Путеводитель по жизни Элис К.

Как притвориться взрослой

Элис К. лежит в постели, с беспокойством размышляя о том, что она несостоятельна как взрослая женщина.

«Я опять ела «Уитиз»[3] на обед, — думает она. — Целых две миски. Я взрослая женщина и тем не менее опять уселась на диван перед телевизором и стала поедать их, как шестилетний ребенок».

Конечно, Элис К. понимает, что это не так уж и плохо. Иногда очень приятно вернуться домой после трудного дня и устроиться перед телевизором с миской хлопьев. Но все равно это ее беспокоит.

«Взрослые, — думает она, — не должны так жить. Им положено приходить домой вечером и готовить полезный для здоровья обед из рыбы и овощей, а потом они обязаны просмотреть свои чековые книжки и оплатить счета, почистить зубы специальной нитью и хорошо выспаться. Взрослые должны иметь четкое представление о себе как об ответственных, независимых, целеустремленных личностях».

Независимая? Целеустремленная? Это не те эпитеты, которые Элис К. применяет к себе.

Совсем наоборот, очень часто Элис К. чувствует себя семнадцатилетней, попавшей в тело взрослой женщины; испуганная и неуверенная молодая особа может притвориться компетентной и зрелой, но втайне чувствует, что, пока весь мир стареет, она остается на месте.

«Я абсолютно не умею обращаться с деньгами, — думает она. — Я не могу разобраться со своей машиной. Я испытываю глубокий страх перед быстротечностью времени. Я по-прежнему отвожу свое грязное белье к маме. А МОЯ МАМА ЖИВЕТ В ДРУГОМ ШТАТЕ».

Проходит время, и Элис К. впадает в отчаяние. Она вспоминает о своей старшей сестре Бет К., которая замужем и живет в настоящем доме с мужем и ребенком. Она думает о своей лучшей подруге Рут Е., которая, похоже, идет по жизни без страха, опасений, сомнений. Она перебирает в уме всех знакомых, которые ведут себя как настоящие взрослые: они едят взрослую пищу, занимаются взрослыми делами и ставят перед собой взрослые цели: брак, страхование, взаимные фонды.

Неужели с Элис К. что-то не в порядке? У нее генетическое отклонение, которое мешает ей ощущать себя полноценным членом современного общества? В свое время Элис К. периодически заглядывала в «Учебник диагностики и статистики Американской ассоциации психиатров», стараясь найти ответы на свои вопросы, но в чертовой книге даже не упоминалось о хлопьях.

Впрочем, в редкие мгновения прозрения Элис К. осознает смысл происходящего с ней. Она ясно видит причину ее разлада с действительностью: во всем виновата Мери Тайлер Мур[4].

Мери Тайлер Мур. Нужно винить ее. Помните Мери в ее хорошенькой квартире в милом доме в Миннеаполисе? А ее сказочные наряды и чудесные украшения?

Когда Элис К. была впечатлительным подростком из пригорода и искала пример для подражания, она провела много субботних вечеров, следя за бойкой Мери, и стала считать ее эталоном современной женщины, а ее образ запечатлелся в сознании.

Мери утверждала, что надо жить легко. И весело. Просто найди милую квартиру в безопасном районе, набей свой шкаф одеждой и дюжиной пар приличной обуви, работай в офисе с коллегами, которые тебя уважают и восхищаются тобой, не забывай весело общаться со своей лучшей подругой и научись нахально улыбаться окружающим, а чтобы доказать, что ты счастлива, время от времени бросай в воздух свою зимнюю шапку.

У Элис К. не было шапки, которую можно радостно бросать в воздух, но она неутомимо пыталась подражать Мери во всем остальном. После колледжа она переехала в город. Нашла хорошенькую однокомнатную квартиру, подружилась с Рут Е. и даже занялась журналистикой.

Но по большому счету Элис К. совсем не изменилась. Она так и не обнаружила однажды утром (хотя в глубине души на это надеялась), что из зеркала в ее ванной комнате на нее наконец-то смотрит деловая женщина, яркая личность и оптимистка с увлекательной жизнью — образ, который ей нужен.

«Что же случилось? — спрашивала она себя, ворочаясь в постели. — Когда я выбрала неверный путь?»

В ее мозгу неумолимо вспыхивало одно слово: «мужчины». Мужчины!

У Элис К. была ужасная, неизлечимая склонность связывать свои главные жизненные переживания с мужчинами, страдать из-за своих любовных дел, ставить знак равенства между взрослой, обустроенной жизнью и партнерскими отношениями. У настоящей женщины должен быть настоящий мужчина, верно? У взрослых всегда есть пары. Элис К. ничего не может с этим поделать. На подсознательном уровне она понимает, что, пока не увидит в своем зеркале отражение довольной, спокойной женщины, у которой есть партнер, не станет считать себя вполне зрелым и взрослым человеком.

И все же... все же... Элис К. знает еще кое-что: за этим стремлением, этой жаждой идеального романа скрывается одна фантазия, одна мечта — быть спасенной. Эта мечта зародилась еще в детстве и оказалась неподвластна даже влиянию дерзкой, независимой Мери Тайлер Мур; ей хочется, чтобы все жизненные проблемы можно было решить с помощью ЛЮБВИ.

Но Элис К. знает, что в действительности так не бывает. Это не реально! Но иногда она верит в это (о чем готова сообщить всему миру!), потому что страстно желает верить.

На самом деле Элис К. понимает, что взросление связано с долгой борьбой, что это процесс изменения, сопротивления, сомнения, который становится более сложным, а не легким по мере того, как нам прибавляется лет. И хотя потребность в отношениях и периодические разочарования вполне реальны, Элис К. достаточно мудра, чтобы видеть, что за этим стоит: желание избежать борьбы и побыстрее получить золотую награду на том конце радуги. А будущий приз имеет мужское обличье.

Элис К. часто обсуждает это с Рут Е.

— Я даже не уверена, что хочу замуж, — заявляет она. — По-моему, это не решение вопроса.

Рут Е. серьезно кивает в ответ:

— Да, однако нужно быть к этому готовой, верно?

Ах да, степень готовности. Как будто речь идет о хорошо прожаренном ростбифе. Выжить в борьбе и обрести заслуженный покой и внутреннюю гармонию. Элис К. так себя не ощущает.

Вообще-то она представляет, какой будет ее жизнь, когда ей исполнится тридцать пять или тридцать восемь лет (муж, ребенок, дом, работа — полная готовность), но, размышляя над такой перспективой, чувствует не надежду, а опасение и даже страх.

Я не уверена, что мне пора замуж!

Но я еще в том возрасте, когда можно рожать!

Хотя я недостаточно ответственна, чтобы стать домовладелицей!

Я еще не готова!

Проходит время, и Элис К. впадает в отчаяние. «Я псевдовзрослая, — думает она. — Имитация тридцати трех лет от роду».

Но затем каким-то образом ей удается взглянуть на картину в целом. «А может, это в природе вещей, — думает она. — Рассчитываешь, что твоя жизнь повернет в одну сторону, а она складывается совсем по-другому».

Элис К. старается себя утешить. Возможно, взросление — это фантазия или иллюзия, которая возникает и исчезает, как любое другое настроение. Вероятно, и у таких людей, как Бет К. и Рут Е., бывают моменты, когда они чувствуют себя беспомощными детьми, которые только притворяются взрослыми. Значит, единственное, что остается, — это продолжать борьбу, переходя из стадии сомнения в стадию убежденности, проявляя то слабость, то силу. И тогда окажется, что ты — обычный человек.

Неожиданно в голову Элис К. приходит идея, нечто потрясающее, что заставляет ее подскочить на постели. Вот оно! Она поняла! Можно бороться по-своему, не переставая себя баловать, ведь это нужно каждому взрослому человеку!

«Я знаю, — думает она. — Мне помогут «Уитиз» с кусочками банана».

Чем заполнить кухню: путеводитель Элис К., якобы взрослой особы

Настоящие взрослые заполняют кухню овощами и фруктами, делают запасы мяса и сыра. Однако псевдовзрослые понимают, что все продукты рано или поздно портятся. Если ты, как и Элис К., являешься псевдовзрослой, твоя кухня не очень отличается от того, что мы обнаружим у нее.

Холодильник

Постоянные составляющие:

— кварта[5] молока;

— банка очень дорогих кофейных зерен;

— маленький, твердый кусок пармезанского сыра;

— четыре бутылки дорогой минеральной воды;

— одна банка майонеза;

— четыре банки дижонской горчицы (не спрашивай почему);

— пять яиц (дата покупки неизвестна);

— одна банка каперсов 1987 года выпуска;

— открытая упаковка соды (помещена туда по крайней мере три года назад, чтобы впитывать неприятные запахи, но толку от нее мало).

Дополнительные составляющие:

— фрукты в зависимости от сезона (съешь один, остальные успешно сгниют);

— салат и зелень (приготовь один салат, пусть остальное пропадает);

— остатки цыпленка и брокколи — результат редких и необъяснимых попыток приготовить нечто полезное на обед (оставь в закрытой пластиковой упаковке по крайней мере на два месяца, затем раскрой, закричи и выброси все, включая упаковку);

— банка соуса;

— лак для ногтей.

Посудные шкафы

Постоянные составляющие:

— хлопья «Уитиз»;

— шестнадцать разных пачек и пакетов с макаронами (альтернатива хлопьев для завтрака);

— очищенное оливковое масло «экстра» и импортный винный уксус;

— мука, сахар, соль, овсянка, рис (продукты были куплены в 1991 году, сразу после вселения в квартиру. Не открывай их. Во время периодических уборок снимай с полок и вытирай с них пыль);

— манная крупа (была куплена однажды зимой, когда идея горячей, дымящейся каши казалась очень привлекательной и достижимой. Не была открыта);

— важнейшие специи (ореган, розмарин, шалфей, душистый перец и так далее);

— экзотические специи (для редких и неожиданных экспериментов:

винный камень — для выпечки;

китайская смесь из пяти специй — для приготовления китайской еды;

кардамон — для индийских блюд);

— бесполезные специи (скажи честно, когда ты в последний раз использовала паприку?).

Кое-что дополнительное:

— крекеры «Карра»;

— печенье «Пепперидж»;

— суп «Кемпбелл» (куплен в состоянии депрессии).

Как распоряжаться деньгами

Элис К. сидит за своим столом.

Элис К. смотрит на пачку счетов перед собой.

Элис К. прошибает пот.

«Мне этого не понять, — размышляет она, — не представляю, как живут другие люди».

Элис К. должна газовой компании 36 долларов 96 центов. А телефонной компании — 82 доллара 90 центов. Электрической компании — 52 доллара 39 центов. Она задолжала компаниям «Виза», «Мастер Кард» и многим другим. В том числе квартирную плату. И страховой взнос за машину. Соответственно, Элис К. должна принять одно из судьбоносных решений, которые заставляют ее зубы сжиматься, а всю ее содрогаться: засучить ли теперь рукава и оплатить счета или подбросить каждой организации кость в 20 долларов и потратить остальные деньги на те замшевые зеленовато-оливковые туфли, которые она присмотрела две недели назад?

Деньги. Элис К. их ненавидит. Деньги для Элис К. — это одно из тех загадочных понятий, от которых ее разум вскипает, а глаза вылезают из орбит.

Вот как Элис К. подходит к решению денежных вопросов:

— Зарабатывай деньги.

— Трать деньги.

— Когда ты не зарабатываешь и не тратишь деньги, обращайся с ними как с грязью между облицовочными плитками в ванной: по возможности не бери в голову и не переставай надеяться, что кто-нибудь появится и решит все за тебя.

Элис К. из тех, кто обращается к банкомату каждые три дня, берет со своего счета 100 долларов, а потом с удивлением наблюдает, как деньги исчезают — испаряются! — словно по волшебству.

Что? Каким образом? Вчера у меня было 100 долларов, а сегодня осталось всего 11 долларов 50 центов, а я помню только, как покупала бутерброд с тунцом и колготки!

Впрочем, в этом нет никакой тайны. В редких случаях, когда Элис К. не склонна себя обманывать, она прекрасно понимает, что случилось с пятью хрустящими двадцатками.

Типичный день? Вот что происходит.

1) Утром Элис К. принимает душ, выпивает чашку кофе (приготовленного из очень дорогих кофейных зерен), тратит пятнадцать незапланированных минут на поиски в стенном шкафу блузки, которую еще рано отправлять в химчистку, и понимает, что уже не успеет приготовить завтрак. Потом она мчится на работу, но по дороге останавливается у банка, чтобы взять свои 100 долларов, и покупает очередной кофе и кукурузный кекс (он полезнее черничного!) в кофейне на углу. Это ей обходится в 1 доллар 37 центов, плюс 50 центов за ежедневную газету, но, когда Элис К. приходит в свой офис, она напрочь забывает о том, что, если это делать каждый день в течение года, набежит 488 долларов и 7 центов.

2) Наступает время ланча, и Элис К. поднимает голову над своим рабочим столом. Она голодна. Она обещала себе, что сделает славный бутерброд и принесет его в офис вместе с каким-нибудь фруктом, но ты уже знаешь, что хранится в ее холодильнике, кроме того, у нее масса работы и она чувствует себя несчастной, поэтому решает куда-нибудь сбегать и там перекусить. Элис К. не собирается в какое-нибудь шикарное заведение — просто в небольшое кафе в паре миль от офиса; она закажет только суп, салат и минеральную воду, но ее счет с чаевыми окажется не меньше 10 долларов. Еще она не может найти место для парковки, а времени — в обрез, поэтому оставляет машину на платной стоянке — еще 8 долларов, а всего получается 18 долларов. И хорошо еще, что ее не оштрафовали на 15 долларов! И она возвращается на работу, далекая от мысли о том, что, если вести себя так лишь один раз в неделю, в течение года набежит 936 долларов.

3) Примерно в три часа тело Элис К. начинает требовать кофе (обычно оно делает это в десять часов, в полдвенадцатого и снова заявит о своих потребностях в полпятого), поэтому она выпивает еще одну чашку за 68 центов в соседней кофейне (дневной итог: 2 доллара 72 цента). Да, Элис К. осознает, что тратит все больше и больше. Если подсчитать расходы, то получится 709 долларов 92 цента только на кофе на работе, но ничего не поделаешь — кофеин всегда ее выручает. Он помогает ей проснуться, дает возможность оторваться от работы и позволяет дотянуть до обеда.

4) Обед. Элис К. забывает об обеде. Она работает допоздна, а по дороге домой ей нужно заехать в химчистку, где она тратит 12 долларов на блузки и пиджак (так она поступает по крайней мере раз в месяц, что составляет 144 доллара в год). Затем она останавливается у аптеки, чтобы купить тюбик зубной пасты. Зайдя туда, Элис К. понимает, что хорошо было бы иметь в запасе одну или две пары колготок, и выбирает их, а потом видит лампочки, которые ей нужны, жидкость для снятия лака, и — о-о-о! — оказывается, «Л'Ореаль» выпустил новый мусс, а в последнее время волосы ее безумно раздражают, поэтому она берет одну баночку. Общая сумма: 29 долларов 17 центов.

В общем, когда Элис К. возвращается домой, она голодна. Она решает, что предпринять. Есть кое-что в морозилке, но понадобится время, чтобы оттаяло. Есть хлопья «Уитиз», но на этой неделе она уже два раза использовала этот вариант и начинает чувствовать себя жалким существом. Когда она уже потянулась за миской и ложкой, раздается телефонный звонок! Это Рут Е.! Или Бет К.! Или какая-нибудь подруга по колледжу, с которой Элис К. не виделась тысячу лет! Неважно, кто это! Некто наверняка предложит Элис К. встретиться за обедом!

5) Элис К. застывает с телефонной трубкой в нерешительности. На самом деле ей не следует идти. Только за один день она уже потратила на всякие пустяки 63 доллара 51 цент и твердо решила себя ограничивать. Еще она собиралась провести вечер дома: просто сядет, успокоится и, возможно, разберется в своих финансах.

Но потом ей приходит в голову, что было бы здорово расслабиться, поглощая вкусную еду, ведь неделя была тяжелая, а это всего лишь невинный обед... И, подумав: «Дела — дерьмо, завтра утром мне опять придется заезжать в банк», Элис К. выходит в ночь, готовая потратить оставшиеся 36 долларов 49 центов на пиццу и два маленьких бокала белого вина.

Вот как все и происходит. Финансовая булимия[6].

Рут Е. тоже плохо контролирует свои расходы, но она винит во всем экономику, рост стоимости жизни и падение курса доллара.

А Элис К. знает, что все дело в том первом письме, хитром и коварном послании. Оно пришло через две недели после того, как она закончила колледж. На вид безобидное письмо в конверте для деловой корреспонденции.

Элис К. поверила своим друзьям из «Мастер Кард». А когда они повышали ее кредит в третий, четвертый и пятый раз, она снова им верила. Элис К. знала, что она ценный клиент. И неважно, что в колледже она специализировалась в гуманитарных науках и получила работу с годовым доходом в 9 ООО долларов, а ее друзья работали в торговле и зарабатывали суммы с пятью нулями. Иногда где-то в глубине ее сознания возникала мысль об опасности такой процентной ставки. Но главное, что у Элис К. был кредит. И она могла небрежно козырять своей картой. И Элис К. никогда — никогда! — не позволяла мерзким вопросам о финансовой ответственности омрачать ее существование. Нет, нет и нет. Но к тому времени, как Элис К. закончила обучение в колледже, обосновалась в хорошенькой квартирке и принялась подражать Мери Тайлер Мур, наступили жестокие восьмидесятые, которые заставили всех как-то приспосабливаться.

«Вот так все и было! Когда выходила из магазина, заплатив 32 доллара за помидоры и 79 долларов 95 центов за грибы, я действительно чувствовала себя взрослой!»

Элис К. прекрасно помнит, как в 1983 году стояла в отделе магазина «Все для дома», имея на счету своей чековой книжки 62 доллара 50 центов, и думала: «Я взрослая женщина, и мне нужна эта кофеварка за 396 долларов. Нужна, и все тут». Иногда она вспоминает об этом, и ее тело покрывается обильным потом.

Но в те времена она именно так относилась к покупкам: как к чему-то необходимому и основополагающему для человеческого здоровья и существования, как к воде или воздуху. Что с того, что в 1987 году она превысила кредитный лимит и жила в состоянии неопределенности и хронического страха, боясь услышать слова «недостаточные средства»? Что с того, что слово «бюджет» заставляло ее судорожно подергиваться? Пока Элис К. могла укрыться в своей обустроенной квартире, постукивая шпильками по полированному паркетному полу и ведя себя как Современная Деловая Женщина (бросая пакеты с купленными продуктами на кухонный стол, быстро разбирая почту и прослушивая сообщения на автоответчике), она ощущала некое подобие шикарной жизни и считала, что ей удалось осуществить трансформацию — преобразиться из неуклюжего подростка в джинсах в женщину, похожую на Мери Тайлер Мур.

Конечно, на самом деле Элис К. превратилась в ходячее финансовое недоразумение, у которого зачем-то были шестнадцать маленьких черных юбок, кухонный комбайн и микроволновая печь. Кредитно-налоговая развалина. Одна из тех женщин, которая прячет счета в самые неожиданные места, чтобы, найдя их, снова о них забыть. «Счета? Какие счета? Вот та пачка конвертов под тостером, где я их почти не вижу? Это не счета. Это... это... я их положила туда, чтобы крошки не сыпались, ясно?»

Элис К. никогда не забудет вечер в конце восьмидесятых годов, когда все ее кредитки исчерпали свой лимит и «Мастер Кард» лишил ее кредита. Она стояла в кухне над мусорной корзиной, рвала кредитные карты, всхлипывала и думала: «Я не понимаю! Они же говорили, что я такой ценный клиент!»

Еще она помнит времена бесконечных приобретений. Ее сердце начинало учащенно биться, когда она видела симпатичный замшевый пиджак или пару идеальных туфель на шпильках («Их стоимость равна моей недельной зарплате? Нет проблем!»). Ее самооценка повышалась или падала в зависимости от того, что было на ней надето, были ли в ее ванной соответствующие средства по уходу за кожей или уютно ли выглядела ее квартира, когда она возвращалась туда вечером.

Однажды Элис К. не смогла заплатить за квартиру, но отправилась по магазинам и потратила 98 долларов на красный замшевый пояс, из-за чего сильно поссорилась со своим тогдашним любовником мистером Жестоким, который сказал ей, что она сумасшедшая. В ответ Элис К. посмотрела на него и сказала буквально следующее:

— Ты не понимаешь. Без разноцветных аксессуаров жизнь может превратиться в сущий ад.

Теперь Элис К. сидит за своим столом, раскрывает конверт со счетом от компании «Виза» и размышляет об отношении к жизни, которое скрывалось за таким заявлением; ведь тогда она искренне верила, что ей необходимы тот замшевый пиджак или та новая пара туфель. И еще она думает о людях на земле, чьи нужды гораздо более насущны. Она размышляет о бездомных.

Элис К. мысленно повторяет про себя свою тогдашнюю фразу: «Без разноцветных аксессуаров жизнь может превратиться в сущий ад» — и спрашивает себя: «Неужели я действительно так считала? Я была такой никчемной и тщеславной, что ставила знак равенства между разноцветными аксессуарами и основными человеческими потребностями?»

Элис К. смотрит на счет от «Визы» и сглатывает. Ее долг составляет 237долларов 26 центов. Она берет ручку и делает глубокий вдох. Потом вспоминает об оливковых туфлях. И выписывает чек, несмотря на отрицательный баланс.

Почему машина выходит из строя

— Когда ты последний раз меняла масло? Приятели Элис К. всегда спрашивают ее об этом.

— Масло? — Когда это происходит, она делает невинное лицо и заставляет свой голос звучать слабо и ласково. — А разве я должна менять масло?

Конечно, она надеется услышать в ответ нечто мужское, успокоительное:

— Не беспокойся, малышка Элис К., я обо всем позабочусь.

Но обычно говорится следующее:

— Боже мой, Элис К.! Почему ты так отвратительно обращаешься с машиной?

У Элис К. нет ответа.

Она ненавидит машины.

Машины ей просто противны.

Она не против того, чтобы их водить. Элис К. даже любит садиться за руль и мчаться по шоссе. Ей нравится давить на газ и крутить ручку радио. Она понимает привлекательность таких мгновений: романтика-большой-дороги, развевающий-волосы-ветер, чувство-свободы — все, что связано с вождением машины.

Другими словами, Элис К. любит водить машину, но не выносит механизмы.

— Ничего не могу поделать! Когда дело касается машин, я веду себя как настоящая женщина.

Это — вторая часть ее ответа мужчинам. Под «настоящей женщиной» она подразумевает нечто бездарное. Глупое. Безнадежное. Легко приходящее в полное расстройство.

Уровень жидкости. Смена шин. Регулировка. Подобные слова и выражения вызывают у Элис К. желание сбежать, спрятать голову в песок, лоббировать в конгрессе закон, гарантирующий каждой женщине за рулем собственного, персонального механика.

Конечно, у Элис К. есть несколько теорий на этот счет, одна из которых заключается в том, что, хотя она обычно стремится к идеалу и совершенству, ее машина превратилась в своеобразную зону, где можно позволить импульсам безразличия и лени взять верх.

Однажды Рут Е. отметила, насколько ухожена квартира Элис К.: предположила, что, если бы взглянуть с крыла самолета на гостиную, вид был бы в точности как карта Среднего Запада — все как будто расчерчено под идеальными прямыми углами. А что же с машиной? Везде скомканные записки, письма и парковочные талоны. Старые салфетки, кофейные стаканчики и пустые бутылки из-под воды. Растрепанные книги, пожелтевшие газеты и преющая спортивная форма для бега.

Иногда Элис К. чувствует, что назрели перемены, поэтому берет мешок и собирает туда все барахло и мусор, а потом оставляет его на заднем сиденье машины на шесть месяцев, пока он не разорвется, а все содержимое не рассыплется повсюду и не попадет туда, где было раньше.

Само собой, Элис К. применяет такой же принцип и к поддержанию машины в рабочем состоянии. Это очень удобно, потому что система ухода за машиной почти полностью совпадает с решением денежных вопросов.

• Води машину.

• Паркуй машину.

• Больше ничего не делай, если только не возникнет опасность, что машина не заведется или что шум станет таким громким, что за это могут арестовать.

Вообще-то, все обстоит не совсем так. Примерно раз в год Элис К. едет на машине к механику, подбегает к нему с озабоченным видом, бормочет что-то о регулировке и испаряется.

Она боится, что, если задержится подольше, механик спросит ее что-нибудь конкретно: «Хотите, чтобы я проверил тормоза?» или «Как компрессия?» — и это выльется в двадцать минут разговора о различных постукиваниях, шумах и гуле. А в результате Элис К. придется выписать чек, в два раза превосходящий ее месячную зарплату, за то, о чем она не имеет понятия, и даже слов таких не знает.

Элис К. скорее пойдет к гинекологу, чем к механику. Вот насколько это ужасно. Менее унизительно лежать на холодном столе с раздвинутыми ногами, чем торчать в гараже, слушая, как какой-то парень пытается объяснить, как работает карбюратор, и делать вид, что понимаешь малейшие детали того, что он говорит.

— У нас здесь проблема с гидравлическим конвектором, который соединяется со шпинделем в правом трензеле в системе привода двигателя.

На это Элис К. хочется крикнуть:

— Что? Послушай, а нельзя ли поговорить об эмоциях, о средствах по уходу за кожей или еще о чем-нибудь, в чем я разбираюсь?

Конечно, на самом деле она так никогда не говорит. Никогда не вскрикивает и не умоляет мужчину объясняться на понятном ей языке или хотя бы помедленнее, чтобы запомнить его слова, а потом выяснить у приятеля, не морочат ли ей голову.

Вместо этого она стоит, серьезно кивает и говорит:

— А. Понятно. Ясно... Значит, э, сколько это будет стоить?

Когда 768 долларов 95 центов уже уплачены, ее приятель спрашивает, что же было с машиной, и Элис К. мучительно пытается выдавить из себя какой-нибудь технический термин и в конце концов произносит:

— Э, вероятно, что-то не в порядке с приводом двигателя.

А потом выслушивает пятнадцатиминутную лекцию о том, как вредно быть такой некомпетентной; в итоге все заканчивается большой ссорой.

Любовь к машинам? Ну уж нет!

У Элис К. было три машины. Первая, «форд» грязно-серого цвета, была куплена в 1971 году; она покончила с собой в 1984 году, неожиданно загоревшись на парковке у ее офиса. Элис К. услышала сирену пожарной машины и выглянула в окно. Она увидела горящую машину и сказала: «Ой! Чья-то машина горит, — а потом добавила: — Это моя машина горит!» Пожарный, который тушил машину, купил обгоревшие останки за 50 долларов, а через несколько дней явился в ее квартиру с бутылкой. Элис К. спряталась и попросила соседей сообщить ему, что ее изуродовало в ужасной аварии.

Вторая машина, «тойота-королла», появилась у нее в 1979 году; Элис удалось довести ее до такого состояния, что, когда она спросила у автомобильного торговца, нельзя ли за автомобиль что-нибудь получить, тот в ответ громко расхохотался.

Потом настала очередь противной «хонды». Покупая эту машину, Элис К. проявила чудеса покупательского чутья, сказав:

— Симпатичная... А красная у вас есть?

Затем она продемонстрировала мудрость, купив ее в рассрочку со ставкой в 19 процентов, благодаря чему за следующие пять лет ее стоимость выросла с 5 999 долларов до 8,3 миллиона.

К настоящему моменту противная «хонда» оплачена и полностью принадлежит Элис К. У машины сломано радио, отсутствуют оба боковых зеркала, ее корпус покрыт выбоинами и ржавыми пятнами, и раз в месяц необходимо проверять ее состояние; вероятно, через полгода Элис К. столкнется с суровой реальностью: «хонду» придется продать.

Рут Е. убеждает не беспокоиться.

— Машины выходят у тебя из строя, потому что ты — женщина. У многих это происходит.

Элис К. серьезно кивает. Действительно. Элис К. очень хорошо понимает, что имеется в виду.

Несмотря ни на что, она убеждена, что наклейка о техосмотре 1995 года может появиться на ветровом стекле просто по божьей милости. Еще она искренне верит, что если засунуть квитанцию о штрафе в 40 долларов под коврик в машине, то он перестанет существовать. Она привержена учению (да, учению!), что главное — не обращать внимания, и тогда выбоины и царапины испарятся, странное постукивание прекратится, масло само очистится, а жидкость сама собой появится.

Поэтому Элис К. так поражается, когда с противной машиной случается что-то плохое. «Что? Они ее забрали и выписали мне квитанцию на 475 долларов за неправильную парковку, плюс к этому оплата тормозных колодок и буксировки, стоимость такси до мэрии, чтобы все оплатить, а потом до штрафной стоянки, чтобы забрать машину? Но ПОЧЕМУ?»

Машина является мощным механизмом, но полное непонимание ее устройства может быть не менее великой силой. Элис К. считает это особым талантом.

Конечно, мужчины этого совершенно не понимают, хотя Элис К. неоднократно пыталась объяснить. Возможно, кто-то решит, что она просто ленива. Или назовет ее вредительницей, которая сама себе портит жизнь и при этом испытывает странную потребность постоянно вспоминать о своей безответственности. Но все же она обычный человек. В конце концов, очень утомительно неделю за неделей поклоняться Культу Современной Женщины. Тяжело осознавать, что должна добиться успеха сразу в нескольких областях, и постоянно доказывать, что на самом деле можешь делать все не хуже мужчин.

Так что, вероятно, упрямство Элис К. и ее несостоятельность в области механики символизируют и воплощают вполне объяснимое желание, чтобы кто-нибудь (в данном случае тот, кто разбирается в машинах) явился и спас ее. «Помогите! Помогите! Я буду зарабатывать на жизнь, буду упорно трудиться на своем рабочем месте и отстою свою независимость, но, пожалуйста — пожалуйста! — не заставляйте меня саму менять масло!»

Однажды Элис К. упомянула об этой теории в разговоре со своей сестрой Бет К.

Бет К. на мгновение задумалась, а потом произнесла:

— Это одно из объяснений. Но конечно, есть и другие. Возможно, ты просто бездарна.

Досугофобия

Воскресенье. Ты ненавидишь воскресенья? Перспектива полностью незанятого дня при полном отсутствии обязательств и планов наполняет твое существо тоской и скукой?

Значит, у тебя досугофобия.

И Элис К. может тебе помочь.

В широком смысле досугофобия — это возбужденное и болезненное состояние, которое испытывают некоторые члены современного общества, когда сталкиваются с большим количеством часов неорганизованного времени. Это страх одиночества, который усугубляется неспособностью развлечь себя в течение продолжительного времени и при этом не испытывать безнадежности и отчаяния. Такому состоянию в первую очередь подвержены молодые профессионалы, которые живут одни, не обремененные супругами, домашними животными или маленькими детьми; особо острую форму болезнь принимает в весенний период.

Раньше Элис К. тоже страдала от досугофобии. От тяжелой формы досугофобии. Это ей страшно мешало. Много лет она просыпалась по утрам в воскресенье, и ее сердце наполняла паника. Иногда она даже вставала перед зеркалом и произносила:

— Привет, меня зовут Элис К., и я страдаю досугофобией! — Как будто если назовешь свое состояние, то это поможет.

Естественно, ничего не менялось. Однажды Элис К. даже решила организовать группу поддержки для страдающих досугофобией, но потом поняла, что единственный день недели, когда они смогут собираться, — это воскресенье, и они будут испытывать слишком большое волнение, желая побыстрее вырваться из дома.

Тревога. Тоска. Вспоминая обострения своей досугофобии, она в недоумении качает головой.

Элис К. вставала, варила кофе и в течение пятнадцати или двадцати минут занималась самоанализом, слоняясь по квартире. «Вот я бесцельно брожу по квартире... Мою кофейную чашку... Как всегда, не способна придумать, чем заполнить свободное время, и таким образом ДОКАЗЫВАЮ СВОЮ ПОЛНУЮ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ».

Элис К. чувствовала себя настоящей неудачницей. «Что со мной такое? — думала она, устав от блуждания по квартире. — Остальное человечество умудряется проводить выходные, получая удовольствие от того, что у них нет дел и обязательств, почему же я не могу следовать их примеру? Все веселятся на свежем воздухе: катаются на велосипедах, гуляют, взявшись за руки, по парку, влюбляются, а я сижу дома одна. В чем же дело?»

Элис К. понимала, что слегка преувеличивает, но это мало помогало. Досугофобия разъедает сознание. И приносит вред личности. Из-за нее разнообразные варианты кажутся тягостной ношей, а возможности активности и человеческих контактов превращаются в нечто недопустимое, непривлекательное, утомительное.

Сходить за газетой? Не-ет, зачем утруждаться?

Пойти в кино? Не-ет.

Убраться в квартире? Пожалуй, но у меня кончился «Аякс»[7].

Написать письма? Хорошая мысль, но дома у меня нет компьютера, а я уже не представляю общения без использования технических достижений и не способна писать что-либо от руки, и даже не уверена, что у меня дома есть бумага...

В общем, ясно.

Даже при обострениях Элис К. понимала, что подобное состояние разрушительно для сознания. Сдаться на волю этим стонущим внутренним голосам значило бы признать свое поражение и победу лени и скуки. Она знала, что если в первый же час выходного дня не встанет и не предпримет что-нибудь, то впадет в глубокое состояние инертности и рискует провести целый месяц, увязнув в собственном диване и смотря телевизор.

Но понимание проблемы — еще далеко не решение. Неделя за неделей, воскресенье за воскресеньем Элис К. оказывалась в своей квартире в состоянии апатии и сомнения. У нее депрессия или она просто лентяйка? Ей скучно или она сама зануда? И почему она не может стянуть себя с дивана и что-нибудь сделать?

Хуже всего сознавать, что ты, взрослая женщина, не имеешь ни малейшего понятия, как себя утешить или развлечь. Элис К. могла часами сидеть и размышлять на эту тему. Она думала о своей привычной жизни в течение недели, такой наполненной планами, встречами и обязательствами. Все это — работа, которая здорово отвлекает от мрачных мыслей, возникающих в глубине сознания, от грусти, волнений и смущения. И ей тут же хотелось снова окунуться в дела и все забыть. Она смотрела на часы: «О боже, только полчетвертого!»

Но однажды у Элис К. случилось озарение. Был конец воскресного дня, а она все еще сидела на диване и думала. Она размышляла о том, как хорошо бы жить в обществе, которое учило бы людей расслабляться и где люди были бы застрахованы от одиночества. Она понимала, что нужно выключить ту часть своего сознания, из-за которого она продолжает сидеть и думать. И, собрав последние силы и всю свою решимость, Элис К. заставила себя действовать. Она вычистила ванную комнату. Открыла кухонные шкафчики и вытерла там пыль.

Из-за такой активности Элис К. совсем выдохлась, но дела не позволили ей остаться на диване в глубоком раздумье. А еще ей удалось немного разобраться в своих страхах и неумении использовать свободное время.

Элис К. провела глубокий анализ и пришла к выводу, что решение проблемы потребует немалых усилий. Ей придется полюбить себя и научиться заботиться о себе на самом начальном уровне. И нужно от многих вещей, которые приятны ее душе, избавиться, а с другими смириться. Это означало, что она готова терпеть скуку и в одиночку бороться с бездельем.

И вдруг Элис К. осенило. Идеальный план. Возможность повысить самооценку, удовлетворить свои потребности и заполнить свободное время в воскресенье.

«Вот оно! — подумала Элис К. — Покупки по каталогу!»

Воспоминание о восьмидесятых

Элис К. сидит в ресторане и собирается заказать у официанта какой-нибудь напиток, когда вдруг мысленно возвращается в прошлое. Последнее время это с ней происходит довольно часто и уже начинает беспокоить.

Официант задал простой вопрос: «Что вам принести?», а у Элис К. возникло необъяснимое желание поднять голову и спросить:

— Какое «Шардоне» пьют в этом месяце?

«О боже, — думает она. — Что со мной происходит? Так спрашивали в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году!»

И она вспоминает, как в те времена официанты подходили и говорили:

— Привет, меня зовут Хорхе, и сегодня вечером я буду вас обслуживать; я собираюсь подходить к вам каждые семь с половиной минут, рассказывать о своих проблемах и предлагать свежемолотый перец для салата; а пока я еще здесь, позвольте рассказать о предложениях на сегодняшний вечер.

Помнишь, как это было? Потом следовала речь на двенадцать минут о фирменных рыбных блюдах: копченый лосось в соусе из икры и сметаны... А еще о специально приготовленных макаронных изделиях — тортеллини, фаршированные домашним козьим сыром в густом соусе из обжаренного красного перца и спелых помидоров. О боже! Это было ужасно! Ты выпивала шесть бокалов «Шардоне», а когда обед заканчивался, твоя малюсенькая порция стоимостью 94 доллара оставалась на тарелке, ты к ней даже не притрагивалась, к середине восьмидесятых совсем потеряв аппетит из-за кокаина; в результате ты чувствовала себя взрослой и умудренной опытом, но, когда просыпалась на следующее утро, выяснялось, что у тебя сильнейшее похмелье, а в кошельке полное отсутствие денег...

В этот момент Элис К. постаралась встряхнуться и вернуться к действительности. Она с трудом сглотнула комок, подкативший к горлу, и взглянула прямо в глаза официанту.

— Сейчас тысяча девятьсот девяносто четвертый год, верно?

Тот кивнул.

— Хорошо. Я выпью двойной капуччино. Без кофеина. С молоком двухпроцентной жирности.

Слишком взрослые

— Что ты хочешь узнать о моей жизни? Мистер Жестокий, бывший приятель Элис К., задал ей этот вопрос за обедом через год после их разрыва, и она чуть не подавилась своей свиной отбивной.

Какие подробности она хотела бы услышать? Какие детали интимной жизни бывшего любовника ее интересуют? До какого предела может дойти ее здоровое любопытство и насколько глубоко она собирается копаться в его грязном белье? «Ты с кем-то познакомился? Влюблен? Как секс? Как она по сравнению со мной?»

Все это Элис К. обсуждала с Рут Е. на следующий день за ланчем.

— Думаю, мы стали слишком взрослыми, — заявила Элис К. — Не только мистер Жестокий и я. Все вокруг.

Рут Е. согласилась. Потом она рассказала Элис К. о парне, которого знала по работе. Его звали Митч, его подружка недавно пригласила своего бывшего любовника домой к родителям отмечать Пасху (кстати, этого типа звали как-то вроде Антуана — имя было настолько претенциозно, что вызывало у Митча рвотный рефлекс).

— Митч хотел закричать и заскрипеть зубами в знак протеста, — объясняла Рут Е., — но вместо этого сказал: «Конечно, пригласи Антуана. Я же взрослый. Я переживу».

Элис К. кивнула с серьезным видом. Потом они поговорили о Бет К., о ее свидании с парнем, который раз в неделю устраивал ужин при свечах своей бывшей жене, женщине, угрожавшей покончить с собой при попытке развода.

— Такова современная жизнь, — заявил он, заметив удивление Бет К. — Нельзя сразу бросить человека, с которым вместе прожил часть жизни.

«Что за чушь!» — хотела возразить Бет К., но это звучало бы не по-взрослому. В общем, она кивнула, сделав вид, что согласна, но потом заперлась в ванной и поплакала.

Элис К. подняла голову над салатом.

— Насколько взрослыми мы должны быть? Взрослеть и взрослеть до тех пор, когда зрелость и широта взглядов доходят до абсурда и ведут к саморазрушению?

Вдруг совершенно неожиданно она подумала о Барри Т.

— Помнишь Барри Т.? — И они обе завизжали от хохота.

Много лун назад Элис К. начала встречаться с Барри Т., впервые отправилась к нему домой — кажется, на втором свидании, — зашла на кухню и села за стол. И тут заметила, что посреди стола, прямо перед ее носом, стоит коробка с презервативами. Она провела там несколько часов, упорно стараясь не замечать коробки, не думать, почему он поставил их здесь, не пытается ли с их помощью на что-то ей намекнуть, и убеждая себя, что взрослая женщина не должна смущаться в такой ситуации. «Презервативы на столе? Ну и что?»

Тем же вечером, но немного позже Барри Т. произнес речь:

— Меня действительно к тебе тянет, Элис К., но я встречаюсь с другой женщиной, которой сейчас нет в городе, и, возможно, она даже переедет ко мне, хотя я еще не уверен, а пока я бы хотел куда-нибудь отправиться на выходные и заняться с тобой сексом.

Его речь означала: «Если ты взрослая, ты это примешь», и Элис К. прилагала огромные усилия, чтобы вести себя разумно и понимающе, хотя на самом деле ей очень хотелось встать и спросить: «Я что, «бьюик», который можно взять напрокат?»

Вспомнив тот эпизод, Рут Е. затрясла головой и обрисовала историческую ретроспективу.

Давным-давно — скажем, в пятидесятые — Элис К. могла бы дать такому мужчине пощечину и с криком выбежать из дома.

В шестидесятые она бы сразу приступила к делу во имя Свободной Любви.

В семидесятые или восьмидесятые она вовлекла бы его в честный диалог о чувствах и потребностях, а также о среде, в которой они оба существуют.

Но сейчас девяностые. Свободная Любовь умерла. А заодно и честность, которая все равно оказалась слишком жестокой и болезненной. И нам осталось только ощущение, что мы повзрослели.

— А что потом случилось с Барри Т.? — спросила Рут Е.

Элис К. понятия не имела. Она помнила, что пыталась вести себя как свободная, взрослая женщина и спокойно реагировать на его дикое предложение, а в итоге сильно покраснела и раз одиннадцать повторила слово «возможно», делая вид, что совсем не смущена. Конечно, она не уехала с ним на выходные и, кажется, больше его никогда не видела.

Потом Элис К. вспомнила Билла М., красивого, разведенного журналиста, отношения с которым продлились около десяти часов. Элис К. переспала с Биллом М. в ночь их первого свидания, безумно им увлеклась и провела следующие три недели, дрожа от нетерпения, безуспешно стараясь успокоиться и вести себя по-взрослому. «Нет, — мысленно говорила она себе, пытаясь рассуждать рационально и здраво, — если ты переспала с кем-то, это вовсе не значит, что в тебя влюбились, что позвонят или пригласят на второе свидание». А потом она звонила Рут Е. и жаловалась:

— Но он мне даже не позвонил! Как ты думаешь почему? Что это значит?

Элис К. проанализировала произошедшее. Когда-то были правила. Если ты с кем-то переспала, значит, у тебя роман. И если продолжения не следовало, ты называла парня негодяем, а все твои подруги проявляли солидарность и поддерживали тебя. Теперь остается только утешаться мыслью, что иногда взрослые совершают странные и необъяснимые поступки, а мы не должны ожидать от жизни слишком многого. Она слишком сложна, и надо это понимать.

Когда Билл М. все-таки позвонил, Элис К. вела себя спокойно и рационально; они с Биллом болтали около двадцати минут (исключительно о его делах) и закончили разговор, не планируя дальнейших встреч. После этого Элис К. погрузилась в раздумья: «Я взрослая. Не всякая встреча заканчивается так, как мне хочется. Такие вещи происходят с современными женщинами, такова природа случайного секса». И вздохнула.

Потом она схватила телефон и разбила его о стену.

Иногда Элис К. кажется, что быть взрослой не слишком хорошо. Ты травмируешь свое сознание, изо всех сил стараясь сидеть спокойно и рассматривать свою обиду как обычное жизненное явление. Ты силишься (и это не идет тебе на пользу) изящно переживать разочарования и принимать в расчет всю сложность бытия.

У Элис К. была такая ситуация с мистером Жестоким. Во время обеда она об этом вспомнила. Однажды мистер Жестокий посадил ее перед собой и рассказал, что предыдущая подружка отлично стимулировала его языком, что ему этого не хватает и что, по его мнению, их сексуальная жизнь нуждается в некотором улучшении; ему хотелось сделать их отношения более разнообразными. Не имело никакого значения, что тринадцатилетний сексуальный опыт Элис К. был практически обесценен. Она пыталась объяснить это тем, что жизнь — сложная штука.

Сидя за ланчем с Рут Е. Элис К. спрашивала себя: что случается с чувствами, проникающими в сердце, когда ты ведешь себя по-взрослому? Что происходит с частью души, которая хочет кричать и возмущаться? Что за подозрительные вибрации ты ощущаешь, когда другие взрослые ведут себя грубо и эгоистично? Ведь некоторые мужчины и женщины не могут отпустить своих бывших любовников. Не способны честно оценить свои возможности образовать пару. Хотят чего-то от тебя (слепого подчинения, секса), но не желают принимать во внимание твои чувства.

Потом она вспомнила свой последний разговор с Бет К. Бет К. было грустно. Ее муж злился на нее, потому что она все время была взволнованна, опечалена, неуверенна.

— Он хочет, чтобы я вела себя как жена, — объясняла она, — и возмущается тем, что я веду себя, по его мнению, как ребенок.

Исходя из собственного опыта, Элис К. ее заверила, что иногда абсолютно нормально вести себя как ребенок. Неважно, что мы большие, сильные, взрослые, часть нашего сознания всегда хочет вернуться в детство, желая только одного — свернуться калачиком и лежать в темноте, сжимая в руках одеяло; это вполне человеческое желание, как и многие другие, которые мы пытаемся изгнать и вытеснить взрослыми эмоциями: гневом, смущением, завистью, страданием, то есть симптомами банальной неврастении.

Рут Е. прервала этот поток сознания:

— Чем же завершился обед с мистером Жестоким?

Элис К. рассказала, что захотела узнать у мистера Жестокого все его страшные секреты и он предоставил ей полный отчет. Имя, адрес, серийный номер, размер груди.

Вернее, без размера груди, но это уже неважно. Элис К. слушала со спокойной невозмутимостью, задавала вопросы, понимающе кивала. Она вела себя как друг. Как очень взрослая.

Потом поехала домой и достала свои куклы вуду[8].

Слишком молодые

Элис К. сидит на диване, на ее коленях лежит журнал, а ее лицо выражает ужас и страх.

Это случилось! Какой ужасный момент. Истинный кошмар, от которого все твое существо сжимается и ты уменьшаешься в размере.

А произошло следующее: Элис К. сидела, бездумно перелистывала журнал и натолкнулась на заметку о женщине-романистке, молодой писательнице, чья книга заняла высшую строчку в списке бестселлеров и была выбрана одной из главных студий Голливуда для съемок фильма.

Она изучила заметку и подумала: «Как интересно». Потом увидела фотографию писательницы. И до нее вдруг дошло.

«О боже, я знаю эту женщину. В ШКОЛЕ она была на три года моложе меня! Эта женщина богата, известна, делает замечательные вещи, и она НА ТРИ ГОДА МОЛОЖЕ МЕНЯ!!»

Элис К. с трудом сдержала приступ тошноты.

Это ужасный феномен, который объясняет, помимо всего прочего, почему она терпеть не может читать бюллетени о своих соучениках по колледжу, втайне кипит от возмущения, глядя на многих членов администрации Клинтона, и не собирается изучать работы поколения двадцатилетних, которые умудрились заявить о себе раньше, чем их кожа очистились от подростковых прыщей.

«Они слишком молодые! — думает Элис К. — Это несправедливо! Если бы я была королем, то издала бы указ, запрещающий становиться богатым, известным или делать замечательные вещи всем, кто моложе меня».

Она звонит Рут Е. и рассказывает, что произошло. Рут Е. всегда ее понимает.

— Молодые люди должны платить свои долги, пытаясь преодолеть низкую самооценку, заявляет Рут Е. — Им не положено быть слишком уверенными в себе, уравновешенными или успешными. На этот случай должны существовать определенные правила.

Элис К. соглашается. Потом она рассказывает Рут Е. о сцене, которую наблюдала день или два назад, когда оказалась в очереди к банкомату за молодой женщиной — лет девятнадцати, максимум двадцати. Она вела себя весьма заносчиво, как многие молодые, усматривающие особый шик в том, чтобы демонстрировать свою развязность и самоуверенность в общественных местах. Девица шутливо болтала с молодым человеком. Она делала остроумные замечания по поводу жизненных проблем. Поправляла свои волосы с выражением полной убежденности в своей правоте. И всё продолжала выпендриваться.

Стоя за ней, Элис К. пришла к выводу, что девица принадлежит к тому типу женщин, которые становятся послами в двадцать пять лет (или пишут книгу-бестселлер, которую крупнейшая студия Голливуда выбирает для съемок фильма, хотя автор на три года моложе Элис К.). Ей хотелось ударить девицу.

«Будь нормальной двадцатилетней женщиной, — про себя шептала она. — Будь неуверенной в себе и терзайся сомнениями, будь скромной и бойся всего на свете. То есть будь такой, КАКОЙ БЫЛА Я».

Ведь хотя Элис К. тридцать три, ей слишком часто кажется, что только недавно исполнилось двенадцать, поэтому, когда она видит молодежь, вальсирующую по жизни, вполне уверенную в себе и с большими перспективами на будущее, это только увеличивает пропасть между ее хронологическим и внутренним возрастами. И окончательно сбивает ее с толку. И вновь и вновь возвращает к вопросу: «В каком возрасте человек становится взрослым в полном смысле этого слова?»

Элис К. знала людей в колледже, которых такие проблемы не волновали, и она их тоже ненавидела. Одна женщина, которая выглядела на тридцать пять лет и ни капли не сомневалась в своей правоте, объявила Элис К. еще на первом курсе, что собирается заняться изучением окружающей среды. Она взяла двухгодичный отпуск, чтобы путешествовать по Индии, затем переехала в Вашингтон и получила руководящую должность, где бы вы думали? Конечно, в Управлении по охране окружающей среды! Представляете? Тогда, на первом курсе, Элис К. даже не могла решить, что ей хочется на обед! Кстати, и теперь по ночам она часто не знает, что съесть.

У Рут Е. на этот счет есть теория: возможно, весь мир разделен на два лагеря: на тех, кто противится взрослению, и тех, кто нет. Элис К.— почетный член первой группы и, значит, считает взросление неимоверно долгим и сложным процессом: борьба на протяжении всей жизни, существование в определенных рамках (плюс понимание, что возможности других тоже ограничены), знание собственных запросов и недостатков, выработка привычки приспосабливаться. Это длится очень много лет и связано с головной болью, разочарованиями и множеством неожиданных поворотов.

— Мне трудно доверять людям, которым незнаком весь этот процесс и которые устремляются в будущее без всякого страха, — признается она Рут Е.

Рут Е. соглашается, а Элис К. продолжает:

— Не могу сказать, что ненавижу всех, кто не ведет ежедневную борьбу. И неправильно считать, что мне противны те, кто знает себе цену, кто уверенно и без напряга следует по выбранному пути...

Рут Е. ее прерывает:

— Просто тебе бы хотелось, чтобы эти засранцы не слишком афишировали бы себя, верно?

Элис К. улыбается. Она обожает Рут Е.