"Любить" подано!

ГЛАВА 15

«Пункт 15. Украшаем по вкусу. И любить подано! На долго и счастливо…»

Ночь перед Рождеством оказалась богатой на снег. Валил с самого утра.

Мы с Машкой пробираясь сквозь сугробы по узкой натоптанной тропинке открыли калитку во двор дома Лариных.

Нас встретил вредный собакен Ковбой, который, вроде как, зарычал сначала, но завидев Машку, завилял хвостом.

Я остановилась на месте, но присутствие Лариной делало меня смелее. А то пришлось бы опять в сугроб прыгать.

Каблуковы жили буквально по соседству, поэтому Катерина уже спешила к нам.

— Кто-то не доехал до дома, — громко посмеялась девушка, указав на весьма дорогой автомобиль, припаркованный на противоположной стороне улицы.

— Не удивительно! Столько снега! Жалко бибику, ну и хозяина тоже! Завтра не откопает, — прищёлкнула языком Машка, задержавшись на крыльце.

— Кольцо есть! — раскрыла ладошку Катерина, демонстрируя непростое украшение.

Секрет имения обручального кольца она так и не раскрыла.

Да и не моё это дело! Никогда не лезу в чужой огород.

Мы втроём зашли в дом, с мороза нас окутало тепло, тишина и темнота.

Я протянула руку к выключателю.

— Т-с-с! Давайте не будем нарушать ритуал, — пшикнула Машка. — Каблукова, я знаю ты куришь, зажигай! — она протянула свечу Катерине.

— Если бы ты всё знала, Ларина, то приняла бы к сведению, что я уже, как три года, Иванченко, — невозмутимо спокойно ответила ей девушка, чиркая зажигалкой.

Восковая свеча подхватила пламя, и тусклый свет залил пространство прихожей.

Медленно передвигаясь, чтоб свеча не потухла, мы переместились в просторную гостиную, где по-прежнему стояла наряженная ель. В животе немного свело от волнительных воспоминаний.

«Интересно, сколько меня ещё будет преследовать его образ и всё, что связано с ним?»

— Катька, если ты замужем, тогда какого лешего кольцо своё в ладошке носишь? — предъявила Машка шёпотом в сторону девушки.

— Ох, девчонки… — отозвалась также шёпотом Катерина. — Мы на стадии развода…

— Почему, Кать? — зашептала и я.

Можно посмеяться над нами со стороны. Три девицы, находясь совершенно одни в доме, в темноте, зачем-то разговаривают шёпотом.

Кто нас мог услышать? Но, вероятно, сакральная обстановка и предвкушение ритуала с гаданием вынуждала делать именно так.

— Детки у нас не получаются… А мы очень хотим… — вздохнула и, как-то, совсем грустно шептала Катерина. — Или уже не хотим… Не знаю. Он ушёл. А мне посоветовали сменить мужа, ну и погадать, — выдавила смешок.

— Так мы на детей будем гадать? — изумилась чуть громче Машка.

Мы уселись на пол за круглый кофейный стол, который стоял почти в центре просторной комнаты. Капнув воском на газету, лежащую на столике, Катерина поставила свечу.

— Сейчас спалим тут всё к чёртовой матери и будут нам дети, — захихикала я, прикрывая рот рукой.

— Антосик, не «каркай»! — засмеялась Машка. — А то будущей бабушке негде будет внуков нянчить…

Намекнула Ларина, что Нина Анатольевна давно мечтает, чтоб их дом наполнился детскими воплями.

— Так, девчонки, тишина, — Катерина оторвала нитку от катушки и продела в кольцо.

Украшение сверкнуло в полутьме и заболталось на нитке.

— Обряд гадания рассказала мне одна очень добрая бабулька, — вновь зашептала Катерина. — У нее пятеро детей и пятнадцать внуков. Она всех их нагадала по обручальному кольцу. И оно ни разу не ошиблось.

— Серьёзно? — выдавила смешок Машка.

— Клянусь! — хохотнула Катерина.

Ситуация требовала серьёзного подхода, а мы то и дело хихикали.

— Так, ну и кто первый? — хихикала Машка.

— Давай, Ларина, тебе первой погадаем! Завтра Матвея обрадуешь, — предложила Катерина.

Суть старинного гадания заключалась в том, что кольцо нужно опустить на ладонь, а затем аккуратно поднять за нитку и оно волшебным образом начинает создавать амплитуду. Если крутит по кругу, то считается, что родится девочка, ходит маятником из стороны в сторону, значит мальчик. И так до тех пор, пока колечко не затихнет.

Мы сосредоточились над Машкиной ладонью.

— Ага, девочка… — Катерина держала нитку абсолютно не двигая рукой, а кольцо создавало круги.

Катерина вновь опустила кольцо на ладонь Лариной и повторила ритуал.

Но кольцо больше не шелохнулось.

— Всё, Маш. У тебя будет только дочь, — подвела итог Катерина.

— Ну и слава Богу! А то я боюсь рожать, — закивала смеясь Ларина. — Давай тебе… Иванченко, теперь, — подчеркнула она новую фамилию девушки.

Катерина с небольшим волнением протянула ладонь. Но, если верить гаданию, то ей не о чем беспокоиться, кольцо насчитало ей двух сыновей. Девушка сделалась предельно счастливой, словно их выдадут уже завтра с утра.

Я понимала, что подошла моя очередь. И, честно, тоже затревожилась до судорог в животе.

«Так всё-таки? Какие пинетки и шапочки буду учиться вязать первыми…»

А, возможно, и в скором времени. Ведь я так и не удосужилась принять хотя бы таблетки, чтоб исключить беременность после ночи проведённой с Виктором.

Мне показалось, что со стороны комнат раздался шорох, я повернулась, но тёмная пелена, созданная пламенем свечи, не давала разглядеть в темноте что-либо. А хохот девчонок мешал понять, послышалось мне или нет. Да и кто тут может быть? Все по-прежнему празднуют Рождество у нас в доме.

— Антосик, давай ладошку! — потребовала Машка, и я послушно вытянула руку на стол.

— Девочка… — протянули синхронно Ларина и Иванченко. — Сын… и ещё сын.

— Антосик! Дочка и два сына уже! Ты с ума сошла? — заржала Машка, зажав рот.

— Я сумасшедшая?!! — изумилась я, смеясь вместе с ней.

— И ещё одна дочка! — воскликнула Катерина, а кольцо по ходу и не собиралось прекращать.

Тишина постепенно нарушалась сильным хохотом.

Но тут прогремел посторонний ироничный голос:

— Колечко, пожалуйста, остановись!

Мы с пронзительным визгом подскочили с пола. От испуга и неожиданности сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Гостиная озарилась ярким светом и в проёме дверей застыл Сафронов.

— Витюха… — в ошарашенном забвении вымолвила Ларина.

Он обвёл нас своим нахальным взглядом, растягивая улыбку на лице.

Его появление было настолько призрачным, что осознание того, что он действительно здесь пришло не сразу.

Дыхание постепенно становилось глубоким, а в ушах зазвенело. Меня накрыла волна радости, которая очень быстро сменялась злобным презрением и обидой к этому мужчине.

Я так разочаровалась в любви в очередной раз! Так доверилась ему! А он воспользовался и исчез… Посмеялся.

И даже сейчас стоит, как ни в чём не бывало, пилит взглядом и улыбается. Вероятно, доволен тем, что так нарушил наше таинство гадания.

— Свеча!!! — закричала Катерина.

Атрибут всё же упал на газету и та, моментально схватилась огнём.

Машка вместе с ней кинулась тушить бумагу на столе.

А в моей голове возникла лишь одна мысль…

«Бежать!»

Снова прочь! Подальше!

Я резко выскочила из комнаты, схватив свои сапоги, надела их на ноги.

— Тоня!

Увидев, что Сафронов вышел следом за мной в прихожую, я дернула входную дверь и, спешно пройдя веранду, выбежала на улицу в одной кофте.Слегка поёжившись от холода, я помчалась по тропинке.

Собакен рванулся в мою сторону и злобно зарычал.

— Фу!!! Ковбой! — прикрикнула на него грозным голосом, даже не останавливаясь и не испытывая больше страха перед ним.

Либо было уже всё равно.

— Тоня! — Сафронов спешил сзади, окликивая тревожным голосом.

— Да постой же ты! — он нагнал меня у ворот, схватил за локоть и развернул к себе.

Я замерла в его руках и молча, с дикой обидой, смотрела на него. Мои глаза предательски налились влагой, но не осмеливалась даже моргнуть, чтоб слёзы не покатились по щекам.

И Виктор в ответ молчал. Очевидно, понимал моё состояние и всю ситуацию, что создал именно он.

— Ты мастерица удирать! — ухмыльнулся Сафронов, чем первым нарушил наше молчание.

Я постепенно оттаивала под действием его уверенного взгляда.

Если можно так сказать, оттаивала. На улице снегопад и я без куртки. Белые крупные хлопья прямой стеной сыпались на нас.

— Вот ты, глупышка! — Виктор стал с силой тереть меня по предплечьям. — Всех детей хочешь под угрозу поставить? Всех четверых сразу, — хохотнул и прижал меня сильнее к себе, согревая в объятиях.

Я смотрела как снежинки покрывали голову Виктора, исчезая в слегка вьющейся чёлке.

— Тебе то какое дело? Ты женишься... — ненавистно отозвалась я.

Он с силой сжал рот так, что желваки заходили по скулам.

— Дашь шанс всё объяснить? — спросил он жёстким и одновременно укоряющим тоном.

Его объятия плавили и успокаивали настолько, что я была готова раствориться в них навсегда.

Что бы он не сказал сейчас, это не поменяет моё отношение к нему. Я люблю! И буду любить даже, если Виктора не будет рядом. Взгляд глаза в глаза создал особый момент, когда мир вокруг замирает и выделяет только нас двоих. Я медленно опустила голову ему на грудь, слегка понежилась его такой нужной близостью и прислонилась ухом, чтоб ощутить ритм сердца. Оно билось часто, гулко, доказывая, что причина этому я…

— Тоня, я не женюсь! Прошу, давай вернёмся в дом.

Сафронов разорвал объятия, взял мою ладонь в свою и потянул обратно по тропинке к дому.

Пёс, который так и хотел уже хоть на кого-нибудь полаять, опять рванул цепь и зарычал.

— Ковбой! Фу!!! — крикнули мы с Виктором одновременно.

Он стал смеяться первым, ведя меня за руку, ну и, естественно, я не смогла удержаться и подхватила смех.

Мы поднялись по крыльцу и снова оказались на летней веранде вдвоём.

Именно здесь случился наш первый поцелуй… Я буду помнить об этом всегда.

Виктор повернулся ко мне и замер, разглядывая моё лицо в темноте.

— Забыл сказать тебе… — он провёл тыльной стороной ладони мне по щеке и тихонько смахнул мокрый локон с лица.

Запустил пальцы в волосы, обхватил за затылок и притянул к себе ближе. Лишь сантиметры разделяли нас.

— Ты так красиво смеёшься… — заговорил он шепотом. — И также красиво стонешь…

На таком близком расстоянии я хорошо видела даже в темноте, как его глаза блуждали по моим губам.

Моё дыхание участилось до предела, я приоткрыла рот.

— Прости… я поступил некрасиво и неправильно… Но, у меня не было другого выбора. Я должен был поставить точку в отношениях с отцом.

Он продолжал шептать, а мне уже и объяснения не нужны были. Я чувствовала, что он со мной… Виктор вернулся ко мне.

— Я люблю тебя… — прошептала и я.

— У меня никогда не было невесты… А всё остальное это прихоти дурного ума моего отца-олигарха. Верь мне, Тоня! Я вернулся навсегда…

— Я верю, Вить… — кивнула тихонечко.

— Я вредный, конечно, — усмехнулся он. — Но не подлец.

— Будешь любить меня, если стану нищим голодранцем? — ехидно спросил он. — Потому что, кроме крутой машины, у меня, наверное, теперь ничего нет…

Сафронов посмотрел в сторону улицы, и я догадалась чью машину пожалела Машка совсем недавно.

Я заулыбалась, его признания были сказаны с иронией и с толикой обречённости.

— Знаю пятнадцать способов приготовления блюд из овсянки. С голоду не умрём, — насмешливо поджала рот.

Мы коснулись лбами и посмеялись тихонечко друг над другом.

— Люблю тебя любого… — прошептала я и потянулась к его губам.

— Я буду любить сильнее, чем ты, — отозвался он.

Виктор прижал меня свободной рукой к себе и поймал мои губы в поцелуй. По гурманским ощущениям, очень сладкий, слаще всех десертов на свете!

— Сколько нам колечко детей насчитало? — засмеялся он, когда оторвался от поцелуя. — Давай, прогоним этих язычниц, к чёртовой матери! И начнём исполнять…

И так, достаю кулинарный блокнот обратно, стряхиваю пылюку, беру ручку.

Десерт «Любить подано»…

Перечисляю все пункты согласно главам нашей истории.

Хм, немного странный получился рецепт, скажете вы. Пожалуй, соглашусь, доработать придётся. Не будем спешить! Впереди целая жизнь… Будем совершенствовать, добавлять нужного, исключая ошибки и неприятные пункты. Всё то, что может дать горькое послевкусие мы совсем уберём.

Я записываю всё на голубенький листок и убираю в свой блокнот гурмана, который бережно храню в кухонном шкафу…

P.S.:

Павел Сафронов никогда не примет меня, как невестку, а с сыном так и останется на стадии холодной войны. Правда, палки в колёса не будет вставлять, в бизнесе они будут сотрудничать весьма успешно.

Когда Виктор, будучи юным и неопытным, сорвался к отцу, то мечтал встать на ноги и построить карьеру самостоятельно. А вместо этого оказался марионеткой в руках властного мужчины, который подминал под себя все больше с каждым разом. Естественно, спустя время Виктору надоело зависеть от отца. Он захотел работать без него, запустив собственный бренд и ювелирную сеть.

Отец почувствовал, что сын ускользает из под влияния и решил связать его брачными узами. Невесту для сына Павел, конечно же, выбрал сам и поставил ему ультиматум: либо всё вместе, либо без всего…

Ну, а дальше вы знаете. Виктор отказался от всего, вернулся домой к матери и в метро встретил меня…