Путь в Эдем

Глава 8

Эли проснулся и застонал от боли. Нога ныла. Стопа посинела и распухла. К счастью, кости были целы. Голова раскалывалась. Горло саднило. Во рту пересохло. Дышать было трудно.

Мэгги и Лайт нашли гоншей, приготовили питье с виски и патокой. Мэгги протянула Нильсену кружку:

– От этого станет легче горлу, Эли.

Он медленно пил горячий напиток, пока Мэгги толкла гоншей. Смешанная с небольшим количеством воды, трава превратилась в густую кашицу, из которой юная целительница приготовила припарку. Как только рану перевязали, боль в ноге немного утихла.

Все время, пока Мэгги возилась с его ногой, Эли глаз не сводил со своей странной спутницы. Кожа у нее была молочно-белая и гладкая, как шелк, на щеках румянец. Когда она говорила, между алыми губами поблескивали ровные белые зубы. Ресницы были длинные и густые. Про такую хочется сказать: взмахнула ресницами, – мелькнуло у Эли. Но больше всего завораживали ее необычайные изумрудные глаза. Выражение их было наивным и мудрым одновременно.

Эли судорожно вздохнул.

– Ой! Тебе больно?

– Нет, мэм, – пробормотал он и опустил глаза.

Лайт сидел на пне и снимал кору с тонкого ствола гикори, чтобы сделать из него новый шест для плоскодонки. У него было ощущение, будто за ним кто-то наблюдает. Следопыт несколько раз переставал работать, внимательно осматривался и прислушивался.

Его позвали есть. Не успел он взять тарелку, как тут же отставил ее в сторону и схватил ружье. Мужчины недоуменно смотрели на него. Мэгги, которая без слов понимала мужа, мгновенно приготовилась к действиям: взяв лук и стрелы, она встала рядом с ним.

– Что случилось? Поль тоже поднял ружье.

– Кто-то приближается.

– Индейцы? – спросил Эли.

– Нет.

Лайт пошел вдоль деревьев, Мэгги – за ним. Поль остался рядом с Эли. Воцарилась напряженная тишина. Через некоторое время послышался какой-то шум. И тут же путешественники различили мужской голос. Звуки приближались. И вот из-за кедровых деревьев показался мужчина с двумя спутниками. Сделав несколько шагов, все трое остановились. Мужчина поднял руку:

– Привет! Как дела?

– Привет! – отозвался Поль.

– Мы нарочно шумели. Не хотели появляться неожиданно.

– Подходите ближе.

Пол-лица мужчины скрывала борода. Его полуседые вьющиеся волосы были небрежно стянуты сзади. Он носил мешковатые парусиновые штаны и тканую рубашку. За пояс был заправлен пистолет.

Рука его, державшая кремневое ружье, казалась огромной. Эта ручища одним ударом быка уложит.

Мужчина подошел к костру. Его голубые глаза под тяжелыми мохнатыми бровями пристально рассматривали незнакомцев.

– Меня зовут Джеймс Макмиллан.

– Поль Дешанель. – Француз протянул руку. – Эли Нильсен. Мистер Лайтбоди и его жена.

Макмиллан поклонился Мэгги. Теперь трое незнакомцев подошли совсем близко, и она смогла рассмотреть двух пареньков. Их широкополые шляпы были надвинуты на самые лбы. Парусиновые брюки были несоразмерно большими для тонких, как тростинки, тел. Каждый держал ружье. За плечами у них были рога с порохом, а у пояса – мешочки с дробью.

– Это мои дети: Эй и Би. У меня еще трое: Си, Ди и И. Эф пока в животе у мамы, но, когда он появится, мы будем звать его Фрэнком. – Все это мужчина произнес совершенно серьезно.

Мэгги придвинулась к Лайту поближе и тронула его за руку. Следопыт посмотрел на жену.

– Они не мальчики, – прошептала та. Лайт понял это с первого взгляда: узкие плечи, длинные тонкие пальцы. Ружья, поставленные прикладами на землю, были почти ростом с хозяев. Темные прямые брови и высокие скулы говорили, что в их жилах течет индейская кровь.

«Тоже полукровки», – подумал Лайт.

Мэгги отпустила руку мужа и направилась к девушкам. На плече у нее висел лук, за спиной – колчан. Кожаный ремень стягивал талию, подчеркивая мягкую грудь. Полы юбки колыхались.

– Я – Мэгги.

Она остановилась перед девушками. Одна из них смотрела прямо на нее, вторая так низко опустила голову, что Мэгги видна была только тулья ее шляпы.

– Я – Эй.

– Какое смешное имя. Мэгги пошла вокруг девушек.

Эй поворачивалась, не спуская с нее глаз.

– Боишься, что я на тебя нападу сзади? – спросила Мэгги.

– А почему я должна тебе доверять? Мэгги пожала плечами. Она завершила круговой обход и кивнула в сторону второй девушки:

– Она старше тебя?

– Нет.

– Она всегда молчит?

– Иногда.

– Какие на вас уродливые шляпы!

Видно было, что Эй разозлилась. Но ничего не сказала.

– Ты не чисто белая, – заметила Мэгги.

– Я этого не стыжусь! – гневно выпалила Эй.

Мэгги улыбнулась.

– Мой муж – индеец. – Повернувшись, она указала на Лайта. Тот внимательно слушал Макмиллана. – У него мать из осейджей, а отец – француз. Мы с Лайтом поженились на холме недалеко от Сент-Чарльза.

Эй взглянула на мужчину, о котором говорила Мэгги. Он стоял в стороне от ее отца и остальных. Девушка с первого взгляда поняла, что он полукровка, но теперь, узнав, из какого он племени, Эй смотрела на него с нескрываемым любопытством.

Мэгги не нравилось, что девушка так долго разглядывает Лайта.

– Он мой муж! – резко произнесла она.

Эй перевела взгляд на нахмурившееся лицо Мэгги и хмыкнула:

– Мне он не нужен.

– А если бы и был нужен, ты бы все равно его не получила.

Эй подумала, что ей трудно соперничать с этой молодой особой. Ведь Мэгги такая красивая, что просто больно на нее смотреть. Вот только ведет себя странно. Может, так ведут себя все женщины, которые живут в поселениях? Эй за все свои семнадцать лет видела не больше дюжины белых женщин. О мире она знала только то, что рассказывали ей родители.

– Я вижу, из лука и ружья ты стрелять умеешь. А кнутом?.. Я, например, могу сбить веточку вон с того пня. – Мэгги указала на пень, находившийся примерно в десяти футах от них.

– Если хочешь – покажи. – Эй с напускным равнодушием пожала плечами.

– Я покажу, а ты снимешь эту гадкую шляпу и покажешь мне свои волосы.

В карих глазах девушки опять засветился гнев. Она сдернула шляпу с головы и швырнула на землю. На плечи упали две толстые темно-каштановые косы.

– Миз, ты меня начинаешь злить!

– Меня зовут Мэгги. – Молодая женщина ничуть не смутилась. – Какая ты хорошенькая!

Эй оторопела. Вот так на! Эта красавица называет хорошенькой ее? Эй?

– Ты… ты смеешься?

– Еще чего! Ты, пожалуй, самая хорошенькая женщина из всех, что я видела, – ответила Мэгги.

Девушка удивленно смотрела на нее.

– Ты видела много-много женщин?

– Больше, чем хотелось. Большинство женщин – злюки. А ты, кажется, нет.

– Почему?

– Не знаю. – Мэгги пожала плечами. – Лайт… Так зовут моего мужа. Его имя – Батист Лайтбоди, но все зовут его Лайт… Он велит мне держаться подальше от гадких людей и показал, как пользоваться кнутом, если меня загонят в угол. А теперь я действую им лучше, чем он. – Мэгги рассмеялась. Ее смех был похож на трель соловья. Она опять взглянула на мужа. – Это – единственное, что я делаю лучше, чем он. У Лайта все получается лучше всех. Видели бы вы, как он метает нож! Мой отец говорит, что он может сбить коготь с лапы орла.

– Не! Этому я не поверю!

Время от времени поглядывая на жену, Лайт внимательно слушал разговор, который вели мужчины. Поль предложил Макмиллану сесть.

– Женщина сегодня рано утром собирала гоншей. Поэтому я решил, что у вас кто-то ранен.

Лайту очень не понравилось, что он не заметил наблюдателя. А ведь он был очень осторожен и не мог не найти следов.

– Ему коряга ногу защемила, – объяснил Поль.

– Подводные коряги – штука гадкая. Могут сильно покалечить. Хорошо, что вы снялись с отмели. Вода в том месте быстро спадает. Остались бы на сухой косе. Со мной один раз такое случилось. Долго бился, пока стащил лодку с мелководья.

– Все замечаешь, а?

– Если бы не замечал, не продержался бы здесь пять лет.

– Пять лет?! – Эли был потрясен. – Ты был здесь, когда Кларк возвращался вниз по реке?

– Конечно, был. Ну и удивился же он, когда увидел, как я тут обжился! – Макмиллан хохотнул. – Я уже тогда здесь торговал.

– Вот как? – проговорил Эли. – И чем ты торгуешь? Может, мы с тобой обменяемся.

– Бобрами, ондатрами, оленьими шкурами, виски, солью. Нашел в одной пещере богатую жилу. Когда-нибудь тут будут соляные копи. Людям всегда нужна соль. Для некоторых она на вес золота. Трапперы с ее помощью выделывают кожу. И индейцы тоже от нее не отказываются. Говорят: «Мясо и рыба долго есть можно». Поселенцы свинину солят, овощи. Кофе тут вообще бесценен. Вы тоже торгуете?

– Угу, – ответил Эли. – Инструменты, ткань, виски и соль.

Макмиллан улыбнулся:

– Я надеялся, что у вас табачок найдется. Давно сижу без любимого дымка.

– Табак у нас тоже есть.

– Вот как? Ну, тогда, может, и сторгуемся. Поль снял шляпу и вытер лоб.

– Мсье, а не слишком вы близко от делаваров поселились?

– Близковато. Но они нас почти не тревожат. Боятся этих мест. Время от времени я даю им соли и немного виски. У меня рядом с домом посажен ячмень и есть перегонный куб. – Макмиллан повернулся к Лайту: – А у тебя жена красавица. Мои девицы так и рвались ее увидеть. Им редко приходится встречаться с белыми женщинами.

– Откуда вы, мистер Макмиллан? – спросил Эли.

– Мои родители приехали откуда-то из Огайо, когда я был еще совсем мальцом. Па обожал жить один. Я, наверное, весь в него. Выбрал себе женщину, переехал через реку и какое-то время кочевал с ее народом. Потом мы встретились со старым Дэниелом Буном и осели рядом с ним. А потом стали появляться поселенцы, и мы оттуда убрались. Старый Дэниел еще жив?

Эли и Поль посмотрели на Лайта.

– Не слышал, чтобы он умер, – ответил следопыт, глядя не на Макмиллана, а куда-то ему за спину.

Макмиллан тут же обернулся, готовый дать отпор нападающему. Но никто на него не нападал. Просто из-за деревьев появился еще один человек.

Крюгер, с топором на плече, стоял словно завороженный, устремив взгляд на Мэгги и девушек.

Макмиллан внимательно разглядывал Отто. Почему следопыт так насторожился? Почему все остальные тоже замолчали? Чем дольше поселенец смотрел на немца, тем больше тот ему не нравился. Что-то в этом человеке было не так. Но что? Лысый? Толстый? Это еще ничего не значит. И тут Макмиллан понял. Толстяк смотрел на его дочерей и жену метиса так, словно…

Макмиллан сжал ружье. После минутного, очень неловкого, молчания поселенец заговорил:

– Мистер, мне не нравится, как ты смотришь на моих дочерей.

Крюгер вздрогнул.

– А-а, у нас нофый люти! – тут же нашелся немец. – Страстфуйте, страстфуйте. Я тумаль, мы тут отни. А тут такие прекрасный парышни. У нас на опет путут полуинтейки?

Макмиллан выругался:

– За полуиндеек я тебе язык оторву!

– Сачем ясык? Расфе я не праф? Кто же они, как не полуинтейки?

– Крюгер! Будь ты проклят! Молчал бы! – Эли попытался встать.

Макмиллан взвел курок. Эй бросилась к отцу и схватила его за руку:

– Он того не стоит, па. Уйдем отсюда. Похотливо блеснувшие глазки Крюгера снова обшарили фигурку девушки. Он что-то пробормотал на немецком, бросил на Макмиллана вызывающий взгляд и повернулся к нему спиной.

– Этот сукин сын – твой человек? – обратился Макмиллан к Эли.

– Это один из моих гребцов. Я прошу прощения за его грубость.

– Если он будет увиваться за моими девочками, я ему башку снесу. – Помолчав, Макмиллан угрожающе добавил: – Мне это не впервой.

– Не волнуйся. Мы уедем отсюда, как только починим лодку.

– Проклятые речные отбросы! – проворчал поселенец, не отводя взгляда от того места, где стоял Крюгер.

– Па. Па! – Эй тряхнула руку отца. – Не забудь: ма сказала, что мы можем пригласить их к нам завтра поесть… если они приличные люди.

– Ну да, сказала. Женщина решила, что малышкам надо повидать побольше людей, – объяснил он Эли. – Я уже давно не мог пригласить к нам никого.

– Мы могли бы пригнать каноэ для… него. – Эй бросила быстрый взгляд на Эли и сразу же отвернулась.

– Благодарю за приглашение, но я останусь с моим товаром. – Нильсен потер больную ногу.

– Думаешь, кто-нибудь его стащит? По этой реке никому не проплыть так, чтобы мне не стало известно. Откуда, по-твоему, я знал, что вы здесь?

Эй набралась храбрости и обратилась к Лайту и Мэгги:

– Ma будет рада, если вы придете к нам на полуденную еду.

– Мы сможем, Лайт? Мне нравится Эй. И Би мне тоже нравится, только она не хочет со мной говорить.

Мэгги обеими руками ухватилась за руку мужа и умоляюще посмотрела на него. Лайт улыбнулся и ответил:

– Мсье, моя жена и я будем счастливы принять ваше приглашение.

– И тебя мы тоже будем рады видеть, – сказала Эй Полю.

Поль снял шапку и поклонился:

– Благодарю, мадемуазель, но я останусь с моим другом.

Эй пожала плечами:

– Как хочешь.

– Я живу в миле вверх по реке, – сказал Макмиллан Лайту. – Найдешь без труда.

– Ты не продашь мне каноэ? – спросил Лайт.

Поселенец долго молчал, потом ответил:

– Может быть. Поговорим завтра.

Не сказав больше ни слова, Макмиллан сделал дочерям знак, и они ушли.

К концу дня пробоина в днище плоскодонки была заделана. Пока Крюгер обтесывал кусок дерева для рулевого весла, Поль и Лайт перенесли товары в лодку и сложили под навесом.

Лайт подстрелил жирную индейку. Птица медленно жарилась па огне. Мэгги сидела на земле скрестив ноги и подкладывала в костер небольшие ветки. Каждый раз, когда Лайт подходил взять тюк, он бросал недовольные взгляды на жену и на Эли, увлеченных разговором.

Молодой человек даже не замечал следопыта. Лайт прекрасно понимал, что Нильсен заворожен его женой. И ни Мэгги, ни Эли не были в этом виноваты. Помимо собственной воли Мэгги привлекала к себе мужчин. По наивности она даже не подозревала, что сама готовит себе ловушку.

– Тебе понравилась Эй? – спросила Мэгги у Эли.

– Она… недурна. – Нильсен пожал плечами.

– Недурна?! Да она почти такая же хорошенькая, как я! Хотела бы я быть совсем некрасивой, – добавила молодая женщина. – Лайт из-за этого больше меня страдает. Ему придется убить Крюгера.

– Отто к тебе приставал?

– Хочет. Рано или поздно попробует. И Эй и Би он заполучит, если сможет.

– Макмиллан позаботится о своих дочерях. Похоже, он не раз имел дело с лодочниками.

– Ему Крюгер не понравился. И мне он тоже не нравится. Он… скользкий… и липкий… Ты понимаешь? Вы с Полем не такие.

– Спасибо.

– Брат Джефферсона хотел меня изнасиловать. Лайт его убил. И Крюгера он тоже убьет. Из-за меня.

– Почему ты так говоришь?

– Я так думаю. Крюгер гадкий.

– А вдруг Отто убьет Лайта?

– Не убьет, – уверенно ответила Мэгги.

– А если?

– Тогда я его убью… медленно. Ножом и кнутом! – процедила Мэгги.

Краем глаза Эли увидел, что следопыт не торопится брать очередной тюк в лодку. Может, Лайтбоди не нравится, что его юная жена разговаривает с ним? Эли подумал, что он бы тоже ревновал свою женщину. Молодой человек молчал, пока метис не ушел. И только тогда заговорил снова:

– Где ты познакомилась с Лайтом?

– На реке. Наш плот попал в быстрину. Он нас спас.

– Ты знаешь его родных?

– Нет. Кажется, их убили – уже давно. До меня у него уже была жена. Ее тоже убили. Лайт любит меня больше, чем ее.

– Почему ты так думаешь?

Мэгги нахмурилась:

– Он называет меня своим сокровищем.

– Он говорил тебе, что любит тебя больше?

– Нет. Я просто знаю.

– До Обрывов далеко…

– До Обрывов? Где это? Лайт сказал, что мы перезимуем с осейджами, а когда снег стает, пойдем дальше, к его горе, и останемся там навсегда.

Эли нахмурился:

– К горе? Где это?

– Гора Лайта? Он знает! – ответила Мэгги. – Он построит дом на самой вершине, подальше от всех нехороших людей.

– Кто у него был французом – отец или мать?

– Отец.

– А он откуда пришел?

– Не знаю. Он охотился и торговал с осейджами… Так Лайт рассказывал.

– А мать?

– …была принцессой! Ее отец был вождем, – гордо объявила Мэгги. – Принцессой осейджей. У Лайта была сестренка. Она умерла.

Эли кивнул. К сожалению, все это Нильсен уже знал. Единственной новостью было то, что они направляются к какой-то горе, а не к Обрывам. Интересно, следопыт передумал или просто обманул их? Эли хотелось, чтобы Мэгги продолжала говорить. Однако сам он был человеком неразговорчивым и никак не мог придумать, о чем бы еще спросить свою собеседницу.

– Твои родители, наверное, скучают по тебе?

– Угу. – Мэгги погрустнела. – Но у них из-за меня были одни неприятности. Бедный па! Люди обижали его и ма… и все из-за меня. Я у них единственная, а вот у брата па ребятишек целая куча. Ma не будет одиноко. Па отдал меня Лайту, чтобы он обо мне заботился.

– Отдал?!

– Лайт не стал бы брать меня с собой, если бы па не разрешил.

– Вы поженились в Сент-Чарльзе?

– Нет. Лайт обещал родителям, что мы поженимся. Мы поженились на холме у реки, в первый же день пути. Лайт обещал любить и защищать меня, пока жив. Бог был нам свидетель. И я тоже дала слово.

– Вы что, не были в церкви? А как…

– Бог был нам свидетель. Я же тебе сказала.

– И там не было…

– Мы с Лайтом были. Больше нам никто не нужен.

– Значит, на самом деле вы не женаты?

– Не понимаю.

– Что же тут непонятного? Закон может признать, что вы с Лайтом не женаты.

– Еще как женаты! А на закон мне наплевать! – Мэгги встала и топнула ножкой. В ее изумрудных глазах стояли слезы. – Зачем ты так говоришь, Эли? Мы дали обеты перед Богом.

– Людей обычно женит священник. И это записывается. – Эли хмурился.

– Зачем?

– Таков закон.

– Лайт взял меня в жены, и мы соединились! Мне не нравится, что ты говоришь, Эли.

– Я просто хотел сказать… – Нильсен понял, что совершил ошибку. Не нужно было заводить этот разговор. Теперь еще все подумают, что он хочет отбить у Лайта жену. Он вздохнул. – Ладно, не будем больше об этом. Расскажи, откуда ты узнала про гоншей?