Развод. Месть по-королевски (СИ)

Глава 2

Переговорная на тридцать втором этаже выглядела как декорация к фильму о корпоративных войнах: длинный стол из чёрного стекла, в котором отражались хмурые московские облака. Кожаные кресла цвета тёмного шоколада. И запах дорогого кофе, смешанный с ароматом страха. Моего страха.

Я сидела по одну сторону стола. Константин и его адвокат – по другую.

Игорь Валентинович Крылов выглядел именно так, как должен выглядеть адвокат олигарха. Седоватые виски, безупречный костюм, очки в тонкой золотой оправе. Манеры профессора права, который никогда не повышает голос, потому что знает: его шёпот стоит дороже чужого крика.

– Арина Михайловна, – начал он, раскрывая передо мной тонкую папку, – я понимаю ваше эмоциональное состояние. Развод – это всегда болезненная процедура…

– Я не эмоционирую, – перебила я. – Я просто требую справедливости.

Крылов мягко улыбнулся, улыбкой человека за свою карьеру видавшего тысячи "справедливых" требований:

– Разумеется. Давайте же и поговорим о справедливости с юридической точки зрения.

Он пододвинул ко мне документ:

– Это копия трудового договора, который вы подписали, вступая в должность технического директора холдинга «Romanov Motors».

Знакомые страницы. Я помнила тот солнечный сентябрь, нашу крошечную квартирку, Костю, с гордостью показывающего мне официальные бумаги нашего "семейного бизнеса". Я читала договор тогда вполглаза, доверяя ему больше, чем себе.

– Пункт 4.7, – продолжил адвокат бесстрастным тоном. – "Вся интеллектуальная собственность, созданная сотрудником в период работы в компании с использованием её ресурсов, является исключительной собственностью холдинга".

– Все мои работы были созданы дома, в том числе и «Хронос»! – возмутилась я. – Творила ночами на своём личном компьютере!

– С использованием корпоративных лицензий на программное обеспечение, которые оплачивала фирма, – мягко парировал Крылов. – И рабочие встречи по проекту проходили в офисное время. Вы получали заработную плату. Очень достойную заработную плату, должен заметить.

– Не вам оценивать уровень моей зарплаты и делать подобные замечания вслух, – осадила я, стараясь не дать волю гневу, вытеснившему страх и зашипевшему внутри меня ядовитой змеёй. Маска бесстрастного профессионала на лице юриста на секунду треснула, но он быстро взял себя в руки:

– Прошу прощения, – кивнул Крылов.

Я перевела взгляд на Константина. Он сидел, откинувшись в кресле, и молчал. Не оправдывался, не извинялся. Просто наблюдал, как адвокат методично разбирает мою жизнь на юридические формулировки.

– Кроме того, – продолжал Крылов, сделав глоток воды и возвращаясь к документам, – согласно брачному контракту…

– Какому брачному контракту? – я почувствовала, как земля уходит из-под ног.

Адвокат поднял на меня удивлённые глаза:

– Неужели вы забыли? Вы подписали его в ЗАГСе. Стандартная процедура для предпринимателей.

Он положил передо мной ещё один документ. Я узнала свою подпись: размашистую, счастливую подпись молодой женщины, которая выходила замуж за любимого человека. Тогда мне казалось, что брачный контракт – это просто формальность.

– Согласно пункту 3.2, – невозмутимо читал Крылов, – "в случае расторжения брака каждый из супругов сохраняет имущество, приобретённое им до брака и в период брака на личные средства".

– То есть?

– То есть компания, в настоящее время превратившаяся в холдинг, созданная Константином Георгиевичем до вашего брака, остаётся его собственностью. Равно как и все активы, развитые в период брака за счёт прибыли фирмы.

Я смотрела на цифры, формулировки, печати. Всё было идеально оформлено. Безупречно. Законно. И абсолютно несправедливо.

– Константин Георгиевич ценит ваш вклад в развитие холдинга, – продолжил адвокат примирительным тоном. – Поэтому он готов предложить вам компенсацию. В размере пятнадцати миллионов рублей. И должность почётного консультанта с окладом сто тысяч в месяц на ближайший год.

Пятнадцать миллионов. За восемь лет совместной жизни. За "Хронос", который через два месяца должен был выйти на IPO стоимостью в несколько миллиардов. За мою молодость, мой талант, мою любовь.

Я закрыла папку. В переговорной повисла тишина, нарушаемая лишь тихим гудением кондиционера.

– А если я откажусь? – спросила я.

Крылов пожал плечами:

– Тогда мы встретимся в суде. Где вы попытаетесь доказать, что имеете права на интеллектуальную собственность, принадлежащую холдингу согласно трудовому договору. Это будет… сложно.

– Сложно, но возможно?

Адвокат обменялся быстрым взглядом с Константином:

– Арина Михайловна, я буду с вами предельно честен. Теоретически – да, возможно. Но это займёт годы. Потребует огромных расходов на экспертизы, свидетелей, собственную юридическую команду. И даже в случае частичного успеха вы получите не более десяти процентов от стоимости активов.

Он наклонился вперёд, его голос стал ещё мягче:

– Поверьте моему опыту: пятнадцать миллионов наличными сегодня лучше, чем призрачный шанс на большую сумму через пять лет изнурительных разбирательств.

– Знаете, что самое отвратительное в этом предложении, Игорь Валентинович?

– Что именно?

– Попытка купить моё молчание. За то, чтобы я заткнулась и не рассказывала правду о том, кто на самом деле создал "Хронос". Дёшево вы меня цените.

Я посмотрела на Константина. Он сидел неподвижно, только пальцы нервно постукивали по столу.

– Повторюсь: "Хронос" – это не просто код. Это живая система. И у неё есть одна особенность, о которой ты, Костя, забыл.

– Какая? – спросил он, впервые заговорив за всё время встречи.

Я улыбнулась. Холодно. Совсем без тепла.

– Он помнит своего создателя.

Я направилась к выходу. У дверей обернулась:

– Ваше предложение я отклоняю. Готовьтесь к суду.

За моей спиной раздался голос Крылова:

– Арина Михайловна, вы совершаете ошибку…

– Нет, – сказала я, не оборачиваясь. – Ошибку совершил он. Когда решил, что меня можно купить. Задвинуть на задний план. Сделать "временной разведёнкой".

Дверь закрылась за мной с мягким щелчком.

Лифт мчал меня вниз по стеклянной шахте небоскрёба, за его стенами проплывала Москва – серая, равнодушная, чужая. Я стояла, прислонившись лбом к холодному стеклу, и пыталась привести в порядок мысли.

Пятнадцать миллионов. Циничная цена за восемь лет жизни. Я ведь даже пошла у Кости на поводу и придушила своё желание иметь детей.

"Мы должны твёрдо стоять на ногах, милая, чтобы у нас было, что дать детям. Чтобы они ни в чём не нуждались", – всплыли в памяти его слова, убеждающие меня подождать ещё немного.

Телефон завибрировал. Сообщение от Кости: "Ариша, не принимай скоропалительных решений. Всё можно обсудить".

Я не стала отвечать. Обсуждать было нечего.

Такси довезло меня до дома за двадцать минут. Наш дом. Вернее, теперь его дом. Элитный жилой комплекс на Патриарших прудах, тридцатый этаж, панорамные окна на всю Москву. Квартира, в которой мы были счастливы. Где мечтали о будущем, где я писала код для "Хроноса" долгими зимними вечерами, пока Костя готовил мне чай с мёдом.

У входа в подъезд я набрала пароль, но он вдруг не подошёл. Попробовала ещё раз, внимательно набирая знакомую комбинацию: день нашей свадьбы. Красный огонёк мигнул отрицательно.

Сердце ёкнуло. Неужели он уже…?

– Арина Михайловна? – окликнул меня знакомый голос.

Я обернулась. Иван, консьерж, смотрел на меня с сочувствием. Мы знали друг друга четыре года, с тех пор, как въехали в этот дом.

– Здравствуйте, Иван Петрович.

– Константин Георгиевич передал, что вы… – он помялся, подбирая слова, – что вы временно будете жить отдельно. Он велел сменить все пароли доступа.

Временно. Как же это слово резануло слух!

– Понятно. А мои вещи?

– Собраны в чемоданы.

Чемоданы. Мою жизнь шустро упаковали в чемоданы, пока я сидела в переговорной и слушала про юридические тонкости развода.

– Где они?

– В камере хранения. Вот ключ, – он протянул мне небольшой металлический ключик. – И ещё меня попросили передать вам это.

Конверт. Плотный, дорогой. Я взяла его дрожащими пальцами.

– Спасибо, Иван Петрович.

Он кивнул и деликатно отошёл в сторону.

Я вскрыла конверт прямо у входа. Внутри: банковская карта и записка, написанная знакомым почерком:

"Ариша, на счету десять тысяч рублей. На первое время. Надеюсь, ты одумаешься и мы сможем всё уладить по-человечески. К."

Десять тысяч?! На первое время. Милостыня.

Он думает, что я, привыкшая к куда более внушительным суммам, тут же переменю своё решение и приползу к нему на коленях?!

Как бы я его ни любила, сейчас ненавидела не меньше!

Я разорвала записку пополам и бросила клочки в урну. Карту сунула в карман: деньги мне понадобятся, эта подачка станет подспорьем в грядущем противостоянии.

Камера хранения находилась в подвале. Три больших чемодана и коробка с личными вещами. Вся моя прежняя жизнь поместилась в багажнике такси.

Водитель, молодой парень с добрыми глазами, помог мне загрузить вещи:

– Переезжаете?

– Можно и так сказать.

– Куда вас отвезти?

Я задумалась ненадолго. К друзьям? Большинство наших знакомых были связаны с бизнесом Кости – коллеги, партнёры, клиенты. Им нельзя было доверять. А близких подруг у меня так и не появилось за эти годы. Я всегда была одиночкой, человеком, который лучше понимает код, чем людей. Те немногие знакомые, что остались с университета, давно стали чужими, я была слишком поглощена работой и супругом, чтобы поддерживать дружбу с ними.

Ко всему прочему, я была уверена, Константин заблокировал все мои счета. А то, что было у меня, нужно беречь для реализации плана мести.

Решение пришло быстро: я достала телефон и быстро нашла в интернете подходящее место с приемлемым количеством звёзд и неплохими отзывами. Хостел "Рублёвка" возле метро "Беляево". Восемьсот рублей за койку в общей комнате. Максимально далеко от моей прежней жизни.

– На Профсоюзную, 56.