Репутация герцога

Глава 24

Себастьян опустил Жозефину на землю за одну улицу от Бранбери-Хауса, затем спешился сам. Для пущего правдоподобия сочиненной истории ему следовало нанять Жозефине экипаж, как только они достигли предместий Лондона, но он не хотел терять ее из виду.

Даже вернувшись в центр Мейфэра, он не мог остановиться – постоянно касался ее плеча и вдыхал аромат сирени, шедший от ее волос, когда она боком сидела перед ним на Мерлине. Родственники Себастьяна могли засвидетельствовать его склонность опекать всех, но сейчас он превзошел самого себя. Душевная травма из-за бегства Жозефины не могла зажить так быстро, была еще свежа.

– Увидимся вечером. – Он поднес ее руку к губам. – Я люблю тебя, Жозефина.

– Я по-прежнему считаю, что ты совершаешь большую ошибку, Себастьян, но я тоже тебя люблю.

Это заявление его не слишком успокоило, но он оставил эту тему. Отвязав от седла чемодан, он отдал его Жозефине.

– Я слишком влиятельный человек, люди остерегаются конфликтовать со мной, – сказал он спокойно, снова садясь в седло. – А твоя строптивость, Жозефина, изумляет меня. Будь осторожна, ради себя самой.

– Ты тоже.

Себастьян из-за деревьев наблюдал, как она идет по улице. Когда входная дверь распахнулась и выбежала Мария Эмбри, он направил Мерлина к Корбетт-Хаусу.

Он сказал, что никогда не будет лгать ей, и сказал это серьезно. Но когда заявил, что его изумляет ее строптивость, он выразился неточно. На самом деле его изумляло его чувство к Жозефине и тревожило то, что может произойти с ним, если он ее потеряет. Он потерял Шарлотту, бессильный что-либо изменить. И ничто, подвластное его контролю, не сможет отдалить его от Жозефины.

Подъездная аллея к Корбетт-Хаусу была забита каретами. Очевидно, Валентин уведомил все семейство о событиях сегодняшнего утра. Когда Себастьян спешился, подошел один из конюхов Деверилла.

– Я оставлю сегодня Мерлина здесь. – Себастьян похлопал уставшую лошадь по шее. – Пусть он отдохнет, получит хорошую порцию овса и яблоко.

Конюх погладил морду Мерлина.

– Я прослежу, ваша светлость.

Ему самому нужен отдых, да и яблоко не помешало бы, но день еще не кончился. Вращая мышцами плеч, Себастьян направился к дому.

– Папа! – выскочив из двери, Пенелопа бросилась в его объятия. Он поднял ее, не обращая внимания на боль в пояснице. В тридцать четыре драка требует больших усилий, чем прежде.

– Что ты делала сегодня?

– Я очень волновалась за тебя. – Дочь крепко обняла его. – От тебя пахнет сиренью.

– От меня?

– Да. Сиренью и пылью.

Стоявший в дверях Шей явно счел, что мудрее не вмешиваться в разговор о запахах.

– Какие-нибудь неприятности? – спросил он вместо этого.

– Нет. Она вернулась домой. – Себастьян поцеловал Пип в лоб. – Прошу прощения, что разволновал тебя, моя голубка.

– Ты все-таки женишься?

– Да, хочу сделать это.

– Я хотела бы надеть диадему на церемонию.

Себастьян усмехнулся. Он думал, что дочь больше всех будет негодовать и обижаться на Жозефину, а Пип оказалась самым верным его сторонником.

– Ты обязательно должна ее надеть. В конце концов, ты и Жозефина – мои принцессы.

– Да, я знаю. – Посмотрев на Шея и подошедших Саралу и Элинор, девочка нахмурилась. – Значит, теперь я должна вернуться в детскую? Я правда хочу знать, что происходит.

– Я скажу тебе все, что смогу и как только смогу, – ответил Себастьян. – Боюсь, это придется сделать.

– Хорошо, – вздохнула Пип. – Тогда я буду учить Роуз разговаривать.

Когда она затопала вверх по лестнице, Себастьян, подняв бровь, вопросительно посмотрел на брата:

– Где все? Я десять раз пересказывать одно и то же не буду.

Нелл коснулась его руки:

– Только скажи, вы с Жозефиной… одного мнения об этом?

– Да.

Сестра потянула его вниз за плечо, чтобы поцеловать в щеку.

– Хорошо.

Молча повторяя про себя эту мысль, Себастьян следом за остальными пошел в гостиную. Их отряд обрел двух новых членов: Джона Райс-Эйбла и Энн Уитфелд.

– Добро пожаловать в игру, – кивнул свояченице Себастьян.

– Спасибо за доверие. Мы могли бы еще раз пробежаться по теме? Я только что обнаружила, что за мной ухаживают. – Миниатюрная блондинка улыбнулась профессору.

Тот, вспыхнув, улыбнулся в ответ.

Себастьян сел у камина. Его всегда там усаживали, то ли из уважения как к главе семейства, то ли считали стариком и думали, что он мерзнет.

– Хорошо. Я расскажу о сегодняшних приключениях, и мы еще раз прорепетируем.

– Нам сегодня лучше остаться дома. – Мария Эмбри поправила кружево на рукаве Жозефины.

– Никто, кроме слуг в этом доме, не знает, что сегодня случилось, – напомнила ей Жозефина. – И поскольку мы сказали, что будем там, и там будет мой жених, нам нужно присутствовать.

– Согласен. – Отец поправил перевязь и раздраженно глянул на Жозефину синими глазами. – Я благодарен, что ты решила вернуться, – продолжал он натянуто, – и рад, что Мельбурн понятия не имеет о твоей попытке сбежать. Но это ужасный эгоизм, Жозефина. Ты могла всех нас погубить.

Он уже сделал это с собой, подумала Жозефина.

– Именно поэтому я возвратилась, отец.

– Давайте больше не будем говорить об этом. – Мать жестом указала на холл. – Ты сегодня такая красавица, querida.[8]

– Спасибо, мама. – Жозефина чувствовала себя красивой. Не из-за роскошного платья цвета лаванды и серебряной диадемы, но потому, что знала: Себастьян любит ее. И хотя от противостояния отцу ее охватывало чувство вины и замирало сердце, она сделала правильный выбор, возможно, впервые в жизни.

Сидя напротив родителей в карете, она пристально вглядывалась в сгущающиеся сумерки. Нервное возбуждение не оставляло ее, но она умела скрыть это даже от человека, который научил ее притворству. Жозефина задавалась вопросом, поймет ли когда-нибудь ее отец, как ему повезло, что Себастьян захотел быть милосердным к нему.

– Ты тихая сегодня вечером, – заметила мать.

– Моя жизнь меняется, – ответила она с улыбкой. – Есть о чем подумать.

– Ты ведь любишь Мельбурна?

– Люблю, – ответила Жозефина, воздержавшись от реплики, что ее чувства не имеют значения. Король уже решил убить Себастьяна, как только пользы от герцога не будет.

Но впервые она задумалась, знает ли об этом мать. Она всегда подчинялась мужу в вопросах семейного дохода, но действительно ли она не осведомлена о худшем? Жозефина позволила себе пофантазировать, как далеко может зайти отец. Она предпочла думать, что мать такая же, но выяснится ли это когда-нибудь?

– Посмотри, – сказал отец, глядя в окно кареты. – Должно быть, половина аристократии собралась здесь сегодня. – Он улыбнулся Жозефине: – И все из-за тебя. Это первое твое появление в обществе с Мельбурном после газетного объявления о помолвке.

Очевидно, ее недолгий побег был прощен и забыт. Жозефина глубоко вдохнула, потом еще раз. Это не помогло. Что бы ни планировали Гриффины, это будет сюрприз. И все увидят ее рядом с Себастьяном. О Господи!

– Мельбурн должен был сопровождать нас, – нахмурился король. – Тогда вы могли бы войти вместе.

– Вероятно, он все еще сердится, что ты не отдал ему средства в управление.

– Да уж, он оказался перед необходимостью признать, что меня не проведешь.

– Он, без сомнения, начинает понимать это. И когда он поприветствует всех нас в центре зала, думаю, это привлечет всеобщее внимание.

– Так и будет, – усмехнулся король.

– Я хотела бы уехать пораньше, – сказала мать. – Жозефина ошеломлена событиями.

– Она может отдохнуть после свадьбы.

Карета остановилась, и два ливрейных лакея буквально вынесли их на руках и поставили на землю. Жозефина хотела высмотреть карету Себастьяна, но приходилось сдерживать нетерпеливое желание увидеть его. Кроме того, на запруженной экипажами улице она, вероятно, не смогла бы разглядеть его карету.

Лорд и леди Таффли поклонились, когда дворецкий объявил о появлении королевской семьи из Коста-Хабичуэлы.

– Добрый вечер, ваши величества, ваше высочество. Большое спасибо, что почтили нас своим присутствием.

– Это нам приятно, – ответил отец. Он буквально расцветал, когда люди, стоявшие выше его на социальной лестнице, любезничали с ним. – Ваш дом роскошен, Таффли.

Виконт усмехнулся.

– Спасибо, но я переадресую этот комплимент моей жене. – Таффли наклонился ближе. – Принни должен быть здесь сегодня вечером, – сказал он заговорщическим тоном. – Какая удача для нас.

– Действительно. Я подниму за него бокал. Без его доброй помощи мои мечты о Коста-Хабичуэле никогда не реализовались бы.

Жозефина едва дышала. Она понятия не имела, сработает ли план Себастьяна. К списку игроков добавился еще принц-регент. Она ни разу в жизни не падала в обморок, но теперь была на грани этого..

Леди Таффли лично проводила их к столу с закусками.

– Засахаренные ягоды особенно вкусны, – сказала она. – Приятного аппетита. Ваше высочество, я почла бы за честь, если бы вы заехали ко мне на ленч в пятницу. Несколько высокородных леди встречаются еженедельно и обсуждают вопросы благотворительности.

– Спасибо, леди Таффли. Мне нужно обсудить это с леди Деверилл. Насколько я знаю, Гриффины устраивают несколько мероприятий и хотят, чтобы я на них присутствовала. Но я сообщу, как только смогу.

– Конечно, – улыбнулась виконтесса. – Спасибо.

Когда она ушла, Эмбри пробовал ягоду.

– Восхитительно, – пробормотал он. – Почему ты не приняла ее приглашение? Ты же слышала о высокородных леди.

– Я не знаю ее политику, – прошептала в ответ Жозефина. – И предпочитаю обсудить это с Элинор прежде, чем случайно вступить в союз с людьми, поддерживающими дело, против которого выступают Гриффины.

– Не думаю, что мы задержимся в Лондоне достаточно долго, чтобы это имело значение.

– Я предпочитаю быть осторожной. – Жозефина надеялась, что Себастьян скоро прибудет. У нее было такое чувство, что у каждого разговора, каждого слова сегодня двойной смысл.

Все считали необходимым засвидетельствовать ей свое почтение. Она улыбалась и болтала о ерунде, напоминая себе каждые несколько секунд, что Коста-Хабичуэла – рай, что она мечтает увидеть, как прибывают новые поселенцы и осваивают купленную землю, что она с нетерпением ждет соединения с могущественным семейством Гриффин.

– Вам удалось увидеть сад королевы Шарлотты? – спросила леди Джейн Лайон. – Розы… О, они здесь, он здесь! Это Мельбурн.

Казалось, по бальному залу пролетел ропот. У Жозефины задрожали руки. Судорожно вздохнув, она обернулась.

Как обычно, Гриффины прибыли вместе. Сам Мельбурн приветствовал лорда и леди Таффли. Братья и сестра с супругами стояли за ним, следом – родственники Кэролайн, старавшиеся не выдать благоговейного страха и трепета.

Себастьян сегодня был весь в черном, костюм подчеркивал его красивую стройную фигуру. От него, казалось, исходили властность и могущество. Судя по реакции гостей, Жозефина не единственная так думала. Но когда эти серые глаза оглядывали зал, они искали только ее.

В тот миг, когда их взгляды встретились, он оставил Таффли и направился к ней. Все расступались перед ним. Даже ее в высшей степени самоуверенный отец не посмел встать между ними.

Себастьян взял ее руки в свои и, поднеся к губам, взглянул на нее.

– Добрый вечер, ваше высочество. – Его интимная интонация отозвалась в ней трепетом.

– Ваша светлость, – ответила она, зная, что краснеет.

С появлением Себастьяна она почувствовала себя уверенной и сильной, как никогда. Осознание этого опьяняло и возбуждало. Ей хотелось броситься к нему в объятия и целовать на глазах у всех.

Она слышала, как вокруг бормочут: «Смотрите, какая пара», «Кто бы мог подумать», «Если пахнет властью, Мельбурн должен ее получить». Казалось, хор голосов совершенно не беспокоил Себастьяна. Отпустив наконец Жозефину, он приветствовал ее родителей. Она тоже не обращала на разговоры внимания.

– Вы слышали, что Принни будет сегодня вечером? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал самодовольно и счастливо, а не тревожно.

– Нет, – сказал он с легкой улыбкой. – Воображаю, что он захочет танцевать с вами, чтобы отпраздновать нашу помолвку.

Себастьян предупреждает ее. Ей придется продолжить фарс с самим Принни. Слава Богу, у нее есть время подготовиться к этому.

– При условии, что его высочество знает, что первый вальс вечера занят.

– Надеюсь, мною.

Гости рассмеялись, когда он улыбнулся. Остальные Гриффины окружили их, публично поздравляя ее и родителей и украдкой целуя Жозефину в щеку и касаясь руки в знак поддержки. Они станут ее семьей! Прямо здесь она поклялась быть достойной их доверия.

– Таффли! – позвал Мельбурн, оглянувшись через плечо на хозяев бала. – Как насчет вальса?