Разоблачение

Глава 21

В особняк Рутледжей Маргарет вошла охваченная ужасом. Все предыдущие дни она обдумывала, что ей делать. Она не могла так поступить.

Сейчас Маргарет казалось, что все смотрят только на нее, она ощущала возрастающий всеобщий интерес к своей персоне. Ее подхватил поток пестрящих вечерних платьев с темными пятнами черных фраков. Единственное, что ей оставалось делать, — стараться избежать встречи с Эшем и демонстрировать равнодушие к нему.

Как просто — и совершенно невозможно. Она сама не осознавала насколько, пока не увидела в толпе его лицо.

Эш остановил на ней взгляд, и все ее самые мрачные страхи подтвердились, когда он нежно ей улыбнулся. Он улыбался ей. Почему же шум веселья в зале напоминает ей звон набатного колокола? Если она совершит намеченное, это будет больше чем предательством.

Маргарет не ответила на его улыбку, а отвела взгляд. Это мгновенно вызвало перешептывание в наблюдавшей за ними толпе — будто она повела себя не низко, а просто невежливо. Однако не смотреть на Эша было так же трудно, как и не дышать. Как бы долго она ни задерживала дыхание, следующий вздох можно было только ненадолго отсрочить. Вскоре легкие будет сдавливать боль, тело начнет ломить.

О, Эш. Краем глаза она заметила, что он приближается к ней.

Разумеется, план ее братьев был чистейшей глупостью, и она знала это. Правила поведения строго регулируют общение мужчины и женщины. Об искусстве отказа нежеланному кавалеру написана не одна книга. Действо, в котором каждый исполняет свою роль. Но Эш Тернер никогда не читал таких книг.

Запретить себе любить его было невозможно. Заставить его разлюбить себя? Сейчас это вдвойне невозможно. Почему, почему из всех людей на земле Эш Тернер должен быть именно этим господином? Он пытался уничтожить ее семью. Он дважды ранил ее сердце и собирался сделать это в третий.

Эш был на расстоянии всего в несколько ярдов от Маргарет.

— Леди Маргарет? — Голос спокойный и уверенный. Он знал, что она повернется. Знал, что посмотрит на него. В душе Эша не было сомнений. Как и всегда.

Он не отступит лишь потому, что Маргарет продолжает смотреть в другую сторону. Ей оставался один-единственный способ остановить его. Она развернулась и побежала. Волнами, разбившимися о преграду, от ближайших к Маргарет зрителей по всей зале разносился шелест голосов. Она выскользнула через заднюю дверь, едва различимую в пышном украшении, и очутилась на людской половине. Маргарет понимала, что Эш постарается отыскать ее. Он пойдет за ней и найдет даже среди слуг. Но она не сможет смотреть ему в глаза, не сможет говорить с ним.

Она уверенно взялась за ручку и рванула на себя. Перед ней была кладовка, маленькая, чуть больше шкафа, где экономки хранят бытовые мелочи, скатерти и салфетки. Маргарет сделала шаг вперед, закрыла за собой дверь и сразу же погрузилась в темноту. И благословенную тишину.

Маргарет потерла глаза, словно стараясь разогнать видения, но это не помогло. Перед глазами стояло улыбающееся лицо Эша. Она ощущала эту улыбку даже кожей, словно она была осязаемой. Озорная, пугающая, неизбежная. Ох, кого она пытается обмануть? Милая, привлекательная, открытая улыбка. Маргарет обхватила себя за плечи, и на мгновение ей показалось, что большие, сильные руки легли ей на плечи.

Она чувствовала себя одновременно униженной и раздосадованной мыслями о том, как хотела поступить с Эшем.

Сколько же ей еще сидеть в этой темной кладовке? Долго, чтобы не дать повода для ужасных сплетен. Несколько минут. А возможно, и часов. Маргарет потерла виски. Лучше бы ей упасть в фонтан, чтобы все скорее закончилось.

Прошло около получаса, а Маргарет корила себя и чувствовала еще хуже. Ноги устали; но в маленькой комнатке даже не было достаточно места, чтобы расположиться в таком платье с многочисленными юбками. Она уже почти убедила себя, что может покинуть это место временного заточения, как раздался тихий стук в дверь. Это показалось ей таким глупым — деликатный стук в дверь кладовки. Несомненно, по ту сторону мог стоять лишь один человек.

Маргарет зажмурилась и стала ждать, но, разумеется, Эш и не думал уходить. Стук раздался вновь.

— Маргарет, — услышала она его приглушенный голос. Затем еще тише: — Прошу вас. Я понимаю, вы хотите, чтобы я держался от вас на расстоянии, но, боюсь, это невозможно.

Она открыла дверь. Эш стоял перед ней, прислонившись к косяку. Она мечтала броситься к нему на грудь, прижаться и вдохнуть такой родной запах. И еще она хотела убежать и сделала бы это, но путь ей перегораживала его массивная фигура.

— Ах, Эш, вы окончательно решили разрушить мою репутацию? Если нас здесь увидят, люди начнут сплетничать. Такие слухи никому из нас не пойдут на пользу — ни вам, поскольку вас обвинят в совращении невинной девушки, ни моим братьям, которые не смогли предотвратить скандал.

Эш печально кивнул:

— Верное замечание. Вы правы, я должен уважать ваши желания. — Однако вместо того, чтобы уйти, он вошел в кладовку и закрыл за собой дверь.

Боже, ее охватил жар нетерпения, исходивший от его тела. Размеры помещения не позволяли ей сделать даже шаг назад, чтобы оградить себя от магического воздействия его присутствия. Маргарет почувствовала прикосновения его рук, обнимавших в темноте ее плечи.

— Простите мне столь бестактное поведение и полнейшее несоблюдение приличий. Что написано в правилах этикета по поводу разговоров мужчины и женщины в шкафу?

— Подобное не должно происходить.

Эш кивнул:

— Весьма разумно, согласен.

Он подошел еще ближе. Глаза его, ставшие черными, пытались поймать ее взгляд.

— Согласны? Так почему же вы не уходите?

— Хм. Вы же сами только что сказали, что шкафы не предназначены для разговоров.

Он провел пальцем по ее щеке и убрал локон, упавший на лицо. В темноте кладовки Маргарет едва могла различить очертания его тела, но ощущала каждое движение. Эш прижался к ней, и юбки коснулись ее ног. У нее еще был шанс вырваться, надо лишь оттолкнуть его и повалить на кучу тряпок в углу.

Но Маргарет не могла.

Их губы соприкоснулись, и на них появился сладкий пьянящий вкус. Они наслаждались друг другом, стараясь вобрать в себя все блаженство момента до последней капли. Его тело казалось Маргарет таким родным и знакомым. Когда Эш на мгновение отстранился от нее, она попыталась вырваться.

— Эш. — Она знала, что голос ее дрожит. — Почему вы так себя ведете?

— Потому что обожаю вас, Маргарет. Потому что вы выглядели такой одинокой и подавленной, что мне захотелось успокоить вас. Когда вы убежали из залы, вы словно унесли с собой частичку света.

— Стоп, — прервала его Маргарет. — Хватит. Не пытайтесь меня соблазнить.

Эш погладил ее по голове:

— Милая, если бы я добивался только этого, то уже давно бы совратил вас.

— Здесь? Но это помещение предназначено совсем не для того.

Его дыхание обожгло кожу.

— Мне надо было сделать это раньше. И послать миссис Бенедикт к черту. Значит, кладовка вам не подходит? Значит, здесь недостаточно места?

Его пальцы сильно сжали ее бедра, затем Эш резко поднял ее и прислонил к стене. Он опустил лиф ее платья и прикоснулся к соскам.

— Недостаточно места? Маргарет, нам не обязательно для этого лежать.

Горячие губы ласкали ее грудь, руки его проворно приподнимали многочисленные юбки, прижимая ее так плотно, что она чувствовала его твердую плоть. Маргарет обхватила его ногами и подалась вперед, позволяя Эшу ощутить совсем рядом ее мягкое, жаркое естество.

— Скажите, вам так необходимо лечь, чтобы почувствовать меня?

Маргарет молчала.

— Скажите, что хотите меня.

Молчание.

— Хочу, — произнесла она наконец.

Эш вошел в нее резко и уверенно, и ее тело содрогнулось от ощущения его большой упругой плоти. Его руки гладили ее ноги и ягодицы.

Чувства Маргарет были весьма путаными. Восторг и наслаждение вспыхивали при каждом его движении, восторг и наслаждение… Оно растекалось по телу, и в одно мгновение Маргарет отчетливо поняла, что не желает ничего на свете так, как его прикосновений, этих страстных движений, дарящих восторг и наслаждение… Вместо того чтобы расстаться навсегда, они соединились.

Это было прекрасно и отвратительно. Восторг и наслаждение. Она ощущала, как теплый белый свет заполняет ее изнутри. Маргарет обняла Эша за шею, понимая, что весь остальной мир удаляется от нее, перестает иметь для нее хоть малейшее значение.

Несколько секунд они стояли не шевелясь, словно замерли, желая яснее осознать произошедшее. И в эти мгновения их было не двое. Оки были одним, неделимым целым.

— Вот, — прошептал Эш. — Вот для чего нужны такие места.

— Эш, — едва слышно выдохнула Маргарет.

— Только не говорите, что не можете, что мы не должны.

— Но…

— Нет, Маргарет. Если уж вы не смотрите в мою сторону на людях, уделите мне внимание хоть наедине.

Их никто не видел. Более того, никто даже не догадывался, что они здесь. Этот поступок был предательством по отношению к братьям — выражение того, что она не решалась произнести вслух.

Пожалуй, впервые Эш почувствовал, как тонка та грань, которую она боится нарушить, поэтому, не говоря ни слова, он обнял ее и положил ее голову себе на плечо.

После того как Эш расстался с Маргарет, внизу он столкнулся с Ричардом Далримплом. Мужчина остановился, стараясь поймать его взгляд. Лицо его было непроницаемым, холодным как мрамор, а выражение таким же твердым. Приподняв подбородок, он указал в сторону веранды. В этом жесте было столько решительности, словно он хотел сказать: «Отбросим всю эту парламентскую дрянь и поговорим, как мужчины».

Что ж, прекрасный порыв. Эш всегда готов дать ему сатисфакцию. Далримпл двинулся в темноту, даже не потрудившись обернуться и удостовериться, что Эш пошел за ним. Впрочем, тому и не надо было долго раздумывать. Эшу потребовалось несколько секунд, чтобы вежливо прервать разговор, и еще немного, чтобы под благовидным предлогом покинуть залу и не замеченным никем выйти на веранду.

Она оказалась такой же темной, какой виделась из бальной залы. Плиточный пол был окружен каменной стеной с несколькими фонарями. Их свет привносил видимость тепла в прохладную зимнюю ночь, заслоняя едва видимые силуэты растений в саду. Далримпл прислонился к стене справа и скрестил руки на груди. Эш отчетливо ощущал, что, внешне спокойный, он внутренне раскален добела, прежде чем смог разглядеть выражение его глаз. Но что он мог сделать с крепким мужчиной на шесть дюймов выше его самого?

Указывая в сторону сада, Далримпл произнес:

— Здесь Фред.

— Фред? Кто такой Фред?

— Фредерик Талуис, граф Индиверский.

Имя показалось ему знакомым, но Эш безразлично пожал плечом.

Далримпл вздохнул.

— Единственный человек в Лондоне, которого можно считать большим подонком, чем вас. Бывший жених Маргарет. И мой бывший друг. Вы слышали о нем. И знаете, что он сделал. — Он многозначительно посмотрел на Эша.

— И что вы собираетесь предпринять?

Далримпл неожиданно улыбнулся:

— Все просто. Разорвем его на куски.

— Вдвоем или только вы? Один будет держать его, второй бить, я полагаю. Или на этот раз вы откажетесь от принципа пяти, чтоб дать ему шанс на победу?

— Принцип пяти? Понятия не имею, о чем вы говорите.

— О вашем излюбленном способе. Пятеро на одного.

— Не понимаю вас, Тернер. Что ж, хорошо. Думайте, как вам угодно. Я сам позабочусь об этом.

Ричард развернулся и собрался уходить.

Эш схватил его за руку.

— У вас нет никаких шансов — у вас удар как у женщины, впрочем, я не хотел оскорбить вашу сестру.

Ричард вскинул голову:

— Вы не хотите, чтобы мы нападали на него вдвоем, но говорите, что один я с ним не справлюсь. У всех Тернеров такая своеобразная логика?

— Вы меня не поняли. Я сам займусь им. Оставайтесь здесь. — Он быстро зашагал по тропинке.

Далримпл бросился следом:

— Подождите! Вы даже не знаете, как он выглядит.

Эш не обернулся. Он бежал по саду, пока не почувствовал запах сигары. Впереди у кустов олеандра он заметил силуэт мужчины — немного ниже его, стройнее и, конечно, в несколько раз глупее.

Проверить, этого ли человека он искал, было очень просто.

— Индивер?

— А, Тернер. А я все ждал, когда же вы придете просить моей милости. Вы уже убедили не одного лорда принять вашу сторону. Вероятно, добрая половина голосов ваша?

Эшу не понравился даже его голос. В нем он уловил некую масленистую приторность.

Он нравился ему намного меньше, чем мог предположить этот самодовольный тип.

— Вы же весьма богаты, верно?

Эш подошел ближе. Кончик сигары вспыхнул красным огоньком, и в воздухе поплыл едкий дым.

— И вам необходим каждый голос, который вы сможете получить, так?

Эш небрежно положил руку на плечо графа.

— Нет, — произнес он настолько дружелюбно, насколько был способен в данную минуту. — Нет никакой необходимости в каждом голосе. Один я могу пропустить.

Прежде чем Индивер смог осознать смысл сказанного, кулак Эша врезался ему в живот. Граф издал булькающий звук, за которым последовал резкий удар по почкам. Еще один, и он уже лежит, скрючившись от боли, на земле у ног Эша.

Какое невероятное удовлетворение. Жаль, что этот момент не может длиться дольше.

И тут появился Далримпл.

— Вот, — сказал ему Эш, — что вы должны были сделать со мной, когда застали с вашей сестрой.

— Иногда, — пробормотал Далримпл, — мне кажется, что я мог бы испытывать к вам симпатию.

Эш фыркнул:

— Зачем?

Граф тихо застонал. Эш не знал, рад ли он тому, что тот жив, или все же больше раздражен его стонами.

— Значит, таков ваш план? — продолжал он. — Вы пытаетесь со мной подружиться? Убедить в заключении взаимовыгодного соглашения? Я не намерен с вами договариваться, Далримпл. Ни на каких условиях. Знаю я таких, как вы.

— После этого, — Ричард указал носком на лежащего на траве графа, — мы уже не сможем договориться. Полагаю, мы пришли к завершению дела. Рад, что это заняло всего каких-то десять минут.

Эш вопросительно взглянул на мужчину:

— Я уже говорил вашему отцу, что предоставлю вам пособие только в случае победы. Предложение все еще в силе. Вам нужно только попросить. Вежливо.

— Чтобы ходить на привязи и зависеть от ваших прихотей? Нет, благодарю, Тернер. У меня нет никакого желания иметь с вами дело.

Эш и не предполагал, что он благосклонно согласится на его условия.

— Возможно, вы думали, что мы сможем разделить титулы. Я приму герцогский, а вы рангом пониже, из тех, что наследуют вместе с Парфордом.

Эти слова заставили Ричарда отшатнуться. Голова чуть откинулась в сторону, словно от удара.

— Как вы могли такое подумать? — Он выглядел шокированным сообщением Эша. — Разве… такое возможно?

— Представления не имею. Полагаю, мы могли бы обратиться с прошением к королеве. — Возможно, такое решение удовлетворило бы Маргарет, но никак не замыслы Эша о мести.

— К королеве? — Глаза Далримпла округлились.

— Должно быть, вы слышали о ней пару раз, пока губили себя в Оксфорде. Весьма приятная леди. Недавно взошла на трон.

— Королева не может распоряжаться титулами по прихоти лорда. Какой вы, однако, неуч.

— Она королева и может все.

Далримпл выпучил глаза:

— Нет, не может. Если бы вы чему-то учились в жизни, то знали бы о Великой хартии вольностей. Но вы о ней ничего даже не слышали, верно? Интересно, как вы собираетесь управлять герцогством, когда не имеете понятия об основных принципах этого управления?

Если бы Эш мог в тот момент размышлять, он бы так и сделал. Но перед глазами поплыли красные круги, и, прежде чем задуматься, он нанес удар. Сустав хрустнул, и он скорее услышал, чем увидел, как Ричард отлетел к дереву.

— Если бы вы поменьше зубрили латынь и чуть больше времени уделяли благородным помыслам и поступкам, то никогда не оказались бы в такой ситуации.

— Тратить свою жизнь на торговлю, как вы? Только сумасшедший может надеяться, что торговец может занять место в палате лордов, когда…

— Когда на его месте можете быть вы? — насмешливо закончил за него Эш. — Позвольте объяснить вам, Далримпл. Будучи торговцем, я смог переманить на свою сторону достаточно лордов. Вы проиграете. По той причине, что вас никто не любит. И никогда не любили — не обманывайте себя. Я слышал о том, что происходило в Итоне.

У Эша было всего несколько секунд, чтобы заметить, как с диким ревом Далримпл бросился на него. Он несколько раз оттолкнул противника, но в нем не было той ярости, что охватила Ричарда. Отступив назад, Эш поскользнулся на каменной плите и упал.

Далримпл бросился на него, но удары его были такими легкими — все же кто-то должен был научить этого мужчину эффективно использовать кулаки, — что Эш без труда вытянул руки и схватил его за шею. Ричард захрипел.

— Джентльмены, — раздался сдержанный окрик.

Эш продолжал сжимать горло Ричарда.

— Полагаю, — продолжал тот же голос, — несмотря на противоречащие этому факты, вы оба остаетесь джентльменами?

Черт. Проклятье. Таким строгим тоном мог говорить только лорд Лейси-Фоллетт, один из тех лордов, кто еще не определился, какую сторону поддержать, — и один из наиболее влиятельных. В разговоре, состоявшемся между ними несколько дней назад, он признался Эшу, что никак не может решить, что же важнее — признание прав сыновей или наказание отца за двоеженство.

Такое поведение не делало Эшу чести в глазах лорда.

— Лорд Лейси-Фоллетт. — Эш ловко поднялся на ноги. — Какой прекрасный сегодня вечер, не правда ли?

— Высший балл за смелость, Тернер.

Эш вскинул подбородок.

— Он назвал… — Он замолчал прежде, чем вырвалась совсем неуместная жалоба. Он назвал меня неучем. И если быть честным до конца, Эш должен был добавить: «И я его ударил, потому что он прав». Эш отпустил Ричарда, и тот отбежал в сторону.

— Я хотел сказать, — продолжал Эш, — этим вечером Далримпл неоднократно оскорблял меня, поэтому мы сочли необходимым выяснить отношения.

— Понимаю, — сдержанно произнес Лейси-Фоллетт. Ему был тяжело видеть их катающимися по земле, как школьники. — Джентльмены. — В его голосе определенно сквозила ирония. — Парламент существует не для того, что бы его члены действовали исключительно в собственных интересах, преследовали такие личные цели, как выгода и месть. Он решает множество серьезных вопросов, а не только, кто станет следующим герцогом Парфордским. Основная его цель — управление государством. Учитесь действовать в согласии с нашим новым сувереном. Укрепляйте свое место в мире.

Далримпл отошел чуть дальше. Эш стоял на месте, собираясь с мыслями.

— Как изволите, ваша светлость.

— У меня, например, в жизни было немало потасовок. Но где бы вы… джентльмены, ни были, люди будут говорить только о вас. Когда парламент возобновит работу, я не намерен допустить продолжение этого безумия. Особенно если вопросы решаются методами несовершеннолетних.

В горле пересохло, и Эш с трудом сглотнул.

— Что именно вы предлагаете?

Щелчок; резкий запах табака. Лорд Лейси-Фоллетт зашмыгал носом. Закончив, он ответил:

— Жду вас в Сакстон-Хаус через два дня. Обоих.

— И какова будет цель нашего визита? — поинтересовался Далримпл.

— Представить свое видение вопроса тем из нас, кто еще не принял решения. Определиться наконец и закончить эту глупую игру раз и навсегда.

Вечер выдался темным, в воздухе жужжали и роились насекомые.

— Надеюсь, вы оба будете присутствовать, — закончил лорд Лейси-Фоллетт.

Будут. Несомненно, будут.