Развод. Свекровь - а я говорила! (СИ)

Глава 11. Совпадение? Не думаю.

Глава 11. Совпадение? Не думаю.

Если бы мне год назад сказали, что я буду собираться на празднование развода с бывшей свекровью, я бы, наверное, посоветовала тому человеку проверить голову.

И давление. И вообще — не пить по будням.

В принципе не пить. И встать на учет к психиатру!

А теперь мы с ней, нарядные и красивые, едем в ресторан.

Такси подруливает к заведению плавно.

Адрес свекровь вбила в приложении, мне ничего не сказала, только то, что это элитный ресторан.

— Элитный, понимаешь, Лукерья?

Понимаю, конечно! Не кабак, не шашлычная, не кафешка, а самый настоящий ресторан. В этом вся она.

Если свадьба — то со скандальными тостами.

А развод — с шампанским и фанфарами. Фанфары, уверена, Ада мне устроит!

Выхожу из машины и… открываю рот, увидев здание и вывеску.

“Лук”.

Божечки мои!

Тот самый ресторан!

Сердце сразу делает кульбит. Да ну! Серьезно?!

Из всех ресторанов в Москве…

Это тот самый ресторан !

Именно здесь мы с Лукой ели устриц и ежей. И именно здесь я бросила ему в лицо обидные слова, пятитысячную купюру и гордо ушла, прямо как Золушка, только в обоих кроссовках и с чемоданом с поломанным колесом

Стою у входа. Дышу и не дышу. Это совпадение? Или судьба решила подарить мне реванш после всех последний событий?

Может, он сейчас там? Вдруг я войду и сразу увижу его?

Обрадуется ли он? Или уже давно забыл меня?

А вдруг… Вдруг он заметит меня и расплывется в улыбке, скажет, глядя мне в глаза и нежно держа за руки:

— Лукерья, я так ждал, что ты вернешься…

Ох, Луша. Хватит мечтать. Это не кино. Это жизнь. Реальная жизнь.

И ты — не героиня любовного романа, а вполне себе взрослая женщина в платье с “Вайлдберриз”, со штампом развода в паспорте и в компании бывшей свекрови.

Идешь отмечать развод. Вот и иди.

Выдыхаю.

Заходим. Внутри приятно пахнет чем-то сливочным, с пряной кислинкой.

Свет теплый, мягкий, музыка тихо журчит, разливаясь в пространстве. Уютно. Всё, как я помню с прошлого раза.

Стучу каблуками по паркету, как будто нервничаю — ну да, именно так и есть. Нервы звенят в пальцах, которые я крепко сцепляю узлом.

Интересно, как я выгляжу?

Стараюсь рассмотреть себя в зеркалах, чуть не сбиваю официанта, кажется, того самого, который приносил устриц Луке.

— Э… я сейчас, я попудрю носик! — сообщаю свекрови и сбегаю.

Дышать! Мне нужно дышать!

Включаю ледяную воду, мочу руку, провожу пальцами по шее, по груди.

Если он здесь? Только бы он был здесь!

Но что я скажу “мамО”?

Боже… Всё, Лукерья, ты взрослая женщина! Разведенка без прицепа и с квартирой!

Лакомый кусочек! Тебе сейчас вообще мужика найти — раз плюнуть!

Мужика-то да… А вот такого красавчика, как Лука.

Всё, надо идти.

Выхожу, вижу указанный хостес столик — в центре зала.

За ним уже сидит свекровь — в новом пиджаке, губы накрашены, фирменная укладка — когда она успевает? С ней двое мужчин.

Один — такой солидный, с красивой сединой на висках и прямой спиной.

Видно, человек не первый год живет, и неплохо. И смотрит на мою Аделаиду с обожанием.

Да, ладно? И она молчала?

Кажется, мы тут не просто развод отмечаем.

Второй — сидит спиной ко мне. Молодой.

Черная рубашка, часы. Фигура знакомая — и у меня сразу сбоит сердце.

Нет, нет, я не фантазирую, не мечтаю, я просто…

Подхожу ближе.

— А вот и моя Лукерья, — свекровь улыбается. — Садись. Познакомься — это Виталий Аркадьевич.

Мужчина встает, галантно кивает, целует руку.

— Рад знакомству. Про тебя я многое слышал. Только хорошее. Не против, что на “ты”? — с приятной хрипотцой говорит он. — Аделаида у меня, знаешь ли, женщина разговорчивая.

Я отвечаю милой улыбкой, чувствуя, как шумит в голове.

— А это… — начинает Аделаида Степановна, и в этот момент второй мужчина за столом оборачивается.

И я совсем перестаю дышать.

Лука.

Он. Это он!

В черной рубашке. С тем же изучающим взглядом — прямым, внимательным, будто читает меня сразу до титров. Уголок губ поднимается, он встает, как воспитанный человек, и произносит:

— Добрый вечер, Лукерья.

Я замираю, плавлюсь под его взглядом. Кажется, он рад меня видеть? Или это фантазия?

— Добрый вечер, Лука. Это вы?

Он улыбается чуть шире.

— Да. Я. И да, это мой ресторан, если ты помнишь. Совпадение? Не думаю.

Теперь мы оба улыбаемся, и мне кажется, что вокруг никого нет. Все исчезают на какое-то мгновение, есть только он и я.

Лука и Лукерья…

Звучит лучше, чем Луша и Кеша, правда же?

Предупредительное покашливание Аделаиды приводит меня в чувство.

Свекровь смотрит на нас, прищурившись, как сытая кошка, к которой привели на одобрение кота.

— Ну, что? Наконец-то встретились два одиночества? Садитесь за стол. У нас есть повод поднять бокалы. Сначала за развод, а потом, может, и за свадьбу, а?

— Что? Аделаида Степановна, я не…

— Ты пока не, а я вот — да! А ты, Лукерья, если будешь долго думать, останешься на бобах!

— Адочка, не пугай девочку. Всё хорошо.

— Пап, ты не говорил, что собираешься жениться, я бы…

— А твой папа ничего и не знал. Я сама решила сделать ему предложение. Что, Виталик, тряхнем стариной?

— Какой стариной, Адочка, о чем ты? Мы с тобой еще молоды, в самом соку!

Они смеются, поднимают бокалы, а Лука помогает мне сесть, отодвигая стул.

Я сажусь, всё еще не веря, что это происходит. Лука рядом. Совсем рядом.

Близко, и мне это нравится.

Он подает мне бокал, а я понимаю, что в моей голове шуршит один-единственный вопрос: что вообще происходит?!

Свекровь — сияет. Виталий ухаживает за ней, подавая салат и закуски, Лука ухаживает за мной и всё так же на меня смотрит. Не навязчиво, нет. Просто… спокойно. Уверенно. Как будто знал, что я приду.

А может и знал? Нет, я уверена, что знал!

— Ну, что ж, за предстоящую свадьбу мы выпили, — говорит Аделаида Степановна, — предлагаю новый тост. За свободу. За независимость. За женщин, которые вовремя выходят из дурных историй, чтобы попасть в хорошие.

Она поднимает бокал. Я — машинально следом. Лука чокается со мной взглядом. Виталий Аркадьевич произносит что-то благородное, я не слышу — у меня шум в ушах.

И мне хорошо. Очень хорошо.

Смотрю на Луку. А он берет устрицу. Спокойно, почти театрально, сбрызгивает ее лимоном, подносит к моим губам и шепчет:

— Только не говори, что снова не загадала желание.

У меня дергается уголок губ. Он помнит !

Устриц. Желание. Ежей…

Черт возьми, но ведь и остальное он помнит!

Мою неуклюжую выходку с деньгами и истерику, когда я сбежала, решив, что он — женатый кобель. Он всё это помнит.

И несмотря на это, он тут, со мной.

— Серьезно? Ты всё еще помнишь про желание?

— Конечно, — пожимает плечами. — Ты тогда сбежала. Я не успел узнать, что ты загадала.

— Я и сама не знаю, — шепчу я и потягиваю вино.

Он слегка улыбается.

— Значит, надо загадать снова.

— Но ведь я уже ела устриц?

— Ты ела средиземноморские, Фин де Клер, а это анивские, с Сахалина, совсем другие. Пробуй и загадывай.

Я пробую, и загадываю.

Его загадываю, закрываю глаза и…

— Луша, девочка моя! Хочу выпить теперь за тебя.

Ух, открываю глаза и тут же их опускаю, сталкиваясь с горячим взглядом Луки.

Свекровь меж тем включает режим тамады. Рассказывает, что она всегда знала, что Луша — девочка с характером. Как гордилась мной, но виду не подавала. Как давно хотела послать сына в баню, но ждала подходящего момента.

— Вот, — показывает она на Луку, — а это, между прочим, сын Виталия Аркадьевича. И очень достойный молодой человек. И, слава богу, не гений!

Я фыркаю в бокал.

— Спасибо, Ада, — спокойно говорит Лука. — Я, польщен, если что, и с поэзией завяжу, если это поможет.

— Поэзия подождет, — отмахивается свекровь. — Вот Луша — не подождет. Так что, мальчик, действуй. Пока тебя не опередили.

Я краснею так, что даже уши горят. Но нахожу в себе силы взглянуть на Луку.

Раз уж я такая смелая, как говорит свекровь.

Лука нахально склоняется к уху и тихо говорит:

— Второй шанс — не каждому дают, но, кажется, я могу рассчитывать?

Я смотрю на него.

И — вот оно! Улыбаюсь.

Как будто во мне кто-то щелкнул тумблер: “Можно. Уже можно быть счастливой.”

Дальше разговоры идут сами собой — легко, весело, под шикарную закуску и изумительное горячее.

Про развод почти не вспоминаем. Только когда подают десерт, свекровь вздыхает.

Она бросает взгляд на Луку, потом на меня. Подмигивает.

— Рада, что вы понравились друг другу. Правда. Не зря я в ресторан тебя тащила. Всё же чувствую. У меня интуиция! Или нюх, как у ищейки!

— Или просто глаз-алмаз! — улыбаюсь я. — Или… кто-то знал чуть больше и направил вашу энергию в нужное русло.

Виталий довольно посмеивается, свекровь тоже.

— Вот и пойми, кто ты у меня — невестка или вторая я, — говорит она, похлопывая меня по ладони. — Ладно, птенцы, летите. Я своего Виталика на танцы тащу. У нас тут дискотека для тех, кому за шестьдесят. Танцплощадка мечты!

Вся наша компания встает из-за стола, у выхода дружно обнимаемся на прощание.

Они уходят, а мы…

Мы стоим друг напротив друга и смотрим. Мне немного неловко. И я опять краснею.

А Лука…

— Значит, ты развелась?

— Капитан Очевидность, как раз развод мы и отмечали.

— Да, точно. Ну и как тебе свобода? — спрашивает он, чуть хмурясь.

— Как новая обувь, — отвечаю. — Сначала жмет, потом начинаешь любить. Особенно если старая была плохая и дырявая.

Он смеется. И смотрит. Вот так, внимательно. Опасно внимательно. А я снова чувствую, как щеки начинают гореть.

— Я могу тебя подвезти?

— Да, конечно.

Я киваю. А чего уж там, я не гордая.

Внутренний чемодан у меня всё еще наготове — собран, перемотан и подписан “в случае чего — бежать”. Но вдруг сегодня можно хотя бы молнию расстегнуть?

В машине тихо. Лука не лезет с разговорами. Просто везет меня домой. Рядом. Рука на руле. Моя на коленях. Грею ее о другую. Хочется сказать что-то… Нет, не глупое. Что-то нормальное. Про жизнь. Про то, что, наверное, мне давно не было так спокойно. И так… интересно.

— Спасибо за вечер, — говорю, когда машина останавливается у дома.

— Это тебе спасибо. Я отлично провел время.

Я киваю. И собираюсь уже открыть дверь, но он вдруг тихо добавляет:

— Я рад, что мы снова встретились, Лукерья.

— Я тоже, — улыбаюсь.

Понимаю, что нужно выйти, но расставаться с ним просто нет сил, и…

— Пригласишь на чай.

— Выпьешь чаю?

Это мы говорим одновременно, и смеемся, а потом он наклоняется и притягивает мою голову.

Губы у него такие мягкие, горячие и сладкие.

И как же он классно целуется!

Отрываемся друг от друга, я чувствую себя немного неловко, Лука помогает выйти из машины.

Мы поднимаемся к квартире, открываю дверь, заходим, и тут я вспоминаю…

— Ой… я… у меня… у меня чай закончился, вчера.

— Да? Ну и к черту чай.

Говорит он и прижимает меня к стене…

Боже, к черту чай!