Пятьдесят оттенков измены. Я – твой трофей!

Глава 6. Тили-тили-тесто, я твоя невеста!

— Самое неприятное, что меня ожидает — выставят из этого дома на улицу. Что ж… хуже, чем есть, все равно не будет, а так… может, удастся хотя бы выручить немного денег, — размышляла Мила. Посильная помощь от грудастой скупердяйки Анны уже заканчивалась и нужно было решать финансовые проблемы. Разглядывая убранство комнаты, девушке казалось, будто она попала в другой век. Все выглядело старомодно: тяжелые помпезные занавески, старинная кровать, кресла, комод — будто их привезли из музея. Медведь заворочался и повернулся к ней, обхватив тяжелой рукой хрупкое тело. Сквозь сон он прижался к ней, и его ладонь пустилась в путешествие, изучая женские изгибы. На удивление Милы Медведь-лунатик мгновенно возбудился и был во всеоружии спустя всего несколько секунд. Чтобы раззадорить его, девушка нежно ухватилась за пульсирующий жезл и начала настойчиво двигать рукой, затем прижавшись всем телом к мужчине закинула на него ногу для удобства проникновения и насадилась на его могучий агрегат, плавно двигая бедрами. Медведь постанывал, но не просыпался. Мила положила его руку на свою грудь, и он автоматически начал сжимать ее. Секс со спящим мужчиной — такого в ее практике пока не было. Девушка почувствовала, как от трения внизу образовалась сладострастная воронка, возвещающая о приближении оргазма:

— Не останавливайся, милый, — прошептала она, жадно двигая бедрами. Еще и еще движение, дыхание перехватило, и тело ее выгнулось от удовольствия. В это самое мгновение глаза Медведя открылись, и он увидел перед собой довольное лицо Милы, которая эгоистично соскользнула с требующего продолжения соития члена.

Мужчина пару минут рассматривал ее, пытаясь идентифицировать. Он не сразу сообразил кто перед ним, а догадавшись, резко соскочил и, ошарашено уставившись на нее, грубо рыкнул:

— Какого черта ты здесь? Как ты оказалась в моей комнате?

— Милый, ты меня пригласил! Напряги мозги! Хотя, наверное, после такого количества выпитого ты и собственное имя не вспомнишь!

— Херня какая! — произнес он немного испуганно и резко дернулся, оказавшись на ногах.

— Если Бог хочет наказать человека, то он лишает его разума. Неприятно, правда? Просыпаешься неизвестно с кем и провал в памяти. Я так тебя понимаю.

— Из ресторана я уезжал вчера один! — победоносно произнес Медведь, радуясь своим просветлениям.

— Я не была вчера в ресторане. Ты ввалился в мое такси. И так рад был встрече, словно мы старые друзья! Кстати, у тебя очень красивый дом! С папой так и не удалось познакомиться…

— Остановись! — грубо прервал ее мужчина и осмотрелся по сторонам. — А где твоя одежда?

— Мне тоже это интересно! Ты снова оставил меня голой!

Медведь торопливо обшарил комнату, но нашел только туфли. На уточнение, где остальное, ответа не получил. Он ходил по своей спальне, словно раненый зверь. Очевидно, его пугала амнезия, и выпивоха никак не мог сопоставить все факты, чтобы решить главный ребус — как эта женщина оказалась в его постели?!

— Милый, я проголодалась! — девушка произнесла фразу двусмысленно, было не понятно, чего она на самом деле хотела — пищи или секса. — Иди ко мне! Повторим наши ночные кувырки!

Озадаченный мужчина начал ощупывать свою мошонку, чем насмешил Милу. Он напоминал маленького ребенка, который впервые обнаружил различия по половым признакам между дяденьками и тетеньками, и, изучая свой орган, внезапно осознал, что у его мамы такая висюлька отвалилась.

— Я не кончал! — вынес вердикт Медведь.

— Не мудрено, дружок! Мы оба старались прийти к финалу, но ты злоупотребил ядовитым зельем, и это сказалось на качестве последующих телодвижений.

— Что за бред!

Мужчина уселся в кресло, в котором было запрятано платье Милы. Она понимала, что если он его найдет, то она сиюминутно покинет его жизнь, мгновенно оказавшись за главными воротами. А вдруг его зад такой же чувствительный, как у сказочной принцессы, которая через кучу перин ощущала коварную горошину.

— Надо найти твою одежду и…

— Милый, мне некуда идти! Кроме тебя у меня никого не осталось.

— Что за чушь!

— Ты помог разрушить мою жизнь, и теперь у меня ничего нет и я говорю абсолютно серьезно. Квартира, где я жила, продана, а муж скрылся в другой стране и насколько я понимаю, какая-то тварь-пособница притворилась мной и полетела следом за этим… Ни документов, ни денег!

— Это ваши внутрисемейные проблемы. Я лишь выполнил его просьбу.

— Просьбу?

— Да, должен был продержать тебя сутки в оплаченном номере отеля.

— И что ты получил взамен? — спросила надтреснувшим голосом Мила. — Судя по обстановке, в деньгах ты не нуждаешься.

— Это все… не мое! Это отцовский дом. Я проигрался в тот вечер, и твой муж попросил оказать ему маленькую услугу в счет долга.

— Очень благородно! — произнесла Мила и не сумела сдержать слез.

Медведь молчал. Он хмуро наблюдал, как на его кровати сотрясается маленькое раненое существо, и ему стало жаль ее. Но чем он может ей помочь? Кто он есть? Приживалка, бездарный сын лесного магната, мот и гуляка, тратящий свое ежемесячное жалование на развлечения, прожигающий свою бездарную жизнь.

— Я что-нибудь принесу поесть. И воды, — тихо произнес хозяин спальни. Не желая слушать женские всхлипывания, он молниеносно натянул шорты и поспешно вышел из комнаты. Мила осталась одна. Немного успокоившись, она свернулась калачиком, снова размышляя о том, что ее ждет.

— Как будет, так и будет! — строго произнесла она, шлепнув себя по заду за то, что разрыдалась перед этим сухарем. Шантаж слезами — это не было ее коньком. Девушка предпочитала более изысканные способы завоевания мужского внимания. Закрыв глаза, она решила немного расслабиться и отдохнуть в ожидании питания. Ее сознание отключилось, и девушка провалилась в глубокий сон.

Мила вскрикнула, увидев возле кровати недовольную даму с крючковатым носом.

— Хозяин будет не доволен, когда узнает! Вообще-то он запрещает таскать в дом уличных девок!

Судя по всему, это была одна из женщин, голоса которых гостья слышала на кухне, когда проникла в дом.

— Вы ошибаетесь. Я не уличная девка. А где… — Мила вдруг поняла, что не знает имени человека, в постели которого лежит и с опаской посмотрела на строгую даму, которая не сводила с нее глаз. — Где мой будущий муж?

Слова слетели сами с языка, и девушка с трудом удержалась, чтобы не начать извиняться на оговорку.

— Вы невеста Алекса?! — женщина была явно ошарашена. — Какая радость! Господи, мы все молились, чтобы это когда-нибудь произошло. Алекс всегда утверждал, что никогда не женится назло отцу.

— Да, он говорил, что у них… непростые отношения…

— Алексей Алексеевич человек непростой и немного скуповат, но все-таки нельзя сказать, что он несправедлив.

Дама охотно подсела на край кровати и торопливо защебетала о том, что после смерти супруги хозяин дома помрачнел и отвернулся от детей, которых воспитывали наемные няньки. Младший сын погиб, остался Алекс, который рос как сорняк, и не удивительно, что стал таким отчужденным и грубым.

— Почему вы называете его Алексом?

— Он так распорядился. В этом роду принято старших сыновей называть Алексеями — такая традиция. Если вы выйдете замуж за сына хозяина и родите мальчика, он должен буде получить это имя.

Мила поразилась, как резко поменялось отношение этой женщины, пять минут назад она презирала обнаруженную голую девицу, а теперь с таким теплом смотрела на нее, словно была ей близкой родственницей. Экономка была старой девой и служила при Алексее Алексеевиче много лет. Она была влюблена в своего хозяина и мечтала, что когда-нибудь он разглядит в высокой жилистой женщине страстную натуру, но этого не произошло, и она смирилась с этим фактом, чувствуя себя счастливой в присутствии предмета обожания. Узнав, что девушку зовут Мила, она очень обрадовалась:

— Вы не шутите? Мила — это Людмила, верно?! Меня зовут также! В этом определенно есть знак свыше! Я больше всех молилась, чтобы здесь появилась молодая барышня, которая бы вдохнула в этот дом энергию молодости. Иногда тут так тихо… как в склепе! Нам не хватает тепла и… детского смеха.

Людмила обратила внимание на поднос с подсохшим бутербродом и, всплеснув руками, произнесла:

— Девочка моя, да ты же голодна! Идем на кухню! Наш Василий приготовил чудесное жаркое из ягненка.

— Звучит очень соблазнительно, но я не могу пойти на кухню… Моя одежда! Алекс подшутил надо мной и спрятал ее куда-то, видимо, чтобы я не сбежала!

— Это в его духе. Он с детства озорничал и делал так, как нравится ему. Тебе придется заняться его перевоспитанием. Я что-нибудь посмотрю у себя. Изысканный наряд я вряд ли подберу…

— Вы очень меня обяжете, — просияв, произнесла Мила, положив руку на ладонь сухой дамы, этот жест ее растрогал, и та торопливо вышла из комнаты.

— Господи, как я буду выкручиваться из всего этого? — прошептала растеряно Мила, боясь даже представить реакцию Алекса на ее случайную выдумку. Радовало ее только одно: у нее в этом доме появился союзник, ведь один в поле не воин!

Мила тонула в большом халате, выданном заботливой женщиной. Обслуга столпилась вокруг нее, и все внимательно наблюдали, как она уплетает еду.

— Ты ешь как голодный беспризорник! — пробурчал Василий.

Мила помычала, показывая свое восхищение от еды, мясо таяло во рту и ей казалось, что ничего прекрасней она не пробовала в своей жизни. Толстяк был доволен ее реакцией. Его давно никто не хвалил, все привыкли, что он хорошо готовит. А искусному повару так не хватало комплиментов его блюдам.

— Я сделаю для тебя десерт! — обрадовался он и поспешил к холодильнику.

Не понравилась Мила женщине напоминающей сову, та хмуро разглядывала ее и не скрывала своего недовольства. Валентина не терпела чужих в доме и постоянно ворчала:

— Это я заподозрила, что в спальне Алекса кто-то есть! Он украдкой пытался сделать бутерброд, от обеда отказался, сказав, что хотел бы съесть его в своей кровати. Он раньше никогда не ел в кровати! Только когда болел, а это было очень давно, когда Алешенька еще пешком под стол ходил.

— Вот и я говорю: время перемен, радостно воскликнула Людмила и хлопнула сослуживицу по плечу.

Наевшись, Мила откинулась на спинку стула и довольно произнесла, похлопав себя по животу:

— Это было великолепно, Василий! Вашей жене невероятно повезло!

— Я не женат, — немного грустно произнес он.

— Может, все вместе попьем чаю? — задорно предложила Мила.

Все трое служителей замка Кощея растеряно переглянулись, будто девушка предложила всем раздеться донага и пробежаться по округе. В этом доме было негласное правило — каждый сверчок знай свой шесток. Никогда хозяева и обслуга не садились за один стол и активность невесты сына главнокомандующего, конечно, обескуражила их.

— Хорошая идея! — первой очнулась ее тезка и, обрадовавшись, помчалась за джемом, Василий нес заварку и подоспевший кипяток.

— Вам кружку из сервиза? — уточнила немного надменно Валентина. Ей нравилась идея общего чаепития, но она понимала, что статус от этого не изменится. Для нее это выглядело так: глупая принцесса облачилась в добродетель, чтобы вызвать симпатию обитателей пока чужого для нее дома.

— Мне туже посуду, что и у вас, — пожав плечами, ответила Мила, ее слова усладили слух пухлой женщины и она, кивнув, изобразила подобие улыбки.

Громкоголосый Василий рассказал о своих питомцах, которых прикормил в лесу. История была проста, но он детально описывал встречу в одно прекрасное утро со «страшным» зверем. Подозревая, что это волк, и он готов наброситься и растерзать напуганного мужчину, который тут же бросился наутек. Долго его преследовало свирепое животное и настигло возле самой двери в стене, которая оказалась в тот момент закрыта. Василий закрыл глаза, и мысленно простился с жизнью, а зубастое существо, вместо того, чтобы загрызть его, облизало руки. Так они и подружились.

— Пока бежал-то, поди, в штаны припустил, — прокудахтала Валентина, отпивая из блюдца чай. Все переглянулись и после рассмеялись так громко, что не заметили появление в кухне хозяина дома.

— Я смотрю, сегодня у всех выходной? Что тут за сбор? — недовольно проскрипел старческий голос. Милу сковал холод, почему-то ей было страшно обернуться, будто за ее спиной стоял страшный монстр, который мог легко разорвать жертву на кусочки, как только она заглянет в его налитые кровью глаза.

Все замолчали и опустили глаза, как нашкодившие сорванцы. Первой ожила Людмила:

— Радость в нашем доме, Алексей Алексеевич, ваш сын собрался жениться.

— Вот как? И на ком интересно? Неужто нашлась отчаявшаяся особа, которая осмелится связать судьбу с этим болваном и лентяем?

— Так вот она, тут! — прокряхтела Валентина, кивнув на девушку.

Пришло время ожить застывшей от ужаса статуе, Мила медленно поднялась и, повернувшись к наводящему на нее страх человеку, тихо буркнула: «здрасьте».

— Я смотрю, вы уже обживаетесь? — смерив ее взглядом, произнес отец «жениха».

— Она испачкала одежду, пришлось застирать. А я дала ей свой халат, — вступилась быстренько Людмила, незаметно подмигнув одеревеневшей девушке.

Алексей Алексеевич сделал жест рукой и вышел из комнаты.

— Иди за ним! — шуганула ее Валентина, прибираясь на столе. — Вранья он не любит, и ежели чего — быстро выведет на чистую воду!

Напутственные слова покоробили Милу, она шла, склонив голову, будто ее вели на казнь. Дом изнутри оказался больше, чем казался снаружи. Ей пришлось спускаться вниз по лестнице на цокольный этаж, на котором располагалась просторная библиотека, совмещенная с кабинетом.

Массивный стол с кожаным креслом для хозяина и не особо удобный стул для того, кто держит слово перед главенствующим.

— Что это за ерунда с женитьбой? Потрудитесь мне объяснить! Как вас по имени?

— Мое имя Людмила, но вы можете называть меня Мила… Что касается женитьбы… Наверное, я опережаю события, Алексей Алексеевич. Ваш сын, конечно, человек своенравный, но… я уверена, что мы с ним… будем чудесной парой!

— Он никогда не приводил девушек в этот дом!

— Я знаю. И меня он, можно сказать, не приводил. Я настояла на этом. Я привыкла к серьезным отношениям и… не терплю посещение гостиниц, к примеру!

Старик внимательно рассматривал ее, словно пытался просканировать, прочитать мысли. Было ощущение, что он понимал, что сидящая напротив леди лжет. Мила пыталась выглядеть спокойной и не волноваться, но ее организм дрожал, она ощущала себя кроликом перед удавом.

— Мне нравится ваша самонадеянность. И вера в то, что из моего сына выйдет какой-то толк. Я ведь лишил его наследства, и после моей смерти деньги перейдут в разные благотворительные фонды. Я знаю, меня считаю скрягой, но я не вижу смысла в расточительстве. Зачем жить в доме с сотней комнат, если использоваться не будет даже треть жилой площади?

В его словах был здравый смысл, и Мила закивала, демонстрируя, что понимает, о чем идет речь.

— А как же история с зимой посреди лета?

— Вы про солевую насыпь? О, это не моя агония! В одном журнале писали статью, и редакция решила снять меня в снежной долине, но мое здоровье не позволяло совершать авиаперелеты. Они выкрутились подобной глупостью. Для местных жителей это выглядит блажью чокнутого богача, но поверьте, проще было согласиться! Отказаться от материала я не мог, статья была необходима в рекламных целях моего бизнеса. Кто-то пустил слух, что моя империя переживает закат. Поверьте, это очень неприятно, когда хоронят раньше времени.

Мила слушала оратора с живым интересом. Он вовсе не был Кощеем, добрый взгляд становился строгим при необходимости, а в чертах лица было благородство и порода.

— Если вам удастся изменить моего сына, поверьте, вы почувствуете что такое настоящая роскошь! Я сделаю вас наследницей, как и его. Как вам такая идея?

— Что вы, я сосем не охотница за чужими миллиардами! Нас связывают… чувства на другом… уровне!

— Не лгите! Я знаю, что такое истинные чувства, и имел честь испытать их. В вас что-то есть: дерзость, отчаяние… Ощущение, что вам нечего терять! Что ж, я вам не враг, но и не друг, — запомните это!

— Для чего вам все это? — тихо спросила Мила, глядя внимательно в глаза, сидящего напротив человека.

— Скажем так: я чту традиции моих предков. А другого сына у меня нет.

Мила тяжело вздохнула, понимая, что впуталась в нехорошую историю, в которой пока очень сложно предсказать не только финал, но последующее развитие сюжета. Хозяин дома нажал кнопку, и через мгновение появилась Людмила.

— Пересели эту девушку в гостевую спальню рядом с твоей комнатой! Я, конечно, понимаю, что современные нравы отличаются от тех, к которым я привык, но, тем не менее, до свадьбы негоже жить вместе жениху и невесте, ни в этом доме.

Старик сделал жест, который позволял обеим женщинам покинуть помещение. Мила поспешно встала и поплелась за Людмилой. Алексей Алексеевич внимательно смотрел ей вслед, что-то настораживало его в этой девице, но в целом она ему нравилась.