"Любить" подано!

ГЛАВА 8

«Пункт 8. Вишнёвого ликёра для аромата, цвета и терпкости.» Можно внутрь)))

Как же это было приятно! Его губы такие мягкие и нежные…

Поцелуй был искренним?

Это же был не вынужденный жест, который бы намекал на интимное продолжение.

Просто так. Потому что ему этого хотелось…

Да?

Мои противоречия чуть ли не дрались внутри меня. Но очень желалось, чтоб всё, что показалось поверхностным, имело свою почву. И надежда на то, что между нами возникла симпатия, конечно же, появилась.

«Виктор вышел за мной, чтоб поцеловать!» — убедила себя окончательно.

Я стояла перед зеркалом в новом платье.

«Зря сомневаетесь! Вашу фигуру нужно показывать всем, а не прятать!» — вспомнила слова продавца в бутике, где покупала наряд.

Одернула шёлковый подол книзу, хотя понимала, что длиннее он не станет. Сейчас мне казалось, что я немного погорячилась, купив такой наряд. Уж слишком он подчёркивает мои изящные прелести. Открытый лиф Push Up на объёмных бретельках приподнимал и акцентировал внимание на большой груди, а искусственные сборки по бёдрам открыто давали понять, что там далеко не «90-60-90». Значительно больше.

Живот то и дело сводило волнами тревоги и предвкушения чего-то. Мне надо, чтоб Сафронов оценил какой я могу быть. Без пуховика, рабочей униформы и домашнего прикида с потёртой коленкой. Мне жутко захотелось соответствовать ему.

«Такое чувство, что я для него платье купила…» — натянула ухмылку.

— Тоня, ты готова? — заглянула мама ко мне в комнату.

Моя мать округлила восхищённо глаза и, открыв рот, приблизилась ко мне.

— Какая красота! — сложила она ладони у лица. — А цвет какой яркий и свеженький!

— Ма-а-м, — промычала я устало. — Платье красного цвета, — это была претензия с моей стороны, так как Наталья Андреевна явно преувеличивает.

— Не красного, а кораллового, — мама отрицательно помахала указательным пальцем. — Тоня, ты умопро… умопрома… — никак не давалось ей слово. — Тьфу, ты! Умо-пом-ра-чительная! — выговорила по слогам.

Мама озарилась смехом над собой и я вместе с ней.

— Ты точно сегодня затмишь всех на новогоднем застолье у Лариных! — кидала поддержку мама.

— Сказала так, словно у них конкурс проходит какой-то, — пожурила я мать, за очередной намёк сводничества.

— Нет. Но будут Каблуковы со своей Катенькой… — вздохнула она.

Когда родители переехали жить сюда в деревню, то мама столкнулась с этой семьёй в одном конфликте и с тех пор была не очень открыта к общению с ними. У Каблуковых центром всего была дочь Катерина, которую Машка называла «профурсеткой».

Признаюсь честно, я расстроилась.

Потому что девушка была очень и очень красивой…

Хоть, я и посмеялась над словом «Конкурс», но появилось необъяснимое чувство конкуренции. Захотелось устранить соперницу, если Катерина такой посчитается, любыми способами: зарыть в снег, науськать Ковбоя и, на крайний случай, лицом в салат. Желательно с кисло-сладким соусом…

«Тоня, остановись!» — приказала я себе.

На мне шикарное платье, пусть я и не привыкла к таким, но оно очень хорошо сидело по моей фигуре. Может, и правда, зря скрываю, что настолько привлекательна.

До нового года оставалась пара часов.

Мама вместе с папой уже ожидали меня в дверях.

Я ухмыльнулась самой себе в зеркале, поправила волосы, которые мягкими волнами ложились на плечи, подкрасила губы и направилась следом за родителями.

В доме Лариных почти все было готово к приходу гостей. Матвей облачился в костюм деда Мороза и встречал всех в прихожей.

— С наступающим! Счастья в новом году! — он старался войти в образ и выговаривал слова низким тоном.

Так и хотелось добавить : «Хо-хо-хо!» Этот новогодний смех, конечно, связан с Санта-Клаусом, но сейчас был бы кстати.

— Эх, Кислицина! Жалко, что у твоих башмачков размер маленький, а то они очень подходят к моему костюму, — Матвей галантно помог мне раздеть пуховик, успев кинуть каверзную шуточку.

— Твою ж… дивизию! — ошеломлённо осмотрел меня Машкин парень. — Тось, я определённо бы за тобой ухлестнул, но боюсь Машке не понравится, — продолжал шутить Матвей.

Из его уст это, точно, был комплимент, и стало очень приятно.

— А ну-ка, прочь! Подотри свои слюни! Эта девушка тебе не по зубам, тем более я их тебе выбью, — появилась подруга и бросила задорный упрёк своему жениху.

Ларина не изменяла своему вкусу в нарядах. Длинные платья «в пол» были её пристрастием.

— Антосик… — Машка обвела меня восхищённым взглядом и прикрыла рот рукой. — Это намного лучше того чёрного, — наклонилась ко мне и проговорила приглушённо, так, словно секрет доверила.

В этот момент в прихожей появилась семья Каблуковых. Картина была комичной, так как глава семьи пришёл также в костюме деда Мороза и стал говорить подобно Матвею.

Полились взаимные шутки и хохот на весь дом. А вот мне стало совсем не до смеха…

Появление прекрасной Катерины потихоньку опускало мою планку самооценки. А когда девушка сняла свое пальто, то я и вовсе пожелала бы спрятаться.

«Интересно, ей продавец сказал, что у неё отличная фигура и её нужно всем показывать?»

Мы стояли и смотрели друг на друга, потому что сцена заставила открыть рот даже Машку.

Абсолютно одинаковые платья!

Я растерянно сложила руки на животе, моментально захотелось прикрыться.

— Не думаю, что вы договорились так одеться, — скептически посмеялся Матвей, когда подошёл ближе к нам. — Уверен, виновата надпись «Sale» в магазине.

— Матвей, заткнись! — гневно прошипела Машка на него.

Я поймала недоумение во взгляде Катерины и кивнула в знак приветствия.

Мои ноздри раздувались от обиды на такое обстоятельство.

— Наверное, стоит сходить переодеться… — сглотнула я ком в горле.

— Даже не смей! Ты выглядишь в тысячу раз лучше этой «шмондявки», — с презрением прошептала Ларина мне в ухо.

Вот, теперь можно точно провести конкурс…

— Тонечка, мне опять нужна твоя помощь!

На моё спасение появилась Нина Анатольевна с кухонным фартуком в руках.

— Нужно мясо разделить на горячее…

— Отлично! Все сделаю! — я схватила фартук из рук женщины, не дав ей договорить.

Спешно завязывая тесёмки на талии, я словно прикрывалась им.

— Спасибо, моя дорогая! Я тогда гостей буду встречать, — Нина Анатольевна чмокнула меня. — Мария, а ты приглашай всех за стол. А где Виктор? — женщина засуетилась в прихожей.

Осторожно оглядываясь, я направилась на кухню. Вот, сейчас выйдет Сафронов откуда-нибудь, и будет совсем все плохо. Оценивающий взгляд однозначно бросит, а когда увидит Катерину то, и сравнительный анализ проведёт.

Я тяжко вздохнула.

«Эх, Тоня, Тоня! Всё у тебя кувырком! Да, что говорить! Всё, как обычно…»

Я принялась резать мясо на порционные куски, затем слегка отбила и оставила мариноваться в горчичном соусе. И то, что происходило в прихожей слушала краем уха. Когда меня поглощает любимое дело — я глух и нем. Выложив мясо на противень, я стала искать мельницу с перцем. Ведь следовало приправить мясо по вкусу. Я открывала по очереди кухонные шкафчики, но специи нигде не нашла. На маленькой полочке среди пакетиков с лавровым листом, обнаружила и чёрный молотый перец в неоткрытой упаковке.

Ну, хоть что-то! Вероятно, Нина Анатольевна даже не подумала о приправах для мяса. Значит, обойдёмся только жгучей и пахучей пряностью.

Закрывая шкафчик обратно, я прямо вздрогнула. Виктор, облокотившись о холодильник торсом, наблюдал за мной.

Одна его рука была спрятана в карман, а другой он придерживал полотенце, которое перекинул через плечо.

Моё сердце на секунды замерло, а затем пустилось в усиленный ритм. Сафронов, вероятно, только что вернулся с бани, которую топил ещё днём. Его влажные волосы были забавно взъерошены, а голый верх опять толкал на неприличные мысли.

Я вновь оцепенела. Мои глаза предательски поползли по его телу вниз.

«Да, что же это такое!» — мысли просто негодовали.

Но по ходу мой мозг отказывался сотрудничать со зрительный центром. И взгляд проследил по выраженному прессу на животе и тёмной дорожке растительности, спускающейся треугольником в опушку брюк.

Вместе с моими комплексами появилось и желание дотронуться рукой, провести по намеченному взглядом пути и юркнуть ладонью ниже дозволенного.

— Очень нравится, как ты смотришь на меня…

Его низкий слегка усталый голос вывел меня из исступления, и я, схватив воздух ртом, задышала чаще. Жар растёкся по моим щекам.

Я округлила глаза и, с ужасом для себя, не смогла сказать и слова. Мой интимный интерес к этому мужчине был настолько очевиден, что не опишешь банальными фразами.

— Целый дом гостей, Вить! А ты щеголяешь голышом!

Машка влетела на кухню и вмешалась в напряжённость момента. Она поравнялась с нами и с ехидной улыбкой стреляла глазами то на меня, то на Сафронова.

— Это вот… мой Антосик, — указала она рукой в мою сторону.

— Маш, мы ведь ещё днём познакомились, — Виктор оторвал взгляд от меня и взял кружку со стола. — Антосик… — фыркнул он придирчиво на сестру.

Мужчина налил в кружку чай из заварника и с жадностью стал пить.

Я развернулась обратно к противню с мясом, надорвала пакетик с перцем, но получилось не очень аккуратно, чуть больше, чем хотелось. Виной всему лёгкая дрожь во всем теле.

«Что именно ему не понравилось в моём имени? Антосик…»

Стараясь сыпать ровно, я сдабривала блюдо приправой. Резкий хлопок, раздавшийся в гостиной, заставил руку дёрнуться, и на порцию мяса вывалилась приличная куча перца. Очевидно, кто-то воспользовался хлопушкой.

— Твою ж… — громко выругалась я, недовольная тем, что так глупо потеряла профессиональную сноровку.

— Матвей!!! — с гневным возгласом Ларина метнулась обратно в комнату.

Я почувствовала присутствие совсем рядом и повернула голову.

Виктор с небольшим весельем посмотрел из-за моего плеча на противень.

— Думаю, что этот кусок предназначался мне, — заглянул он сбоку в мои глаза.

Нахальная улыбка растянулась по его лицу.

— Всё правильно, Тоня, — мужчина чуть склонился. — Пора уже приправить перчиком наше знакомство… — с толикой злорадства прозвучал его голос.

Я осознала, что меня накрывает истерический смех, как тогда в ресторане. Звонкий хохот раздался на всю кухню…

Сафронов в начале поджал рот, сдерживая себя, но затем стал смеяться вместе со мной. Рукой несильно погладил меня вдоль спины и легонько спустился ниже, задержав движение в районе копчика. В этот момент наш совместный задор утих.

Когда-то в детстве у меня было убеждение, что подшучивание со стороны мальчишек и есть проявление симпатии. В мире взрослых, вероятно, все также? Добавить к словесным шуточкам смех и незаметные прикосновения… И между нами возникает особая связь и притяжение.

Долгий взгляд глаза в глаза заставил меня снова волноваться. В одночасье дыхание снова перехватило, и я увидела в глазах Виктора ту же опасную искру, что промелькнула перед нашим поцелуем на веранде.

И пусть весь мир подождёт…

А точнее целая комната гостей. Мысленно представила, как нас застукают, и тогда родители, точно, поженят нас ещё до боя курантов.

— Нет, — прошептала я и, пересилив желание прижаться к нему и вновь почувствовать его губы, отодвинулась и сделала шаг назад.

Я взглянула на него с мольбой, когда Виктор сделал порыв вновь приблизиться, и выставила ладонь в протест перед собой.

— Прошу… пожалуйста, — почти прошептала я. — Не сейчас… — свела в отчаянии брови.

— Не сейчас… — ухмыльнулся он моей просьбе.

Тут вернулась Машка и загадочно посмотрела на нас, когда мы резко прекратили безмолвную борьбу с влечением. Виктор спешно покинул кухню и направился в сторону спален, а я, как ни в чём не бывало, вернулась к приготовлению мяса. Взяв чайную ложку, сняла лишний слой приправы.

— Антосик? — подошла подруга ко мне, приобняв за плечо. — Я помешала, да? — хитрость Лариной прямо била в уши.

— Махыч, ты главный круговорот в моей жизни. Меняешь всё, ничего не делая, — я выдавила смешок на выдохе.

Машка прижалась ко мне щекой к щеке.

— Антосик! Представь, как будет здорово! Ты — моя самая лучшая, дорогая подруга и мой любимый, неповторимый брат! — почти пищала она от восторга.

Мне были так приятны слова Лариной, и хотелось верить, что несомненно так и будет.

Внутри всё кололо от раздирающего чувства тяги к этому мужчине. Для меня это казалось совершено неиспробованным. Будто и влюблена никогда не была. Настолько сильно, что готова сама броситься ему на шею и целовать… целовать…