Расторгнутая помолвка

3

Элен уходила в смятении, но еще больше в гневе на себя и Ника. Как он с ней обходился! Вот, дескать, захочу — и будешь моей!

А она... Теперь самой себе противна.

Домой девушка возвращалась кружным путем, чтобы успокоиться и остыть к тому моменту, когда придется объясняться с матерью. В конце концов, пострадала только ее гордость, а это столь тонкий предмет, что постороннему глазу не заметен. О том, что произошло между ними, знают только они двое. А с ним она больше видеться не намерена, ведь так? Зачем же себя казнить?

Ей удавалось избегать встречи с ним почти три года. Если так будет и дальше, то сегодняшняя ситуация не повторится никогда. У матери он бывает редко, наездами. Сейчас Николас оказался здесь скорее всего потому, что Ричард привезет невесту, чтобы представить ее родным. Сыграют свадьбу, и Николас вновь уедет во Францию, или в Германию, или еще куда-нибудь заниматься своим большим бизнесом, о котором с таким почтением говорит ее мать.

Проще простого избегать с ним встреч. Даже сейчас можно приходить в особняк вместе с матерью. Не стоит говорить ей всей правды, а то расстроится. Достаточно сказать, что у нее, Элен, имеются личные причины, по которым она не выносит присутствия этого человека, и поэтому ей нужно знать, собирается он приехать домой или нет. А во время его наездов просто не бывать у Палмерсов. Об одном остается мечтать: чтобы у матери как можно быстрее зажило колено, тогда исчезнет опасность встреч с Ником. И еще: может быть, случится что-нибудь такое, что заставит его забыть о высокомерии. Например, он обанкротится и спесь исчезнет вместе с его деньгами

***

Элен решительно заявила матери, что не намерена работать в доме Палмерсов, пока там находится Николас.

— Пусть он сам и убирает!— усмехнулась она. Миссис Нортон принадлежала к иному поколению, и понятия у нее были другие.

— Но он такой важный человек,— с укором сказала она.

— И я, мама,— с негодованием парировала дочь,— я тоже занимаю видный пост!

Следующие два дня прошли без происшествий. Элен возила мать по окрестностям, готовила еду, вечерами они дружески болтали, смотрели телевизор

Николаса она видела всего один раз, когда вышла за покупками. Элен заметила его, когда он выходил из той самой машины, которая загнала ее на обочину в день приезда к матери. Как я не догадалась сразу, подумала она.

Кто же еще может позволить себе роскошь разъезжать на таком дорогом автомобиле? На Николасе Палмерсе были черные джинсы, черная водолазка и черный кожаный пиджак, достаточно надежно защищавший от холода. Черный человек, хмыкнула Элен, черный, черный... Он был небрит, ветер трепал густые темные волосы. При взгляде на него девушка почувствовала себя так, будто получила удар кулаком в солнечное сплетение — у нее перехватило дыхание. Ник увидел ее и улыбнулся.

На этот раз улыбка не была ни саркастичной, ни похотливой. На такую открытую, приветливую улыбку трудно было не откликнуться, и девушке пришлось заставить себя улыбнуться в ответ. Ей даже удалось придать лицу надменное выражение, но отвернуться она не смогла. Что-то заставляло смотреть ему прямо в глаза.

Налетевший ветер подхватил ее шелковистые волосы, почти доходящие до талии, облепил мини-юбку вокруг стройных бедер. Ник повел бровью, недвусмысленно выражая интерес к ее внешности, и Элен поспешила спрятаться в ближайшей продуктовой лавке.

Там сразу смолкли все разговоры. Вудвил — маленькое местечко, где новости не таились долго. Расторгнутая по вине Элен помолвка продолжала волновать местных кумушек.

Молчаливо удовлетворив любопытные взгляды миссис Стоке, хозяйки лавочки, и купив яйца, хлеб, фрукты, Элен уже собралась уходить, когда звук колокольчика на двери возвестил о приходе нового покупателя. Она могла не оборачиваться, чтобы узнать, кто вошел: лицо миссис Стоке выражало такой восторг, что не составило труда догадаться, как зовут посетителя.

— Что вы желаете, мистер Палмерс?— подобострастно спросила хозяйка.

— Спасибо, ничего. Я зашел, чтобы помочь с покупками мисс Нортон.— Элен, я могу подвезти тебя.

Он, должно быть, решил, что сразит меня наповал. Считает, что мне небезразлично мнение окружающих! Да мне на него наплевать. Не выйдет, не попадусь на эту удочку!

— Благодарю, я на машине,— холодно ответила она.— С покупками я привыкла справляться своими силами, не рассчитывая на мужскую помощь.

Палмерс едва заметно усмехнулся.

— Весьма похвально. Уверен, что мужчин, желающих вам помочь, нашлось бы в избытке. Однако я заметил, что ваша машина стоит у дома вашей матушки. Красная малолитражка, я не ошибся?

Как?! Он посмел назвать ее драгоценную «бентли» малолитражкой?! У Элен от негодования даже дыхание перехватило.

— Да она в сто раз лучше вашего длинного чудища! Машина должна быть удобным средством передвижения, а не служить предметом гордыни одних и зависти других. Таких монстров заводят люди, которые в личной жизни чувствуют себя, как бы это сказать?.. Ущербными.

Не следовало поддаваться настроению. Девушка пожалела о своих словах, едва произнеся их, и не оттого, что миссис Стоке мгновенно ощетинилась, взглянув на нее с откровенным негодованием. Элен и сама не верила в то, что Ник Палмерс чувствует себя ущербным. И еще: его ухмылка не оставляла сомнений в том, что он смутится. Едва ли такой человек мог страдать какими-то комплексами и стал бы выставлять напоказ свою респектабельность.

— Вы уверены, что не передумаете?— чуть насмешливо, но корректно спросил он. Элен поняла: вопрос относился не к предложению подбросить ее домой. Лицо ее окрасил румянец.

— Спасибо, я дойду пешком.

Она слышала, как прошипела что-то ей вслед миссис Стоке. Можно себе представить, как ее задело, что какая-то девчонка посмела отказать самому мистеру Палмерсу, и это после того, как он дважды предложил свои услуги!

— Вы не можете идти пешком, начинается дождь.

Николас, похоже, не собирался сдавать позиций. Элен догадывалась почему: окажись она с ним в машине, он снова примется за старое. Нет, здесь, в магазине, она чувствовала себя в безопасности, а Ник едва ли решится проводить ее до дому. Синие льдинки ее глаз сверкнули прямо ему в зрачки.

— Не беда, я люблю гулять под дождем.

Его взгляд скользнул по ее мини-юбке, по короткому клетчатому жакету.

— Охотно верю, но, на мой взгляд, вы не слишком удачно экипированы для борьбы со стихией,— мягко заметил он.

— Предоставьте решать это мне,— гордо заявила она, покидая лавку.

Он вышел следом и остановил Элен, дотронувшись до ее руки. Ей стоило больших усилий не выдать своего волнения. Николас наклонился к ней, и она едва не ослепла от сияния, исходившего от его серых глаз.

— Я уже говорил тебе,— произнес он тихо,— что у нас осталось одно неоконченное дело.

— Пошел к дьяволу!— выпалила она, рванувшись к дому матери, и чертыхнулась от злости, когда услышала его смех.

Нет, на этот раз ее опасения были напрасны, он не пошел следом за ней. Элен промокла насквозь. Прекрасно впитывающий влагу костюм из шотландки будто приклеился к телу, волосы слиплись, с них стекала вода; картонная упаковка для яиц намокла и прорвалась, а хлеб стал совершенно несъедобным. Однако миссис Нортон едва ли заметила, в каком плачевном состоянии находятся ее дочь и продукты. Она не скрывала возбуждения. Новость жгла ее, и надо было скорее поделиться ею с Элен.

— Мама, почему ты носишься по дому?— участливо спросила девушка.

— Милая, мне уже гораздо лучше. На мне все заживает как на собаке. И доктор Хэмфри сказал примерно то же. Послушай, только что пришло приглашение. Джулия Палмерс устраивает прием в честь приезда Ричарда. Завтра вечером! Пригласили нас обеих!

Положив покупки на кухонный стол, Элен взяла пригласительную открытку. Внимательно прочитав написанное, вернула ее матери.

— Я не пойду,— твердо заявила она.

Лицо миссис Нортон сразу осунулось.

— Но почему, Эл?

Дочь вздохнула.

— Мама, подумай сама, какое впечатление на окружающих произведет мое присутствие. Я испорчу всем праздник, особенно невесте. Будь я на ее месте, ни за что не захотела бы встретиться со своей предшественницей. Ты знаешь нашу публику: сразу начнут нас сравнивать... Ричарду это тоже не понравится. Честно говоря, меня удивляет, как они вообще решились пригласить меня.

Элен даже себе не хотела признаться в том, что истинной причиной отказа был Николас. Разве не поклялась она, что больше ноги ее не будет в доме Палмерсов!

— А ты иди,— продолжала Элен.— Уверена, ты прекрасно проведешь время.— Она начала сушить волосы махровым полотенцем.— Мамочка, не будешь ли ты так любезна придумать вежливую причину моего отказа и позвонить им. Прошу тебя.

Дорис прищурилась.

— У меня подозрение, что ты чего-то недоговариваешь. Но если твердо решила, что же, я сделаю, как ты просишь.

— Абсолютно твердо.— Элен бросила взгляд на больное колено матери.— И еще, мамочка, если ты себя чувствуешь лучше, мне надо вернуться в Лондон. Работа не ждет.

Миссис Нортон вздохнула.

— Жаль, конечно, но что поделаешь. Мне так хорошо, когда ты со мной...

***

Элен решила уехать на следующий день, после обеда. Она уже упаковала вещи, когда в дверь постучали. Видимо, вернулась мать — Дорис, по обыкновению, после ланча заглянула к соседке поболтать. Но, открыв дверь, Элен увидела девушку со светлыми волосами до плеч. Она выглядела лет на двадцать и была явно не из местных.

На блондинке были облегающие джинсы модного покроя, не по сезону светлые — кремовые, почти белые — и кашемировый светлый жакет. В ушах сверкали золотые серьги, на шее — широкая золотая цепочка, на запястьях золотые браслеты. Незнакомка чувствовала себя уверенно. Так ведут себя те, кто не испытывает нужды в деньгах. Да, деньги дают человеку многое, в том числе уверенность в себе в любой ситуации.

— Чем могу быть полезна?— спросила Элен с некоторым напряжением в голосе.

Девушка нахмурилась.

— Вы Элен Нортон?— Говорила она с американским акцентом.

— Да, но, боюсь, я не...

— А я Харриет Морган, невеста Ричарда. Вы не будете возражать, если я войду?

— Конечно, проходите.

Американка без тени колебаний переступила порог.

— Присаживайтесь,— вежливо предложила хозяйка.— Не хотите ли чаю?— Интересно, думала она, как следует вести себя бывшей невесте с нынешней?

— Спасибо. Я присяду, но чай пить не буду — у меня не так много времени. Гостья непринужденно уселась в кресло и принялась играть золотым браслетом.

Нет, первое впечатление оказалось обманчивым: девушка вовсе не так уверена в себе. Интересно, для чего она пришла?

Элен предложила нейтральную тему для беседы.

— Какое у вас красивое кольцо.

Судя по реакции гостьи, Элен сказала именно то, что нужно. Харриет протянула левую руку к свету и с гордостью только что помолвленной женщины принялась рассматривать колечко с бриллиантами, поворачивая его так, чтобы камешки сверкали. Сколько женщин вот так любовались и будут любоваться волшебным сиянием бриллиантов в ожидании счастья?!

— Правда, красивое?— проговорила гостья.— Мы купили его у Тиффани. Ричард собирался подарить мне фамильное кольцо, но я предпочла новое. Я не хотела,— проговорила она, четко разделяя слова,— носить кольцо, которое до меня надевали вы.

Элен с пониманием кивнула.

— На вашем месте я поступила бы так же.— Послав гостье одобряющий взгляд, она задала вопрос, который вертелся у нее на языке с момента их встречи:— Вы не хотите объяснить, что привело вас ко мне?

Мисс Морган кивнула и внимательно посмотрела на хозяйку выразительными изумрудно-зелеными глазами.

— Вы ведь больше не связаны с Ричардом нежными чувствами?

Вопрос настолько удивил Элен, что она едва не рассмеялась, но поскольку такая реакция могла показаться американке вызывающей, решительно покачала головой.

— Клянусь, между нами ничего нет! Вот вам моя рука. Когда-то мы питали друг к другу теплые чувства, но, буду с вами честной до конца, у нас ничего не получилось, и это к лучшему для нас обоих.

— И я так считаю,— твердо заявила Харриет.— Ричард мне много о вас рассказывал. Я знаю, что вы умнее его, что вы амбициозны — у меня сложилось впечатление, что он старался во всем следовать за вами и очень страдал оттого, что не мог этого добиться. Едва ли Ричарду было бы по силам выдержать гонку на длинной дистанции. Ему нужна другая женщина. Я, например. У меня нет стремления оставить после себя глубокий след в деловой и общественной жизни, карьера меня не интересует: денег мне завещано более чем достаточно. Видимо, звучит ужасно, но не могу же я прикидываться бедной? Стать женой Ричарда для меня большое счастье. Я буду ему надежной опорой в жизни. Быть с ним в радости и в горе — вот мое понимание счастья.

— Ему повезло,— улыбнулась Элен,— но я не понимаю...

— Ричард любит меня, я знаю. Но...— Девушка взмахнула руками так, что браслеты на запястьях зазвенели как колокольчики.— Что я могу поделать? Мне кажется, что ваш образ, словно призрак, витает между нами, и так будет продолжаться всегда, лишая покоя и его, и меня. И еще: здесь каждый знает, что вы его отвергли.

Элен поморщилась как от боли. Заметив это, гостья поспешила извиниться.

— Простите, я не хотела вас оскорбить.

— Конечно, я понимаю. Пожалуйста, продолжайте.

— Если вы не придете на завтрашний вечер, этому придадут особое значение. Вы знаете здешнюю публику. Скажут, что вы не можете выдержать встречи с ним или он боится увидеться с вами. Короче, все решат, что он до сих пор вас любит.

Гостья сидела пригнувшись, и вид у нее был совершенно несчастный. Молодая, красивая, богатая, но столь же незащищенная от превратностей любви, как и любая другая. Будь проклята эта любовь, с негодованием подумала Элен.

— Так чего вы хотите от меня?— спросила она участливо.

— Приходите сегодня к нам с Ричардом. Докажите, что вы не держите ни на кого зла и чувствуете себя легко в доме Палмерсов.— Харриет, словно испрашивая сил у небес, подняла глаза, затем опустила их и, сглотнув комок, продолжила:— Я должна увидеть Ричарда рядом с вами. Мне все станет ясно. Вы понимаете, что я имею в виду?

Элен кивнула. Видимо, и этой девушке не дают спокойно жить и собственные сомнения, и чьи-то г.гресуды.

— Я понимаю.

— Так вы придете?

Подумав о Нике, Элен представила его в вечернем костюме среди нарядных людей, очарованных умом и обаянием этого человека... Она остановила поток охвативших ее мыслей.

— Не смогу остаться надолго, но прийти обещаю.

Я должна это сделать ради Ричарда, решила бывшая невеста.

***

Тяжелые бархатные портьеры на окнах старинного особняка были раздвинуты, и дорогие хрустальные люстры струили праздничный свет на посыпанную гравием дорожку перед фасадом. Играла музыка.

Элен приехала на машине, хотя дом Палмерсов находился так близко, что вполне можно было дойти пешком. Но, во-первых, она не собиралась пить, а, во-вторых, имея под рукой машину, можно скрыться, не привлекая ничьего внимания. Она уложила в багажник заранее упакованные вещи, планируя отбыть в Лондон прямо с праздника.

— Если я уеду раньше тебя,— пояснила Элен матери,— ты сможешь поймать такси или воспользоваться помощью кого-нибудь из присутствующих на вечере.

Девушка долго не могла решить, что надеть. Не хотелось произвести впечатление «роковой женщины», но и ипостась несчастной отставной невесты ей не подходила. Не стоило вступать в соревнование по части нарядов с Харриет — зачем Элен досужие сплетни! Однако и допустить небрежность в одежде она не могла: это было не в ее характере и не вязалось с обычным обликом молодой элегантной женщины.

Выбор пал на нарядное черное платье, подходящее для любого общества и любого события. Оно еще ни разу ее не подводило, не подведет и сегодня. Платье было на несколько дюймов выше колен, но с высоким воротом и длинными рукавами. Открывая ноги, оно интригующе утаивало все остальное. Прекрасный материал и модный фасон делали его верхом элегантности. При ходьбе мягкий шелк издавал шелест, похожий на восхищенный шепот.

Волосы девушка собрала в пучок, оставив свободными несколько коротких завитков, обрамляющих лицо. Изящные черные лодочки, жемчужные серьги и браслет довершили наряд. Ну что же, вполне достойный вид. Она пробудет на приеме час или чуть больше. О чем ей волноваться? Среди толпы гостей затеряться нетрудно. Вряд ли она столкнется с Ником, тем более окажется наедине с ним.

У дверей ее встретила хозяйка, братьев Палмерс пока не было видно. Джулия благодарила Элен за помощь, когда к ним подошла Харриет.

Невеста заметно нервничала. На ней было откровенно облегающее платье из ярко-красной блестящей ткани. Взяв Элен под руку, она шепнула:

— Ричард пошел распорядиться насчет шампанского. Я хотела бы быть рядом с вами, когда он вас увидит.

И вновь Элен охватило тревожное предчувствие, которое мучило ее с того момента, как она согласилась нанести визит.

— Разве он не знает о моем приходе? Взглянув в глаза Элен, американка процедила

сквозь зубы:

— Нет. Не знает.

Господи, зачем я только позволила заманить себя сюда, в отчаянии подумала Элен.

— Я не нашлась, как ему сообщить,— продолжала Харриет, нисколько не смущаясь недоуменным молчанием гостьи.— Впрочем, его мать тоже ему ничего не сказала.

— Его мать?

Невеста утвердительно кивнула.

— Лучше было бы предупредить его,— неуверенно проговорила Элен, чувствуя себя так, будт© ее предали.

— Мы договорились с Джулией. Она, как и я, считает, что настала пора покончить с призраками прошлого. Первая любовь очень сильна, а вы оба были молоды, когда решили обручиться. Когда тебе едва за двадцать, трудно принять отказ без душевного надлома. Проходят годы, жизнь уже достаточно поиграет с тобой, так что чей-то отказ едва ли сможет сбить тебя с ног, но человек, который когда-то ранил тебя, отверг, становится для тебя все более важным. Дело, возможно, не стоило выеденного яйца, но оно продолжает тревожить мысли и чувства. Пора бы этому мыльному пузырю лопнуть. Пусть Ричард увидит вас и поймет, что вы обыкновенная женщина, а не волшебная фея из детских книжек.

У Элен создалось впечатление, что речь американки была подготовлена заранее. Трудно было не восхищаться умением этой молоденькой девушки брать быка за рога, но все же...

— А вы не боитесь,— решилась спросить Элен,— что ваш план сыграет против вас?

Харриет улыбнулась.

— По натуре я азартна, но не настолько, чтобы поступать необдуманно. Посмотрим, что будет дальше. А вот и он!

Элен инстинктивно вытянулась, словно солдат на параде, наблюдая за тем, как Ричард прокладывает себе путь к невесте. В руках у него был поднос с бокалами шампанского.

Он не видел Элен — ее скрывали напольные часы,— и у нее была возможность рассмотреть его, оставаясь незамеченной.

Удивительно, как он изменился за прошедшие три года — превратился из мальчика в мужчину. Господи, подумала Элен, каким же он был ребенком, когда хотел на мне жениться! Ричард был во в меру консервативном, прекрасно сшитом костюме. Коротко подстриженные темные волосы тщательно приглажены. Он являл собой наглядный пример того, как влияет на человека окружение: типичный представитель страны, уважающей респектабельность. Взглядом он отыскал Харриет, и Элен увидела в его сияющих глазах то, что и хотела увидеть.

Шагнув вперед, она протянула ему руку с теплой улыбкой.

— Здравствуй, Ричард,— сказала она тихо. Обескураженный ее внезапным появлением, он

ответил не сразу. У Ричарда было очень живое, открытое лицо, и сейчас Элен без труда читала на нем все чувства, которые он испытывал: узнавание, удивление, озадаченность и смущение и, наконец, сердечная теплота. Наверное, женщина, разбившая сердце мужчины, едва ли заслуживает такого участия, подумала Элен. Но и сердечная боль присутствовала в сумбуре эмоций, овладевших ее бывшим женихом. Он улыбнулся сперва недоверчиво, чуть наигранно, но пристальнее глянув Элен в глаза, рассмеялся от души, обнял ее и поцеловал в обе щеки.

— Элен,— сказал он,— ты отлично выглядишь.

— И ты тоже, Ричард.

Ей хотелось о многом с ним поговорить, но кое о чем лучше промолчать. Сказать ему, что она сожалеет о том, что так вышло? Но тогда все может возвратиться на круги своя, и он уже не обретет утраченный покой. Не лучше ли оставить что-то недосказанным? Пусть прошлое принадлежит прошлому.

Ей показалось, что Ричард угадал ее смятение, угадал и успокоил теплым, добрым взглядом, простым и понятным, совсем не таким, как у его старшего брата.

— Ты поймешь меня, Элен,— сказал он тихо,— если я поблагодарю тебя за то… за самую большую милость с твоей стороны?

Она кивнула, проглотив комок в горле, прекрасно поняв, что он имел в виду.

— Пойму. И тебе, Ричард, большое спасибо за твое великодушие.

Позади них послышалось дипломатичное покашливание.

— Ты знакома с Харриет?

В голосе Ричарда звучала гордость человека, обладающего сокровищем. Как бы в ответ на его слова появилась невеста. Он наклонился и запечатлел на ее губах короткий, но полный значения поцелуй.

— Знакома,— улыбнулась Элен.— Она и пригласила меня сюда. Надеюсь, ты ничего не имеешь против?

Харриет улыбнулась так, как улыбается женщина, завоевавшая сердце мужчины и уверенная в неотразимости своих чар.

— Конечно, он не против. Ричард одобряет все, что делаю я! Давайте пройдем в комнату. Дорогой, ты должен пригласить Элен на танец. Уверена, у тебя найдется немало новостей для нее!

На самом деле невеста преследовала иную цель: необходимо было продемонстрировать перед местной публикой полнейшее взаимопонимание в этом любовном треугольнике. Все должны были убедиться, что молодые люди — союзники. Харриет довольно улыбалась: все получилось! Гости увидели, что бывшие жених и невеста не испытывают друг к другу прежнего влечения. Нет разбитых сердец, не излеченных временем. Все стало на свои места.

Вечер проходил так, как надо. Но, увы, вскоре ощущение умиротворенности покинуло Элен. Она почувствовала, что за ними троими кто-то следит. Нетрудно было понять, кто этот пристрастный наблюдатель. Она уловила шестым чувством его появление среди гостей.

По залу прокатился восторженный ропот, как на ярмарке невест при виде самого вожделенного жениха. Элен заметила, как приосанились женщины, втягивая животы и выпячивая груди; многие из них нервно поправляли прически.

Девушке хотелось извиниться перед Ричардом и уйти под каким-либо предлогом, но за ее спиной раздался знакомый голос, заставивший Элен вздрогнуть. Партнер по танцу остановился.

— Ричард,— притворно удивляясь, спросил старший брат,— ты не боишься так рисковать? Если оставишь свою красавицу-невесту в одиночестве еще на несколько минут, не поручусь, что какой-нибудь ловкач не уведет ее.

Жених тут же отпустил Элен и стал беспокойно оглядывать зал.

— Ты прав, Ник. Надо срочно ее разыскать. Приятно было вновь встретиться с тобой, Элен,— добавил он с отсутствующим видом и тут же пустился на поиски невесты.

— Простите,— торопливо проговорила Элен, пытаясь проскользнуть мимо Николаса, но тот схватил ее за руку. Хватка оказалась железной.

— Ты никуда не уйдешь отсюда!

— Пусти!— с безнадежным отчаянием проговорила она, чувствуя, как его прикосновение начинает вызывать знакомое волнение.

В бархатном баритоне зазвучали нотки уже знакомого ей раздражения и даже гнева:

— Но ты же не можешь отказать мне в танце, Элен? Или ты решила снова заняться Ричардом? Какого дьявола ты затеяла эту игру?

— Я бы никогда не пришла сюда, если бы не Харриет. Это она явилась сегодня к нам домой и попросила меня прийти. Ей захотелось убедиться, что она одна у Ричарда на уме, и, как ты теперь видишь, оказалась права.

— В самом деле?— переспросил он с издевкой.

— Да!— почти выкрикнула она.— В самом деле! А сейчас можешь убираться и донимать кого-нибудь другого вздорными подозрениями. И убери, черт возьми, свои руки...

Николас не обращал на протесты никакого внимания. Обняв Элен обеими руками, он прижал ее к широкой, такой манящей, такой теплой груди.

Пальцы его легко, как и у Ричарда, скользнули по ее талии, но, Боже, какими разными были прикосновения братьев. Элен едва дышала от возбуждения, ощущая каждый палец его сильных рук, лежащих на тонкой талии. Теперь выбор туалета уже не казался удачным: невесомый шелк был настолько эфемерен, что она чувствовала себя так, будто Ник касается не ткани платья, а ее собственной шелковистой кожи.

Горло девушки сдавил спазм, воздух проникал в легкие короткими болезненными толчками, иссушая и без того пересохшие губы и рот. А Николас привлекал ее все ближе, и она ощущала, как напряжены мышцы его длинных и сильных ног. Он вел ее в танце легко и увлеченно. Он умел повести за собой...

— Николас,— пробормотала она.

Элен хотела попросить его остановиться, но имя прозвучало, как молитва. Он рассмеялся, нежно и глуховато.

— Давай покажем им, моя маленькая соблазнительница... Давай покажем, какого из братьев ты хочешь так, что едва не умираешь от желания...

Если бы ее мозг работал так же четко, как всегда, если бы близость этого мужчины не застилала сознание столь густым туманом, Элен, конечно же, смогла бы возмутиться развязностью тона и воспринять услышанное как сигнал тревоги. Тогда она оттолкнула бы ловеласа от себя, убежала бы... Но слова Ника были нежными и страстными, как его объятия, как горячее дыхание, как запах мужского тела...

Волшебство танца в том и состоит, что начинаешь искренне верить в то, во что хочешь верить, а это танго просто завораживало. В медленных танцах границы дозволенного размыты между совершенно невинным и чертовски чувственным. Вот как сейчас. Николас был умелым танцором, и их объятия не выглядели ни пошло, ни непристойно. Наслаждение от его прикосновений упоительно сливалось с наслаждением от движения.

Возможно, уговаривала себя Элен, его чувственность диктуется всего лишь стилем танца. Они были в середине зала, привлекая к себе восхищенные взгляды одних и любопытствующие других. К Палмерсам была приглашена почти вся округа. Не может быть, чтобы он на глазах у всех касался ее с такой явной, ничем не завуалированной страстью. Зачем ему эпатаж? Нет, вероятно, это всего лишь ее ощущения.

Она пыталась заставить себя уйти, но не могла даже голову оторвать от его плеча. Наверное, на щеке останется красный след от рубчиков ткани его пиджака. Надо распрямиться! Но тогда она вынуждена будет посмотреть ему в глаза, а это уже свыше всяких сил — выдержать взгляд его прищуренных серых глаз, столь недвусмысленный, столь явно выражающий то, о чем он не раз говорил ей вслух.

— Сейчас ты меня отпустишь,— прошептала она, взглянув все же на партнера.

— Нет.

— Я буду вырываться.

— Попробуй.

— Тогда я закричу.

— А я закрою тебе рот поцелуем.

— Ник, зачем тебе все это?

— А ты как думаешь?— спросил он нежно, сверкнув глазами.

Элен потупилась, только бы не видеть этого стального блеска. Она попыталась представить, как бы действовала, будь на его месте докучливый и слащавый ухажер, с какими ей доводилось иметь дело. А этот не так прост.

Вновь подняв глаза, Элен пыталась разгадать загадку его гипнотизирующего, горящего внутренним огнем взгляда. Что это была за вспышка? Ирония? Вызов? Что бы там ни было, ей должно быть все разно. Как можно спокойнее она произнесла:

— Вы очень привлекательный мужчина, Николас Палмерс.

— Рад, что ты заметила.

Он намеренно извращает смысл того, что она говорит.

— Я хотела сказать, что здесь найдется несметное количество женщин, которые умирают от желания с вами потанцевать. Вы всегда ведете себя как пещерный человек?

— С тобой иначе не могу,— ответил он игриво, сопровождая слова яркой вспышкой серых глаз.— И потом, я хочу танцевать только с тобой.

Элен напомнила себе, что слова ничего не стоят. Это всего лишь еще одна попытка завершить то самое «незаконченное дело». Похоже, ее испытанный прием не срабатывает. С Палмерсом лучше говорить прямо.

— Ну что же, зато я не хочу с тобой танцевать,— сказала она решительно, удивляясь тому, как, оказывается, легко лгать.— Могу я попросить тебя прекратить весь этот фарс? Иначе я уйду.

Свой ультиматум Элен сопроводила легким движением головы. При этом одна прядь волос выбилась из прически и упала на лицо.

Николас кончиком пальца приподнял упавшую прядь и убрал со щеки, глядя в глаза Элен жестким взглядом. И вдруг вся его горделивая осанка пропала. На смену гибкой, медлительной грации танцора пришло напряжение, тело его стало будто каменным, а лицо застыло в оцепенении.

— Ты абсолютно права,— сказал он хрипло,— этот фарс, как ты изволила выразиться, продолжается чертовски долго. С этими словами он схватил ее за руку и потащил сквозь толпу танцующих, не обращая внимания на любопытные взгляды местных сплетниц.

Девушка испуганно искала взглядом кого-нибудь, кому мог бы вдруг понадобиться Николас, кто остановил бы его, указав на недопустимость такого поведения. Но он, похоже, не чувствовал за собой никакой вины, будто для него было в порядке вещей уводить куда-то женщину, буквально тащить ее за собой, как, вероятно, делали мужчины каменного века.

Однако никто не собирался его останавливать. Лишь снисходительные улыбки провожали их, пока он тянул ее за собой сквозь анфиладу комнат с веселящимися людьми. Николас остановился, когда они оказались в библиотеке, и Элен невольно уткнулась лицом в его могучую грудь.

Вероятно, она сама могла бы его остановить. Странно, что не попыталась сделать это сразу. Сейчас сопротивление бесполезно. Как в сказке, он отдернул тяжелую бархатную портьеру, за которой была деревянная панель. Ник надавил на нее плечом, и часть стены легко повернулась на оси, открывая винтовую лестницу. Он успел подтолкнуть Элен в проем, и панель с мягким скрипом закрыла вход. Невероятно, таинственно, странно... Словно по мановению волшебной палочки Элен оказалась на страницах романа из истории средневековья или одной из приключенческих книжек, которых немало прочитала в детстве. Наверное, надо было бежать без оглядки, но вместо этого, как заколдованная, она продолжала молча следовать за Ником. Она не проронила ни слова и тогда, когда лестница привела их в комнату на верхнем этаже дома.

Элен не стала прикидываться удивленной, когда увидела, что это спальня.