Решительная

Глава шестая

Корни дрожал на крыльце дома. Холодный цемент жалил его сквозь тонкую ткань джинсов, на голову падали пушистые хлопья снега. Кофе, который он купил в ближайшей забегаловке, на вкус оказался как пепел, зато был горячий, поэтому Корни все же его выпил. Он старательно не замечал, что резиновые перчатки с краю уже начинали покрываться мелкими трещинками.

Корни гнал мысли о том облегчении, которое он ощутил, когда Кайя сказала ему, что не может снять проклятие. Сначала он чувствовал себя так, словно подцепил неизлечимую болезнь, будто гнил и увядал он сам, а не то, чего он касался. Но это чувство прошло. Он ведь не гнил, был в порядке. Теперь Корни думал обо всем, что ненавидел, что мечтал уничтожить. Его руки так крепко стискивали стаканчик, что в конце концов кофе выплеснулся ему на колени.

Дверь распахнулась с такой силой, что едва не оторвалась. Наружу выскочила Кайя. Рядом с ней, едва поспевая, летела Люти-лу. Корни рефлекторно поднялся на ноги.

— Чудесненько. Теперь она меня ненавидит, — сообщила Кайя, приблизившись. — Все, черт побери, сложилось так, как и планировалось!

— Значит, содовой она больше не хочет? — Корни открыл банку и сделал глоток. — О, диетическая!

Кайя даже не улыбнулась.

— Я собираюсь привести ей другую Кайю, — сказала она, кутаясь в красное пальто. — Хочу поменять нас местами.

— Но, Кайя… — Корни замялся, подбирая слова. — Ее дочка ведь именно ты, а вовсе не та девочка. Они даже не знакомы.

— Естественно, — глухо сказала Кайя. — Сначала им будет неловко, но они быстро привыкнут.

— Все не так просто… — начал было Корни.

— Это именно просто! — оборвала его Кайя. — Я набираю номер, записанный на той бумажке, и отправляюсь к королеве Летнего двора. Если ей от меня что-то надо, то в уплату я потребую вернуть другую Кайю.

— Ха. Я даже знаю, что ей надо. Могу поспорить, она предложит обмен. Тиби-Кайя против твоей головы на блюде.

— Тиби-Кайя?!

Кайя взглянула на него, словно не зная, ударить или рассмеяться.

— Ну да. — Корни пожал плечами. — Знаешь, как в японских комиксах рисуют маленький, шуточный вариант персонажа с большой головой? Его и называют тиби.

— Я знаю, что это такое!

Кайя сунула руки в карманы.

— Дай на секунду мобильник.

Корни спокойно посмотрел на нее.

— А ты в курсе, что я иду с тобой?

— Я не…

— Я тебе пригожусь, — вставил Корни, не дав ей закончить. — Кроме того, там нигде не сказано, что ты должна идти одна. И мне не нужна твоя защита.

— А я и не собираюсь спасать тебе жизнь, когда ты во что-то ввяжешься!

— Кстати, ты говорила, что этот Посредник может что-то сделать с моим проклятием. Значит, мы ему обязательно звоним, и я все равно иду с тобой.

— Ладно, договорились! Давай телефон!

— Я сам позвоню, — сказал Корни и протянул руку.

Кайя вздохнула, сдалась и отдала ему бумажку.

Корни пришлось набирать номер трижды. Ему мешали толстые перчатки. Раздался звонок, электронный голос произнес: «Дождитесь сигнала и наберите ваш номер».

— Пейджер, — ответила Корни на взгляд Кайи. — М-да, похоже, твой проводник к Летнему двору — занятой тип.

Люти опустилась на плечо Кайи и завернулась в прядь ее зеленых волос, как в плащ.

— Так ужасно холодно, что просто кошмар, — объяснила она.

— Пошли к машине, — предложила Кайя. — Может, к тому времени, как мы дойдем, он перезвонит.

Корни попрыгал, пытаясь согреться.

— Или мы ляжем спать на заднем дворе, зарывшись в мусор, как брат и сестра в «Детях в лесу»…

— Люти, — сказала Кайя, прерывая его. — Останься и присмотри за мамой. Пожалуйста! Просто чтобы знать, что с ней все в порядке.

— Но там воняет и скучно.

— Люти, пожалуйста! Там, куда мы идем, может быть опасно.

Люти вспорхнула с плеча девушки. Белые крылья и светлые волосы придавали ей сходство с пушистым комком снега.

— Меня скоро стошнит от железа, но ради тебя я останусь! Да, ради тебя!

Она ткнула крошечным пальчиком в сторону Кайи и взлетела к приоткрытому кухонному окну.

— Мы постараемся вернуться как можно быстрее! — крикнул Корни.

Он проводил Люти с облегчением. Слишком сложно было не таращиться постоянно на эти кукольные ручки и птичьи черные глазки. Слишком мало в них было от человека.

Стоило им перейти улицу, как зазвонил телефон.

— Алло, — сказал Корни, открыв его.

— Что тебе надо?

Голос в трубке был молодой, тихий и злой.

— Кто дал тебе этот номер?

— Прошу прощения. Наверное, я не туда попал.

Корни покосился на Кайю и сказал:

— Мы ищем… ну… Посредника.

На линии молчали. Корни подивился, какой тяжелой может быть тишина.

— Ты все еще не сказал, что тебе надо.

— Моя подруга получила записку. Там сказано, что ты поможешь ей увидеть королеву.

— Хорошо.

— Эй, подожди, так это ты Посредник?!

— Спроси его о проклятии, — подсказала Кайя.

— Да, это я.

Последняя фраза прозвучала так мрачно, что Корни усомнился, была ли она ответом на его вопрос.

— Да, я могу отвести девчонку куда надо. Пусть придет завтра утром в указанное место, и я ее доставлю. У тебя есть на чем писать?

— Минуточку…

Корни принялся обшаривать карманы в поисках бумажки. Кайя протянула ему ручку.

— Готов, давай.

Парень продиктовал ему адрес, который Корни записал на тыльной стороне ладони Кайи. Риверсайд-драйв в Верхнем Вест-Сайде.

— Я приду сегодня, — сказала Кайя. — Скажи ему. Сегодня!

— Она хочет сегодня, — повторил Корни в трубку.

— Она что, ненормальная? — удивился парень. — Уже два часа ночи.

Кайя выхватила у Корни телефон.

— Просто скажи, куда идти. Угу. Понятно.

Она закончила разговор и вернула телефон другу.

— Он нас ждет. Пошли.

Корни припарковался под знаком «остановка запрещена», решив, что переставит машину позднее. За деревьями тускло блестела река, отражая огни города. Кайя вышла из машины, сделала глубокий вдох, и ее кожа стала розовой, а глаза и волосы приобрели нормальный человеческий вид.

Друзья прошлись по улице, разглядывая номера домов, и наконец остановились перед блестящей черной дверью респектабельного невысокого особняка.

— Вот местечко, да? — протянул Корни. — Неплохо устроился этот Посредник. Даже чересчур неплохо!

— Адрес правильный.

Кайя протянула руку, чтобы Корни убедился сам.

На крыльцо вышла женщина с покрасневшими глазами и кудрявыми волосами. Дверь захлопнулась бы у нее за спиной, если бы ее не успел перехватить Корни. Когда женщина спустилась с крыльца, он заметил связку веточек в ее руках.

— Надо бы выяснить об этом побольше, — сказал он, увидев, что Кайя тоже не сводит глаз с веток.

Девушка молча нажала на кнопку домофона.

Через несколько мгновений на крыльце появился темнокожий парень с брэдами.[6] Один зрачок у него был затуманен молочно-белой катарактой, бровь проколота, в губе тоже блестело металлическое колечко, а рядом с ним виднелся бледный след от шрама, будто еще одно колечко когда-то было вырвано с мясом.

— Ты из Летнего двора? — недоверчиво спросил Корни.

Парень покачал головой.

— Я такой же человек, как ты. А вот она — другое дело.

Он кивнул на Кайю.

— Королева ничего не говорила про пикси. Фейри не разрешается заходить в мой дом.

Корни тоже посмотрел на приятельницу. Она сейчас выглядела совершенно как человек: никаких крыльев, глаза нормального карего цвета.

— Что именно сказала королева? — спросила Кайя.

— Ее посланник сообщил мне, что у вас небольшие проблемы с фейри, — сказал парень, поглядывая на Корни.

Кайя пихнула спутника в бок. Тот закатил глаза. Значит, теперь это называется небольшими проблемами!..

— Меня попросили передать, что леди Силариаль приглашает вас к Летнему двору, — продолжал парень. — Надвигается война, и она хочет, чтобы вы определились, на чьей стороне…

— Так, хватит, — перебил его Корни. — Кайя, пошли отсюда.

— Нет, — возразила она. — Подожди.

Парень улыбнулся.

— Королева догадывалась о ваших колебаниях. И поэтому…

— Погоди, — снова встрял Корни. — Дай угадаю. Только сегодня, только королева предлагает бесплатную подписку на журнал за каждый первый визит в страну фейри! На выбор предлагаются «Русалки топлес» или «Келпи по выходным».

Парень удивленно рассмеялся.

— Ну да. Но не только подписка. Королева предлагает вам защиту. Полная безопасность на пути туда и обратно.

«Он что, Толкиена сейчас процитировал?» — в свою очередь, удивился Корни.

Парень, мягко говоря, не выглядел любителем фэнтези.

— А я тебя уже видела — прищурилась Кайя. — При Зимнем дворе.

Улыбка пропала с лица Посредника.

— Да, я там был. Один раз.

— С девушкой. Она сражалась с одной из подданных Никневин. Думаю, меня ты не вспомнишь.

— Так ты из зимних фейри?

Парень перевел взгляд на Корни, и его губы скривились. Тот напомнил себе, что чужие мнения ему по барабану.

— Типа того, — ответила Кайя.

— Не самое приятное место, — процедил парень сквозь зубы.

— А Летний двор сделан из сахара и меда и все там добрые и милые? — спросила Кайя.

— В точку.

Парень сунул руки в карманы.

— Вот что. Королева просила отвести вас к ней. Отказать ей я не могу. Приходите-ка вы утром. У меня есть еще одно дело, и я не хочу, чтобы вас тут видели.

— Мы не можем уйти, — сказал Корни. — Нам негде спать.

Парень посмотрел на Кайю.

— Ее я точно не могу тут оставить. Я выполняю работу для людей. Для смертных, понимаете? Мои клиенты увидят тут фейри и ее слугу и перестанут мне доверять.

— Выходит, люди пока не догадываются, что ты слуга Силариаль? — съязвил Корни. — Значит, они таки перестанут тебе доверять. Что ж, правильно сделают.

— Я делаю то, что должен, — ответил парень. — В отличие от тебя, ты, маленький лакей Зимнего двора. Любишь смотреть, как они мучают смертных, или это зрелище тебе уже приелось?

Корни толкнул его в плечо с яростью, которая удивила его самого.

— Да что ты вообще обо мне знаешь?

Парень пошатнулся и выпрямился с презрительным смехом. Корни подумал о своих смертоносных руках, скрытых под тонкой резиной перчаток. Ему захотелось остановить этот смех.

Кайя шагнула между ними.

— Иными словами, если я сниму ореол и сяду у тебя на крыльце, то создам тебе проблемы?

— Ты не должна так поступать. Ореол защищает тебя, хоть я его и не вижу.

— Не видишь ореол?

Корни вдруг понял нечто очень важное. Парень не просто распознал, что Кайя — не человек. Он сказал, к какому роду фейри она относится, хотя ее скрывал ореол.

В памяти Корни всплыли слова маленького хоба: «Есть один юноша с Истинным Зрением. В огромном железном городе, где живут изгнанники. Он умеет снимать чары со смертных».

А у этого парня было Истинное Зрение, и он не видел ореол.

Корни повернулся к Кайе и слегка подмигнул ей, а потом улыбнулся Посреднику.

— Могу поспорить, так она и сделает. Эх, а я ведь не смог привыкнуть к этим ее крыльям и дурацкой зеленой коже. Думаю, мы сядем на твоем крыльце и проторчим тут до утра. Мы не будем делать ничего плохого! Просто когда к тебе придут, скажем, что ты немного занят, но скоро придешь. Вот только поможешь одному лоху найти ключи.

Посредник нахмурился. Корни стиснул руку Кайи, призывая ее продолжать игру. Она покосилась на него и пожала узкими плечиками.

— По крайней мере, ты будешь знать, где нас искать утром.

— Ладно. — Парень махнул рукой. — Заходите.

— Спасибо, — сказал Корни. — Кстати, ее зовут Кайя. Не «эта пикси» и не «моя госпожа из Зимнего двора». А я… — Он сделал паузу. — Я Нейл Корнелиус. Люди зовут меня Нейл.

Кайя отвернулась, с огромным трудом удержавшись от хохота. Приятель сердито посмотрел на нее. Он не хотел, чтобы этот тип звал его Корни. Посредник и так демонстрировал не слишком высокое мнение о нем, а тут еще это ненавистное имя, которое годится только для ботанов и придурков.

— Я Луис, — представился Посредник, открывая дверь. — А тут я живу. Хотя это не мой дом, я сюда просто вселился.

— Просто вселился? — изумилась Кайя. — В дом в Верхнем Вест-Сайде?

Внутри царило запустение. Стены покрывали извилистые трещины, деревянные полы в выбоинах. Потолок пятнали разводы мокрой бурой плесени. В одном углу обвалилась штукатурка, обнажив электропроводку. Изо рта вырывался пар, как на улице.

— М-да, — хмыкнул Корни. — Выглядит, конечно, грандиознее трейлера. Но по сути то же дерьмо, даже хуже.

— Как ты нашел это место? — поинтересовалась Кайя.

Луис взглянул на нее и спросил:

— Помнишь ту фейри из Зимнего двора, с которой сражалась моя подруга Вэл?

Кайя кивнула.

— Да, Мабри. У нее были козьи копыта. Она пыталась убить Ройбена. А твоя подруга убила ее.

— Это прежнее жилище Мабри.

Луис вздохнул и повернулся к Корни.

— Слушай, я не хочу, чтобы вы разговаривали с моим братом. Фейри обошлись с ним очень скверно. Просто не обращайте на него внимания.

— Конечно, — озадаченно ответил Корни.

Луис провел их в гостиную, меблированную перевернутыми картонными коробками и продавленными диванами. На полу сидел очень худой чернокожий подросток с дредами, похожими на шурупы, и ел лакричные конфеты из пластиковой упаковки. Чертами лица он напоминал Луиса, но из его глаз смотрела жуткая пустота, а уголки рта были неестественно опущены.

Кайя плюхнулась на коричневую кушетку и откинулась на подушки. Сквозь ветхую ткань, заляпанную чем-то весьма похожим на кровь, торчали клочья наполнителя. Корни сел рядом.

— Дэйв, это люди, которым я помогаю, — сказал Луис. — Они останутся на ночь. Это не значит, что мы друзья, и…

Его речь прервал сигнал зуммера. Луис сунул руку в карман, достал пейджер и прочитал сообщение.

— Черт!

— Можешь позвонить с моего мобильного, — предложил Корни и тут же ощутил себя идиотом.

«Зачем я пытаюсь быть предупредительным с этим парнем?»

Луис мгновение помолчал. В сумраке его слепой глаз казался голубым.

— Тут недалеко в закусочной есть платный телефон. Хотя ладно. Давай свой мобильник.

Корни мрачно посмотрел на него и принялся шарить по карманам. Луис взял телефон и молча вышел.

Кайя наклонилась к другу и прошептала:

— Не можешь объяснить, что мы изображали на улице?

— Он видит сквозь ореол, — шепотом ответил Корни. — Я слыхал о нем. Посредник умеет снимать проклятия фейри.

Кайя фыркнула.

— Неудивительно, что он пытался нас выставить. Мы ведь знаем про его шашни с Летним двором. Похоже, он играет на обеих сторонах. Когда вернется, спроси его про руки.

— Что за шашни? — неожиданно задал вопрос Дэйв.

Его голос напоминал шелест бумаги.

— Чем занят мой брат?

— Не обращай внимания, — посоветовал Корни.

— Почему нам посоветовали не говорить с тобой? — спросила девушка.

— Кайя! — предостерегающе сказал Корни.

— Что? Луиса здесь нет. Я хочу знать.

Дэйв засмеялся горьким, бессмысленным смехом.

— Он все время пытается играть в старшего брата. Не понимает, что ему меня не защитить. Они все равно меня убьют.

— Кто убьет? — затаив дыхание, спросил Корни.

— Мы с Луисом работали курьерами у троллей.

Дэйв сунул в рот целую горсть конфет и принялся энергично жевать их.

— Лекарство. Средство от железной болезни. Знаете, на что ради него готовы фейри?

Корни наклонился. Он был явно заинтригован, даже против своей воли.

— На что?

— На все, что только угодно. Все фейри, без исключения.

Вдалеке раздался стук, словно кто-то вошел в дверь. Кайя повернулась к дверному проему. Изо рта Дэйва вывалилась наполовину прожеванная конфета.

— Похоже, братец что-то затевает. А вы знаете, что моча — лучшее средство от чар фейри?

Кайя скорчила гримасу.

Дэйв довольно захихикал.

— Спорим, он сейчас мочится в чашку?

Кайя поудобнее устроилась на диване, скинула ботинки и положила ноги на колено Корни. Они пахли растоптанными одуванчиками.

Корни подумал о соке одуванчиков, липком и белом, как молоко. Ему вспомнилось, как он отрывал головки цветов и кидался ими в сестру на июньской лужайке, много лет назад. Внезапно ему стало грустно.

— Погоди, — вернулась к разговору Кайя. — Почему они хотят тебя убить?

— Да потому, что я отравил целую кучу фейри. Я уже покойник. И какой смысл тянуть время, скрываясь тут, пока братец пытается выторговать мне еще неделю-другую жизни? Я бы лучше повеселился напоследок. Помирать, так с музыкой!

Дэйв ухмыльнулся, но его улыбка походила на жалобную гримасу боли.

— Луис может командовать сколько хочет, но я знаю, что скоро он уходит. Что ж, кот из дома — мыши наконец-то спляшут.

Корни моргнул, движением век прогоняя воспоминания.

— Минуточку. Ты убил кучу фейри?

— Думаешь, я вру?

— Эй! Чем это вы тут заняты?

В дверях появился Дэйв. За его спиной маячили девочка с латиноамериканской внешностью и женщина, видимо ее мать. Корни рукой в перчатке обхватил щиколотку Кайи.

— С кем хочу, с тем и говорю, — заявил Дэйв и поднялся. — Думаешь, ты лучше меня?

— Я не лучше, я умнее, — спокойно сказал Луис.

Девочка повернулась к Корни, и он увидел, что ее лицо скрыто в тени венка из дикого винограда, который, казалось, прорастал прямо сквозь ее кожу. Там, где наружу пробивались шипы, на коже проступали небольшие пятна засохшей крови.

— Ничего ты не знаешь! — Дэйв пнул стол так, что тот опрокинулся, и выбежал из комнаты.

Луис повернулся к Кайе и закричал:

— Если я только узнаю, что вы к нему хотя бы близко подошли!.. Если вы с ним разговаривали!..

— Пожалуйста, — сказала женщина. — Моя дочь!

— Извините.

Луис потряс головой и посмотрел на дверь.

— Что с ней случилось? — поинтересовался Корни.

— Она очень часто встречала тех мальчиков в парке. Они все время там гуляют, — заговорила пожилая женщина. — Симпатичные, но беспокойные. Однажды они надоели Лале, и она обругала одного из них. А теперь появилось вот это. Ничто не помогает.

— Вы оба выйдите из комнаты и подождите, когда я закончу. — Луис принялся закатывать рукава куртки. — Тут сейчас будет не до вас.

— Мне и тут хорошо, — возразил Корни, принимая безразличный вид.

Когда у него бывали приступы мизантропии, он любил предаваться разным фантазиям. В одной из них Корни был ужасающим психом, парнем, который в один прекрасный день слетает с катушек, берет большое ружье и выходит на охоту, а потом хоронит тела всех, кто его обидел, в братской могиле в яме на заднем дворе. Еще была фантазия с непризнанным гением, которого мир недооценивает, но в конце он торжествует благодаря всезнанию и могучему интеллекту. В самых любимых грезах он втайне от всех обладал некой сверхъестественной силой.

— Надо, чтобы она легла на пол, — сказал Луис.

Он сходил на кухню и вернулся с разделочным ножом. Женщина побледнела и отвела взгляд.

— Холодное железо.

Да, Луис в самом деле обладал волшебной силой и знанием тоже. Корни был раздавлен, когда понял, что сам-то он обладал только какими-то жалкими проклятыми руками.

— Зачем это? — спросила Лала, со страхом глядя на нож.

— Обещаю, я не буду тебя резать, — поклялся Луис.

Женщина недоверчиво прищурилась, но Лала успокоилась и без возражений легла на пол.

Колючие побеги у нее под кожей вдруг пришли в движение. Девочка вскрикнула от страха и боли. Кайя взглянула на Корни, подняв бровь.

— Он ведь знает, что делает, да? — спросила женщина у Корни.

— Конечно, — кивнул тот.

Луис вытащил из кармана горсть белого порошка, похожего на соль, и рассыпал его по всему телу девочки. Она кричала и отбивалась. Лозы под кожей извивались, словно змеи.

— Он делает ей больно! — воскликнула женщина и прижала руки ко рту.

Луис даже не оглянулся. Он высыпал девочке на голову еще горсть порошка. Лала завизжала и закашлялась. Кожа на ее лице натянулась, как резина, шея раздулась, не давая ей дышать. Она раскрывала рот, но даже кричать больше не могла.

Вдруг изо рта девочки вырвались сочные побеги, усаженные шипами, и нацелились в лицо Луиса. Он успел отмахнуться ножом. Железо с легкостью рассекло растение, но изо рта Лалы лезли все новые лозы. Они извивались, словно щупальца, шарили в воздухе, пытаясь оплести и придушить Луиса.

Корни взвыл и вскочил с ногами на диван. Кайя застыла в ужасе. Крики матери Лалы превратились в непрерывный пронзительный визг.

Одной лозе удалось захватить запястье Луиса, другие устремились к его шее, третьи извивались вдоль пола. Длинный шип впился в его руку. Глаза Лалы закатились, тело забилось в судорогах, изо рта потекла кровь.

Луис выронил нож и принялся рвать побеги руками, не обращая внимания на их попытки опутать его. Корни нагнулся, схватил нож и перерезал ближайшую лозу.

— Не надо, идиот! — заорал Луис.

Он рванул пучок побегов и с корнями выдрал его из горла Лалы. Белые корни, блестящие от слизи, шевелились, словно клубок червей. В тот же миг лоза почернела и рассыпалась в прах.

Лала закашлялась. Мать упала рядом с ней на колени, причитая и гладя ее по голове. Все руки Луиса были покрыты синяками и царапинами. Он стоял и смотрел перед собой невидящим взглядом, словно пьяный.

Мать помогла Лале встать и повела ее к двери.

— Грасиас, грасиас, — бормотала она.

— Подожди, — сказал Луис, приходя в себя. — Мне надо минутку поговорить с твоей дочерью. Наедине.

— Я не хочу, — запротестовала девочка.

Но мать кивнула.

— Только быстро. Она очень устала.

Женщина вышла в коридор и закрыла за собой дверь.

Луис обратился к Лале:

— Ты ведь рассказала маме не всю правду?

Миг она колебалась, потом кивнула.

— Один из тех парней чем-то тебя угостил, верно? И ты попробовала, хотя бы чуточку? Может, одно зернышко?

Она снова кивнула, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Да, — прошептала девочка и убежала вслед за матерью.

Луис повернулся к Корни.

— Твоя пикси говорила с моим братом?

— С чего ты взял?

Луис зевнул.

— С того, что нам надо убираться отсюда. Пошли, я покажу спальню.

Корни улегся на матрасе, брошенном на пол в комнате, которая когда-то была столовой. Дэйв уже спал возле дальней стенки, с головой завернувшись в груду одеял и отгородившись баррикадой из стульев. Кайя устроилась напротив двери в гостиную, обняла подушку и немедленно уснула. Луис лег с ними по соседству.

Корни пошевелил пальцами, глядя, как суставы двигаются под тонкой резиной. Перчатки уже потускнели. Утром они, возможно, станут ломкими. Парень осторожно вынул руку из перчатки и притронулся к подушке Луиса. Тонкая ткань мгновенно расползлась, наружу полезли растрепанные перья. Словно зачарованный, Корни наблюдал, как они медленно разлетаются в бледном свете, льющемся из окон.

Луис повернулся во сне. Несколько перьев запутались в его косичках, одно прилипло в уголке рта и трепетало при каждом вдохе и выдохе. Корни представил, как оно щекочется, и ему захотелось убрать его. Он поднял руку.

Глаза Луиса приоткрылись.

— Куда смотришь?

— Ты болтал во сне, — быстро соврал Корни. — Нес какую-то чушь.

Луис что-то буркнул и повернулся на другой бок.

Корни натянул перчатку. Его сердце колотилось, и спать расхотелось совсем.

«Он мне нравится, — подумал Корни в ужасе, и этот абсурд, в довершение всего остального, привел его в бешенство. — Блин. Он мне нравится».

Кайю разбудил солнечный свет, бьющий в огромные окна. Корни растянулся рядом. Он слегка похрапывал и каким-то образом ухитрился намотать на себя все ее одеяла. Дэйв и Луис исчезли.

Рот Кайи совсем пересох. Девушке так хотелось пить, что ее даже не волновало, где она находится и что случится дальше. Она добралась до ванной и вдоволь напилась из-под крана. Вода на вкус отдавала железом. Железо было везде, оно пузырилось в трубах и сочилось с потолка.

Кайя отправилась на поиски еды, и тут ее внимание привлек странный шум, напоминавший звон монет.

Запах плесени усилился, и девушка вдруг почувствовала, что ее ореол исчезает. Она взглянула на ладонь. Та была зеленой, как трава. Кайя пошла на звук. Он привел ее в комнату, где стоял полуразвалившийся диван, а в камине горел огонь.

У окна стоял человек средних лет, на плече которого висела переполненная курьерская сумка. Он увидел Кайю и сразу заговорил. Но вместо слов у него изо рта посыпались медные монетки. Они звонко забренчали по паркету, раскатываясь во все стороны.

Луис положил руку ему на плечо.

— Ты делал то, что я сказал? — спросил он, нагнулся и начал собирать монетки. — Я знаю, металл на вкус как кровь, но ты должен себя заставлять.

Человек кивнул и указал на свой рот.

— Лекарством служат твои же слова. Ты должен их проглотить. Каждую монетку!.. Ты утверждаешь, что так и делал?

На этот раз мужчина заколебался.

— Часть потратил, да? Только не говори, что ходил в «Койнстар» или еще какое-нибудь идиотское место!

— Угу, — промычал мужчина, и на пол упала еще монетка.

— Иди и ищи остальные. Это единственный способ вылечиться.

Луис скрестил руки на груди. Накачанные мускулы проступили под тонкой футболкой.

Кайя подумала, что на самом деле она знала о фейри очень мало.

Мужчина явно хотел что-то сказать, возможно, намекнуть, что он обойдется и без чужих указов, но вместо этого кивнул, тщательно собрал с пола оставшиеся монетки, пересчитал их, ссыпал в сумку и вышел без всякого намека на благодарность.

— Я велел тебе не показываться, — хмуро сказал Луис, поворачиваясь к Кайе.

— Со мной что-то творится, — объяснила девушка. — Проблемы с ореолом.

Луис застонал.

— Хочешь сказать, что мой клиент видел перед собой зеленую девушку с крыльями?

— Нет. Просто мне требуется больше усилий, чтобы замаскироваться.

— Железо города быстро вытягивает из фейри магическую силу, — со вздохом сказал Луис. — Вот почему они тут не живут, если у них есть выбор. Только изгнанники и те, кто в силу разных причин не может вернуться к своему двору.

— А почему они не могут присоединиться к другому двору? — спросила Кайя.

— Думаю, некоторые так и делают. Но это опасно. Их могут убить с такой же вероятностью, как и принять. Вот они и живут здесь, а железо медленно пожирает их.

Он еще раз вздохнул.

— Если тебе реально плохо, то есть лекарство. Оно называется «Никогда» и помогает от железной болезни. Сейчас я не могу его тебе дать, но…

— «Никогда»? Это как в поэме: «Каркнул ворон…»

— Так брат его назвал. — Луис тряхнул головой. — Это лекарство дарует людям магическую силу. Превращает нас почти в фейри. Возвышает. Но его нельзя принимать чаще чем раз в день, два дня подряд или больше одной порции зараз. Никогда. Кстати, держи своего приятеля от него подальше.

— Конечно, — сказала Кайя и подумала о голодных глазах Дэйва.

— Хорошо. Ты готова идти?

Кайя кивнула.

— Еще один вопрос. Слыхал ли ты о проклятии, когда увядает все, к чему ты прикасаешься?

Луис кивнул.

— Вариации на тему царя Мидаса. Все, к чему ты прикасаешься, превращается в… Дальше надо вписать нужное слово. Золото. Дерьмо. Мармелад. Весьма сильное заклятие. — Он нахмурился. — Только совершенно чокнутый или по-настоящему разъяренный фейри может наложить такое мощное проклятие на смертного.

— А ты знаешь, как исцелиться от проклятия Мидаса?

— Морская вода. Мидас нашел реку с соленой водой и исцелился. Думаю, океан подошел бы лучше. Но принцип тот же. Нечто с солью.

В комнату, широко зевая, вошел Корни.

— Что происходит?

— Итак, Нейл. — Луис бросил взгляд на перчатки. — Рассказывай. Она прокляла тебя по ошибке?

Корни тупо моргнул, поскольку напрочь забыл псевдоним, придуманный вчера. Потом до него дошел смысл вопроса.

— Нет, — сказал он. — Я навлек на себя проклятие умышленно.