Расплачивайся. Сейчас.

Глава 65 Правильно

- Матео, развяжи меня, - хотела я этого или нет, но мой голос пропитался тревожностью. Она сильно полоснула по нервам и отозвалась острой болью, когда я судорожно, изо всех сил дернула руки, чувствуя, как ремень вонзился в запястья.

- Осторожнее, Мирела. Мы ведь не хотим, чтобы на твоих прекрасных ручках остались следы, - одной рукой расстегивая пуговицы на рубашке, второй Лонго оперся о кровать рядом с моей талией. Из-за этого матрас сильно прогнулся и я почувствовала, как мое собственное дыхание замирает.

- Если ты этого не хочешь, тогда убери ремень.

- Нет, – Лонго наклонился и его горячее дыхание коснулось моего уха. – Я этого не сделаю, даже, если ты будешь умолять. А будет ли тебе больно – это уже зависит исключительно от тебя.

- Что ты собираешься делать? – тревожность внутри меня не просто расцвела с новой силой. Она углями прошла по душе. Я завозилась на кровати, вновь попыталась освободиться, но почувствовала лишь чертов вкус беспомощности. Он начал душить.

Я до сих пор не могла понять действительно ли боялась Лонго. Чтобы чувствовать не просто опасения, а самый настоящий ужас. Отдаленно, я осознавала, что во многом это зависело от его отношения ко мне. То, что Матео опасный человек, я прекрасно понимала, хоть и к счастью лично не видела на что он способен. Но чувствовала ли я, что эта его плохая сторона могла коснуться меня? Раньше – нет. А сейчас что?

- Матео, пожалуйста, прошу тебя, освободи меня и мы поговорим.

- Скажи, Мирела, понимаешь ли ты, зачем я приставил к тебе охрану? – полностью проигнорировав мои слова, Лонго лениво рукой оттолкнулся от кровати и, выравниваясь, полностью снял с себя рубашку.

В спальне не горел свет, но того, что исходило от уличных фонарей, было достаточно, чтобы видеть очертания Матео. Его безупречного тела. Стальных мышц. Краем глаза я заметила то, что правую руку Лонго уже практически полностью закрывало что-то черное. Татуировка? Она стала уже настолько большой?

- Чтобы следить за мной? – сильно напрягая руки и поднимая голову к изголовью кровати, я попыталась пальцами что-нибудь сделать с ремнем, но в итоге просто безрезультатно царапала его ногтями.

- И это тоже, но, не поверишь, охрана так же выполняет свою банальную функцию. Защищает, - Лонго сжал мои ноги под коленками и раздвинул их. Я зашипела. Начала вырываться. Даже попыталась ударить Матео, но он без каких-либо усилий удержал меня. – И, если ты отказываешься от моей охраны, это могут посчитать, как твое разрешение совершать над тобой любое насилие.

- Неправда, – я стиснула зубы и зашипела, но, стоило Лонго ладонью пробраться под мою футболку и положить ее на мой обнаженный живот, как с губ сорвался рванный выдох.

- Чувствуешь ли ты сейчас беспомощность? И как, Мирела? Тебе нравится? – мне показалось, что в полумраке глаза Лонго горели тем, что кроваво разрезало душу. – Только над тобой мог бы быть не я, а какой-нибудь старый ублюдок. Знаешь, чем бы это закончилось?

- Я могу защитить себя и без тебя.

- Неужели? Может, тогда сыграем в одну игру? – Лонго пальцами поддел мою футболку и поднял ее, обнажая живот и грудь, скрытую лифчиком. – Я дам тебе месяц. Ты найдешь и наймешь тех людей, которые будут тебя защищать. Я даже для этого выделю тебе неограниченный бюджет. И, когда ты уже будешь готова, мы посмотрим, как быстро я перережу им глотки и доберусь до тебя.

По коже скользнул холодок. Я понятия не имела, что нашло на Лонго, но была вынуждена кое-что вспомнить. Наш с Анджело разговор. Я уже думала о том, чтобы самостоятельно защитить себя. Это было моей первой мыслью, когда я узнала про наследство и вероятную опасность, но тогда Анджело сказал, что у меня никак не хватит возможностей это сделать. Молодая девушка не защитится от влиятельных мужчин, годами наращивающих свою мощь и знающих толк в том, как разрывать на части.

А Лонго предполагался как самый лучший кандидат в роли того, кто чуть что им всем шеи свернет.

Против него я точно ничего не сделаю.

- Чего ты сейчас добиваешься? – спросила, закрывая глаза и, вздрагивая от того, как Матео губами прикоснулся к моей щеке. Этот поцелуй казался нежным, что настолько сильно контрастировало с до жути напряженным телом Лонго.

- Чтобы ты дала мне возможность тебя защищать.

От этих слов по коже рассыпались мурашки. Острые, почему-то горячие и, в тот же момент не похожие ни на что из того, что я ранее испытывала. И это было настолько внезапно и непонятно для меня, что я даже растерялась.

- Со мной сейчас не все в порядке, Мирела. Ты своим побегов мощно так ударила по мне, - Лонго рукой зарылся в мои волосы. Сжал их и удерживая в таком положении, наклонился к моему уху. – Тебя пугает моя ревность? Так вот сейчас я ревную. Более того, я в ярости и в тот же момент кое-чего боюсь. Странное чувство. Паршивое. Никогда раньше его не испытывал и мне нихрена оно не нравится, но, что есть, то есть.

Лонго рукой провел по моему животу и, когда он наклонился немного ниже, я бедром почувствовала его каменную эрекцию.

- Мне даже кажется, что мы теперь далеко не сразу опять сойдемся, - продолжил он. – Но это произойдет когда-нибудь. Ты моя женщина и это уже ничего не изменит. Но, чтобы не происходило в наших отношениях, главное это твоя жизнь. Я не желаю, чтобы наступил тот момент, когда мы даже объясниться друг с другом не сможем просто потому, что тебя рядом со мной больше никогда не будет. Поэтому, пожалуйста, как бы сильно мы в будущем не ругались, не отказывайся от охраны.

Неподвижно лежа, я уже перестала пытаться освободить руки. Сердце обрывало биение и я до боли прикусила кончик языка.

Но ничего не ответила.

Возможно, Лонго этого не ждал, ведь, подняв ладонь, развязал ремень. После чего встал с кровати.

Пока я пыталась прийти в себя и сесть, он уже покинул спальню. Я тут осталась одна. В полной тишине.

***

Я смогла заснуть лишь ближе к утру. Перед этим сходила в душ, достала из шкафа пижаму и долго расхаживала по спальне. Лонго так и не вернулся в нее. Со временем мне начало казаться, что, возможно, он куда-то уехал, но, в тот же момент я почему-то все еще чувствовала близкое присутствие Матео. То, что он до сих пор находился в этой квартире.

Утром я проснулась настолько помятой, что еще долго не могла понять, где нахожусь и что вообще со мной произошло. Лишь спустя долгое время, я наконец-то сумела покинуть спальню, после чего поплелась на кухню.

Было такое ощущение, что я нахожусь в подвешенном состоянии. Не понимаю, что делать. К каким выводам приходить. Какие из запланированных поступков совершать.

И, варясь во всех этих адских мыслях, я шумно выдохнула, в итоге, как и обычно приготовив завтрак на двоих.

Уже теперь я была уверена, что Матео никуда не уехал. Когда шла на кухню, увидела его телефон на диване в гостиной.

Я как раз раскладывала омлет по тарелкам, когда Лонго вошел на кухню.

Подходя к столешнице, он посмотрел на то, что я приготовила, затем взял из холодильника бутылку с водой и пошел к столу.

Буквально на мгновение мне показалось, что не было последних трех недель и то, что это наше обычное утро. По коже даже скользнули привычные, приятные мурашки от того, что Лонго был рядом.

Но уже вскоре это ощущение было разбито. Нет, это утро не являлось привычным. Не было поцелуев Матео. Он, как и обычно, не подошел и не обнял со спины, когда я заваривала кофе.

За завтраком мы немного поговорили. Всего лишь про учебу. Лонго спросил не нужен ли мне ноутбук, который я оставила в общежитие. Его могут привезти мне в университет перед лекциями.

Матео ушел из квартиры раньше меня и сказал, что в университет меня подвезет Родари. Хотя, обычно он сам это делал.

***

Заходя в библиотеку, я закрыла за собой дверь. Села на диван и запрокинула голову.

Стоило мне утром появиться в университете, как я поняла, что новость о моем с Лонго разрыве отношений, на данный момент являлась самой обсуждаемой темой. Сколько же было взглядов, шепота и пристального внимания. Обсуждений того, что мы порвали действительно плохо, раз во время каникул между нами происходило что-то настолько ужасное. Пусть и подробностей никто не знал. Лишь сплетни, которые раздувались и приобретали лживые, надуманные нотки.

Ко мне подходили люди, которых я раньше не знала и задавали идиотские вопросы. Парни начали цепляться. К счастью, без перебора. Некоторые даже осторожно, но предложений обменяться номерами телефонов за первую перемену было уже три.

Придурки. Будто я не знала, что интересовала их лишь по той причине, что до этого являлась девушкой Матео. Для них это, как запретный плод, который наконец-то стал доступен.

Наверное, стоило уже привыкнуть. Я ведь еще каких-то старых извращенцев интересовала потому, что являлась дочерью Карлоса Верди. Но все равно было до жути мерзко.

На второй перемене я увидела, что в университет приехал Матео. Обычно, если у него получалось приехать на учебу, Лонго в первую очередь приходил к моей аудитории.

Но сегодня и это «обычно» разбилось. Он не пришел ко мне. Всю перемену был во дворе, разговаривая с Демиэно и Леоном. В сторону университета даже не смотрел.

Староста нашей группы, заметив это, тут же растрепала всем, что мы точно расстались и из-за этого на третьей перемене ко мне в коридоре прицепился Куомо. Он был на год старше меня и учился на другом факультете, но дружил с несколькими моими одногруппниками.

У Куомо был весьма скверных характер, завышенное самомнение и явно чрезмерная настойчивость, с которой он чуть ли не зажал меня в коридоре.

Я не понимала, в какой момент Матео появился рядом с нами, но он разбил Куомо лицо и сказал, что, если он еще хотя бы раз подойдет ко мне, на следующий день его труп найдут в реке. После этого Лонго поцеловал меня в щеку и пошел дальше.

Учитывая это и то, что Матео в коротком разговоре с Куомо, если это вообще можно назвать разговором, назвал меня своей девушкой, атмосфера в университете тут же изменилась.

Слухи тут же утихли. Стало считаться, что новость про наш разрыв ложная и все вернулось в прежнее русло. Точно так же, как и было.

А я следующие две лекции не могла найти себе места. Обычно, при избиении в стенах университета, следует жестокое наказание – как минимум, исключение. К тому же это уголовное дело. Но никаких последствий не возникло. Видно, что-то такое не может затронуть Лонго. С одной стороны – стало немного жутко. С другой – я смогла успокоиться.

Эта мысль тоже немного ужаснула. Оказывается, я начала привыкать к тому, как Матео может отнестись к другим людям, при этом не испытывая панику от того, что была пролита чья-то кровь.

Означало ли это, что я на небольшую часть стала дочерью своего отца? Или же той, чья жизнь соприкоснулась с Лонго?

***

После учебы Родари отвез меня в квартиру Лонго. Я не сопротивлялась, но перед этим попросила ненадолго заехать в общежитие. Мне нужно было взять кое-какие учебники. С удивлением я заметила, что моя комната полностью отмыта. Даже стены покрашены. Больше там не было пятна крови того ублюдка.

Уже будучи в квартире Матео, я некоторое время сидела за конспектами. Затем приготовила ужин. Но Лонго приехал, уже когда я легла спать.

Он вошел в спальню и взял из шкафа одежду. Я притворялась, что сплю, слыша, как он покинул комнату. В спальню Лонго так и не вернулся. Хоть и был где-то в квартире.

Точно так же прошло еще несколько дней. Уже теперь мы вместе проводили время лишь за завтраком. Иногда разговаривали на какие-то нейтральные темы. Лонго все так же переводил деньги мне на карту. Его люди сопровождали меня, возили из университета и обратно. Но, если я хотела поехать еще куда-нибудь или увидеться с подругами, у меня была такая возможность. В конце концов, чтобы не сидеть в пустой квартире, я начала чаще видеться с Лучианой и Николиной. Ездить к Джите или Джиозу. В какой-то момент возникло ощущение, что я свободная девушка, ведь больше не было наших с Матео переписок и звонков, вместе проведенного времени, ожидания встреч, которые просто закончились.

И от этого было как-то… никак. Странное ощущение. Веющее неприятной пустотой, жестоко, даже кроваво копошащейся в груди.

Но чем больше я думала об этом, тем отчетливее приходила к мысли – с самого начала у нас из-за контракта должны были быть примерно такие отношения. Сухое нахождение рядом друг с другом, минимальное общение, каждый в своих делах. Но мы почему-то решили вмешать в это личное и начали встречаться. А сейчас все возвращалось к тому, что между нами должно было являться правильным.