Путешествие в Монте-Карло

Глава 4

На мгновение Крейгу показалось, что графиня ответит отказом. Она обернулась, явно ища глазами лорда Нисдона.

Видимо, она хотела убедиться, что он не наблюдает за ней.

Однако лорд Нисдон уже исчез из поля зрения, увлекаемый неугомонной Зи-Зи.

Убедившись в том, что никто не заметит их уединения, графиня быстро прошла через огромное распахнутое окно, доходящее до пола, в сад.»

Несколько пар прогуливались по лужайке, и Крейг, взяв графиню за локоть, увлек ее к деревьям, туда, где никто не мог бы их заметить.

Крейг уже не раз бывал в саду у великого князя и знал, что здесь есть несколько уединенных беседок, увитых диким виноградом, внутри которых стоят скамьи, покрытые шелковыми подушками. Эти укромные места были предназначены тем, кто желал остаться наедине со своей возлюбленной.

Некоторое время Крейг и графиня шагали молча, затем они вошли в одну из беседок, где горел слабый огонек свечи.

Сначала Крейг опасался, что графиня не захочет остаться с ним наедине. Но потом он понял, что ее сковывает лишь страх быть увиденной в его обществе.

Он несколько раз окинул взглядом ту часть сада, где они находились: по счастью деревья росли очень густо и помогали скрываться от любопытных глаз.

Крейг предложил графине сесть на одну из скамеечек с мягкой подушкой, а сам остался стоять.

— Наконец у меня появилась возможность поговорить с вами, — промолвил он низким проникновенным голосом, перед которым не могла устоять ни одна женщина.

Однако графиня Алоя продолжала безучастно смотреть прямо перед собой, так что Крейг мог видеть только ее точеный профиль.

— И… о чем же… вы хотели… говорить со мной? — спросила она дрожащим голосом.

— О вас, — с нажимом ответил Крейг. — Правда, я не знаю с чего начать.

— Не думаю… что нам есть… о чем поговорить…

— Напротив, я многое хочу вам сказать, — возразил Крейг. — Но для начала, я хотел бы спросить чего или кого вы боитесь?

При этом вопросе она вздрогнула и быстро сказала;

— Прошу вас… Давайте вернемся обратно. Наверняка…лорд Нисдон… захочет танцевать со мной…

— Наша хозяйка надолго займет его внимание, — с легкой улыбкой отозвался Крейг, — ну а так как она одна из самых неотразимых женщин Монте-Карло, думаю его сиятельство не скоро захочет избавиться от ее общества.

Крейг придвинулся к графине несколько ближе и тихо промолвил:

— Позвольте мне помочь вам. Я же вижу, что вы попали в беду. Я помогу вам, и, клянусь, страх, который терзает вас, навсегда уйдет из вашей жизни.

— Мне… никто… не сможет помочь.

Крейг едва расслышал ее слова, так тихо они были произнесены.

— Почему же?

Она не отвечала, и Крейг нарушил повисшую паузу:

— Боюсь, здесь что-то не так. Вы красавица, каких мало!

Все в Монте-Карло горят желанием познакомиться с вами, к вашим ногам готов пасть любой мужчина, но вас гложет какой-то страх. И я намерен положить этому конец!

Крейг умолк, а графиня, все это время нервно теребившая складки на платье, взмолилась:

— Прошу вас… не говорите так! Мне действительно… нужна… помощь! Но я не могу принять ее ни от вас… ни от кого бы то ни было еще!

— И все же я единственный человек, который может вам помочь.

Графиня не произнесла ни слова, и лишь ниже склонила голову.

— Мы с вами оба бывали в Индии. Жителям Запада, никогда не бывавшим на Востоке, сложно понять, что между двумя людьми может возникнуть понимание и без слов. Это нечто внутри нас. Нечто, позволяющее чувствовать друг друга, даже находясь в разлуке.

Она вновь промолчала, но по телу ее пробежала дрожь, и Крейг был уверен, что она понимает, о чем он говорит.

— Я вижу, что вам нужна помощь, и я единственный, кто в состоянии вам ее предложить. Вы ведь чувствуете это.

— Неужели… вы понимаете меня? Но каким образом?

— Вы и сами знаете ответ, — отозвался Крейг. — Нет нужды тратить время на пустые слова.

— Но… как мне… довериться вам? Мы… едва знакомы…

— И все же сегодня в церкви вы предупредили меня об опасности говорить с вами открыто, — заметил Крейг. — Зачем вы поступили так, если не думали обо мне, как о защитнике?

— Я запуталась… я ничего не знаю, — промолвила графиня. — Да, я напугана, но… все же… не могу вам довериться…

В ее голосе звучало отчаяние. Крейг намеренно выдержал паузу, а потом тихо произнес:

— Слушайте не разум, а чувства. Разве не так сказал бы вам Учитель, окажись вы в Индии?

Графиня глубоко вздохнула, и едва слышным шепотом спросила:

— Вам не кажется, что… нас… могут подслушать?

— Здесь? Это мало вероятно, — ответил Крейг. — Но, если вы боитесь, что кто-то следит за вами, расскажите мне.

— Не могу, — всхлипнув ответила графиня. — Я точно знаю, что они наблюдают за нами. Они всегда рядом. Я не всегда могу их видеть, но знаю наверняка, что они поблизости.

— Кто они? Что им нужно от вас?

Задавая этот вопрос, Крейг почувствовал, что она ничего ему не скажет. Страх завладел ее душой и разумом и не давал мыслить трезво.

— Послушайте меня, — мягко сказал он. — Я понимаю ваше положение лучше, чем вы можете себе представить.

Знайте, что я рядом, и что я единственный, кто может и сумеет защитить вас.

Она снова промолчала, еще ниже опустив голову.

— Наши апартаменты соединяются между собой комнатой, которую я могу отпереть, — продолжал Крейг. — В любой момент, когда я вам понадоблюсь, вы сможете подбросить записку под дверь со своей стороны. Никто не сможет узнать о том, что мы с вами поддерживаем связь.

Понимая, что графиня внимательно ловит каждое его слово, он продолжал:

— Если желаете, мы можем поговорить на балконе. Только для этого вам нужно будет выбрать подходящий момент.

Графиня бросила на Крейга испуганный взгляд и прошептала:

— Благодарю вас… я запомню. Но… прошу, не пытайтесь заговорить со мной в церкви. Кто-то может узнать, что наши апартаменты сообщаются.

— Разумеется, — кивнул Крейг. — Но, если бы вы объяснили мне, кто этот «кто-то», мне было бы легче вам помочь.

— О, нет… нет! — воскликнула она поспешно, словно сам вопрос доставил ей боль и пробудил страхи в душе. — Умоляю… я не смею… забудьте все о чем мы говорили…

— Вообще-то говорил в основном я, — улыбнулся Крейг. — Я рад что теперь, по крайней мере, вы знаете, что в моем лице у вас появился заступник. Я не позволю обижать вас, и приложу все усилия, чтобы на ваших прекрасных глазах никогда больше не появлялись слезы.

Даже в тусклом свете свечи, Крейг видел, как чудесна улыбка, появившаяся на ее губах.

— Мне пора идти, — сказала она, вставая. — Танец наверняка подошел к концу.

— Идите не спеша, — промолвил Крейг. — Если, как вы опасаетесь, кто-то наблюдает за вами, они не смогут заподозрить, что вам есть что скрывать.

Графиня кивнула и вышла из беседки.

— Как должно быть приятно иметь дом с таким чудесным садом, который наверняка цветет круглый год! — сказала она с восхищением.

Крейг подумал, что она говорит нарочито громко на случай, если за ними действительно кто-то следит, и потому отозвался тем же тоном:

— По-моему, в это время года нет ничего красивее цветущих кустов мимозы и нежного гибискуса.

Они медленно пошли по дорожке, ведущей к дому. В свете редких фонарей, Крейг видел, как бледна девушка. Однако он не мог не признать, что в лунном свете она выглядит, как богиня, сошедшая с небес на землю.

Крейг проводил графиню Алою по центральной лужайке, где прогуливались несколько пар, к дому.

В тот момент, когда они входили в зал, Крейг увидел, как из дверей гостиной вышли лорд Нисдон и Зи-Зи.

Крейгу показалось, что при виде лорда Нисдона, графиня вздрогнула и невольно отступила, инстинктивно придвинувшись ближе к Крейгу.

— Мы чудесно потанцевали, — объявила Зи-Зи. — Его сиятельство бесподобный партнер!

— Весьма редкое качество для англичанина, не так ли? — заметил Крейг. — Надеюсь, Зи-Зи, вы представите меня господину лорду?

— О, ла-ла! Как я рассеяна! — воскликнула Зи-Зи. — Лорд Нисдон, разрешите представить вам Крейга Вандервельта, самого обаятельного американца, которого я только знаю!

Мистер Вандервельт частый гость здесь, в Монте-Карло. Мы, женщины, с нетерпением ждем каждого его приезда!

Лорд Нисдон протянул руку.

— Здравствуйте! — несколько вяло проговорил он. — Мы никогда не встречались, но я о вас наслышан.

— Насколько мне известно, вы служите в департаменте иностранных дел под началом моего родственника, маркиза Лэнсдауна.

— Маркиз — ваш родственник? — В голосе лорда слышалось неподдельное удивление.

— Да, хотя и довольно дальний.

— Я не знал об этом!

— Мы видимся довольно редко, — заметил Крейг, — так как я много времени провожу в разъездах.

— Крейг очень много путешествует, — вмешалась Зи-Зи. — Он совершает кругосветные круизы со скоростью метеора, если это верное сравнение.

— Очень любопытно, — протянул лорд Нисдон.

Было очевидно, что тема разговора его ничуть не интересует. Он все время посматривал на графиню, а она отвечала ему взглядом, которому Крейг не смог подобрать определения.

В этом взгляде были и мольба, и неловкая попытка привлечь к себе внимание.

Повисла неловкая пауза, никто не знал, как продолжить разговор.

— Буду признателен, если вы позволите мне немного позже пригласить вас на танец, — с легким поклоном в сторону графини промолвил Крейг. — А сейчас позвольте откланяться.

Не дожидаясь ответа, он повернулся к Зи-Зи и добавил:

— Мне бы хотелось поблагодарить старого друга за столь безупречно организованный вечер. Впрочем, разве можно ожидать от его сиятельства иного размаха!

— Чудесно, дорогой! — прочирикала Зи-Зи, взяв Крейга под руку.

Они отошли, оставив графиню Алою и лорда Нисдона наедине.

— О, ла-ла! — проворковала Зи-Зи, когда они уже не могли ее услышать. — Надеюсь, ты понимаешь, что теперь ты мой должник. Никогда не встречала более занудного мужчину. Ты не поверишь, но он все время говорил только о себе!

— Я благодарен тебе.

— А ведь графиня — так обаятельна! И что только она нашла в этом бирюке? — продолжала Зи-Зи. — Он не умеет интересно говорить, танцует как слон, да еще самовлюблен до крайности. Я сказала ему, что он прекрасно танцует, и он поверил!

— Потанцуй со мной! — предложил Крейг. — Тогда ты вмиг забудешь Нисдона!

— Обязательно, но только позже, — кивнула Зи-Зи. — Пойду, узнаю, как дела у Бориса, и поздороваюсь с гостями.

С этими словами она удалилась.

Провожая глазами Зи-Зи, Крейг заметил, как лорд Нисдон уводит графиню в сад.

В это время оркестр заиграл какую-то энергичную мелодию, и все гости, за исключением тех, кто играл в карты и рулетку, устремились в танцевальный зал.

Крейг сделал вид, что хочет подышать воздухом, и вышел в сад вслед за графиней и лордом Нисдоном.

Он видел, как они шли по тропинке, освещенной китайскими фонариками.

Оставаясь незамеченным, Крейг следил, как лорд Нисдон, взяв графиню под руку, ведет ее к беседке, окруженной густым кустарником, и освещенной несколькими фонарями.

Убедившись, что за ним никто не наблюдает, Крейг молниеносно скользнул вслед за графиней и ее провожатым, тихо прошел меж густых деревьев, и, обогнув беседку, встал так, что его ни откуда нельзя было увидеть.

В этот момент лорд и графиня сели на скамью, спиной к Крейгу.

— Вам здесь нравиться? — услышал Крейг голос лорда Нисдона.

— Да, очень, — кивнула графиня. — Очень любезно с вашей стороны, что вы пригласили меня на этот чудесный прием.

— Великий князь Борис регулярно дает такие приемы, когда приезжает в Монте-Карло.

— У его сиятельства — очень тонкий вкус!

— Такого же мнения придерживаются многие женщины, — с легким презрением в голосе промолвил лорд Нисдон.

— Я… удивлена, — с усилием сказала графиня, — что на прием приглашено столько англичан. Мне казалось, у Англии с Россией — довольно напряженные отношения.

— Почему вы так думаете?

— Я слышала… хотя это может быть ошибкой… что между Россией… и Англией возникли трения из-за… Индии…

Повисла пауза, во время которой лорд Нисдон вероятно обдумывал ответ.

— Не следует верить всему, что говорят.

— Но это ведь правда, не так ли? Британское правительство действительно недовольно дипломатией России.

— Не знаю, что именно вы слышали, — ответил лорд Нисдон, — но даже самое безобидное передвижение войск или пара случайных выстрелов вызывают, как правило, немыслимые слухи и домыслы. Не думаю, что следует воспринимать их всерьез!

— Вы не считаете… что между нашими странами может разгореться война? — после короткой паузы спросила графиня. — Это было бы ужасно!

— Ваши опасения напрасны, — ответил лорд Нисдон. — Уверяю вас, Британское правительство прекрасно владеет ситуацией и держит русских под контролем.

— Хотите сказать… они не допустят войны, даже, если Россия этого захочет?

Лорд Нисдон рассмеялся грубоватым смехом, — Англия сильнее России. На северо-западной границе между нашими странами действительно вспыхивали мелкие конфликты, но они не перерастут ни во что серьезное.

— Вы в этом… полностью уверены?

— Абсолютно.

Графиня с облегчением перевела дыхание.

— Это означает… что у Англии… достаточно военных сил в Индии, чтобы помешать России… вторгнуться в Афганистан? — неуверенно предположила графиня, явно напуганная подобной вероятностью.

— Не забивайте этим свою прелестную головку, Алоя, — сказал лорд Нисдон. — Обещаю вам, войны не будет. Но, если все же что-то случиться, я позабочусь о вас, и никому не дам в обиду.

— Если наши страны… станут врагами… вы будете бессильны.

— Но мы-то с вами никогда не станем врагами, — сказал он. — Позвольте доказать вам это.

Видимо, после этих слов лорд Нисдон попытался обнять графиню, так как Крейг услышал ее слабое восклицание:

— Нет… нет… пожалуйста! Не нужно, не здесь! Это неблагоразумно!

— Но здесь никто не сможет нас увидеть! — возразил лорд Нисдон. — Вы же знаете, что я без ума от вас, Алоя! Вы обещали, что позволите мне любить вас, когда мы получше узнаем друг друга. Мне кажется, вам пора выполнить свое обещание.

— Мы… еще мало знаем друг друга, — промолвила графиня дрожащим от страха голосом.

— Я знаю вас достаточно, чтобы утверждать, что вы единственная, кого я хочу любить! — воскликнул лорд Нисдон. — Почему вы должны хранить верность этому вашему мужу, который настолько беспринципен, что позволяет вам скитаться по свету одной? Почему он не заботиться о вас?

— Он… все еще мой муж… и я дорожу им.

— Если бы и он дорожил вами, то стал бы лучше о вас заботиться! — жестко сказал лорд Нисдон. — Но в этот момент лишь я нахожусь рядом с вами. Вы говорили, что находите мое общество интересным, я же вблизи от вас просто схожу с ума!

Нет никого привлекательнее и желаннее, чем вы!

Графиня молчала, и лорд Нисдон поспешил добавить:

— Позвольте сегодня вечером придти к вам в спальню. Я докажу, что со мной вы можете быть счастливы!

— О… нет… только не сегодня! — поспешно воскликнула графиня. — Для меня это слишком, слишком быстро!

В ее голосе слышались страх и отчаяние.

— Вы знаете, милорд, что ваше общество мне не безразлично. С вами мне интересно, вы можете многому научить меня, ведь я так мало знаю об окружающем мире.

— О мире — в котором вы можете блистать, как бриллиант чистейшей воды! — пылко сказал лорд Нисдон. — В Монте-Карло нет женщины равной вам, и я очень этим горжусь!

Он помедлил и самодовольно добавил:

— Теперь, после того, как нас видели вместе на приеме у великого князя, нам часто будут присылать приглашения на двоих. У меня появится возможность представить вас людям, принадлежащим самым знатным домам Европы. Вы найдете интересным их общество.

— Я признательна… вам за то… что вы уделяете мне столько внимания, — слабым голосом промолвила графиня. — От вас я узнаю много полезного и интересного.

— Я хотел бы поговорить о нас с вами, — продолжал лорд Нисдон. — По правде говоря, Алоя, когда я нахожусь в вашем обществе, меня перестают волновать даже самые важные вопросы, такие, например, как нарушение наших северо-восточных границ в Азии и завоевание русскими войсками Тибета. Рядом с вами я мечтаю лишь о завоевании вас!

Графиня ответила не сразу.

— Это может быть… так же трудно… как завоевать… Тибет! — промолвила она.

— Я привык добиваться своего.

— Я… все еще… думаю о муже.

— Так забудьте его!

— Я… пытаюсь… но это не так-то просто.

— Только не для меня.

Графиня коротко рассмеялась, и Крейгу, который ловил каждое слово, смех этот показался вымученным.

— По-вашему, меня… можно сравнить с Тибетом?

— Разумеется, — откликнулся лорд Нисдон. — Вы также загадочны, таинственны и недоступны. Правда, я надеюсь, что последнее не относится ко мне.

— Ваши слова льстят мне, — проговорила графиня, — но почему вы не считаете, что я могу быть также недоступна для вас, как границы Тибета неприступны для русских?

— Вы можете думать, как вам угодно, но я лично, уверен, что сумею смести все преграды между вами и мной. Если вы позволите поцеловать вас, я докажу, как легко могут исчезнуть барьеры, когда человек влюблен.

— Нет… нет! Только не здесь… Я буду чувствовать себя неловко, и не смогу вернуться к гостям.

Лорд Нисдон промолчал, а графиня в этот момент, как показалось Крейгу, поспешила встать.

— Наше… долгое отсутствие… могут неверно истолковать, — сказала она. — Это может повредить как вашей репутации, так и моей. А вам, как лицу, занимающему в департаменте Иностранных дел важный пост, это совсем ни к чему.

— Я рад, слышать, что вы заботитесь обо мне, — отозвался лорд Нисдон. — Возможно, вы правы. О нас мы можем поговорить позже, когда вернемся в отель.

— Это будет… ошибкой! — быстро возразила графиня. — Ваше появление в моей спальне не останется незамеченным для горничной, и она может все рассказать моему мужу. А он очень ревнив!

— Черт бы его побрал! — бесцеремонно воскликнул лорд Нисдон.

Крейг слышал, как беседуя таким образом, они неспешно удалялись от беседки по направлению к дому. Через некоторое время, стихли и их голоса, и звук шагов.

Крейг все еще продолжал стоять не шевелясь, ожидая, пока дорожка, ведущая к дому, не опустеет полностью, и обдумывал услышанное.

Теперь он мог сказать с уверенностью, что опасения маркиза относительно графини, не являлись вымыслом.

Видимо графиня Алоя была русской шпионкой, и пыталась выманить у лорда Нисдона нужные ей сведения.

С его стороны было большой ошибкой говорить с ной, о Тибете, хотя, если графиня действительно пыталась выведать что-либо, делала она это весьма непрофессионально.

Лорду Нисдону было прекрасно известно, какая ситуация сложилась вокруг Тибета.

Крейг понимал, что желание обладать графиней делало лорда наивным и близоруким. Он мог допустить какую угодно оплошность, и стать игрушкой в руках тех, кто использовал графиню, как приманку.

Крейг медленно двинулся к дому, намеренно выбрав другой путь. Сейчас он ничуть не сомневался в том, что девушка, если и была шпионкой, то делала это не по своей воле.

Видимо, русские заставили ее сблизиться с лордом Нисдоном, сделать его своим любовником и получить через него необходимую информацию.

У Крейга не осталось также сомнений, что она всеми силами сопротивлялась, не желая поступать по их указке.

В ее голосе сквозили страх и отчаяние. Крейг был уверен, что по какой-то причине она дала обещание играть роль шпионки, но теперь, попав в ловушку, словно маленький зверек, не знала, как выбраться из сложившейся ситуации.

Крейг находил, что русские проводят свою политику весьма изобретательно. Для достижения своих целей, они выбрали красивую молодую женщину, которой не составит труда свести с ума любого мужчину, будь то юнец, или солидный государственный деятель.

Очевидно, это ее первое задание, и Крейг был готов биться об заклад, что согласилась она на него не по доброй воле — кто-то или что-то заставило ее принять условия игры.

Он очень хотел помочь графине выбраться из безвыходного положения, в которое она попала.

Теперь Крейгу предстояло разузнать, кто именно стоит за всем этим, и как можно предотвратить утечку информации через лорда Нисдона, который, как и опасался секретарь департамента Иностранных дел, вполне был способен на такое.

В глубине души Крейг считал лорда Нисдона человеком слабым и безвольным. Ему не следовало поддаваться искушению и заводить отношения с русской подданной, в то время, когда из Индии поступают столь неутешительные сведения.

Но вместе с тем Крейгу было известно, что лорд Нисдон приобрел большой опыт дипломатической службы в странах Европы, а с Россией его мало что связывало. Так что, он едва ли мог служить надежным источником информации о положении дел на Востоке.

Большую осведомленность по вопросу претензий русских на Тибет, имел весьма узкий круг лиц — несколько дипломатов в Индии и глава министерства иностранных дел в Лондоне.

И все же, по мнению маркиза, лорд Нисдон знал достаточно, чтобы стать важным объектом для русских шпионских служб, так что ему следовало с особой тщательностью выбирать себе компаньонов и держать рот на замке.

У Крейга не было сомнений в том, что даже тот факт, что лорд Нисдон упомянул в разговоре Тибет, будет немедленно передан графиней тем, кто за ней стоит.

И вдруг ему пришла в голову неожиданная мысль: что если барон Строголофф каким-то образом связан со всей этой историей?

Его образ жизни выглядел довольно странным, если не сказать загадочным — две яхты, редкие гости, которые практически никогда не сходят на берег, да и сам барон покидает свое убежище лишь для того, чтобы посетить театр.

— Пока мне ясно только одно, — сказал себе Крейг, — нужно как можно быстрее завязать знакомство с мсье бароном.

С этой мыслью он дошел до центрального входа в дом, ярко освещенного фонарями, придал своему лицу выражение светского льва, довольного жизнью, и отправился разыскивать Зи-Зи, чтобы пригласить ее на танец.

Следующее утро Крейг решил посвятить теннису и осмотру своего нового автомобиля, который, как он был абсолютно уверен, сможет занять первое место на выставке самых Элегантных машин мира, ежегодно проходящей на площади перед казино.

Все, с кем он встречался в это утро, спешили поприветствовать его крепкими рукопожатиями, поцелуями и восторженными возгласами. Ему оказывался почти королевский прием.

Среди собравшихся у казино, Крейг увидел лорда Нисдона и графиню Алою, которые с довольно унылым видом сидели за столиком.

Когда Крейг подошел к ним, чтобы засвидетельствовать свое почтение, красивые глаза графини, как ему показалось, озарились на мгновение светом радости.

— Доброе утро, мадам! — беззаботно поздоровался он, легким движением снимая с головы морскую фуражку. — Доброе утро, лорд Нисдон. Как вам понравился вчерашний прием?

— Очень понравился, — ответил за них обоих лорд Нисдон. — Великий князь недаром заслужил репутацию самого изысканного и гостеприимного хозяина.

— Жаль, что мне пришлось рано уйти, — вздохнул Крейг. — Вчера вечером меня ждали еще на одном приеме, который, к несчастью, оказался не столь веселым.

Крейг и в правду ушел довольно рано. После танца с Зи-Зи он незаметно покинул виллу князя и отправился в отель «Париж».

Там он поднялся к себе в номер, отпер смежную комнату и принялся ждать сигнала графини.

По всей видимости, ей удалось отделаться от притязаний лорда Нисдона, потому что единственный голосом, раздававшимся в апартаментах по соседству, был голос русской горничной.

Очень осторожно, так, чтобы не привлечь внимания слуг, Крейг отпер дверь смежной гостиной, ведущую в номер графини Алой. Теперь он мог хорошо слышать то, что там говорили.

По-русски Крейг понимал плохо, так как этот язык очень труден для изучения. И тем не менее, его знаний хватило, чтобы понять суть разговора: горничная спрашивала графиню, как прошел вечер, а та, в свою очередь, давала краткие ответы.

Потом она, видимо, помогла своей госпоже раздеться, пожелала спокойной ночи и ушла, плотно притворив за собой дверь.

Крейг постоял несколько минут, раздумывая, стоит ли постучаться и сообщить графине о своем присутствии, но потом решил, что это будет ошибкой.

Она была так напугана, что, могла невольно совершить какую-нибудь оплошность. Если за ней действительно кто-то наблюдает, это привлечет ненужное внимание.

Крейг прождал в гостиной еще около часа, в надежде, что графиня решит просунуть под дверь записку, однако она этого не сделала. Тогда он тихо, чтобы не привлечь ни чьего внимания, запер обе двери и вернулся к себе в номер.

Теперь же, когда Крейг подошел поздороваться с графиней и лордом Нисдоном, последнему ничего не оставалось, как пригласить молодого человека к столу.

— Прошу, вас, присаживайтесь! Может, хотите чего-нибудь выпить?

— Очень любезно с вашей стороны, — ответил Крейг, — но надолго я вас не задержу. Я назначил здесь встречу нескольким своим друзьям, но они запаздывают.

Пока лорд Нисдон подзывал официанта и заказывал бокал хереса, Крейг возобновил разговор с графиней Алоей:]:

— Вам понравился вчерашний прием?

— Да, все было так чудесно устроено, — ответила она. — Я благодарна лорду Нисдону за то, что он взял меня с собой.

— Вам повезло, что в Монте-Карло у меня столько знакомых, — отозвался лорд Нисдон и добавил, обращаясь к Крейгу:

— Я обещал графине, что мы будем принимать все приглашения на приемы, которые тут регулярно устраиваются. Уверен, Вандервельт, вам это и без меня хорошо известно.

— Да, конечно. Иногда в один и тот же вечер проходит полдюжины приемов. Беда лишь в том, что они зачастую оказываются невыносимо скучными.

— В этом я уже успел убедиться, — согласился лорд Нисдон, — и все же выбор всегда есть.

— Разумеется, — кивнул Крейг.

В это время официант принес бокал хереса. Крейг сделал пару глотков и как бы между прочим спросил:

— Сегодня в порту появилось несколько новых яхт. Вы никогда не бывали на борту русских яхт?

Крейг не рассчитывал узнать что-либо от лорда Нисдона, его вопрос был адресован графине.

Ее реакция показалась ему странной. Он был уверен, что в ее глазах промелькнуло испуганное выражение. Действуя наугад, он видимо, попал в точку.

Повисла неловкая паузу, которую нарушила графиня:

— Нет… нет! Я ничего о них не знаю…

Крейг был уверен, что она говорит не правду.

После обеда, который он провел в обществе своих знакомых, и прогулки по окрестностям, Крейг отправился в собор святей Давоты.

Он дождался пока не начало темнеть, так как не хотел быть замеченным кем-нибудь из знакомых.

Крейг вошел в собор и осмотрелся. В полумраке церковного зала он искал глазами графиню, однако ее нигде не было видно.

Тогда Крейг быстро прошел в исповедальню и опустился на колени.

Отец Августин уже ждал его.

— У меня есть для тебя кое-какие новости, сын мой.

— жду с нетерпением, святой отец..

— Боюсь, это не то, что ты ожидал услышать.

— Расскажите!

— Человек, которого ты разыскиваешь, был напуган, потому и покинул так поспешно то место, где укрывался. Мне не удалось узнать, куда именно он направился, но, видимо, он был уверен, что на новом месте, его никто не сможет потревожить.

Отец Августин помедлил мгновение и продолжил:

— Мой информатор думает, что его либо ввели в заблуждение, заставив считать новое место более безопасным, либо намеренно организовали ловушку. В общем, он не успел дойти туда, куда намеревался. По дороге он был задержан двумя мужчинами, которые отвезли его в порт.

Крейг почувствовал нарастающее напряжение. Он был почти уверен в том, что именно сейчас скажет священник.

— Его увезли на яхту «Царевич», которая стоит на причале рядом с яхтой «Царица».

Крейг перевел дыхание.

— Спасибо, святой отец. Не знаю, как выразить вам свою благодарность.

— Ты уже сделал это своим щедрым пожертвованием, которое очень поможет страждущим.

— Буду рад, помочь им еще раз.

— Спасибо. Если тебе еще когда-нибудь понадобиться моя помощь, тебе стоит только сказать.

— Вы никогда не подводили меня, святой отец. Помолитесь за меня, сейчас это важно для меня, как никогда прежде.

— В этом ты можешь всегда на меня рассчитывать.

Крейг возвратился в отель, осененный благословением священника.

Он понимал, что для того, чтобы вырвать Рэндала Сара из рук русских, ему понадобятся не только молитвы отца Августина, но и помощь всех религий мира.

Крейг не сомневался, что эти люди ни перед чем не остановятся, особенно теперь, когда в их руки попал человек, владеющий ценнейшими сведениями.

Он был наслышан об изощренных пытках, к которым часто прибегали русские, чтобы вытянуть из заключенных нужную им информацию.

Крейг был уверен, что эти слухи не преувеличены.

Одеваясь к ужину, он размышлял о том, почему яхты все еще стоят на причале.

Раз уж русские захватили нужного им человека, они должны были бы покинуть Монте-Карло, где их больше ничто не держало, и уплыть в Россию.

Единственное объяснение, которое напрашивалось само собой, заключалось в том, что русские шпионы надеялись получить дополнительные сведения о Тибете от лорда Нисдона.

Они могли не знать, что он обладает весьма скудной информацией. Но даже ничтожные сведения, добавленные к тому, что мог рассказать им Рэндал Cap, невероятным образом укрепили бы их позиции, которые до сегодняшнего дня оставались весьма шаткими, — У меня очень мало времени, — сказал себе Крейг, позабыв, что в комнате рядом с ним находится его слуга.

— Вы не опаздываете, сэр, — отозвался тот, думая, что слова Крейга адресованы ему. — В любом случае, в Монте-Карло никто никогда не бывает пунктуален.

Внезапно Крейг принял решение.

— Пойди, узнай, что идет сегодня вечером в театре! — распорядился он, и слуга поспешил выполнить требуемое.

Через несколько минут он вернулся и сообщил, что сегодня будет идти «Фауст» — опера, в которой солирует Беллини.

Вокалист это был большой знаменитостью, и Крейг не сомневался, что барон не пропустит возможности побывать в театре сегодня вечером.

Он распорядился, чтобы слуга снял для него ложу, а заодно, без лишней спешки разузнал, кто из знатных гостей будет присутствовать в опере.

Слуга отсутствовал так долго, что Крейг уже собирался спуститься вниз к ужину, как тот наконец появился.

— Там у стойки столько гостей, сэр! — объяснил он, — но я узнал, что вы просили.

Он передал Крейгу листок бумаги, на котором стояло несколько имен. Первым среди почетных гостей значился принц Монако Альберт.

Но Крейга интересовало лишь одно имя, которое он с улыбкой обнаружил среди прочих.

— Спасибо, — поблагодарил он слугу, и вышел из номера.

Театр Монте-Карло был отделан в псевдоготическом стиле. Крышей зданию служил огромный синий купол, внутри сводчатый потолок был украшен золотыми бордюрами, фресковой живописью, где превалировали золотые краски, и золочеными изваяниями богинь и ангелочков, а огромную золотую люстру поддерживали золотые же статуи рабов-нубийцев.

Говорили, что Мари Бланк, супруга человека, превратившего основное казино Монте-Карло в доходнейшее заведение, воскликнула, впервые побывав в городском театре:

— На мой взгляд, вся эта вульгарная позолота будет каждый раз напоминать посетителям о том, как много они оставляют за игральными столами.

И тем не менее театр стал пользоваться успехом с первых дней его основания в 1879 году, тем более что на церемонии открытия с декламацией выступала сама Сара Бернар.

Крейга не удивил тот факт, что зрительский зал был заполнен до отказа.

Сам он занял забронированную для него ложу за миг до того, как в зале погас свет и начал подниматься занавес..

Опера была поставлена блестяще, но Крейга она интересовала мало. Все внимание он сосредоточил на человеке, занимавшем соседнюю ложу.

Сомнений в том, что этот человек — барон Строголофф не было никаких. Он сидел в инвалидном кресле, поставленном так, чтобы ничто не мешало видеть сцену.

Барон был похож на огромного гоблина.

Крейг подумал, что, графиня, окажись она подле него, была бы похожа на красавицу из сказки «Красавица и Чудовище». А барону, если бы он имел возможность сыграть на сцене, не потребовалось бы никакого грима.

Облик этого человека вызывал неприятную дрожь: жесткая линия тонких губ, колючие темные глаза, по-птичьи хищные руки, с утолщенными суставами пальцев.

Беллини, должно быть пел замечательно, но все внимание Крейга было сосредоточено на бароне. Он изучал его внешность, стараясь угадать характер, а также придумать подходящий способ свести с ним знакомство.

Во время антракта, когда все его друзья отправились побеседовать со своими знакомыми, Крейг, быстро прошел к соседней ложе и открыл дверь.

Какой-то человек, которого он прежде не заметил, попытался преградить ему путь, но Крейг, проигнорировав охранника, подошел вплотную к барону и четко произнес;

— Позвольте представиться. Меня зовут Крейг Вандервельт. Моя яхта, «Русалка» стоит совсем неподалеку от вашей «Царицы». Простите, что побеспокоил вас, но мне, как любителю моря, очень захотелось познакомиться с вами.

Крейг понимал, что барон весьма удивлен столь неожиданным визитом и напористой речью, но, по счастью, тот ответил любезным тоном и на очень чистом английском языке:

— Я знаю вашу яхту, мсье Вандервельт. Мне говорили, вы приобрели ее совсем недавно?

— Да, это одна из последних моделей, — ответил Крейг. — Я лично участвовал в разработке двигателя, а также изобрел новую форму осветительных приборов, которые удобно использовать в ночное время. Насколько мне известно, эти и некоторые другие нововведения ранее никогда не использовались в мореходном деле. Уверен, вы не осудите мое любопытство, но я горел желанием познакомиться с вами и узнать, может ли ваша яхта сравниться с моей по комфортабельности?

Крейг говорил с намеренно преувеличенным американским акцентом, обычно совсем незаметным, и подчеркнуто бравурным тоном, что не могло ускользнуть от внимания барона.

После короткой паузы, барон спросил:

— Какие еще новшества, есть на вашей яхте?

Крейг перечислил некоторые свои идеи, которые были воплощены на яхте, и не могли оставить равнодушным ни одного яхтсмена, а под конец добавил:

— Надеюсь, кое-какие разработки будут приняты американским флотом.

— То, что вы рассказали, мсье Вандервельт — очень интересно, — наконец промолвил барон.

— Не сочтите меня чересчур настойчивым, сэр, — с нарочито любезной улыбкой сказал Крейг, — но мне бы очень хотелось пригласить вас осмотреть «Русалку», а потом самому побывать на борту «Царицы». По правде говоря, я никогда не бывал ни на одном русском судне.

— Боюсь, оно покажется вам слишком старомодным, — сухо заметил барон. — Русские — консерваторы, плохо принимающие новшества.

— Это весьма неожиданно для меня, — отозвался Крейг. — Мне всегда говорили, что русские мгновенно принимают все передовое, особенно, когда речь идет о флоте и вооружении.

Уверен, вы подтвердите эту репутацию!

— Хорошо, — согласился барон. — Что же, мсье Вандервельт, буду рад принять вас завтра на борту «Царицы».

— Если не возражаете, — с намеренным оживлением предложил Крейг, — мы сначала пообедаем у меня, на «Русалке», а уж затем осмотрим «Царицу».

— Буду рад принять ваше приглашение, — кивнул барон. — Не возражаете, если я прибуду в компании двух моих близких друзей?

— Нисколько, — улыбнулся Крейг. — Будет веселей.

Он ничуть не сомневался, что одним из друзей барона окажется какой-нибудь инженер, которому будет поручено скопировать все самые современные изобретения и технические нововведения.

В это время вновь заиграл оркестр и дирижер, под взрыв аплодисментов занял свое место.

— Итак, договорились, сэр! — сказал Крейг, протягивая барону руку. — Буду ждать вас в час дня. Я рад, что мы познакомились.

Они обменялись крепким рукопожатием, и Крейг вернулся к себе в ложу.

Удача и на этот раз его не подвела.

Теперь, после разговора с бароном, он твердо знал, почему графиня Алоя была так напугана.