Расставания, встречи...

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Так держать, Элли Осборн, – последнее, что пронеслось в голове Элли на самой границе между сном и пробуждением. Очевидно, во сне она приняла какое-то решение, которое, правда, тут же забылось, едва она попыталась открыть глаза. Попытка не удалась – ресницы слипались, как будто их намазали клеем. За последние две недели, с самого отъезда из Хитроу, она страшно вымоталась – бесконечные переезды, переговоры… Впрочем, для лени всегда можно найти предлог!

Однако валяться в постели в такой день было непозволительной роскошью. Элли дотянулась до часов на тумбочке и чуть не застонала – она должна была уже не только встать, но и быть готовой к выходу.

Поездка, впрочем, вышла вполне удачной. Контракт, подписанный вчера в Гонконге, должен помочь компании выйти на новые рынки. Она добивалась этого несколько лет.

Не все так просто. Сейчас было забавно вспомнить, как она начинала пять или даже шесть лет назад: просто поставила вязальную машинку на кухонный стол и стала вязать. Первые партии одежды удалось продать на одном из лондонских рынков, и первые покупатели понятия не имели, как им повезло – приобрести настоящую одежду от фирмы «Игрейн» почти задаром! Это потом появились шелковые этикетки и собственный логотип вместе с рекламой на телевидении и довольно известным именем.

И вот теперь Элли дала свое первое интервью для передачи в Гонконге. Сразу после него ей пришла в голову идея посетить Сингапур, а не мчаться назад в Лондон.

Она заработала свой успех.

Осторожный стук в дверь заставил ее поднять голову и улыбнуться. Дженни вошла в спальню с чашкой горячего чая. Элли взяла чай и благодарно произнесла:

– Вкусный. А я лежу и мучаюсь. Я не слишком тебя утомила, Дженни?

– Нет, что ты! По-моему, ты очень устала – я заглядывала в комнату полчаса назад, но ты так сладко спала, что я не решилась будить.

– Ох, не успокаивай! Просто я ужасная лентяйка.

Элли с удовольствием допила чай и поставила чашку на тумбочку.

– Как раз то, что нужно. Люблю чай. Послушай, я тут подумала о том интервью, которое ты взяла, когда мы встретились в первый раз в Гонконге. – Она потянулась, сбросив с длинных стройных ног одеяло. – Я тебя не задерживаю?

– Нет, у нас масса времени – до гостей еще больше часа. – Дженни пересекла комнату, отодвинула шторку и обернулась, глядя на подругу. – Но тебе все же лучше поторопиться – Роберту не терпится с тобой познакомиться.

– Я тоже жду не дождусь, когда увижу его. – Собрав всю свою силу воли, Элли поднялась на ноги и еще раз потянулась. – Значит, я еще успею принять душ, и… – она тряхнула гривой темных спадающих до плеч волос, – наверно, уже пора помыть голову, как ты считаешь?

– Только быстро. Фен найдешь в ванной.

– Ты не поверишь – я не мыла голову с самого отъезда из дома. Думала, смогу подняться сегодня пораньше. Не удалось.

– Нет, похоже, мне надо удалиться, иначе за болтовней ты ничего не успеешь. – Дженни, маленькая элегантная женщина, чем-то похожая на японку, подошла к двери, но остановилась, уже взявшись за ручку. – Так что ты там говорила насчет интервью?

Элли подошла к столу и принялась рыться в сумочке.

– Просто вспомнилось, – сказала она, улыбаясь. – Ты даже не представляешь, сколько раз я благословляла тебя за него. Ты подарила мне шанс.

– Это действительно был только шанс, и ты молодец, что сумела так быстро приехать на передачу, отложив все дела.

Элли снова улыбнулась.

– Никогда не отказывайся от бесплатной рекламы, и тем более на радио и телевидении! Ой, – вдруг вспомнила она у самой двери в ванную, – ты не будешь против, если я быстренько позвоню Чарли? Обычно я всегда звоню домой в это время.

– О чем разговор! – Дженни махнула рукой в сторону телефона. – Да, кстати, дорогая… – Дженни вновь остановилась, – у нас сегодня будет Джонас Парнел, американский писатель. Уверена, что ты его читала. Я всегда с нетерпением жду его очередной книжки. Его отец – друг Роберта.

Дверь наконец захлопнулась за Дженни.

Джонас Парнел? – думала Элли, подставляя лицо под струю теплой воды и начиная намыливать волосы шампунем. Джонас Парнел… В последнее время ей было не до чтения. Разве что счета и финансовые отчеты… Впрочем… Несколько дней назад поздно вечером ей довелось посмотреть фильм по телевизору – весьма захватывающий детектив, так что она засиделась далеко за полночь, пока не досмотрела до конца. Джонас Парнел был автором сценария – теперь она вспомнила.

Элли вышла из душа и, вытирая волосы мягким полотенцем, прошла через спальню к телефону, набрала свой домашний номер и уже через минуту заговорила:

– Привет, Чарли, дорогая моя! – Ее голос, обычно мягкий и мелодичный, стал еще более нежным. – Не поверишь, как я по тебе соскучилась.

– Неплохо. – Элли с удовлетворением окинула взглядом свое отражение в зеркале. Она уже сто лет не принимала участия ни в каких вечеринках, так что сегодня ей пришлось немало потрудиться, чтобы хорошо выглядеть, – будет ужасно неудобно, если она разочарует гостей своей подруги. Не говоря уже о Роберте ван Тиге, с которым они встретятся сегодня в первый раз.

Роберт был состоятельным антрепренером, и они с Дженни встречались уже давно, однако жениться не спешили.

«Видишь ли, – объясняла Дженни, – Роберт был женат два раза. И оба раза неудачно. А я вообще никогда не планировала сколько-нибудь продолжительных отношений. То, что мы так долго вместе, уже противоречит моим принципам. А ты говоришь о свадьбе! Никогда. – Она улыбнулась и притворно вздохнула. – Просто я люблю этого парня. Ты можешь это понять?»

«Ну еще бы! – Элли грустно улыбнулась. – Конечно, могу».

Кто лучше Элли Осборн мог это понять?

«И кроме того, – продолжала Дженни как ни в чем не бывало, – у меня – своя карьера, у него – свои интересы в бизнесе. Мы предоставляем друг другу полную свободу. Никогда не спрашиваем, кто куда направился, или что делает, или зачем это нужно. Самое смешное, что при этом между нами полное доверие. Я знаю, он каждый день встречается с обольстительными женщинами. Многие из них были бы совсем не против пофлиртовать с ним. Но я никогда не сомневалась в нем ни минуты».

Действительно, Дженни повезло. Элли думала об этом без малейшей зависти или ревности. Красивая, богатая, в нее влюблен один из самых процветающих бизнесменов. Карьера Дженни на телевидении идет в гору: ее имя уже известно на обоих берегах Тихого океана. Зарабатывая на телевидении огромные деньги, Дженни с легкостью их тратила и оставалась при этом простой и дружелюбной. У нее не было звездной болезни.

Элли отступила от зеркала, довольная результатом своих усилий. Ее туалет можно было определить словами «элегантность вне времени», «классика»: широкие брюки кремового цвета со складками, легкий материал при ходьбе облегает стройные ноги, не скрывая их форму. Верх, похожий на тунику, плотный, но легкий, свободного покроя, обшит по вороту и низу кремовой тесьмой. Наряд показался Элли столь удобным и привлекательным, что она удивилась, как это не носила его раньше. Для сегодняшнего ужина и вечеринки с друзьями здесь, в Сингапуре, он подходил как нельзя лучше.

После недолгих раздумий она оставила волосы распущенными. Элли провела по губам мягкой неяркой помадой. Глаза и так выделялись даже на ненакрашенном лице, надо было только оттенить их ясный серый цвет, который гармонировал с бледной, матовой, без единого изъяна кожей. Правда, сейчас под глазами легли темные круги, так что пришлось воспользоваться пудрой, чтобы скрыть следы усталости.

Последний штрих – слегка коснуться щеточкой и без того длинных, загнутых вверх темных ресниц. Несколько капель духов – и она готова. Рука сама потянулась к кольцу с бриллиантом, которое легко скользнуло на привычное место на пальце левой руки.

Он был совсем не таким, каким Элли его представляла. Дженни, милая, хрупкая, маленькая, а Роберт… Да уж, красавчиком его не назовешь. Невысокий, полноватый, с широкими мощными плечами профессионального борца. Если бы не ореол силы и денег, было бы непонятно, чем он может привлекать женщин.

Модный костюм и безупречные манеры, разумеется, присутствовали. Но грубоватые черты лица, пронизывающий взгляд, чуть смягченный тяжелыми очками с толстыми тонированными стеклами… Нет, определенно Роберт был не тем человеком, с которым Элли захотелось бы встречаться. Кроме того, между ним и Дженни было двенадцать лет разницы, а выглядел он старше лет на двадцать.

Однако вскоре Элли почувствовала симпатию к Роберту. Ей понравилось его чувство юмора, чуть суховатое и саркастичное. Он умел смеяться над собой, что показалось ей удивительным – по ее представлениям, серьезный бизнесмен, взлетевший так высоко, не должен относиться к жизни столь беззаботно.

А потом произошло нечто неожиданное. Дженни заметила в окно новоприбывшего гостя и вышла на балкон. Вскоре Элли услышала глухой раскатистый смех, который заставил ее встревоженно поднять голову. Она быстро взглянула в сторону, откуда доносились эти характерные звуки, и заметила мужчину в легком темно-сером костюме и розоватой рубашке. Дженни шла ему навстречу, лицо у нее излучало радушие. Она постаралась привлечь к гостю внимание Роберта, и тот, извинившись, покинул свою компанию и начал пробираться к окну. На короткое мгновение в гостиной повисла тишина, которую нарушил Пит, молодой человек из Австралии, представившийся как деловой партнер Роберта.

– А Роберт яркая индивидуальность, правда? – заметил он, очевидно продолжая прерванный разговор.

Но Элли не могла оторвать взгляд от группы у окна. Новый гость, вероятно, и был тем самым американским писателем, о котором утром говорила Дженни, однако Элли никак не удавалось рассмотреть его сквозь заросли тропических растений, в изобилии расставленных по гостиной. Оставив наконец свои попытки, она отвернулась и увидела, как Пит кивнул своей молодой симпатичной жене.

– Бэб никогда не встречалась раньше с Робертом, – обратился он к Элли. – Что ты думаешь о нем, дорогая?

– Я думаю, он не так прост, как кажется.

– По крайней мере он хорошо разбирается в женщинах. – Пит поднял бокал, салютуя Дженни.

Элли озадаченно взглянула на Бэб, но та лишь пожала плечами и быстро сменила тему разговора:

– Ты приехала из Англии?

Элли стояла, опершись на перила и рассеянно глядя на огни кораблей, входящих в гавань.

– Да, у меня есть маленькая фирма по производству модной вязаной одежды. Я подписала договор с одной компанией в Гонконге. Надо было обговорить кое-какие окончательные детали. Перед отъездом решила погостить у Дженни и Роберта.

– Ты используешь шерсть из Оза, я надеюсь? – проявил неожиданный интерес Пит.

– Не обращай на него внимания, Элли. Просто его отец занимается разведением овец…

– Понятно. – Элли улыбнулась и подставила лицо теплому вечернему ветерку. – Вообще-то мы используем лучшую английскую шерсть, произведенную специально для нас, иногда с добавлением шелка, но, если мне вдруг понадобится австралийская шерсть, я вспомню о вашем отце. У меня уже есть некоторые деловые контакты с Австралией, и я…

Слова замерли у нее на губах, когда Дженни, Роберт и их гость проходили мимо окна. С первого взгляда Элли удалось только заметить, что незнакомец был намного выше среднего роста, темноволос. Но вот он повернул голову, и у Элли перехватило дыхание…

– Ты начала говорить что-то о контактах с Австралией… – напомнила Бэб.

– Я… – Несколько секунд Элли недоуменно смотрела на Бэб. – Да, так на чем я остановилась? Английские поставщики обеспечивают нас всем необходимым, – ровно, как автомат, проговорила она. – Кроме того, сомневаюсь, что вы пьете много английского вина.

Последняя фраза привела ее собеседников в явное замешательство, но Элли уже не могла оторвать взгляд от темноволосого незнакомца. Прошлое нахлынуло без предупреждения, пытаясь снова поймать ее в свои сети, мучая воспоминаниями, которые давно уже хотелось похоронить…

– Элли, я говорила тебе, что мы ждем сегодня Джонаса Парнела. Теперь я хочу тебя с ним познакомить.

Элли обернулась, стараясь сосредоточить взгляд своих пронзительных серых глаз на Дженни и Роберте. Наконец она с настороженным любопытством посмотрела на человека, подошедшего вместе с ними. Дженни рассмеялась.

– Только его зовут не Джонас Парнел, а Бен Конгрив. Бен, это наша хорошая подруга Элли Осборн.

Элли машинально протянула руку, не совсем отдавая себе отчет в своих действиях. Оставалось только надеяться, что улыбка крепко держится у нее на лице и не спадет, как маска, обнаруживая шок, который она испытала. В глазах гостя между тем не отразилось никакого смятения. Возможно, восхищение – она не была точно уверена, – вежливый интерес, любопытство. Ничего больше. Это позволило ей перевести дух и даже попытаться улыбнуться. Теперь оставалось придумать, как дотянуть до конца вечеринки, которая обещала ей новые муки проснувшихся воспоминаний.

Она почти не принимала участия в разговоре, который обтекал ее, не затрагивая сознания. Кто бы мог подумать, что их пути пересекутся после стольких лет? Слишком много времени прошло с тех пор, как она потеряла всякую надежду на встречу, – годы, в течение которых надежда медленно и болезненно – о Боже, как болезненно! – умирала. Сейчас она умерла.

– Вы хорошо знаете Сингапур, Элли? – Бен Конгрив сидел справа от нее и ждал, когда она закончит беседовать с Питом. Ему хотелось проверить свое неожиданное наблюдение – да, он почувствовал мгновенное удовольствие, когда взгляд ясных серых глаз обратился на него. Немного нервный взгляд, удивленно решил Бен. Женщина, которая ведет свой бизнес, и ведет успешно, не должна так нервничать без повода. В жизни не видел таких глаз. И какое привлекательное, завораживающее лицо!.. Она просто пленительна: высокие скулы, чувственный рот и эти волосы, тяжелой волной спадающие на плечи…

Бен поймал себя на том, что глупо улыбается, откровенно рассматривая женщину рядом с собой. Он просто не мог удержаться. Кожа – нежная как персик, подумал он восхищенно. Надо запомнить это сравнение.

– Не слишком. – Элли попыталась скрыть волнение. Голос был почти спокоен, но ей казалось, что все слышат стук ее сердца и видят вспотевшие ладони. – Я была здесь несколько раз, но всегда недолго. Поэтому город знаю плохо. – И снова уткнулась в тарелку. – А вы?

Бен вдруг почувствовал, как по телу пробежала жаркая волна. Он отвел взгляд и занялся едой, одновременно отвечая на ее вопрос:

– Точно так же. Но я начал писать книгу, в которой несколько сцен происходят именно здесь. Надо побыть здесь немного. Так поступают почти все писатели – сначала продумывают сюжет, а потом уже начинают писать. Все мы ищем какие угодно предлоги, лишь бы не садиться за компьютер. Компьютер, знаете ли, – это настоящий тиран современного писателя.

– Странно, – Элли попыталась подхватить светский тон собеседника, – я всегда думала, что компьютеры сильно облегчают жизнь писателям.

– Это только на первый взгляд. – Бен снова взглянул на нее. – Но я, конечно, немного покривил душой. Писательство – занятие одновременно любимое и ненавидимое. Почти рабство. Было время, когда я решил забросить свои книги и заняться чем-нибудь более стоящим. Я тогда как раз закончил произведение, которое считал последним… Но тут что-то произошло: моментально несколько идей, которые раньше блуждали и никак не могли оформиться, соединились в связную линию, и я решил вернуться к работе. И снова впрягся в ярмо.

– Бен! – удивленно воскликнула Дженни. Ты говоришь так, будто каждое слово дается тебе тяжким трудом. Но когда читаешь твои книги, кажется, что строчки текут без всяких усилий с твоей стороны.

– Ах… – Бен шутливо покачал головой с притворной грустью. – В этом секрет гениальности.

Вдоль стола прошел смешок. Беседа разбилась на отдельные разговоры, и Бен снова обратился к своей соседке:

– Ну, теперь вы знаете обо мне почти все. Самое время услышать вашу историю.

У Элли практически не оставалось выбора – пришлось повернуться и еще раз посмотреть на Бена, кривя губы в вымученной улыбке. На него было приятно смотреть; так, впрочем, было всегда. Высокий, красивый, темные шелковистые волосы… Даже сейчас ей хотелось пропустить их между пальцами. Теперь они были коротко подстрижены, прежние озорные вихры исчезли вместе с бородой. Зато широкие, хорошо очерченные брови остались точно такими, какими она их помнила. Он слегка приподнимал их, ожидая ответа…

– Обо мне говорить совсем неинтересно, – солгала она. Неинтересной ее жизнь выглядела только внешне. Но была и другая сторона – темная и загадочная, которую Элли не собиралась обсуждать ни с кем. Особенно с этим странным писателем, и, уж конечно, не с…

Но Бен, очевидно, ожидал продолжения, и она привычным движением пригладила волосы. Это движение показалось Бену странно знакомым. Он вдруг почувствовал, что сидящая рядом с ним женщина беззащитна и уязвима. И еще он успел заметить мелькнувшее у нее на пальце кольцо.

– Не знаю, упоминал ли об этом Роберт, но у меня собственная небольшая компания по производству модной одежды. В основном вязаной. До последнего времени почти вся одежда производилась в Великобритании, но вот сейчас мы развернулись и в Гонконге. Я приехала сюда на несколько дней, и Дженни пригласила меня погостить у нее перед отъездом. Она уже столько раз приглашала меня за последние два года, так что я просто не могла отказаться.

– Я рад, что вы наконец смогли приехать сюда.

На другом конце стола возникла небольшая пауза, поскольку первое блюдо было уже съедено и все ждали, когда невозмутимые официанты принесут новую перемену.

Элли вполуха слушала, как Пит что-то громко рассказывал, и всем сердцем желала оказаться сейчас где-нибудь подальше отсюда. Надо было улететь сразу после подписания договора. Сейчас она была бы уже дома, вместе с Чарли. И избежала бы этой ноющей тоски в давным-давно разбитом сердце.

Она немного отвлеклась от невеселых мыслей, оглядывая со вкусом обставленную комнату. Светлые подвязанные занавеси чуть колыхались от вечернего ветерка. По кремовым стенам были развешены картины. И, конечно, восхитительный обеденный стол из зеленого мрамора. Подумать только, зеленый мрамор! С позолоченными витыми ножками. А сам обед состоял из сплошных произведений кулинарного искусства, подаваемых на черных тарелках.

Элли вдруг с улыбкой вспомнила, как часто дома ставила кастрюлю с тушеным мясом или рыбой прямо на стол – на старый, поцарапанный кухонный стол. И как сама пекла хлеб во время редких выходных. Он получался вкусным, но форма была порой устрашающей.

Сейчас перед ней стояла композиция из морепродуктов, нарушить которую казалось почти кощунством. Элли в жизни не ела ничего подобного. Неожиданно ей пришла в голову новая модель свитера: на черном фоне, как сейчас на тарелке, будет прекрасно выглядеть цветовая гамма от грязно-розового до яркой весенней зелени. Элли переплела пальцы, которые уже скучали по альбому и кисточкам…

– Вы не собираетесь есть?

Вежливый вопрос оторвал ее от размышлений, и она с удивлением взглянула на соседа. Улыбка на ее губах мгновенно погасла.

– Да, конечно… – На какую-то секунду она ощутила волнение, которое перешло в почти привычную боль, когда его взгляд медленно скользнул по ее лицу и остановился на губах. Выражение его лица говорило абсолютно ясно: он весьма заинтересован, но не вспомнил. – Собираюсь. – Она взяла вилку и застыла в нерешительности. – Это выглядит так… красиво. – Элли осторожно подцепила устрицу из ракушки и поднесла ко рту. – Вы не находите?

Ее короткий настороженный взгляд не остался незамеченным. Бен легко поймал его и улыбнулся.

– Нахожу. – Он явно думал не о еде. – И вполне с вами согласен.

Красивая. Даже когда Бен отвернулся, чтобы перекинуться парой слов с кем-то из знакомых, перед глазами стояло лицо Элли. Удивительно белые зубы, с маленькой, едва заметной расщелинкой. Полные, чувственные губы, которые так хотелось ощутить у себя на губах. А когда она улыбается… Пожалуй, она не слишком часто это делает, зато каждая улыбка буквально освещает лицо. Давно в его жизни не было женщины, которая будила бы такой интерес, даже восхищение, если только…

Он продолжал размышлять, машинально произнося какие-то подходящие случаю фразы. Если только…

Если только он ничего не перепутал, ее левая рука никогда не знала обручального кольца – на пальце не было никаких следов. Но… но исключать возможность существования мужа было все же нельзя; и его появление сразу отобьет у Бена охоту узнать эту загадочную женщину поближе.

Элли валилась с ног от усталости, но заснуть не могла: человек, которого она давно выбросила из своей жизни, вновь неожиданно и властно встал у нее на пути.

Элли застонала, закрыла голову руками и уткнулась лицом в подушку. Только бы заснуть и забыть, хоть ненадолго, о Бене Конгриве. Утром, она знала это по собственному опыту, все покажется не таким страшным. Кроме того, завтра она полетит домой, к Чарли. Да, к той самой Чарли, появление которой поставило последнюю точку в грустной истории.

Однако забыть не удалось. Воспоминания уже прорвали плотину, нахлынули, накрыли с головой, погружая в мучительную и такую сладкую боль.

Элли Осборн было двадцать лет, и перед ней лежал весь мир. Она встретилась с отцом в тот день, когда кончила университет в Сиднее и получила степень бакалавра. По этому случаю отец решил сделать ей подарок и вручил чек на сумму, которая позволяла несколько месяцев путешествовать, прежде чем начать карьеру в мире моды. Отдохнуть, а может быть, чему-то и научиться.

Сэр Уильям с недоверием относился к желанию дочери стать модельером. Он хотел, чтобы она выбрала более серьезное и основательное занятие.

– Может быть, ты все же займешься преподаванием? – спросил он без особой, впрочем, надежды.

– Да. – Хелен, как ее тогда называли, к тому времени уже поняла, что жизнь становится намного проще, если не споришь с родителями. – Если не получится с одеждой, обещаю, что попробую заняться преподаванием.

– Я уверен, в Лондоне ты своего добьешься. Мы с матерью очень гордимся твоим дипломом с отличием. Думаю, этот чек – достаточно веское подтверждение того, как мы за тебя рады.

– Ах, папа, ты так щедр! – Элли потянулась, чтобы поцеловать его в щеку. – А ничего, что я уеду на несколько лет? Как же вы тут будете без меня?

– Скучать будем, конечно. Но ты и так много потеряла в детстве из-за болезни матери. Мы в долгу перед тобой.

– Ну что же теперь поделаешь! Мама ведь не виновата, что больна!

– Тем не менее мы так с ней решили. Хотелось бы, конечно, вернуться в Англию, но австралийский климат гораздо больше подходит твоей матери – она просто не сможет жить среди дождей и туманов. Кроме того, мне предложили работу в одной из японских компаний здесь, в Сиднее… Только прошу тебя – пиши почаще матери. Ты же знаешь, как она скучает по Англии.

– Обещаю. Только… ты не будешь против, если я сначала отправлюсь на Карибское море? Там предполагается поднять со дна старинный испанский галеон, где-то возле Уиндуорда. Меня пригласили принять участие.

– Хорошо. Впрочем, как я понимаю ты уже сама все решила. Я… только прошу тебя быть осторожнее. Не хочу, чтобы мать волновалась.

– Обещаю. – Элли снова встала на носки и чмокнула отца в щеку. – Обещаю, что буду осторожна. Я вообще предпочитаю не рисковать. И буду писать как можно чаще.

Вот так она оказалась с группой австралийских аквалангистов в Уиндуорде через неделю после того, как ей исполнился двадцать один год. Вскоре они присоединились к другим группам из американских университетов, собирающим обломки корабля семнадцатого века, которые вынесло на берег штормом. Именно тогда она повстречала Бена Конгрива – руководителя экспедиции и человека, изменившего всю ее дальнейшую жизнь.

Элли никогда не забудет первой встречи, когда вся компания расположилась на песке, разглядывая старинные обломки и вещи, поднятые за день. Чья-то фраза вызвала общий взрыв смеха. Элли подняла голову и сразу обратила внимание на смеющегося человека. Он сверкнул белоснежными зубами на дочерна загорелом лице. Поймав на себе ее взгляд, он с интересом оглядел ее карими глазами. На нем были обтрепанные джинсы и распахнутая на груди рубашка. Он небрежно откинул со лба прядь темных мягких волос.

Начались взаимные представления и знакомства, и его приветствие было скорее общим, но глаза все время обращались к Элли. Даже сейчас воспоминание об этом взгляде вызывало у нее легкую дрожь.

Мир вокруг на мгновение смолк, а когда заговорил снова, в нем появился новый звук, напоминающий стук колес мчащегося на всех парах поезда.

Бен тогда носил бороду, которая была на тон или два светлее черных как смоль волос и делала его слегка похожим на разбойника. Вообще, вид у него был несколько высокомерный, и поначалу Элли решила, что его интерес к ней мимолетен и пройдет сам собой. Но все сомнения исчезли, стоило им снова обменяться взглядами. Бен всколыхнул в ней слишком много надежд – она еще не встречала мужчину, при одном взгляде на которого у нее начинало учащенно биться сердце. А Конгрив, казалось, не замечал ничего.

Потом он решительно все это отрицал, со смехом заверяя, что сразу заметил ее, и в деталях описывал, как именно она на него смотрела. И они снова смеялись. Он носил ее на руках, опускал на горячий песок и целовал. Дразнил ее, называл русалкой, которая заворожила его своими колдовскими чарами.

Однажды она прижалась губами к его подбородку, наслаждаясь шелковистым прикосновением бороды, и посмотрела на него из-под полуприкрытых век.

– Да будет тебе известно, что с научной точки зрения, русалка – это морское животное, так называемая стеллерова корова. Разве я похожа на корову?

– Нет, что ты. – Его голос был чуть хрипловат. Он прижал ее к себе крепче. – Ты русалка из легенды, сирена, волшебная и прекрасная. Ты напомнила мне кое о чем. Ты чувствуешь себя в воде как в родной стихии. У тебя кожа… – Бен нежно провел рукой по ее спине, и Элли почувствовала пробежавшую по телу дрожь удовольствия. – У тебя кожа – как шелк. И волосы… – его голос стал ниже, – цветом напоминают старинные золотые монеты.

Она уже готова была присоединиться к этой небезопасной игре. Ее чуть раздвинутые в нежной улыбке губы уже почти касались его рта.

– Кажется, только эти монеты ты и отыскал в нашей экспедиции. И даже они оказались фальшивыми.

– Что? – Бен на мгновение прижался к ее губам. – Что ты имеешь в виду?

Элли не жалела, что остригла свою роскошную гриву перед тем, как покинуть Сидней, но эксперимент с изменением цвета оказался не таким удачным. Тусклый золотой оттенок ничего не прибавил к ее внешности, особенно теперь, когда солнце и морская вода привели прическу в полный хаос.

– Я имею в виду, что все – иллюзия. Не настоящее.

– Ну, я никогда и не верил в русалок всерьез.

«Зато я всегда верила, что когда-нибудь повстречаю человека, похожего на тебя. И ждала своего принца, – подумала Элли с сонным удовлетворением. – Мы просто должны были встретиться. Не важно где. Теперь я тебя ни за что тебя не отпущу». Она устроила голову у него на груди, поглаживала горячую кожу и перебирала шелковистые волосы.

– Бен, ты когда-нибудь был в Австралии?

– Нет. Никогда не был, – произнес он, передразнивая ее австралийский акцент. – Но обещаю, что мой первый визит состоится именно туда.

С минуту Элли помолчала, стряхивая с полотенца налипший песок.

– Что ты собираешься делать, когда закончится экспедиция?

Она знала, что группа поплывет обратно во Флориду, но надеялась, что, может быть, Бен поедет с ней в Англию. Правда, они были знакомы всего несколько дней, и Элли, конечно, не думала, что он действительно готов ко сколь-нибудь серьезным отношениям… Просто она ничего не могла поделать с тем почти магическим притяжением, которое испытывала к нему.

– Мы думаем пройти на ней, – он кивнул в сторону яхты у причала, – через канал и дойти до Тихого океана. У нас есть разрешение для захода на Галапагосские острова. Там нужно будет добрать некоторые данные, а потом уже – домой, на Восточное побережье.

Взглянув на нее, Бен обвел указательным пальцем четкую линию ее губ.

– У меня есть мечта совершить в одиночку кругосветное плавание, но в этот раз со мной едет отец, так что одиночное путешествие пока откладывается. Ты когда-нибудь ходила на яхте?

– По правде говоря, нет. – Элли с сожалением покачала головой. – Никогда. В клубе аквалангистов мы всегда пользовались моторными лодками. Гораздо быстрее и удобнее, чем под парусом.

– Но не так романтично. Как ты смотришь на то, чтобы пройтись прямо сейчас? Поплаваем, посмотрим окрестности. Может быть, тебе удастся убедить меня, что плавание в одиночку – не самая хорошая идея.

Он помог ей подняться. Они стояли, глядя друг другу в глаза. Элли чувствовала, что еще немного – и она будет готова на все. Ей удалось слегка улыбнуться, хотя губы дрожали от волнения. Она отстраненно посмотрела мимо него.

– Думаю, я могла бы попытаться. Только что-то не хочется. Но если уж ты так горишь желанием похвастаться своей игрушкой…

Остаток жаркого дня они провели, ныряя с палубы маленькой верткой яхты в обжигающе холодную воду. Когда солнце начало клониться к закату, они растянулись на полотенцах на нагретой за день палубе, наслаждаясь вечерним теплом и холодными напитками и глядя на океан, переливающийся всеми цветами радуги.

– Так как? – Бен приподнялся на локте и потянулся, чтобы дотронуться до ее руки. – Ты готова покорить океан вместе со мной?

– Ммм… – Элли была не в силах говорить. Как простое прикосновение… легкое, как крылья бабочки… может?.. Да! Ей хотелось закричать. Да, пожалуйста, возьми меня с собой! Но она уже умела отличать риторические вопросы от остальных и не хотела разочаровывать Бена согласием. Как и себя. Кроме того, сейчас было достаточно, что он рядом, и стоит ему подать хоть малейший знак – ее уже ничто не удержит.

Как будто прочитав ее мысли, Бен придвинулся и коснулся ее губами. Прошептал ее имя, и в его голосе было столько нежности и еле сдерживаемой страсти, что она и не подумала о сопротивлении. Губы ее раскрылись, принимая его поцелуй, тонкие пальцы запутались в волосах, когда она притянула к себе его голову.

– Хелен, ты даже не представляешь… – проговорил он поспешно, тихо, почти шепотом. Тогда она в первый раз испугалась силы сексуального желания. – Ты даже не представляешь, что я чувствую.

Элли позволила себе легкую улыбку, глядя на него из-под прикрытых век и пробегая пальцами по контурам его горячего тела.

– Почему ты думаешь, что я не представляю? – Она спросила это тихим, хрипловатым голосом, и Бен удивленно взглянул на нее, словно впервые увидел.

– Тогда ты должна знать, куда это может нас привести.

Заходящее солнце заливало их тела последними золотисто-красными лучами.

– Конечно. Так что же нас останавливает? – Сердце у Элли билось так, словно хотело вырваться из груди. Или это билось его сердце?

– Ты уверена? – Смысл последнего вопроса дошел до нее много позже; но даже если бы она поняла его тогда, ее ответ был бы тем же.

Она потянулась к нему и с нетерпением произнесла:

– Все будет в порядке, если только… – и прошептала ему на ухо окончание фразы.

Бен рассмеялся. Глухой, раскатистый звук навсегда остался у нее в памяти. Как она любила этот смех!

Сейчас, глядя с дистанции прошедших лет, было трудно понять, как им удалось сохранить все в тайне в последующие дни. Может быть, потому, что ни Бен, ни Хелен не показывали на людях своих чувств. По крайней мере она свои скрывала. А у него их и не было. Для Бена Конгрива, как выяснилось, все случившееся было не более чем курортным романом, легкой интрижкой на каникулах. Пока она длилась, он чувствовал и страсть, и восхищение. Они отлично проводили время. Но он легко забыл о ней, вернувшись к родным берегам, где его ждала невеста: церемония уже готовилась и был назначен день свадьбы.

Всего этого Элли, конечно, не знала. Бен был нежен и опытен. Они проводили вместе жаркие ночи, чувства и ощущения становились все острее, страсть разгоралась как пожар.

Элли подумала, что, даже если бы ей все было известно заранее, это не заставило бы ее расстаться с Беном, но признаться себе в этом она смогла много позже, после долгого периода пустоты, отчаяния и мучительного признания самой себе, что ее подло обманули. И все равно Элли не жалела о том, что случилось.

Она вспоминала, как была поражена, услышав однажды вечером совершенно случайно разговор двух американок, хорошо знавших Бена. Он сам к тому времени уже укатил, увозя с собой все свои обещания.

«Да. – Высокая блондинка поставила на прилавок вазу и начала оглядывать полку с глиняными горшочками. – Наконец-то остепенится. Они знали друг друга с детства, и его родители просто в восторге от предстоящего брака. Она на год или два моложе Бена – ей то ли двадцать три, то ли двадцать четыре. И, конечно же, очень богата. Так и должно было быть. Я уже представляю…»

Элли не смогла слушать дальше и побрела прочь. Глаза застилали слезы, горло сжал спазм. Она стояла на берегу и смотрела, как океан смывает на песке следы их страсти. Томление в груди переросло в резкую боль. Вот, значит, как. Теперь понятно, почему Бен избегал рассказов о себе, не давал ни адреса, ни телефона. Лишь взял адрес ее родителей в Сиднее и пообещал узнать у них ее лондонский адрес. Как он там прошептал ей на ухо перед самым прощанием?

«Я приеду, как только смогу… Всего одна или две небольшие проблемы, которые требуют немедленного решения, и я сразу же прилечу…»

И она осталась на причале – наблюдать, как его яхта скроется за горизонтом. Еще ничто не нарушало ее безмятежного счастья. И даже после услышанного разговора Элли долго не теряла надежды. Ей не терпелось закончить экспедицию, поскорее приехать в Лондон, найти себе квартиру, переслать адрес родителям и дожидаться его звонка, который положит конец всем ее подозрениям. Ничего важнее для нее в этом мире не было.