Раскачай лодку

Глава 7

Ларк

Как только мы покидаем казино, Ноэлль практически бежит прямо к парню, одетому в темно-синий костюм в полоску. Он весь подбирается, уверенный в себе, но его взгляд смягчается в ту же секунду, когда останавливается на Ноэлль. Он наклоняется, чтобы обнять ее, задержав объятия на несколько секунд дольше, из-за чего кажется, что это кто угодно, только не Линкольн.

Ее голова отклоняется назад, улыбка легко заменят гнев, который она извергала всего несколько минут назад, когда ей надрали задницу за столом для игры в блэк-джек. Очень спокойно она говорит:

- Ларк, это моя пара, Линкольн.

Отпустив ее, он осматривает меня с головы до ног оценивающим взглядом. Это немного странно, учитывая, что он - пара другого человека, но я все-таки протягиваю ему руку с теплой улыбкой.

Он тепло улыбается в ответ, немного реабилитируя себя:

- Я много слышал о тебе, Ларк.

- Надеюсь только хорошее. Вы, ребята, не торопитесь. Когда освободитесь, я буду в баре, где подают шампанское.

Как только я отхожу, то осознаю, о чем говорила Ноэлль – он образец шедевра метросексуализма. Линкольн выглядит так, будто только что шагнул с Уолл- стрит. Он одет с иголочки, и одеколоном облит каждый его волос, включая брови.

Он совсем не похож на последнего парня, с которым она встречалась, да и вообще на любого ее бывшего. Но выглядит так, словно у него есть много чего ей предложить, и его по-собственнически расположившаяся на пояснице Ноэлль рука является доказательством его заинтересованности. Он пользуется любой возможностью, чтобы дотронуться до нее, словно помечая свою территорию.

Пока я на расстоянии шпионю за ними, бармен ставит передо мной бокал с шампанским. Мне это не нужно, но я в любом случае любезно его принимаю. Прохладный фужер едва касается моих губ, когда я чувствую теплое дыхание, вздымающееся по моей шее:

- И всё же, ты хочешь большего?

Его хриплый голос замораживает меня на месте, душа падает в пятки. К тому времени, как я возвращаю контроль над собой, он уже ушел, догоняя группу парней, одетых подобно ему. Я украдкой смотрю на его задницу, цепь на его заднем кармане отскакивает вперед-назад при каждом его шаге. Я жду, что он обернется и посмотрит на меня хотя бы для кратковременного зрительного контакта, но он ни разу так и не повернулся. Вместо этого я остаюсь наедине со своим холодным шампанским и разгоряченным телом.

- Это был он? – Ноэлль стоит по другую сторону от меня, а я этого даже не заметила. Вот насколько много пространства вокруг меня занимает Истон.

- Это был он.

Ее челюсть отпадает, а на лице появляется полный неверия взгляд:

- Если он спереди выглядит хоть наполовину также хорошо, как со спины, то я, возможно, поборюсь за него.

Она моя лучшая подруга. Ноэлль никогда не попытается украсть у меня парня, но, услышав ее шуточное заявление, я понимаю, насколько идея об Истоне с другой женщиной разрушила бы меня. Не сложно догадаться, что в его прошлом могли быть измены, но я не хочу, чтобы кто-то другой был сегодня вечером в его постели. Особенно сейчас, когда он прикасался ко мне и предложил большее.

С учетом его профессии, образа жизни и всех стереотипов, присущих миру рок-н-ролла, Истон для меня - большой риск, но я ничего не могу с собой поделать. Теперь, когда у меня есть его образ, мое тело хочет исследовать эту новую загадку. Рваные джинсы, кожа, цепи и винтажные футболки никогда не были моими вещами…Но в конечном счете, я вижу для себя вызов.

- Мы должны поспешить в театр, если ты хочешь сесть на передние места. Лично я хотела бы оценить оставшуюся часть группы, на случай, если в ней есть одиночки.

- Ноэлль, ты нравишься Линкольну. Я думаю, что завтра на свидании он тебя приятно удивит.

- Надеюсь, ты права. Я расстроюсь, если проделала весь этот путь зря.

Она с нетерпением ждала этой поездки, непрерывно говоря о ней с той секунды, как вложила анкету в мою руку. Из нас двоих, именно она безнадежный романтик. И именно поэтому я хочу, чтобы в Линкольне было все, что она ищет:

- Обычно у меня правильно мнение, верно?

Она перехватывает мою руку, положив голову на мое плечо, пока мы идем:

- Глупо, насколько я ужасно этого хочу, Ларк, но ничего не могу с собой поделать. Здесь есть все кусочки, я просто должна убедиться, что они соберутся вместе.

- Ты понравишься ему потому, что ты - это ты. Не потому, что он вынужден это делать, или думает, что должен.

- Тебе легко говорить, ты уже получила в полном объеме то, за что заплатила, - шутит она. – Ты всегда была более уравновешенной в нашей дружбе.

- Да, именно поэтому я не позволю тебе все принизить, а то ты говоришь так, как будто проституткам платят за секс.

- Это не то, что я имела в виду, и, на всякий случай, я даже этого не говорила. Я очень горжусь тобой за попытку с Истоном. Мне нравится видеть эту глупую ухмылку на твоем лице – давненько такого не было.

- Как ты всегда напоминаешь мне, иногда плохие вещи случаются с хорошими людьми. Я надеюсь, что худшее в прошлом.

- Мы обе надеемся.

Она поднимает голову с моего плеча, как только мы входим в театр. Ее глаза широко раскрыты, когда она заходит в зал, в то время как я оглядываю красный занавес, отделяющий толпу от остальной части сцены. Занавес раскачивается вперед-назад, группа занимается установкой оборудования…несмотря на то, что в той темноте я бы не смогла назвать цвет ткани, я до сих пор ощущаю мягкость материала, который ранее задевали мои голые ноги.

- Надеюсь «Полночная судьба» не сильно изменилась с тех пор, как они исчезли. Истон все еще солист?

- Да, но мне кажется, он говорил, что играет на гитаре. И возможно на барабанах.

Я с трудом могу произнести слово «барабан», не пыхтя, как собака в жару. Понятия не имею, на каких инструментах он может играть, но то, что он делал со мной превращало его в чертова вундеркинда.

- Ты понимаешь, как тебе повезло?

- До меня тяжело доходит, - признаю я.

Ноэлль в благоговении смотрит на занавес, пока команда заканчивает последние приготовления. Она всегда любила ходить на концерты. Я прекрасно стояла сбоку, ближе к задней части толпы, Ноэлль же устремлялась к сцене, пока ее тело не придвигали настолько близко к перегородкам, насколько это было возможно. К тому времени, как мы встречались в конце шоу, она вся была покрыта смесью воды, пота и пива. Это было отвратительно, но для нее это был рай на Земле.

Она хлопает в ладоши, когда театральные огни мигают три раза, извещая о начале шоу. После этого они тускнеют, но я могу видеть каждого участника группы, когда «Полночная судьба» выходит на сцену. Включают прожекторы, глаза Ноэлль сканируют каждого парня и чуть не выскакивают из орбит, когда находят Истона:

- Святое дерьмо, Ларк. Этот год пошел ему на пользу.

- Он неплох, верно?

- Он стучит (прим. Пер. – имеется в виду на барабанах), и я бы тоже хотела оказаться голой с ним. Хотя, если посмотреть, он в хорошей кампании. Думаю, что могла бы раздеться для каждого из них.

- Я замутила с ним не потому, что он играет в группе. И я не была с ним голой. Сколько раз тебе это повторять?

Моя рубашка тогда была на месте. На самом деле, даже мой бюстгальтер не покидал тела. Кроме моей шеи, все его внимание было сосредоточено на области гораздо южнее.

- Как скажешь, но Истон горяч. Ты будешь дурой, если не поведешься на это. Мнооого раз…

Я даже не потрудилась отрицать, потому что все шесть футов его загорелого, татуированного тела заставляли меня хотеть большего. Он ходячий соблазн, который я едва знаю, но не могу дождаться, чтобы вновь познакомиться, особенно после того, как мы целовались столько же, сколько говорили.

Его движения рассчитаны, когда он шагает к микрофону. Его темно голубые глаза, создающие идеальный контраст с его темными волосами, сканируют толпу перед ним. Когда его пристальный взгляд проносится мимо меня, мне становится интересно, смог бы он меня вообще разглядеть в этой толпе.

- Вы готовы к року? – кричит он в микрофон, сексуальное мужество его голоса заставляет мои ноги сжаться. Энергия в зале быстро зашкаливает, и эхо признательных свистов окружает зал. Гарантирую, мое сердце не одно пустилось вскачь.

Ноэлль наклоняется ближе ко мне, пытаясь перекричать шум:

- Я не могу поверить, что ты знакома с ним. Это так клево.

- Я только раз тусовалась с ним, мы не настолько близки.

Она смотрит на меня, качая головой:

- Засос на шее говорит обратное.

Рукой я закрываю шею, синяк слегка чувствителен к прикосновению. Я смотрю на руки Истона, вспоминая, как они ощущались на моем теле – его кончики пальцев, мозолистые от долгого времени, проведенного за гитарой, неожиданная гладкость его ладони и более грубая кожа на костяшках.

Да, меня определенно тянет к Истону, но я не могу увидеть что-то большее с ним, и это стало бы проблемой, если бы мы планировали продолжить отношения по окончании этой недели. Его жизнь слишком непредсказуема для девушки с крепкими корнями в Дэлавере.

- Как ты думаешь, у него есть брат?

- Без понятия.

Как только я возвращаю взгляд на сцену, Истон лезет в свой задний карман, вытаскивая две барабанные палочки. Он улыбается, когда кладет их на стул рядом с ним:

- Они для особых случаев, - говорит он со смехом, который понимаю только я.– Сегодня я собираюсь петь для вас.

Я сглатываю комок в горле, мое сердце так дико бьется, что я хватаюсь за подлокотники кресла, как будто нахожусь на самолете, готовящемся к аварийной посадке. Взгляд Ноэлль приклеен к Истону, но мой сосредоточен исключительно на палочках. Я все еще могу ощущать их между ног, его тело на моем, его рот на моей шее. Ноэлль смотрит на меня, наверное, удивляясь, почему я выгляжу так странно, но к счастью не складывает два и два.

Я готова расслабиться после первой песни. С каждой последующей голос Истона завораживает меня все больше и больше. Я обнаруживаю, что хочу узнать значение каждой песни и историю, которая стала основой для написания стихов.

Они продолжают играть в течение часа, перед тем как Истон тянет стул ближе к краю сцены, держа микрофон в руках:

- Это наша финальная песня вечера, надеюсь, она вам понравится.

Его взгляд опускается на пол, и он проводит рукой по лицу, как будто собираясь с силами для продолжения. Это еще больше интригует меня.

Как только песня подхватывается хором, я могу сказать, что они заканчивают именно ей не просто так. Вместе со всеми остальными в театре, мы с Ноэлль раскачиваемся из стороны в сторону, потому что песня мощной волной поглощает зал, сметая всех нас. Каждая строка мрачна, как будто слова песни Истона являются невероятно личными для него. Настолько, что его лицо искажается, как будто ему больно, каждый раз, когда он закрывает глаза. Его тело все еще на сцене, но остальная его часть переместилась в какое-то другое место.

Из того, как он описывает ее в стихах, становится ясно, что она значит для него все – даже если он поет о ней так, словно она никогда не возвратиться назад оттуда, куда ушла. Это песня о таком прошлом, которое может относиться и ко мне – о желании, чтобы обстоятельства были другими, даже если это вне наших сил. Становится понятно, что барьер, который отделяет Истона от своего счастья, скрыт внутри этой песни.

Ноэлль вытирает слезу, слова Истона тоже ударили ее по слабому месту:

- Ларк, если ты не пойдешь к нему после этого, я пойду сама ради тебя. Это дерьмо удивительно.

И она права. Нет другого выхода, я не смогу сегодня спокойно заснуть, мне надо увидеть его. Особенно зная, что он в своей кровати всего лишь в нескольких палубах вниз от меня.

Боже, я надеюсь, он будет один, когда я приду.

Глава 8

Истон

Присутствие Ларк на сегодняшнем выступлении сделало его другим. Она не могла видеть меня, когда вошла в театр, так как я в это время наклонился вниз, чтобы поправить усилитель, но она привлекла моё внимание. Её шорты открывали длинные ноги даже больше, чем её платье, в котором она была сегодня ранее. Мои глаза следили за ней весь путь до её места, где она начала нервно оглядываться по сторонам – возможно в поисках меня. Прежде чем она смогла бы увидеть меня, я спрятался за занавеской, внезапно нуждаясь в минутке, чтобы взять себя в руки перед началом шоу.

Пока мы разговаривали в баре, меня не покидало чувство, что нужно произвести впечатление на неё, и, черт возьми, если я не хотел этого. С той же секунды, как я встал под прожекторами, мои глаза осматривали внимательно каждое место в зале, как я всегда это делал на своих шоу, но я специально пропустил её. Частично для того, чтобы не испортить первую песню, частично для того, чтобы она страстно меня возжелала. Это единственный шанс увидеть её снова.

В любом случае, я облажался во время первой песни, прикидываясь дурачком, когда Дом бросил на меня взгляд. Я обычно никогда не лажаю, но когда это происходит, то всегда из-за девушки. Поэтому он сразу понял, что кто-то взял меня за член.

После этой ошибки мы зазвучали лучше, чем звучали в наши предыдущие выступления, и возможно ещё и потому, что взяли столь необходимую ночь отдыха вчера. Играть ночь за ночью в одних и тех же местах – лаундж баре и театре, становилось однообразным. Даже несмотря на то, что мы все ещё путешествуем, это не то же самое, что просыпаться каждый раз в разных городах, вылезать из грязного автобуса и получать признание за всю тяжелую работу, которую вложили в своё шоу. Но контракт на корабле был выходом из положения, которым я воспользовался, когда отказался от гастролей. Здесь легче скрыться и это именно то, что я искал - возможность дышать. Возможность мыслить ясно.

- Ты пойдешь выпить с нами, Ист? – Спрашивает Дом, натягивая через голову свитер на рубашку по пути обратно в комнату.

- Я уже достаточно выпил прошлой ночью. Моя задница собирается лечь спать.

Доминик кивает головой, принимая мои нынешние границы. После потери Шай, он таскал меня в бар с собой почти каждую ночь. Мне было без разницы, потому что я и так слишком много пил дома, и я был слишком онемелым, чтобы меня волновало происходящее вокруг. До тех пор, пока я дышал, со мной все было нормально. По крайнее мере, это то, в чем я убеждал сам себя. Но с приходом темноты, когда мне надо было ложиться спать без Шай рядом, становилось ясно, что я не живой – я просто выживший. Если бы я поддерживал тот темп вместо того, чтобы взяться за этот контракт, я, возможно, был бы уже сейчас мертв. Вот как бы быстро я загнулся.

- Мы будем в пабе или наверху в клубе, если ты передумаешь.

Прошлую ночь мы закончили, выпив больше, чем следовало, обсуждая будущее группы. Ребята были благосклонны ко мне, давая возможность несколькими морскими контрактами решить для себя, сколько мне нужно времени, прежде чем я буду готов вернуться под пристальный взгляд общественности. Меня до сих пор ужасает возвращение в тот мир, особенно без человека, который спускал меня с небес, но я не могу оставаться жить на корабле всю оставшуюся жизнь. Ребята заслуживают большего – я заслуживаю большего.

Я не узнаю, смогу ли удержаться в реальном мире, пока не вернусь в него. И это тот риск, на который бы я пошел с осторожностью. Но теперь, я подумал, было бы неплохо получить какой-то знак, что время пришло. Правда в том, что сейчас я готов не больше, чем, когда попал сюда. Время может исцелить все раны, но мои всё ещё кровоточат.

Я всё ещё вижу Шай, когда закрываю глаза ночью.

Я всё ещё хочу, чтобы она была жива.

Я всё ещё скучаю по ней.

Но я не могу оставаться эгоистом вечность. Подписание ещё одного шестимесячного контракта было бы удобно для меня, но, как и алкоголь, корабль для меня, словно костыль. Я всё ещё не живу, а выживаю.

Время, проведенное сегодня с Ларк, возможно было ближе всего к возвращению к жизни, с тех пор как я здесь. Я чувствую это, но не понимаю. Если мое сердце все еще принадлежит Шай, как я могу так внезапно увлечься кем-то другим?

- Истон? Ты одет? - Выглядывает Джина из-за смежной двери, разделяющей мою комнату от их с Домом.

- Почему ты спрашиваешь, если в любом случае собираешься ворваться без стука?

- Ой, хватит, я уже видела твое достоинство раньше. Доминик пошел в паб на ночь?

- Да, как обычно.

Джина прислоняется к стене со скрещенными руками. Она никогда успокоится.

- Что случилось? – Спрашиваю я.

- Мы можем поговорить минутку?

- Что у тебя на уме? – Спрашиваю я Джину, хватая бутылку холодной воды из холодильника, предлагая одну ей, прежде чем пить, но она качает головой. Она выглядела более странной, чем обычно, поэтому я сделал бы ставку на то, что разговор будет о Ларк. Она все устроила и теперь нуждается в подробностях, как типичная женщина.

- Ничего. Я думала, ты, как обычно, топишь себя в виски.

- Было дело прошлой ночью.

- Почему не сегодня? У тебя планы?

Она складывает руки на груди в защитном жесте, и я понимаю, что её визит, видимо, для самоуспокоения из-за того, что она окунула меня в мир свиданий. Это визит сострадания.

- Душ и постель. Только это я планировал, - отвечаю ей.

Она садится на кровать и начинает отковыривать лак на ногтях. Когда ей это надоедает, она начинает водить ногтями по простыни. Я совершенно уверен, что она могла бы сидеть здесь в тишине всю ночь, если бы я ей позволил. Наконец, задается вопрос, которого я ожидал:

- Ты собираешься снова увидеться со своей парой?

- Я оставил этот выбор за ней, но она была сегодня на нашем выступлении. Возможно, это хороший знак.

Её глаза расширяются и загораются надеждой, что она не всё испортила, подталкивая меня к встрече с Ларк:

- Правда? Это здорово.

- Мы замутили с ней сегодня.

Я никогда не врал Джине с тех пор, как познакомился, и не собираюсь начинать. Ей может не нравится то, что произошло, но она должна смириться. Я обещал ей, что попытаюсь. Я никогда не даю обещания, если не могу их сдержать.

Она хлопает ладонями по кровати, её маленькое тельце взрывается вспышкой раздражения:

- Истон, нет! Ты убиваешь меня – прямо ножом по сердцу. Я думала, ты хоть раз попытаешься сходить на настоящее свидание. То, которое не закончится с вами двумя в постели. Ну почему ты не можешь просто это сделать? Красивая женщина находится здесь только для тебя, а ты обходишься с ней, как будто она просто очередная подружка для траха.

- У нас не было секса, Джина.

Она вскакивает так быстро, что я удивлен, что у неё не закружилась голова. Она убирает волосы с глаз, её рот открывается и закрывается дважды, прежде чем она находит что сказать, пытаясь выйти из ступора:

- Но ты сказал, что замутил с ней.

- Иногда я могу все испоганить, особенно, когда дело касается красивых девушек, но, взглянув на Ларк, могу сказать, что она не привыкла к моему миру. Я не стал бы так с ней обращаться.

- То есть ты реально попытался? Ты отнесся к ней серьезно так, как я хотела уже так давно?

- Полагаю, можно сказать, что я пытаюсь, если ты рассчитываешь, что я не буду мудаком и двинусь в правильно направлении. Мы немного повеселились за кулисами, и я оставил ей открытое приглашение. Это будет её решение, вернется она за большим или нет.

- Большее? Это свидание? Или секс?

- Этот выбор тоже за ней. Для меня нет проблем выйти куда-то с ней на корабле, но если всё, что она захочет, это только физическое дерьмо, я смирюсь с этим.

- Тебя волнует одно или другое?

Я выбрасываю пустую бутылку из-под воды в мусор, перед тем, как поведать ей очередную порцию правды, которая возможно ей не понравится: - Она охренительно горячая, Джина. Мой член это волнует.

Моё вознаграждение за пыточный разговор - раздраженное закатывание глаз:

- Это наименее романтичная вещь, которую ты мог сказать. Девочки хотят чувствовать себя особенными – она хочет, чтобы ты дал ей это. Не надо говорить: «давай просто повеселимся».

- Что я могу сказать? Я стопроцентный вариант, Джина. Если она хочет меня, всё, что ей нужно – это сказать об этом.

- А если она хочет больше, чем просто секс? Если она хочет быть с тобой больше, чем семь дней? Возможно, ей не привычен твой мир, но, несмотря на твое отношение, периодические запои и когда не скрываешься – ты хороший улов.

Я прерываю ее, потому не считаю, что скрываюсь – не от Ларк. Всё, от чего я должен сейчас скрываться - это чувство вины.

- Я не собираюсь причинять ей боль, если ты об этом беспокоишься.

- Я беспокоюсь не о Ларк. Я беспокоюсь о тебе, и о том, что ты постоянно упускаешь. Ты так заслуживаешь нормальных отношений, любая одинокая девушка на этом корабле будет счастлива быть с тобой. Если ты позволишь ей увидеть тебя настоящего, она влюбится в тебя. Тебе не надо быть «персоной на сцене» – образом, созданной для публики, чтобы это произошло.

Я смотрю на неё, не в состоянии придумать хоть один ответ, который не был бы негативным, так что я даже не пытаюсь:

- Я ценю это, но у Ларк нет причин хотеть меня. Я убежден, если бы не этот проект «Идеальная пара» она бы ни разу не взглянула на такого парня, как я.

- На какого парня? Достойного человека, способного полюбить её так сильно, что она станет безумно счастливой? Ты можешь придумывать любые оправдания, но, в конце концов, ты должен кому-то позволить войти в твой мир.

Прежде чем я смог убедить её в том, что пытаюсь, раздался слабый стук в дверь. Я встал с дивана, удивленный, вдруг это она. Если это так, её уши, наверное, горят после того, как мы обсуждали её последние десять минут.

Я смотрю в глазок, и ухмыляюсь, увидев очень нервную Ларк по другую сторону двери. Она поправляет волосы и разглаживает свою рубашку, как будто пытаясь сделать несуществующие складки невидимыми.

- Кто там?

- Ларк.

Джина практически визжит, хлопая в ладоши, прежде чем понимает, что Ларк может её услышать.

- Я буду в пабе со всеми. Не облажайся в этот раз, Ист.

Она пробирается через смежную дверь, соединяющую с каютой Дома, и улыбается во весь рот.

Я жду, когда за Джиной закроется дверь, прежде чем открыть свою, что должно быть занимает слишком много времени, учитывая, что Ларк уже отошла на нескольких шагах от двери с поникшей головой, разочарованная моим молчанием. Я жду ещё пару секунд, потому что я мудак и хочу ещё немного посмотреть на её задницу, прежде чем она обернется. Насмотревшись сполна, я прочищаю горло:

- Куда-то собралась, красавица?

Она так быстро разворачивается, что волосы хлещут её по лицу. Я бы многое отдал за то, чтобы схватиться за этот хвостик и удерживать, вонзаясь в неё сзади. Блять, она прекрасна.

Ларк нервно крутит руками перед собой, хрустя суставами пальцев настолько громко, что я могу это услышать.

- Я не думала, что ты уже вернулся. Я хочу сказать, что, конечно, я надеялась на это, но выступление только закончилось.

Вместо того, чтобы подойти ближе, она останавливается в паре шагов от меня. Если она думает, что я собираюсь послать ее, она сумасшедшая.

- Я только недавно вернулся. На самом деле, мне нужно по-быстрому принять душ.

Я раскрываю дверь немного шире, приглашая её во внутрь:

- Ты идешь? - Она смотрит на меня, как будто не уверена, что именно на это надо ответить.

- Внутрь, Ларк. Не в душ.

Её взгляд падает на ковер в прихожей, щёки становятся насыщенно розового оттенка, который я запомнил. Я не пытаюсь смутить её, но мне нравится, о чем она думает.

- Эй.

Она поднимает голову и как только я вижу её глаза, возникает желание придвинуться ближе, но если я это сделаю, дверь закроется за мной и заблокируется. Поэтому я протягиваю ей руку, надеясь, что она примет ее.

Поколебавшись лишь долю секунды, она, наконец, произносит:

- Хорошо.

Я тяну её к себе, и она кладет свои руки на мою все ещё потную грудь. Я хватаю кончик её хвостика, перекинутого через плечо, и накручиваю на палец, вместо того чтобы потянуть так, как рисовал в своем воображении:

- Он мне нравится.

Она улыбается, скользя руками вниз по моему телу, пока они не опускаются до моей талии:

- Спасибо.

Когда она проскальзывает мимо, я чувствую исходящий от нее аромат - так пахнет день на пляже. Я наблюдаю, как она осматривает мою комнату, наверное, удивляясь, как я могу жить в таком небольшом пространстве так долго. Каюта не впечатляет, она такая же, как у любого другого на этом корабле, и я находился здесь слишком долго, так что возращение обратно в настоящий дом было бы для меня непривычно. Вы не осознаете, как мало вам нужно для жизни, пока не сталкиваетесь с вынужденными условиями.

- Она не намного больше моей, - говорит Ларк.

- Мне повезло, что группе не пришлось разделить участь обслуживающего персонала. Я убедился, чтобы эти условия были в прописаны в моем контракте, когда его заключал.

- Это было умно, - она скрещивает руки под грудью, приподнимая её вверх, словно в приглашающем жесте.

Я показываю на край кровати:

- Ты можешь присесть.

- Хорошо.

Она садится на самый край, как будто если она не будет осторожна, то кровать засосет её и будет держать в плену. Нет никаких шансов, что это произойдет, даже если я ничего не хочу больше, чем получить её в свою постель.

- Итак, что ты думаешь о выступлении?

- Вы, ребята, удивительные, - выпаливает она.

- Ты же говоришь это не ради приличия?

- Нет, конечно, нет. Ваша музыка намного отличается от той, которую я обычно слушаю, но мне понравилось. Ноэль уже влюблена в твою группу, и, я вполне уверена, в тебя тоже.

Я ухмыляюсь, услышав каплю ревности в её голосе, специально или нет.

- Она не хочет присоединиться к нам?

Ларк замирает, не совсем уверенная в том, что я имел в виду. Я знаю, как это прозвучало, и именно такого эффекта я и добивался:

- Я шучу.

Она садится чуть дальше на кровать и скрещивает ноги, а потом перекладывает их по-другому:

- Я не сильна в этом. У меня не было свиданий вечность.

- Ах, вот это что? Свидание?

- Ну, нет. Я полагаю, что нет. Ты же сказал, что не ищешь ничего подобного.

- Ты говорила то же самое, но вот ты здесь.

Она наклоняет голову, прищуривая глаза:

- Но ты говорил в баре…

- Я знаю, что говорил. Поэтому ты здесь? Чтобы трахнуть меня?

Она задыхается, прикрывая рот рукой.

- Ты можешь это сказать, Ларк. Не надо стыдиться.

- Я… - начинает она, но затем быстро замолкает. Её плечи напрягаются, и она начинает вставать.

Я протягиваю руку, чтобы остановить её:

- Я дам тебе немного времени подумать, почему ты пришла сюда, но когда я выйду из душа, я собираюсь задать тебе тот же вопрос. Если только ты не хочешь пойти со мной?

Я не должен был давать ей даже возможности выбора, потому что последнее, чего я хочу – её ухода.

Ларк сглатывает и я могу сказать, что она пытается прикинуть, окажется ли это ей по зубам. Основываясь на выражении ее лица, она, скорее всего, собирается сбежать – хотя это будет охуительно сексуально, если она останется.

Принимая душ, я представляю, как она будет выглядеть во время оргазма при включенном свете. Это выглядело привлекательно в темноте, но я не смог разглядеть её достаточно подробно. Прошло время, когда я последний раз был с кем-то здравомыслящим, как Ларк, но из мимолетного впечатления, полученного о ней ранее, могу сказать, что у неё есть дикая сторона, которую мне еще предстоит исследовать. Предполагаю, что причиной, по которой она вернулась за большим, является её любопытство. Если она позволит, я доставлю её в такие места, где она и не мечтала побывать. Я почти уверен, что уже её заинтересовал, но хочу, чтобы она была в моей власти – всецело.

Выходя из ванной комнаты в одном полотенце вокруг талии, я надеюсь, что уже нахожусь на шаг ближе к достижению своей цели. Только Ларк уже не там, где я оставил её. Она в моей кровати, под одеялом, ожидает меня.

- Ты голая?

Она кивает головой один раз в подтверждении. Глаза Ларк закрываются, когда я подхожу к кровати. Я выключаю половину света в комнате, желая сделать обстановку более комфортной.

- Ты готова поговорить, Ларк?

Без колебаний, она открывает глаза и говорит:

- Я никогда ни делала в жизни ничего более сумасшедшего, но я хочу тебя, Истон. Ты все, о чем могу думать, как бы я ни старалась этого не делать. Даже наблюдая твое выступление…

- А что мое выступление?

- Я видела барабанные палочки и слышала, что ты сказал. Я также видела выражение твоего лица, когда ты это говорил. Я не могу прекратить думать о том, что ты делал со мной. Я хочу, чтобы ты снова прикоснулся ко мне.

Несмотря на то, что она попросила меня прикоснуться к ней, Ларк не дожидается моих ответных действий. Вместо этого, она тянется ко мне, дергая за угол полотенца. Оно падает на пол, оставляя меня полностью обнаженным перед ней.

В то время, как её глаза бродят по моему телу, я скольжу под простыни и мои руки тянутся к её телу. Оказываясь лицом к лицу, я смотрю ей прямо в глаза, чтобы она знала, насколько я серьезен:

- Возьми то, что хочешь, Ларк. Я дам тебе время.

Ларк берет меня за затылок, придвигая ближе к себе. Наши губы сталкиваются так сильно, что она стонет мне в рот, её язык вторгается без тени сомнения. Это уже не та неуверенная девушка, которую оставил, уходя в душ несколько минут назад. Как бы она ни убеждала себя, пока мне не было – это сработало.

Я позволил ей взять контроль на несколько минут, желая, чтобы ей стало достаточно комфортно для продолжения – ни требований, ни сдерживаний. Это больше её шоу, чем мое. К счастью, когда я достигаю предела, нуждаясь в большем, чем ее рот, Ларк забирается на меня, расставив ноги по обе стороны от моей талии.

Дотягиваясь до своих волос, она стягивает резинку, рассыпая струящиеся пряди по плечам и груди. Её глаза пронизывают мои. Её бедра уже сами по себе начинают раскачиваются вперед-назад.

- Что ты хочешь, красавица? – спрашиваю я, в то время как беру в ладони обе её груди.

Она откидывает голову назад, её длинная шея полностью открыта для меня. Я хватаю ее за бедра, создавая более сильное трение, в то время, как её теплая киска скользит вперед-назад по моему члену.

- Все что тебе нужно, это сказать, Ларк. Скажи мне, что ты хочешь.

- Тебя, Истон. Я хочу, тебя.

- На четвереньки, красавица, - командую я.

Она слушается без необходимости повторять дважды, слезая с меня и вставая как велено в центре кровати. Я хватаю её за бедра, потираясь членом о её великолепную задницу:

- Черт, Ларк.

Её голова падает вперед между рук, тело практически дрожит, в то время, как она чувствует меня – и я уже готов начать.

- Ты со мной?

- Да, - шепчет она. – Я здесь.

Я толкаю её ноги немного шире, прежде чем скользнуть в неё двумя пальцами. Ларк прогибается, и когда я сгибаю пальцы внутри нее, достигая точки наслаждения, а ладонью давлю на клитор, её тело оживает, подергиваясь от движений моей руки.

- О Мой Бог, - стонет она.

Я продолжаю до тех пор, пока она не достигает края, после чего вытаскиваю пальцы, останавливаясь прежде, чем она кончит. Небольшой всхлип вырывается из нее.

- Такая ненасытная, Ларк, - говорю я, массируя её задницу ладонями, её тело продолжает раскачивается, как будто я уже внутри неё. - Ты готова к большему?

- Мне это нужно, Истон.

Я тянусь к тумбочке, открывая ящик и копаясь внутри в поисках презерватива. Ларк смотрит через плечо, чтобы увидеть, что я делаю. Прежде чем я успеваю вскрыть упаковку, она поворачивается, забирая ее у меня из рук. Не разрывая зрительного контакта со мной, Ларк зубами разрывает фольгу. Мой член дергается от этого движения, и еще раз, когда она, используя свои длинные красивые пальцы, одевает резинку на меня.

- Должен сказать, что не ожидал этого.

Она подмигивает с лукавой усмешкой на лице, перед тем как развернуться и наклониться вперед, её сексуальный зад покачивается передо мной:

- Трахни меня, Истон.

- Боже мой, ты убьешь меня, если продолжишь так говорить.

- Ты сказал мне взять то, что я хочу. Я хочу тебя.

Исчезла та осторожная, сдержанная девушка, которая зашла в мою каюту. В моей кровати и после моих прикосновений, она ожила – так, как я и надеялся.

- Я есть у тебя, - говорю я, медленно скользя в неё, мысленно закатывая глаза, в то время, как её теплота окутывает меня. Я толкаюсь в нее, жестко, почти полностью выходя из нее, прежде чем толкнуться снова. Она подмахивает мне своей задницей, вбирая назад каждый дюйм, который потеряла, снова и снова.

Когда она достигает пика, которого я добивался, ей нужен только один удар по клитору, чтобы кончить. Она сжимает в кулак подушки перед ней, все её тело становится твердым, в то время, как она сжимает меня так крепко, что я толкаюсь еще только два раза, прежде чем потерять контроль.

Мы оба падаем на кровать рядом друг с другом. Она выдыхает, слегка сдвигая волосы с лица – это единственный признак, что она не полностью отключилась.

- Что только что произошло? – Бормочет она, почти бессвязно, во второй раз за сегодня. – Ты снова это сделал.

- Ты зажгла, детка.

Глава 9

Ларк

Второй день Круиза

Открывая глаза, я не представляю, который сейчас час. Последнее, что я помню – это себя, лежащей лицом вниз и щекой, прижатой к простыням, совершенно и абсолютно обессиленная. Никогда в своей жизни у меня не было секса с таким, как Истон. Он такой же страстный в кровати, как и на сцене – только здесь он использует своё тело для создания мелодий вместо голоса. И когда мы достигли оргазма вместе, это было похоже на симфонию страсти.

Моим намерением не было провести с ним всю ночь, но когда Истон вырубился рядом со мной, я осталась ещё ненадолго. Наблюдая за ним спящим, прижавшимся лицом к хлопковой подушке, за его длинными ресницами, разложившимися на его щеке, я не могла не желать узнать, что же столь значительное заставило его осесть на этом корабле. Это не плохая работа, но похоже на то, что он как будто понизил себя в должности – навсегда.

Я помню, что таблоиды устроили специальный день, посвященный исчезновению группы, печатая одну безумную историю за другой. Но не важно, какие теории они придумывали, никто не знал правды о том, что на самом деле произошло. «Полночная судьба» сохранила свою частную жизнь чрезвычайно частной, оставляя за собой очень мало ключей к разгадке. Теперь, когда Истон нашелся, часть меня хочет взломать код к разгадке его тайны.

Я ничего не могу сделать, пока не найду свою одежду, поэтому выскальзываю из постели, обмотавшись простыней, рыская по комнате в её поисках. Ничего не обнаружив, я беру одну из футболок Истона, перекинутых через подлокотник дивана, и натягиваю её через голову.

Наконец, частично прикрывшись, я подхожу к раздвижной двери и нажимаю руками на холодное стекло. Истон стоит, облокотившись о перила балкона, загорелая кожа на спине блестит в солнечных лучах раннего утра. Я знала, что у него есть татуировки на руках и груди, но большой крест в центре спины с крыльями, вытянутыми вдоль каждой лопатки, стал для меня сюрпризом. Похоже на ангела, взмывающего прямо из его души.

Меня магнитом тянет к нему и я открываю дверь так тихо, как только могу. До того, как осознаю, что делаю, я дотрагиваюсь до его татуировки и вывожу пальцем линию от середины креста до одного из его крыльев. Он напрягается и медленно поворачивается, захватывая моё запястье рукой.

Мои глаза встречаются с его, цвета глубокого океана, не ожидая увидеть так много тоски в них. Даже несмотря на то, что мы провели ночь вместе, он смотрит на меня так, как будто у меня нет права дотрагиваться до него этим утром – и может быть, я не должна была. То, что произошло между нами было вчера, а сегодня - новый день. Тем не менее, дистанция, которую он внезапно обозначает между нами, причиняет сильную боль.

- Извини. Она красивая, - говорю я ему.

Он смотрит на меня несколько секунд, рассматривая с головы до ног:

- Милая футболка.

Я оглядываю черную мишень, покрывающую меня - тисненный через всю грудь, логотип другой группы.

- Я не могу найти свою одежду. Если ты скажешь, куда её положил, я уйду отсюда через пять минут.

- Поэтому ты пришла сюда?

- Частично - из-за того, что тебя не было в кровати, когда проснулась. Я не планировала оставаться на ночь, но похоже заснула.

Возможно то, что произошло между нами - это уже прошлый день, но даже сегодня утром я хочу его прикосновений – не важно, утренний ли это поцелуй или простое объятие. Что-нибудь доказывающее, что он не сожалеет о случившемся. Я не хочу быть его ошибкой.

Должно быть, Истон приходит к соглашению с самим собой, с чем бы ни боролся внутри, потому что он протягивает руку ко мне, цепляясь пальцем за ворот футболки и притягивает ближе к себе. Я охотно придвигаюсь ближе, обнимая его за талию. Он оттягивает мою правую руку от своего тела, толкая её вниз перед собой, пока мои пальцы не ложатся на его член.

- Ты это искала?

Возмущенная его дерзким поступком, я убираю руку от него:

- Почему ты себя так ведешь?

- Как? Разве это не то, ради чего ты осталась?

- Нет, Истон. Я не поэтому осталась.

Я пытаюсь поставить себя на его место, представляя, на что это похоже, когда женщины тебя хотят по неправильным причинам. Я вижу себя, сомневающуюся по поводу каждого, с кем встречалась, пытающуюся угадать их мотивы и неверно истолковывающую то, что им нужно. Я постепенно изучаю его поведение, которое, в случае с Истоном, расскажет о нём больше, чем слова, поэтому той же рукой беру его за челюсть и, глядя прямо ему в глаза, говорю:

- Я искала это.

Его щетина колется о мою кожу, но мне нравится это ощущение. Я никогда не интересовалась парнями с растительностью на лице и татуировками, но вот я здесь, безумно увлеченная и совершенно очарованная.

- Ты не хочешь меня? - Спрашивает он с сомнением. Кажется, он сбит с толку тем, что я желаю его общество больше, чем его тело. Еще одна особенность, которая делает его более загадочным.

- Я, правда, хочу тебя, Истон, но в тебе есть намного больше, чтобы увлечься тобой, чем твое тело или твоя группа.

Я убираю руку от его лица, глубоко вздохнув, прежде чем произнести следующую часть, надеясь, что он не отвергнет мое предложение и не разозлится:

- Мы уже познакомились с тобой в спальне, но если ты готов для этого, я хотела бы узнать тебя лучше, вне её.

- Зачем?

- Думаю, мы должны доказать двум людям, которые нас подставили под удар, что между нами есть что-то настоящее, заслуживающее продолжения.

Мою грудь сдавило и было бы проще все закончить сейчас, но я не хочу, чтобы он думал, что я делаю это для того, чтобы сделать кого-то другого счастливее. Это было бы ложью.

- И потому что мне бы этого хотелось, - прошептала я.

После того, как я была честна с ним, его взгляд смягчился. Я не могу винить его за возведенную броню. Я была сама скептически настроена с тех пор, как Ноэль заставила меня пройти тест. Но я здесь еще на шесть дней, и точно не буду в состоянии перестать думать о нем, пока не сойду с корабля.

- Чем ты будешь сегодня заниматься?

Я пожимаю плечами:

- У Ноэль свидание на пляже с Линкольном, поэтому я ещё не думала об этом. А ты?

Он ухмыляется:

- Ты спрашиваешь или предлагаешь?

Тогда я перехожу прямо к делу:

- Я не говорю, что мы в конечном счете не вернемся обратно в твою постель, но было бы неплохо нам пообщаться вне твоей каюты.

- Это очень быстро переходит из ничего к чему-то.

- Это не должно ничего означать. Никаких ожиданий, помнишь?

- Никаких ожиданий, - шепчет он, перед тем как обнять меня и положить подбородок мне на макушку. Так или иначе, он не дает мне ответа, поэтому я жду, когда услышу его.

Слова так и не приходят, поэтому я отступаю назад, понимая, что он на самом деле не ищет ничего более, чем случайная интрижка. Он даже не хочет попытаться. Истон представляет собой татуировки и рок-н-ролл, в то время как я – это свитера и Старбакс. Мы не выглядим как идеальная пара – мы выглядим наоборот, как противоположности.

Перед тем как уйти из его жизни, я даю ему еще несколько секунд, чтобы изменить свое мнение. После того, как эти драгоценные минуты пролетают в момент ока, я ухожу, надеясь, что еще какое-то время он побудет на балконе – по крайней мере, пока я не уйду. В любом случае, он не остается на балконе.

Истон следует за мной внутрь каюты, я полагаю, желая извиниться, или, по крайней мере, позволив мне спокойно уйти. Вместо этого, он молча открывает дверь шкафа и протягивает мне мою одежду. Я забираю её, избегая зрительного контакта с ним. Если я снова на него взгляну, это все будет только тяжелее для меня.

Оказываясь в ванной комнате, я прислоняю голову к двери, удивляясь, как это все стало насколько значимым для меня. «Это просто секс, Ларк», - бормочу я сама себе, снимая футболку Истона и надевая свою одежду.

Перед встречей с Истоном, все, чем я хотела заниматься – это сидеть на пляже, потягивая маргариту. И это именно то, что мне и нужно делать – забыть о нем и отдаться солнечным лучам, которых я страстно жаждала. Это то, в чем нуждается моё тело. Не в нем.

Выйдя из ванной, я нахожу его сидящем на крае кровати, со скрученными и запутанными простынями позади. Я оставляю его футболку на журнальном столике и поворачиваюсь в сторону двери. Как только я дотягиваюсь до дверной ручки, Истон говорит:

- Встретимся через час у трапа.

Я оборачиваюсь, совершенно растерянная и поставленная в тупик тем, что он не может принять решение. Что же изменилось за те несколько секунд, пока я была в ванной комнате, и почему он внезапно решил сказать «да»?

- Что ты имеешь в виду?

- Ты слышала меня, - говорит он с озорной улыбкой, - будь там.

- Куда мы пойдем?

- На пляж. Я хочу показать тебе кое-что.

Я стараюсь скрыть улыбку, как будто это ничего более, чем два человека, тусующиеся вместе пару часов без каких-либо обязательств. Только я совершенно уверена, что путы, сдерживающие нас друг от друга, только что были разорваны. Если это действительно произошло, мы оба свободны теперь для того, чтобы снова влюбиться.

- Спасибо.

- За что ты благодаришь меня? - Он берет бутылку воды из мини-холодильника, откручивая крышку, и выпивает залпом сразу полбутылки.

- За то, что пригласил меня на пляж.

В этот раз он смеется надо мной:

- Я не полный придурок, Ларк.

- Я никогда этого не говорила.

- Я бы не стал тебя винить за это, но я был бы хреновой парой, если бы не сходил с тобой хоть на одно свидание. Верно?

- Самой хреновой, - шучу я с улыбкой во весь рот. Я не знаю, что изменило его мнение, просто рада, что это случилось.

Истон подходит ко мне, стоящей перед входной дверью, открывает и прислоняется к ней, пока мы стоим на пороге.

- Запомнил. Скоро увидимся, Ларк.

С сумочкой, висящей на моем запястье, я заправляю прядь волос за ухо, улыбаясь:

- Пока ,Истон.

Уходя, я чувствую его взгляд на мне. Оглядываясь через плечо, и вижу его всё ещё стоящим перед открытой дверью, с перекрещенными ногами.

Снова отворачиваясь обратно, пока не захожу за угол и не нахожу ближайший лифт, совершенно растерянная по поводу того, что сейчас произошло. В некоторые моменты Истон смотрит на меня так, как будто действительно хочет. В другие - как будто сквозь меня. Я никогда не могу предугадать, какую версию Истона увижу, когда я с ним, но у меня есть только час, чтобы прийти в себя перед тем, как мы начнем всё сначала, я надеюсь. Потому что в этот раз, есть потенциал для большего.

Глава 10

Истон

Нассау, Багамы

Не каждый день я меняю джинсы на плавки, но это то, что Джина назовет «попыткой». Обычно, сходя с корабля на Багамах, я думаю только об одном – взять в аренду джип и кататься по береговой линии до тех пор, пока не найду тихое и уединенное место.

Моей терапией с тех пор, как я сел на этот корабль, является написание музыки. У меня уже накопилось достаточно материала для записи нового альбома, как только вернусь домой. Сегодня, я не собираюсь работать над новой песней, или над концовкой той, которую не закончил на прошлой неделе. Сегодня, я веду Ларк на свидание, так как она этого заслуживает.

До неё, мне было достаточно периодически разового секса с девушками, с которыми не видел своего будущего. Даже полуотношения с агентом были чисто физическими. Не было никаких оснований привязываться друг к другу или видеть за этим что-то большее, чем внешняя привлекательность, которая свела нас с Ларк вместе в первый раз. Я думал, что будет так легко позволить ей уйти, пока она не посмотрела на меня, нуждаясь в большем, чем я могу ей предложить, потому что то, что я сейчас ей предлагаю, это не так уж много.

Это заставило меня задаться вопросом, может быть, правильным решением было бы позволить ей уйти. Да, проще и легче было бы просто забыть о ней. Проблема в том, что она уже взяла меня за яйца, как только я распробовал её. Я чувствую её прикосновения. Это не ничего ни выражающие рассеянные касания, к которым я привык. Ларк - нежная, заботливая и сексуальная, как ад, со своими волосами, стянутыми сзади и солнечными очками на макушке.

Это ставит меня в тупик, как она может быть настолько раскованной, когда я внутри неё, но застенчивой, когда нет. По моему опыту, все бывает как раз наоборот. Но она стоит рядом со мной, ссутулившись, как будто на неё сейчас что-то обрушится, ожидая вспомогательное судно, которое корабль нанимает раз в неделю для перевозки пассажиров на небольшой остров.

- С тобой все нормально?

Она кивает головой, и очки падают ей прямо на нос:

- Ты выглядишь по-другому в этой одежде.

- Ну, я точно не смогу плавать в джинсах и кожаных ботинках.

- Куда ты меня везешь?

- У тебя есть два варианта. Мы можем либо перебраться на Атлантиду и побродить там или можем отправиться охладиться к коралловому рифу «Черная Борода».

Секунду она обдумывает, колеблясь:

- Я позволю тебе удивить меня. Я никогда не была ни в одном из этих мест.

Мы можем побыть наедине на Коралловом Рифе. Это главная туристическая достопримечательность для пассажиров на корабле, но есть значительная часть острова, которую никто не посещает.

- Тогда мы прогуляемся к Коралловому Рифу. Давай, мы должны попасть на эту лодку.

Она берет меня за руку и я веду её на вспомогательное судно на пристани, где уже началась посадка.

Мы стоим в очереди, я двигаюсь позади Ларк, позволяя ей прислониться к моему животу и моим рукам, обнимающим ее. Она легко устраивается в моих объятиях, и это пугает меня, потому что ощущается также, как было у нас с Шай. Я всегда держался вблизи от неё, потому что её прикосновения успокаивали меня, точно также, как и она расслаблялась рядом со мной.

Понимаю, что моё тело напряглось и я сжимаю Ларк слишком сильно. Я расслабляю мышцы и, Слава Богу, подходит наша очередь. После того, как я помогаю ей зайти на борт, двигаюсь в хвост лодки, пробираясь к последнему ряду сидений, где больше воздуха. Мне это очень нужно прямо сейчас.

- Как долго ехать? – Спрашивает она, обмахивая лицо рукой. Сейчас должно быть не менее 37 градусов жары.

- Минут десять.

Она стягивает свой топ через голову, открывая верх бикини цвета металлик, который едва прикрывает её груди. Я притягиваю её к себе на колени, в это время от мягкого толчка лодки от причала, наши тела отталкиваются в противоположную сторону. Её глаза расширяются, и она так крепко обвивает руками мою шею, что может задушить меня:

- Это всегда так жёстко?

- Я думал, что тебе так нравится?

Она ухмыляется, качая головой, потому что не может отрицать, как бы ни пыталась:

- Только с тобой по некоторой причине. Я никогда не делала это таким образом, но, думаю, ты уже знаешь об этом по моей реакции.

- Дааа, - смеюсь я, - Но, если честно, мне нравится, что я могу удивлять тебя.

Ларк отпускает меня, передвигаясь так, как будто хочет вернуться обратно на своё место рядом со мной, но я удерживаю её на коленях.

- Не думаю, что здесь мне можно так сидеть.

Она смотрит в сторону носа лодки, проверяя, не наблюдает ли кто-нибудь за нами. Никто не смотрит, пребывание в дальнем углу заставляет меня почувствовать желание увидеть, как далеко она мне позволит зайти.

Моя рука скользит вверх по её бедру, и она шлепает меня рукой:

- Они могут ничего не сказать по поводу того, что я сижу у тебя на коленях, но они могут высказаться по поводу этого!

- Ничего они мне не скажут.

- Почему?

- Они просто не будут ничего говорить, а если и скажут, я буду по-прежнему удерживать тебя там, где ты сейчас находишься.

- Ты всегда делаешь все по-своему? - Она ерзает своей попкой, пытаясь придвинуться ближе ко мне. Ларк попадает во все неправильные места и у меня нет никаких сомнений, что может чувствовать каждое из них.

- Обычно да, особенно когда я знаю, чего хочу.

- Таким образом, ты не просто выглядишь, как рок-звезда, но и ведешь себя также, как одна из них.

- Я думал, что мы уже установили это в моей постели прошлой ночью.

Она закрывает лицо руками, смеясь против своего желания:

- О мой бог, Истон.

- Ты говорила тоже самое прошлой ночью, красавица, - шепчу я ей на ухо, - более одного раза.

Наконец, она поднимает голову и через секунду смотрит на меня:

- Истон – это твое сценическое имя или настоящее?

- Немного и того и другого. Никто не будет покупать мою музыку, если я буду использовать свое настоящее имя или изменю его.

- Это не может быть так плохо.

- Это не здорово.

- Пожалуйста, расскажи мне.

- Я скрывал это многие годы. Насколько я понимаю, ты шпион из СМИ, находишься здесь, чтобы раскрыть правду. - Это должно звучать как шутка, но она делает паузу, мгновенно боль мелькает в её глазах, когда она понимает, что я не доверяю ей и ее намерениям. – Я не имел в виду то, как это прозвучало. Это была всего лишь шутка.

- Все нормально. Ты бы не сказал это, если бы в этом не было доли правды, но я не одна из поклонниц, которые хотят замутить с тобой и заработать на этом. Я не заинтересована в «Полночной судьбе», Истон. Я заинтересована в тебе.

- «Полночная судьба» и есть я.

Я живу и дышу музыкой вплоть до того, что она поглощает меня иногда. И я совершил достаточно ошибок, чтобы представлять из себя смесь успеха и провалов в музыке.

- У тебя есть собственная личность. Думаю, часть её я уже видела.

- Ты не знаешь и половины, Ларк.

То, что, как она думает, она увидела, вероятно, было неправильно истолковано в чувства, которых там на самом деле не было. Могу гарантировать, что она не имеет ни малейшего представления, какие мысли крутятся в моей голове каждую секунду каждого дня. Главным образом потому, что я сам не всегда понимаю их.

Например, сейчас, я должен быть сосредоточен исключительно на Ларк. Должен убедиться, что у неё будет идеальный день, в то время как на самом деле, беспокоюсь что то, что мы делаем, в конечном итоге причинит ей боль. И ещё надо принять во внимание, что есть Шай. Я волнуюсь, что она наблюдает за каждым нашим движением, ожидая от меня причинения ей боли, даже несмотря на то, что я сразу остановился, если бы думал, что ей больно – даже на Небесах.

- Извини, - говорит она, когда чувствует перемену в моем настроении, - я ничего такого не имела в виду. Просто хочу тебя узнать, думаю, твоя музыка удивительная, но не по этой причине я интересовалась.

- Не извиняйся. Все хорошо. Говоря о хорошем, нижняя часть этого купальника также мала, как и его верх?

Она кусает губу, поглядывая на свою грудь:

- Он не так уж и мал. Все прикрыто.

- Красавица, одна достаточно большая волна и эти хорошенькие, розовые соски будут открыты на всеобщее обозрение.

Ларк открывает рот, оглядываясь по сторонам, не услышал ли кто-то меня:

- Тебе нужно следить за тем, что ты говоришь, Истон.

Очень мало что беспокоит меня в эти дни. Не после жизни в автобусах и самолетах. Наш первый год в пути, я не верил в слова, нет. Если мои товарищи по группе хотели это сделать, мы делали – даже если это втягивало нас в участие в драках, ради торжества справедливости по пути.

- То есть, тебя не побеспокоит, если я сделаю это? - Я скольжу пальцем под край тонкого кусочка материи, покрывающей её, пробегая кончиком пальца по соску.

Она отбивает мою руку, останавливая движение и спасая себя от дальнейшего смущения. Я поднимаюсь, ставя её на палубу перед собой. Ларк поднимает свою сумку, но тянется к моей руке, крепко сжимая её, как будто боясь, что я снова буду лапать её.

После того, как мы сходим с лодки, она остается рядом и, глядя на меня говорит:

- Твои глаза такого же цвета, как вода.

- Да?

- Да, они мне очень нравятся, - признается она, глядя на дорожку перед собой, а не на меня, как до этого. Вернулась застенчивая Ларк.

- А твои заставляют меня думать о Печеньковом Монстре.

- Что? – Говорит она со смехом. – Я сравниваю тебя с красивой водой, а ты меня - с Маппетом?

- Могло быть и хуже. Если бы они у тебя были коричневые, я мог бы сравнить их с «дерьмовым» смайликом на моем телефоне, - она отворачивается от меня, смесь шока и улыбки отражается на её лице. Рассмотрим это, как своего рода испытание: если она настоящая – у неё будет чувство юмора. Мне не нужна чопорная цыпочка, больше беспокоящаяся о том, чтобы играть в искренность, чем такой являться на самом деле.

Некоторые черты характера ты просто не сможешь подделать. Чувство юмора – одно из них. – Это не так уж плохо.

- Мы действительно говорим о Маппетах и какашках на нашем первом свидании? Потому что тогда я прекращу разбрасываться комплиментами в твою сторону и вместо этого буду подкалывать тебя.

- Дорогая, это не было бы свиданием без веселья.

- Говоря о веселье, куда ты меня ведешь? Действительно ли нам разрешат вернуться сюда? – Забрасывает меня Ларк вопросами, пока я иду за одну из небольших палаток с едой на другом конце острова. – Все остальные держатся около пристани.

- Ты всегда играешь по правилам?

- Обычно, да, я предпочитаю держаться подальше от неприятностей.

- Я втяну тебя во все виды неприятностей.

Ларк взвизгивает, когда я беру её на руки и перебрасываю через плечо, её сумка падает в песок рядом с дорожкой. Я не поднимаю её, потому что мы уже на месте, рядом с пальмами, куда я хотел её отвести.

Опустив её на песок, я беру длинную палку, прислоненную к дереву, и тычу ей в кокосы над головой.

- Подожди! Дай мне отодвинуться, прежде чем я получу по голове.

- Хорошая мысль, я привык это делать в одиночку, - я тычу в первый орех, который могу достать, и он легко падает на землю, - держи второй, - говорю я Ларк, в то время как подбираю орех и несу его в хижину на другой стороне дороги. Оказавшись внутри, я вскрываю его, как меня учил Аки, и вставляю две трубочки внутрь.

Ларк замечает меня сразу, как только я выхожу из хижины, ее глаза засветились, как только она увидела трубочки внутри кокоса:

- Это безопасно пить?

- Да, я делаю так каждую неделю. Представь, что мы потерпели кораблекрушение. Том Хэнкс умер бы на этом острове без кокосов.

- Это было кино. Не думаю, что это стоит брать в расчет. Он выжил бы в любом случае.

- Туше. Но если бы это было в реальной жизни прямо сейчас, ты была бы благодарна мне за это.

- Это и есть реальная жизнь, - напоминает она мне, осторожно. Её расположение духа слегка падает от моего бездумного комментария. Даже мое подсознание не уверено в том, что я делаю.

- Правильно, что я имел в виду - вскоре ты увидишь разгуливающий вокруг персонал с дорогим холодным алкоголем в скорлупе кокосового ореха, реальней не бывает. – Возможно, она купится на мое бездарное прикрытие, но, если от этого у неё не появится улыбка на лице, мне придется найти другой выход.

Она продолжает молчать, пока пьет, тыча трубочкой в толстый слой белой мякоти внутри скорлупы:

- Ты упомянул о правилах, тебя когда-нибудь арестовывали? Или это все рокерский миф – что вы все часто попадаете в тюрьму?

Я не ожидал такого вопроса, и мне надо подумать, насколько честно я хочу ей ответить.

- Меня трижды арестовывали. В первый раз - это была пьяная ночь на гастролях в Париже. Я вышел из себя, весь бар был вовлечен в драку и следующее, что я помню - меня засовывают в полицейскую машину с самой противной сиреной на планете. Этот звук отличается от сирен в Штатах. Второй арест произошел во время моего весеннего перерыва за «нарушение открытой тары» (open-container violations – закон в США, запрещающий иметь при себе открытые и не прикрытые спиртные напитки в общественном месте). И так как я был пьян в связи с наличием у меня уже упомянутой выше открытой тары, это привело к ещё одной драке. Последний арест был не так давно.

Последний арест уже касался Шай, и поскольку я не был готов рассказать Ларк об этой огромнейшей части моей жизни, я опускаю причину, по которой меня забрали последний раз. Даже притом, что большая часть того дня до сих пор для меня, как в тумане, его начало и конец я никогда не забуду…

Дом сжимает мою руку в похоронном бюро, умоляя успокоиться. Но всё, что я вижу – это лица людей, которые, как я полагаю, любили её, разрозненно стоящих в комнате – очень немногие из них видели Шай в последние дни её жизни. Где все они были, когда ей было трудно дышать в середине ночи? Где они все были, когда она, находясь в больнице, умоляла меня забрать её домой, чтобы они перестали втыкать в неё иглы. Они бросили её, когда Шай нуждалась в поддержке, объявившись только тогда, когда все уже было сказано и сделано. Как будто их присутствие хоть как-то компенсирует всё дерьмо, через что мы прошли.

- Мне не следовало приходить сюда, со всеми этими мудаками.

- Ты должен остаться, чтобы попрощаться с ней. Ты будешь потом сожалеть, если не сделаешь это.

- Я всё, что нужно, сказал ей, когда она была жива.

Вытаскиваю из внутреннего кармана пиджака флягу, которую я убедился, что заполнил, прежде чем выйти из дома сегодня. Это единственная вещь, которая может сдержать меня от побега до стоянки, где у меня припасена полная бутылка виски в багажнике.

Через приоткрытую дверь вижу родителей Шай в конце очереди встречающих, они входят со стеклянными глазами и фальшивыми улыбками. Весь день – это одна большая игра, позволяющая сделать вид, что с нами все хорошо, когда на самом деле это не так. Как будто мы только что не потеряли единственную лучшую вещь, которая когда-либо случалась с нами.

- Пожалуйста, убери алкоголь, Ист. В конечном итоге ты пожалеешь об этом.

Я трясу фляжкой, отсутствие моего нового лучшего друга бесит меня:

- Она пустая.

- Хорошо. Это дерьмо убьет тебя, если ты не притормозишь.

На минуту, мысль о смерти кажется мне не такой уж и плохой – по крайней мере, я снова буду с Шай. Это последняя полусознательная мысль, которую я помню, перед тем как очнуться на холодном полу в центре города. В тюрьме, где они думают мне и место.

Не знал, что у меня был адвокат, но он сидит рядом со мной, держа полицейский отчет со списком моих правонарушений – нахождение в общественном месте в нетрезвом виде, нарушение общественного порядка и намерение вести машину в состоянии алкогольного опьянения.

- Меня посадят за это?

- Ты уже здесь сидишь, но я использовал некоторые связи с учетом всех обстоятельств. Родители Шай также переговорили с властями и признали тот беспорядок, который ты натворил, одним большим недоразумением. Ты должен поблагодарить их за это. Судья уже готов был признать тебя виновным – целых три правонарушения и тебя бы закрыли.

- Так я могу идти домой?

- Сможешь, как только достаточно протрезвеешь, чтобы туда добраться.

Я должен был обозлиться тем, что попал в тюрьму, но я больше расстроен тем фактом, что должен извиниться перед родителями Шай – за то, что испортил день, когда они должны были похоронить свою дочь.

Мне бы не хотелось, чтобы это стало прощальным подарком мне от Шай - спасти мою задницу - перед тем, как окончательно оставить меня полностью самостоятельным в этом мире, хотя, скорее всего так и есть. Только я мог подвести её в день похорон.

Несмотря на предоставленное освобождение, Дому не требуется много времени убедить меня по пути домой, что я нуждаюсь в смене обстановки. Если конечно не хочу закончить в тюрьме, что, блядь, намного хуже, чем пьяная тирада на похоронах…мне надо покинуть Нью-Йорк.

Не знаю пока, куда я направляюсь. Но это будет такое место, где я смогу здраво мыслить – даже если это будет казаться невозможным без моей девушки.

- У тебя есть запись?

- Только упоминания, но ничего существенного. Я никогда не сидел в тюрьме, кроме одной ночи, проведя её в ожидании появления адвоката. Хотя, если я ещё раз сделаю неверный шаг, то вполне вероятно, меня могут закрыть на долгое время.

Я ожидаю, что она спасует или будет стыдиться меня, возможно даже встанет и уйдет, но этого не происходит. Она терпеливо сидит на песке рядом со мной:

- Ну, думаю, для этого были веские причины. Век живи - век учись, верно? Это же не похоже на то, как если бы ты украл съедобные трусики из Уоллмарта и тебя схватили с поличным.

- Пожалуйста, не говори, что это случилось с кем-то из твоих знакомых.

Ларк улыбается, смеясь над тем, что сказала:

- Нет, но я узнала об этом от друга. Есть извращенцы в этом мире.

Мой взгляд падает на длинные ноги Ларк, внезапно возникает желание почувствовать их сейчас, снова обнимающих меня, потому что уже знаю, на что они способны.

- Жарко, действительно очень жарко, - бормочу я, запинаясь.

Она встает, все еще наполовину одетая:

- Ты идешь в воду?

Твердо стоя на ногах, придвигаюсь ближе к ней до тех пор, пока не начинаю чувствовать движения её груди во время вдоха и выдоха. Тянусь рукой вниз и легко расстегиваю её шорты. Цепляю пальцем край джинсовой ткани и тяну их вниз по бедрам, позволяя им упасть на песок под нами. Из всех сил стараюсь сдержаться, чтобы полностью не раздеть её, прямо здесь, прямо сейчас.

Её длинные волосы прилипли к шее, в то время как капелька пота стекает вниз по коже, останавливаясь в ложбинке между грудями. Я наклоняюсь вперед, слизывая ее кончиком языка.

- Ты готова намокнуть, Ларк?

Она проходит мимо меня в сторону кромки воды, оглядываясь через плечо, пройдя половину пути, соблазняя и дразня меня. Едва она касается пальцем ноги воды, я беру её за руку и тяну за собой. Она идет за мной, не отставая и держа руку за моей спиной.

Мы успеваем зайти только по пояс, когда она выдергивает свою руку из моей. Она вскрикивает и разворачивается так быстро, что я думаю, она так играет. Поэтому, я хватаю ее за талию, готовясь опрокинуть в воду, пока она больно не впивается ногтями в мою руку.

- Остановись, - кричит она.

Я ослабляю хватку, поворачивая Ларк в своих руках. Развернув, вижу все, что угодно на ее лице, кроме игривости, как я думал. У нее паника, поэтому я беру ее лицо в руки, ожидая, когда ее взгляд сфокусируется на мне. Наконец, я спрашиваю ее, глядя в глаза:

- Что случилось?

Её подбородок дрожит, глубокий страх переполняет ее:

- Я…я не могу здесь находится.

Я отпускаю её лицо, вместо этого обнимая её. Ларк обвивает ноги вокруг моей талии, и внезапно я превращаюсь в её собственный персональный спасательный круг. У неё так сильно бьется сердце, что я могу чувствовать удары каждый раз в тех местах, где мы соприкасаемся кожей.

- Просто дыши, я держу тебя.

- Я пытаюсь, - шепчет она.

Я глажу ей спину, крепко держа ее, в то время как тело Ларк дрожит в моих руках:

- Что случилось?

- Я действительно пыталась, но что-то коснулось моей ноги, - отвечает она суетливо.

- Это вероятно были водоросли или ракушки. Здесь ничего нет, кроме нас – ну и, возможно, рыб.

Упоминание рыб только делает ситуацию еще хуже.

- Я должна была сказать тебе, когда мы только сели на лодку, но я думала, что, возможно, только в этот раз, мой страх не будет так явно проявляться из-за тебя.

- Чего именно ты боишься?

- Акул, - отвечает она, также серьезно, как дышит. Я пытаюсь не рассмеяться, но её лицо такое милое, когда она говорит об этом серьезно, что один смешок случайно вырывается, прежде, чем я могу остановиться.

- Я рада, что ты находишь меня забавной.

Её хватка ослабевает, она разворачивается и подныривает в сторону берега. Когда она всплывает, я оказываюсь прямо рядом с ней, дотягиваясь до её талии и потянув её назад, в свои объятия. Она не пытается выбраться, но и не цепляется за меня, как раньше.

- Извини, - пальцами я смахиваю капельки воды, упавшие на её ресницы. Она кажется удивленной этим жестом, сузив глаза, но позволяя мне касаться ее.

- Твои страхи вовсе не смешны, Ларк. Они просто застали меня врасплох. Я не ожидал, что ты опасаешься быть съеденной акулами, потому что когда ты собралась идти в воду, то выглядела очень уверенной в себе. Но позволяя себе быть уязвимой, как сейчас, ты помогаешь мне увидеть, какая ты на самом деле. Ты заставляешь меня желать узнать больше о тебе.

- Я могу сказать то же самое о тебе.

Сейчас вода доходит мне только до бедер, чуть выше у неё, но я не хочу, чтобы она боялась, особенно когда она находится со мной:

- А здесь стоять нормально?

Она кивает головой, на её губы падает еще несколько капель воды. Одним движением большого пальца я избавляю её и от них тоже. Она наклоняется к моей ладони, охватывающей её щеку, медленно моргая, как будто она могла бы видеть меня первый раз снова и снова.

- Мне больше не страшно.

- Что случилось?

- У родителей Гранта был дом в бухте. Мы с компанией наших друзей должны были провести все лето на пляже – это была мечта любого школьника. Я никогда не боялась до тех пор, пока не поскользнулась и не упала с причала за домом. Ранее на той недели недалеко от этого места, там была замечена пара акул. Упав в воду, я подумала, что умру. Если бы Грант не прыгнул за мной, я не знаю, чтобы бы случилось, потому что я так запаниковала, что забыла, как плыть. Я просто барахталась и крутилась вокруг, делая из себя еще большую мишень для акул. На следующий день, одну акулу видели около нашего причала.

- Боже мой, я бы сказал, что у тебя есть полное право бояться. Грант - твой бывший?

- Если считать, уже два месяца как.

- Я бы поблагодарил его, но, судя по твоему лицу, это закончилось не очень хорошо.

Она смотрит в сторону от меня, уставившись на воду, как будто бы скучая по нему.

- Разве расставание может заканчиваться хорошо?

- У меня нет ответа на это.

В основном потому, что я никогда не расставался с Шай – она скончалась. Другие мои связи не были достаточно серьезными, чтобы приравниваться к какой-то драме. Вы должны вкладывать в отношения, чтобы они имели достаточно значения для того, чтобы за них бороться, а я не вкладывал.

- Все нормально, мне не нужен ответ. Не после того, что я пережила.

- Два месяца – это не такой большой срок. Судя по всему, ты все еще переживаешь.

Я до сих пор переживаю дерьмо, случившееся год назад, поэтому даже не могу представить, с чем она всё ещё имеет дело.

- Иногда это ощущается так, как будто уже прошла вечность. В другие - как будто было только вчера.

Тон её голоса для меня - первый признак того, что она его любила. Но что я не могу понять, почему он был настолько глуп, чтобы позволить ей уйти.

Понимаю, что мы дрейфуем, пока говорим, потому что вода снова Ларк по пояс. Её взгляд мечется вокруг, так что я окунаюсь в воду до уровня ее глаз. Я кладу руки ей на бедра в случае, если она захочет снова держаться за меня:

- Ты хочешь выйти из воды?

Её руки находят мои плечи, пока она смотрит мне в лицо и потом на мою грудь над водой:

- Со мной все в порядке, если ты не возражаешь, что я буду немного цепляться за тебя.

- Детка, просто возьми то, что хочешь.

Даже, под жаром тропического солнца, она краснеет:

- Я думаю, что это твой девиз – бери то, что хочешь.

- И как, это работает до сих пор?

Её губы нежно касаются моих:

- Я была очень удовлетворенной.

Я скольжу рукой по её животу и поигрываю с краем низа бикини, дразня её через ткань: - Я не хочу, чтобы ты думала о том, где был он. Я хочу, чтобы всё, о чем ты думала - как нам было хорошо, и где был я.

Затаив дыхание, она прикусывает меня за плечо, в то время как я продолжаю дразнить ее.

- Возможно, я нуждаюсь в постоянном напоминании об этом, - шепчет она.

- Я буду напоминать тебе целый день, если придется. Ты нуждаешься во мне, Ларк, мы нуждаемся друг в друге. Обещаю, я усвоил урок.

Глава 11