Революция в любви

Глава четвертая

Текла разбирала вещи, которые Дрого с Маниу принесли из дворца.

- Вы поступили очень разумно, - похвалила она, увидев платья.

Когда Маниу ушел на кухню, оставив их одних, Дрого показал ей драгоценности, взятые им из сейфа. Выражение ее лица тронуло его. Было ясно: она довольна не потому, что они были дорогие, но потому, что это память о матери.

- Я бы не пережила, если бы они достались мародерам, - прошептала она. И Дрого решился сказать, что она могла бы продать их.

Вздохнув, он стал считать деньги. Валюты было достаточно много, и у него мелькнула мысль как-то надежно ее спрятать, чтобы не украли. Вернулось ощущение опасности. После воочию увиденного насилия на улицах и разорения дворца он прекрасно отдавал себе отчет в том, что угрожает Текле. Нужно увезти ее с собой, размышлял он, но не окажется ли это еще опаснее, чем оставить девушку здесь?

Сказав Текле, что ему нужно поговорить с Маниу, Дрого спустился вниз.

Маниу приготовил ужин. Присев на один из сосновых стульев, Дрого сказал:

- Мне нужен твой совет, Маниу. Ее высочество говорит, что не будет чувствовать себя в безопасности в монастыре. Но я не могу отказаться от мысли о том, что остаться там лучше, чем попытаться бежать из страны. - Помолчав немного, он пояснил: - В пути еще больше вероятности попасть в руки восставших. И тогда, в лучшем случае, мы окажемся в тюрьме.

Маниу посмотрел вверх и, будто боясь, что Текла может его услышать, тихо произнес:

- Я слышать, красные стрелки, которые много выпить во дворец, вчера вломиться в монастырь и насиловать монахини…

Дрого сжал губы. Поднявшись со стула, подошел к окну. Выглянул во двор. От одной мысли о том, что она может быть изнасилована пьяными мужланами, у него сжимались кулаки. Да, время сомнений истекло.

- Маниу, я хочу, чтобы ты сходил в гавань, - сказал он, - и выяснил, есть ли там какое-нибудь судно, на котором мы сможем отсюда уехать. - Помолчав, он продолжил: - Лучше всего тебе взять что-нибудь, что ты мог бы продать. Если там кто-нибудь следит за происходящим, у него не возникнет подозрений, что это ты сам хочешь покинуть страну.

- Я понимать, - сказал Маниу. - Я взять ящик фрукты, который находить на улица.

Дрого подумал, что Маниу наверняка отобрал этот ящик у кого-то, кто украл его в другом месте. Но от комментариев воздержался.

- Тогда иди прямо сейчас! - сказал он. - И побыстрей возвращайся. Я не могу вывести ее высочество из дому, пока не стемнеет. Но если ты найдешь корабль, я поговорю с капитаном сам.

Маниу потянул со стула пальто, надел его и, взяв стоящий у входа ящик с фруктами, вышел. Дрого, закрыв за ним, снова запер дверь на засов.

Вернувшись к Текле, Дрого обнаружил, что она переоделась в другое платье и сделала ту же прическу, что и вчера. У нее это получилось немного хуже, чем у опытной королевской прислуги. Но все равно она была прелестна. Он остановился, любуясь ею, и понимая, что она ждет от него комплимента. В ответ на его восхищенную улыбку она подошла к нему и положила руки на лацканы его куртки.

- Что вы… обсуждали с Маниу? - спросила она испуганно. - Вы не собираетесь… оставить меня здесь?

- Нет, я увезу вас с собой, - ответил Дрого. - Но нам нужно быть начеку. Ведь, если повстанцы пронюхают, что вы хотите покинуть Козан, они будут проверять каждый корабль и выставят кордоны на всех дорогах, ведущих из столицы.

- Может быть… они думают, что я… с папой, - прошептала Текла. Дрого же был уверен, что к этому времени революционеры уже наверняка прознали, что она покинула дворец лишь прошлой ночью. Однако ему не хотелось пугать ее, и, деликатно усадив ее в кресло, он сказал, что хочет посвятить ее в свой план.

Она сложила руки на коленях, как ребенок, и вся обратилась в слух.

- Я послал Маниу в гавань, - начал он, - выяснить, нет ли корабля, на котором мы могли бы уехать. - Помолчал немного, затем продолжил: - Если какой-нибудь корабль найдется, пусть самый неудобный, это будет шанс выбраться в Болгарию или в какую-либо другую приморскую страну. Ну а потом вы сможете соединиться с отцом, где бы он ни был.

Дрого полагал, что король в любом случае сможет выехать в Румынию или в Россию, которая, безусловно, предложит ему политическое убежище, делая вид, что не имеет никакого отношения к восстанию. Затем революционеры сформируют правительство, а король будет жить в изгнании до конца своих дней. Это был хорошо знакомый сценарий, и Дрого мог ради Теклы только уповать на то, что он где-то не сработает. А Текла, помолчав несколько минут, неожиданно заявила:

- У нас никогда не было дружеских отношений с Болгарией, и, если уж выбирать страну… кроме моей собственной, я бы предпочла Грецию или, еще лучше, Англию.

- Вы предлагаете мне отвезти вас к английским родственникам.

- Если вы возьмете меня с собой, - сказала она, - я обещаю рядом с вами ничего не бояться.

- Это совершенно невозможно! - было первой реакцией Дрого. Но, сказав так, он подумал: а не лучшее ли это из всех возможных решений? Ведь, если верить словам Теклы, даже в Козане она была несчастна из-за своей мачехи. Он был убежден, что английские родственники примут ее с радостью и в ее положении окажут ей всяческое содействие. А возможно, и королева Виктория предложит помощь королю в восстановлении трона…

Все это стрелой пронеслось в голове Дрого. По выражению глаз Теклы он понял, что она читает его мысли и больше всего на свете хочет, чтобы он отвез ее в Англию.

Ну что ж, по крайней мере денег у них теперь было достаточно и для такого дальнего путешествия. Однако он прекрасно понимал, что найти корабль и проникнуть на него, оставаясь неузнанными, очень трудно. Революционеры, несомненно, ищут принцессу и следят за всеми судами, покидающими столицу. Если их схватят, то не просто разлучат. С ним скорее всего произойдет, выражаясь дипломатическим языком, «несчастный случай». На самом деле это будет хладнокровное убийство! А ведь сведения, которые он собрал, должны непременно попасть в Лондон, что бы с ним самим ни случилось. Но как, как их туда отправить?…

Тут он услышал, как Текла тихонько всхлипнула.

- Я доставляю вам массу хлопот, - сказала она. - Может быть, лучше… в конце концов… отвести меня в монастырь. Я думаю, если я поплачусь матери настоятельнице, она спрячет меня.

Дрого окаменел. Он хорошо помнил рассказ Маниу о том, что произошло в монастыре. Но сейчас, даже зная, что монахинь не тронули, он уже не смог бы отпустить Теклу от себя.

- Давайте подождем Маниу, - отозвался он, - и послушаем, что он скажет. - Подумав немного, Дрого добавил: - А пока сочините особую молитву святому Витусу или тому святому, который отвечает за сегодняшний день, молитву о том, чтобы ангелы хранили нас и указали нам путь к спасению.

- Пока вы были во дворце, я все время молилась, - просто ответила Текла.

- Ваши молитвы были услышаны.

Они помолчали, потом, посмотрев на драгоценности, лежащие на кровати, Дрого обратился к Текле:

- Все это вам следует сложить в сумку. И пора подумать, как отнести вещи на корабль, если, конечно, Маниу найдет его.

- Он найдет, обязательно найдет, - сказала Текла. - Если бы мы встретили астролога, я знаю, он сказал бы, что звезды сегодня благосклонны к нам.

Дрого улыбнулся:

- Мне бы очень хотелось в это поверить. А сейчас я предлагаю вам лечь и отдохнуть - на тот случай, если вечером нам предстоит дальний путь.

Текла поднялась. Он проводил ее до двери. Взглянув Дрого в глаза, она взяла его за руку и с некоторым усилием проговорила:

- Я хочу… быть с вами. Когда я одна, я все время боюсь… потерять вас. У меня, кроме вас… никого нет.

Дрого был глубоко тронут ее искренностью. И ее мужеством. Весь ее мир рухнул, она осталась одна, совершенно одна, если не считать Дрого. Он нежно обнял ее за плечи.

- Я не покину вас, - сказал он. - Как и вы, я верю, что звезды благоприятствуют нам и ангелы укажут нам путь.

Так, обнявшись, они спустились вниз. Текла была слишком возбуждена, чтобы лечь отдохнуть. В гостиной они обнаружили старые карты и стали играть в простые, почти детские игры. Все это было ужасно глупо, и Текла беспрерывно смеялась.

Она была так молода и хороша собой, что Дрого стоило больших усилий не заключить ее снова в свои объятия. Ему хотелось целовать ее до изнеможения, как он целовал ее прежде. Но он убеждал себя в том, что не следует усугублять положение. Ведь их разлука неминуема. Ей предстояло вести жизнь принцессы, будь она наследницей престола или нет. А перед ним маячили огромные долги, которые необходимо было вернуть по возвращении в Англию. Как только передам ее родственникам, думал Дрого, тут же вернусь в свой полк.

Через час, когда послеполуденное солнце начало клониться к западу, в заднюю дверь тихонько постучали. Дрого, предусмотрительно севший поближе к окну, сразу услышал стук и, бросив карты, побежал вниз по лестнице на кухню.

Он впустил Маниу. В голове у него роились тысячи вопросов. Но заговорили они, только заперев все двери.

- Ну как?

- Хороший новости, сэр.

Они прошли на кухню. Маниу поставил наполовину пустой ящик с остатками фруктов на стол.

- Все, кроме русский корабль. Остальные бояться революция.

Он замолчал, но Дрого знал, что это еще не все.

- Продолжай, - подсказал он.

- Один корабль может помогать - торговый судно грузить лес на пристань, уходить поздно ночью.

- Ты думаешь, они нас возьмут?

Маниу помолчал, подбирая английские слова.

- Я не был уверен. Капитан странный человек - отказать много людей, пока я слушать!

- А почему он отказал им? - продолжал допытываться Дрого.

- Они предлагать много деньги, но он считать их неподходящие. - Я не понимаю тебя, - признался Дрого.

- Капитан не англичанин - шотландец, и он сказать, что большой ошибка брать тех, кто предлагать много деньги за место на корабль.

- Что ты имеешь в виду под большой ошибкой? - спросил Дрого. Маниу говорил, мешая английские слова с козанскими, и его было трудно понять. Да, видно, Маниу и сам толком не разобрался в действиях капитана.

- Что говорил капитан? - попытался выяснить Дрого.

- Он сказать один человек, что не любит иностранец.

Дрого почувствовал, что замаячила надежда.

- Он еще говорил что-нибудь?

- Он сказать одна дама, очень красивый, что не брать женщин, много морока.

- Она была одна?

- Да, сэр. Никакой мужчина рядом.

Несколько минут Дрого молчал. Потом он заговорил:

- Я пойду к этому шотландцу и поговорю с ним. Надеюсь, что смогу убедить его взять принцессу и меня на борт.

- Вы говорить тот же самый язык - может быть, это помогать, - просто сказал Маниу.

- Иду немедленно, - решил Дрого. - Присмотри за принцессой. Скажи ей, что я скоро вернусь.

Он заметил на стуле свою каракулевую шапочку, которую надевал во дворец, и нахлобучил ее на голову. В этой шапке и в грубой, ветхой одежде он выглядел слишком непрезентабельно, чтобы привлечь на улице чье-то внимание.

Заставив Маниу точно объяснить, где было пришвартовано судно, Дрого выскользнул из дома и быстро зашагал по направлению к гавани.

Он старался не бежать, опасаясь вызвать подозрения, но ноги сами несли его. Замечая идущего ему навстречу прохожего, он сбавлял шаг и притворялся подвыпившим. Следуя указаниям Маниу, он шел по самым безлюдным улицам, особенно избегая торговых, где продолжался грабеж магазинов и купеческих домов.

До гавани Дрого добирался почти полчаса. Выйдя на пристань, он вспомнил слова Маниу о том, что большинство кораблей покидает порт. Почти все причалы были пусты, осталось только несколько русских судов. И в самом конце одного из причалов еще одно, грузовое, судно. Краска на нем облупилась, и выглядело оно весьма обшарпанным. Но, к удивлению Дрого, над ним развевался английский флаг.

Медленно, опасаясь слежки, Дрого направился к нему и, подойдя ближе, увидел на причале гору бревен, которые грузили на борт. Ему показалось, что это красное дерево, которое, он знал, растет в южных районах России и, вполне вероятно, в Козане.

Грузчики были явно не английского происхождения. Среди них он заметил нескольких негров.

На палубе стоял человек в потрепанной морской фуражке, с огромной рыжей бородой, в которой поблескивала седина. Капитан, догадался Дрого. Моряк был могучего телосложения, с широкими плечами и мускулистыми руками, которые увенчивали мощные кисти. Дрого подумал, что в драке капитан мог прихлопнуть противника как муху.

Широко расставив ноги, капитан почти кричал на маленького темноволосого человека, в котором Дрого угадал грека.

- Меня не интересует, - доносилось до Дрого, - один корабль остался или пятьдесят! Я не беру вас на борт, и это мое последнее слово!

Грек продолжал заискивающе уговаривать капитана и, видимо, увеличил размер обещанного вознаграждения.

- Можете спрятать свои деньги, черт бы вас побрал! Убирайтесь с моего корабля, или я вышвырну вас вон!

Капитан повернулся на каблуках и ушел прочь. А грек с выражением отчаяния на лице начал спускаться по трапу. Когда он сошел вниз, Дрого обратился к нему по-гречески:

- Мне жаль, что я не могу вам ничем помочь. Но не будете ли вы так любезны назвать мне имя капитана, с которым только что разговаривали.

- Капитана зовут Мак-Кей, - нехотя отозвался грек. - Но мне кажется, сударь, что соваться на этот проклятый корабль бесполезно.

Продолжая чертыхаться, он ушел, а Дрого поднялся по трапу.

К тому времени капитан Мак-Кей обрушился с бранью уже на погрузчиков дерева, требуя, чтобы они пошевеливались, иначе корабль никогда не покинет гавань. Дрого подождал, пока капитан закончит свою тираду проникновенными обещаниями той неизбежной кары, что последует в случае невыполнения его приказа. И наконец отважился подойти к грозному морскому волку.

- Приветствую вас, капитан Мак-Кей, - сказал Дрого, имитируя легкий шотландский акцент.

- Кто вы такой и что вам надо? - свирепо отозвался капитан.

- Как шотландец шотландца прошу вас о помощи, - ответил Дрого.

- Шотландец? - подозрительно переспросил капитан.

- Моя мать в девичестве была Мак-Кей, - ответил Дрого, - ее именем я прошу вас выслушать меня.

Наступила пауза, Дрого знал, что в душе капитана происходит борьба - то ли выставить его с корабля, как грека, то ли послушать, что он скажет. Наконец тот принял решение.

- Вы сказали, что ваша мать была Мак-Кей. Я бы хотел знать, откуда она родом.

- Мак-Кей живут по всему свету, - ответил Дрого. - Моя мать жила в Тонге, который, как вы знаете, находится в Сазерленде, пока не вышла замуж за моего отца.

Капитан испытующе взглянул на Дрого и протянул ему руку.

- Я сам из Тонга, - сказал он почти дружелюбно. - Рад приветствовать своего соотечественника в этой богом проклятой стране.

- А я рад, что встретил вас, - отозвался Дрого.

- Какую помощь вы ждете от меня? - спросил капитан. Дружелюбие в его голосе снова начало заметно убывать.

- Мы где-нибудь можем поговорить с глазу на глаз? - спросил Дрого. - У здешних инсургентов длинные уши!

Всем своим видом демонстрируя явное недовольство, капитан зашагал вдоль палубы. Дрого последовал за ним. Когда Мак-Кей остановился, он осторожно огляделся по сторонам и сказал:

- Я уверен, что могу положиться на вас. Дело заключается в том, что я должен немедленно вернуться в Англию или добраться до страны, где есть английское посольство. Это очень важно.

Дрого говорил твердо и властно, будучи уверенным, что на капитана это произведет соответствующее впечатление. Затем, заметив, как капитан разглядывает его непрезентабельное одеяние, он, приглушив голос, пояснил:

- Это маскарад. Русские начали преследовать меня давно, задолго до моего прибытия в Козан.

Дрого знал, что, доверившись капитану, он сильно рискует. Ведь тот может не только не проявить гостеприимства, но и нанести ему непоправимый вред.

Капитан смерил Дрого суровым взглядом.

- Куда вы хотите, чтобы я вас доставил?

- Как можно дальше и как можно скорее!

Капитан Мак-Кей кивнул.

- Я выйду в море, как только возьму на борт груз.

- Я буду вам чрезвычайно признателен, если вы возьмете меня с собой, - сказал Дрого. - Когда я двое суток назад, совершенно выбившись из сил, приехал сюда, чтобы, как было условлено, встретиться с женой, здесь все было спокойно. Но за последние сутки все рухнуло.

Он увидел, что капитан окаменел.

- Жена? С вами еще и жена?

- Три месяца назад мне удалось устроить так, чтобы она приехала сюда. Теперь мы встретились, и, пока не разразилась революция, все было хорошо. А сейчас, когда я попытался сунуться в английское посольство, оно оказалось закрытым.

- Это меня не удивляет, - едко заметил капитан Мак-Кей. - Крысы всегда покидают тонущий корабль.

- Мне очень важно добраться до английского посольства в другой стране, - Дрого уже было подумал, что капитан соглашается, но тот вдруг спросил:

- А вы не обманываете меня, что эта женщина ваша жена? На борту моего «Чертополоха» нет места любовным интригам. Я богобоязненный человек, и если вы не принесете свидетельство о браке, то останетесь на берегу! - Он опять говорил несколько агрессивно. Дрого охотно пообещал:

- С этим проблем не будет. Я надеюсь, что свидетельство о нашем браке у жены, а ее имя вписано в мой паспорт.

- Тогда захватите с собой и паспорт, - перебил его капитан. - И еще 200 фунтов за вас двоих, ибо на корабле только одна свободная каюта.

Они оба - и Дрого, и капитан - знали, что за проезд на грузовом судне это была немыслимо высокая плата. Помолчав, как бы раздумывая, Дрого сказал:

- Полагаю, мне удастся набрать необходимую сумму. Но для этого потребуется время, и я смогу придти на корабль только часа через три-четыре, не раньше.

- Я все равно раньше полуночи не отдам швартовых! - сердито отозвался капитан. - Эти бродяги ползают как черепахи. Никогда у меня не было такой нерасторопной команды. Они доведут меня до белого каления!

- Я очень благодарен вам, капитан, - сказал Дрого. - И вот еще что: если кто-то начнет расспрашивать о пассажирах, я прошу вас как благородного человека не открывать, что у вас на борту подданный Великобритании. - Он помолчал немного, потом доверительно добавил: - Те, с кем я здесь разговаривал, думают, что в моих жилах течет русская кровь.

- Можете на меня положиться, - пообещал капитан.

Они молча пожали друг другу руки, и капитан Мак-Кей проводил гостя до трапа. Дрого осторожно спустился на причал и, обернувшись, помахал капитану рукой. Он знал, что тот следит за ним, и молил бога, чтобы Мак-Кей не переменил своих намерений.

Он поспешил обратно по уже знакомому пути и добрался без особых приключений. По дороге он видел мародеров, грабящих дома, которые еще час назад были нетронутыми. Вполне вероятно, что большинство хозяев уже покинули свои жилища. Но если в каком-то доме и оставалась живая душа, то теперь она уже наверняка отошла в мир иной.

Приближаясь к цели, Дрого все больше волновался. Наконец он увидел маленький домик брата, целый и невредимый. И Дрого мог надеяться, что до того, как они с Теклой покинут дом, ничего не произойдет.

Улица была пуста. Он постучал в заднюю дверь.

Едва Маниу впустил его в дом, Текла бросилась к нему чуть не плача:

- Почему вы… не сказали мне, что уходите? Как вы могли? Я думала, что… потеряла вас навсегда!

- Вы не потеряли меня, - тихо сказал Дрого. - И у меня хорошие новости. В гавани стоит корабль, который увезет нас отсюда.

- Корабль? Значит, нам повезло!

- Очень повезло, - согласился Дрого. - А теперь пойдемте наверх, вы поможете мне, ибо я должен сделать кое-что чрезвычайно важное.

Текла прошла вперед, а Дрого обернулся, чтобы поблагодарить Маниу:

- Спасибо тебе! Это был единственный шанс, и я уговорил капитана взять нас на борт.

- Хороший новость, - сказал Маниу. - Но пока вы ходить, у меня плохой новость.

- Что случилось?

- Красные стрелки убивать король.

Дрого замер как вкопанный.

- Ты уверен в этом?

- Они поздравлять друг друга на рыночной площадь. И сжигать трон, который они взять во дворец.

Поднимаясь по лестнице, Дрого понял, что теперь единственным безопасным местом для Теклы действительно стала Англия.

Текла ждала его в гостиной. Он видел, что она бледна и еще переживает его уход. Нет, сейчас нельзя говорить ей о смерти отца.

- Теперь, - сказал он, - нам надо все хорошенько продумать. Есть одно дело, которое, мне кажется, вы сделаете лучше меня.

Она вопросительно, но с готовностью смотрела на Дрого. Он засунул руку в глубокий потайной карман своей куртки, который простому воришке обнаружить было бы трудно, вытащил оттуда несколько бумаг и перебрал их. Наконец нашел то, что нужно. Это был паспорт, в котором каждому, кому он должен был предъявляться, предлагалось оказывать мистеру Дрого Форде всяческую помощь и содействие. Он был написан от руки каллиграфическим почерком одного из клерков министерства иностранных дел и скреплен подписью графа Дерби.

Дрого положил его на стол и пояснил недоуменно глядящей на него Текле:

- Я хочу, чтобы вы в точности переписали это и добавили свое имя - в качестве моей жены. Но называть вас Теклой, полагаю, не следует, на случай, если кто-то из проверяющих соотнесет это имя с принцессой Козана.

Текла улыбнулась.

- Я была крещена Софьей в честь бабушки, Лилиан в честь матери и Терезой в честь святой.

- Звучит впечатляюще, - рассмеялся Дрого, - но в данном случае необходимо, чтобы у вас было английское и распространенное шотландское имя. Посему я предлагаю оставить Лилиан и добавить Дженет. Капитану Мак-Кею, я уверен, это имя напомнит по крайней мере одну из девушек, за которыми он увивался в молодости далеко на севере Шотландии.

Текла посмотрела на него удивленно, и Дрого пояснил:

- Капитан - шотландец, притом патриот-фанатик, поэтому нам надо казаться такими же! Итак, до замужества вы были Дженет Росс, чей клан проживает недалеко от клана Мак-Кей, и обожаете северную Шотландию!

Текла засмеялась:

- В таком случае расскажите мне, что именно я там так люблю.

- Хорошо, - пообещал Дрого. - Но этого мало. Вам придется вести себя очень умно и не дать капитану ни малейшего повода заподозрить, что вы не простая застенчивая молодая шотландка, преданно любящая своего мужа.

Он проговорил эти наставления не задумываясь. Но, увидев глаза Теклы, понял, что допустил ошибку.

- Я действительно… люблю вас, - застенчиво сказала она. - Я понимала, когда вы ушли и оставили меня, что я… люблю вас всем сердцем… Если бы вы не вернулись, то лучше бы… я умерла.

- Вам не следует так говорить, - строго сказал Дрого. - Не забывайте, что вы принцесса. И где бы мы ни были, здесь или в Англии, нам никогда - и это правда, Текла, - не быть вместе. Мы с вами - как два встречных корабля в море.

- Но почему? Почему? Я люблю вас… когда вы поцеловали меня, я оказалась… словно в раю… и я… хочу… быть там.

Дрого пересек комнату, остановился у окна и уставился в него невидящими глазами.

- Как мне заставить вас понять, - хмуро произнес он, - что принцесса королевской крови не может и не должна любить простого человека!

- Мать моей матери тоже была королевской крови, но вышла замуж за обыкновенного человека.

- Он был герцогом, а это совсем другое дело. И потом, она не была дочерью короля.

Текла подошла к нему и встала рядом.

- Если бы… такого препятствия не было, - совсем тихо спросила она, - вы бы… женились на мне?

- Я не готов ответить на этот вопрос, - скрепя сердце проговорил Дрого. - И чем скорее я передам вас вашим родственникам в Англии, тем лучше. - Он помолчал, а потом твердо, деловым тоном сказал: - А теперь сядьте и пишите то, что я говорил.

Видимо, от напряжения и старания скрыть свои чувства его слова прозвучали слишком сурово. Не услышав ответа, Дрого обернулся к Текле и увидел искаженное болью лицо и полные слез глаза.

Дрого с трудом сдержался, чтобы не заключить ее в объятия. Но когда она тихонько всхлипнула, он этого уже не вынес. Рывком притянул ее к себе и стал целовать ее уже не нежно, а жадно и страстно! Он знал, что поступает неправильно, но каждая жилка в его теле кричала о том, что он любит ее, любит так, как никого никогда не любил, и не думал, что такое возможно.