Пусть мне повезет (СИ)

Глава 16

'Бал'

Если кто-то думает, что подготовка к балу — это волнительное и чудесное занятие, он жестоко ошибается. Для начала, у меня с утра прошла тренировка. Ну, как прошла, проковыляла. Мазь, сваренная накануне, действовала, но уворачиваться все равно надо, потому что глаза ею не закапаешь, губы не намажешь, да и лицо мазать приходилось не сильно энергично. Она пекла немного, и запах резких, глаза чуть-чуть слезились. Так что намазала я лицо, но совсем чуть-чуть. Магистр хоть и заметил, но противиться не стал. Еще мне выдали все-таки комбинезон и курточку моего размера, они тоже были жаропрочные, но и эти вещи имели предел, под струей огня стоять не стоит.

Так вот, тренировка, где над нами опять измывались. Я думала, вчера была тяжелая тренировка. Я ошиблась, тренировка длилась почти три часа. Три часа! К концу этой экзекуции я мечтала об эвтаназии, меня помиловали, тренировка не могла длиться вечно.

Шон пытался пошутить:

— Все когда-нибудь кончается, кончиться и это…

Но я была настроена не так оптимистично. Магистру что, он не напрягается. Он сам нам сказал, что так может провести без сна и отдыха очень долго. И это его очень, было красноречиво.

После тренировки мы, опираясь друг на друга, как старые пропойцы, ползли в магпункт. В этот раз обошлось без ожогов, но мышцы перегружены, где-то растяжения, ушибы, ссадины — спасибо полосе. Лекарь встретила нас взглядом того, кто познал дзен. Ей было все равно, и она понимала, что теперь это наша норма. Залечила все и отправила в столовую, подкрепиться.

А теперь представьте, вами играли в дикий вид спорта, где вы выступали игрушкой для битья. Потом последствия убрали, но усталость осталась, обезвоживание и утрата сил на лице, в буквальном смысле слова. У меня были мешки под глазами, и их мило окружали синяки. Я не хочу на бал, я хочу спать. Потому что спать хотелось больше, чем жить.

Но кого это волнует. Если обычные студенты еще могли выбирать, идти им или нет, и то это была только видимость выбора, то нам, участникам Игр, сказали прямо — не придем, вытащат в том, в чем будем одеты, и так и будем радовать глаз учащихся.

После столовой, когда я приползла в комнату, Кристи уже вовсю наводила красоту, она мазалась, красилась, натиралась. Сразу вспомнилась мама и ее обычное 'женщина должна быть прекрасной и душой, и телом, но пока до той души докопаются, тело вдоль и поперек изучат, а значит надо быть ухоженной'. При этом она тянула меня в салон, где из нас пытались сделать мечту, а не ведьму.

Кристи хватило одного взгляда на меня, чтобы понять всю катастрофу, но подруга была не из трусливых, она как генерал, не прекращая своей работы, командовала новобранцем.

— В душ, натрись маслом, дай впитаться, маску на лицо.

— Что значит, может, не надо? Я сказала, надо!

— Не спи!

— Не слизывай сливки с лица!

— Ты что, уснула?!

— Смывай, мажь, выпей.

Я даже не старалась сопротивляться, зачем? Из меня стараются сделать симпатичную ведьмочку, зачем противиться? Тем более, все равно не поможет. Я выполняла все посылы, но будучи честной перед собой, я костерила ректора и это правило 'Быть всем, ведь мы едины'.

После бодрящего чая, стало чуть легче. Но тут пришел отходняк, ничего не болит, я поела, успокоилась, расслабилась, поспать бы, но нельзя. Кстати, бабушка не подвела, и у меня на кровати лежало платье, голубого цвета, изящное, с кружевом, но в то же время очень простое. Приталенный силуэт, расходящийся в широкую юбку. В нем я не была принцессой или там потрясающе красивой, но я была милой, скромной и ранимой, наверное.

Интересно, на что был расчет? А то, что платье выбрано такое неспроста, в этом нет и сомнений, бабушка всегда любила строгие наряды, но в то же время они были чуть тяжеловаты, а тут просто девочка-цветочек. Уже одеваясь, заметила записку со следующим текстом:

'Сильной быть нужно не всегда. Обратим внимание общественности, что Академию будет представлять беззащитная девушка, дадим тебе фору, пусть не берут в расчет. Я думаю, ты уже в курсе, что будут гости. Дерзай, ангелок'.

А вот это уже интересно. Я спросила у Кристи, но она была не в курсе, значит, будем узнавать на месте.

Самое сложное было с волосами. Да-да, много девушек говорят 'они не поддаются', 'я не могу их уложить', 'все равно будут лежать, как им хочется', А после выходят с идеальной прической и, как бы между прочим, уточняют, что у них очень не послушные волосы, которые просто случайно сейчас лежат идеально. Ага, завидно. Я не стала даже пробовать, просто высушила их, и одну сторону чуть прихватила заколкой-невидимкой, где было видно только маленький цветок василька, олицетворяющий верность и доверие. Пусть будет верность Академии и оказанное мне величайшее доверие, просто люблю васильки, это ведь цветок правды.

Ко времени начала бала, мы были готовы. А вот тут получилось просто шикарно, Кристи-то идет с Дином, а я так замоталась, что даже не побеспокоилась о наличии у себя спутника. Ребята попытались предложить втроем, потом Кристи решила, что я должна идти с Дином, а она потерпит, ведь я же участница, пришлось их послать, на бал. Убедив, что я не пропаду.

Они ушли, а я, подождав для верности минут десять, вышла следом. Бал проходит в центральном зале, идти нужно было от нашего общежития минут десять. На выходе мне встретилась наша комендантша, она за что-то распекала двух ведьмочек, но понять, что она говорит, было сложно, понимали только виновницы ну и воспитательница несчастных. Я издалека махнула, поздоровавшись, и постаралась быстрее уйти, вслед услышала:

— Ойти не могуси, дитятко совсеми худюща, зматанили ее.

Судя по интонации, мне ничего плохого не светит, а там, кто его знает, что милая женщина имела в виду.

То здесь, то там видела идущие парочки. Что скрывать, себе врать глупо, мне было обидно. Я тоже хотела бы, чтобы за мной пришли, и идти на бал с тем, кто нравится, обсуждать. Может, и подготовка тогда была бы трепетной, и старалась бы больше. А так сделала все, что сказала Кристи и ни грамма больше, не для кого. Крисс. Нет, мужчина, который не может решить, нужна я ему или нет, не нужен мне. Может, сейчас я и погорячилась, и изменю свое решение, но для этого я даже не знаю, что он должен сделать. Я не буду бегать за парнем, повздыхаю издалека. Сарказм, настроенный внутрь себя, это уже диагноз.

Возле входа в зал стоял милый-милый дяденька. Идти и так не хотелось, а сейчас как бы проползти мимо. Жаль, без метлы, так бы залетела из окна, они открыты в зале. Итак, на пороге стоял милый домовой с характерным именем Адольф Петрович. Старый знакомый, который до сих пор страдает и не может изменить украшенные мною ворота. Студенты поговаривают, что он пытался заменить одну створку. Так, когда поставили новую, она опять окрасилась в дикие цвета. А он стоял и выл на одной ноте, бедный, так радеет за вверенное ему имущество.

Старые привычки брали верх, хотелось уйти и не нарываться, а лучше спрятаться и переждать. Но помня приказ ректора, пришлось пересилить себя и тихонько подойти. Ладно, я кралась, как заправская ниндзя из клана теней, только не в черном, а в голубом. Да какая ниндзя! Я пыталась идти на носочках, но туфли, которые шли к платью, были на каблуке. Бабушка побеспокоилась, чтобы я не чувствовала себя слишком мелкой, и сейчас я шла как калека с металлической ногой, вроде тихо, а потом коц, опять тишина, шарканье и бац. Я спускалась с носочков, случайно. Так вот, домовой был занят подошедшей компанией, он их распределял, что-то наказывал и вообще, вел себя очень важно. Я уже прилично подошла и, может быть, мне удался бы маневр, а он был прост как стул, проскочить мимо Адольфа Петровича и заскочить в зал. Но не тут-то было, у него глаза на затылке или его привлек одноногий калека — металлическая нога. Развернулся он, а там я, и уже за ручку держусь. Мелькнула мысль дернуть и забежать в зал, а там смешаться. Но по глазам поняла, опозоримся вместе, следом побежит, и доставать будет. Пришлось остановиться, растянуть губы в диком оскале полоумной, именуемой улыбкой и вежливо просипеть:

— Здравствуйте, а я на бал, — как будто сюда для чего-то другого приходят.

Глаза у него сузились. Кинется, точно вам говорю, будет драться.

— Студентка, вам не говорили, что сначала необходимо представится привратнику, а уже потом заходить. Я должен всех учесть, или мне потом бегать разыскивать вас, чтобы учесть.

— Не надо меня учесть. Хотя пометьте, пожалуйста, студентка Ветрова пришла.

— Вижу, что пришла студентка, не отчислили, значит, эх.

— Повезло, — не знаю, почему я так с ним разговаривала, но он опасный, он отчаялся, а отчаянные, они вообще не предсказуемы, и мне страшно, так вот решила его подбодрить. — Может, еще отчислят. — Как-то у меня это с надеждой получилось.

— Может, — тоже не без доли надежды отозвался домовой. Постояли, помолчали. Я решила, пока он стоит, не шевелится, проползать в зал. Но стоило мне коснутся ручки, как он ожил. — Где ваш спутник, Ветрова?

— Нет его у меня, я сегодня сама.

— Сама в комнате сиди, а тут четко сказано прийти с партнером. Наш ректор очень танцы уважает, а без партнера ты танцевать не будешь, а он будет огорчен.

— Так я там найду с кем станцевать, — попыталась достучаться до ответственного работника. Может, если он меня не пустит, у меня будет оправдание, хотя глупо, уже собралась, нарядилась и не попасть.

— Сказано, прийти с партнерами, — заклинило его как.

— А сказано, не пускать, если без партнеров?

Он задумался и неуверенно покачал головой.

— Значит, не запретили, а вы не пускаете, неправильно это.

Домовой пыхтел, но продолжал не пускать, тут стали собираться другие студенты, бесплатное шоу. Ко мне сбоку, подошел Крисс, решил быть героем:

— Я задержался, я со студенткой Ветровой.

— Ничего подобного. — Ведьмочка была спокойна. — Врет! — прозвучало уверенно, и домой не усомнился.

— Ева, — протянул этот змей, но ведьмочка от своих слов не отказывается. И пусть сказала их себе, и уже пожалела, но все же. Хотел быть моим партнером, надо было прийти и сказать. Я бы повредничала, но согласилась, а так, подачки мне не нужны. Герой, колобок. Дура? Наверняка.

А этот глазами своими сверкает, еще что-то хотел сказать, не дала.

— Уважаемые студенты, не найдется ли среди вас героя для ведьмочки, спасите от Змея, — сделал паузу, — Горыныча, проведите в зал на бал.

Домовой подпрыгнул и возмутился:

— Это я Змей Горыныч?

— Нет, он, — и указала на гада пальцем, хоть это и не вежливо.

Домовой успокоился, а смельчак не находился.

— Ну, раз спасителей-помагителей нет, Адольф Петрович, не составите мне компанию на балу, — домовой стоял, раскрыв рот, и молчал. Еще одна моя реплика, и у него выпадет глаз, левый, не зря так вытаращен. Я даже задумалась над тем, что же еще добавить.

Змеюка прошипела:

— Ведьмочка, ты что творишь?

— Партнера ищу, без партнера ни-ни в зал, а там бал, а участникам быть о-бя-за-тель-но, — спародировала я ректора.

— А я тебе чем не подхожу?

— А это я тебе не подхожу!

Мне было стыдно. Я только делала вид, что мне все равно и я храбрая, но состояние было унизительное. Только мне не привыкать, унижали и не так. А тут, подумаешь, ищу себя партнера для танцев! Мда, а всего минут пятнадцать назад рассуждала, что бегать за парнем не буду, тут оптимист во мне подсказал, что мы не бегаем, мы проводим отбор.

Не знаю, может, у меня, что-то на лице было написано, но Крисс ничего не стал говорить, а просто стоял, молчал и ждал, моего финального позора, наверно.

Но тут выступил спаситель, он был не сияющий и даже не мечта, но был, и я его знала:

— Ева, ты это, на бал со мной пойдешь?

Так на сеновал зовут, но выбирать не приходится.

— Конечно, Ванечка, спасибо за предложение, — хотела добавить, изысканное, но, глянув в эти светлые очи, поняла, будет лишним.

— Зря, Дуров, — как, между прочим, сказал Крисс.

— Да чего, она нормальная, животинок любит и меня, — тут у меня случился культурный шок, чего это? — видимо вопрос озвучила вслух. — Того, она меня ласково Ванечка называет, меня так только мама зовет и Ева.

— А, ну если по этой логике выходить, — хотела его опустить на грешную землю, но взглянула на Крисса, ревнует зараза, закрепим. — Не надо, Ванечка, об этом при всех говорить, это же личное, — зырк на змеюку, сейчас загорится.

Ванечка ко мне подошел, за руку сцапал, махнул Адольфу Петровичу и протопал в зал. Когда мы зашли и даже чуть-чуть прошлись, он заговорил:

— Ты бы мужика не доводила, нервы у него слабые. Видела, как краснел? И если партнера не было, почему не сказала? я бы помог. А то представление устроила.

По ходу его речи у меня открывались глаза, чувство было такое, как будто стул заговорил, он же дураком, прикидывается. А Ванечка как будто мысли прочитал, что вряд ли, у меня защита выше всех похвал.

— Нам, Ева, положено, выглядеть чуть недалекими. Мало кто знает, что у меня патрулирование идет не основным направлением, я следователь в будущем.

Открылись не только глаза, но и рот. Следователь — это не просто сложно, муторно, у них такой объем информации, навыков и умений, да там чтобы учится, надо гениями быть.

— Хорошо придуриваешься, — чуть оттаяла я.

— Это первое задание на первой паре дается сразу, чтобы тебя не брали в расчет, был бы дохляком, было бы проще, а так тупым качком приходиться прикидываться. Замучился для поддержания образа драться, а приходиться. Это курсовой на весь год, посмотрим, что в следующем придумают.

А я отчетливо поняла, что по внешности не судят. Сейчас со мной рядом был умный и предупредительный кавалер, и я вдруг поняла, что мне повезло, что он решил меня 'спасти'. Стереотипы играют с нами страшную вещь, все привыкли, что патруль — это грубая сила иногда даже без зачатка интеллекта.

— Ванечка, — сбилась, покраснела. — Иван, спасибо. — Я смутилась.

— Знаешь, ты меня тогда выбила из образа, думал, раскусили меня. Просто ты со своим 'Ванечка' дезориентировала, меня действительно так только мама называет, остальные опасаются, ведь могу и зашибить, — он говорил и искренне веселился, а я краснела, опять ситуации идиотская.

— Я не специально, просто в голове так тебя окрестила, а тогда была в шоке и вырвалось. — Не знаю, зачем оправдываюсь.

— Это здорово, что так получилось. Ты прости за встречу, задание отрабатывал, а ты показалось маленькой и испуганной. Думал, я шугану слегка похабно, ты затрясешься, и все довольны, мне стыдно. Но это моя работа.

— Понимаю и не сержусь. И ты не сердись. Давай все сначала, — я действительно хотела подружиться и начать наше знакомство сейчас.

— Иван Дуров, в действительности Иван Дьяченко, Дуров псевдоним.

— Ева Ветрова, полностью Евангелика, но проболтаешься, буду мстить, — я широко улыбнулась, он ответил такой же улыбкой.

— Знаешь, тебе идет.

— Тебе твоя настоящая фамилия тоже, хотя псевдоним, роль отыгрывает.

В ответ мне был смех, а потом, мне галантно предложили:

— Потанцуем?

— Я ужасно танцую, если не боишься, давай.

— У тебя Императорский бал, нужно бы и вспомнить пару па, и я не боюсь, если что, это еще одно прикрытие: Дуров танцевать не умеет.

Мне было весело и легко, он оказался просто отличным парнем, веселым, интересным, мы разговаривали на кучу разных тем, и я признаюсь, даже не смотрела по сторонам, почти никогда. Ладно, я взглянула разок на Крисса, но Ванечка поспешил меня успокоить:

— Смотрит, бесится, ревнует, все как надо.

Хотела спросить, кому надо. Ведь, если честно, сейчас, танцуя, мне не особо и надо было это, но не стала, просто приняла к сведенью. Подходили и Кристи с Дином, познакомились, Ванечка отыграл хмурого молчуна, и ребята быстро ушли. Кристи пыталась спросить мимикой 'спасти ли меня?', но я отказалась, меня все устраивало, его тоже. Танцуем.

Кстати, Ванечка тоже пришел без пары, так что, все сложилось хорошо.

Потом к нам подошел какой-то мужчина и задавал странные вопросы. Ваня на него поглядывал очень внимательно, но продолжал играть недалекого, а близкого, а вопросы были сначала общие, а чем дальше, тем больше намеков и моего непонимания, о чем он.

Представился мужчина одним из организаторов Великих Игр, и свое любопытство мотивировал диковинкой и заботой, 'чтоб все прошло как надо'. Кому надо, не понятно.

'Кто я? Откуда? Кто родители? Как первокурсница смогла пройти первый тур? Почему так хорошо летаю? Кто метлу делал? Кто мне помогает? Как прошла тестирование при зачислении? Какое направление магии? Что за взрыв на зельеварении? Как меня обучает магистр Смерч? Есть ли у меня любовник в Академии?' и еще много неприятных и грубых вопросов. Я зверела, на все мои уже прямые слова, а не намеки, что он говорит гадости, и я не понимаю, с чего у него такие вопросы в голове, он отвечал, что все стандартно, и он не намерен меня обидеть.

— Так вы и мужиков спрашиваете про поклонников? И как по морде еще не получали? Или вы с Евы начали? — и столько непосредственности и прямолинейности в голосе, что Ванечку за думающее существо сложно принять.

Этот 'представитель' попытался пройтись вопросами по нему, но Ванечка в будущем отличный следак, перехитрил, запутал и уже сам вопросы задает, пришлось мужику сбегать от такого оппонента.

Стоило ему уйти, как Ваня потянул меня подышать:

— Что-то не чисто, Ева, будь осторожна. Он явно копал не просто так, ищет, за что зацепиться для дисквалификации, или это вообще с Играми не связано, а они только прикрытие. Я еще подумаю, а ты будь аккуратна.

— Спасибо, ты настоящий друг.

Он чуть покраснел:

— Не за что, постараюсь не подвести.

Я благодарно улыбнулась. Как он может меня подвести, если он мне ничего не обязан, хороший парень. Мы вернулись в центр зала, поскольку ректор начал представление команды, мы вышли, выстроились, и нас стали поздравлять и направлять на путь истинный, то есть на победу. Периодически я ловила на себе взгляды 'представителя' этого, и меня это нервировало. Я не понимаю, и мне не спокойно. Что-то будет. А интуиции своей я верю.

Бал подошел к концу. Ко мне один раз направлялся Крисс, но Ваня умело увел меня, и мы не говорили, да и не о чем. Поживем, посмотрим. А завтра опять тренировка и бал, но Императорский.

— Ваня, пошли со мной на Императорский бал, побудь и там спасителем, пожалуйста, — я решила, что это отличная идея.

— Спасибо, с удовольствием. Пойдем, провожу, а то еще уснешь на ходу.

Он действительно меня проводил, мы всю дорогу обсуждали завтрашний день, и договаривались, когда он зайдет, потом просто болтали о ерунде. Легко с ним. Распрощавшись, он ушел, напоследок напомнив, чтобы была осторожна, я прониклась. В комнате Кристи еще не было, опять допоздна будут миловаться, влюбленные.

Встретивший меня Шуршик ошарашил, к нам в комнату пытались зайти, но он был на месте и растянул защиту, поэтому не зашли. Это уже верх наглости! Договорились, что он, если повториться попытка, проследит, но нарываться не будет.

Сегодняшний день подошел к концу. Не могу сказать, что я этому не рада. Спать и только спать.