Работа над ошибками

Глава 14

Тайрен положил ноги на письменный стол.

— Ты совершенно не слушаешь меня, Паруи, — перебил он друга-поверенного на том конце телефонного провода.

— Но ты хоть понимаешь, какие траты повлечет за собой этот объект? Племени пока не нужно больше земли. У нас нет рабочих рук, ферма придет в запустение. Сдавать в аренду тоже глупо, это не будет хорошим вложением денег. Тайрен, тебе не нужна эта ферма, тебе нужна месть, понимаешь? — Паруи говорил на маори, звуки певучей речи плохо передавали всю гамму его чувств по поводу решения друга.

— Естественно, понимаю. — Тайрен покачал головой. Можно подумать, он не профессионал. Он думает прежде всего о своем народе. И эта земля по праву принадлежит маори. И даже если ферма развеется прахом, земля все равно вернется к племени. Пусть Паруи думает, что хочет. Да, Тайрен Те Ароа хочет отмстить. Но факт остается фактом: ферма Фарсона расположена на исконных землях его племени. — Я хочу эту землю, Паруи, — отрезал он. — Мне все равно, во сколько она мне обойдется и что будет с фермой. Если ты считаешь, что совет племени не одобрит это приобретение…

— Те Ароа, пожалуйста, выслушай меня… — Паруи вставил пару непарламентских выражений.

Чертыхнувшись, Тайрен скинул ноги со стола.

— Да просто купи эту землю! Просто купи! На мои личные средства! — И в сердцах швырнул трубку.

Ведь это правильное решение — купить ферму, вернуть землю племени. Почему Паруи этого не понимает?

— Что ты делаешь?

Тайрен поднял глаза. В дверях стояла Дженна. В джинсах и белой блузке она выглядела потрясающе. Светлые локоны вокруг лица, нежный румянец на щеках… Но ее брови были озабоченно приподняты.

— Веду дела, — обтекаемо уклонился от ответа Тайрен.

— Ты покупаешь какую-то ферму?

— Возможно. Племя всегда стремится восстановить свои владения в том виде, какими они были до прихода англичан.

— И что это за ферма? — Она подошла к письменному столу. — Насколько я помню — из твоих рассказов, кстати, твоему племени принадлежали все земли от океана до Райской чаши, и еще кусок в соседней долине. Почти все земли уже вернулись к племени, кроме…

Совесть напомнила о себе, но Тайрен отмахнулся. Ни в коем случае он не позволит чувству вины терзать себя за то, что он отнимет у старика его ферму. После того, что ему сделал Рандольф Фарсон, после того, как годами Тайрен вынашивал планы мести, — это естественный ход событий. Он не сомневался, что такая месть ему лично принесет облегчение.

А скрывать все от Дженны смысла нет, все равно она узнает рано или поздно. И лучше он скажет ей сам. Он не трус и не бежит от своих решений.

— Да, все земли, кроме земель в долине.

Между бровями Дженны легла глубокая складка.

— В долине? — растерянно переспросила она. — Но там наша ферма…

— Дженна… — Тайрен встал из-за стола и подошел к ней.

Понимание происходящего было написано у нее на лице. Она догадалась сразу. Ни удивления, ни гнева. Только понимание.

— Почему ты захотел купить нашу ферму? — тем не менее, спросила Дженна.

— Ты знаешь почему. — Он протянул руку, собираясь коснуться ее руки, но она отступила.

— Да, догадываюсь. — Она покачала головой. — Но она еще не выставлена на продажу. Папа еще не решил…

— Боюсь, у него не будет выбора. Срок закладной подходит к концу, а Фарсон все еще не выплатил долг. Банк скоро выставит на открытые торги его земли. — Произнося эти слова, Тайрен почувствовал, что его радость и нетерпение причиняют боль Дженне.

Ее глаза расширились, губы сжались.

— Откуда ты все знаешь?

— У меня есть связи. Я же политик и бизнесмен, видишь ли. — Он сделал шаг вперед, сокращая расстояние.

Они стояли рядом, совсем как в ту ночь на балконе, но сейчас их разделяла не только одежда.

— Ты будешь счастлив, разорив его, да? — спокойно произнесла Дженна.

— Да. — Выражение ее глаз теперь беспокоило Тайрена. Она не злилась, скорее, была растеряна. И виноват в этом он. Вряд ли тут есть, чем гордиться. Но сейчас в него словно демон вселился. — Он не должен выйти сухим из воды, — процедил Тайрен. — За все, что он сделал с тобой, со мной, с Кири и Синди — за все это должна последовать расплата.

— Ну что ж, тогда желаю тебе удачи. — Она грустно улыбнулась. — Я просто зашла попрощаться и поблагодарить за гостеприимство.

— Что это значит? — Тайрен схватил ее за руку, не давая развернуться и уйти.

— Я уложила вещи. Я готова ехать. — Дженна не делала попыток освободиться, но многозначительно посмотрела на его руку, сжавшую ее локоть.

Тайрену показалось, будто железный обруч сдавил его сердце.

— Куда ехать? — глупо спросил он.

— Домой, — все так же спокойно ответила Дженна.

— В Окленд? — Он едва выговорил это. Не может быть… Она же должна быть подружкой невесты на свадьбе сестры.

— Нет, пока в дом Марты, — покачала головой Дженна и все же освободила руку из ослабевших пальцев Тайрена.

Тайрен поморщился. Почему он вообще решил, что она уедет в Окленд прямо сию секунду? Синди же у Марты, не оставит же Дженна дочь. Какая глупость. Но он испугался, действительно испугался, что Дженна может сбежать.

— А тебе не хочется немного побыть в доме твоего отца? — поинтересовался он и тут же понял всю бестактность этого вопроса.

— Ты имеешь в виду, что пока он еще его? — уточнила Дженна.

— Дженна, ферма так и так скоро будет принадлежать кому-то другому, — постарался объяснить Тайрен. — Мне ли, кому-то еще — без разницы. Но если ее куплю я — она вернется к маори.

Черт, это прозвучало, как попытка оправдаться. Нет, он поступает правильно и не должен ни в чем оправдываться. Это его право — отомстить, и право его народа — вернуть землю.

— Я понимаю, но прав ли ты? — протянула она. Снова в ее глазах — не злость, а какая-то глубокая печаль. — Предназначена ли для тебя эта ферма? Именно для тебя, а не для всех маори, я имею в виду?

Тайрен раздраженно махнул рукой.

— Ты говоришь прямо как Кири.

— Она очень мудрая. — Дженна улыбнулась. — Твоя бабушка всегда знает, что происходит и почему все получается так, а не иначе. Она умеет понимать и прощать.

— Она слишком добренькая.

Дженна не возражала. Она молча смотрела на него.

Понять и простить? Какая чушь. Никогда он не сделает этого.

Наконец она кивнула и прервала затянувшееся молчание.

— Увидимся на свадьбе Марты, Тайрен. — Она повернулась и пошла к двери.

Она была уже в коридоре, когда он догнал и схватил ее за руку.

— Не уходи!

— Что? — Она смотрела на него так, словно он предложил ей голой станцевать на приеме у Королевы.

— Останься здесь, со мной. — Он не понимал сам, почему она так нужна ему.

— Зачем? — спросила она удивленно. От этого удивления ему стало больно. — Синди здесь нет.

Тайрен поцеловал ее ладонь.

— Останься. Не из-за нашей дочери. Из-за меня. — Он видел по ее прекрасным зеленым глазам, какая в ней шла борьба, и он понимал ее. С ним происходило то же самое, но он уже сдался, поддался влечению к ней, отбросил все сомнения. Быть с ней, пока это возможно, а там — будь что будет. Она уедет в Окленд, он в Веллингтон, но это случится не сегодня.

— То есть… как в старые времена или как? — Она сухо усмехнулась.

— Нет. — Он притянул ее за руки. — Мы в новом времени. Я так много думал об этом в последние годы, так часто представлял, как бы это было, ты и я в этом доме.

Дженна тяжело вздохнула.

— Мне бы тоже хотелось…

— Так сделай это. — Он прижал ее к себе. — Давай на несколько дней забудем прошлое. Будем есть, пить, заниматься сексом…

— О'кей, — прошептала она в его шею и приложила губы туда, где бился его пульс.

Была почти полночь. Они лежали в кровати Тайрена и любили друг друга. Дженна, вся дрожа, приникала к нему, чтобы вобрать в себя еще глубже. Но без единого звука. Словно так она могла сберечь свою страсть навсегда.

Тайрен был сверху, мускулы на его груди вздувались, а кожа блестела от пота. Дженна позволила своему взгляду скользнуть туда, где их тела сливались воедино.

Дивное зрелище.

Ей хотелось, чтобы они любили друг друга долго-долго, ей хотелось заблудиться по дороге к вершине, но у Тайрена определенно имелись иные планы, и она подчинялась ему, отдаваясь на волю его страсти, его чувственности и его желаний. Ее тело словно само собой входило в его ритм, ее ноги обвивались вокруг его талии, а ее руки — вокруг его шеи. Он рухнул на нее, и в последнем, диком, первобытном, неистовом танце они вознеслись к вершине…

Потом они расслабленно лежали рядом, медленно лаская друг друга. В этот миг Дженна была счастлива. Хорошо бы исчезли все недомолвки, все непонимание. Можно представить, что они исчезли. Что теперь Тайрен всегда будет рядом, здесь. Они с Синди обретут новый дом, дом, который ей так нравится. Она будет спать с Тайреном вот здесь, в этой комнате, в которую, как он сказал, до нее не входила ни одна женщина. Это было бы блаженством, это было бы раем, настоящим раем. Только на миг представить, что такое возможно…

Вырывая Дженну из небытия, зазвонил телефон возле кровати. Тайрен не обращал внимания на звонок и с игривой нежностью целовал шею Дженны. Но ей пришлось ему напомнить, что может позвонить и Марта, мало ли что там с Синди.

— Конечно, — задыхаясь, сказал Тайрен. — Мне еще нужно к этому привыкнуть. — Он схватил телефон и посмотрел на определитель. — Нет, всего лишь мой поверенный. Бизнес не знает выходных, — улыбнувшись Дженне, добавил он.

Романтическое настроение мгновенно улетучилось.

— Да, понятно.

Тайрен, коротко поговорив по телефону, вернулся к постели и наклонился над ней.

— Дженна, давай не будем… — почти умоляюще произнес он.

— Ты не должен этого делать, — без раздумий выпалила она. Как бы ни был романтичен этот момент, молчать нельзя.

— Что не должен делать? — нахмурился он.

— Не покупай нашу ферму, Тайрен! — Она отвела от лица прядь волос и заглянула ему в глаза.

Нежность в его взгляде исчезла. Он выпрямился.

— Теперь это уже наша ферма… — Тайрен нахмурился. — Значит, теперь ты на стороне своего отца?

Дженна села и натянула одеяло до шеи.

— Дело не в моем отце, — попыталась объяснить она. — Дело не в том, чтобы спасать его.

— Что-то не заметно, — хмыкнул Тайрен.

— Дело в тебе. — Дженне хотелось изо всех сил ударить его, чтобы стереть с лица это самодовольно-ироничное выражение.

— Меня не нужно спасать.

Она вытащила из-под одеяла руку и коснулась Тайрена.

— Мы когда-нибудь избавимся от прошлого? — спросила Дженна, заглядывая ему в глаза. — Мы оба? Не лучше ли радоваться тому, что у нас есть сейчас?

— Ну и что же это, что у нас есть сейчас? — с неуловимой горечью проговорил Тайрен.

Дженна не знала точно, что у них есть, знала только то, что она чувствует, и что будет вечно презирать себя, если сейчас не выскажется. Хватит уже недомолвок. От этого становится только хуже.

— Я люблю тебя, Тайрен. И никогда не переставала любить тебя. — Она расправила плечи и вздернула подбородок. — Я сделала ошибку. Большую ошибку. Пусть я и не по собственной воле оставила тебя, но я сама приняла решение скрыть от тебя Синди. И все-таки я еще надеюсь, что ты можешь меня простить.

— И твоего отца? — презрительно бросил он. — Его я тоже должен простить?

— Тебе не кажется, что твоя злость немножко слишком яростная? — Дженна коснулась татуировки на его щеке, Тайрен не отстранился, а лишь накрыл ее руку своей.

— Нет. — Он гладил ее пальцы, но нежность этого жеста противоречила жесткости его тона.

— Да, он выгнал тебя с фермы. Да, он был расистом и…

— Был? — Тайрен сжал ее руку так сильно, что пальцы едва не хрустнули.

— Да, был. — Дженна сглотнула комок. Неважно, как вел себя отец тогда, уже неважно. С ним она разберется сама. Главное то, что он, кажется, действительно меняется. Она вспомнила, как Рандольф смотрит на свою подругу-маори… Сейчас Дженна обязана сказать всю правду. — Я тогда ушла не потому, что он меня заставил. Во всяком случае, не только потому.

Бледный лунный свет падал на лицо Тайрена, превращая напряженное лицо в маску ненависти.

— Когда мой отец узнал о нашей связи, — начала Дженна, а ее сердце было готово выпрыгнуть из груди, — он потребовал, чтобы я уехала в Окленд. Но я отказывалась. Отказывалась до тех пор, пока…

— Пока что?

— Пока он не стал угрожать мне, что выгонит тебя и Кири на улицу. — Дженна глубоко вздохнула. То, что она скажет дальше, может легко стать концом их отношений. — Может быть, я недостаточно верила в тебя. Я не знаю. Я тогда действительно очень боялась. Но одно я точно знаю, что причина, почему я тогда уехала, была в том, что я хотела защитить людей, которых любила. Кири и тебя. Я не знала, что беременна, я думала, что отец скоро успокоится, и я смогу написать тебе или позвонить и все объяснить. Мне казалось, что год разлуки, пока ты не закончишь образование, — это так недолго… Потом я пыталась сообщить тебе, что беременна, но ты не стал слушать. Да, я не проявила настойчивости — и это моя вина.

Все. Наконец она все это выговорила. Между ними больше нет лжи. Она терпеливо смотрела на Тайрена.

— Ты права, Дженна, — заговорил он, по-прежнему жесткий и неумолимый. — Твой отец заставил тебя, но ты могла хотя бы объяснить мне, хотя бы попробовать, ведь речь шла уже не только о тебе и обо мне, не только о годе разлуки, но и о нашей дочери.

— Я хотела прийти к тебе и объяснить, но…

— Что, по-твоему, я не в состоянии обеспечить тебя и нашего ребенка? — Он был взбешен. Все вернулось к отправной точке, к тому, что Дженна не верила в него и считала недостойным, как и ее отец.

— Тайрен, ты тогда только-только начинал строить карьеру. Я не хотела мешать тебе. Не хотела быть обузой. — Дженна понимала, что никакие оправдания не заставят его признать, что она имела причины поступить так, как поступила.

— Наш ребенок — обуза? — почти выкрикнул Тайрен.

— Нет! Пожалуйста, постарайся понять, в каком состоянии я была тогда. — Дженна умоляюще посмотрела на него. — Я любила тебя очень сильно. Я хотела, чтобы у тебя и Кири все было хорошо.

— Кажется, ты говорила, что собрала вещи и готова ехать? — Он встал с постели и отошел к окну, повернулся к Дженне спиной и принялся изучать ночной пейзаж.

Дженна остолбенела. Это было как пощечина — звонкая, хлесткая. Ее словно ошпарили кипятком.

Самый любимый человек на свете презирал и ненавидел ее. Она проглотила комок в горле и сказала:

— Да.

— Тогда иди, — не оборачиваясь, бросил Тайрен.

Она встала на ноги, завернулась в покрывало.

— Хорошо, Тайрен. — Дженна заставила себя говорить твердо. — Но ты должен знать, что я люблю тебя, и мне очень больно за все, что произошло. Но никто не может изменить прошлое. Ни я, ни мой отец, ни ты.

— Черт побери… — Тайрен обернулся и сузил глаза. — А ты не нарочно ли спала со мной, чтобы сохранить ферму своему отцу?

Дженна вздрогнула, как если бы ее ударили кулаком по лицу. Все, это конец. Вот теперь точно конец.

— Я сейчас уйду, — сказала она, трясущимися руками собирая одежду. — Синди всегда будет твоим ребенком и частью твоей жизни. Я — нет. — И на ватных ногах вышла из комнаты.