегулировать конфликт. — Покинь мой кабинет, пожалуйста!

Ее босс шагнул к ним.

— Тебе нельзя оставаться с ним наедине, когда он в таком состоянии!

Себастьян выдернул свою руку у Марианны:

— Вы что, пытаетесь намекнуть, что я когда-либо угрожал моей жене? Опасность исходила от вас, вы преследовали ее на рабочем месте.

Марианна шагнула между двумя мужчинами. Она-то знала, что на самом деле ни один из них никогда не представлял опасности для нее.

— Прошу вас обоих, давайте снизим уровень тестостерона. Успокойтесь.

Но ни тот, ни другой не обратили на ее слова ни малейшего внимания.

Себастьян отстранил ее с мягкостью, которая странно контрастировала с жестким выражением его лица. И снова обратился к Россу:

— Я могу сказать вам только одно: оставьте в покое мою жену.

Ее босс не собирался уступать.

— Вы больше не женаты.

— Черта с два. Она ждет моего ребенка.

Марианна чуть не расхохоталась, увидев изумление на лице Росса. Но еще сильнее она разозлилась на своего дубинноголового мужа. Он прекрасно знает, что ее упрекнуть не в чем! Лучше бы обнял ее и объявил Россу, что в своих проблемах они разберутся сами. Без посторонней помощи.

Но Себастьян не мог так сильно измениться в один момент. Марианна уже открыла рот, чтобы мягко склонить Росса к переговорам, извинениям и отступлению, как вдруг…

Как вдруг ее бывший муж резко выбросил кулак и нокаутировал ее босса. Очевидно, теперь тоже бывшего.


Себастьян мог бы посмеяться, видя, как резко Росс свалился от его удара на диван. Мог бы. Но ему было не до смеха. Гнев все еще душил его. Он как в воду смотрел — этот ублюдок ухлестывал за Марианной! Оттого что он все угадал, Себастьян злился еще сильнее. Он потряс кистью и покосился на Марианну — она, наверное, потрясена поведением своего босса. Краем глаза Себастьян заметил какое-то движение. Росс оправился настолько, что попытался выполнить захват ногами. Себастьян отлетел к стене и сбил головой репродукцию Моне. После этого уже ничто не сдерживало его боевой ярости. Краем сознания Себастьян заметил, что в комнату набились какие-то люди, а Марианна мечется и кричит: «Прекратите сейчас же!»

Он отвлекся, чтобы убедиться, что она в безопасности. Росс тут же заехал ему по подбородку.

Черт, это было реально больно. Себастьяну пришлось напрячь все силы, чтобы отправить противника хоть и не в нокаут, но в кресло, обитое гобеленом.

Росс явно выдохся, потому что больше не пытался соскочить с места. Он повернулся к Марианне:

— Ты ждешь ребенка?

Марианна кивнула и виновато добавила:

— Да, уже два месяца.

Себастьян чуть не лопнул от возмущения. Почему она так говорит? В чем она намерена винить себя? При одной мысли, что этот наглец мог прикоснуться к Марианне, Себастьяна просто бросало в жар. Он бдительно следил за тем, чтобы Вард не повторил свою внезапную атаку. Босс Марианны потер подбородок.

— Я подам на тебя в суд, — прошипел он.

Себастьян наклонился, сверля его взглядом:

— Любой юрист, даже студент-первокурсник, в два счета докажет, что я защищал честь и достоинство своей жены, а с твоей стороны было сексуальное домогательство на рабочем месте.

Марианна сжала губы и выпроводила из кабинета секретаря и троих посетителей. Кто знает, станут ли они теперь клиентами после такой сцены… Затем она остановилась посреди комнаты, скрестив руки на груди.

— Вы оба, прекратите раз и навсегда! Я не ваша собственность, я сама разберусь со своей жизнью.

Она повернулась к Варду:

— Я собиралась сообщить тебе об этом чуть позже. Сейчас прошу, уйди в свой офис и дай мне поговорить с отцом моего ребенка.

Когда Росс вышел из комнаты, Себастьян понял, что Марианна впервые на людях признала, что ждет ребенка от него. Черт возьми, это потрясло его больше, чем удар, полученный от Росса.

— Себастьян, ты был прав, он действительно положил на меня глаз. Извини, что я не воспринимала твои слова всерьез.

— Да, все понятно. Принести тебе коробку или найдешь что-нибудь подходящее здесь? Я помогу собрать твои вещи.

Она мягко прикоснулась к его груди, явно желая утихомирить.

— Ты слишком спешишь и меня торопишь. Если я захочу уйти, соберу свои вещи сама.

— Если? — Его возмущение было неподдельным. — О чем ты говоришь? Какое может быть «если». Твой босс накинулся на тебя прямо в офисе!

— Ты упускаешь один очень важный момент, — она поправила его галстук, затянув потуже узел, который почти развязался во время драки, — у тебя нет никаких причин для ревности.

Он сжал ее руки, чтобы остановить эту нервную возню с его галстуком.

— Этот тип хотел тебя как женщину. Вполне весомая причина.

— На свете живет немало женщин, которые хотят тебя. Мне что, теперь им всем вцепиться в волосы? Так, что ли?!

Она высвободила руки из его пальцев. Несколько сантиметров, что разделяли их, внезапно превратились в пропасть.

— Я хочу, чтобы ты доверял мне. Я уже не девочка-подросток, Себастьян, и вполне могу постоять за себя.

— Ты все перевернула с ног на голову. — Сейчас надо призвать на помощь адвокатскую изворотливость, хотя именно с Марианной ему не хотелось хитрить и изворачиваться. Но другого выхода не осталось. — Послушай, у нас вполне достаточно средств, чтобы ты могла бросить работу. Вчера ночью за компьютером я сделал несколько инвестиций в трастовый фонд для ребенка. Если хочешь, как только ты уволишься, я открою тебе собственный счет.

— Ты не о том говоришь, — она возмущенно задохнулась. — Что, так ничего и не изменилось в нашей жизни? Ты рассчитываешь, что мы можем начать все заново?

Ее слова больно ударили его, и он не успел защититься.

— Раз ты считаешь, что не можем, значит, не можем. Не будем и пытаться. Даже ради ребенка.

— Я повторяю — ради ребенка мы должны научиться общаться, не причиняя боли друг другу, — Марианна твердо стояла на своем, хоть подбородок у нее дрожал. — И если без этого мы не можем быть вместе, значит, мы расстанемся!

Все ее разговоры о том, что она хочет заниматься не сексом, а любовью, оказались только разговорами. Он зря размяк.

— Собираешься переехать в Колумбию?

— Да не о работе сейчас речь и не о деньгах! — Гнев душил ее, но она гнула свою линию. — Меня не волнует твой банковский счет. Я говорю о том, что ты пытаешься заставить меня жить по твоей указке. Ты не доверяешь мне! Не даешь самой разобраться со своей жизнью, как это случилось сегодня.

— А может, это ты не доверяешь мне?

Она оборвала себя на полуслове, и в глазах у нее мелькнуло что-то похожее на вину Ей не пришло в голову даже попытаться опровергнуть его. Она ему действительно не доверяла. Он сжал кулаки в карманах и призвал на помощь всю свою выдержку. Его воспитали, что кричать на женщин нельзя. Тем более на эту женщину — беременную и любимую.

Любимую? Да, он любил ее. Это началось в юности, и неизвестно, когда закончится. По крайней мере, не здесь и не сейчас.

Но сейчас его это не успокоило. Он продолжал сражаться, и его ответный выпад был вполне предсказуем.

— Я был прав насчет Росса Варда. Он ухлестывал за тобой все это время.

— Разумеется, ты был прав! — Слезы брызнули из глаз, и она смахнула их рукой. — Ты всегда прав! А я просто глупая девочка, которая не способна предвидеть развитие событий. Так? Неужели ты не понимаешь, что я взрослый человек, который отвечает за свои поступки! Я вполне могу поставить на место того, кто распускает руки. Я умею держать людей на расстоянии!

— Да, конечно! Сегодня я имел счастье наблюдать, как ты с этим справилась!

Если он хотел задеть ее (а он, наверное, хотел), то цель была достигнута. Она побледнела. Оскорблено поджала губы.

— Уйди, Себастьян, — она отвернулась, но даже по ее плечам было видно, как сильно она обиделась. — Просто уйди.

Загрузка...