Редкий дар

Глава 8

— Вечеринка запланирована на шестнадцатое число, — сказала Тори, вывешивая объявление рядом с меню.

Встречи с коллегами в «Кент Констракшнс» нравились ему меньше всего, но бизнесом нужно было заниматься.

Он всегда доверял Тори заниматься обсуждением ежегодной праздничной вечеринки. Как офис-менеджер, она каждый день вела бизнес-дела так же хорошо, как и финансисты. А он предпочитал выбираться из офиса и работать своими руками.

К сожалению, если Тори назначала собрание, нужно идти. Ей, может быть, и чуть за двадцать, но она очень серьёзная. Когда она начинает рычать, вы прибежите, иначе крики не прекратятся.

Уайетт взял информационный листок и посмотрел на него.

— Полагаю, на этой вечеринке будут кормить.

Она закатила глаза.

— Нет. Мы подадим сельдерей и морковку. Наши клиенты предпочитают кроличью еду.

— Ха.

— У нас будет ростбиф, курица и паста. Еще закуски и бар, хотя я немного вздрагиваю про мысли об открытом баре.

— Мы с этим справимся, — сказал Броди.

— Это ты сейчас так говоришь. Подожди, пока чек увидишь. Это сезон отпусков. Люди налегают на выпивку.

— Сама-то ты тоже любишь выпить, пьянчужка, — поддразнил Броди. — Придётся ли мне перекидывать тебя через плечо и везти домой, как в прошлом году?

Тори посмотрела на него.

— Это был дерьмовый год. И мне только исполнился двадцать один год. И больше такого не повторялось, так что я буду тебе признательна, если ты не будешь напоминать об этом снова.

Губы Уайетта дернулись.

— Я всё вижу, — сказала Тори, словно у неё глаза были и на затылке. — Не смей ухмыляться.

— Я не улыбаюсь. Ты же знаешь. Для этого у меня слишком плохой характер.

Тори повернулась на стуле и, прищурившись, посмотрела на него.

— Ты почти всегда в хорошем настроении. Что, чёрт возьми, с тобой происходит?

Итан пододвинул свой стул ближе к Уайетту, разглядывая его, словно в поиске клещей или чего-то ещё.

— Ты как-то изменился. В чём дело?

— Я знаю, в чём дело, — Броди откинулся назад и скрестил руки на груди. — Он трахался.

— Что? — глаза Тори округлились. — Как случилось, что я не в курсе?

— Ты имеешь в виду, что я знаю что-то, чего ты не знаешь? Какого чёрта, Тори? Где ты была всю неделю?

— Заткнись, Броди, — взгляд Тори сконцентрировался на Уайетте. — Что происходит?

Дерьмо. Он знал, что нужно было утром идти сразу в дневной центр, а не сидеть на этом собрании.

— Ничего не происходит, а даже если и да, то это не ваше дело.

— Так, он точно трахался, — усмехнулся Итан. — Кто она?

— О. Я знаю, кто она, — сказала Тори. — И почему она ничего не рассказала мне, очень скоро это будет темой моей беседы с ней.

— Кто она? — спросил Броди.

Тори ничего не ответила, только понимающе улыбнулась Уайетту.

— Ох, — сказал Итан. — Это Каллиопа Эндрюс.

Уайетт поморщился.

— Вау. Придерживаешься семьи? — спросил Броди.

— Заткнись, Броди, — сказала Тори. — Это не наше дело. Давайте продолжать собрание.

— Эй, это ты начала. Так что теперь мяч у нас, и мы подаём. — Итан толкнул его локтем. — Итак... одна сестра...

Уайетт остановил Итана взглядом:

— Не продолжай. Я серьёзно, Итан.

Итан пнул его кресло и поднял руки:

— Эй, я просто шутил.

Броди наклонился к Тори:

— Слегка чувствительный.

— Я не грёбаный глухой, ты, идиот.

— Я серьёзно, Броди, — сказала Тори. — Нам нужно прекратить. Это касается только Уайетта и Каллиопы. Не нас.

Итан хмыкнул:

— Кому я могу рассказать? Кроме Райли, конечно. А она всему городу.

— Не важно.

— Тебе она нравится? — спросил Броди.

Тори посмотрела на него. Он знал, что Тори и Каллиопа были подругами. Он должен быть поаккуратней в выражениях.

— Снова скажу, это не твоё дело.

Он понимал, что будут проблемы, если хоть одно слово выйдет отсюда: люди начнут говорить, что он встречается с сестрой своей бывшей жены. Он мог доверять братьям и Тори... но остальным? Он не хотел делать из этого предмет для сплетен. После развода разговоров было более чем достаточно. С тех пор его не волнует, что скажут другие, но у людей могло быть своё мнение на то, что происходило между ним и Кассандрой. И не всегда правильное.

Люди могут думать, что, чёрт возьми, им хочется думать, но он не хочет, чтобы они трепались о Каллиопе. Лучше, если они не будут знать о них двоих.

Если бы он был умнее, то положил бы конец разговорам прямо сейчас, прежде чем разлетятся сплетни.

Они закончили собрание, и Уайетт схватил свои вещи.

Броди остановил его:

— Эй.

Он повернулся к брату:

— Что?

— Знаешь, мы просто дразнили тебя. Если ты хочешь встречаться с Каллиопой, это твоё дело.

Уайетт кивнул.

— Если кто и имеет право пожить и повеселиться, Уайетт, то это ты. И если тебе для этого нужна Каллиопа, пусть так и будет.

— Всё не так просто. Она — сестра Кассандры.

— Ну и? А если ты её хочешь...

— Снова не всё так просто.

— Почему? Тебя волнует, что подумают люди, что они скажут?

Он ничего не ответил.

Броди нахмурился:

— Пошло оно. Мы за тебя. Семья должна держаться вместе, и мы пнём любую задницу, которая посмеет открыть рот. Каллиопа классная. И, чёрт, мужик, сейчас ты более расслабленный, чем за все эти годы. Речь о том времени, что ты пропустил без развлечений. Если она причина оставить всё позади, не дай остановить себя.

Он кивнул:

— Я подумаю об этом. Спасибо.

Он вышел за дверь, залез в свой грузовик, бросив куртку на пассажирское сиденье.

Возможно, Броди прав. Может быть, он просто слишком волнуется.

И опять же, он знал, на что похожи сплетни в маленьком городе. Он знал, что его семья сплотится вокруг него.

На самом деле он беспокоился не об этом. Всё, что люди могут сказать, что они прошепчут или на что намекнут, с него как с гуся вода. Он прошёл через это после развода.

Но у Каллиопы здесь своё дело. Она общается с семьями маленьких детей. Пересуды и сплетни могут затронуть как её, так и её бизнес.

И к этому он не может быть равнодушен.

Каллиопа встала и приложила руки к спине, разминая напряжённые мышцы.

Что за бесконечно длинный день. Она была рада, что сегодня пятница и что неделя закончилась. Всё, чего она хотела, — принять горячую ванну, хороший ужин и её мужчину. И массаж от этого мужчины. Она задумалась, можно ли попросить Уайетта помять ей спину. Может, она сможет, используя свои женские хитрости, заставить его сделать массаж.

Или она могла бы просто раздеться. Это точно убедит его.

Опять же, они не строили совместных планов на сегодня или на выходные. Она просто предположила, что они увидятся. Он приходил к ней, или она приходила к нему почти каждую ночь на протяжении последних двух недель.

Уайетт и другие ребята покинули крыло примерно час назад, и Каллиопа подумала, что найдёт его в трейлере за бумагами. Она закрыла центр и направилась туда, нахмурившись, когда увидела, что свет в трейлере не горит. Она потянула дверь. Закрыто.

Хм. Она обошла трейлер и не увидела его грузовик.

Он уехал. Ничего не сказав ей.

Хорошо, может быть, он спешил, и у него не было времени предупредить её. Она надеялась, что всё в порядке.

Приехав домой, она бросила пальто и сумочку на диван, схватила телефон и набрала его номер, пока снимала обувь.

Он ответил с третьего звонка.

— Привет, — сказал он.

— Всё в порядке?

— Да. Почему что-то должно случиться?

— Я искала тебя после закрытия. Подумала, может, ты в трейлере, но ты просто уехал.

— Да. Не было времени. Пришлось вернуться в офис.

— А, хорошо. — Она села за кухонный стол. — Какие планы на сегодняшнюю ночь?

— Я думал поработать над машиной.

— О, понятно, — она отчётливо слышала отказ в тоне его голоса. — Что насчёт завтра? Вышел новый фильм, и я умираю, как хочу его посмотреть.

— Не думаю. У меня есть пара дел, которые надо успеть.

Боль и раздражение закружились в её пустом желудке, вызывая тошноту.

— Хорошо. Я поняла. Тогда увидимся в понедельник.

— Окей. До встречи.

Она отключила телефон и бросила его на стол, сердясь на Уайетта и на себя.

Нет. Не на себя. Определённо на него. У них были отношения. Они провели вместе три недели. Это позволило ей сделать предположения. Он был счастлив, чёрт возьми. Он просто не мог развернуться и бросить её без объяснений.

Объяснений, которые она заслужила.

Она пошла в ванную и встала под душ, смывая этот день, а вместе с ним и раздражение. Как только немного подсушила волосы, взяла телефон и набрала Тори.

— Ты сегодня занята? — спросила прямо.

— Я собиралась сделать домашний педикюр. Нет ничего более захватывающего, чем это.

Каллиопа засмеялась, и это было именно то, что было ей нужно.

— Устроим сегодня девичник?

— Звучит потрясающе, — сказала Тори. — Что ты придумала?

— Еда и много «Маргариты».

— Бинго. Я в деле.

Они договорились встретиться в городе в их любимом мексиканском ресторане. Она накрасилась, надела узкие джинсы, ботинки на высоких каблуках и сексуальный шёлковый топ вместо свитера, в котором была в дневном центре.

Сегодня ей нужна вечеринка.

«El Partido» был популярным рестораном, особенно по выходным. В маленьком городке немного развлечений. Вы идёте поесть, или в бар, или в кино. Были ещё, конечно, боулинг и каток, если вы настроены на активное времяпрепровождение.

Каллиопе хотелось выпить, и она знала, что Тори всегда поддержит её план повеселиться в городе.

Они начали с «Маргариты», сидя за стойкой бара, ожидая, когда их посадят за столик. Судя по длинной очереди, это могло занять какое-то время.

— Я не видела тебя... вечность, — сказала Тори, её длинные серьги коснулись шеи, когда она повернулась на барном стуле, жонглируя полным фужером. — Я соскучилась.

— Я тоже. Прости, что не виделись так долго. Я была занята.

Тори подняла брови:

— Да? Занята чем? Или я должна спросить... кем?

— Что ты знаешь или что ты думаешь, что знаешь?

Тори невинно взмахнула ресницами.

— Я только знаю, что Уайетт в последнее время стал не такой сварливый. Он даже улыбался. И шутил. Мы уж подумали, что настал конец света.

Губы Каллиопы изогнулись:

— Ну, рада за него.

— И ты говоришь, что его хорошее настроение в последние три недели никак не связано с тобой.

Каллиопа фыркнула:

— Я не ответственна за его настроение.

— Ой-ой. Он разозлил тебя. Что он сделал?

— Ничего. Он также не влияет на моё настроение.

— Что за бред. Рассказывай.

И она рассказала, начиная с первой ночи до сегодняшней.

Тори положила руку на барную стойку и отпила «Маргариту», выражение её лица поменялось, когда рассказ подошёл к концу.

К тому времени, как Каллиопа закончила, Тори нахмурилась:

— Вот же жопа.

— У него есть право на собственное пространство.

— Чушь. Он виделся с тобой каждую ночь, а потом внезапно рассказывает тебе о работе над машиной и какими-то странными «другими делами»? Нет. Тут что-то ещё.

— У него больше никого нет. Он почти сделал невероятное, переспав со мной.

Тори фыркнула и жестом показала сделать им еще по коктейлю.

— Ну и что? У мужика была серьёзная засуха. Отсюда его трёхлетнее плохое настроение. Слава Богу, появилась ты и положила этому конец.

— Да.

— Ну, и как секс?

— Тори!

Тори выпрямилась на своём стуле.

— Что? Я хочу знать, как секс. Уайетт великолепен. Мужественный.

Сексуальный.

Каллиопа взяла новый фужер «Маргариты» с барной стойки и слизнула соль с края бокала.

— Угу.

— Ты о выпивке или о мужчине?

Она улыбнулась:

— Об обоих.

— Так он хорош, верно?

— Я бы не сидела тут, злясь на него, если бы он таким не был.

— Как я и думала. Я всегда предполагала в нём глубокую, тлеющую сексуальность, скрытую под вспыльчивой внешностью.

— Я удивлена, что ты замечаешь кого-то ещё горячего, когда у тебя есть Броди.

— Я не нахожу Броди горячим. Вот. Так.

— Ты. Врёшь.

— Во-первых, я работаю с ним. Во-вторых, я знаю его с тех пор, как мне исполнилось... шестнадцать. В-третьих...

Каллиопа подождала, пока Тори подыщет третий аргумент.

Вместо этого Тори выпила, и Каллиопа рассмеялась.

— Что?

— Почему ты не сделаешь с этим что-нибудь?

— Ты о чем?

— О Броди.

Тори закатила глаза, потом поставила напиток и начала крутить браслет на запястье.

— Я никогда не интересовалась Броди. Мы не можем быть вместе. Парень треплет мне нервы. Он эгоистичен, громок, раздражает, слишком много меня дразнит, да и в городе и так полно женщин, которые думают, что солнце встаёт и садится из-за его прекрасного пресса и великолепной задницы.

— И ты не одна из них.

— Чёрт, нет. Я не член фан-клуба Броди. Кроме того, мы тут не для того, чтобы говорить обо мне. Хорошая попытка уклониться. Так что ты будешь делать с Уайеттом?

— Ничего. Я не могу заставить его хотеть быть со мной.

— Да, не можешь. Но почему такая резкая перемена в отношении?

— Может быть, так должно быть.

— После нескольких недель? — Тори покачала головой. — Я так не думаю. Здесь что-то ещё, и тебе надо поговорить с ним, чтобы выяснить это.

— Я не хочу разговаривать с ним. Я хочу пить «Маргариту», трепаться с тобой, а потом съесть отличную энчиладу⁵.

— Думаю, ты бы предпочла энчиладе Уайетта.

Каллиопа поперхнулась коктейлем:

— Боже мой, Тори. Не делай так, когда я пью.

Тори усмехнулась:

— Просто констатация факта, мой друг.

Каллиопа раздумывала над тем, что сказала Тори, пока они пили и ужинали.

Она не была трусихой, одной из тех, кто будет сидеть сложа руки и ждать, что случится. Может быть, вся эта близость была слишком быстрой для Уайтта, но если так, она должна услышать это от него, а не какие-то отмазки по поводу машины и дел. Она говорила ему в самом начале, что единственную вещь, которую она ждёт от него в их отношениях, — честность.

Таким образом, она дала ему эти выходные на разные «дела». А в понедельник утром он пришёл прямо в её кабинет, не опуская головы, вроде как посмотреть, на месте ли она, или так, будто искал её целый день.

Да, что-то действительно происходило.

Если отношения закончились или он хотел бы их закончить, то он должен был начать разговор и сказать ей об этом.

В конце рабочего дня она стояла около выхода, пока её сотрудники собирали детей для родителей. Она помахала парням, которые работали в новом крыле здания, и когда Уайетт, захватив свои инструменты, направился к двери, она остановила его.

— Уайетт. Можно тебя на минуточку ко мне в кабинет?

— Тут куча дел, Каллиопа.

— Чем бы ты ни занимался, это подождет. Есть важный разговор.

Он замер, глядя на входную дверь, как бы просчитывая безумный рывок к свободе.

— Я весь грязный и в пыли. Может, мы можем пройти в мой трейлер?

— Хорошо. Давай я тут всё закрою и буду ждать тебя там.

Он кивнул и вышел.

Как только её персонал разошелся, она закрыла дверь и направилась к трейлеру. За секунду до того, как она завернула за угол, она подумала, а не уехал ли он, не дождавшись её, но он был кем угодно, только не трусом. В трейлере был свет. Она открыла дверь и зашла внутрь. Уайетт сидел там за чертежами. Он поднял голову, но не улыбнулся.

— Так что случилось? — спросил он.

Она прислонилась к противоположной стене.

— Почему бы тебе не сказать мне, что происходит?

— Что?

— То, что происходило между нами, было прекрасно, и внезапно ты отстраняешься. Я хочу знать почему.

— Каллиопа...

— Не надо. — Она оттолкнулась от стены, подошла к столу и положила на него руки. — Всё, что я хочу, — это услышать правду, Уайетт.

Он посмотрел на чертежи, потом перевёл взгляд на неё. Она увидела печаль и боль в его глазах, и её сердце сжалось.

— Я не хотел сделать тебе больно.

— Что?

— Ты начала говорить о том, чтобы сходить куда-то, и ты заслуживаешь этого. Но ты должна понимать, что люди будут говорить.

Это было не то, что она ожидала услышать. Он защищал её?

— Говорить о чём? Что ты был женат на Кэсси, а теперь встречаешься со мной?

— Да.

Она закатила глаза и положила руку поверх его.

— Уайетт. Меня не заботит, что будут говорить.

— Ты не знаешь этого так хорошо, как я, как разлетаются сплетни в маленьком городе. Меня это тоже не волнует. Я не обращаю внимания на то, что говорят. Но у тебя есть репутация, которую надо поддерживать. Это может навредить тебе.

Она фыркнула:

— Репутация? Я что-то вроде святой в этом городе?

— У тебя дневной центр. Ты не должна встречаться со мной.

— О, ради любви к шоколадному печенью с крошкой. Это самая глупая вещь, которую я слышала. — Она передвинулась между столом и ним и обхватила его лицо руками. — Я хочу быть с тобой. Публично. Люди могут говорить, что хотят, сплетничать о чём угодно. Я горжусь тем, что я с тобой. Если их волнует, что ты был женат на моей сестре, это их проблемы, не мои.

Она увидела волнение на его лице.

— Ты знаешь, что они будут говорить, все эти вещи, которые они скажут.

— И пускай, — сказала она. — Я не буду слушать.

— А что насчёт тех, кто приводит к тебе детей?

— Если их это волнует, значит, они не те люди. Это не должно повредить моему делу. — Она провела рукой по его скуле, уколовшись о щетину. — Но мне нравится, что ты волнуешься обо мне. Спасибо.

— Я не хочу делать тебе больно, Каллиопа. Пытаюсь быть не таким, как тот парень.

Она склонила голову набок.

— Тот парень?

— Не обращай внимания. Не важно. Послушай. Мне жаль. Я предупреждал тебя, я не особо хорош в этом.

Она засмеялась:

— Ты пользуешься этим, чтобы получить прощение. Если ты хочешь отношений, тебе придется поработать над навыками общения.

Он обнял её и пододвинул ближе.

— Я не из тех, кто много разговаривает. Я из тех, кто делает.

Это было то, о чём она скучала в выходные. Прилив тепла, внезапное пламя желания, которое он мог разжечь в ней одним прикосновением.

— Делает, да?

— Да.

Она посмотрела через плечо. Она сидела на чертежах.

— Знаешь, с первого раза, как я зашла сюда, у меня появилась фантазия о твоём трейлере и чертёжном столе.

Она почувствовала его эрекцию, когда он толкнул её к столу.

— Только скажи.

— О чём-то, чем мы с тобой занимались на этом столе.

Он так быстро развернул её, что у неё закружилась голова, его руки скользили по её груди, спине и ягодицах.

— Мне нравится ход твоих мыслей, Каллиопа.

— Отлично. Тогда заткнись, и меньше слов, больше дела.