Путь к Истоку

Глава 19

Яснина отвела взгляд от улыбающейся Велиславы, оживленно делившейся с ней мыслями о своей свадьбе, дата которой приближалась с каждым днем все ближе и ближе. Торжество намечалось поистине грандиозное, соответствующее положению, занимаемому Рамиром в обществе. Девушка, в отличие от Яснины, никакими комплексами и предрассудками не страдала, наоборот, всегда мечтала о чем-то невероятно роскошном и сказочном. Поэтому всячески поощряла суматошные приготовления, охватившие дворец, перевернув с ног на голову не только его, но и весь Даншер, взбудораженный новостями о том, что в скором времени военачальник князя и его невеста устраивают здесь свадьбу.

Пока что колдунье удалось отделаться малой кровью — непоседливая Азария, охваченная радостным возбуждением, с огромным рвением и нескончаемым энтузиазмом взялась за дело сама, не доверяя даже малейшие нюансы кому-то другому. Сначала Велислава даже обижалась, потому что нередко от торопливо бегущей по коридору взлохмаченной княжны с горящими каким-то лихорадочным блеском глазами, доставалось и невесте, ради которой все это великолепие и было затеяно. Затем Яснине все же удалось решить назревающий конфликт, поговорив с девушкой и объяснив, что у Азарии в любом случае все получится гораздо лучше, потому что она, как исконная мораввийка, прекрасно разбиралась в любых тонкостях, о которых они даже слыхом не слыхивали. Велислава какое-то время колебалась, задетая таким пренебрежением, но затем была вынуждена согласиться, потому что выходило все у княжны действительно потрясающе и с пугающим размахом.

Саму колдунью в предстоящем торжестве смущало только одно — ей предстояло появиться перед огромным количеством людей, а она не сомневалась, что на свадебное торжество явится весь город, в качестве княгини. Ведь сочетать браком своего военачальника будет сам князь, а ей, по древним обычаям, перед самым главным действом, нужно было дать на это счастливой паре свое благословение. На глазах у всех. И для этого десяток портних в ускоренном темпе уже шили для нее роскошный наряд, по мнению Яснины, не уступающий по обилию ткани и украшений даже наряду невесты. Но когда она указала на эту очевидную несправедливость Азарии, та лишь пораженно округлила глаза, а потом со смехом ответила, что княгиня на любом торжестве должна превосходить всех, даже невесту…

Правда, она считала, что уже никого своим неожиданным появлением не удивит, потому что неугомонная и вездесущая сестра князя пыталась задействовать и ее, а колдунья, крайне несогласная обсуждать такие вещи, как форма и материал салфеток, расцветка и фасон скатертей и все в этом духе, торопливо сбегала от ее энтузиазма. А единственным местом, в котором можно было спрятаться от Азарии, был тронный зал, но там постоянно проходили какие-то важные встречи и переговоры. Скрепя сердце, Яснина выбрала из двух зол меньшую и стала присутствовать на них, благо, к тому времени второй трон уже успели установить, а первый — воссоздать. Послы и визитеры были, мягко говоря, шокированы появлением ведьмы, князь — чрезвычайно доволен, что мог заметить любой, потому что с его красивого лица упорно не желала сходить хитрющая улыбка, потому что уловку собственной жены он разгадал сразу.

Яснина подавила тяжелый вздох, переводя взгляд на открывшуюся дверь, в которую слуги пропускали Азарию. Уже приготовившись морально к предстоящему долгому и ожесточенному спору между Велиславой и княжной, накануне вечером не сошедшихся во мнениях относительно цветочных композиций, которым предстояло превратиться во что-то невообразимое, она нахмурилась, заметив, что девушка плакала. Азария упорно прятала припудренное и искусно нарумяненное лицо, но даже ее гувернанткам не удалось скрыть с помощью подручных средств неестественную бледность и следы слез, от которых покраснели и припухли глаза.

— Что случилось? — Без обиняков спросила колдунья, едва княжна заняла свое место на пышных подушках.

Азария на мгновение вскинула на нее глаза, а затем опять уткнулась взглядом в пустую тарелку, стоящую перед ней, отрицательно помотав головой.

— Будет лучше, если ты все расскажешь сама, — Велислава улыбнулась и откусила кусочек от пирожного, которое бесцельно уже довольно давно вертела в руке, — в противном случае она полезет тебе в голову. О таком понятии, как деликатность, она ничего не знает, можешь мне поверить…

Колдунья с кислым видом посмотрела на невинно хлопающую длинными ресницами мелкую предательницу, на губах у которой остался сливочный крем, затем повернулась к подавленной княжне, кусающей губы.

— Мой брат, — ее голос задрожал от слез, она поспешно добавила, — второй брат, Ховар, попросил Камлена принять его. Через одного их охраняющих его магов, он передал ему письмо с просьбой простить его и принять обратно в семью.

— Тогда почему ты плачешь?

— Я ему не верю, и брат тоже. Ховар успел натворить немало дел, в столице о нем ходит много ужасных слухов, но до последнего времени мы упорно отказывались верить им, потому что, прежде всего, видели в нем близкого и родного человека. Камлен согласился принять его и поговорить, потому что чувствует себя виноватым…

— Не думаю, что ты или он могли что-то изменить, — колдунья покачала головой.

— Я понимаю. Но брата терзает чувства вины из-за того, что он пообещал всегда заботиться о нас и оберегать от бед.

— И он считает, что в случае со своим младшим братом не смог выполнить данное обещание?

— Да. Он очень переживает, хотя и не показывает этого. Ховар сейчас в тронном зале. Я попросила Лота присутствовать при их встрече, потому что он может понять, чего действительно хочет брат.

— Если княжич затеял все это с определенной целью, то не захочет, чтобы маг был на ней.

— Но зачем ему просить прощения, если он не хочет возвращаться? — Удивленно спросила Велислава, с немым вопросом, который не решалась задать вслух, глядя на помрачневшую колдунью. — Возможно, жизнь в заточении благоприятно повлияла на него, и он осознал свою неправоту.

— Я так хочу верить в это, — Азария все же расплакалась, — но не могу… Не могу!

Яснина кивком указала растерявшейся девушке на плачущую княжну, молча попросив ее присмотреть за ней, а сама решительно поднялась со своего места. Она не могла позволить, чтобы что-то случилось с князем или магом, ведь Ховар мог оказаться марионеткой Рогда, которому всегда превосходно удавалось находить слабые места человека и управлять им, дергая за нужные ниточки так, как ему хотелось. Если их предположение с Лотом насчет княжича верно, то его возвращение во дворец сейчас Главе Ордена крайне необходимо, потому что заслать к князю соглядатая не представлялось возможным.

Колдунья быстро добралась до тронного зала. Немного в стороне толпилась группа людей, видимо, та самая охрана княжича, о которой говорил Лот. Повернувшись к склонившемуся в поклоне стражнику, опустившему при ее появлении глаза, она тихо спросила.

— Повелитель здесь?

— Да, госпожа. Владыка только что зашел в тронный зал вместе с придворным чародеем.

Яснина кивнула, и стражи торопливо распахнули перед ней двери. Колдунья была совершенно спокойна насчет возможной реакции князя на ее появление. Если бы он не позволил магу присутствовать, она тоже не пришла бы, позволив братьям решить их ссору с глазу на глаз. Но поступок Камлена ясно показывал, что княжичу он не доверяет. Видимо, разочарование от его поступка было намного сильнее, чем он показывал окружающим.

Лот, стоящий немного в отдалении от трона, на котором в небрежной позе восседал князь, обернулся, стоило ей подойти к нему со спины. Мужчина, неловко мявшийся на возвышении, тоже оглянулся, глянув на нее исподлобья. Колдунью на мгновение покоробило их сходство, хотя Ховар выглядел немного бледнее, чем старший брат, а злое и надменное выражение не добавляло его лицу красоты, делая его скорее отталкивающим, нежели привлекательным.

— Я просил о личной встрече, — процедил он сквозь зубы, — а ты превращаешь ее в балаган.

Колдунья немного повернула лицо в сторону Лота, чтобы видеть его лучше, но маг лишь покачал головой в ответ на ее немой вопрос. Выходит, ему не удалось считать с княжича информацию. И это могло означать только одно, кто-то закрывает его щитом, прекрасно сознавая опасность от близости такого колдуна, как Лот, способного проникнуть в любое сознание.

— Ты, насколько я понял, просишь меня принять тебя обратно в семью, — голос князя был ледяным и резким, — а эти люди, присутствие которых тебе так неприятно, члены нашей семьи.

— Что? — Княжич не выглядел шокированным, он им был. Он повернулся к ним лицом, с каким-то первобытным ужасом и отвращением глядя широко распахнутыми глазами то на невозмутимую колдунью, изогнувшую бровь, то на усмехающегося мага, нисколько не задетого таким уничижительным отношением.

— Госпожа Яснина стала моей женой, и, следовательно, не только твоей родственницей, но еще и княгиней. А Лот, мой придворный чародей, в скором времени сочетается браком с нашей сестрой.

— Не могу поверить, — словно зачарованный, тихо выдохнул Ховар, в растерянном и потрясенном взгляде которого мало-помалу стала проявляться дикая ярость и злоба, вытеснившие все остальные чувства, — что ты опозорил наш род, связавшись с этими голодранцами…

Сильный удар сбил мужчину с ног, не позволив договорить ядовитые слова. Яснина даже не заметила движение вскочившего на ноги князя, настолько быстрым и резким оно было. Глядя сверху вниз на выплевывающего кровь брата, он яростно произнес.

— Ни о каком примирении и речи быть не может! Но раз тебя так сильно задевает эта несправедливость, я ее устраню. Отныне ты будешь жить не в роскошном поместье, где все твои прихоти мгновенно удовлетворяются, а в обычном крестьянском доме. Без слуг и привычных для тебя удобств. Видимо, я должен был сделать это немного раньше, чтобы ты успел прочувствовать все это на собственной изнеженной шкуре!

— Жестко, — тихо, но уважительно выдохнул Лот ей на ухо.

Колдунья хмыкнула. Ну, для избалованного и привычного к роскоши аристократа — вполне. Похоже, князь очень хорошо знал слабые стороны своего младшего брата, бледное лицо мужчины, подбородок которого украшали потеки крови, исказилось от ужаса.

— Ты не сделаешь этого! — Прохрипел он.

— Возвращайся к своей страже, они проводят тебя, — князь бросил короткий взгляд на пытающегося подняться брата, — больше никаких встреч не будет. Ты останешься в том месте до скончания своих дней.

— Ты…ты сам во всем виноват, — зло прошипел Ховар, вскакивая на ноги и с неожиданной прытью бросаясь к не успевшей отреагировать колдунье.

Холодные пальцы вцепились в ее плечо — яркая вспышка озарила тронный зал, вырывая ее из действительности. Удушающая пустота обрушилась сверху, выбивая дыхание и причиняя ужасающую боль. Огромная черная яма разверзлась под их ногами, затягивая в свою глубину. Внезапно ее руку с силой схватил бросившийся вслед за ней Лот. Но, не удержавшись на зыбком краю, все более расходившейся воронки, рухнул следом, так и не разжав пальцы…

Яснина не стала предпринимать никак попыток смягчить удар от падения с высоты, хотя и могла избежать его, прибегнув к силе. Вместо этого она просто сгруппировалась и приземлилась на холодный камень довольно мягко, опираясь на колено правой ноги и согнутые руки. Но даже так из груди вышибло весь воздух, а перед глазами заплясали огненные круги. Роскошное платье из золотистого шелка, тонкого, как паутинка, не облегчало ее положение, обившись вокруг ног сияющим водоворотом ткани и сверкающих в свете факелов бриллиантов.

Колдунья быстро скосила взгляд немного левее, куда по ее подсчетам, должен был упасть Лот. Маг действительно обнаружился там, тоже переживший падение довольно удачно. Но не успел он даже приподняться, как ему на плечи с двух сторон легли тяжелые руки очень высоких и широких в плечах мужчин, лица которых Яснина не могла рассмотреть, они оба смотрели куда-то в сторону, словно ожидая приказа. И не обернулись к ней даже после того, как она плавно и спокойно, стараясь не делать резких движений, выпрямилась. Но вместо каких-то указаний тишину разорвал истошный, истеричный и немного визгливый вопль княжича, заставивший недовольно и брезгливо поморщиться не только ее одну, но и всех, кто собрался в пещере, как могла судить по беглому осмотру колдунья.

— Ты обещал!!! Ты говорил, что мой брат сдохнет, а после него на престол взойду я!!! А теперь? Теперь она, эта проклятая ведьма, стала княгиней! Ты дал слово…

Его истошные крики перешли в невнятное бульканье, а тело внезапно взмыло в воздух по собственному почину, зависнув в метре от каменного пола. Казалось, что какая-то невиданная сила без труда душит его, заставляя таким жестоким образом замолчать.

Как оказалось, не такая уж и невиданная. Из полумрака, окутывающего своды и углы бархатной пеленой мрака, плавно выступил Рогд, сжавший руку в кулак и удерживающий ее в немного согнутом и приподнятом положение. Без лишних усилий удерживая в подвешенном состоянии отчаянно брыкающегося и извивающегося мужчину, пытающегося судорожными и неловкими движениями разорвать невидимые пути, отнимающие у него жизнь.

— Какой сюрприз, — взгляд Главы Ордена, а ныне — короля Талвинии был прикован к распятому между его приспешниками магу. Лот сохранял завидное спокойствие, не предпринимая никаких попыток вырваться, видимо, приберегая силы для предстоящей схватки, — какая невероятно трогательная верность. Не думал, что ты вообще способен на нечто подобное, ведь ты всегда любил и почитал лишь себя одного.

— Он…тоже…скоро…войдет в Род, — сиплым и задыхающимся голосом прохрипел небрежно отпущенный княжич, с грохотом рухнувший вниз. Судя по всему, он уже привык к подобному обращению, потому что только попытался отползти подальше от совершенно спокойного мага, чье ледяное равнодушие и показное безразличие колдунью ни на секунду не ввели в заблуждение.

— Вот как, — Рогд насмешливо изогнул тонкие брови, — тогда все становится намного проще и понятнее. Из грязи в князи в прямом смысле этого слова… Да, должно быть, оно того стоит.

— А ведьма? — Отчаянно выкрикнул Ховар и трусливо шмыгнул в тень, когда колдун небрежно обернулся к нему.

— Признаться, ты меня поразила, — он наконец-то повернулся к ней лицом, удостаивая взгляда. Колдунья сразу поняла, почему он избегал смотреть на нее — его всего просто передернуло от ярости, стоило ему глянуть на нее: ее вид в таком роскошном наряде и великолепных драгоценностях лишил его напускного спокойствия, вытолкнув на поверхность гнев, ярость, дикую злобу и какое-то дикое и ожесточенное безумие. Иначе Яснина и назвать появившееся выражение не смогла бы, — прекрасный ход, вот только ты сделала его слишком поспешно, не поразмыслив как нужно. Или же, наоборот, все очень тщательно просчитала, но немного переоценила силы и возможности князя.

— Мне совершенно безразлично, что ты думаешь по этому поводу, — стараясь сохранять спокойный и ровный тон, ответила колдунья, небрежно передернув плечами. Затем нашла взглядом трясущегося в углу княжича, выглядевшего по истине жалко. — А вот ты, мерзкая тварь, далеко не уползай, нам еще предстоит серьезный разговор, и я не могу обещать, что после него ты останешься в живых.

— Ты все еще надеешься, что сможешь выбраться отсюда? — Рогд не сдержал холодный смешок, — из этого места ты уйдешь только со мной, дав мне предварительно те клятвы, которые я захочу от тебя услышать. Ну а твой верный пес останется здесь навсегда, потому что у меня нет ни малейшего желания продлять его мучения или наслаждаться агонией. Предпочитаю, чтобы он просто сдох…

— Зачем тебе все это, Рогд?

Маг дернулся, когда она произнесла его имя, словно чародейка сделала что-то неестественное, вызвавшее у него еще больший прилив ярости. Он быстрым и решительным шагом направился к ней, останавливаясь всего в нескольких сантиметрах, практически вплотную к ней. Но если он хотел напугать ее своей близостью, то сильно просчитался. Его присутствие никогда не действовало на нее угнетающе. Он не был и противен ей, потому что колдунья хорошо помнила то время, когда они были близки. Его тело не могло вызывать подобных чувств, ведь Глава Ордена был красив дерзкой, вызывающей и сильной красотой. Вот только душа его отличалась завидным уродством, что Яснина смогла увидеть слишком поздно.

Вздернув подбородок, она подняла глаза, прямо встречаясь с ним взглядом. В янтарных, желтоватых глазах с характерным прищуром пылали неугасимые искры безумия. Он с омерзением смотрел на высокую тиару, так щедро усыпанную россыпью драгоценных камней, что золота за ними даже не было видно. Резким и стремительным движением он вскинул руки, срывая ее с головы колдуньи и с силой отшвыривая назад. Чародейка даже бровью не повела, продолжая смотреть на него. Украшение пролетело через всю пещеру, судя по всему, довольно немаленьких размеров и врезалось в стену, со звоном падая вниз, на камни.

— Я должен был быть тем, кто имеет право давать тебе все это. Но ты предпочла мне какого-то жалкого, смертного мальчишку!

— Никто, кроме тебя, в этом не виноват. Я была согласна на равноправный союз, но ты не мог дать мне этого. Ты серьезно думал, что у тебя может получиться приручить меня? Взгляни внимательнее, пойми наконец — я не принадлежу и никогда не буду кому-то принадлежать! В этом мире не было и уже не будет силы, способной поработить меня или заставить подчиниться!

— Я принял твои условия, — прошипел маг разъяренно, яростно сверкая глазами.

— Вот именно, — колдунья скривила губы, не став бороться с испытываемым отвращением, — ты всего лишь сделал мне одолжение, когда понял, что у тебя ничего не выйдет. Рогд, очнись уже и пойми, ты сам во всем виноват! Только ты один и никто больше!

— Теперь я не сделаю даже этого, — он протянул вперед руку, с силой сжимая тонкие пальцы в кулак, — больше не будет так, как этого хочешь ты. Захочешь жить, сделаешь все, что прикажу тебе я!

— Серьезно? — Яснина откровенно усмехнулась ему в лицо. — Думаешь, испугаешь меня смертью?!

— Есть много, очень много способов заставить тебя передумать. Рано или поздно ты сломаешься и уступишь. Я терпелив, поэтому с удовольствием подожду того дня, когда ты сама попросишь меня о милости.

— Да, Рогд, — Лот даже присвистнул от удивления, — вот это тебя жизнь серьезно…

Он не успел договорить, скорчившись от боли в крепкой хватке, судорожно стиснув зубы, чтобы не произнести ни звука, не позволяя магу насладиться его слабостью. Глава Ордена с перекошенным лицом повернулся к нему, то сжимая, то разжимая пальцы, позволяя силе то немного ослаблять атаку, то вновь набрасываться на мужчину хищным и изголодавшимся зверем, рвавший его тело изнутри. Колдунья уже приготовилась сменить ипостась, как в пещеру вошли несколько высоких, неестественно крупных мужчин, по видоизмененным лицам которых она без труда определила в них полукровок, вот только второе обличие явно выдавало в них медведей… Выходит, Рогд успел-таки добраться до западных кланов, потому что колдунья не знала о том, что в Талвинии еще встречаются такие виды.

— Господин, — самый высокий из мужчин шагнул вперед, что-то сжимая в руках, которые своим размером и формой больше напоминали лапы.

Рогд с явной неохотой оторвался от своего занятия, с раздражением оборачиваясь на голос. Колдунья не стала всматриваться в странных существ, служащих ему, косясь на лежащего на полу мага, выпущенного полукровками из хватки. Он старался сдерживать хрипы, рвущиеся из груди, но Яснина видела, что на пол пещеры стекают струйки алой крови, выбегающие, скорее всего, из его носа и рта, что означало одно, внутренние повреждения оказались очень серьезными и требовали немедленного вмешательства. Колдунья не представляла, каких усилий ему стоит не заорать в голос от невыносимой боли, потому что не единожды становилась свидетельницей того, как этим заклятьем пытают пленных — большинство из них умирали от шока до того, как истязание заканчивалось, и начинался, собственно, сам допрос.

— Ну, что еще? — Недовольно осведомился колдун, оторванный от своего занятия.

— Пытался бежать, — вошедший мужчина небрежно сбросил с рук свою бесформенную ношу на пол, которая темной грудой с глухим звуком упала на пол.

Рогд быстро пересек разделяющее их расстояние, брезгливо толкнув странную массу носком высокого кожаного сапога. Яснина с трудом поборола приступ тошноты, когда странная масса, лежащая в том положении, в каком ее бросили вниз, податливо перевернулась, повинуясь движению, и оказалась обезображенным и изломанным телом. То, что казалось мешком, на самом деле им и оказалось, только с костями… Иначе описать это месиво было нельзя. Заставив себя поднять голову выше, колдунья широко распахнула глаза от изумления, когда увидела расцарапанное, залитое кровью бледное лицо Ниара, чья голова держалась на тонкой полоске кожи, норовя отвалиться в любую секунду.

— Да и демоны с ним, — равнодушно произнес маг, спокойно и безразлично глядя на своего верного слугу, — свою роль он уже сыграл.

— Этот трус пытался обратиться за помощью, — жестко усмехнулся мужчина, видимо, главарь полукровок, с какой-то иронией глядя на застывшее в нелепой позе искалеченное тело у своих ног. Так, словно его до невозможности забавляла даже мысль о том, что у покойного мага вообще могло что-то получиться, — призывал колдунов из Ордена. Их тела мы не стали тащить сюда, просто прикопали под деревьями. Здесь такие пустынные места, что они тысячи раз успеют обратиться в прах, прежде чем какой-нибудь нерадивый охотник вздумает явиться в горы на охоту.

— Вот каких союзников нужно иметь, чтобы одержать победу, — Рогд повернулся к смотрящей на него колдунье, ожидающей продолжения, которое незамедлительно последовало, — потеря нагов не столь важна и серьезна для меня, как вы все считаете. Они выполнили свою миссию — помогли мне получить трон, а уж удержать его я смогу при поддержке моих замечательных, жестоких и не в меру кровожадных друзей, чьи дома были разрушены крестьянами, обезумившими от страха от такого соседства.

— Что могу сказать, ты заводишь себе очень странных друзей.

— Все потому, что я сам — один из них…

Внешность мужчины неуловимо и стремительно изменилась, словно его лицо на мгновение поплыло вниз, искажая резкие и тонкие черты: спустя несколько секунд на нее смотрели раскосые, характерные глаза нага. Его внешний вид стал таким же отталкивающим и пугающим, как утех полукровок, что уже довольно давно, еще в самом начале истории, напали на нее в дворцовом саду в Моравве.

— Что ж, это многое объясняет, — наконец-то тихо произнесла колдунья, стараясь не показывать своего изумления, ведь именно этого он и добивался. Она внутренне корила себя за то, что ни разу даже не заподозрила его, потому что знала столько лет и никогда не замечала за ним чего-то необычного, что смогло бы указать на то, кем на самом деле он является. Но старалась удерживать на лице спокойное и отчужденное выражение, чтобы не доставлять ему удовольствия видом ее слабости, потому что он и так упивался всем происходящим.

— Ниар превосходно подходил под уготовленную для него роль, хотя никогда и не был нагом. Но он был достаточно глуп и самонадеян для того, чтобы принять без раздумий все мои условия. Как оказалось, с мозгами у него было туго, раз их не хватило даже на то, чтобы идти со мной до конца. Идиот струсил, когда сюда стали являться маги, брошенные посреди поля боя полукровками, что не удивительно само по себе. Я всегда считал, что доверять ответственное дело людям нельзя, ведь они все и всегда портят.

Мужчины, собравшиеся за его спиной, глухо рассмеялись, подтверждая сказанное им.

— Я отправил на битву неугодных магов, начинавших действовать мне на нервы своим постоянным нытьем по поводу и без, чтобы избавиться от них одним махом. Те, кто смог выжить, предсказуемо сбежали и затаились, чтобы не попадаться мне на глаза.

— Почему Талвиния? Ты ведь родом из Иллирии, и Ордена, как такового, там просто нет. Никто не смог бы тебя остановить…

— Я мог бы сказать, что мне мешали наги, но это ложь. Все дело в том, что моя мать была нагиней, сильной и чистокровной, но на свою беду, она встретила моего отца, простого и посредственного мага, который сбежал из Талвинии от правосудия. Справедливого, надо заметить, суда, потому что натворил слишком много дел, чтобы остальные маги смогли и дальше закрывать на происходящее глаза. Мне повезло — я унаследовал, по большей части, возможности предков матери, которые, слегка приправленные магией отца, дали мне огромное могущество. Я отличался от других полукровок и не преминул воспользоваться своими особенностями.

— Амбициозно. Но ты слишком долго ждал подходящей возможности, ведь захватить трон с помощью полукровок ты мог годы назад.

— Верно, но дело не в них. Я искал союзников, чья сила не уступала бы моей, ведь объединившись, мы смогли бы очистить Талвинию от людей, населив ее теми, кто этого действительно достоин.

— Ты просто безумен, Рогд. Это сотни тысяч простых, ни в чем не повинных людей, — потрясенно выдохнула колдунья, до глубины души потрясенная его словами.

— А когда тебя стали волновать чужие жизни, а, Яснина? — Зло прошипел маг. — Научилась бесполезному сожалению у своего человеческого возлюбленного?!

— Возможно, что так. Должно же и во мне быть что-то светлое, чтобы я не уподобилась тебе, ведь ты в своем слепом сумасшествии не понимаешь, что творишь!

— Прекрасно осознаю, — Рогд усмехнулся, вновь возвращая прежний вид, — нашей чудной стране такие изменения пойдут только на пользу. Но я не стану убеждать тебя в правильности своего решения, ведь очень скоро ты и сама сможешь увидеть, что перед Талвинией откроются новые горизонты, ведь никто в скором времени не сможет сравниться с ее могуществом и величием.

— Ты пытаешься построить идеальный мир на костях и крови простых людей. Не думаю, что у тебя это выйдет.

— А кто меня остановит? Ты и твой верный и храбрый пес, который сейчас на последнем издыхании валяется на полу? Забавно, но больше претендентов на звание великих и отважных героев я что-то не вижу…

— Ты мог и сам убедиться, что есть и те, кто твоих идей и убеждений не разделяет. Не стоит отрицать, что для тебя не важна потеря таких сильных союзников, как полукровок. Но их отозвали…

— Верно, чтобы вернуть домой и оставить вас на произвол судьбы. Брось, Яснина, неужели ты действительно до сих пор веришь, что кому-то не безразличны судьбы обычных людей? Мне казалось, что ты никогда не отличалась наивностью… Как видишь, их место тут же заняли другие — слишком многие веками находились в тени, вынужденные скрываться из-за своей личины и влачить жалкое существование только потому, что старейшины Родов под страхом смерти запрещали им причинять зло и боль людям. Так уж повелось издревле, но теперь все изменится, ведь мы намного сильнее, чем простые смертные, лишенные любого дара. Как вообще можно было столько времени жить в тени тех, кто намного слабее нас?

— Ты забываешь о том, что есть и другие государства, принадлежащие чистокровным людям. Учиненный тобой террор не останется безнаказанным.

— Не о Моравве ли ты говоришь? Верно, их князь сумел поднять приходящее в упадок княжество на небывалую высоту, а в связи с последними событиями, не смотря на все попытки избавиться от него, он только становился сильнее, обретая новых союзников. Всего за несколько последних недель трое правителей маленьких островных государств, расположенных немного в стороне от побережья Мораввы попросили князя принять их в состав страны, сделав бывших властителей наместниками. Но тем приятнее будет разрушить все созданное твоим любовником, — на лице мага появилась безобразная отталкивающая гримаса, исказившая черты и злобно перекосившая рот, — ах, прости, мужем.

— После его смерти она все равно будет иметь право на престол, — буркнул Ховар из темноты, так и не покидая своего ненадежного укрытия, — равно, как и моя сестра.

— Ну, за Яснину можешь не волноваться, ей будет немного не до того, чтобы воевать с тобой за трон и делить власть, потому что в это время она должна будет сделать свой выбор или умереть. А насчет твоей сестры мы уже все решили.

— Я не знал, что в мое отсутствие она успела обручиться. И если до этого я был согласен просто сослать ее в какую-нибудь тихую обитель, чтобы она до конца своих дней жила там, не представляя для меня никакой опасности, то теперь такой вариант не подходит.

— Ее жених, думаю, не проживет еще и пары часов, тебе не о чем беспокоиться.

— Намного безопаснее будет просто убить ее.

Яснина не удержалась и перевела взгляд в угол, где стоял княжич, практически полностью скрытый темнотой. Он до дрожи в коленях боялся мага, предпочитая разговаривать с ним на расстоянии, не стесняясь показывать свой ужас перед ним и отвратительную трусость, но при этом хладнокровно и спокойно требовал своего союзника избавиться от родной младшей сестры, которая могла составить ему серьезную конкуренцию в борьбе за власть. Наверно, колдунья не была бы так удивлена и поражена, не знай она, о ком идет речь. Ведь на своем жизненном пути она повсеместно встречала женщин, не желающих ни в чем уступать мужчинам; одна из них могла действительно стать неустранимой помехой, потому что они обладали не только острым умом и силой, но еще и отличались завидной жестокостью и кровожадностью. Да она и сама принадлежала к их числу — будь она наследницей престола, ни за что не уступила бы его тому, кто на него права не имел вовсе…

Но Азария не принадлежала к таким женщинам — достаточно было лишь взглянуть на нее, чтобы понять, что добрее и безобиднее этой кроткой, милой и любящей девушки еще поискать надо. К тому же, самым важным оставался тот факт, что княжна уступала своему брату престол по праву рождения. Только после его гибели или свержения она могла получить власть и взять бразды правления в свои руки.

— Конечно, у нее самой не хватит ума, чтобы открыто выступить против меня и заявить о своих правах, но народ и Совет, пусть он уже и не обладает прежним влиянием, могут попытаться избавиться от меня. И сделать все, чтобы возвести на трон ее, ведь нет ничего проще, чем управлять такой безобидной дурочкой, как Азария.

Видимо, Ховару все же перепали какие-то крупицы из общего блюда наследственности рода князей, ведь в его рассуждениях присутствовала здравая логика и хороший просчет на будущее. Что ж, выходит, он долго ждал этого и очень сильно жаждал занять место своего родного брата, раз наперед просчитал все возможные варианты.

Яснина перевела взгляд, услышав рядом с собой звук, больше всего напоминающий сдавленное и злобное рычание. Лот, сильно шатаясь, поднимался на ноги, с силой стиснув зубы так, что побелела челюсть, не сводя полного ненависти взгляда с того места, где притаился Ховар, подавая реплики из своего темного уголочка. Колдунья не стала сдерживать его, потому что прекрасно понимала, что у мага не хватит сил, чтобы добраться до княжича в теперешнем состоянии, и уж тем более, навредить ему. Она колебалась, не зная, как поступить. Судя по запекающейся на светлом сюртуке алой крови, Лоту осталось не долго, но она не была уверена, что сможет остановиться после бойни, если примет свой истинный облик.

— Какая трогательная сцена, — Рогд с насмешкой наблюдал за попытками мага сдвинуться с места, пересиливая дикую боль, терзающую его, — а твой человечек так же сильно любит тебя, а, Яснина?

— Думаю, тебе этого не понять, даже если это на самом деле так.

— Вот как? Не понять, говоришь?! — Колдун стремительно пересек разделяющее их расстояние, впиваясь холодными пальцами в ее подбородок, заставляя откинуть назад голову и посмотреть ему в глаза. — Я любил тебя!

— Ты всегда любил лишь себя, — колдунья обхватила пальцами его запястье, не замечая, как ее хватка становится все крепче, — и, знаешь, у меня для тебя тоже есть сюрприз!

Сразу после этих слов она с яростной силой отшвырнула его прочь от себя. Не ожидающий такого поворота, маг не успел ничего предпринять. Его протащило по всей пещере и впечатало в стену, с которой градом посыпались мелкие камни, образуя перед ним небольшой завал.

— Не только тебе есть что скрывать, — колдунья спокойно шагнула вперед, зло улыбаясь презрительно искривленными губами.

Полукровки, заметив фейхара, не стали проявлять неуместный героизм, сознавая, что против такого охотника им, даже всем вместе, не продержаться и минуты. Они торопливо отступили назад, к одной из естественно образованных стен, чтобы внимательно следить за боем, не вмешиваясь, но и не сбегая без оглядки. Видимо, они переоценивали силы мага полукровки, надеясь на его двойственную природу.

Рогд с трудом поднялся на ноги, опираясь рукой на разбитую, покрытую сетью трещин стену, по которой всего мгновение назад сполз, отброшенный ее ударом.

— Ты, — в его глазах застыло истинное изумление, — темный маг…

— Верно, — улыбка колдуньи стала поистине жуткой, ведь ее лицо изменилось, приобретая более жесткое выражение, а глаза неестественно горели золотым сиянием, — фейхара. Сюрприз!

— Удался, — сдавленным, полузадушенным голосом, больше похожим на хрип, едва слышно прошептал Лот, не желающий поддаваться слабости. Он все еще пытался подняться с колен.

— Все еще хочешь разделить со мной вечность? — Сыронизировала колдунья, напоминая Рогду сказанные им уже довольно давно слова. Тогда он был серьезен как никогда раньше, уверяя Яснину, что большего от жизни ему ничего и не надо. После сказанного им чародейка впервые задумалась над тем, что их отношения заранее обречены, ведь маг яростно ненавидел и презирал фейхаров. И теперь становилось совершенно ясно почему — он просто опасался темных магов, потому что сила, которой они обладали, ни в чем не уступала могуществу нагов.

— Это ничего не меняет, — Рогд скривил губы в холодной усмешке, — наоборот, только увеличивает твою ценность. Мы вместе будем править новой Талвинией, ведь очень многих привлечет такая королева — это так символично. Те, кто никогда не принадлежали свету, охотно принесут присягу той, кто самим своим существованием олицетворяет тьму.

— Увеличивает ценность? — Ярость обжигающей волной поднималась из глубины ее существа, стальными тисками сдавливая горло. Он говорил о ней так, словно она была обычной вещью, дорогим и уникальным по своим свойствам приобретением, которое ему, возможно, в будущем пригодится.

Сила не заметной, но физически ощутимой лавиной отхлынула от ее замершей в одной позе фигуры, взмывая вверх — по неровным стенам и высокому потолку пещеры пошли толстые и извилистые трещины, расходящиеся вширь. Острые осколки градом хлынули вниз, поднимая в холодный воздух тучу пыли. Собравшиеся в углу полукровки резво бросились в сторону, когда рядом с ними на пол рухнул большой камень, способный придавить человека. Издав сдавленный вопль, Ховар рухнул на живот, утыкаясь лицом в покрытый мелким крошевом пол, подвывая от боли. Острый осколок откололся от длинного сталактита, входя в его ногу, прорывая ткань и впиваясь в пол пещеры. Поднявшаяся в высоту волна замерла, а затем резко обрушилась вниз — на выставившего вперед мощный щит мага. Рассмеявшись, колдунья покачала головой, наблюдая затем, как чернильные сгустки тьмы спокойно и беспрепятственно проникают сквозь янтарное свечение, всей своей мощью обрушиваясь на Рогда, напряженно стиснувшего зубы и сгруппировавшегося, приготовившегося к неизбежной атаке.

Колдун не издал ни звука, просто переждав нахлынувшую лавину силы, опустившись на правое колено и упираясь руками в пол. Яснина приготовилась к ответному удару, обещающему быть яростным и беспощадным, потому что видела происходящие с мужчиной изменения. Рогд решил, что будет не лишним и справедливым прибегнуть к своей истинной силе, ведь колдунья без зазрения совести использовала темный дар против него. И внезапно стал заваливаться на бок…

Колдунья застыла, забыв даже о необходимости моргать — его тело все клонилось в сторону, пока не рухнуло на камни. Голова отделилась от него и откатилась в сторону. Алый фонтан крови ударил из перерезанного горла, орошая пол и стены пещеры. С трудом сглотнув подступивший к горлу комок, Яснина перевела взгляд туда, где позади убитого мага стоял Камлен, сжимающий в руке все еще поднятый для удара меч, лезвие которого обагряла горячая кровь.

— Не в моих привычках наносить удар со спины, но ведь речь и не шла о благородстве, ведь маг сделал именно это, украв тебя.

Полукровки не стали дожидаться дальнейшего развития событий. Как только они увидели смерть своего предводителя, так сразу же резво бросились вон из пещеры.

— Их нужно остановить, — выкрикнула колдунья, бросаясь следом, но остановилась, заметив появление Лима. Старик поспешил к магу, неподвижно лежащему на полу, который из последних сил старался держать глаза открытыми. Следом за ним вошел Рамир, удерживающий в руках окровавленный меч. Он осмотрелся вокруг, прищуриваясь, чтобы всмотреться в темноту, презрительно поморщился и неторопливо направился к жалобно подвывающему княжичу, безрезультатно царапающему камень пальцами в бесплодных попытках вытащить осколок из плоти.

— Не стоит об этом беспокоиться. У подножия их дожидается отряд Рамира. Его люди превосходно обучены, поэтому не позволят им уйти, — князь бросил быстрый взгляд на целителя, который покрывал сияющей пеленой тело Лота.

— Как вы здесь оказались? — Огромного труда колдунье стоило загнать бунтующую, требующую продолжения, силу назад, возвращая себе привычный облик.

— Можешь уже выходить, — Камлен слегка обернулся назад, с улыбкой глядя на выступ, за которым кто-то притаился.

Из-за камня выглянули сначала встрепанные волосы, потом милый курносый носик, сразу выдающие их обладательницу.

— Сиара, — обреченно простонала Яснина, — сколько раз я просила тебя оставаться в безопасности?

— Виноват князь, — тонкий пальчик показался из укрытия, обвинительно потыкав в фигуру мужчины для большей убедительности, — он мне приказал!

— Да? — Мужчина иронично приподнял брови, но не стал выдавать девушку, ворвавшуюся в тронный зал, едва померкло сияние перехода. Она порывалась сразу отправиться на поиски своей госпожи, но Камлен, хоть и с огромным трудом, уговорил ее подождать. Ему нужно было время, чтобы собрать лучших воинов, потому что прекрасно сознавал, на что они идут.

— Я даже не почувствовала вашего присутствия, — колдунья недоуменно нахмурилась.

— Все ж, целительская магия годна не только для того, чтобы врачевать недуги, — Лим приподнял голову, улыбаясь ей, — но и для того, чтобы укрывать пострадавших от глаз их недругов или опасности.

— Твой брат, — Яснина подняла глаза на подходящего к ней Камлена, не зная, как помягче и поделикатнее рассказать ему о случившемся.

— Мерзкий и трусливый ублюдок, — выплюнул Лот, с хрипом выдыхая и приподнимаясь на руках, — он не только предал ваш род, но еще и хотел захватить трон, избавившись не только от тебя, но и от Азарии…

— Вот как?!

Князь мягко повернулся, но колдунья видела, как опасно загорелись его глаза. Он решительно направился к поскуливающему Ховару, поднимая меч, который продолжал держать в руке, покручивая рукоятку. Рамир что-то прошипел сквозь стиснутые зубы, больше всего напоминающее заковыристое ругательство или проклятие, схватил княжича за воротник испачканного в каменной пыли сюртука, с силой прижимая его к полу.

— Мы родились в одной семье, выросли вместе. Когда в тебя успела войти эта тьма, Ховар? Когда зависть успела вселиться в твою душу и так ожесточить ее?

— Маг, — прорыдал княжич, надежно удерживаемый военачальником, который с перекошенным от гнева лицом смотрел на его жалкие попытки освободиться и сбросить с себя руку, — он заставил меня так поступить!

— Как благородно, сваливать вину за случившееся на того, кто уже не способен твои обвинения опровергнуть, — колдунья видела, как презрительно скривились побелевшие от ярости губы князя.

— Это ложь, — она даже не взглянула в сторону завопившего что-то, отрицающее ее слова мужчины, глядя на Камлена, стоящего к ней вполоборота, — его разум чист. Если это определение может быть к нему вообще применимо. Я сама слышала, что он говорил. Княжич боялся, что Азария составит ему серьезную конкуренцию в борьбе за трон, поэтому был готов со спокойной душой избавиться от нее.

— Кому ты веришь, брат?! Ведьма все лжет, она сама хочет захватить власть! Вот увидишь, она однажды просто избавится от вас всех и станет править Мораввой самостоятельно!

— Ты напрасно стараешься. Тебя ожидает та судьба, которую ты уготовил для всех нас.

— Позволь это сделать мне, — Лот все еще хрипел, но говорил уже значительно четче и понятнее. Он поднялся, признательно склоняя голову в уважительном и благодарственном поклоне перед целителем, а затем направился к князю, сильно прихрамывая на левую ногу. Видимо, Рогд больше всего силы направил на сердце. Колдунья видела, как он на ходу разминает и потирает пальцы, словно они сильно онемели или замерзли.

— Ты не сделаешь этого! Ты не дашь ему просто убить меня!

Истерические выкрики Ховара не произвели на князя никакого впечатления. Рамир спокойно поднялся, отряхивая руку, словно прикоснулся к чему-то действительно грязному и отвратительному и отошел от кричащего и бьющегося на полу пещеры мужчины, пытающегося подняться. Отвернувшись от него, Камлен протянул колдунье руку и, обхватив ее пальцы, направился к выходу, настойчиво уводя ее за собой. Целитель сразу последовал за ними, не удостоив княжича даже прощальным взглядом.

Яснина сама не смогла бы описать, что чувствовала в тот момент, но она видела, что князь не испытывает по отношению к своему брату-предателю ровным счетом ничего, даже простой жалости. Он просто вычеркнул его из своей жизни. Колдунья понимала, что если бы Ховар пошел только против него самого, Камлен пожалел бы его и сохранил ему жизнь. Конечно, княжичу пришлось бы забыть о прежней роскоши и богатстве, которые окружали его с рождения, но он никогда бы ни в чем не испытывал нужды, прожигая свою жизнь так, как он это делал раньше, под слабым контролем. Но он решил не останавливаться и замахнулся на жизнь своей родной сестры, а этого князь ему спустить с рук уже не смог.

Сиара робко бочком подкатилась к ней, ластясь, словно большая кошка, заглаживающая свою вину. Колдунья невесело улыбнулась ей, осторожно поглаживая пушистые локоны. Крики княжича еще какое-то непродолжительное время звенели в воздухе, а пещерное эхо щедро разносило их вокруг, затем резко оборвались, уступая место тишине. Яснина совершенно некстати вспомнила о том, что оружия при маге она не заметила, ведь он был в тронном зале дворца, куда никогда не носил ничего, даже простого кинжала. И осколок, вонзившийся в ногу Ховара. Поморщившись, она постаралась поскорее забыть об этом. В конце концов, он получил именно то, что заслужил. А им пора была возвращаться назад, в Даншер…