Пятьдесят оттенков измены. Я – твой трофей!

Глава 11. Возвращение Медведя

Утро началось с радостного визга, который переполошил весь дом. Миле внесли в комнату наряды, которые пришлись ей по вкусу.

— Столько платьев! Одно лучше другого! Есть костюмы, и даже домашний халат! — делилась она впечатлениями с Людмилой, которая в этот день слегка приболела и получила разрешение отлежаться в своей кровати. Девушка вернула своей тезке халат и продемонстрировала атласное домашнее одеяние, которое смотрелось очень изящно. Поправив темные волосы, рассыпавшиеся по персиковой ткани, она несколько раз прокрутилась, чтобы ее добрая приятельница могла оценить красоту наряда.

— Тебе очень идет! Уверена, Алекс оценит все твои наряды.

Мила на мгновение замерла, вспомнив, что Медведь возвращается вечером. «Интересно, как он отреагирует на щедрость предка? Вряд ли он одобрит тот факт, что его отец изрядно потратился на хитрую приживалку — лженевесту. Надеюсь, он не перегрызет мне горло!», — размышляла она, с благоговением дотрагиваясь до нежной ткани и на всякий случай морально готовясь к серьезной взбучке.

— Проклятые мигрени! Эти боли невозможно терпеть, — выдохнула Людмила, меняя в очередной раз компресс. Мила положила ладонь на ее горячий лоб и заботливо погладила, желая снять хотя бы часть боли.

— Не буду мешать. Если что-то нужно…

Людмила благодарно кивнула и закрыла глаза. Девушка торопливо отправилась в свою комнату, чтобы по второму разу перемерить наряды.

К встрече с «женихом» шла активная подготовка. Мила удалила ненужные волосы на теле, привела в порядок ногти, сделала легкий макияж. Наряд она выбрала из легкой темно-синей слегка прозрачной ткани, но «нужные» места были прикрыты тканевыми вставками телесного цвета. Она была и обнажена и одета одновременно. Легкое длинное одеяние выглядело на ней очень благородно, а цвет подчеркивал синеву глаз. Волосы Мила подколола шпильками и одобрительно кивнула своему отражению в зеркале. Оказывается, макси-длина выглядела довольно сексуально — это стало открытием для девушки, любящей в прошлом оголять разные части тела для привлечения внимания. Внизу послышался шум — кудахтала Валентина, и громко смеялся Василий. Еще раз, оценив свой вид в зеркале, Мила нетерпеливо поспешила к выходу, ей не терпелось поразить Медведя восхитительным внешним видом.

Девушка наблюдала с лестницы, как Алекс в красках рассказывал какую-то охотничью историю. Он выглядел так, как и подобает человеку, вышедшему из леса — взлохмаченные волосы и грубая щетина. Его неопрятность очень радовала «невесту», ведь этот факт свидетельствовал о том, что время он провел, занимаясь только охотой. В какой-то момент их глаза встретились, и рассказчик замер, он словно не понимал кто перед ним. Василий, стыдливо опустив глаза, предпочел ретироваться, потому что испытывал угрызения совести за любовные признания накануне. Он схватил два огромных пакета с добычей и утащил их в кухню. Валентина предпочла исчезнуть.

Алекс улыбался ей, его взгляд был теплым, будто он был очень рад этой встрече. Он не торопясь подошел к Миле, оценивающе смерил ее взглядом, затем одной рукой подхватил и крепко прижал к себе, поцеловав. Его щетина была жесткой, и от него разило болотом, но Мила не отстранялась. Висящей в поцелуе на охотнике ее застал Алексей Алексеевич. Он вежливо дождался, пока они закончат радоваться встрече и после того, как девушка была высвобождена из крепких тисков, степенно произнес:

— С приездом, сын! Надеюсь, ты вернулся с добычей?

Алекс не смотрел на отца, он отвечал ему глядя на Милу.

— Спасибо. Мясо у повара. Вечером я вас накормлю. Хочу помыться.

Алекс поднялся в свою комнату, а Мила виновато улыбнулась, пожав плечами.

— Я и не рассчитывал на более радушную встречу, — отмахнулся он, добавив: — Приглашаю на чашечку чая!

Девушка радостно кивнула и торопливо направилась за Алексеем Алексеевичем. Им принесли мятный отвар с еще теплым овсяным печеньем, посыпанным кокосовой стружкой. Есть совсем не хотелось, девушка находилась рядом с хозяином дома из вежливости, все ее мысли были заняты обнаженным торсом Медведя, который наверняка стоял в это мгновение голый рядом с наполняющейся водой ванной и возможно даже с грустью посматривал на дверь, ожидая, что она появится, чтобы помочь ему помыться. Она представляла, как водит пенной губкой по его коже, наклоняется над водой и ее платье чуть намокнет, делаясь почти прозрачным. Изголодавшийся Медведь вышагнет из ванной, и, собрав ее в охапку, понесет к кровати, не вытираясь. Он стащит с нее платье.

— Осторожно! Не порви его! — воскликнет она.

Он рассмеется и вцепится зубами в стринги, будет стаскивать этот малюсенький кусочек ткани медленно через ноги. Его щетина оставит чувственный след, будто ее кожи слегка коснулись крапивой. Будет чуть щипать, но в миксе с вожделением, это особенный, чувственный коктейль. Мила поежилась и сжала ноги.

— Что с тобой? — спросил спокойный голос Алексея Алексеевича.

— Ничего! Просто мне… прохладно стало, наверное, легкий сквозняк. Где-то открыли окна, — оправдалась она, с трудом сдерживая неровное дыхание.

— Ты не обязана сидеть здесь со мной. Можешь заняться своими делами.

В его словах не было двусмысленности и намеков, но Мила почувствовала, что он понимает причину ее трепета. Она расцвела и, резко вскочив и чмокнув его на прощание, молниеносно убежала. Его позабавил девичий порыв, и он рассмеялся. Вошла Валентина и уточнила, не надо ли еще подлить кипятка. Он кивнул и отдал распоряжение, чтобы она вернулась с кружкой.

— Вам мало одной кружки? — не понимала она.

— Ты видишь, молодежь меня игнорирует. Не хочу пить чай в одиночестве, — произнес он с улыбкой, — давай, составь мне компанию, старая рухлядь!

— Кто бы говорил?! — поддержала его настроение тетушка сова, которую умилило приглашение за стол. Служанка прекрасно понимала, что виной изменения поведения этого обычно отстраненного человека Мила, чье появление вносило коррективы и создавало теплую приятную атмосферу. Несмотря на то, что за окном было лето, в иные дни ее прошибал холод, связанный с отчужденностью присутствующих в доме. Каждый жил в своем обособленном мире, после смерти супруги хозяина здесь редко смеялись искренне. Сердце Валентины начало оттаивать, этой вертихвостке удалось ее удивить. Разве может плохой человек заставить улыбаться самого Алексея Алексеевича?

— Разве что она пользуется каким-нибудь заговором?! — насторожилась тетушка сова, но сразу отогнала бредовые мысли. Залив в чайник кипяток, она поспешила в гостиную.

Мила открыла дверь спальни вернувшегося охотника бесцеремонно, надеясь застать его за каким-нибудь неприличным занятием или среди пены в ванной, но Алекс лежал на кровати и, похоже, спал.

— Не мог же ты так быстро уснуть? — пробормотала разочарованная и жутко возбужденная девушка. Она колебалась: можно было поднырнуть к нему под простыню и пойти протоптанной тропой — начать приставать без предупреждения, но если он так быстро уснул, значит, устал с дороги и самый вменяемый вариант — ждать, пока он наберется сил и станет полноценным любовником. Тяжело вздохнув, Мила направилась прочь ни с чем, но услышала за спиной возню. Медведь перевернулся и сдернул с себя простынь. Его боец любовного фронта не дремал, а был в полной готовности, что выглядело немного странно. Завороженная этим зрелищем девушка двинулась к кровати и в момент, когда она коснулась его члена, Алекс открыл глаза.

— Это не мираж, можешь его потискать, как следует.

— Ты притворялся! — воскликнула Мила, шлепнув по его торсу.

— Я готов был наброситься на тебя еще там, на лестнице, ты была… такая желанная. Если бы в доме никого больше не было, я бы свалил тебя прямо там! Я был в лесу среди мужиков, зверей и насекомых! Мои яйца сейчас взорвутся! Хватит болтать, быстро раздевайся!

Несмотря на то, что озверевший мужчина сильно оголодал, он не спешил расправиться с эрекцией. Его рука нырнула под ее одежду, проводя ревизию, все ли на месте.

— Я смотрю, нынче влажность повышена! — усмехнулся он, накаляя ее массирующими движениями сквозь ткань трусиков. Она рванула его к себе и грубо произнесла «не болтай!». Было ощущение, что с охоты вернулась Мила — так ей не терпелось слиться с ним воедино, почувствовать пульсацию его разгоряченного тела, задыхаясь от бешеного ритма неистового секса. Он удивленно приподнял бровь и отстранился.

— Я уезжал и оставлял здесь запуганную овечку, а вернувшись, вижу голодную волчицу! Когда тебя подменили?

— Ты издеваешься? — раздосадовано выкрикнула Мила. — Поверить не могу, что ты это делаешь!

— Что делаю? — беззаботно уточнил мужчина, потерев рукой щетину, этот шелестящий звук довел до бешенства Милу, толкнув его кулаком в плечо, девушка обиженно вскочила с кровати. Эта ситуация выбила ее из равновесия. Возможно, она начала думать об этом человеке лучше, чем он есть на самом деле.

— Ненавижу тебя! Всю эту ложь, которая тебя окружает, и которую ты создаешь… Притворство! Тебе приятно со мной играть, как с каким-то жуком в банке. Захлопнул крышку — нет воздуха, открыл — на-ка подыши, но помни, кто здесь хозяин!

— Ты меня обвиняешь во лжи? Я не женат и не лезу в постель к мужикам ради пары купюр! Мне плевать на тебя! И на то, что ты чувствуешь! Не я заварил эту кашу. Чего ты ждала? Какой реакции?! Ты пригрелась возле моего отца, но это ненадолго! Придет время, и ты ему наскучишь! Он всю жизнь менял свои хобби, переключался легко и беззаботно. Поэтому спустись на землю и пойми: ты не нужна здесь никому!

— Значит наплевательское отношение к людям у вас семейная традиция? — она не смогла сдержать слезы, и стремительно пошла прочь. В комнате она рыдала пару часов, пока не исчерпался запас соленой воды. В ее голове бесконечно звенела одна фраза — «ты не нужна здесь никому!». Она пыталась прогнать ее, но слова засели так глубоко, что не желали покидать ее память. Мила открыла свой блокнот, на листе красовались вопросы: Мои таланты? Кто я есть? Кем я хочу стать? Ответы на них она вывела утром перед встречей с равнодушным Медведем. Рядом с первым пунктом она указала рукоделие. Чудесный женский талант, который ценился испокон веков. Ну как же это наивно и скучно! В ней есть талант соблазнительницы — это важно развивать, чтобы выжить в этом бездушном и циничном мире. Как только приоткрываешь душу, обязательно найдется какой-нибудь недочеловек, который с легкостью наплюет туда, и тут же об этом забудет. К чему лукавство? Главный талант — уметь отстаивать свои интересы, причем, исключительно коммерческие! Здесь нет места лирике! На второй вопрос Мила ответила, что чувствует себя заблудившейся маленькой девочкой — этим незащищенным существом она была с утра. Какая глупость! Она — взрослая женщина, знающая себе цену. В ее руках вожжи управления противоположным полом. Чтобы манипулировать мужчиной, достаточно крепко сжать в руке его мошонку и выглядеть так, чтобы меркли зеркала. Пусть все вокруг истекают слюной, тогда тот, кто рядом, будет платить во сто крат больше. В последнем пункте почти святая утренняя Мила написала, что видит себя преданной и любящей женщиной, возможно даже матерью. Самое нелепое желание обрекать себя на то, чтобы твой кобель сношался с кучей сучек за оградой дома. Орущее потомство, которое обречено быть несчастными, потому что так устроен мир, и шансов на то, чтобы идеально состариться нет ни у кого. Так кем там хочет стать Мила? Состоятельной женщиной, окруженной роскошью, которая не будет думать о том, где ей взять денег на новое платье или туфли.

— Может влюбить в себя старикашку? — уточнила она у своего отражения в зеркале, поправляя макияж перед ужином. Частым сексом он ее не обременит и долго вряд ли проживет. Она может выйти за него замуж и постараться сделать так, чтобы наследство перешло в ее маленькие хваткие ручки. Перешагнет через Медведя и будет жить так, как ей вздумается. Ведь каждый за себя!

— Что-то там вы говорили, Алексей Алексеевич… Иногда свои становятся чужими, а те кто близок отдаляются. Что-то в этом есть!

Из блокнота Мила аккуратно вырвала бумажку с вопросами и утренними ответами, дополнив их слащавыми фразочками, которые бы повествовали об ее «истинных» ценностях! Семья и рукоделие — вот что как бы интересовало обновленную Милу. Она желала, чтобы миллиардер увидел в ней часть своего будущего, не просто любовницу, а добропорядочную супругу, у которой слово «добродетель» вызывает духовный оргазм.

К ужину она надела черное платье до колена, с гипюровой спиной и туфли на высоком каблуке. Чтобы скрыть следы огорчения, она сделала макияж поярче. Все было элегантно, не хватало только драгоценностей. Мила чуть разочаровано вздохнула и направилась в гостиную. Чтобы подать рыбу к столу, надо ее сначала поймать.

— Мы ждем гостей? — с любопытством уточнила нарядная девушка, заглянув на кухню. За еще пустым столом в гостиной было больше трех приборов. О перенесении ужина на час ее тоже не посчитали нужным предупредить. У стола для готовки Мила застала лишь Валентину, потому что Василий при виде ее сразу исчезал.

— Приедут партнеры Алексея Алексеевича по бизнесу. Раз в месяц они устраивают слет. Соберутся, как коршуны, пьют, жуют и всякую ерунду несут.

Чтобы занять время Мила поспешила навестить больную. Ее тезка по-прежнему мучилась от боли, она не вставала и находилась в своей комнате.

— Со мной все в порядке, девочка моя. Завтра буду как новенькая, — произнесла блекло Людмила. — Что с тобой? Ты какая-то… другая!

— Да, я переодела платье к ужину. Эти вещи такие красивые!

— Нет, я не о платье! В тебе будто… погас свет.

— Что? Свет? — усмехнулась Мила. — Нет, все по-прежнему… Ничего не поменялось!

Чтобы не продолжать беседу и не развивать тему внутренних иллюминаций, девушка поспешила пожелать выздоровления и укрылась в своей спальне.

— Ужин в компании стариков! Что может быть приятней?! Может, в домино сыграем? Или в карты, — язвила Мила, поправляя макияж. Ей хотелось развеяться, провести время весело. Она мечтала о шумной вечеринке, где были бы толпы молодежи и она, выпив пару бокалов шампанского, смогла бы продемонстрировать товар, которым являлось ее тело, вскарабкавшись на стойку бара, — толстосумы любят подобные зрелища…