Рэд

Глава 14

Маверик

— Парни, сегодня вечером у меня для вас особое угощение. Следующими в клетке я даю вам Фредди "Фьюри" Меллора и единственного и неповторимого Рикки "Ярость" Миллса! — Голос диктора гремит из динамиков, стратегически расположенных по всему грязному складскому подвалу, в котором мы все стоим.

Я всегда съеживаюсь, когда мне приходится реагировать на имя Рики Миллс, но я не мог точно назвать свое настоящее имя, и я не хотел уходить слишком далеко от правды. Я все еще не полностью оправился от своей последней поездки по работе от Физерстоун, но мне нужен этот бой прямо сейчас. Я почти не спал прошлой ночью, после всего, что произошло вчера с Джессикой и этим маленьким ублюдком Рисом, мне нужно куда-то направить всю эту накопившуюся энергию.

Все, о чем я мог думать, это о том, что она подошла ко мне перед началом спарринга и попросила поменяться партнерами, потому что чувствовала себя некомфортно. Она, блядь, знала, а я отмахнулся от нее и подтолкнул к этой ситуации. Когда я увидел, как его руки прижимают ее к мату, я почувствовал, что у меня внутри что-то не так. Поэтому, когда я обошел их и увидел, что его другая рука сжимает ее грудь через спортивный лифчик, я покраснел. Я едва сдерживал свою ярость, пока мы не оказались в моем кабинете, и этому ублюдку повезло, что я ударил его только потому, что мне действительно хотелось обхватить его руками за шею и не останавливаться, пока его лицо не посинеет.

Затем, в довершение ко всем своим ошибкам, я обвинил во всем ее. Я не это имел в виду, не совсем, но она, блядь, стояла передо мной, ее растрепанные рыжие волосы обрамляли ее хорошенькое личико, и мне захотелось упасть на колени и отдать ей все. Это самое нелепое дерьмо, о котором я когда-либо думал. Я никогда не упаду на колени ни перед кем, и особенно перед какой-то соблазнительной восемнадцатилетней девушкой, которая зажигает во мне что-то, чего я никогда раньше не чувствовал.

Конечно, это не помешало моим пальцам двигаться самостоятельно, касаясь ее упругого соска под спортивным лифчиком, мгновенно привлекая внимание моего члена. Но мои слова так расстроили ее, что она дала мне пощечину, и я, черт возьми, заслужил это. И все же боль и отчаяние в ее глазах — это то, что я почувствовал больше. Джессика явно не склонна к насилию, но я толкнул ее так далеко, что ее тело взяло верх и защитилось от меня. Мне потребовалось больше сил, чтобы оттолкнуть ее и не утешить в тот момент, чем чтобы не убить Риса. Обходя стол, я должен был скрыть свою реакцию на нее, мой член был таким твердым, что это было полностью заметно через мои свободные шорты. Сочетание прикосновения к ней и боли от ее пощечины заставило меня чуть не воспламениться.

С тех пор я не мог выбросить эту ситуацию из головы, поэтому, когда Раф позвонил и попросил меня выступить в роли Рики Миллса, я немедленно согласился.

Музыка усиливается, когда я стою на выходе из раздевалки, заставляя меня привести голову в порядок и стряхнуть с себя это дерьмо, крутящееся у меня в голове. Здесь я не Маверик Миллер, преподаватель боевых искусств Академии и официальный скандалист Физерстоуна. Здесь я Рикки Миллс, который просто обожает драться и пачкаться, надеясь быть замеченным владельцами, чтобы я мог пробиться в их бизнес. Их система наркотиков, проституции и оружия. Все это не управляется и не санкционируется Физерстоун, так что мы собираемся уничтожить этих парней.

Никто не имеет права заниматься какой-либо преступной деятельностью без разрешения Физерстоуна, и эти ребята думают, что могут устанавливать свои собственные правила. На самом деле мне все равно, кто заправляет преступным миром, но любой повод избавиться от больных ублюдков — и я в деле.

— Ты справишься, малыш Рики, — говорит Брайан, подходя ко мне, и, проходя мимо, похлопывает меня по плечу. — Хозяева сегодня вечером в доме.

— Отлично, чувак, — отвечаю я, идеально играя свою роль, расправляя плечи, делая вид, что хочу произвести на них впечатление. Брайан — тот парень, который привел меня сюда, но важно оставаться сосредоточенным все время, пока я здесь.

Музыка стихает, а скандирование толпы усиливается, что я воспринимаю как сигнал направиться к клетке. Тела заполняют пространство, когда я пробираюсь по расчищенной дорожке, звуки хлопков и топота достигают моих ушей, когда я смотрю на своего противника, уже находящегося в клетке. Я известен здесь как безжалостный сукин сын, и толпа всегда узнает, когда я здесь, по тому факту, что я выхожу на ринг без музыки, без единого такта.

С голой грудью, в свободных серых шортах, туго стянутых на талии, с обмотанными ногами и руками, я готов испачкаться. Когда я захожу в клетку, мной овладевает спокойствие. Здесь ничто другое не имеет значения, никакая обычная ерунда, с которой я имею дело, только то, что может делать мое тело и что я могу контролировать. Парень, ожидающий меня, ухмыляется, когда я кружу вокруг него, проверяя ленту на своих руках. Он ниже меня ростом, но более широкое телосложение и блеск в его глазах говорят мне, что он не слышал о моей репутации и о том, на что я способен.

Правила в Питерсберге просты. Без судьи, без оружия, победитель берет кровь и оставляет тело без сознания. Пользуясь моментом, чтобы заглянуть за ринг, я вижу, что здесь, должно быть, около трехсот человек, все стоят, за исключением VIP — зоны справа от меня, напротив кабинки ди — джея. Вот где гангстеры — подражатели сидят со своими любимыми девушками, выбирая, кого привлечь в свои ряды.

Звучит звонок, и мой противник сразу же наступает, не упуская момента, чтобы попытаться атаковать меня, но я слишком быстр в ногах, делаю шаг влево и разворачиваюсь к нему лицом. Я наблюдаю, как лицо этого парня краснеет от смущения, он стискивает зубы и высоко поднимает кулаки, наконец-то воспринимая это немного серьезнее.

Принимая его позу, я улыбаюсь, выпуская наружу свою игривую сторону, побуждая его снова сделать первый шаг. Это срабатывает каждый раз, как заклинание. Придвигаясь ближе, почти вплотную, он оглядывает меня, прежде чем убрать правую руку назад, и это его самая большая ошибка. Отступая назад, как новичок, он сообщает мне о своем движении. Прежде чем он успевает установить контакт, я пользуюсь возможностью, которую он мне только что предоставил, вытягивая руку вперед и касаясь его лица. От удара его голова откидывается назад, и из носа мгновенно хлещет кровь.

— Черт, — ворчит он, проводя предплечьем по лицу в попытке смыть кровь.

Не сдаваясь так легко, мы несколько раз обходим друг друга по кругу, пока толпа скандирует ‘кровь’ вокруг нас, отмечая первый признак победы. Ярость горит в его глазах, когда он снова нападает на меня, на этот раз последовательно размахивая руками. Мне удается поймать первую рукой, но его второй хук сильнее, чем я ожидал, и попадает мне прямо в челюсть. Обращаясь прямо к толпе, он поощряет их одобрительные возгласы, либо недооценивая то, с чем я могу справиться, либо переоценивая свою реальную силу. В любом случае, этот ублюдок идиот.

Бью его сзади по ноге, он прогибается под моим весом, и я бью его локтем в висок, опрокидывая на пол. Следуя за ним к мату, я бью его по лицу еще два раза, и он перекатывается на бок, пока я убираю волосы с лица, пот покрывает мою кожу. Он, должно быть, думает, что я готов дать ему секунду передохнуть, но это не так. Присев на корточки рядом с ним, я подсоединяю свою руку к его плечу, другой обхватываю его за шею, крепко сжимая руки, как будто удушаю краба, оставляя его совершенно беззащитным.

Поднимаясь на ноги, я тащу его за собой, позволяя ему болтаться передо мной, принимая на себя его вес, пока он размахивает ногами, пытаясь пнуть меня. С поднятыми над нами руками у него нет возможности вырваться из моей хватки, и через несколько секунд у меня есть бессознательное тело, которое мне нужно, чтобы победить. Не заботясь о его спящем теле, я небрежно роняю его на пол, пока из динамиков гремит музыка в честь моей победы. Я смотрю мимо ликующей толпы, повсюду плещется пиво, а участники вечеринки прыгают вокруг, ища прямо VIP — зону.

Парень, который управляет этим заведением, поднимает свой стакан виски в мою сторону с ухмылкой на лице и впервые за три месяца признает одну из моих побед. Буду считать это моим настоящим успехом вечера. Не дожидаясь, я выхожу с ринга, направляясь прямо в раздевалку, чтобы принять душ и переодеться. Мне чертовски нравится чувствовать, как адреналин струится по моим венам, расправляя плечи, когда мое тело пытается расслабиться.

И все же мои мысли возвращаются к моей симпатичной рыжеволосой, к прикосновению ее руки к моей коже и покачиванию ее попки, когда она уходит, заставляя меня рычать. Я далеко не так чертовски спокоен, каким должен быть после драки.

Что она, блядь, со мной делает?