Развод с властным

Я не виновата?

Он не понимает будто, что мне тоже тяжело! Одной ходить по этим клиникам, раз за разом слушать неутешающие прогнозы врачей. Постоянно делать тесты «просто так». Я будто начинаю сходить с ума. Каждое мое утро начинается с того, что я достаю из тумбочки пять полосок от разных фирм и жду результат. Тщательно их осматриваю. Может, где-то пробилась еле-еле видимая вторая полоска? Никогда. Как бы я ни старалась, ни молилась — итог один. И он ужасен.

— Я же не виновата… это зависит не от меня…

Снова содрогаюсь в рыданиях. Почему он стал таким жестоким ко мне⁈ Злым, бессердечным, непреклонным! Я помню к себе другое отношение! Галантное, нежное, чуткое! Куда же все подевалось⁈ Отчего мой брак трещит по швам, когда мы даже не успели отметить ни одного совместного юбилея⁈

На прием к врачу прихожу уже понурая. Зачем питать себя ложной надеждой, если я уже знаю, что он скажет? Я и мази пробовала, и диеты, и уколы. Слежу за циклом как ненормальная, каждую неделю сдаю анализы, делаю УЗИ — а толку⁈

— Василиса Викторовна, — осторожно начинает врач после осмотра, — надеюсь, этот разговор останется между нами. Мы в этой клинике все глубоко уважаем вашего супруга. Рустам Алиевич является нашим главным спонсором, мы его сильно ценим, но… — он вздыхает и с опаской смотрит на меня, — мне больно видеть, как вы страдаете.

Напрягаюсь. Никогда раньше у нас не было подобных откровений. Обычно врачи услужливо-виновато разводили руками, извинялись за неудачи и говорили, что мы не будем прерывать попыток. Но чтобы по-человечески взять и поговорить… Испуганно спрашиваю: «Что такое⁈»

— Видите ли… между нами… — снова прощупывает почву врач, — у вас же абсолютно молодой и здоровый организм. Никаких патологий ни я, ни мои коллеги не наблюдаем. Разве только те, которые еще неизвестны науке. Я проверял вас много раз. Вы очень исполнительная девушка, и нам даже не к чему придраться. Вообщем… вы не думаете, что проблема может быть в вашем супруге?

Эти слова звучат для меня как удар молнии. Я даже дергаюсь. Никогда, даже в самых своих потаенных мыслях, я не допускала этого предположения. Рустам никогда не проверялся, потому что считал это выше собственного достоинства. Он говорил, что все зависит от матери и из месяца в месяц водил меня на приемы.

— Нет… да… не знаю… я подумаю… — лепечу, быстро хватая сумку. Доктор не ожидал, что я, как серенький зайчишка, начну удирать, — успокойтесь, я ничего ему не передам. Приду к вам в пятницу, как договаривались, да?

Сижу на остановке. У меня в голове что-то щелкнуло. Жизнь разделилась на «до» и «после». Что, если я никогда не была виновата⁈