Развод с властным

Плохое предчувствие

Василиса. Наше время

Рустам изначально вёл себя со мной так, будто я виновна во всех смертных грехах. Что на меня можно спустить всех собак. И я… верила ему. Без доказательств, без сомнений. Почему⁈ Критическое мышление просто отключилось по щелчку пальцев, я просто приняла свою «дефектность» как факт.

Иногда нужна встряска со стороны, чтобы проснуться, начать что-то осознавать. Сейчас мне странно, что я будто жила в тумане. Но тогда это казалось абсолютной нормой.

— Мы поговорим обо всем. Сегодня же, — твёрдо настраиваю себя, сидя на остановке.

Получаю сообщение от Рустама о том, что мне надо съездить к отцу и помочь ему с чем-то. Достал. Почему мой собственный папа общается со мной через мужа, хоть мы и не в ссоре⁈ Просто считает, что супруг как глава семейства сделал меня своей собственностью. Я стала пешкой, игрушкой и мартонеткой, которой руководят все, кому не лень.

— Ты же сама позволила им сделать это с тобой, — я была строга и самокритична, не помедлила упрекнуть себя в бесхребетности, — ни разу не возразила, не взбунтовалась. Теперь пожинай плоды того, что ты всегда была серой мышью.

К черту. Не пойду я никуда. Во-первых, меня даже не удосужились спросить, удобно ли мне сегодня нанести визит. Какие планы на вечер. Уверена — у отца ничего срочного. Все, что важно, за него делают профессионалы. Разговора по душам с глазу на глаз тоже не предвещается. В последнее время Рустам отсылает меня к отцу, а тот… как будто не знает, что со мной делать. Вроде бы и сам меня приглашал, но в то же время и не горит желанием быть в моей компании. Раньше мне казалось, что у него просто такой характер — не хочет показаться слабым, но при этом жаждет хоть какого-то общения с младшей дочерью. Пускай оно такое странное и отстраненное, главное — я приезжаю к нему, ради него. Кому-то и молчать вместе комфортно. Но… сейчас я думаю, что зачастили мы в последнее время. И что муж будто… устраняет меня, освобождает территорию на денёк. Точнее на вечер. И на ночь…

— Вот черт… прямо у меня под носом. Происходит что-то очень нехорошее…

Сначала я хотела просто написать, что никуда не собираюсь. Но теперь сделала вид, что поеду. Даже добавила, что и на утро задержусь, приеду во второй половине ближе к вечеру. Это сильно развязывало руки Рустаму. Вот только вопрос — для чего?

До вечера я просто бродила по городу. Папе написала, что застряла в пробке. Шесть, семь, восемь. Достаточно поздно. Для того, чтобы опускать шторы. Чтобы совершать всякие непотребства.

— Молю, докажи мне, что я ошиблась… — тихо шепчу, подходя к дому.

Стою не как вторая хозяйка. А как прохожая, которая случайно забрела в чужой район. Бродяжка, украдкой любующаяся огнями за занавесками…