Следующее пробуждение оказывается более легким, чем предыдущее. Да и в вакууме я больше не находилась в форме огонька, что несказанно радует. В голове упорно гуляет мысль, что во второй раз я могла бы не найти путь в собственное тело и была бы обречена на вечные блуждания среди звезд в виде бесплотной материи.
Вот только как будто в те прошлые блуждания я помнила, почему оказалась в таком состоянии, а сейчас в голове пусто.
Открываю глаза, они сразу слезятся от света, все же в забытье было темно и прохладно, а здесь снова ярко и жарко. Горло саднит, его словно оцарапало изнутри, но пить я не хочу. Попросту боюсь, что жидкость причинит мне слишком много болевых ощущений.
– Жанин, ты снова со мной, – мою руку хватает кто–то и прижимает ее к своему лбу, – я так рад, что тебе становится легче, ты даже не представляешь, что я пережил за последние две недели.
Две недели? Мой мозг цепляется за эти слова, неужели я была в забытье столь долго?
– Давай попьешь, ты хотела в прошлый раз, а я не успел дать, ты отключилась, – продолжает человек рядом со мной. – Я подержу тебя, присаживайся, – он приподнимает меня и подносит к губам стакан. Отчаянно качаю головой, не хочу я. – Надо, милая, надо. Тебе легче станет. Организм подвергся мощной атаке, нужно ему помогать.
Все–таки делаю глоток воды, и он, как я и предполагала, отдает болью во всем теле. Пытаюсь оттолкнуть приставучего незнакомца, но он лишь усиливает напор, приходится сделать еще глоток.
Второй идет гораздо легче, я осмеливаюсь и выпиваю весь предложенный стакан. Сразу ощущаю себя как будто лучше.
– Спасибо, – произношу хриплым голосом.
Он отставляет стакан и удобно устраивает меня на подушках.
Пытаюсь припомнить, разве лазарет в академии выглядит столь шикарно? Да и с каких пор там отдельные покои для больных? Мой случай настолько тяжелый, что сделали исключение? Хотя наверняка такой, раз я блуждала среди звезд и ощущала себя огоньком. Но причина болезни, она словно стерлась из мозга.
– Как ты, милая? – смотрит на меня с нежностью мужчина с серебряными волосами.
Никак не могу припомнить его имя, раньше я в лазарете не разлеживалась, везло как–то.
– Эм, – облизываю пересохшие губы, – в прошлый раз было хуже?
Полуспрашиваю, хотя и сама помню, что это мое второе пробуждение, и оно гораздо лучше прежнего. И звезды в очередной раз вспоминаю, но больше ничего в голову не идет.
– Я так испугался за тебя, – он присаживается рядом и берет меня за руку, – всех посадил под арест. Девушки не выходят из своих комнат и получают только хлеб и воду.
Прикосновения незнакомца вызывают во мне странные эмоции, боязливо кошусь на его пальцы, вычерчивающие узоры на моей ладони. Ему, кажется, вполне комфортно, конфуза он не испытывает.
– А, – начинаю с твердыми намерениями прояснить ситуацию с прикосновениями и не могу, – а что, кто–то из девушек виноват в моем состоянии?
– О да, – горячо соглашается мой посетитель, – еще виноват. Не признаются, и считать информацию с них невозможно – все подчистили. Но я так просто не сдаюсь. Давай–ка ты мне расскажешь, как проходил день до того, как тебе стало плохо, мы вместе разберемся.
– Ох, – на миг задумываюсь, – да как он мог проходить? Как обычный день в академии. Занятия, перерыв на обед, свободное время, факультативы. Понятия не имею, кому я настолько насолила, не ругалась вроде ни с кем в тот день. Я вообще стараюсь не влезать в конфликты, хотя порой бывает трудно, вы ведь знаете наших адептов.
– В смысле? – прищуривается мужчина.
Выражение его лица становится жестким.
– В прямом, – не понимаю его удивления, – я учебой стараюсь заниматься, не хочу вылететь.
Незнакомец вдруг встает на ноги и нависает надо мной, обхватив мои плечи.
– Как меня зовут, Жанин? – Смотрю на него растерянно. – Отвечай! – Он слегка трясет меня.
– Я, я н–не знаю, – произношу испуганно.