Реки Судьбы

Нежданные помощники

Житейские драмы идут без репетиций.

Эмиль Кроткий

Девушку выбросило из почтовой капсулы, в которую она залезла с помощью Тары, в небольшом парке у почты. Она едва успела спрятаться за кусты, похожие на подстриженные ёлки, когда из почты выскочили служащие и выгребли посылки из этой же капсулы.

Держа в руке овальную пластинку с адресом, она медленно шла по улице, разглядывая дома и прохожих. Все дома в этом городе были куполообразными. Естественно над городом была крыша. Вера никак не могла понять, почему она не прозрачная, и только потом поняла, что это не просто крыша, а перекрытие, отделяющее один ярус от другого. Город был двухъярусным. Перекрытие мягко светилось.

Было довольно тепло, около десяти градусов мороза. По улицам шмыгали машины, похожие на капли, колёс у них не было. Машины были разные и по размеру, и по цвету. На первых этажах многих домов, располагались маленькие ресторанчики и магазины, окна которых ярко светились. Вдоль дороги был тротуар из красивой плитки. Над крышами домов мерцала реклама — названия каких-то фирм.

Вспоминая всё, что рассказала Тара, Вера прошла квартал, второй и не нашла остановки транспортного аэробуса, о котором говорила Тара. У огромного шумного, гремящего музыкой торгового центра попробовала остановить прохожего, но тот шарахнулся от неё.

— Чёрт! Может нужно какое-то обращение, вместо моего «э-э… постойте»? — она остановилась, перебирая в памяти виденные передачи. — Ой, нельзя трогать за руку! Как я забыла, что они в разговорах не касаются друг друга? Придётся обратиться к полицейскому, пока совсем не заблудилась.

Горько вздохнув, она подошла к одетому в форму человеку. Местный полицейский выглядел забавно — он был похож на плюшевую игрушку. Вся меховая одежда на нем была чёрно-синего цвета. Шапка напоминала казачью папаху, с ярко-синей бляхой — огромной буквой. Полицейский, посмотрел на пластину в её руках, потом сунул её в небольшой прибор, после чего оглядел девушку с ног до головы и спросил:

— Это как же ты попала в это район?

Девушка ответила не задумываясь.

— Искала подарок мужу. Не там повернула и заблудилась.

— Мужу… ладно, — местный полицейский махнул рукой.

Около них мгновенно затормозила сиреневая капля. Вера, из информации по инфу, знала, что — это местное такси. Полицейский забрал у Веры одну из овальных белых пластинок, сунул в щель, потом наклонился к пульту и быстро набрал на нём адрес. Он осмотрел Веру с ног до головы и подтолкнул её к открывшемуся в боку машины отверстию.

— Отправляйся. Не понимаю, куда смотрит твоя семья?! Разве можно такую малявку отпускать одну? Да, ещё… прекрати врать про замужество!

— Я не малявка! — огрызнулась Вера, усаживаясь в такси.

— Вот-вот, моя дочь также говорит, — пробурчал полицейский, — а потом проблем не оберешься.

Через двадцать минут езды, девушка оказалась перед спортивным комплексом, утопающим в каких-то хвойных кустах, усыпанных большими ярко-сиреневыми ягодами. Спорткомплекс окружал низенький кружевной заборчик. Здание было красивым, но в отличие от земных сооружений, не имело вообще стекол. Больше всего оно напоминало пирамиду из пяти серебряных бубликов, собранных неумелым ребёнком. Самый большой бублик занимал среднее положение. Всё здание покрывали ромбовидные знаки из какого-то белого материала.

Вера нашла калитку, которая в отличие от калиток её мира, была диском, решительно толкнула её. Диск откатился, и она оказалась на покрытой инеем дорожке. Она обошла комплекс, и обнаружила за ним небольшой жилой дом, похожий на перевернутый чайный бокал. Потоптавшись перед входом, вспомнила, как брат сказал, что она на жалость давит, Вера, негромко постучав, решительно толкнула дверь и оказалась в большой и светлой кухне-столовой.

У плиты суетилась женщина, за низким столом, на покрытых мехом табуретках сидело пятеро мужчин. Мощный, с лицом, покрытым морщинами, этан встал, буравя её взглядом.

— Здравствуйте! Я — Ваша младшая жена! — выпалила Вера и поклонилась. Вообще-то надо было начать разговор по-другому, но Тара предупредила, что всё можно рассказать только мастеру, кроме того, она опять забыла, что в этом мире все говорят на ты.

Сидящие у стола застыли с чашками в руках, а женщина у плиты уронила крышку от кастрюли. Мощный этан от неожиданности крякнул. Вера понимала его — нелегко узнать, что ты — многоженец! Больше всего она волновалась из-за женщины, поэтому, положив маленькую сумочку с документами на стул, девушка подбежала к плите, подняла укатившуюся крышку и, подав её женщине, прошептала:

— Для Вас я совершенно безопасна. Не сердитесь, но только мастер мне может помочь!

Ничто так не вдохновляет хозяйку дома, как неожиданное появление молодой женщины в её доме, стоящая у плиты ахнула и страдальчески взглянула на вставшего этана. Мастер, услышав заявление девушки, улыбнулся, сделал к ней шаг и остановился от стука в дверь. Сидящие за столом разом опустили свои чашки. Хлопнула дверь. Вера повернулась. В комнату вошёл настоящий гигант.

— Мастер, накорми, а то загнусь! Не сердись, что задержался! — пробасил здоровяк. — За то я купил татаку[6]. Ну?! Я хороший добытчик? Ты говорил, что я не выгляжу, как все. Нет, я обычный и очень даже незаметный. Кстати, очередища ужас, опять поставки задержали! Что творится, не понимаю?

— Не фига себе незаметный! — прошептала себе под нос девушка.

На голове гостя был меховой капюшон, скрывающий лицо, но его мощная фигура вызывала уважение, а голос… От этого голоса у Веры быстрее забилось сердце и предательски затряслись ноги. Она рассердилась на себя, решив, что испугалась, поэтому яростно прошипела:

— Я не боюсь! — и до крови закусила губу.

Хозяин дома, услышав шёпот, остро взглянул на неё, а вошедший стянул с головы капюшон, серебристые перья рассыпались по плечам. Гость осмотрелся и насторожился.

— А что случилось-то? Что это вы сидите, как истуканы?

Не отвечая на его вопрос, мастер подошёл к Вере и в полном молчании провёл её в соседнюю комнату.

— Слушаю тебя, женщина! Я тот, кого ты искала.

— Меня зовут Вера, — торопливо заговорила девушка. — Мне Ваш адрес дала Тара. Я в безвыходном положении…. Э-э…Короче, мне надо скрыться от бывшего Вашего ученика — Рамсея. Никто, кроме Вас, мне не сможет помочь.

Мастер озадаченно молчал. С шелестом откатилась дверь, и раздался сочный бас, от которого у девушки опять заколотилось сердце.

— Что же ты натворила, если Рамсей на тебя рассердился? — в руку девушки вцепились железные пальцы.

— Отвали! — она потянула руку, но ничего не вышло.

— Что?! В каком смысле отвали? Что я должен отвалить? — возмутился гигант. — Ты работала на него? Когда ты видела его в последний раз? Ну?!

Она порадовалась сеточке, закрывающей её лицо (Мы тоже не лыком шиты!) и резко вырвала руку.

— Отвянь! Я не к тебе пришла.

Парень раздражённо фыркнул и опять вцепился в её руки. Голова Веры едва доставала до квадратного подбородка. (Господи, какой здоровенный!) Организм решил, что на них напали и зашипел.

— Шаш-ша! Отлепись от меня! — она, используя, чему училась на Земле, освободилась от его рук и отскочила от него. — Шаш-ша!

— Мастер, это кто?! — зарычал парень. — Она шипит, как райз.

— Да какое тебе дело?! Что ты лезешь не в своё дел?! — взвыла Вера.

— Посмотрим, что скрывает эта сетка? — гигант дёрнул девушку к себе, но мастер отрицательно качнул головой, и тот, подчинившись, отпустил её.

Вера поёжилась, от того, что парень осматривал её с ног до головы (Что я ему лошадь что ли?).

— А что, у резы[7] мозгов не хватило сообразить, что Рамсей, прежде всего, будет искать тебя здесь? — спросил мастер. — Хм… наконец, он твой портрет передаст в полицию и…

— У него пороху не хватит передать мой портрет! — перебила его Вера, сдёрнув с лица сеточку.

Мастер и парень с шумом выдохнули воздух. Девушка нервно сглотнула, поняв, что эти двое знали Лилдах. Парень откинул назад серебристые перья и воззрился на девушку. Левая щека была изуродована двумя шрамами, но он… Вера решительно метнулась к выходу. Её поймал за руку мастер.

— Почему бежишь? — он смотрел на неё с интересом.

— А мне не интересно встречаться с родственниками этого типа.

— Значит родственниками, — пробасил парень, — и это всё? Всё?!

Вера не понимала, что ему надо. Этот здоровяк, явно сдерживался, чтобы не придушить её, да и мастер был раздражён, это было видно по зло сощуренным глазам. Ей было трудно говорить, этот парень стоял почти вплотную к ней, и это её безумно волновало, сердце буквально выпрыгивало из груди. Чтобы её не выгнали, девушка торопливо пояснила:

— Начнём с того, что я не Лилдах.

— Да что ты говоришь?! — пророкотал парень. — Что ещё скажешь?

Его синие, как ночь, глаза смотрели пронзительно.

— А что это Вы, то есть ты, допрос устроил? — обозлилась Вера, но не на него, а на свой организм, ноги стали ватными от бархата его низкого голоса. — Я тебя вижу в первый раз, почему это я перед тобой должна отчитываться?! Мне Тара говорила, что говорить можно только с мастером Таривом.

Опять общий вздох, стук в дверь, и шёпот:

— Мастер, к нам гость — это Рамсей.

— Мама! — прошептала Вера.

На лице у гостьи был такой ужас, что мастер больше не раздумывал.

— Спрячь её! — приказал он гиганту.

У девушки хватило ума не сопротивляться, когда здоровяк потащил её за руку в проход, который открылся в стене, там был узкий шкаф. Оказавшись в шкафу, они замерли. В комнату кто-то вошёл, и Вера вздрогнула, услышав голос Рамсея.

Рука парня скользнула к её горлу. Пальцы обхватили горло так, что когти царапали кожу. Вера, поняв, что ей мгновенно свернут голову, как курёнку, порадовалась, что сразу сказала, что она не Лилдах, видимо бедняжку, и здесь не любили. В поисках защиты от Рамсея, Вера прижалась к груди парня и в благодарность за терпение погладила его руку.

Она не знала, что тот, кто её почти придушил, сердился на себя, за то, что эта незнакомка, хоть и в теле Лилдах, почему-то его взволновала. Он представил, как была бы возмущена надменная Лилдах, и его пальцы стали сжимать горло девушки сильнее. Он так давно мечтал это сделать — уничтожить и физически, и из памяти! Остановился, потому что незваная гостья замерла и успокаивающе погладила его по руке. Это его так изумило, что он успокоился, а когда она прижалась к нему, то возникло удивительное чувство — обладания чем-то ценным. Проанализировать не успел, потому что незваный гость заговорил.

— Мастер, я прошу мне помочь! — судя по голосу, Рамсей явно волновался. — Я долго не решался, но… У меня сегодня возникла очень серьёзная проблема.

— Сегодня?! Хм… Слушаю тебя, младший, — пророкотал Тарив.

— Напрасно ты так. Ещё год, ну два от силы, и я официально буду единственным наследником Семьи!

— Я всё ещё слушаю тебя, — проговорил невозмутимо мастер.

— Мастер, если к тебе после нашего разговора кто-то обратится за помощью, прошу, сообщи мне!

— Говори, младший, зачем тебе это? И ком идёт речь?

Рамсей закашлялся и просипел:

— Э-э… Женщина! Она важна для восстановления моей чести. Она будет скрывать лицо. Да! Будет… уверен в этом!

— Как она может узнать что-то обо мне? — голос мастера Тарива остался ровным.

— Мастер, я уверен, что Тара могла беглянке рассказать о тебе. Я не успел выбить из неё правду, она приняла яд.

Услышанное чуть не отправило в обморок Веру. (Ну почему я не уговорила Тару удрать со мной?! Ведь видела же, что Рамсей — гад!) Парень, зажав рот рукой задрожавшей девушке, у которой текли слёзы ярости, едва слышно прошипел, касаясь уха губами.

— Тихо.

Державший её был удивлён реакцией незнакомки, на то, что Рамсей стал причины смерти Тары. Он-то знал Тару всю жизнь, но откуда эта чужая знает старую резу и оплакивает её? Он опять тронул ушко губами, чтобы она успокоилась и удивился, она пахла незнакомо, какой-то горчинкой, Лилдах ненавидела такие запахи. Девушка взволновано перевела дыхание, и они опять замерли, слушая разговор.

— Ты собирался пытать Тару? — севшим голосом спросил мастер. — Свою няньку?! Няньку, которая единственная из Семьи разделила твоё одиночество?

— Она меня предала и могла рассказать всё врагам.

— Врагам? Откуда они у тебя? — мастер угрюмо усмехнулся. — Неужели, кто-то преследует тебя? Здесь Цейр, и всем наплевать на проблемы Восточного Лаяма.

— Все считают меня виноватым! Если не со мной, то против меня! Теперь даже друзья стали врагами, — резко возразил Рамсей. — Ты же не общаешься со мной!

Голос Тарива стал более отчуждённым.

— Ты уже вырос, и тебе не нужны тренировки. Младший, а много ли было у тебя друзей?

— Мне и не нужны друзья! Я — сын Царствующей Семьи, таким как я обычно завидуют. Я обречен на одиночество!

— Где были мои глаза? — вздохнул Тарив. — Рамсей, ты прав! Потеряв Тару, ты обрёк себя на одиночество. Младший, ты плохо знал резу!

— Я понял, мастер, и обойду всех, с кем связана здесь моя Семья.

Послышался вздох мастера, Вера поняла, что тот с трудом сдерживает раздражение — ведь мастер сказал о преданности Тары, а Рамсей ничего не понял.

— Младший, скажи, та женщина — молода, красива? Опиши её.

Её сосед по шкафу неслышно хмыкнул, Вере тоже стало интересно, как Рамсей выкрутится. Он ответил так, что она опять поразилась, как такой умный мужик, может быть таким мерзавцем?!

— Марф! Я понял, мастер. Спасибо, конечно, я пройду по всем домам развлечений, обойду все театры и прочее.

— Ты всегда был умён!

— Спасибо, мастер, и до свидания.

— Нет! Прощай, младший! Я говорил с тобой, только потому, что ты — моя ошибка, и настало время расплаты.

— Ты мне не можешь простить, гибель братьев?! — проговорил севшим голосом Рамсей.

— Не только. Ты до сих пор не осознал, что произошло. Боюсь, что ты не хочешь этого понять!

— Эта была случайность, — Рамсей сердито засопел.

— Довольно! После этого разговора никогда не входи в мой дом! — мастер Тарив недоумевал, как он не смог остановить то, что развивалось у Рамсея с детства — слабость духа?! — В память о прошлом я кое-что скажу. Знай, до твоего прихода ко мне заходила молодая женщина и попросила от имени Тары помощь.

— Где она? Где?! — почти простонал Рамсей, находясь на грани помешательства из-за того, что его лже-Лилдах исчезла. Она была ему нужна, она принадлежала ему. Только ему!

Вера затряслась, как овечий хвост, но парень зажал одной рукой её рот, а другой прижал к себе. Странный жар охватил Веру, она была в полуобмороке. Казалось, прошла вечность, у девушки от страха подламывались ноги, парень ещё сильнее прижал её к себе, не давая упасть. Когда девушка пришла в себя и услышала продолжение разговора, то поняла, что прошло меньше секунды.

— Младший, я ей дал деньги на билеты до Дайма. Она была час назад.

— Мастер, почему же ты не сказал сразу?

— Она, не говорила, что бежит от тебя. Думаю, она уже летит в Дайм.

— Спасибо, мастер! Почему ты не спрашиваешь, зачем я ищу её?

— Ты уже сказал, что она нужна для восстановления твоей чести. Хотя не представляю, как женщина может восстановить честь, мужчины, по вине которого погибли этаны?!

Рамсей фыркнул, он не собирался разговаривать на эту тему.

— Ещё раз спасибо, мастер! Марф! Как же я не подумал, что она просто сбежит в тепло. Значит вот откуда она! Как же она меня достала, но теперь… Марф! Она не уйдёт! — Рамсей выскочил, хлопнув дверью.

Прошла минута. Вера не дышала. Дверь шкафа открылась. Мастер, посмотрев на заплаканное и перепуганное лицо девушки, буркнул:

— Невероятно и непонятно! Ну, что ты уставился на меня? Работай.

Вера успела только удивиться и пискнуть, когда тот, кто обнимал её, нажал ей на уши. Накатила слабость. Поняв, что причина слабости — действия парня, девушка мгновенно вцепилась зубами в его руку, но всё поплыло перед глазами. Она ещё успела услышать.

— Ой! Кусается! Маленькая зараза. Мастер, зачем она нам?

— Ты, забыл Рамсея? Чтобы он, да, со своим самолюбием, ко мне пришёл?! Нет! Уверен, что он знает, что она не Лилдах. Вот и подумай, зачем она ему? Я же сказал, что ничего не понял.

Темнота.

Когда Вера открыла глаза, то оторопела — на неё смотрела морда медведя, если бывают полосатые чёрно-белые медведи с кисточками ярко-рыжего меха на ушах. Существо разумно что-то проворчало ей и, подхватив когтистой лапой, куда-то поволокло. Вспомнив, что медведи вроде бояться дикого крика Вера упёрлась, как гимс перволеток, и дико завизжала. Медведь уронил её. Не вставая, Вера на четвереньках поскакала в светлую даль, которая обнаружилась в виде прохода между тюками. Медведь рыкнул и прыгнул за ней.

— Отвали-и!! Я не вкусная-а! — существо засмеялось. Вера затормозила. Звери не смеются. — Ты кто?

— Тот, кто тебе помогает. Быстрее пошевеливайся, это не царские покои! — пробасило существо голосом парня, который её придушил в шкафу.

— Ага, — пискнула она и припустилась за ним.

Они шли очень быстро, парень почти бежал. Вскоре они оказались в тёмном и мрачном проходе. Здесь царил такой холод, что Вера задрожала от озноба. Парень теперь бежал, и она старалась не отставать. Когда они вбежали в светлую пещерку, заваленную тюками, девушка была на грани обморока.

— Переодевайся, — пробурчал родственник Рамсея, — а то замёрзнешь. Здесь не обогреваются пути.

— А можно сверху натянуть? — щёлкая зубами, спросила она.

— Нет, не получится, — он бросил перед ней полосатый мех такой же, как был на нём.

Веру так трясло от холода, что она никак не могла содрать с себя верхнюю одежду и переодеться. Парень, раздражённо бурча, что навязалась на его голову ещё одна проблема, стал сдирать с неё одежду, оставив только нижнее бельё. Через секунду, к ним присоединился второй человек в таком же наряде и стал помогать ей, натягивать мех. Наконец, она оказалась в шкуре полосатого медведя, ей нахлобучили на голову шапку. Стало тепло. Девушка обессиленно плюхнулась на какой-то тюк.

— Что расселась?! — возмутился парень.

— Подожди, дух переведу.

— Пошевеливайся! — угрюмо прорычал её провожатый. — Рамсей не дурак. Он придёт второй раз.

Этого было достаточно, чтобы Вера резво потрусила за быстро идущими мужчинами.

— Куда мы? — пыхтя, прошептала она. — Фух! Фух! Что же вы так несетесь? Я едва успеваю! Фух! Фух!

— На вокзал… не капризничай, как Лилдах, — ответил парень.

Вера не знала, что он злился на себя, несмотря на то, что эта девчонка была в теле Лилдах, она была прелестной и в этой шубе была похожа на игрушку-пыхтелку. Он прислушивался к её мыслям и сердился ещё сильнее, за это на себя, но ему было так интересно, что он никак не мог отказать себе в этом удовольствии.

— Дела-а, мастер Тарив так доверяет этому типу? Интересно, это он идет с нами, или другой тоже его ученик. Ничего не видно под этой мордой медведя! Нет, наверное, сам! Интересно, почему молчит? Удивительно, все они не любят почему-то Лилдах, — шептала себе под нос Вера, едва поспевая за ними. — Это что же, у них семейная ненависть? Интересно за что можно ненавидеть такую красивую и добрую девушку? Фух. Фух.

Парень дёрнул её так за руку, что она чуть не упала, и рявкнул:

— Прекрати! — и возмущённо подумал: «Знала бы она побольше про эту добрую девушку, которая любила перевешивать все свои проблемы на других!»

Вера удивилась его реакции.

— Это что же он слышал? Вот это слух, прямо-таки как у собаки! Фух! Фух!

— Что ты тащишься, как беременный гимс?! — сердито спросил он, хотя и понял, что девушка бежала на пределе своих возможностей, (это что же такое собака?), но тут он услышал, что девушка шепчет себе под нос — она не жаловалась, а сердилась на себя, и ему стало стыдно.

— Эх, мужик, это ты здоровый, как бык, — шептала Вера. — Знал бы ты, чего мне стоит так бежать! Мало я тренировалась. Мало! С другой стороны, если бы я бегала, то этот гад догадался бы, что готовлюсь смыться!

Второй сопровождающий подошёл к ней, и она услышала голос мастера Тарива.

— Мы тебе поможем, девушка, но сейчас ты должна очень стараться двигаться быстрей.

— А я на пределе. Фух! — призналась она, останавливаясь, и согнулась, чтобы отдышаться.

Её с двух сторон подхватили под руки, бежать стало легче. Длинный коридор, и вот они перед дверью, на которой написано «Для служебного пользования». Они открыли её и оказались под куполом вокзала. К ним подбежали два этана, сунули мастеру пластины и провели к одиноко стоявшей капсуле. Беглецы втиснулись в неё.

Внутри было только два места, и девушку посадили на колени родственника Рамсея. Мастер Тарив стал сдирать головной убор. Вера нервно хихикнула — было похоже на то, что он отдирает свою голову. Парень, на котором она сидела, содрал и себя, и с неё такой же головной убор. Вера с интересом рассматривал то, что у неё было на голове.

— Прикольно! А что же, вы целиком шкуру носите? Это мода такая или необходимость? — спросила она у своих спутников. — А почему Тара не дала мне такую одежду сразу? У неё не было её, или это не у всех есть? А почему я в своём мехе мёрзла?

Мастер Тарив хмыкнул, похоже, их подопечная очень молодая.

— Молчи и слушай. В сильные морозы можно жить только в шкуре снета[8]. — он криво усмехнулся, понимая, что сейчас последует новый поток вопросов. — На улице минус пятьдесят.

— А вот мне интересно, Рамсей будет с каждой женщины сдирать мех? Ему никто по морде не настучит? Что у вас за мужчины, если позволяют этому мерзавцу такое? Вот у нас в средние века в Азии, если с женщины содрать чадру, то можно было вызвать бунт.

Парень свирепо зашипел, а мастер хохотнул. Если эта девчонка общалась долго с Рамсеем, то тому можно только посочувствовать. Вера так и не поняла, почему парень проворчал:

— Ну, ты даёшь, мастер!

— Я готов рассказывать. Ты слушать сможешь, не спрашивая? — мастер Тарив воззрился на девушку, как учитель на двоечника.

— Да, да!

Вера закивала ему головой, она очень была ему благодарна, к тому же по невероятному стечению обстоятельств, мастер был чрезвычайно похож на одного из друзей отца, дядю Славу, который единственный поддерживал Веру в борьбе против маниакального желания родителей выдать её замуж.

Парень хмыкнул, а мастер проворчал:

— Никто на улице тебя ловить не будет, но ведь где-то тебе придётся раздеться, и тебя увидят. Тара не дала мех для этой погоды, чтобы сбить Рамсея со следа.

— Поняла, мастер, — пробормотала девушка и тут же возмутилась, — зачем тогда такая гонка?

Её «кресло» фыркнуло, а мастер покачал головой.

— Невероятно! Ты не хочешь думать? Верхний город, сейчас прочёсывают и вскоре примутся за нижний. Рамсей не дурак, и проверит все самолёты.

— Да, что за фигня?! Он же в чужой стране!

Мастер тяжко вздохнул, эта девчонка его удивила.

— Он очень богат, и его денег хватит, даже на облаву. В Цейре плевать, что Восточный Лаям не слышит, младшего.

— Э-э… не слышит, это типа не уважают?

— Да, — терпеливо ответил мастер, несмотря на очередное раздражённое фырканье её попутчика. — Мы должны знать с кем мы имеем дело. Ты должна рассказать всё, и мы поможем тебе.

— Что ты хочешь знать, мастер? — заволновалась Вера.

Однако ей ответил тот, на коленях которого она сидела:

— Всё! Как ты оказалась в теле Лилдах? С чего Рамсей так на тебя взъелся? Зачем ты ему, если он пошёл на убийство няньки? Мы должны решить — помогать тебе или нет.

— А ты-то причём? Мастер же обещал помочь, — Вера ответила так резко из-за того, что этот парень её очень нервировал.

— А я не обещал! — оборвал её здоровяк. — Рассказывай. Учти, будешь выдумывать, я узнаю.

Она поёрзала на его коленях и впала в задумчивость, не замечая, что парень внимательно слушает её мысли, а послушать было что. Девушка, возведя очи к потолку, сопела и анализировала их требования. «С одной стороны, с чего это он так на меня взъелся, что я ему в суп наплевала? (Гигант едва сдержал улыбку). С другой стороны, он, конечно, прав, раз уж он ввязался, то имеет право требовать, и, потом, он же не выдал меня тому подонку и не виноват, что я боюсь даже опереться на него из-за того, что меня начинает трясти от волнения. Может я простыла, и поэтому меня так колбасит?» (Гигант от последних мыслей оторопел.) Вера пощупала лоб, так и не поняв горячий или нет, призадумалась, не зная, что же и как рассказать. Прошла минута, вторая, наконец, девушка решилась.

— Что-то я забыла, говорила или нет… это от холода у меня мозги замёрзли, — её «Кресло» хихикнуло, а она пару раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — М-м-м… так вот… меня зовут Вера, я попала в тело Лилдах из другого мира, в котором погибла… по-видимому… Конечно, это какая-то мистика, но ведь попала я сюда! Видно Лилдах, что-то смогла сделать, чтобы я заняла её место. Меня похитил откуда-то Рамсей, и он знает, что я не Лилдах.

— Нелогичный поступок для Рамсея, — пророкотал в недоумении мастер. — Зачем ты ему?

— Зачем?!! Если бы я знала! У-у!! Эта скотина забрал часть моих яйцеклеток и их оплодотворил. Скотина, своей спермой! Эта… этот… — Вера подавилась ругательствами, которые у неё рвались наружу, не заметив, что парень, на котором она сидела, неожиданно полиловел, подслушав, что за слова она не сказала вслух. — Скот, считает видимо себя элитным производителем. Рамсей сказал, чтобы я не рассчитывала увидеть ребёнка. Подлец, он знал, что я не Лилдах, и всё-таки это сделал!

Девушка от возмущения стукнула кулаком по стене.

— Разыгрывать гнев может любой, — пробасил родственник Рамсея. — Зачем же ты ему нужна, если уже взял яйцеклетки?

Вера угрюмо замолчала, но потом пробурчала.

— А я откуда знаю, зачем нужна этому мерзавцу?

— Мастер, она что-то не договаривает, но тщательно скрывает.

От сказанного девушка покраснела, а мастер Тарив остро взглянул на неё.

— В твоём положении честность — это прелюдия доверия, — заметил мастер.

— Он… подонок… — Вера брезгливо сморщилась, ей было даже говорить об этом противно. — Он сказал, что сам меня «осчастливит». Скотина, скотина!! Я была должна вынашивать его ребёнка, потому что у него что-то не получается с инкубатором. Представляете?

— Сомнительно… — прорычал гигант.

— Это почему же?! — взвилась Вера.

Мастер Тарив, увидев её возмущённый взгляд, пояснил.

— Рамсей один из лучших эмбриологов Рентана. Не представляю, как это у него не получилось?!

— Не знаю, — Вера ошеломлённо поморгала.

«Оказывается Рамсей не полный придурок, и вообще семейка Ройстан — сплошная загадка. Рэйнер лучший нейрофизиолог, его братец лучший эмбриолог. Похоже, и другие его братья были мужики, что надо. Что же случилось? Как спросить мастера Тарива и не нарушить местные правила? Э-хе-хе, как трудно с мужиками!»

Она измученно привалилась к груди того, кто был её «Креслом», он хмыкнул и прижал её к себе так крепко, что она очнулась от размышлений.

— Э-э… простите, задумалась. Мне помогла Тара. Я уговаривала её сбежать вместе, но она любила Рамсея. Она не хотела его оставлять, считая его одиноким, а он гад, — в этот миг мозг окончательно перестроился и Вера получила доступ в местный словарь синонимов, который был весьма обширным у Лилдах. — Этот виб[9]…Этот виб… А-а…

Впервые за все это время Вера по-настоящему разрыдалась. «Кресло» опешило и обняло её, пытаясь успокоить.

— Отвянь! Что ты заботу изображаешь? — выла она, захлёбываясь слезами.

Мастер похлопал её по руке.

— Что это ты разнюнилась? — девушка, всхлипнув, потрясённо уставилась на него (Ну точь в точь дядя Слава!). Мастер Тарив прокашлялся. — Вот и хорошо, что успокоилась. Нянька выбрала сама. Почему она помогла тебе?

— Не знаю! — Вера пожала плечами. — Когда меня притащил Рамсей, тело Лилдах не хотело жить. Она… она тоже не хотела жить и ушла. Тара полгода помогала мне оживить это тело. Рамсей не вмешивался, он считал, что я это делаю для его великих задач. Скотина! Шаш-ша!

— Кто тебя вывел из комы? — требовательно пробасил родственник Рамсея. — Что ты ещё знаешь? Постарайся рассказать подробно.

Вера рассердилась.

— Да, не знаю я ничего! Помню, когда очнулась — какой-то урод из таэла бил меня по лицу, что-то кричал. Гиран[10]! Подонок! Найду гирана, убью.

— Не ругайся, а опиши, какое у него было уродство. Это что-то редкое? Если редкое, то мы найдём его, — заинтересовался родственник Рамсея.

Вообще она его всё время удивляла, но хоть какие-то навыки тело Лилдах должно было сохранить. Когда он спросил про уродство, то ожидал, что на лице появится брезгливое недоумение, а вместо этого девчонка полиловела и стеснительно пробормотала:

— Это я обругала его. Урод, в смысле тварь, в смысле гиран, — «Кресло» хмыкнуло. Вера рассердилась. — А как назвать того, кто бьёт беспомощного и привязанного, не способного дать сдачи?! Жаль, что я тогда не понимала его, а то бы сказала ему пару ласковых. Мерзавец! Шаш-ша!!

— Ты ведёшь себя, как котёнок райза, слабая, а шипишь и царапаешься, — заметил мастер Тарив. — Жаль, что ты не помнишь, что он говорил.

— Это не проблема, мастер, — пророкотал гигант. — Девушка, хочешь, я помогу вспомнить?

— Давай! — загорелась Вера.

«А ты смелый котёнок…», — усмехнулся про себя гигант. Он пробежался пальцами по её затылку, периодически надавливая то на одну, то на другую часть уха. Потом буркнул, чтобы она закрыла глаза, и нажал собранными в щепоть пальцами ей на виски. В памяти девушки всплыло лицо таэла, его пощёчина и крик «Не может быть! После такого отравления не живут. Когда же ты сдохнешь, Лилдах!?»

— Мама дорогая, так это было покушение? — прошептала девушка.

— Лилдах отравили? — озадачено пробасил здоровяк. — Таэла отравили дочь Царствующей Семьи? Невероятно!

— Ты что, умеешь читать мысли? — удивилась Вера.

— У женщин их мало, — объявил тот, — поэтому это — не проблема.

Вера со злости задохнулась, а мастер Тарив угрюмо заметил:

— Это ты зря. Вспомни Лилдах?!

Гигант, так же, как и она, несколько минут назад, шарахнул кулаком по стене и зарычал. Вера расстроилась, что же несчастная Лилдах сделала? За что они её так не любят?

Капсула остановилась. Они вышли. Долгое время шли по коридорам, вырубленным во льду. Вера крутила головой направо-налево. Коридоры были выстланы синим, пружинившим под ногами покрытием и мягко освещались фонарями-дугами, которые торчали прямо изо льда. В местах пересечения других коридоров в стене светились цифры и слова типа: к Лар, к Реми, к Тагай.

— Господи, как клёво придумано! — пропыхтела она и на ходу потрогала стены. Удивилась, на них было что-то нанесено вроде сеточки.

— Чтобы не таяло, — пояснил, сумрачно сверкая глаза, следивший за ней гигант, который понимал, как чужой в этом мире девчонке всё было интересно. При других обстоятельствах он бы стал расспрашивать об её мире, но, то, что она находилась в теле Лилдах, делало общение для него затруднительным. Наконец, они вышли к новой капсуле.

— Кто такая Лилдах? — как только они устроились, спросила Вера. — Ведь она необыкновенная, если смогла призвать мою личность из умирающего тела!

— Хм… лучше скажи, откуда ты? — опять прицепился здоровяк.

— Зачем тебе это? Я даже не знаю, где моя Земля. В моем мире… — Вера замолчала, в голове неожиданно всплыл разговор-ссора с братом. Она поёжилась и удивилась, что родственник Рамсея крякнул.

— Я что, тебе ноги отсидела? Извини! — фыркнула Вера, не зная, что он читает мысли.

— Не тяни! — строго проговорил мастер Тарив. — Расскажи о себе, мы должны разобраться. Почему Лилдах позвала тебя?

— Позвала?

— Конечно, она лежала три месяца в коме и искала. Думаешь легко найти? Может ты была какой-то особенной?

— Нет, я обыкновенная! Я же вроде говорила, что моё тело на Земле погибло.

— Фр-р! — фыркнул гигант. — Естественно, она же не убийца!

— Расскажи о себе, мы ждём, — повторил мастер Тарив.

Её спасителя с интересом смотрели, как она сначала посерела, а потом полиловела. Девушка сжала кулаки. Трудно рассказать то, что когда-то было самым болезненным для тебя, то, что в том мире нельзя было изменить. Что не позволяло жить, как сверстники, делая тебя и более слабым, и более сильным. Да и как она сможет найти слова, чтобы они не посмели ей сочувствовать? Как рассказать, что полжизни она тратила на то, чтобы её перестали жалеть. Она угрюмо насупилась. А чего она боится теперь? В конце концов, это уже было, теперь она другая, и надо жить сейчас! Для того чтобы, наконец, высказаться, она посопела, зажмурившись.

Гигант улыбнулся и покачал головой, ему всё больше нравилась эта соплячка, мастер прав, она похожа на молодого райза. Она даже шипела, как котёнок райза. Он прислушался к её мыслям и умилился. Девушка сама себя уверяла, что она сильная.

— Ну! — поторопил он её.

— В том мире я была хромой, — выпалила Вера.

Мастер Тарив удивлённо встопорщил перья на бровях, он так и не понял, почему она не могла этого сказать сразу, и почему начала с этого признания. Парень, на коленях которого она сидела, успокаивающе прижал её к себе, и понял, что этого делать было нельзя, это было больным местом для этой девочки, так как она взвизгнула:

— Не смей меня жалеть! Я не была инвалидом! Чтобы не говорил мой брат. Я — Вера Соколова, не только он Соколов. У нас крепкая порода! Я жила и сама справлялась с проблемами. Сама!

Мастер стал догадываться, почему эту девочку призвала Лилдах — девочка была воином. В своём мире судьба не дала ей возможности проявить себя. Увидев его улыбку, Вера подпрыгнула и завыла, как паровозная сирена:

— Я самостоятельная-а-а! — поперхнулась, и продолжила. — Я работала! Сама работала! Я сама! Я — архитектор.

— Мы верим, не кричи, — придержал её «кресло поневоле» и попросил, — не прыгай, ты мне печень выдавишь! Рассказывай, мы слушаем тебя.

— Да вроде бы всё. Да-а! Чуть не забыла! Лилдах, перед тем как исчезла, попросила меня устранить какое-то зло, — проговорила она успокаиваясь.

— Так ты у нас герой?! — насмешливо прогудело её «Кресло».

Вспыхнув от его тона, Вера какое-то время кусала губы, но её «Кресло» опять хмыкнуло, и она решилась.

— Мама дорогая, не надо из меня делать героя! Я просто хочу жить. Вообще-то мне по фигу ваше зло, но, похоже, этого не избежать — меня кокнут враги Лилдах.

— Кокнут? — мастер Тарив не совсем понял, хотя и догадывался, что, видимо, это синоним слова убьют.

— Я хотела сказать э-э… убьют.

Оба её сопровождающих долго молчали, потом тот, на коленях которого она сидела, спросил:

— Мастер, тебя ничего не смущает в её рассказе?

— Что означает твоё имя? — спросил мастер Тарив.

— Ну-у, — девушка задумалась, но попыталась объяснить. — Вера — это признание чего-нибудь истинным без доказательств.

— Что за глупость? — парень возмущённо фыркнул.

Она свирепо зашипела. (Да кто он такой, чтобы обсуждать меня и мой мир?!) Парень хыхыкнул. Вера призадумалась, интересно, а как бы она вела себя на их месте. Эти оба совершенно не походили на людей, верящих в какую-то мистику, но может они ищут причины выбора Лилдах? Значит им надо рассказать, как на Земле умеют верить.

— Это сложно объяснить, — пробурчала девушка. — Некоторые люди в моём мире были убеждены, что наш мир был создан творцом. В это верили и верят, не требуя доказательств. Наверное, поэтому и возникло имя Вера.

— А ты веришь? — тихо спросил мастер Тарив. — Ну то, что мир создан творцом.

— Не знаю… в детстве я так мечтала стать как все… не хромой. Даже молила Бога об этом. Богом называют на Земле творца Земли и жизни на ней. Это потом я поняла, что… Эх! И несмотря ни на что я верила, что встречу любовь… — она поперхнулась, так стало горько, столько прожить и не узнать, что значит любить! — Здесь, я как все.

Парень, на коленях, которого она сидела, озадаченно пробасил:

— Да-а… у меня нет слов, — у него возник вопрос, что она имеет в виду, когда говорит любовь. Это что же любовь к жизни?

Он хотел уже его задать, но мастер угрюмо проговорил:

— Лилдах была из посвящённых в монастыре Харрат.

— Ну и что? — раздражённо возразил парень

— Прекрати злиться и начинай думать! — резко одёрнул его мастер Тарив.

Прошло несколько минут, потом парень проворчал:

— Думаю, она искала кого-то близкого по структуре мозга, по комплексу знаний. Она воспользовалась сразу всем, даже именем.

— Именем? — изумилась девушка.

— Ваши имена похожи по значению. Лилдах — это вера в силу, — скривился парень, и подумал, что говорить о схожести мозговых структур преждевременно, потому что эта девчонка вообще ничего не знает.

Силы Веры неожиданно кончились.

— Не могу! — разрыдалась она. — Не могу больше! Сначала смерть, потом другой мир и другое тело. Ты кривишься, а знаешь, как было больно оживлять его?! Ещё этот подонок… Господи, за что?! Я хотела быть просто счастливой, любить, быть любимой и жить сама, без помощи и опеки родителей. Я просто хотела жить сама!

Прошла минута, вторая. Вера плакала, размазывая сопли, икала и ыкала. Её «Кресло» сунуло ей в руки носовой платок. Девушка звучно в него высморкалась и принялась опять рыдать. Мастер Тарив обеспокоенно взглянул на него, тот пророкотал:

— Нормально, пусть плачет. Я тут посмотрел её адаптации… У неё просто не было времени снять накопившееся напряжение, давно было пора проистерить, а она оживляла тело, потом сбегала. Пройдёт. Это просто женская истерика, — он улыбнулся впервые со времени знакомства. Ему захотелось её погладить, у неё может быть интересная реакция, ведь она не Лилдах, разве та позволило бы себе такое эмоциональное откровение?

— Что? — Вера пришла в себя. Она не позволит себя жалеть, тем более лазить по своим мозгам! — Ах, ты, виб! Лазишь по мозгам, да ещё издеваешься! Паразит!

— Хм… по-видимому тебя плохо воспитывали, — пробормотал парень. (Ну что за прелесть, огрызается, как будто в силах что-либо сделать мне).

Девушка покраснела, обычно на Земле её одёргивал отец, а здесь этот. (Тоже мне воспитатель, пусть сначала себя воспитает!). Она фыркнула, а её «Кресло» взял, да и дёрнул её за ухо.

— Вежливость особенно важна для тех, кто слаб, — и поймал себя на том, что сделал это с удовольствием. (Удивительно, мне такое никогда даже в голову не приходило при общении с холодной Лилдах!)

Реакция была ожидаемой, девушка подпрыгнула у него на коленях.

— Я тебе что, ребёнок?! — она лопалась от возмущения, и из-за того, что тот хихикнул, взвыла. — Мастер, ну что он меня терроризирует?!

— Прекратите оба! — рявкнул мастер. — Что такое нашла Лилдах, если рискнула жизнью?

— Какое-то зло, — ляпнула Вера и расстроилась, понимая, что родственник Рамсея это прокомментирует.

— Ты повторяешься.

— Ты тоже! — огрызнулась она.

— Я не повторяюсь! В отличие от тебя я дольше был знаком с Лилдах. Мне не понятно, как она рискнула? Лилдах… утончённая, изнеженная и вдруг такой поступок. Она же боялась всего, даже жить, — раздражённо пробасил парень.

— Ничего себе боялась?! — возмутилась девушка.

— Ты не понимаешь! Лилдах умела много, но ничего не делала, а ждала, — угрюмо огрызнулся тот, настроение испортилось

— Ты не прав. Она, находясь в коме, искала бойца, — возразил мастер.

— Почему из другого мира? — спросил родственник Рамсея.

— Ну, не глупи, старший! Это девочка не просто боец. Она другая.

— Обычная самовлюблённая соплячка! — отрезал парень, ему было весело от того, что он знал, что последует дальше.

Вера не обманула его ожиданий и возмущённо огрызнулась:

— Что? Это ещё вопрос кто самовлюблённый?

Он хихикнул, а Вера гневно заворочалась и запыхтела.

Мастер Тарив покачал головой, давно он не видел, чтобы его ученик так себя вёл.

— Посмотри, её не смущает, что она едет на твоих коленях. Можешь представить себе этану, которая смогла бы пойти на такое? Она к тому же прыгает на твоих коленях.

— Мастер! — Вера вспыхнула. — Да ты же сам меня посадил сюда, и здесь же нет другого места! И что это вы из меня дуру делаете? Подумаешь! Много вы понимаете в поступках Лилдах.

Парень, на котором она сидела, добродушно усмехнулся:

— А ты понимаешь?

— Нет, но хочу. Вот ты, ты же родственник Рамсея? Кто ты? — она ткнула ему в руки носовой платок, на котором в углу была вышита монограмма «РР» — Только не вкручивай мне в мозги, что не родственник! Вы похожи, и я видела такой же платок у Рамсея. Тара как-то сказала, что она вышивала сама такие платки. Не для слуги же она вышивала!

Гигант, на коленях которого она сидела, внезапно, обнял её. Вера опешила, даже шкура зверя, в которую она была одета, не смогла её защитить от жара его тела. Его ли, а может её? Девушка, икнув от ужаса, поняла, что это не он, а она сама вся горит. Голова закружилась, сердце провалилось в желудок.

— Не узнаёшь? — губы парня заскользили по шее. Она оторопела и беспомощно взглянула на мастера Тарив, но тот был невозмутим, как скала. (Неужели это здесь нормальное поведение?) Парень шептал ей. — Вспомни меня!

Его голос заставлял кровь струиться быстрее, а поцелуи и вовсе свели с ума. Подлое тело тащилось и готовилось по-кошачьи мурлыкать, низ живота скрутила никогда не испытываемая ею раньше боль. На минуту она забыла обо всём, однако, смогла очнуться. (Чёрт, что он обо мне подумает?!) Стиснув зубы, вытерла внезапно выступивший пот на лбу и, ломая себя, пробормотала:

— Мастер, пусть он меня не тискает. Я не позволю мне мозги компостировать!

— И что это значит? — промурлыкало её «кресло».

— Нечего руки распускать! Шаш-ша! — прошипела лиловая от смущения девушка. — Если ты такой горячий, выйди и полижи лёд. Остудишься.

— А я не трогаю тебя руками, — и опять скользнул губами по её уху. Он это сделал из вредности и удивился — девочка, мысленно застонав от восторга, начала считать каких-то розовых слонов и подавила желание тела Лилдах ответить на ласку.

Вера бросила взгляд на мастера Тарива и увидела напряжённое внимание. (Господи, это проверка на порядочность?) Её «Кресло» оторопел, не понимая, что она имеет ввиду, когда думает про порядочность? Неужели она считает, что он способен делать что-то дурное незнакомой женщине?

Мастер задумчиво повёл бровями, которые встали дыбом. Судя по реакции чужой, которая оказалась в теле Лилдах, она не поняла, что дорим полностью контролирует себя, но её реакция… Ей нравится дорим? Она же видит его впервые в жизни! Он нахмурился и строго посмотрел на воспитанника, тот сразу отпустил Веру, поэтому она чуть не соскользнула в проход, так как расслабилась.

— Ну, ты! Я же свалюсь! Держи меня! Ну, точно, как Рамсей. Виб самовлюблённый!

— И когда же ты успела меня разглядеть? Даже характер, — он сердился, из-за того, что опять захотелось поцеловать это ушко и не только.

— Я уже говорила это! Несмотря на твои боевые шрамы, ты очень похож на Рамсея, и такой же… — и поперхнулась не сказанным словом «красавчик».

Однако гигант услышал, что она подумала, но решил, что она издевается и, поперхнувшись от злости, прорычал:

— Вот как? Тебя отталкивают мои шрамы?

Этот тон, её насторожил. Вера посмотрела на лицо мастера, и удивлялась, тот был напряжён, как тигр перед броском, а от парня повеяло холодом. Почему он это спросил? Ведь, несмотря на шрамы, он был невероятно красив!

Вера много рисовала в жизни, и только постоянные намеки родителей, что они готовы продвигать её как художника, заставили её оставить живопись и стать архитектором. В домах друзей было много её картин и портретов. Встречаясь с людьми, она всегда искала главное, что составляло личность. Это и помогло сравнить её помощника поневоле и Рамсея.

Если их сравнивать с Рамсеем, лицо которого выдавало какую-то внутреннюю слабость, то лицо этого парня было иным. Она решила более подробно рассмотреть его лицо. Вывернувшись на руках своего кресла поневоле, она оказалась с ним лицом к лицу.

Прямой нос. Чётко очерченные чувственные, но плотно сжатые губы, по форме которых можно было судить о присущей его характеру жёсткости. Квадратный подбородок. Синий цвет глаз, в отличие от сиреневых глаз Рамсея, напоминал цветом ночное небо на юге. Белые перья на голове подчёркивали яркость глаз. От этого парня буквально веяло чем-то, на что её женская сущность сразу ответила. (Мама дорогая, этот мужик — мечта женщин!).

Он поморщился, так как она что-то сделала такое, что он не услышал её мысли и поэтому глядя в упор опять спросил:

— Боишься сказать?

— Ты это про что? — она открыто смело встретила его взгляд.

Её «Кресло» не отвёл взгляда и криво усмехнулся. (Зря я подумал, что она издевается. Ну что за соплячка? Ослепла что ли?)

Вера рассердилась. (Издевается, виб! Однозначно! Думает, что лучше его нет!). Пожалела, что не имеет опыта общения с красивыми мужиками и ляпнула:

— Ну ты, не больно-то… Тоже мне любимец женщин.

— Что?!

— Что слышал!

Парень так крепко стиснул её за эти слова, что у девушки перехватило дыхание, его губы легко касались её шеи и ушей. Он впервые обратил внимание на то, что она покрыта мышцами, это было не тело Лилдах. Она его изменила? Зачем? «Маленький, чудесный, сердитый райз. Интересно, о чём же она думает?» — он прислушался к её мыслям и улыбнулся. Вера бормотала про себя: «Ни черта ты не услышишь мои мысли! Мы тоже щи не лаптем хлебаем, семью семь — тридцать семь», а вслух рявкнула:

— Отвали от меня! Ты свои комплексы на мне не реализуй. Мужик, а из-за двух царапин на стенку лезет! Ха! Моя мама говорила, что мужик, чуть получше вашего лезура[11], уже красавец, то есть я хотела сказать, чуть получше… — она засопела от смущения.

Мастер Тарив хохотал, хлопая себя по коленям.

— Ну, что с ней сделать?! Смелая девочка, — и родственник Рамсея, опять прижав Веру к себе, шепнул в её ухо. — Сорок девять.

— Ах, ты Мессинг, недоделанный! А как на счёт того, чтобы взять интегральчик? А?! Скажем от нуля до бесконечности? — возмутилась она.

Парень, присоединившись мастеру Тариву, начал хохотать.

— Придётся рассказать. Я — брат Рамсея. Я — Рэйнер.

— Как это?! Ты же мёртв!! — почти закричала Вера. Резкий толчок, и она оказалась на коленях мастера. — Я вообще-то не навязывалась сидеть рядом с тобой, то есть на тебе.

Мастер угрюмо нахмурился, пересадил Веру к парню, одёрнув того.

— Старший, прекрати! Я не молод, чтобы везти на себе кого-либо.

— Пусть думает, что говорит! — брат Рамсея стиснул до боли её плечи.

Почувствовав силу его гнева, Вера перевела дух лишь после того, как он успокоился, и тихо проговорила:

— Верю, ты его брат! Точно! Такой же грубиян, как и он. Чуть что — руки распускаешь.

— Мерзавка, я тебя придушу! Как ты посмела? Думаешь, я не слышал, как ты думала про какую-то порядочность.

— Вот-вот, я и говорю, что ты чмо! — подытожила Вера.

— Мастер! — обиженно возопил гигант. — Она чмом обзывается. Ну что это за безобразие?

— Это ругательство? — поинтересовался мастер, сдерживая смех.

— Это характеристика, — Вера сердито засопев добавила. — Чурбан.

— Мерзавка! Мало того что меня в мертвецы записала, так ещё и чурбаном назвала! — ахнуло её «Кресло»

Мастер Тарив готов был расцеловать девочку. Впервые за долгие месяцы он увидел прежнего Рэйнера — не закованного в броню невозмутимости дорима, а того, кого он так часто ругал за шалости и вспыльчивость.

— Успокойтесь оба! Вера, нельзя так, следи за тем, что говоришь. Ты соображаешь, что объявила ему, что он умер?!

— Ну, простите! — Вера горько вздохнула. — Я не так уж и виновата! Тара же сказала, что ты погиб, и из-за этого у Рамсея комплекс.

— Комплекс? Хм?! — Рэйнер недоверчиво встряхнул её. — Ещё скажи, что он страдает от этого.

— Тара была уверена в этом, — сказала и, забыв, что тот читает мысли, погрузилась в размышления. (Какие к чёрту комплексы? Рамсей просто завидовал ему. Видно у этого Рэйнера и баб пропасть, и силы не меряно. Господи, какой красивый, а как целует, ой, не могу, помру!).

Рэйнер, когда она это подумала, опешил. Девчонка реально считала его красавцем, это с его-то шрамами, и это после того как Лилдах назвала его чудовищем. Как назло в памяти всплыл последний разговор с Лилдах, и его охватил озноб.

Почувствовав, как тот сдерживает дрожь, Вера расстроилась. Правильно брат говорил, что она не умеет нормально выражать мысли. С другой стороны, а что она сказала неправильно? Ведь любить человека за красоту, это всё равно, что любить конфетку за обёртку.

Рэйнер, который слышал её мысленные метания, прижал её к груди. (Марф, котёнок, какая же ты ещё малышка!)

Вера насупилась. Надо ему мозги вправить. Она опять вздохнула, понимая, что он не так и виноват. Этот парень ведь не знает, что никто из мужчин, никогда не был с ней так близко, и кроме брата и отца. Никто и никогда не целовал её. Мысли скакали по извилинам, в результате получилась каша. (Надо бы ему сказать пару ласковых, но как он классно обнимает! Хочу ещё!).

Рэйнер в ответ на её мысленную просьбу прижал её к себе. (Котёнок, о чём ты? Неужели я тебе нравлюсь? Ах ты, маленькая!)

Мастер, увидев, как сжал зубы его воспитанник, задумался, понимая, что возникла проблема — у девочки было тело Лилдах, а его воспитанник презирал надменную красавицу. Старший мог отказаться помогать, а, между тем, похоже, что только эта девочка поможет разобраться в том, что произошло на Лаяме.

Однако мастер ошибся. Рэйнер не злился, а был в смятении, он не ожидал такой реакции от их подопечной, которая восхищалась им. Вера подёргала его за палец, тот севшим голосом спросил:

— Что тебе?

— Не злись! У меня, тоже… много обид, но я же говорю с тобой.

Какое-то время они ехали молча. Рэйнер, проанализировав всё, решил, что, скорее всего, на девочку ещё действуют фантазии тела Лилдах. Прислушался к ней и усмехнулся, девчонка затаилась, она боялась его. (Правильно боится, но должна бояться не она, а её тело, которое любило наслаждаться.) Успокоился и пробурчал:

— Ладно, мастер, расскажи ей.

Он не смог отказать себе в удовольствии опять прижать тело девочки к себе, и рассердился, потому что та мгновенно привалилась к его груди, значит, всё-таки это была реакция тела Лилдах.

Мастер помолчал, потом начал свой рассказ.

— Несколько лет назад было решено, что государства, которые в течение года смогут продержаться на Лаяме, получат право на территории, занятые экспедициями. Решиться на такое смогла только одна из царствующих семей. Теперь весь ледяной континент, принадлежит Восточному Лаяму, благодаря семье Ройстан.

— Это же хуже, чем наша Антарктида! Зачем он нужен? — прошептала она. Мастер Тарив задрал брови, а она полиловела. — Прости, что прервала.

— Шестеро сыновей семьи Ройстан, обученных выживанию в условиях крайнего Севера завоевали эту территорию.

Вера растеряно уставилась на мастера, так как тот внезапно закашлялся.

— Что там случилось?

— Официально выжил только один — Рамсей, — прохрипел мастер.

Вера почувствовала озноб Рэйнера и прижалась к нему.

— Мастер, не говори. Рэйнеру тяжело вспоминать.

Её «Кресло» возмущённо фыркнуло.

— Что бы ты понимала?!

— Тогда говори ты, дорим, — проворчал мастер, он считал, что его воспитаннику пора выговориться.

Вера, было, открыла рот, чтобы узнать, кто такие доримы, но Рэйнер отстранённым голосом продолжил:

— Обе экспедиции моих братьев погибли, их нашли через три месяца, после того, как перестали приходить сообщения. Спасательные отряды из Восточного Лаяма опоздали на месяц, только из-за того, что Рамсей поздно переслал координаты. Запасённой энергии не хватило, чтобы пережить суровую зиму. Наша экспедиция дожидалась лета в искусственно созданной пещере. Это я предложил сделать пещеру.

Рэйнер замолчал, а мастер успокаивающе кивнул ему.

— Ты не виноват! Это было правильное решение

Вера завертела головой, она изнемогала от молчания. Наконец, Рэйнер заговорил, тяжело роняя слова:

— Мы расположились в сейсмически активной зоне. Я не знал этого, доверившись выбору Рамсея. Позже я узнал, что у него были данные об этом, но он ничего мне не сказал, хотя я и отвечал за безопасность людей. Во время землетрясения, пещера обрушилась. Я вызвал спасателей и организовал спасение членов экспедиции. Я полез за последними, когда пришла помощь, — Рэйнер замолчал, но справился. — Был ещё один толчок… Рамсей заявил всем, что все живые спасены, а откапывать погибших — это напрасная потеря сил. Я… короче… он видел, как я туда полез, но забыл сказать, что я жив. Меня не стали откапывать.

— Мама! — в ужасе прошептала Вера, осознав груз, с которым живут братья.

— Они не слышали меня, не смогли слышать, — прошептал Рэйнер.

— До сих пор Рамсей не знает, что Рэйнера спасли толах, столетиями живущие подо льдом ледяного континента, — добавил мастер.

— Как это живут? Я нигде об этом не читала. Постойте, а почему они не спасли экспедиции братьев, — у Веры от потрясения глаза стали круглыми, но она осознано решила не вспоминать о гибели братьев, чувствуя волнение дорима.

Рэйнер криво усмехнулся.

— Об этом мало кто знает, но там есть города толах. Все три экспедиции высадились в разных точках Лаяма, так охватывалось самое большое пространство. Место, где была наша экспедиция, они нашли, только через пять дней. Экспедиции братьев были на расстоянии месячного пути от ближайших городов толах. Они, тем не менее, пришли туда, но поздно.

— Не понимаю, а почему Рэйнер скрывается? Думаю, что и родители не знают, что спасся.

— Не знают. Да и те, кто меня спасал, не знали — смогу ли я выжить? К тому же мы должны узнать, почему Рамсей пошёл на преступление?! Он не получил никаких выгод. Зачем? Чем ему помешал я и наши братья?

— Боже мой! Значит, кто-то другой искал выгоду. Надо искать тех, кому это выгодно! — фыркнула Вера

— Спасибо, а мы тупые не догадались! Ты одна такая умная! — Рэйнер раздражённо оскалился. Вера смущённо полиловела, а дорим смутился. (Марф! Она же соплячка, а я с ней, как с равной.)

Капсула остановились. Вера удивилась — вокзал был похож на вокзал её мира. Толпы этанов и таэла. Всё время прибывали капсулы, некоторые были соединены по две и по три. Постоянно звучал голос, вещавший о прибытии транспорта и его отправлении. Только поезда были другие, широкие капли по три-четыре штуки, иногда одиночные, похожие на дыню.

Они вышли в город. Вера вертела головой. Город был большим, в нём было холоднее, чем в предыдущем, но не намного. Вокруг домов были газоны, на которых росли какие-то шарообразные кусты, укутанные в серебристую хвою. Вера немедленно села на корточки, разглядывая их. Приглядевшись, она поняла, что каждая хвоинка была покрыта волосками, как пухом. Оценила способность природы находить решение и стала рассматривать другие более темно-зелёные кусты. Решив подойти к ним ближе, Вера обнаружила, что её спасители ушли далеко вперёд и, как спринтер, рванула за ними. Поскользнулась и упала бы, если бы Рэйнер, фыркая от сдерживаемого смеха, не подхватил её за шкирку. (Марф, точно котёнок райза на льду. Сейчас надуется!). Вера надулась (Безобразие, он со мной, как с ребёнком!), приняла недоступный вид и чинно пошла рядом с ними. Он усмехнулся (Так и знал!).

Улица, по которой они шли, привела их к светлой и красивой панораме. Солнечный и морозный день, невысокие и колючие конусы, по-видимому, местные деревья, горная гряда и замершее озеро. Вера увидела, что вдалеке по снегу несутся белые с оранжевым шары, их преследовали те самые медведи, в шкуры которых они были одеты.

— Это инф такой большой? Что-то раньше я не видела таких передач.

— Нет, это не инф, — пробурчал мастер, — это — окно. Пошли! Здесь ты сможешь многое узнать о нашем мире. Это поможет тебе выжить.

— Там, снаружи, холодно?

— Нам повезло, всего минус тридцать. Это не очень холодно для этого времени года.

Вера исподтишка взглянула на здоровяка, тот насмешливо смотрел на неё. (Ведь, зараза, ищет способ, как меня еще раз ткнуть носом!). Она сердито отвернулась, не увидев, как смутился Рэйнер, который именно это и собирался сделать. Они вошли в небольшое здание. Мастер сообщил:

— Это — Исм, — заметив, что девушка вздрогнула, спросил, — что-нибудь говорит это название?

— А как же?! Именно здесь Рамсей весь обделался, когда получал информацию о вашей стране. Что такое Исм?

— Исм — открытый университет. Самый крупный в Восточном Лаяме. Любой может воспользоваться его знаниями. Все, если не могут иначе получить знания, приезжают раз в три года в Исм, — пояснил Рэйнер и в недоумении сощурился, от того, что их подопечная прижала ладошки ко рту. — Что случилось? Говори немедленно!

— Ой, он же догадается, что меня повезут сюда!

Её добровольные опекуны переглянулись, а мастер Тарив криво усмехнулся.

— А ведь хорошо, что я спросил!

— В Исме не скрывают своих учеников, — Рэйнер нахмурился. — Мастер, он найдёт её сразу. Надо подумать.

Внезапно у Веры закружилась голова. Ей послышался звон. Она внимательно посмотрела на мужчин, лица у тех были напряжёнными. Значит, они тоже слышат этот звон.

— Мне не показалось? — спросила она.

— Тебя ждёт Харрат. Поедешь? — пророкотал Рэйнер.

— Нет. С какого перепуга? — Вера отрицательно покачала головой. — Я даже не знаю, что это за место! А может это вас зовут!

— Нет! — мастер покачал головой. — Мы здесь бывали и раньше, но зова не было.

Вера хмыкнула, она сомневалась, потому что у Рэйнера полиловели скулы, но тот её ошарашил вопросом:

— Ты так легко отказываешься от знаний, которые даёт Харрат?

— Отвали! Я не понимаю, как что-то узнаю в каком-то монастыре или святилище?! — она вцепилась в его руку и заглянула ему в глаза, ей не понравился отстранённость, с которой говорил гигант.

— Там дают знания не всем, — ледяным тоном сообщил гигант, переживая непонятное волнение оттого, что она вцепилась в его руку.

— Тем более. Я всё постараюсь узнать привычным способом, — она, забыв, что держит его за руку, прижала её к своей груди.

— Глупость! — разозлился Рэйнер и выдернул руку.

Память мучительно напомнила, как Лилдах не любила, когда он брал в свои ладони её пальцы, а эта девчонка сама взяла его руку и расстроилась, что он её отнял. Рэйнер поморщился, он дорим, а ведёт себя, как сопливый мальчишка, решив извиниться, он открыл рот и подавился словами, налетев на её холодный взгляд. (Она — райз, только те способны смотреть так!).

Вера справилась с обидой от его резкости, сжала руки в кулачки, чтобы придать себе уверенность.

— Ты не понимаешь! Мне очень трудно принять этот мир, а это теперь мой дом. На Земле хочешь получать знания, трудись от зари до зари — читай книги и журналы. Я буду узнавать постепенно, но не с помощью всякой химии и мистики, так моё сознание быстрее примет этот мир. К тому же мастер говорил, что Лилдах бывала в Харрате, и что-то ей это не больно помогло!

— Труд хорошее дело, но не в случае, когда тебя преследуют! Тебе придется нелегко! Не потому что ты не умеешь учиться, а потому что может не оказаться времени для этого! — возразил Рэйнер, даже не реагируя на её высказывания о Лилдах. — А ты долго училась в своём мире?

— Десять лет в школе и пять лет в институте. У нас многие учатся и дальше, после института, особенно те, кто связан с творческой работой.

Сочетание слов «творческая работа» неприятно напомнило о Лилдах, та считала, если нет творчества, то это омерзительно, а работу доримов вообще не понимала. Из-за этого, Рэйнер, опять раздражённо фыркнул.

— Не понимаю, почему надо учиться таким идиотским способом?

Вера обнаружила тень боли, мелькнувшую в огромных глазах Рэйнера, поэтому на мгновение замолчала, выбирая слова, чтобы возразить, но не обидеть его.

— Молчи! — Рэйнер резко сжал её руку, увидев, что несколько таэла и этанов, внимательно рассматривают всех прибывающих.

Мастер Тарив подошёл к ним ближе и, не поворачиваясь к ним лицом, проворчал:

— Столько народа… все кого-то ищут. Надо скорее отсюда уезжать!

— Мама! — прошептала Вера. — Это Рамсей?

— Нет, его здесь нет! Это те, кого он нанял. Они не знают, как ты выглядишь, — Рэйнер внимательно следил за людьми брата.

— Что делать?

Дорим быстро оглядел зал, просчитывая возможность скрыться, мелькнула мысль, что их обложили, как на охоте на снета. Видно брату позарез нужна эта девочка. Неожиданно накатило дикое раздражение. Он не понимал, зачем она ему? Ведь она совершенно ничего не знает! Мастер Тарив, делая вид, что они не знакомы, ускорил шаг и направился к нанятым Рамсеем людям.

— Мастер отвлечёт их, — проговорил Рэйнер, не глядя на девушку. Вера вцепилась похолодевшими пальцами в руку гиганта, Рэйнер незаметно для всех всунул ей в руки овальные платины. — Держи! Это деньги. Немедленно уезжай! Не волнуйся, сейчас все берут билеты в одном направлении. Иди к той розовой колонне, там касса. Встретимся здесь же через месяц.

Он ожидал вопросов, но она только кивнула, дорим одобрительно хмыкнул. Несмотря на испуг, Вера неторопливо направилась в сторону небольшой очереди, стоявшей у кассовой колонны, завывая про себя «Врагу не сдаётся наш гордый Варяг, пощады никто не желает…». Рэйнер задумчиво смотрел на доску. (Что за мир рождает таких свирепых котят? Интересно, что это за Варяг?) Толпа пассажиров отвлекли его от мыслей об их подопечной.