Путь к сердцу

Глава 21

Нет ничего лучше, мечтала Мадди, чем пробудиться в объятиях Ривлина и сразу ощутить тепло его тела. Она улыбнулась, вспомнив то первое утро. Женщина, которая тогда подняла шум и вопила о приличиях, теперь лежала нагая рядом с тем же самым мужчиной, положив голову ему на плечо, руку — на грудь, а ногу — на бедро. Как далеко зашла эта женщина — и как она счастлива!

Мадди теснее прижалась к Ривлину, а он крепко обнял ее.

— Проснулась? — шепнул он, погладив ее плечо.

— Да, и рада пробуждению. — Она прижалась губами к его груди. — Доброе утро, Ривлин.

— Доброе утро, милая.

Мадди щекой ощутила, как его сердце забилось сильнее и чаще.

— Послушай, — заговорил он, продолжая поглаживать ее плечо, — что ты думаешь о Южной Америке?

— В каком смысле? — неуверенно спросила она.

— Как о месте, где мы сможем вместе жить.

— Но это так далеко! — Мадди лихорадочно пыталась сообразить, как бы помягче отговорить его от несбыточных надежд.

— Может, стоит поговорить об этом всерьез?

— Я бы назвала это грандиозным стратегическим отступлением, — усмехнувшись, заметила она.

— Скажем точнее: это не стратегическое отступление, это бегство.

— А значит, необходимость постоянно скрываться. — Мадди повернулась лицом к Ривлину и оперлась на локоть. Как бы ей ни было больно, она должна говорить с ним откровенно, без всякой уклончивости, хоть это и жестоко по отношению к нему… и к ней тоже. — Ривлин, у тебя есть семья, есть дом, есть будущее, которое ты можешь строить по своей воле. Пожертвовать всем этим ради меня… — Она покачала головой. — Я не могу этого позволить. Хотя я очень польщена тем, что ты подумал о таком выходе из положения, но прошу тебя, не позволяй благородству взять верх над здравым смыслом. Мы с самого начала понимали, чем кончится наше пребывание вместе…

— Но…

— Нет, Ривлин, — перебила она, прижав пальцы к его губам. — Ответ всегда будет один: нет.

Он пошевелился, чтобы высвободиться, и спросил:

— Почему ты даже не хочешь подумать об этом?

— Мы уже все решили раньше, — произнесла она с болью в голосе. — Пожалуйста, прислушайся ко мне на этот раз. Чего я хочу и что могу получить — совершенно разные вещи. Провести остаток жизни с тобой — для меня все равно что попасть в рай на земле, но получить это я не могу и не стану добиваться счастья при помощи обмана.

— Обмана? — повторил он растерянно.

— Единственный для меня способ получить возможность жить на свободе, а не в тюрьме, — это украсть твое будущее. — Ривлин собирался что-то возразить, но Мадди опередила его: — Да, я понимаю, это твой выбор. Однако настанет день, когда ты посмотришь на меня и пожалеешь, что принял такое решение.

— Ты не можешь этого знать.

Для нее это было так же верно, как восход солнца.

— А как же с тем обещанием, данным тобою Сету? Останешься ли ты в мире с погибшим другом?

— Это непростое дело, — признал Ривлин, хмуро уставившись на потолок у себя над головой. — Я осознал, что обещал ему лишь половину того, что должен был обещать в ту ночь.

— Харкер, — догадалась Мадди. Ривлин молча кивнул, и она продолжила: — А что произойдет, если правосудие свершится так, как ты хочешь? Сможешь ли ты обрести то будущее, от которого обещал отказаться? Сможешь ли поступить так и не чувствовать себя виноватым?

— Думаю, что да. — Ривлин по-прежнему не глядел на нее.

— А если не сможешь?

— Тогда, — протянул он, и сардоническая усмешка тронула его губы, — нам лучше было бы расстаться сейчас, чтобы не рисковать.

Господи, как она жаждала попытаться, как всем сердцем хотела, чтобы они украли счастье для себя!

— Я не сказала бы, что это легко, — грустно прошептала Мадди, — но нам необходимо сделать именно так.

Ривлин повернулся к ней:

— Тебя могут оправдать на повторном суде.

— Раз в сто лет и палка стреляет! Когда настанет этот день, тогда и решим, как нам быть. А до тех пор станем жить настоящим и тем, что оно нам приносит.

— Но ведь ты всегда так и делаешь, — заметил Ривлин. — Отказываешься хоть чуть-чуть заглянуть вперед. Почему ты не борешься за жизнь, которая тебе желанна?

— Потому что утрата надежды куда хуже любой борьбы.

— И ты всегда теряешь.

Ривлин снова откинулся на подушку и, устремив взгляд в потолок, долго молчал. Мадди подвинулась и положила голову ему на грудь.

— Могу ли я надеяться, что ты займешься со мной любовью нынче утром? — спросила она. Ривлин крепче прижал ее к себе.

— Не думай, что я не понимаю, как ловко ты пользуешься своим телом, чтобы отвлечь меня, милая.

— А у тебя что, есть возражения?

Вопрос был явно риторическим: Мадди чувствовала, как его тело откликается на ее призыв. Ривлин взял ее лицо в ладони.

— Если и есть, то я готов забыть о них.

Сразу куда-то исчезло и прошлое, и будущее, осталось лишь настоящее — высшее наслаждение, которое могут подарить друг другу мужчина и женщина…

Из блаженного забытья их вывел стук в дверь. Едва Мадди высвободилась из объятий Ривлина, как из коридора донесся голос Эмили:

— Даем вам ровно тридцать секунд, чтобы вы привели себя в порядок, а после этого входим.

Мадди выскочила из постели и подхватила с пола рубашку и панталоны; Ривлин последовал за ней с воплем:

— Только посмейте!

Она едва успела натянуть на себя рубашку, как послышался веселый голос Энн:

— А вот и посмеем!

— У вас осталось двадцать восемь секунд, — возвестила Эмили.

— Черт побери! — взревел Ривлин, плюхаясь на постель и засовывая ноги в обе штанины одновременно. — Я пожалуюсь на вас матери.

— Давай-давай, — отозвалась сестра. — Мы уж как-нибудь недельку перебьемся без десерта.

— Лично я согласна даже на две, — хихикнула Лиз. — Это пойдет мне только на пользу.

— Еще семнадцать секунд, — объявила Энн. — Тик-так. Теперь всего пятнадцать.

— Это моя комната, и вы будете стоять за дверью до тех пор, пока я не разрешу вам войти! — Ривлин схватил рубашку, в то время как Мадди дрожащими пальцами завязывала на талии тесемки панталон.

— Если бы ты оставил нашу гостью в розовой комнате, как и предполагалось, — безапелляционно заявила Эмили, — то не попал бы в такое неловкое положение и тебе не пришлось бы в спешке отыскивать свои штанишки, братец.

— Уже половина одиннадцатого, — напомнила Лиз. — Тебе стоит поспешить.

Мадди нырнула под одеяло и теперь могла взглянуть на ситуацию с иной точки зрения. Потихоньку улыбаясь, она наблюдала за тем, как Ривлин с мрачным видом сует руки в рукава рубашки. Подойдя к двери, он рывком распахнул ее и прорычал, обращаясь к сестрам:

— Вы мне заплатите за это!

Внезапно он повернулся спиной к объединенному отряду нападающих и загородил проход. Мадди зажала рот ладонью, чтобы не расхохотаться.

— Доброе утро, Мадди! — поздоровалась Лиз и во главе женской бригады проникла в комнату, обойдя Ривлина сбоку. — Мы принесли тебе поднос с завтраком.

— Мужчины уже собрались в столовой и ждут твоего появления, — сообщила Энн, не глядя на покрасневшего от злости брата. — Роб Бейкер тоже здесь. Застегни рубашку и заправь подол.

Не успел Ривлин взяться за верхнюю пуговицу, как на него напала Эмили.

— Вот твои сапоги, — ехидно подсказала она, в то время как Лиз пристроила поднос с едой на колени Мадди. Следующий удар нанесла Энн:

— А это твоя портупея. Марш отсюда и дай нам позаботиться о Мадди!

Ривлин стоял, пытаясь удержать в руках и сапоги, и портупею; глаза его стали похожи на щелочки.

— Что вы задумали? — подозрительно спросил он.

— Нечто вроде похода по магазинам, — с саркастической усмешкой ответила Лиз.

— Мадди шагу не сделает из этого дома! Надеюсь, я выразился ясно?

Эмили бесстрашно вышла вперед.

— Спасибо за ясность, но мы не безмозглые дуры. Мы всего лишь собираемся перерыть сундуки в кладовке, и в результате Мадди получит новый гардероб. К тому же нынче утром я привезла с собой Изабеллу.

Мадди видела, что напряжение оставляет Ривлина. Выражение мальчишеской неуверенности у него на лице было таким очаровательным, что ей ужасно захотелось подбежать к нему, обнять и сказать, как сильно она его любит.

В эту минуту в комнату величаво вплыла Шарлотта, в кильватере которой следовала Мари.

— Будьте так любезны, дайте нам пройти!

Ривлин немедленно посторонился, уступая дорогу старшей сестре, и встретился глазами с Мадди. На лице у него было недвусмысленно написано: «Когда они примутся за тебя, вряд ли ты найдешь это забавным».

Мадди не сомневалась, что он прав, и в то же время прекрасно понимала, что от судьбы ей все равно не уйти. Она пожала плечами, усмехнулась и взяла чашку с кофе, а Ривлин принялся застегивать рубашку.

— Уилл говорит, что Мадди понадобится ему позже для обсуждения ее показаний, — проинформировала всех Шарлотта, отодвигая штору; в комнату потоком хлынули лучи утреннего солнца. — Он считает, что на это уйдет час или даже больше.

— С точки зрения мужского ума это целая вечность, — заметила Мари.

— За это время можно Рим построить, — съязвила Эмили.

— Любопытно, а где Марта? — Ривлин протянул руку за портупеей. — Отчего же вы и ее не привели с собой?

— Она в большой гардеробной вместе с Изабеллой, где они отбирают вещи, — отрапортовала Эмили.

— Ешьте побыстрее, Мадди, — поторопила Лиз, — у нас уйма дел, а времени мало. — Она повернулась к брату. — Как, ты все еще здесь?

— Сейчас уйду! Дайте мне хотя бы обуться! — Он подхватил сапоги со стула, но тут увидел лицо Мадди и замер. — Что такое?

— Ты такой взъерошенный и запыхавшийся — просто прелесть!

Ривлин со стоном повернулся, сунул один сапог под мышку и вылетел из комнаты, захлопнув дверь с сотрясшим стены грохотом. Женщины разразились громким смехом.

— Мать ему уши надерет за это, — констатировала Эмили. — Если она чего-то совершенно не переносит — так это хлопанья дверями.

— Прекрасно, Мадди, — проговорила Шарлотта и заговорщицки подмигнула. — Я верю, что у вас есть все задатки для того, чтобы стать женщиной семьи Килпатриков.

Мадди была потрясена. Что произошло с чопорной и недоброжелательной Шарлоттой за эту ночь? Она взглянула на Мари и убедилась, что та тоже смотрит на нее с искренним дружелюбием. Откуда такая внезапная перемена?

Поспешив покончить с яичницей, Мадди спросила:

— А кто такая Изабелла?

— Моя экономка, — пояснила Эмили. — Она занималась нашим гардеробом, когда мы все жили в одном доме. Я взяла ее с собой, когда вышла замуж. Могу вас заверить — это замечательная портниха и нисколько не утратила умения шить.

— Она творит настоящие чудеса всего лишь при помощи ножниц, иголки и нитки, — подтвердила Лиз. — Вы будете поражены, когда увидите.

— Это что, ваш единственный корсет? — спросила Энн, беря в руки кусок материи со вставками из китового уса.

От души надеясь, что никто ничего не скажет по поводу отсутствия шнуровки, Мадди ответила:

— Одного мне вполне достаточно.

— Чепуха! — возразила Мари, весьма выразительно махнув рукой. — Надо вам сказать, что этот единственный имеет вид далеко не вдохновляющий. Не сомневаюсь, что у нас в кладовой хранится не менее дюжины куда более красивых.

— Чем больше кружева, тем лучше — мужчин это просто приводит в экстаз, — хихикнула Энн.

— И не пытайтесь утверждать, что Ривлин в этом отношении не похож на других, — игриво добавила Эмили. — Что он сделал со шнурками? Сжег?

— Они где-то здесь, — вспыхнув до корней волос, сказала Мадди, подумав при этом, что Ривлин был совершенно прав, утверждая, что его сестрицы непременно допекут ее.

— А где ваш пеньюар? — Энн огляделась по сторонам. — Я что-то не вижу.

— У меня его нет.

— Видимо, Ривлин посчитал, что пеньюар вам не нужен, — округлив глаза, предположила Мари.

— Мужчины просто не имеют представления о том, из чего состоит гардероб женщины. — Шарлотта наставительно подняла палец. — Вам повезло, что мы теперь заодно, Мадди.

— Кажется, вы покончили с завтраком, — снова вмешалась в разговор Эмили. — Вылезайте из постели — пора совершить набег на отделанные кедровым деревом глубокие и темные шкафы Спринг-Хауса.

Шарлотта рывком откинула одеяло, Лиз протянула руки, и Мадди быстро поднялась, подчиняясь необузданной воле новых подруг.

Все еще держа в руках свои сапоги, Ривлин вошел в столовую.

— Господи, — еле сдерживая смех, воскликнул Эверетт, — у тебя такой вид, словно ты спасаешься бегством от смертельной опасности!

— Всем вам стоило хотя бы попытаться укротить ваших жен. — Ривлин плюхнулся в кресло и натянул сапоги. — По крайней мере я был бы этому чрезвычайно рад.

— Попытайся сам, если тебе так этого хочется, — насмешливо улыбаясь, предложил Альберт. — Готов держать пари на миллион долларов, что ты преуспеешь не больше нас.

Молча признав справедливость этого замечания, Ривлин встал с кресла со словами:

— Не ожидал увидеть всех вас здесь нынче утром. — Протянув руку, он добавил: — Привет, Роб. Жаль, что мы встречаемся при не слишком благоприятных обстоятельствах.

— Разделяю твои чувства. — Роб пожал протянутую руку и улыбнулся. — Тем не менее, если удастся упечь Харкера по обвинению в покушениях на убийство, мне будут открыты все дороги. — Он подмигнул. — Может, я даже стану генеральным прокурором штата, когда Ли выберут губернатором.

Джон негромко кашлянул:

— Сегодня утром у меня был посетитель, весьма привлекательный молодой человек из офиса сенатора Харкера в Иллинойсе. Кажется, сенатор не сомневается, что мне известно ваше местопребывание и что я сообщу ему об этом.

— Я весь внимание, Джон. Продолжай, пожалуйста.

— Харкер хочет встретиться с тобой, когда приедет сегодня вечером в Цинциннати поездом в семь тридцать. Он предлагает обсудить условия.

— Обсудить условия? Он предлагает нам возможность вечно шантажировать его и ожидает, что мы поверим в его искренность? — Ривлин мрачно усмехнулся. — Это поражает воображение!

— Мои люди сообщили, что он и в самом деле прибывает поездом в семь тридцать, — вступил Лоренс в разговор. Альберт достал из кармана часы и щелкнул крышкой.

— Выходит, он будет в городе меньше чем через десять часов!

— Нам надо к этому как следует подготовиться. — Ривлин положил себе на тарелку еду. — У кого-нибудь из вас есть план вокзала?

Лоренс с торжествующей улыбкой достал с буфета аккуратный бумажный рулон. Джон закрепил уголки, поставив на них хрустальные солонки, план развернули, и Ривлин, быстро покончив с едой, присоединился к остальным.

— Поезд в семь тридцать всегда приходит на вторую платформу, — сообщил Лоренс, показывая на план. — Когда ее заполняют люди, там настоящая толчея.

— То есть нет места для маневра, — уточнил Ривлин. — Слишком много людей будут путаться под ногами, а это рискованно, особенно для тех, кто явится встречать Харкера.

— Вот здесь есть местечко, где народа не бывает, — сказал Роб Бейкер, показывая на плане площадку за вокзалом. — Пошли Харкеру телеграмму с указанием места, где ты хочешь с ним встретиться. Туда ведет только один проход.

— И там вечно громоздится целая гора упаковочных ящиков, — добавил Лоренс. Сунув руки в карманы, он покачивался с каблуков на носки и глядел на план из-под сдвинутых бровей. — Мы можем укрыться среди этих ящиков, и никто ни о чем не догадается.

Ривлин быстро прокрутил в голове всю последовательность действий.

— Харкер не дурак, он не полезет в такую очевидную ловушку. Мы должны устроить встречу в здании вокзала, в той точке, которую выбрал бы он сам.

— Ты это всерьез? — удивился Альберт. — Вокзал дьявольски большой — там тебе трудно будет держать ситуацию под контролем.

— А я и не говорил, что мы этим займемся, — возразил Ривлин с усмешкой. — Давайте лучше его пасти. Альберт поджал губы и сухо произнес:

— Позволь тебе напомнить, что люди и скот — совершенно разные виды животных.

— Это как сказать, — мгновенно отозвался Линдер с противоположной стороны стола. — Вся политика основана на том, что людям удобнее, когда их направляют в нужную сторону. — Это позволяет меньше думать и меньше прилагать собственных усилий.

— Ничего себе взгляд на общество! — презрительно хмыкнул Альберт.

Перепалку остановил Уилл.

— Если вы оба не возражаете, — судейским тоном проговорил он, — я предложил бы вернуться к предмету нашего обсуждения. Итак, Рив, как же ты намерен действовать?

Отодвинув в сторону тарелку и сосредоточив все внимание на плане вокзала, Ривлин принялся размышлять вслух:

— Харкер, разумеется, пожелает встретиться там, где будет как можно меньше шансов на чье-либо вмешательство — он не хочет потерпеть неудачу в четвертый раз. Мы сведем его возможности до минимума, и он будет вынужден согласиться.

— А как ты намерен ограничить его выбор? — поинтересовался Альберт.

— Даже для специалиста по железным дорогам ты чересчур прагматичен, друг мой, — произнес Ли с коротким смешком. Уилл схватил солонку и стукнул ею по столу.

— Джентльмены, призываю вас к порядку! — Он сурово посмотрел на спорщиков. — Вопрос сам по себе вполне логичен. Как ты намерен добиться, чтобы Харкер пришел на встречу в удобное для нас место?

Водя пальцем по плану, Ривлин принялся объяснять:

— Центральная часть вокзала Харкера не устроит — здесь всегда много людей. И сеть платформ тоже постоянно загружена, по ним движутся толпы пассажиров, прибывающих в город и покидающих его, — стало быть, они нам тоже ни к чему. Есть и платформы, пустующие в эти часы, — их должны заполнить люди Лоренса, якобы передвигающие грузы и тому подобное. Лишь одну платформу мы оставим пустой и безлюдной — именно ее вынужден будет выбрать Харкер.

— Просто блистательно! — Альберт прищурился.

— Да, просто, — согласился Ривлин, — но вряд ли блистательно. Чтобы додуматься до этого, надо быть хоть чуть-чуть похитрее коровы. — Не давая возможности Ли и Альберту ввязаться в привычный обмен колкостями, он быстро продолжил: — Лоренс, те самые ящики, о которых мы уже говорили как о возможном укрытии…

— …можно с тем же успехом использовать и на пустой платформе. Я велю их туда перетащить. — Лоренс наклонился над планом. — По вечерам и ночью свободны три платформы. — Какую из них ты предпочитаешь для встречи с Харкером?

— Среднюю, — быстро решил Ривлин. — Если мы откроем стрельбу, то на соседних платформах по крайней мере не будет пассажиров.

— Ты предполагаешь, что без этого не обойтись? — насторожился начальник полиции.

— А ты считаешь, что Харкер планирует заговорить нас до смерти? Что касается меня, то я готов ко всему.

Роб растерянно заморгал и обвел глазами присутствующих.

— Я должен знать, Рив… Ты собираешься убить Харкера?

У Ривлина екнуло сердце. Он почувствовал, с каким напряженным вниманием все смотрят на него.

— Я сделаю то, что должен, чтобы защитить Мадди и себя, — ответил он убежденно. — Если Харкер не оставит мне иной возможности… Да, Роб, я убью его.

— Ну, если только в порядке самозащиты…

— Ни по какой другой причине. — Голос Ривлина не дрогнул.

Уилл перешел к концу стола.

— Судья Корбетт согласился присутствовать при встрече как беспристрастный свидетель; я, само собой, тоже буду там. Роб, тебе придется выступать в твоем официальном качестве. Эве, ты возьмешь на себя запись разговора?

Эверетт со вздохом кивнул.

— Пока не поздно, я хотел бы изложить свои соображения по поводу присутствия Мадди. Если все пойдет не так, как задумано, и она будет ранена, моя совесть этого не вынесет.

— Мадди — моя забота, — твердо сказал Ривлин. — Я не спущу с нее глаз.

Эверетт недовольно хмыкнул.

— Мы все понимаем, что присутствие там федеральной заключенной не имеет прямого отношения к делу.

— Видишь ли, когда человек вынужден сделать выбор между двумя мишенями, ему необходимо принять решение, что требует какого-то времени. Задержка дает возможность перехватить инициативу; нам с Мадди уже приходилось сталкиваться с этим там, в прериях.

Эверетт вытаращил глаза. С минуту он даже не мог говорить связно и бормотал нечто невразумительное, но потом все-таки сумел задать вопрос:

— Ты хочешь сказать, что намеренно подвергнешь ее опасности?

— Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось.

— А если что-то случится с тобой и ты не сможешь ее защитить?

— Тогда, я полагаю, вы сделаете это за меня.

Адам положил руку Ривлину на плечо:

— Можешь рассчитывать на меня, дядя Рив. Я отдам жизнь за нее, если до этого дойдет.

«Господи, — подумал Ривлин, — неужели и я когда-то был настолько же полон идеализма и отваги? Да, конечно, был — давно, очень давно, до того как ушел на войну и узнал людей, подобных Джону Харкеру». Внезапно в голове у него появилась мысль, четко оформленная и кристально ясная.

— Адам, — начал он, глядя юноше в лицо, такое похожее на его собственное в этом возрасте. — Не хотел бы ты сделать мне одолжение и подергать тигра за хвост?

Глаза у Адама так и загорелись, и Ривлин невольно улыбнулся.

— Я хочу, чтобы ты стоял на платформе и оказался первым, кого заметит Харкер, выйдя из вагона. Я хочу, чтобы воспоминания ослепили его и он последовал за ними без размышлений. Стоя на безопасном расстоянии, ты приведешь его к нам.

— Я могу это сделать, — ответил Адам, и выражение его лица сделалось жестким от сознания собственной ответственности. — Но как я его узнаю?

— У него личный вагон. Ты увидишь элегантного мужчину, одетого по последней моде. Седые волосы и короткие бачки; ростом он как твой дядя Уилл, но поплотнее. Главная примета — глаза. Они выдадут его, едва он разглядит тебя. Ты всей кожей почувствуешь этот взгляд.

Адам кивнул; губы его сжались.

— Я найду мерзавца.

— Надеюсь, вы отнесетесь с пониманием к тому, что я сегодня вечером могу быть с вами только мысленно, — сказал Линдер. — Если члены республиканской партии обнаружат, что я принимал участие в попытке низвергнуть Харкера…

— …то тебе уже не придется, мыча на луну, двигаться вместе со стадом простых людей, — насмешливо закончил Альберт.

— Между прочим, — сухо заметил Линдер, — я что-то не слышал твоего обещания присутствовать на платформе в ответственный момент.

Альберт резким движением одернул свой парчовый жилет.

— Энн устраивает сегодня вечером обед для нескольких моих деловых партнеров. Приглашения разосланы несколько недель назад, и мне неудобно пропустить этот обед. — Он отвернулся, явно не желая выслушивать дальнейшие реплики присутствующих. — Рив, если тебе и Мадди понадобится транспорт для поездки в Левенуэрт, мои вагоны в твоем распоряжении в любую минуту — тебе стоит только сказать мне об этом.

— Спасибо, Альберт. Я дам тебе знать.

— Как я понимаю, — спокойно заговорил Лоренс, — ты все еще обдумываешь мое предложение уехать в Южную Америку?

Ривлин несколько секунд смотрел на план железнодорожной станции. Согласится ли Мадди уехать? Не похоже. Тогда лучше всего сделать так, чтобы у нее не оставалось выбора.

— Если со мной что-то случится, — медленно заговорил он, — я хочу, чтобы Мадди вывезли из страны. Ты можешь найти кого-то, кто сопровождал бы ее и устроил там? Вполне надежного человека? Можешь ты сделать это для нее… и для меня?

— Если потребуется, — произнес Лоренс с мрачной торжественностью, — я сам буду ее сопровождать.

— Благодарю. — Ривлин медленно повернулся. — Джон, Уилл, моя часть доходов компании должна быть передана Мадди. Проследите, чтобы все прошло должным образом.

Те, к кому он обращался, согласно кивнули.

Уилл на секунду приподнял брови, затем сказал:

— Я должен подготовить простой документ. — Он сел и достал из своего портфеля листок бумаги и дорожную чернильницу. — Это займет всего минуту; потом мы поставим свои подписи.

— Хорошо, — согласился Ривлин. — Не хочу оставлять за собой хвосты. Лоренс, на тебя ложится главная доля ответственности за всю эту затею. Прости меня и спасибо за помощь.

— Это самое меньшее, что я мог сделать.

— Отлично, джентльмены. — Ривлину очень хотелось, чтобы обсуждение наконец закончилось. — Будем надеяться, что все мы исполним свой долг. Харкер приезжает в семь тридцать. Если поезд опоздает, люди Лоренса должны своевременно уведомить нас. Лоренс подготовит платформу заранее, Адам встретит Харкера при выходе из вагона и приведет его ко мне. Я полагаю, что участники дела будут на своих местах уже без четверти шесть, а мы с Мадди появимся перед самым прибытием поезда.

— Но что, если Харкер не захочет позлорадствовать, прежде чем убить вас? — спросил Эверетт. — Что тогда, Рив? Если не будет никакого разговора, который можно засвидетельствовать и записать…

— Тогда вся надежда на то, что я стреляю быстрее, чем он.

— Господи, у нашего плана не слишком много шансов на удачное завершение!

Ривлин никак не предполагал, что именно Эверетт уподобится нервной дамочке.

— Если тебе так больше нравится, давай попробуем пригласить его для беседы в редакцию; но думаю, он откажется.

— Мои люди будут на месте и вмешаются в случае необходимости, — пообещал Роб Бейкер. — Все мы должны иметь в виду, что, если местные законники проведают о нашей затее, они могут сунуть свои жирные лапы в пирог и помешать этому мы не сумеем. Будь начеку, Рив, они определенно подозревают, что ты в городе. Думаю, разумно сделать эту нашу встречу последней перед вечерними событиями, и чем меньше мы будем сновать туда-сюда, особенно в дом или из дома, тем лучше.

— У меня все готово. — Уилл протянул Ривлину листок бумаги. — Если именно это ты имел в виду, поставь свою подпись.

Ривлин прочитал документ и потянулся за пером, в то время Лоренс сказал:

— Мне пора заняться моими делами. Если никто не возражает, я…

Под общий согласный гул голосов Ривлин пожал Лоренсу руку:

— Спасибо тебе за все.

— Для меня это дело чести. Увидимся на вокзале.

Как только Ривлин подписал документ, подготовленный Уиллом, Линдер, Альберт и Роб Бейкер удалились. Эверетт, Джон и Адам поставили свои подписи как свидетели.

Уилл достал из портфеля Библию и обратился к Адаму:

— Я заплачу тебе пять долларов, если ты наберешься смелости, разыщешь наших леди и скажешь Мадди, чтобы она спустилась сюда и продиктовала мне свои показания.

Адам ринулся к выходу на лестницу.

— Мальчик слишком доверчив, — заметил Джон, глядя вслед сыну. — Я иногда боюсь за него.

— С ним все будет в порядке. — Ривлин внезапно почувствовал себя ужасно усталым; сейчас ему хотелось одного: лежать рядом с Мадди и держать ее в объятиях.