Ришик, или Личная собственность медведя

Рома не стал меня останавливать. И лишь только когда за мной закрылась входная дверь, я услышала отдаленный грохот и звон разбитого стекла, ясно поведавшие о том, что у парня сдали нервы.

Я понимала его раздражение и злость. Как и понимала его правоту и желание меня оградить от возможных последствий - Миша ведь действительно вряд ли себя контролирует.

И всё-таки... я должна быть рядом с ним. Особенно сейчас!

Глава 7

До клуба я добиралась бегом, не став даже ловить такси. Не смотря на тонкие лосины и рубашку, поверх которой натянула куртку, замерзнуть я просто не успевала, да и бежать нужно было всего пару кварталов. Дом, где когда-то раньше жил Кощей, стоял фактически на самой набережной, недалеко от центра города.

Остановилась я лишь один раз, когда запрыгал телефон в кармане. Сначала брать трубку не хотела, думая, что звонит Рома с еще одной попыткой меня переубедить.

Однако вызываемым абонентом совершенно неожиданно оказалось Неаполь.

Из её слов, обильно перемежаемых междометиями, матами, жаргоном и прочим, я разобрала хорошо, если половину. Но самую суть всё-таки сумела уловить: неформалка, едва получив известие от Харлея о случившимся с Аней, спешно рванула обратно от родителей, у которых пребывала почти всю неделю. Она не дозвонилась до меня, но сумела поставить в известность Эльзу, а вот сам байкер в скором времени перестал выходить на связь.

И сейчас волнующая девушка, уже въезжающая в город, не знала, куда ей податься – в больницу к Ане или же искать своего вроде как парня, явно пребывающего в самом гневном расположении духа.

Объяснив Неаполь, что к бывшему администратору не пускают, я коротко обрисовала ее состояние здоровья, чем немало успокоила разволновавшуюся, а потому почти непрерывно матерящуюся неформалку.

Обещание узнать о местонахождении Харлея и сообщить о нем я давала, уже перебегая дорогу, на той стороне которой, в свете уличных фонарей жутковато смотрелась пустующая парковка «Максимуса»…

Сунув мобильник в карман куртки, направилась к центральному входу, не глядя по сторонам. И, сбежав по прорезиненным ступеням, не давая себе времени передумать, неуверенно поскреблась в дверь.

К моему удивлению, открыли почти сразу.

- А, Ришка, это ты? – коротко стриженный, рослый брюнет в классическом костюме, всегда стоящий на фейсконтроле, вздохнул с явным облегчением, сразу узнав меня. – Ну, слава богу! Я прям не надеялся, что ты придешь!

- Всё так плохо? – только и спросила, проскальзывая внутрь мимо Максима. И, пока он запирал входную дверь, торопливо потерла замерзшие ладони друг об друга, пытаясь их согреть. Всё-таки начало ноября – не то время для забега по улице в одной тонкой домашней одежде и легкой куртке.

- Да жесть вообще, - покосившись на вход на танцпол, ответил Максим и уселся на ступени, ведущие к рамке металлоискателя. – Тут такое творилось, ты не представляешь! Нападения эти, менты, Эльза… У меня сейчас только одно желание – ужраться вхлам! Да только кто пустит? Верещагина нет, Шута тоже, а директора наши… Риш, угомони их, а? Я туда, млин, реально соваться очкую!

- Я попробую, - вздохнула, стягивая с себя куртку. Пристроив ее на стойки ресепшена, на всякий случай предупредила. – Только ты не вмешивайся. Ладно?

- Да что я, на самоубийцу похож? – пожал плечами парень.

Ничего не ответив, я просто толкнула двустворчатые двери… И удивилась, увидев тусклое освещение бара Точнее того, что от него осталось!

Ближайшие столики были расставлены хаотично, скорее всего спонтанно, вызывая подозрение, что двигали их отнюдь не руками. Стулья валялись то тут, то там, и не всегда в целом состоянии. Некоторые их части обнаружили аж возле противоположенной стены и даже на ступеньках сцены. Высокие стулья из бара тоже раскатились по танцополу, но хотя бы остались целы. Чего не скажешь о витрине…

Часть зеркальной стенки была разнесена вдребезги. Еще часть украшали ужасающие круговые трещины и острые огрызки того, что осталось от стеклянных полок. Вместилище элитного алкоголя отсутствовало теперь как таковое и, чем ближе я подходила, тем отчетливее ощущался ядреный спиртной дух, пропитавший насквозь окружающее пространство. Мне не нужно было заглядывать за стойку, чтобы понять, что там все усеяно осколками разбитых бутылок, осыпавшихся, когда кое-кто зашвырнул в стену ни один, и даже не два стула, попавших под руку так не вовремя.

Сам же виновник погрома обнаружился тут же, сидя за баром, на единственном уцелевшем стуле, собрат которого висел на витрине, застряв ножками в остатках, точнее жалких останках некогда огромного зеркала.

Харлей сидел, слушая негромкую музыку, медленно и методично опустошая стакан виски, чудом уцелевшая бутылка которого стояла прямо перед ним.

«А мы не ангелы парень, нет, мы не ангелы…»…

Знакомая песня, лившаяся из динамиков, заставила сердце сжаться.

Машинальным жестом обняв себя за плечи, я всё-таки подошла к некогда грозному байкеру, который сейчас казался каким-то… спокойным?

- Илья Алексеевич…

- А, это ты, Риш? – усмехнулся мужчина, невесть каким образом узнавший меня, хотя он даже не поворачивался. Сделав внушительный глоток любимого напитка, он хмыкнул, так и не посмотрев в мою сторону. – Хорошо, что пришла. Почти… вовремя, да.

- Я только узнала, - тихо произнесла, невольно поежившись. Такого Харлея я видела впервые – молчаливого, равнодушного… отрешенного. И от этого становилось как-то жутковато. Не страшно, нет, а именно жутковато. Словно кто-то из него выпил все эмоции разом! – А где… где Миша?

- Там, - неопределенно махнул рукой рокер, так и не отрываясь от стакана. - Где-то там...

Понимая, что большего вряд ли удастся добиться, я отступила на пару шагов, а затем, развернувшись, направилась в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, попутно доставая из нагрудного кармана рубашки телефон, который не забыла заранее переложить из куртки.

Допустим, я хоть как-то сейчас одному директору постараюсь помочь… Но кто вытащит из депрессии второго?

Ответ на короткую смс пришел почти незамедлительно.

«Еду, нах!», - именно это гласило красноречивое входящее сообщение от абонента с именем «Неаполь».

Спрятав телефон обратно, я уже куда увереннее взялась за перила, проходя по балкону второго этажа...

Да только сеть трещин, которую оставила распахнутая дверь на стеклянной перегородке, как-то поубавили мою смелость.

Правда, не настолько, чтобы отступить назад.

Первым, что я почувствовала, оказавшись в полумраке кабинета, стал насыщенный запах алкоголя, ударивший в нос. Мне не нужно было смотреть в сторону мини-бара, чтобы убедиться в его разгромлении - целиком все помещение, некогда уютное, но в то же время строгое, поверглось в какой-то один сплошной, невообразимый хаос.

Трещины на стеклянных стенах, мокрые пятна на остальных, перевернутый диван и столы, какие-то обломки, ошметки и куча бумаг, разлетевшихся по сторонам, покрыв почти ровным слоем всё свободное пространство.

Снова обхватив себя за плечи, словно ища хоть какую-то поддержку, шагнула внутрь, слыша, как под подошвой сапог хрустят осколки стекла, щедро сдобренные землей из перевернутых кадок с цветами.

Я не знала, куда идти в полмураке, действовала скорее по наитию. И не ошиблась, выбрав в качестве ориентира единственный уцелевший шкаф, чьи створки сейчас заметно покосились, зияя свежими разломами и странными брызгами на кривых дверцах.

А на полу, опираясь спиной на единственный «уцелевший» предмет интерьера, сидел Миша...

Совсем как Кощей недавно - ноги согнуты в коленях, вот только руки,

пристроенные на них, отчетливо показывают сбитые в кровь костяшки пальцев. И голова не откинута назад, а взгляд... спокойный.

Равнодушный.

Пустой.

Подойдя ближе, остановилась, не зная, что мне делать дальше, что сказать ему.

Да и нужно ли вообще говорить хоть что-то?

- Уходи, - ровный, глухой голос раздался неожиданно, заставив меня вздрогнуть.

Впрочем... что-то такое и стоило ожидать, верно?

- Нет, - негромко ответила, опускаясь на колени совсем рядом с байкером. Уйти?

Сейчас? Когда он в таком состоянии?

Боюсь, это просто невозможно.

- Уходи, - всё так же спокойно произнес владелец «Максимуса», не глядя на меня, продолжая смотреть куда-то прямо перед собой. В никуда. И вдруг усмехнулся. - Ты же этого хотела, Риш. Уйти.

- Хотела, - тихо вздохнула, признаваясь. Но и с места сходить тоже не собиралась. Не уйду. Ни за что и никогда! Хоть что он скажи, на что ни намекни, все равно не отступлю!

- Тогда почему вернулась? - снова вопрос и усмешка. Злая, грубая. Циничная. Такая, что сердце больно ухнуло в груди. - Из жалости?

- Нет, - собственный голос звучал очень, очень тихо, но спокойно и ровно. - Не из жалости.

И вдруг...

Легкий поворот головы. Такой знакомый, но жесткий взгляд, который я встретила спокойно, не отрывая глаз...

Быстрое движение и я оказалась в его руках. А потом Миша меня обнял... Сильно, крепко, до боли, почти до хруста костей, вышибая из легких весь воздух. Дышать сразу стало неимоверно тяжело, но в то же время невыразимо легче.

- Эльзу ранили. Рыж в больнице, - не сразу, но рокер заговорил, всё так же крепко сжимая меня в своих объятиях. - И ты ушла...

- Я вернулась, - тихо прошептала, обнимая его в ответ и прижимаясь крепко-крепко, утыкаясь носом в шею и пальцами путаясь в густых волосах. – Я вернулась... И больше не уйду, слышишь? Я больше не уйду, Миш...

Вместо ответа руки на моей талии сжались еще сильнее, причиняя почти физическую боль. Да только до нее мне уже не было совершенно никакого дела!

Он здесь, он рядом, он со мной... А вместе мы уже как-нибудь со всеми неприятностями разберемся.

-Ты вся холодная, - его голос звучал всё так же глухо, но я чувствовала, как постепенно расслабляются мышцы его спины и напряженные плечи, а объятия становятся мягче. Отстранившись, байкер коснулся моей щеки пальцами, хмурясь.

- Где ты была, Риш?

- Не важно, - мотнула головой и снова обняла его, утыкаясь замерзшим носом в шею. Только сейчас я стала замечать, что я действительно замерзла... Но, думаю, это скорее на нервной почве. - На улице холодно... Миш, пойдем домой?

Пожалуйста.

И всё. Мне даже добавлять ничего не пришлось. Какие-то пару секунд, и меня молча, но так привычно и почти забыто подхватили на руки. Возражать и требовать поставить меня на пол я даже и не думала - во-первых, бесполезно, а во-вторых, не очень-то и хотелось...

Правда мы не учли одного. А именно сидящего внизу владельца клуба, которое наше появление понял не совсем правильно!

- Мих, какого?! - рыжеволосый рокер, едва нас увидел, с громким стуком поставил опустевший стакан на стойку.

- Всё в порядке, Илья Алексеевич, - мотнула головой, слабо улыбаясь, только сейчас почувствовав, как меня начинает отпускать нервное напряжение. И попросила. - Миш, поставь меня, пожалуйста.

Парень недовольно поджал губы, но мою просьбу выполнил, хоть и с явным неудовольствием. Правда, стоило мне только оказаться на ногах, как его рука тут же обвила мою талию и меня прижали спиной к крепкой груди. Аккуратно, но резко, явно намекая, что какие-либо возражения просто не принимаются.

Ну да... я и не сомневалась, что теперь-то он меня точно никто и никуда не отпустит!

- Вы бы домой ехали, - посмотрев на Харлея, покачала головой, замечая, как он доливает в стакан еще виски из полупустой бутылки. Но в ответ на мою просьбу только рукой махнули, усмехнувшись:

- А хули там делать?

- Планировать ремонт, - хмыкнул Миша, окидывая взглядом разгромленный бар. -Скорый ремонт... Харлей, клуб придется закрыть.

- Ясен пень, - откликнулся байкер и, осушив стакан залпом, ухмыльнулся. – Не дотянули до лета, млять.

Я так понимаю, кроме бара и кабинета пострадали еще какие-то помещения.

- Что? - заметив мой взгляд, усмехнулся стоящий позади меня рокер. - Неужели ты думала, что кабинет Верещагина после случившегося остался цел и невредим?

Да уж... об этом я действительно не подумала!

- Езжайте уже, молодежь, - на нас снова махнули рукой, отворачиваясь и закуривая каким-то нервным жестом. - Может хоть у вас всё в порядке будет, бляха-муха.

Раздавшийся в тишине грохот позвучал как гром среди ясного неба, прервав рокера на полуслове. Обернулись мы резко, все втроем, а меня притянули к мужскому телу еще сильнее, словно опасаясь какой-то невидимой угрозы.

Правда, если таковая, в лице приближающейся, разгневанной девушки, и светила кому-то, то явно не нам с Мишей!

- Неаполь?! - у рыжеволосого байкера брови от удивления подскочили на лоб. Он даже сигарету выронил из пальцев, наблюдая за фигурой сердитой неформалки...или уже не неформалки?

Куда-то исчез весь пирсинг с ее лица. Вот просто весь! Ровная, загоревшая кожа, легкий макияж, подчеркивающий глаза, отсутствие выбритой паутинки на виске и длинные, струящиеся волосы нежно-бирзового цвета вместо привычного короткого «ежика», торчавшего во все стороны. А вместо майки с разрезами простая чернаяфутболка, красиво обтягивающая грудь.

Неизменными, пожалуй, остались только драные джинсы и тяжелые ботинки, а плащ сменила длинная дубленка.

Но хоть теперь лично мне стало понятно, какой сюрприз она готовила своему «побритому питекантропу!».

- Неаполь, Неаполь! - быстро преодолев разделяющее нас пространство, девушка остановилась в двух шагах от обалдевшего Харлея и сложила руки на груди. - Я-то, млин, Неаполь! А ты что за медуза под весенним солнцепеком под озоновой дырой? Какого хрена египетского расклеился, как китайские кеды в ближайшей луже? Я ваще не вкуриваю, что за депрессняк?!

- Ну кисонька, - каким-то обиженным басом откликнулся Илья Алексеевич, которому похоже стало... стыдно? - Ну Рыжуха же...

- Я в курсе! - гаркнула неформалка и, шагнув вперед вдруг с силой вцепилась пальчиками в ухо байкера. Да еще и выкрутила его слегка, разъяренно шипя. – Она чё, помереть успела без моего ведома? Аль уже на инвалидную коляску скидываться надо? А если нет, какого гоблина эльфийского сопли на кулак мотаем коллективно?!

Нет, какая-то логика в ее словах присутствовала, конечно... Да только подобная мысль в голову расстроенного директора «Максимуса», похоже, еще не приходила!

Чтобы не расхохотаться над видом озадаченного и нетрезвого Харлея, пришлось развернуться и уткнуться лицом в Мишину грудь. Видимо сказалось нервное напряжение, а потому он даже не улыбнулся... Разве что губы дрогнули чуть-чуть.

Хотя явно забавлялся над недоумением своего друга.

- Ну, кисонька, - виновато моргнул суровый байкер, пытаясь заискивающе улыбнуться. - Ну я того... перенервничал чутка!

- Перенервничал он, млять, - отпустив его ухо, Неаполь топнула ногой. - А я, значит, там винишко потягивала и жизнью наслаждалась, пока он тут печень до цирроза доводит в одиночку! Вот, что, мой дорогой австралопитек-неандерталец...

Тащи ка свой шикарный зад в свою пещеру! Живо!

- Знаешь что, женщина! - треснув кулаком по стойке, Илья Алексеевич стал медленно и угрожающе подниматься...

Неаполь не проняло. Она только снова сложила руки на груди, глядя на мужчину снизу вверх и иронично выгнула тонко выщипанные брови, всем своим видом показывая, что в общем-то, плевать ей на подобное.

Харлей недобро посмотрел на нее, сжимая кулаки и грозно хмурясь... а потом, ругнувшись и сплюнув прямо на пол, закинул неформалку на свое плечо!

- Какие мы грозные, ну прямо обалдеть! - даже в такой позе девушка умудрилась всплеснуть руками. В ответ на это на нее рыкнули и звонко приложили ладонью по пятой точке, но надо сказать, что девушка ни капли не обиделась, лишь мурлыкнула довольно, пока ее целенаправленно утаскивали в сторону выхода. -Ты ж мой брутальный африканский мачо... Замолкаю, замолкаю...

И, усмехнувшись, подмигнула мне, показав оттопыренные большие пальцы.

- Ты ей позвонила? - негромко усмехнулся Миша, когда колоритной во всех смыслах парочка скрылась за распахнутыми дверьми. - Дурдом.

- Есть немного, - согласилась, пряча лицо на его груди и обнимая за талию.

Происходящее напоминало какую-то странную комедию с уклоном в легкий фарс, уж слишком быстро сменялись события. И слишком разные они были по эмоциональному окрасу: от откровенного шока и тревоги, до облегчения и нервного, немного неуместного смеха. - Не надо было? Просто... Неаполь тоже волновалась. А Харлей трубку не брал.

- Я бы удивился, если бы он взял, - хмыкнул байкер и снова подхватил меня на руки. Я не возражала, только обняла его за шею руками, чувствуя себя какой-то маленькой девочкой, которая давно уже потерялась и только теперь, наконец, нашлась. - Ты все правильно сделала, Риш. Даже я бы его отсюда не утащил. На подобный подвиг, похоже, способен только этот бесстрашный мешок с костями.

- Она не мешок с костями, - тихо фыркнула, слегка обидевшись за девушку, которая каким-то образом уже успела стать мне почти с подругой. Но, нарвавшись на саркастичный взгляд парня, вздохнула. - Ну да... Ты прав.

Не зря же Аня ее ласково называла «набором суповых костей без тормозов и комплексов» - Неаполь действительно выглядела как выжившая, но не в меру разговорчивая жертва Освенцима. И, надо признать, никаких комплексов по данному поводу не испытывала, а ела в таких количествах, что не сумели бы все рокеры «Максимуса» разом...

Физиология иногда странная вещь, что ни говори.

***

- Айщ! - парень зашипел, стоило только перекиси попасть на свежие раны с подсохшей кровью, - Больно же!

- А сбивать кулаки об шкаф было не больно? - выгнула брови, глядя на морщившегося байкера, чьи руки пыталась обработать, сидя на диване у него дома, постелив на колени полотенце, чтобы не залить обеззараживающим раствором колени и обивку дивана.

Впрочем, если кто-то думает, что Миша после моих слов устыдился, то он глубоко заблуждается!

Одно радует. Директор клуба всегда отличался взрывным характером, и остывал он так же быстро, как вспыхивал. Хотя, если честно, должна признать, что подобное стала замечать не только я, и не столь уж давно.

Только в моем присутствии рокер пытался держать себя в руках.

И данный момент прямое тому доказательство - всё то дальнейшее время, пока я обрабатывала сбитые костяшки, Миша сидел молча, не сводя с меня прямого, пристального, и какого-то задумчивого взгляда. И лишь когда закончила, просто спросил:

- Ри,почему ты вернулась?

- А не должна была? - ответила вопросом на вопрос, забирая крышечку с журнального столика. Закрутив флакон, убрала его в аптечку и, закрыв крышку, принялась аккуратно складывать полотенце, не глядя в сторону байкера.

Да, я понимала, что нам надо поговорить, что я должна ему обо всем рассказать, признаться, но... Сил не было. Я устала и вымоталась, как морально, так и физически. Последние полторы недели дались мне тяжело, а сегодняшний день и вовсе побил все немыслимые рекорды по плохим новостям и насыщенным событиям.

Кроме того, мысль о том, на что решились мои собственные родственники, никак не желала укладываться в голове...

Миша не ответил. А я просто встала и, не смотря на него, пошла в сторону кухни, чтобы убрать на место аптечку.

Убрала. Но стоило только развернуться, выйти в коридор и сделать шаг по направлению к ванной, меня тут же прижали к стенке, да так резко, что полотенце выпало из рук!

- Не смей себя винить, слышишь? - откровенно злой байкер нависал надо мной, аккуратно удерживая за плечи, но не давая ни шанса освободиться. А когда я попыталась опустить голову, еще и подбородок придержал пальцами. Не знаю, как он догадался, о чем я думаю, но от его взгляда и слов у меня задрожали губы. - Ты не в ответе за своих родственников.

- Да, но... - я попыталась возразить. Да, я понимала, что не в ответе за мысли и действия Аллы и ее брата, и всё-таки... непонятное чувство вины всё равно поселилось где-то в глубине души, накладываясь на муки совести из-за тайны с домогательствами ректора. Не удивительно, что глаза у меня сейчас были на мокром месте, и держалась я лишь чудом.

Чем дольше я думала, тем больше меня терзали мысли из разряда «если». Если бы я не пришла в клуб, если бы не стала виной сговора байкеров, если бы вовремя ушла, если бы не стала ссориться с Леной...

Если бы не это, кто знает, как бы сейчас всё обернулось?

Ругнувшись и треснув кулаком об стену, Миша неожиданно впился в мои губы поцелуем. Требовательным, быстрым, почти жестким, почти грубым...

Мысли о чём-то постороннем ушли так быстро, словно их и не было никогда!

И я ответила. Так, как умела, так, как хотела, не скрывая своих чувств, отвечая на этот жадный поцелуй и чувствуя, как отчаянно становится не хватать воздуха.

Да к чёрту! Я ведь тоже по нему соскучилась.

- Ты моя, слышишь? - с заметным трудом отстранившись, рокер прижался своим лбом к моему, тяжело и часто дыша от плохо сдерживаемых эмоций. - И мне плевать, кто и что сделает и скажет! Риш...

- Мне все равно, - встав на цыпочки и обхватив его руками за шею, коснулась его губ своими, перебив странную, немного непонятную, но приятную для меня фразу.

- Я твоя, Миш. Твоя...

Я так и не поняла, как мы оказались в спальне. Как поднимались по лестнице наверх, как очутились на кровати. Мгновенно вспыхнувшее сумасшествие с легким привкусом горечи казалось нужным именно сейчас. Правильным. Чем-то очень важным и необходимым.

Просто чувствовать его рядом, ощущать его дыхание, его прикосновения, его губы... Всё казалось каким-то призрачным, нереальным сном.

Миша во чтобы то ни стало решил доказать, что я действительно его... А я и не возражала.

- Моя? - хриплый, вкрадчивый вопрос и обнаженного плеча, с которого медленно стянули рубашку, коснулись горячие губы, вызывая приятную дрожь.

- Твоя, - вместо смешка вырывается тихий стон, а в следующее мгновение одежда летит на пол. Не только моя домашняя рубашка, но и его футболка, и я, наконец, могу коснуться его крепкой груди и широких плеч, о чем так давно мечтала.

Особенно сильно мечтала после того, как уговорила упрямого байкера станцевать с остальными парнями стриптиз на девичнике. Очертание сильных мышц, красиво перекатывающихся под загоревшей кожей, долго еще стояли перед моими глазами...

Долго командовать не дают, и мои запястья почти сразу оказались в мягком плену.

Сначала просто в его руках, а затем над моей головой, уже под подушкой, без слов давая понять, что там они и должны оставаться.

Хочу возразить, но быстрая дорожка поцелуев, обжигающая шею, выбивает все мысли из головы.

- Моя? - снова вопрос и медленно, дразнящее прикосновение языка к моей обнаженной груди. Не отвечаю - с губ снова срывается невольный стон, а тело выгибается навстречу откровенным ласкам.

И нет уже ни стыда, ни смущения, ни сомнений... Просто дикий огонь желания, вспыхнувший внезапно и растекшийся по венам, заменивший собою всю кровь разом. Просто жаркие прикосновения, горячие ладони, скользящие по моему телу,

безошибочно отыскивающие самые чувствительные места.

И вопрос. Тот самый сводящий с ума вопрос, от которого внизу живота сводит мышцы. И прикосновения губ и языка, прекращающиеся лишь на мгновение, только для того, чтобы я вновь услышала хриплое:

- Моя?

- Твоя... - собственный голос уже с трудом поддается узнаванию.

И я понимаю, что не лгу. И что не могу на него ответить, не смотря на хоровод бессвязных мыслей, жар во всем теле и почти непрекращающиеся стоны, когда его поцелуи становятся всё откровеннее и откровеннее, опускаясь все ниже и ниже.

Его. Только в его руках я такая. Только ему я могу открыться. Только ему я могу открыться целиком и полностью. Только ему могу довериться... во всем. И только его люблю до безумия, до разноцветных пятен перед глазами, до дрожи в кончиках пальцев!

Если я не его, то чья же?

Чувственная пытка прекращается внезапно, вызывая легкое чувство неудовлетворенности. Но тихий шорох одежды и сильное, горячее тело, придавливающее меня к кровати, мгновенно убирает короткое чувство пустоты и одиночества.

И я наконец-то могу запустить пальцы в его мягкие волосы, притягивая этого невозможного байкера к себе еще ближе. И получая в ответ медленный, тягучий, чувственный поцелуй, от которого внутри все замирает в предвкушении. Дрожь возбуждения становится почти невыносимой, но... Короткая, острая вспышка боли возвращает на грешную землю.

- Прости, маленькая моя, - негромкий шепот и ласковое прикосновение губ стирает неприятные ощущения, которые, в общем-то, стоило ожидать.

- Не страшно, - тихо шепчу в ответ, уткнувшись в его шею, вдыхая такой знакомый запах его кожи, терпкого и чуть сладковатого одеколона. Пальцы скользят по его спине, покрытой бисеринками пота, а широкая ладонь оказывается на моей пояснице, заставляя слегка выгнуться и прижаться сильнее к мужскому телу...

И на место боли вдруг появляется чувство наполненности. Медленное, осторожное движение и я уже не могу сдержать стона. Мне уже не больно.

Так... мучительно сладко, невыносимо приятно и невероятно жарко, что внутри всё начинает дрожать от возбуждения. Кажется, что лучше уже быть не может, но вскоре я понимаю, как же сильно я ошибалась.

Еще ярче, еще сильнее, еще жарче, с каждым новым движением. Медленным, осторожным, неторопливым.

А затем быстрым, сильным, резким.

Быстрее и быстрее, сильнее и сильнее, до тех пор, пока собственный голос не срывается на хрип, тело выгибается, ногти впиваются в плечи, а мир вокруг не вспыхивает разноцветным фейерверком.

И уже гораздо позже, через несколько часов, когда у меня уже не осталось сил даже думать, не то что двигаться, снова слышится тихий смешок.

- Моя?

- Твоя, - шепчу, устраивая голову на его плече, чувствуя, как закрываются глаза, а сильные мужские руки крепко обнимают за талию, давая понять, что теперь меня уже точно никуда и никогда не отпустят.

Наверное, ему никогда не надоест это спрашивать.

Как и мне - отвечать...

Глава 8

Считается, что утро - лучшее время суток. Новый день, новые мысли, новые события, новые встречи…

Для меня оно выдалось совершенно противоположенным, не смотря на факт присутствия всего перечисленного.

Нет, просыпаться в знакомой кровати было так… здорово. Солнечный лучик окна мансарды щекотал нос, во всем теле чувствовалась приятная усталость, а спать больше не хотелось – благодаря отступившему нервному напряжению я наконец-то нормально выспалась.

Да только…

Перевернувшись на другой бок, чтобы не щуриться от солнца, с удивлением обнаружила, что в постели я одна. Что само по себе было явлением странным и необычным: Миша редко когда вставал раньше меня. Совсем наоборот, обычно мне приходилось его долго и упорно будить!

Но сейчас же…

Полежав пару минут неподвижно, прислушиваясь, я поняла, что снизу не доносится ни звука. Хмурясь всё больше и больше, приподнялась на локтях, всё еще прислушиваясь, одело соскользнуло со спины… И я похолодела от неожиданного предположения.

Спина! Он же не мог ее увидеть, правда? Или…

Моя одежда, вчера небрежно скинутая на пол, обнаружилась на спинке кровати. Торопливо ее натянув, чувствуя, как неприятно саднит в груди от дурного предчувствия, спустилась вниз, осторожно поглядывая по сторонам. Правда, подобные маневры оказались бессмысленны – я обыскала всю квартиру, но байкера так и не нашла. Не обнаружилось и записки, а телефон, к моему сожалению, оказался полностью разряжен.

Вот же ж… Ну почему мне так не везет?

Время тянулось, словно жвачка. Я уже успела и перестелить постельное белье, и принять душ, и переодеться в привычную «местную» одежду, то есть спортивные бриджи и Мишину футболку, в которых обычно ходила у него. И даже кофе успела сварить!

А в квартире все еще стояла тишина.

Устроившись за барной стойкой, негромко брякая ложечкой о края чашки, я с тоской смотрела на заряжающийся телефон, никак не желающий включаться. И мысли мои, не смотря на прекрасную ночь, были далеко от позитивных.

Да, вчера было слишком темно, чтобы рокер смог рассмотреть яркие желтые пятна, оставшиеся на месте синяков на пояснице. Но сегодня, при свете дня… Господи, неужели он действительно их заметил? И куда успел уехать так рано, не оставив даже записки? И… что же теперь будет-то?

От неожиданного резкого звука я вздрогнула, едва не расплескав бодрящий напиток. К дверному звонку, голосившему так, что его наверняка слышали все соседи, я до сих пор не смогла привыкнуть, он всегда меня оглушал. А Миша только посмеивался.

Мотнув головой, едва сдерживая порыв заткнуть уши, я быстро приблизилась к входной двери и, не долго думая, распахнула ее, желая прекратить как можно скорее надсадный, противный звук. И изумленно ойкнула, глядя на неожиданного гостя. Точнее… гостью?

- О как! – окинув меня взглядом с ног до головы, особенно задержавшись на великоватой мне футболке и влажных волосах, стоящая на пороге девушка иронично выгнула тонкие брови. И усмехнулась. – Неожиданно Я могу войти?

- Миши нет, - не зная, как реагировать на подобное, я не очень спешила пускать ее в квартиру. Что-то изнутри неприятно карябало, предсказывая скорые неприятности, особенно при осознании, что хорошенькая брюнетка чем-то мне знакома. Но я всё никак не могла понять, чем же именно… - Ему что-нибудь передать?

- Передать? – на приятном лице с фарфоровой кожей и умелым макияжем отразилось искренне недоумение. А затем девушка вдруг усмехнулась, показав идеальные белоснежные зубы. – О, вспомнила! Официанточка из клуба, так? А хорошо Алёхин устроился, что ни говори. И секс, и кекс… Девочка, всё, что нужно, я сама ему передам.

И, оттеснив меня, нагло вошла в прихожую!

Сбросила короткую норковую шубку, стянула замшевые сапожки на тонкой шпильке и, прихватив небольшую сумочку, прошла на кухню с уверенностью человека, прекрасно ориентировавшегося в обстановке.

А я же… Я молча закрыла дверь, не желая устраивать скандал. Только сейчас, глядя на стройную, но аппетитную фигурку с идеально подобранной одеждой, подчеркивающей все ее достоинства, я вспомнила, где раньше видела не званую гостью, и как ее зовут.

Лена. Лена Краснова.

Для полного счастья мне сейчас разборок с бывшей Мишиной девушкой как раз и не хватало…

Впрочем, пускай сидит. Не силой же ее выгонять, в самом деле? Вернется владелец квартиры, вот пускай сам с ней и разбирается! А если еще вспомнить, что вернется байкер скорее всего не в самом лучшем расположении духа…

Елену мне было не жаль. Практически. Если честно, я не особо люблю наглых и нахальных людей и, к сожалению, не всегда могу поставить их на место. Но раз я не справлюсь, за меня это с большим удовольствием сделает кто-то другой!

- Кофе ты мне не предлагаешь? – выгнула брови девушка, когда я уселась на стул напротив нее, по ту сторону барной стойки и пригубила остывший напиток.

Поставив чашку на блюдце, я спокойно пожала плечами:

- Нет, не предлагаю.

- А как же банальная вежливость? - то ли вполне натурально изумилась, явно не привыкнув к отказам, то ли пытаясь издеваться, поинтересовалась брюнетка. -Неужели манерам тебя никто не научил на твоей работе?

- Я не на работе, - ровно ответила, мысленно забавляясь ядом, капающим с ее языка. Если честно, моя должность и факт отношений с директором клуба перестали меня волновать уже давным-давно, и сейчас попытки Елены меня задеть воспринимались не иначе, как детской дразнилкой. - К тому же, согласно этикету, незваному гостю можно предложить только стакан обычной воды и он не имеет права возразить. Устроит?

- Нет, - благодарю, - откровенно поморщилась девушка. Постучав аккуратными яркими ноготками по столешнице, она хмыкнула. - А я смотрю, ты гораздо смелее стала с последней нашей встречи.

Что есть, то есть. Я снова пожала плечами:

- Приму это за комплемент.

- Сильно шикарно для тебя будет, - хмыкнула девушка. Выставив на стойку локоть, она подперла щеку кулаком, снова осматривая меня. - А хороша, хороша... Я даже Алёхина почти понимаю. И на мордашку красивая, и слова против сказать побоится, и кофе, когда нужно принесет. Удобно, что ни говори.

- Зависть с ревностью - плохие чувства, - как бы невзначай заметила, пряча улыбку за чашкой. Если Елена пыталась вывести меня из себя, то зря она это затеяла. В конце концов, я и не такое в свой адрес слышала. И да, я могу долго терпеть... но в последнее время, к моему собственному удивлению, его запас стал заметно меньше.

-Я? - выгнула брови брюнетка. - Ревную? Ты ничего не перепутала, девочка?

Алёхин для меня пройденный этап. Расслабься, я не собираюсь вам мешать. Если бы действительно хотела, мне бы не составило никакого труда вас развести.

- В таком случае, зачем ты здесь? - отбросив принятое вежливое обращение на «вы», спросила напрямую. В светские игры я не любила играть, да и не хотела, если честно.

- Я приходила к Солнцевой, - сузив глаза, внимательно меня рассматривая, задала она вопрос. - По универу ходят странные слухи о несчастном случае. Но их не подтверждает даже руководство, видимо, Полонский и здесь постарался. Трубку она не берет, дружки ее молчат... Ты знаешь хоть что-то об этом?

- Не имею ни малейшего представления, - отрицательно качнула головой, делая вид, что нахмурилась. Я прекрасно понимала, если остальные скрывали

произошедшее, значит, на то была причина. - Меня не было в городе, только вчера вернулась. Миша ни о чем таком не говорил.

- Любопытно, - снова постукивая ноготками, протянула брюнетка. - Как же он со своей девушкой и такой новостью не поделился? Это же его любимая рыжая! Или ты не в курсе их трепетных отношений?

Я-то как раз в курсе. А вот Елена, кажется, своей надуманной ревностью успела достать байкера до самых печенок...

- Про ревность, кажется, я уже говорила, - честно, сдержаться не было никаких сил.

В конце концов, не должна же я постоянно молчать, правда?

Брюнетка ответить не успела, хотя, судя по ее лицу - очень хотела и вряд ли я услышала от нее что-то хорошее. Но наблюдать, как она откровенно морщиться при надрывной трели дверного звонка было... приятно.

На сей раз я решила посмотреть в глазок, чтобы не попасть впросак, как в первый раз. Конечно, въезд в жилой комплекс закрытый, внизу сидит консьержка, но мало ли что? Елену же как-то сюда пропустили!

Очередные гости оказались не менее неожиданными. Правда, на сей раз куда более приятные, хоть их появление внушало мне некоторое беспокойство.

- Каваям привет! - едва переступив порог, Лектор щелкнул меня по кончику носа. - Как самочувствие? Медведь наш ничего не отчебучил в порыве гнева?

- Нет, - невольно улыбнулась байкеру, а затем прижала палец к губам, предупреждая, чтобы не болтал лишнего. Указав взглядом в сторону кухни, дождалась, пока войдет невеселый Кощей, аккуратно заперла двери, попутно интересуясь. - А вы откуда?

- Миха звонил, - вешая куртку, откликнулся Алексей. Заинтересованным взглядом окинул висящую шубку и, хмыкнув, направился в сторону кухни. - Скоро и остальные подтянутся. По ремонту клуба решать будем.

- Понятно, - я вздохнула почти с облегчением. Может, на руку сыграла моя мнительность, и Миша всё-таки не заметил синяки? И уехал так рано, не разбудив меня, как раз из-за проблем в «Максимусе»?

На такой вариант развития событий мне бы очень хотелось надеяться.

- В порядке? - только и спросил Рома, раздеваясь и не глядя на меня.

Вздохнув, я уцепилась за его локоть и тихо произнесла, не привлекая лишнего внимания:

- Да. Ром, прости... За вчера.

Финансист замер на секунду, внимательно меня разглядывая спокойным, серьезным взглядом... А потом усмехнулся:

- Нормально всё, Риш. В конце концов, Миху реально только ты успокоить можешь.

- Не думала, что ты такая лгунья, - послышался ехидный голос брюнетки с кухни, и я откровенно поморщилась. - Значит, ты в курсе, что случилось с рыжей!

- Не понял, - непритворно удивился Лектор, рассматривая «мою» гостью. – Каким попутным ветром?

- А она что здесь делает? - выгнул брови казначей. Я только руками развела и уточнила шепотом о цели ее прихода. Однако настроения байкеру данное известие отнюдь не прибавило...

- Единственное, что произошло, лапуль, это твой внеплановый визит, - усевшись на соседний с девушкой стул, произнес Лектор, подпирая щеку кулаком. - А дела в клубе тебя никаким боком не касаются. Что до Рыж...

- Полонскому позвони, да узнай, - откровенно усмехнулся Кощей, заходя за барную стойку. Заметив тень отвращения на лице Елены, он расплылся в гаденькой улыбке. - Оу, я смотрю, уже пыталась и тебя послали? Обожаю этого чувака!

- Я уже сказала, что ничего не знаю об Ане, - отодвинув финансиста от кофеварки, сама принялась за готовку, пытаясь сдержать смех. Уж слишком Лену... перекашивало только при одном взгляде на рокеров, которые ее не слишком-то любили, как оказалось. - Если это всё, что тебя интересует, ты можешь идти.

- А может, я сама решу, что мне делать, а что нет? - ехидно прокомментировала брюнетка мое желание избавиться от нее по-хорошему. - Девочка, ты здесь не хозяйка. И никогда ей не станешь. Официантка не пара директору клуба. Впрочем, как будто ты сама этого не знаешь.

- Парируйте, Серова, - кивнул мне Лектор, ухмыляясь и принимая чашку. С наслаждением вдохнув запах кофе, корицы и кардамона, он фыркнул в ответ на мой укоризненный взгляд. - Чего? Или я тут месяц с Лександрычем сожительствую?

- Она... что? - резко обернулась к нему девушка. И требовательно переспросила подчеркнуто-невозмутимого байкера, который попивал кофеек, блаженно щурясь. - Это у тебя шутка такая неудачная?

- Лёша всего лишь ошибся с подсчетами, - вручив Кощею и его кружку, я вернулась за стойку и взяла чашку в руки, раздумывая, сделать ли и себе или допить остывший кофе. - Ровно месяц будет только через пару дней.

- Да я хрен поверю, - резко выдохнув, зло произнесла Лена. - Чтобы Алехин привел в дом... официантку? Серьезно? Обслугу? Да она же...

- Вон, - легкий стук чашки об стол прозвучал слишком громко на фоне спокойного, ровного тона финансиста.

- Что, прости?!

- Вон отсюда пошла, - уже куда более точно сформулировал свой ответ Кощей. На девушку при этом он старался не смотреть, а Лектор поддержал его кивком и указал пальцем на входную дверь:

- Пока ветер без камней.

- Из-за нее? - брюнетка на сей раз удивилась уже по-настоящему. - Да вы, мать вашу, серьезно? Сколько вы знаете меня, сколько ее? Кто я и кто она? С каких пор такие заботливые стали? Что-то я не припомню подобного ажиотажа из-за какой-нибудь другой подобной... девочки!

Честно, я сама не знаю как это получилось.

Просто терпение в какой-то момент лопнуло. Просто руки зажили своей жизнью. И также просто остывший кофе вдруг оказался выплеснут Мишиной бывшей прямо в лицо!

- Тебя по-хорошему попросили уйти, - слезая со стула, умиротворенно проговорила, делая вид, что ничего не произошло, и это не Елена Краснова сейчас пребывает в глубочайшем шоке, а по ее щекам стекает коричневая жидкость, размазывая макияж. - Ты не захотела.

- Да ты дрянь...

- Ничему жизнь людей не учит, - притворно вздохнул Лектор, с трудом сдерживая смех и довольную ухмылку. Поднявшись, он схватил брюнетку за локоть и, не давая вырваться, силой потащил в сторону коридора. - Сама напросилась, лапуль! Ришка у нас девочка тихая, скромная... Но даже ее ты достать умудрилась!

- Отпусти!

- Прям так сразу разбежался...

Дальнейшую перепалку я уже не слушала, если честно. Сполоснула чашку, включила аппарат, налила себе еще кофе и уселась за барную стойку рядом с Кощеем, который не переставал всё это время ухмыляться, поглядывая на меня.

- Чего? - спросила с трудом сдерживая смех, понимая, что неприятный инцидент, в общем-то ни капли не испортил мне настроения.

- Да так, - хмыкнул финансист. Пригубив свой кофе, он признался. - Удивлен.

Думал, ты и дальше молчать будешь.

- Сама удивилась, - пришлось признаться. Хотя, если честно, собственный поступок меня тоже удивлял... но никаких угрызений по данному поводу я не испытывала!

- Растешь, мать, - выпроводив неприятную «гостью», на стул напротив плюхнулся Лектор. - Готов аплодировать тебе всеми конечностями!

Не выдержав, я тихо рассмеялась, качая головой.

Выглядело это всё, конечно, немного по-детски... Но мне пришлась по вкусу такая похвала!

- А теперь отставим хохотонучики, - как-то резко перестал иронизировать мой преподаватель. Достав из кармана черных джинсов обычную, ничем не примечательную флешку, он выложил ее передо мной на стойку. - Здесь список вопросов к двум экзаменам. Старый мудак подмахнул заявление о переводе не глядя, так что сдашь их, и на сессию можешь явиться только в феврале.

- Слава богу, - я вздохнула с неприкрытым облегчением. Заочка... как я давно о ней мечтала! Аккуратно забрав флешку, всё-таки уточнила. - А какие экзамены?

- А твои «любимые», - широко и весело улыбнулся Лектор. - Педагогика и возрастная физиология!

Я застонала, уронив голову на руки. Только не педагогика.

- А, ну и две недели на подготовку, - тем же тоном добил меня «добрый дядя» Ганнибал.

Дайте ему кто-нибудь лимон, а лучше два! Хотя, нет, налейте ему лучше в кофе уксуса! Согласна даже на двойную дозу яблочного... лишь бы так не улыбался!

- Кого еще принесло? - удивленно выгнул брови Рома, едва по квартире пролетел уже порядком надоевший за утро дверной звонок. Видя, что я собираюсь подняться, он махнул рукой. - Сиди уже. Кофе-то закончился.

Я посмотрела на пустые руки... и покраснела, сообразив, что он имел ввиду. Нет, мне, конечно, особо стыдно за произошедшее не было, но вряд ли я еще когда-нибудь решусь на что-то подобное. Хотя...Как знать!

- Вау! - цокнул языком второй байкер, глядя в сторону коридора. Прищурившись довольно, он как-то хитро на меня посмотрел. - Я так понимаю, кто-то рад был твоему возвращению аж прям до безумия... Чего глазами хлопаешь? Иди, забирай, сей презент точно не по мою алчную душу приволокли!

- А? - я удивленно на него посмотрела. Но из-за стойки выйти не успела - к кухне «подошел» огромный, просто огромный букет цветов!

- Бэ! - послышался из-за белоснежных роз да длинном стебле такой знакомый голос. - Ришка, забирай свой веник, я сейчас чихать начну, как пьяный Тузик по весне на одуванчики!

- У тебя нет аллергии на цветы, - отрицательно качнула головой, но забрала у Шута букет, хоть и с заметным трудом. Аккуратно пристроив его на стойке, ласково погладила бархатистые лепестки и, не сдержав улыбки, спросила, хотя уже прекрасно догадалась. - Откуда, Лёш?

- Курьером устроился на полставки! - фыркнул парень, плюхаясь на стул. И заметив мой скептичный взгляд, послушно поправился. - Лан, лан, каюсь, не ищи во мне зачатки сдохшей совести. Лександрыч велел передать. Они с Харлеем у рыжей в больнице, скоро подтянутся. И остальные, кстати, тоже.

- А я уж было подумал... - задумчиво протянул подошедший Лектор, сунув руки в карманы. - Впрочем, не важно.

- Подумал, что шеф обо всем в курсях, потому нас и собрал? - фыркнул мой сосед.И неожиданно расплылся в улыбке. - Так так оно и есть!

Я вздрогнула, едва не выронив из рук ведро, которое принесла из ванной – в любую вазу такой огромный букет бы просто не поместился. До меня не сразу дошел смысл сказанного... вникла я в него, только когда заметила у сияющего Шута свежий синяк на всю скулу!

- Ну, когда-нибудь он должен был догадаться, - едва заметно поморщился Кощей.

И, повернувшись к моему другу детства, хмыкнул. - Я одного понять не могу...Чего такой довольный, если по роже получил?

- Так задолбали меня эти тайны! - еще шире улыбнулся Шут, покручиваясь на стуле. - А тут прям камень с души свалился, ибо скрывать больше ничего не надо!

- Лёш, прости, - виновато вздохнула, понимая, какой злой сейчас, наверное, Миша.

- Это я виновата.

- Да брось, - отмахнулся от меня парень. - Я заслуженно огреб. Не, Лександрыч, конечно, в ярости пребывал, да только остыл на удивление быстро.

- Он синяки увидел, да? - от подобного предположения мне стало не по себе, причем настолько, что я снова обхватила плечи руками. Не радовал теперь даже красивый букет и воспоминания о прошедшей ночи...

- Да не, - мотнул головой мой сосед. - Вот об этом он как раз не в курсях. Я лучше второй раз по роже получу, чем признаюсь в подобном. Захочешь – сама рассказывай, я пас. А про домогательства он от Полонского узнал. Тот, млять, я не знаю как, но обо всем догадался по одним только Михиным рассказам!

- Короче, хреновые из нас конспираторы, - подытожил Лектор, сунув руки в карманы. Склонив голову на бок, он задумчиво протянул. - Хотя, то ж Полонский...

у него всегда мозги на уровне были. Гений, мать его итить... Черт с ним. Шут, что ты рассказал?

- Да всё как есть, кроме избиения, - почесав нос, выдал тот, и я почувствовала себя хоть немного, но легче. - Мне, конечно, чуть второй раз по роже не треснули, но вроде как пронесло. Оказывается, на Миху тут пытались наехать типа гопники...

Так что серьезность ситуации несколько поубавила его пыл.

- Но явно не прибавила настроения, - понимающе усмехнулся Кощей, привычно позвякивая связкой ключей в руке. - Скоро наш черед огребать.

- Да не, он уже остыл, - беззаботно махнул рукой Лёшка. - Гопоту ту помял и остыл.

Конечно, выскажется еще пару раз, не без этого. Но вроде как всё понял. Ришка, не трясись, всё с ним в порядке, это неделю тому назад было!

- Простите, - опустившись на стул, я тихо вздохнула, пряча взгляд. - Это всё из-за меня...

Повисло неловкое молчание. Тяжелое, долгое, неприятное... А потом послышался голос обиженного Лектора:

- Тьфу на тебя, Серова! Ты-то тут причем?

- Вот именно, Риш, - укоризненно посмотрел на меня Шут. - Ну прилетело мне, но так за дело. Мы хоть из лучших побуждений тайны разводили, но всё равно некультурно с Михой обошлись. Теперь конфликт, считай, улажен.

- Если б он злился на нас всерьез, он бы нам просто не позвонил сегодня, -хмыкнул Кощей. - Всё нормально, Риш. Хватит рефлексовать.

- Вот именно, - снова заговорил Лектор. Сунув в рот сигарету он чиркнул зажигалкой и, выпустив струйку дыма, прищурился. - Однако я косею с Полонского... Мало того, что он шефу всё по полочкам разложил, так еще итерпением поделился! Я так подозреваю, скажи мы обо всём этом, реакция бы оказалось совершенно иной...

- Короче, всё, что ни делается, всё к лучшему! - подвел итог улыбающийся Шут.

Я почему-то их уверенность не разделяла...

***

- Да, Мих, впух ты знатно, - сидящий напротив него байкер запустил пятерню в короткую медную шевелюру, взлохмачивая ее еще больше. Откинувшись на высокую спинку дивана, Харлей обвел взглядом полупустое помещение кафе, в которое заехали перекусить по дороге из больницы к Алехину домой. - Чернявский, сцуко, опасный тип. Сам знаешь, что про него говорят.

- В курсе, - хмыкнул Миха, пригубив черный крепкий кофе, который заказал после еды. Побарабанив пальцами по столу, он усмехнулся. - Да только чует моя печень, он пока не при делах. Три вялых паренька, изображающих топоту - явно не его уровень. По ходу спонсор сам не в курсе... развлечений ректора.

- Да уж, млять, - поджал губы Харлей, которого друг уже ввел в курс дела. – Ришку пока решили только пугнуть, и я хер знает, кого ты в следующий раз встретишь на парковке или где еще. Наплетет Чернявскому, что ты в их дела решил влезть – и всё, схлопочешь пулю в висок без лишних разговоров. Не спасет даже репутация твоей семейки.

- А то я не знаю, - саркастично отозвался Мих. Отшвырнув пачку сигарет на стол, он закурил, хмурясь и обдумывая ситуацию. Теперь-то, после рассказа Шута, всё окончательно встало на свои места... И стали понятны причины поведения Арины.

В принципе, всё так, как и предполагал Полонский. - Ладно, чёрт с ним.

Посмотрим, что Лектор придумал. Прибил бы нахер за эти тайны!

- Выдыхай, Михась, - постучав зажигалкой по столу, рыжеволосый рокер выпустил струйку дыма. - Пацаны как лучше хотели.

- Да понял, не дурак, - отмахнулся от него Алёхин. На друзей он не злился, уже во всяком случае, высказав одному из них всё, что думает по данному поводу.

Выставив локоть на стол, Мих потер переносицу. - Как всё не вовремя... На Эльзе живого места нет, Рыж видеть никого не хочет, Ришка... ладно, хоть она у меня дома сейчас.

- Да ладно, разгребемся, - усмехнулся Харлей, но от его друга не укрылись поджатые губы. - Эльзеныш ща у Олега в себя приходит, Вишенки проблемы уладим, ремонт в клубе сделаем... Нормально всё будет.

- Угу, - не сводя с байкера внимательного взгляда, Михаил решил спросить прямо.

- У тебя-то что выплыло?

- Да всё путем, Михей, - попытался отмахнуться рокер. Заметив скептичный взгляд совладельца, знающего его как облупленного, он всё-таки ругнулся. - Да млять...

Я на нервной почве сеструхе вчера звонил. Сам знаешь, я не в восторге от ее перца.

- И? Мысль развивай, - отпив еще один глоток отвратного кофе, подтолкнул его Алёхин, прекрасно понимающий, о чем идет речь.

Младшая сестра Харлея, бунтарщица Стаська свалила в другой город, едва ей стукнуло восемнадцать. Втюхалась по уши в парня, старше ее почти на десять лет, ну и вышла за него замуж вопреки мнению предков. Харлей тогда вовсю был занят открытием клуба, и остановить своенравную сеструху просто не успел. Но искренне за нее переживал и исправно к ней мотался, впрочем, в последнее время всё реже и реже. То ли муженек ее на уши присел, то ли еще что...

Короче, Станислава не очень желала видеть у себя кого бы то ни было. Что было очень и очень странно.

- Да я хер знает, - откровенно поморщился Харлей, глядя в огромное окно, выходящее на шумный проспект центральной улицы города. - Не нравится она мне, Михась. Жопой чую - хреново сеструхе, а не признается. Всё, говорит, нормально, а голос убитый, я ж слышу.

-Так смотайся к ней, - пожал плечами Мих, не видя никакой проблемы. – Или запретила?

- Типа того, - передернул плечами байкер, мрачнея еще больше. Слегка долбанув кулаком по столу, он скривился. - Не надо было ее туда вообще отпускать. Вот чуял же!

- Кого? - иронично выгнул брови Алёхин. - Стаську? Это всё равно, что тебя останавливать, только габариты хилее будут. Выдохни и успокойся. А под Новый Год, как здесь разгребемся, возьми, да приедь без приглашения. Праздник, родня, вся фигня... Черта с два отмажуться. Заодно всё и выяснишь.

- Дело говоришь, Михась, - подумав, удовлетворенно крякнул рокер. Вдавив окурок в пепельницу, он усмехнулся, нехорошо так, многозначительно. - Давно ищу причину этому Гиппократу башню свернуть за сеструху.

- Харлей, это ее выбор, - затушив и свой «бычок», Миха достал бумажник и бросил на стол пару купюр. - Ее замуж никто насильно не тащил.

- А то ты, млин, не знаешь, что Стаська местами наивная... как Ришка твоя, -откликнулся Добрынин, поднимаясь и натягивая теплую куртку поверх любимой футболки с черепами. - Девки, млин, эти... Наведут таинственности, молчат в тряпочку, а потом оказывается, там черт ногу сломит от их проблем! Вон Рыжуху возьми для примера. Кто ж знал, что ее Громов опекает?

- Как говорит сама Рыж - у каждого свои тараканы, - пожал плечами Алехин, поднимаясь. Накинув куртку, он вышел вслед за другом из теплого кафе на морозный воздух улицы и щелкнул брелком сигнализации. Припаркованный в двух шагах «Хаммер» приветственно пиликнул. Рядом, повинуясь второму рокеру, коротко вякнула сигнализация агрессивного «БМВ».

- Дихлофоса на них не хватает, - хмыкнул Харлей, обозначив свое мнение по данному поводу и, махнув рукой, забрался в свой паркетник.

Дальнейший разговор они уже продолжили, когда встретились на подземной парковке дома, где жил Мих. Машина Солнцевой стояла здесь же, приткнувшись у дальней стены, и Алёхин с внезапной тоской понял, что надолго черная «Тойота» здесь, увы, не задержится...

Лишаться ехидной соседки и друга по совместительству отчаянно не хотелось.

Оставалось только надеяться на Полонского и Громова, которые, быть может, уговорят рыжую не исчезать надолго после всего произошедшего. За Эльзу Михась уже был спокоен - не выдержавшие нервы Верещагина наконец-то осуществили его ранее несбыточную мечту и его друг, разбив слишком говорливому Исаеву физиономию, забрал администратора к себе домой.

Примерно тоже самое сделал и сам Алёхин... Нет, Риш сама попросила отвезти ее домой. К нему домой. Точнее, уже к ним - после всего случившегося байкер не собирался отпускать девушку от себя ни на шаг. Никаких чужих квартир, пусть даже и своих друзей, ни жильё Шута, ничего другого!

Только к нему и никак иначе. Лучше уж он охрану приставит, если понадобиться.

Как оказалось, собственная холостятская квартира без Арины оказалась вдруг до омерзения пустой и неуютной...

- Я смотрю, им тут весело, - хохотнул Харлей, едва оказавшись в прихожей. На приличной громкости играла музыка, откуда-то из зала доносился хохот парней из банды...

Не, в принципе, привычная картина для Алёхина, точнее его квартиры, где часто все и собирались, помимо клуба, не говоря уже о самом Харлее, который здесь же иногда неделями обитал. Да только в последнее время Мих предпочитал куда более тихую и менее... многолюдную атмосферу.

Но Шута, загнанного на турник, он оценил, да. Впрочем, извечный спор «кто больше» не обошел стороной и остальных, и следующим подтягиваться полез уже Кощей. Лектор, запустив таймер на телефоне, принялся считать с добродушной ухмылкой, Лёха, сверкая свежим фингалом, тряс уставшими руками неподалеку.

А не обращающая на них внимания Арина сидела за барной стойкой, нацепив огромные наушники, полностью погрузившись в ворох конспектов, распечаток и учебников.

В его футболке, в его наушниках, у него дома, на его кухне, его девочка... Нет, уже женщина.

Так... спокойна, так сосредоточена, такая милая, домашняя, красивая, рядом с букетом белоснежных роз. Слово и не было долгой недели разлуки, одиночества, сумасшествия и плохих новостей, свалившихся на голову одна за другой.

Словно так и было всегда.

- Кхм... - оценив вид подвисшего Лександрыча, негромко кашлянул Харлей, проходя в квартиру. - Братва, а пойдемте ка курнем... Пускай влюбленные поболтают спокойно!

Байкеры, обменявшись взглядами, всё-таки прервали соревнование и, с трудом сдерживая подколки, всё-таки удалились на балкон.

А Риш, не обратив внимания на движение, бас Харлея и дуновение холодного

ветра с открывшегося балкона, продолжила что-то переписывать в тетрадь из учебника. Мих уже знал эту ее особенность - стоило только его девушке дорваться до учебы, и на внешние раздражители она уже просто не реагировала. А чтобы наверняка ничего не отвлекало, она предпочитала еще и музыку в наушниках включить погромче.

Так она делала дома, пытаясь отрешиться от собственного отца, шумного пьянствующего за соседней стенкой. И, хотя уже давно в подобном не было никакой необходимости, привычка всё равно осталась, и заниматься выполнением рефератов или прочей мути Риш предпочитала именно так.

И сейчас отвлеклась только, когда Алёхин подошел и нажал на кнопку плеера, вырубив громко играющую музыку.

- Ой, - девушка дернулась от неожиданности и большеватые для нее наушники слетели с головы, брякнувшись на барную стойку. Узрев собственного парня перед собой, Арина мгновенно залилась краской смущения и стыда, и Мих мог поклясться, что вызвана такая реакция явно не прошедшей ночью! - Привет...

- Привет, - усмехнулся Алёхин и, не размениваясь по мелочам, притянул девушку к себе. Обнял одной рукой за талию, вторую запустил в распущенные, мягкие волосы, заставляя поднять голову, и поцеловал, понимая, что за эти полдня успел уже чертовски соскучиться.

И едва почувствовав ответ, испытал непреодолимое желание выпроводить друзей из квартиры... часов так на несколько!

И только вспомнив о некоторых деталях, таких, как, например, новый для Арины опыт в отношениях, остановил парня от порыва прямо сейчас утащить ее наверх.

Девушка после вчерашнего еще наверняка не отошла.

- Ну, что, со всеми тайнами по кончили, или я что-то еще должен знать? - как бы не хотелось себя вовремя заткнуть, от подколки рокер всё-таки не удержался. И тут же обругал себя последними слова, когда Арина опустила взгляд, мгновенно расстроившись. Аккуратно коснувшись пальцами ее подбородка, заставляя посмотреть на него, Мих спокойно и серьезно произнес. - Риш, я не злюсь, правда.

Но больше так не делай. Договорились?

- Ладно, - не сдержав вздох облегчения, девушка обхватила его руками за талию и спрятала лицо на его груди. - Я не хотела скрывать, Миш. Просто...

- Знаю, Риш, - обняв Арину покрепче, парень пристроил подбородок на ее макушке, слегка поглаживая спину. - Понимаю, что ты испугалась. Но я за это время чуть с ума не сошел. Я не хочу, чтобы ты уходила.

- А я не хочу уходить, -почти прошептала девушка, вцепившись пальцами в его футболку.

Михе в такие моменты Риша напоминала маленького, испуганного, потерявшегося ребенка... Особенно по сравнению с ним. И от этого хотелось пойти и просто прибить к чертовой матери утырка, посмевшего довести ее до такого состояния.

И его уже с трудом останавливало понимание, к чему может привести его вспыльчивость и поспешность.

- А где остальные? - подняв голову, вдруг поинтересовалась Арина, только сейчас заметив отсутствие байкеров. Оглядевшись по сторонам, заметила фигуру Шута, подпрыгивающего за дверью, укоризненно посмотрела на ухмыляющегося Алёхина. - Миш, ты зачем их на балкон выгнал? Холодно же!

- Не я, Харлей, - усмехнулся байкер. И насмешливо спросил, положив ладони на хрупкие плечи своей девушки. - Кстати, что ты ему пообещала за прикрытие твое беготни в клубе?

- Номер телефона Неаполь, - слегка смутившись, всё-таки признала Арина. И, сдвинувшись на самый край стула, снова обняла его, глядя снизу вверх. - Миш, ты правда на меня не злишься?

- Правда, маленькая моя, - коснувшись пальцами ее щеки, вынужден был признаться владелец клуба. Глядя в эти бездонные синие глаза, которые смотрели на него с надеждой и после вчерашней ночи стали сверкать как-то по-новому, по-настоящему злиться просто невозможно...

Глава 9

- Не хочу туда… Не хочу!

- Серова, чего ты как маленькая? – насмешливо поинтересовался сидящий за рулем Лектор, бросив взгляд в зеркало заднего вида. – Сколько раз повторять? Ты идешь на экзамен. На экзамен, а не куда-то еще! На первый сходила? Сходила! Всё прошло отлично, если ты помнишь!

- Отлично потому, что из деканата за мной пришли как раз во время моего ответа, - кусая губы, язвительно заметила, взглянув на невозмутимого байкера, спокойно ведущего машину по улицам города. – И ждать не стали, пока освобожусь, сказали прийти самой… Лёш, ты уверен, что сегодня будет тоже самое?

- Риш, я понимаю, что ты нервничаешь, - закурив, рокер, по случаю конспирации одетый в простые джинсы, рубашку и пальто, выпустил дым в окно своего старенького «Опеля», на котором добирался до университета ради того же сокрытия своей истинной натуры. – Все нервничают. Шут там сейчас в клубе ремонтников терроризирует. Харлей дома Миху едва сдерживает. Ты, вон, бледная, как поганка… О, зашибись! Еще и «хвост» за нами! Совсем одурели, что ли?

- Это Рома, - обернувшись, я прилипла к заднему стеклу, покрытому тонировкой. Несмотря на пленку, ухудшающую обзор, следующий за нами по пятам черный внедорожник с кольцами на капоте и знакомым номерным знаком, удалось распознать достаточно легко. – Вы разве не договаривались?

- Ришка, включай соображалку, - сердито откликнулся парень, выбрасывая окурок на дорогу. Подняв стекло, он взялся за телефон, набирая номер. – Если бы договаривались, я бы сейчас не матерился… Кощей, мать твою за ногу! Чё творишь? Думал, я твоего бегемота на дороге от других не отличу? Сгинь в тень, болезненный. Да очкуй, ради бога, но где-нибудь подальше, кто запрещает-то? Ромыч, не беси меня… Лександрыч и тот на хате остался! Да понятно, что в добровольно-принудительном порядке… Но сам факт! Да, ты переборщил. Да понятно, что как лучше хотел… Ладно, сваливай, за Ришкой я сам присмотрю.

Тихо вздохнув, я сползла по сидению, обхватив себя руками за плечи и поджимая подмерзшие ноги. Как-то незаметно привыкнув к комфортабельным машинам байкеров, я оделась слишком легко, совершенно подзабыв о стареньком авто Лектора, в котором печка не очень-то хорошо работала.

Но, надо признать, больше всего меня трясло от нервов, чем от холода.

С того момента, как я вернулась к Мише, прошел почти месяц. Совершенно дикий, какой-то суетливый, можно сказать, бешеный месяц. В клубе ударными темпами шел ремонт, я в срочном порядке готовилась к экзаменам, даже сдала один из них! А легче всё равно не становилось.

Постоянное напряжение копилось, причем у всех. До открытия «Максимуса» оставалось каких-то несколько дней, и вроде бы все работы подходили к завершению… чтобы начать подготовку к грандиозному празднику в честь пятилетия элитного развлекательного заведения.

И я должна была там присутствовать, хотя большинство репетиций прошли без меня! А тут еще экзамен последний этот, да еще папа, видимо, заметивший, наконец, мое отсутствие, ждет дома для какого-то важного разговора…

Ну, вот всё не слава богу!

- Так, от последнего отделались, - отбросив смартфон на соседнее сидение, Ганнибал свернул к университету. – Главное, чтобы Харлей Миху дома удержал.

- Это да, - тихо вздохнула, понимая, как рыжеволосому байкеру сейчас непросто сдержать своего друга… Нам стоил немалых трудов уговорить Мишу остаться и, если честно, я так до сих пор и не поняла, как нам это удалось. И потому, для верности, все имеющиеся связки ключей я забрала с собой, заперев обоих владельцев «Максимуса» в квартире.

Ругань одного из них, конечно, слышно было и через закрытую дверь, но что еще оставалось делать? Ему нельзя ехать со мной, и все это прекрасно понимали. И в итоге в университет сейчас входила в сопровождении своего преподавателя, а не собственного парня…

Пожалуй, так, как я нервничала сейчас, я не переживала даже на вступительных экзаменах. Отмахиваясь от вопросов одногруппниц по поводу моего долгого отсутствия и перевода, старательно зубрила заученный материал, стараясь не думать ни о чем другом, успокаивая себя мыслью о Мише, находящимся сейчас далеко и под надежным присмотром. А так же о Лекторе, подпирающем на данный момент стенку в коридоре.

У меня было достаточно времени для хорошей, нет, даже отличной подготовки. Не смотря на постоянные собрания байкеров, активно и громко обсуждающих сначала планирование, а затем и ход ремонта, я зазубрила, как мне казалось, весь нужный материал наизусть… а теперь не могла вспомнить ни строчки!

В кармане завибрировал мобильник, отвлекая от повторения вопросов к экзамену. Первую короткую вибрацию я стойко проигнорировала, решив проявить силу воли. Но за первой последовала вторая. А затем еще. И еще. И еще… И всё это с промежутками в пару минут, а то и меньше!

Вздохнув, полезла в карман за телефоном, примерно догадываясь, от кого столь настойчивого пришли… аж пять сообщений! Однако, в адресате я, как ни странно, ошиблась. Их оказалось несколько.

«Соседка, удачи, ни пуха… и что там еще говорят? Скрестил за тебя все пальцы, включая те, что на ногах! Запнулся, въехал носом в свеже покрашенную стену, огреб от Санька. Так что цени мои потуги и ток попробуй завалить экзамен!».

Шут... ну кто бы сомневался в стиле его поддержки!

«Ни пуха, кавай, я в тебя верю!».

Катя... надо же, несколько дней назад общались с ней по телефону и, оказывается, она не забыла по мой экзамен! Приятно, что ни говори.

«Риш, ваша Вобла на подходе, зацепилась с психичкой в конце коридора. Ни пуха!Если что, я где-то здесь, неподалеку».

Тут я уже почти не удивилась. А вот следующее сообщение от абонента с именем «Кощей» с одним словом «удачи», почему-то показалось странным. Уж как-то слишком... сильно опекал меня Рома в последнее время. Или же мне действительно просто показалось?

Ответив и на это смс, я открыла последнее, и тут же почувствовала, как глупая улыбка закрадывается на лицо, не давая никакой возможности ее удержать, как бы я не старалась. Наверное, именно это сообщение было самым ожидаемым, и именно оно вселяло в меня спокойствие и уверенность, даже дышать становилось как-то легче. И гласило оно:

«Удачи, маленькая моя. Жду тебя дома».

А ведь я действительно в последнее время стала считать Мишину квартиру своим настоящим домом...

- Приветствую, господа студенты, - послышался вдруг сухой голос нашей преподавательницы по анатомии и физиологии, прозванной особо языкастыми старшекурсниками Воблой за ее худощавое телосложение, неизменный серый цвет в одежде и не слишком-то приятный характер.

Впрочем, после заведующей кафедры педагогики, Людмила Карловна казалась сейчас добрым, кротким ангелом... До сих пор не понимаю, как я прошлый экзамен сдала с первого раза!

Как ни странно, небольшая своеобразная группа поддержи по телефону внушила мне просто непробиваемое спокойствие и брать билет я вызвалась одной из первых. Более того, не желая тянуть время и долго находиться в стенах университета вообще, я и отвечать напросилась первой, быстро набросав план ответа, не став даже расписывать все вопросы подробно.

И почти завершила свой ответ, да только случилось то, о чем я совершенно подзабыла, тормоша наспех уложенные в голову знания. И только когда открылась дверь, и в проеме появился секретарь ректора, поняла, почему на самом деле большинство друзей желали мне удачи на экзамене.

Речь-то шла совсем не об оценке.

- Серову к ректору, - вцепившись в меня взглядом, холодно произнесла девушка, поправляя на носу очки. - Срочно!

- Я отвечаю, - покосившись на преподавателя, ответила, с трудом пытаясь держать себя в руках. И всё же собственный голос предательски дрогнул. – У меня... экзамен.

- Ой, не страшно, Ариночка, - вдруг засуетилась преподавательница, разыскивая мою зачетку в стопке остальных на столе. - На три вопроса ты уже ответила, можешь идти спокойно.

- Не до конца! - попыталась отчаянно сообразить, чувствуя, как холод пробегает по позвоночнику, а ладони, наоборот, моментально потеют. Меньше всего я ожидала, что Людмила Карловна меня отпустит вдруг так запросто! Впрочем... Как это ни странно, преподаватели, особенно женского пола, своего начальника всегда любили и уважали.

Не знаю только, за что!

- Характеристики двум типам высшей нервной деятельности ребенка из четырех ты уже дала, - улыбнулся педагог, оставляя размашистую роспись в положенной графе напротив своего предмета. - Думаю, и остальные ты знаешь. Свое «отлично» ты вполне заслужила, не смотря на последние пропуски. Молодец, Арина. А теперь беги, не стоит заставлять Владлена Артуровича ждать, он человек занятой.

Да уж... занятее прямо некуда!

- Спасибо, - кисло улыбнувшись, я добрела до своей парты и медленно, стараясь унять дрожащие руки, собрала вещи в извечный джинсовый рюкзачок. После чего, попрощавшись с одногруппниками и, пожелав им удачи, вышла в коридор следом за недовольным секретарем. И уже там кинула отчаянный взгляд настороженному Лектору.

- Лидочка, - байкер тут же уцепил за локоток шагающую рядом со мной девушку, попутно пряча за спину мою куртку, которую все это время держал в руках. - А вы куда Серову поволокли? Она мне самому тут прямо страсть как нужна!

- Ничего не знаю, Алексей Валерьевич, - уж кто-кто, а Лидочка на подобные ухищрения никогда не поддавалась. И, не обращая внимания на обаятельную улыбку парня, поправила рукав голубой флиски, высвободив свой локоть. -Занимайте очередь. Серова, не тормозим, я за тобой бегать не буду! Марш к ректору!

Еще один испуганный взгляд сдержать не удалось, как бы я не старалась. Но Алексей, ободряюще мне улыбнувшись, кивнул головой, давая понять, чтобы я шла туда и на жестах показал, что пойдет следом.

Это, конечно, не могло не радовать... но всё равно, утешало как-то мало!

И вот снова тот же кабинет, дорого и со вкусом обставленный, чья обстановка никакие вязалась с обшарпанными стенами всех остальных корпусов, окрашенных дешевой краской, и то много, много лет тому назад. И все тот же мужчина, сидящий в глубоком кожаном кресле, копии того, на котором сидел Миша в клубе...

От подобного сходства почему-то стало гадко вдвойне.

- Ну, здравствуй, Арина, - окинув меня взглядом с ног до головы, усмехнулся ректор. Побарабанив длинными пальцами по подлокотнику, перетянутому дорогой кожей, он слегка ослабил галстук на шее. - Давно не виделись.

И еще бы столько же вас не видеть, Владлен Артурович.

Но, естественно, я промолчала, не зная, да и не желая ничего говорить в ответ. Да только пальцы, удерживающие рюкзак, сжались чуть сильнее, а голова, помимо воли, опустилась ниже.

Усмехнувшись, мужчина легко поднялся и, ни говоря ни слова, опустил темные жалюзи, висящие на окнах второго этажа. Небольшое помещение мгновенно погрузилось в полумрак, а я... я едва сдержала порыв сделать шаг назад.

Я понимала, что это значит. Не могла не понять. В конце концов, в этом кабинете я находилась уже далеко не в первый раз...

Знал ли кто об этом? О происходящем здесь?

Знали. Просто не могли не знать. О личностных предпочтениях и развлечениях своего ректора была прекрасно осведомлена и секретарь ректора, и некоторые преподаватели, которым пытались нажаловаться те из студенток, чье терпение не выдержало постоянных домогательств, и редкие случайные свидетели.

Да только... Что они могли сделать? Кому рассказать? Да и зачем им это?

Студенты, которые если и были в курсе, предпочитали держать язык за зубами, отчаянно боясь вылететь из университета. Редкое число осведомленных преподавателей... а что они? Для чего им лишаться своей должности, что непременно случиться, пойди они поперек желания своего руководства? Да и кто их послушает, простые слова, без каких-либо доказательств?

И это касается обычных, честных преподавателей. А что про тех, кто берет взятки с одобрения и поддержки ректора? Им вовсе не с руки «сдавать» собственного покровителя...

Да, таких людей немного. Вряд ли наберется, в общем, человек пять-шесть, включая любопытную и вездесущую секретаршу. И все же.

Кому есть дело до нескольких незаметных, почти ничем непримечательных студенток? Тихих, серых мышек, у которых нет денег, связей, родственников, в конце концов? На них не обращают внимания сокурсники, до них нет никакого дела родителям, если таковые вообще имеются, никто даже не заметит, в каком именно месте огромного университета с обилием корпусов бродит очередная тихоня.

Такая участь ждала и меня... до тех пор, пока я не переступила порог «Максимуса».

Я снова упустила момент, когда мужчина оказался рядом, обдав меня волной дорогого, едва уловимого, но слишком терпкого парфюма:

- И где же ты все это время пряталась, Риша?

Собственное имя, озвученное низким голосом с легкой хрипотцой и придыханием, показалось вдруг слишком... интимным. Как и пальцы, дотронувшиеся до моей щеки слишком своевольным, собственническим жестом.

Не выдержав, я дернулась, все-таки отступая. Но раньше, чем ректор успел даже нахмуриться, раздался громкий и настойчивый стук в дверь!

- Я занят! - резким тоном откликнулся мужчина, вскидывая голову. Однако, не смотря на явное недовольство в голосе, дверь его кабинета всё-таки отворилась, и в проеме нарисовался мой преподаватель, своей самой незаменимой, неповторимой, а главное - желанной, как никогда, персоной!

- Владлен Артурович, я извиняюсь, - широко улыбаясь, предельно вежливо заявил Ганнибал. - Я просто видел, что Серову к вам повели... В принципе, как я и подозревал, у нее не только проблемы по моему предмету. Я отвлеку вас ненадолго, буквально на пару секунд... Серова, я вас жду за дверью, учтите! И не вздумайте снова сбежать по своим якобы делам и обстоятельствам! Как только выйдете, я лично отведу вас на пересдачу по моему предмету! Не думайте, что ваша справка о состоянии здоровья позволит вам получить «автомат»... И никаких «но»! Мне должники в списках не нужны, я тоже хочу отдохнуть спокойно, а не мотаться на работу в начале января! Вы все поняли? Я вас жду за дверью! Извините еще раз, Владлен Артурович, просто выходки этой студентки... это выше моих сил! Больше не смею вас отвлекать.

И исчез, как будто его тут и не было.

И я не знала, то ли смеяться сейчас, то ли плакать...

- Я смотрю, девочка моя, ты прямо нарасхват, - внезапно усмехнулся мужчина и, протянув руку, коснулся пальцами моего подбородка. Мне стоило огромных, просто огромных усилий, чтобы не отшатнуться и ничем не показать свой страх. – Твое отсутствие многие заметили. Так где же ты была всё это время, а?

- Это, - украдкой облизнув пересохшие губы, с заметным трудом выдавила из себя, смотря в пол, стараясь не замечать слишком пронзительного взгляда темных глаз.

-Это не ваше дело.

- Ну почему же? - насмешливо парировал ректор, поглаживая большим пальцем мой подбородок, заставляя еще выше задрать голову. Но не смотреть на его лицо - этого я не могла себе позволить, предпочитая уделить пристальное внимание пушистому бежевому напольному покрытию, столь явно подчеркивающему темную, лакированную мебель темного дерева. - Хватить дуться, Арина. Я признаю, что погорячился. Я не хотел заходить так далеко. Но видеть, как этот мальчика своевольничает, спокойно забирая то, что принадлежит мне, было выше моих сил. Ты ведь простишь мне мою невольную обиду и разочарование?

Простить? Серьезно? Простить то, как он отходил меня по спине ремнем с тяжелой пряжкой, вот здесь, прямо в этом самом кабинете, с секретарем за соседней стенкой, якобы не слышащей моих криков и просьб остановиться? Простить его ладонь, с силой зажимающую мне рот, свист ремня, острую боль, ссадины и синяки, треснувшее ребро, отбитую почку, неделю капельниц и уколов в больнице...

И это уже не говоря о моем моральном самочувствии, а так же о том, что мне пришлось бросить того, кого я люблю больше жизни?

И он сейчас просит меня за это его простить?!

Я сама не поняла, в какой момент я отшатнулась, пылая злостью и, не сдержавшись, даже толком не соображая, ударила по руке мужчины, скользнувшей в ворот моей голубой рубашки, своевольно и так по собственному поглаживая ключицу. Я была зла, очень и очень! Только когда ректор замер, нахмурившись, а после, блеснув темными глазами, резко замахнулся, замерла, понимая, что натворила, и что последует за этим.

Но…

Ничего не случилось. Секунда, две, три. Пять... И мужчина опустил широкую ладонь, с явным трудом пытаясь взять себя в руки.

И тогда я поняла, в чем причина подобного поведения.

Лектор! Он же ясно дал понять, что ждет меня у секретаря в приемной! И если я выйду отсюда заплаканной, с красным отпечатком на щеке, это непременно вызовет кучу вопросов, ибо Алексей как раз входил в число преподавателей-энтузиастов, работающих больше за идею, чем зарплату! Он не брал взяток, имел великолепное юридическое образование, приличную, обеспеченную семью и достаточно известных родителей - словом, являлся тем, чье мнение не стоило сбрасывать со счетов вот так вот сразу.

И Владлен Артурович это прекрасно понимал... Хотя так до сих пор и не смог узнать о его истинной натуре, второй работе, друзьях и стиле жизни в целом!

- Нашла себе еще покровителей, так? - с силой ухватившись за мой подбородок, зло процедил мужчина. - Чем же ты Ярмолина привлекла, а? Радость моя, отвечай!

- Алексей Валерьевич - мой педагог и на этом все, - с трудом сдерживая злость, тихо произнесла, еще сильнее цепляясь за лямку рюкзака, упрямо и зло глядя мне в глаза. - Но даже если на связывает что-то другое... Это абсолютно, слышите, абсолютно не ваше дело!

- Я смотрю, ты смелая стала, птичка моя, - зло усмехнулся ректор, не отпуская моего подбородка. Наоборот, он только сильнее сжал свои пальцы, заставляя скривиться от боли, пальцами второй руки проводя по моим губам, с каким-то странным выражением, всматриваясь в мое лицо, находящееся в опасной близости от его. - Кто ж не тебя так повлиял? Твое долгое отсутствие рядом со мной? Или, может, твой мальчишка, байкер? У него ты пряталась все это время, прикрываясь липовой справкой? Брось, Арина, я знаю, кому принадлежит клиника,

где тебе ее выдали. Я не настолько навредил тебе. В конце концов, твое тело нужно мне в целости и сохранности... А синяки только напомнят о том, как не надо со мной себя вести. Ты уже усвоила урок, верно? Или хочешь, чтобы я устроил твоему ухажеру достойные неприятности? Как я слышал, ему уже достаточно от кого-то перепало... Добавить еще? Или просто убить его, чтобы ты окончательно понял, кому принадлежишь на самом деле?

- Нет, - я отшатнулась, не сумев сдержать себя в руках. Несколько судорожных, слишком быстрых шагов, и наткнулась спиной на дверь, прижимаясь к ней, испытывая фактически непреодолимое желание сбежать отсюда подальше. Но, наткнувшись на насмешливый взгляд карих глаз стоящего напротив мужчины, сжала кулаки, опуская голову и тихо умоляя, осознавая, что прежние страхи, казалось бы, уже заглушенные, всколыхнулись вновь. - Не надо. Пожалуйста...

- Риша, Риша, Риша, - качая головой, мужчина шагнул вперед, складывая руки на мускулистой груди, обтянутой темной рубашкой. Для своих почти тридцати пяти лет Владлен Артурович был хорошо сложен и всегда одевался с иголочки, почти никогда не надевая пиджак, тем самым привлекая внимание лиц противоположенного пола. Да только не тех, кого ему хотелось! - Что же ты так меня боишься? Я погорячился, признаю. Мне не стоило поднимать на тебя руку. И всё же... Разве мы не можем забыть это маленькое недоразумение?

На последних словах он не только подошел слишком близко.

У меня сердце замерло в груди, когда мужчина фактически вжал меня в дверь своим телом и, схватив за шею, заставил задрать голову, вставая на цыпочки. Поспине пробежали омерзительные мураши страха, когда он прижался и повел носом вдоль моей шеи, едва ее касаясь, словно принюхиваясь...

Снова слишком близко. Слишком своевольно. Слишком интимно и мерзко.

Я не могла это терпеть, слишком отчетливо помня прикосновения пальцев и губ Миши, который всегда боялся мне навредить. Чуткие, нежные, но такие уверенные, сильные и чувственные...

От рук ректора меня по-настоящему тошнило.

- Отпустите, - не сумев сдержаться, я дернулась. А когда это никакого результата не принесло, отвернулась, крепко зажмурившись, лишь бы не видеть этот потемневший взгляд и не ощущать тяжелое дыхание на своей щеке. - Отпустите!

- Я жду ответа, Арина, - в голосе мужчины послышалась сталь, а пальцы сжались на моей шее еще сильнее. - Чем же я тебе неприятен, если ты до сих пор так активно сопротивляешься?

- Из-за вас я лишилась работы, - глухо проговорила, с трудом удержавшись, чтобы не добавить что-нибудь еще. - И возможности обеспечивать семью.

- Ах, да, - наконец-то отпустив меня, ректор сделал шаг назад, насмешливо склонив голову, опуская руки в карманы черных классических брюк. - Единственная дочь у папочки-алкоголика... Как же я мог забыть! Мой недосмотр, Риша, не учел, признаю. А что если... что если я скажу «ты можешь возвращаться на работу»?

- Что? - подняла на него удивленный взгляд, машинально дотронувшись пальцами до шеи, словно пытаясь стереть его прикосновения. И не веря. Я... мне сейчас послышалось?

- Ты не ослышалась, - усмехнулся мужчина, опираясь на край стола. - Возвращайся в свой драгоценный клуб, девочка. Работай. А в следующем семестре, когда ты оценишь мою доброту, мы поговорим еще раз.

- Я... - нервно сглотнув, подняла взгляд, всё еще не веря в сказанное, хотя рука уже машинально нашарила дверную ручку. - Я могу идти?

- Беги, - хмыкнул Владлен Артурович. И улыбнулся совсем нехорошо. – Только помни, Арина - в твоих интересах сделать так, чтобы я не узнал о твоих тайных свиданиях с этим мальчишкой. И ни с кем другим. Не смей даже приближаться к нему. Или в следующий раз он встретит уже не гопоту, а кого-нибудь серьезней. Я доступно изъясняюсь?

- Да, - тихо шепнула, чувствуя, как дрогнул голос и торопливо вышла в приемную, стараясь не смотреть по сторонам. И вздрогнула, когда раздался язвительный голос:

- Ну наконец-то, Серова! Получили взбучку от ректора? Теперь моя очередь! Живо на зачет и не надейтесь, что так же легко от меня отделаетесь, как от анатомии!

И, фактически схватив меня за руку, преподаватель по правоведению уволок меня из кабинета. И отпустил только в каком-то безлюдном тупике, почти в другом конце корпуса, убедившись в отсутствии поблизости посторонних глаз и ушей.

- Ну, как, жива? - с неподдельным волнением поинтересовался байкер, когда я прислонилась спиной к стене, чувствуя, как слегка подрагивают ноги от скопившегося напряжения. Попутно он доставал из кармана мобильник, явно собираясь кому-то звонить, и я даже догадывалась, кому именно.

- Жива, - тихо выдохнула, упираясь ладонями в колени. А потом даже улыбнулась, тяжело дыша так, словно только что пробежала марафонскую дистанцию. – Он проговорился, Лёш. Мне даже не пришлось ничего говорить. Он сам всё сказал.

- Удод, - обалдело покачал головой парень, но глаза его удовлетворенно блеснули. Дождавшись ответа, он проговорил в трубку. - Тём, это я. Записал? Отлично! Сколько уже набралось? Да что ты говоришь... Ну прям отличный денек! Еще чуть-чуть и свой зад он уже ничем не прикроет. А по второму? Пока глухо? Да не, я и не рассчитывал сразу обнаружить хоть что-нибудь стоящее. Ага, как только, так сразу, жду. Давай. Ага, передам.

- Артем? - негромко спросила, чувствуя, как меня постепенно начинает «отпускать». Только сейчас я поняла, как волновалась на самом деле...

Мы очень надеялись, что до этого не дойдет. Что, как и на первом экзамене, мне удастся незаметно улизнуть университета. Но, если же не получится и я окажусь в кабинете ректора... Мне была поставлена четкая задача: спровоцировать Владлена Артуровича на разговор, сделать так, чтобы он проговорился, упомянул вслух все свои прошлые поступки, повел себя так, как обычно или того хуже.

Но, к моему счастью, этого делать не пришлось. Мне вообще не пришлось ничего говорить - мужчина всё сделал за меня. И, слава богу! Не знаю, смогла бы я в ином случае перебороть свой страх и хотя бы попробовать выдавить из себя хоть что-то...

- Передавал привет, сказал, ты держалась молодцом, - открыто улыбнулся Лектор, пряча смартфон в карман. Положив руку мне на плечо, он слегка его сжал. - Всё, Риш, приходи в себя, и сваливаем отсюда, пока Мих там всю квартиру не разнес к чертовой матери. Обстановку, не очень-то и жалко... но за нервы нашего рыжего босса я реально побаиваюсь.

- Он-то точно не пострадает, - не сдержала смешок и выпрямилась, хотя руки всё еще слегка подрагивали, как бы я не пыталась успокоиться и заверить саму себя в том, что всё уже закончилось. - А что еще Артем сказал. Он... много записей уже удалось собрать?

- Нормально, - как-то жутко усмехнулся Ганнибал, постукивая пальцами по бедру. -Хватит и на снятие с должности, и на долгие, громкие разбирательства. Вот только, чтобы он не отделался условкой, нужно больше, Риш. Намного больше. Сейчас как раз сессия... Я уверен, он свою бл*дскую натуру проявит еще и не раз, а камеры запишут. Тех, кто уже засветились, мы уговорили дать показания. Когда в феврале ты выйдешь на сессию, его уже здесь не будет - я тебе обещаю. Думаю, к тому времени мы уже точно что-нибудь нароем на его покровителя.

- Лёш, - несказанно обрадованная такими новостями, я невольно улыбнулась еще шире. - А ведь он так и не узнал о моем переводе на заочку.

- Конечно, не узнал, - откровенно и как-то злорадно хохотнул рокер. - Я попросил его подписать заявление на перевод одной студентки якобы из моей группы, подсунув ему бумагу в самый неподходящий момент, прямо посреди коридора. И он его подмахнул, не глядя. А приказы отпечатывает не его секретарь, а учебной части... Увы и ах, его невнимательность заставит его же сожрать собственный галстук, я же с удовольствием помогу в таком непросто деле! Засуну в... ну, ты поняла, в общем.

- Добрый ты, - поморщилась, не испытывая, впрочем, ни капли жалости. И, вспомнив о еще одном проявлении «доброты», задумчиво протянула. - Он сказал, что я могу возвращаться на работу в клуб... Как думаешь, что это значит?

Левая бровь преподавателя медленно поползла вверх.

Похоже, на подобный вариант развития событий не рассчитывал даже наш со всех сторон продуманный юрист.

- Старый прелюбодей решил в доброго самаритянина поиграть? – задумчиво протянул Лектор. - Странно, Риш. Ладно, будет разбираться с вопросами по мере их поступления. А теперь пошли, Лёшка тебя за углом ждет, туда ни одно окно не выходит. До холла провожу, дальше никак, сама понимаешь. Держи.

- Спасибо, - я забрала свою куртку, которую байкер всё это время держал в руках, а во время разговора пристроил на подоконнике. На ходу надевая ее, торопливо перебирала ногами, пытаясь подстроиться под широкий шаг юриста, и вдруг поймала себя на мысли о том, что не могу улыбаться, хотя все уже вроде бы осталось позади.

Во всем происходящем ощущался какой-то подвох. Слишком... наверное, слишком уж легко мы отделались.

Но стоило мне только оказаться в машине Шута, как все тревоги и страхи остались там, в стенах универа, вместе со всем беспокойством, неприятностями и вопросами, на которых пока не было ответа.

И уже через пятнадцать минут, снова забыв спросить у соседа, почему он до сих пор не вернул паркетник Кощею, бежала по ступенькам пятиэтажки, обгоняя посмеивающегося надо мной друга. На работу он возвращаться отказался, да я и не настаивала.

И уже через пару минут, откопав в недрах рюкзака ключи, торопливо открывала дверь, из-за которой, как ни странно, не доносилась привычная музыка, с громкостью и репертуаром которой давно смирились вечно недовольные соседи снизу. На какой-то миг мне даже показалось, что дома никого нет...

Но не успела я войти в прихожую, как тут же угодила в крепкие, такие надежные и знакомые руки. Причем так быстро, словно Миша все это время ждал меня прямо за дверью!

- Ну, наконец-то! - послышался довольный бас Харлея из глубины квартиры. - А то я уже коньяком собирался его отпаивать!

- Лектор уже позвонил, да? - спросила, уже улыбаясь, слегка отстранившись, но продолжая обнимать этого невозможного байкера. И по его лицу только сейчас поняла, насколько же в действительности он волновался. Зеленые глаза потемнели, губы сжаты в тонкую линию, спина напряжена... Я прижалась к нему крепче, успокаивая, и успокаиваясь сама. Нам обоим было тяжело пережить всё это.

Особенно Мише.

- Звонил, - подтвердил он, сильнее сжимая руки на моей талии. - Сказал, что всё в порядке. Риш...

- Он не тронул меня, - качая головой, несмело улыбнулась, хоть и говорила не со всем правду. - Он не посмел, Миш. И больше не сможет.

- О да, - хохотнул стоящий в пороге позади нас Лёшка, который по-прежнему исполнял большую часть обязанностей Олега, появляющегося сейчас в клубе не так уж и часто. - Я-то думал, какого рожна у нас персонал вдруг новый решил объявиться - аж целых пять претенденток на освободившуюся вакансию Леночки,и это всего за два дня, при условии, что объявление мы не размещали, и не собирались... А тут вон оно что оказывается!

- Соглядаев решил подослать, значит, - недовольным тоном откликнулся Харлей.

Послышался знакомый щелчок выключателя вытяжки и по квартире поплыл крепкий сигаретный дым. - Пускай выкусит, утырок! Лёх, никакого, нах, больше левого персонала. Работаем с теми, кто есть!

- Само собой, шеф, - фыркнул мой сосед, стягивая высокие ботинки на шнуровке.

Аккуратно высвободившись из рук Миши, я тоже принялась раздеваться.

Отпустили меня, надо сказать, весьма неохотно, да и ненадолго. Не успела я пристроить куртку с рюкзаком на вешалке, как меня тут же подхватили на руки и понесли в сторону кухни, не слушая никаких возражений.

- Ну, Ми-и-иш, - я пошевелила ногами, пытаясь освободиться, хотя и не слишком охотно. - Я сама могу дойти!

- Ага, - хмыкнул байкер и, не обращая внимания на хохотнувшего Харлея, усадил меня на высокий стул за барной стойкой. - И уйти... еще куда-нибудь! Больше никуда не отпущу.

- Он может, - согласно кивнул чем-то очень довольный владелец клуба. Раздавив окурок в пепельнице, он сложил руке на стойке и пытливо изогнул густые брови. -Вы ж там еще куда-то собирались, не?

- Собирались, - хмыкнул Миша, устраиваясь у меня за спиной. Снова обвив мою талию руками, он осторожно пристроил свой подбородок на моем плече и усмехнулся, пощекотав шею своим дыханием. - Но на этот раз, Харлей, твое общество я предпочту долгому ожиданию в машине у подъезда.

- Тебе не обязательно ехать, - пристроив свои ладони поверх его, слегка повернула голову, чтобы посмотреть на этого упрямого парня. - Мы же с Лёшкой ненадолго. Я быстро поговорю с папой и сразу вернусь.

- Неа, - скривил губы второй владелец «Максимуса». - И не надейся, Риш. Мне хватило утра в запертой квартире. Я думал, чокнусь тут.

Украдкой закатив глаза, я откинулась спиной на его грудь, не обращая внимания на басовитый, понимающий смешок Харлея. Мы оба прекрасно знали, что если Миша себе что-нибудь вбил в голову, то переспорить его просто нереально...

И нет, я совсем не против, чтобы он ехал. Даже зная, что за ним могут следить, я всё равно предпочту его общество любому другому. Я доверяю остальным байкерам, как им не доверять? Но всё-таки только рядом с Мишой я чувствую себя совершенно спокойно, под самым надежным присмотром из всех возможных. Он ведь не допустит, чтобы со мной хоть что-то случилось. И единственное, чего бы мне ни хотелось, так это чтобы он впустую тратил время, просто так сидя в машине - в клубе-то еще полно дел перед открытием.

Да и потом, я же не знаю, сколько времени проведу дома, всё зависит от степени серьезности разговора с отцом.

Интересно, о чём же он всё-таки так срочно захотел со мной поговорить? Я очень надеюсь, что ничего серьезного не произошло и с ректором это никак не связано.

Хватит уже с меня потрясений на сегодняшний день. И так только от всех бед отделались, не хватало еще чего-нибудь неприятного.

Должно же мне хоть когда-то повезти, правда? Черная полоса в жизни не может быть бесконечной.

Глава 10

Не смотря на желание побыстрее закончить с остальными делами, проблемами и разговорами, из дома мы вышли только через пару часов, и то только после того, как Миша сначала приготовил, а затем заставил меня поесть. Честно говоря, благодаря нервному состоянию, есть не очень хотелось, но байкер был неумолим, а мой сосед, довольно посмеиваясь, его в этом только поддержал. Хорошо хоть к тому времени Харлей уже уехал, иначе бы они все втроем надо мной издевались без малейшего зазрения совести.

Но, в конце концов, и с обедом было покончено. Едва одевшись, Лёшка убежал вниз прогревать машину, оставленную на улице, а не на подземной стоянке, а мы слегка задержались. И, когда уже запирали дверь, совершенно неожиданно для нас распахнулась соседняя…

Да только ожидаемого нами чуда не произошло, и вместо вечно-ехидной рыжеволосой соседки в дверном проеме показались совершенно незнакомые мне парни, вытаскивающие из квартиры плотно упакованные коробки и чемоданы. Хотя нет, одного из них я уже где-то видела… И когда пришлось отойти в сторону, давая им пройти, я вспомнила, где именно. С Артёмом, в клубе.

Как оказалось, это были люди того самого Громова. Кирилла Громова, Аниного родственника, судя по всему. Конечно, никто точно не знал, так ли это на самом деле, но все факты говорили об этом. А Богдан, который был осведомлен куда лучше остальных о происходящем, не говорил ни слова, и, по словам Миши вообще почти не выходил на связь.

Чуда, как я уже сказала, не произошло. Аня, по всей видимости, действительно съехала с квартиры, практически пропав без вести. После того, как ее выписали из больницы, никто не знал, где она находится сейчас и собирается ли вообще появляться.

Я не осуждала ее. После произошедшего было бы странно, если бы она так легко и просто пришла в себя. Ее пытались убить, как никак. Такие вещи просто не забываются.

Едва парни спустились вниз, как от невеселых мыслей меня отвлек сухой щелчок запираемого замка. Миша закрыл дверь… и замер, опустив руки. Тихонько звякнула связка ключей и я, вздохнув, крепко обняла его со спины, прижимаясь лицом к теплой куртке.

- Она вернется, Миш, - состояние байкера я прекрасно понимала. Лишаться чего-то постоянного и привычного, являющегося частью твоей повседневной жизни, всегда тяжело. Особенно если речь идет не просто о чем-то, а о твоем друге. – Ей просто нужно время.

- Да я понимаю, Риш, - глухо откликнулся парень и, сжав кулак, слегка стукнул по крепкой двери. – Просто… я бы мог помочь, если бы знал, чем. А она просто сбежала.

- Ты бы ничем не помог, - вздохнув, развернула его к себе, отобрала ключи и, убрав их в карман, обняла за шею, пытаясь успокоить. – Ей сейчас просто нужно побыть одной. Пережить всё, что случилось. Подумать и «переварить». И, как только она придет в себя, она вернется. Аня сильный человек. Она так просто не сломается.

- Странно, - его руки сомкнулись на моей талии, а губы скривились в усмешке. – Я задолбался объяснять бывшим девушкам, что Рыж мне просто друг. А ты, кажется, действительно к ней не ревнуешь. Почему, Риш?

- А ты меня к Лёшке ревнуешь? - не могла не поинтересоваться. И улыбнулась, засвидетельствовав обалдевшее лицо байкера. – Так да или нет?

- Да нет, конечно, - качнул головой владелец «Максимуса». – У меня подобная мысль даже в голову не приходила.

- Ну вот и ответ на твой вопрос, - тихо фыркнув, прижалась к его груди, желая успокоить и приободрить. Я правда никогда не ревновала Мишу к Ане, более того, я прекрасно понимала сейчас состояние их обоих. Сложно было не понять. Иногда только полная тишина и одиночество дают возможность как следует разобраться в себе. Уж в этом убедиться я как следует успела! – Аня для тебя, как для меня Лёшка. Сосед. Друг. Близкий человек. Почти брат.

- Но ты его с детства знаешь, - заметил Миша, слегка укачивая меня в своих руках, но стало заметно, как он уже успокоился. Не совсем, но всё же.

- Для такого не обязательно знать человека всю жизнь. Иногда достаточно совсем немного времени, чтобы незнакомый человек стал тебе роднее кровного, - невольно заметила, говоря из собственного опыта. И по невеселой улыбке байкера, поняла, что он догадался, о ком идет речь. О моей так называемой семье, конечно же. Чтобы сгладить невеселую для меня тему, я улыбнулась. – Или я ошибаюсь, и мне стоит устроить тебе скандал на почве ревности и недоверия?

- Нет, конечно, - фыркнул парень и, поцеловав меня, разжал руки. – Пойдем, иначе Шут сам скоро прискачет.

- Пойдем, - согласно кивнула и, взяв его за руку, сама потянула на лестницу, радуясь, что сумела убедить Мишу в своих словах.

Пока Аня сама не захочет вернуться, мы ничего не сможем сделать. Я уверена, что Богдан сможет ей помочь, чтобы там на самом деле не случилось, кроме покушения. И рано или поздно, но ехидный администратор «Максимуса» вновь поселится за соседней дверью…

А пока нам тоже нужно пережить и этот момент, очередной неприятный, помимо многих предыдущих. По-другому, увы, никак.

- Лёш, а почему ты до сих пор Кощею машину не отдал? – едва оказавшись в салоне темно-синего кроссовера, я стянула шапку и задала другу давно интересующий вопрос, пока снова про него не забыла. В связи с последними событиями, совсем неудивительно, что некоторые факты просто вылетали у меня из головы.

- А чего это я ему свою машину отдавать должен? - обернулся ко мне сосед, вольготно устроившийся на водительском месте. Надо признать, Лёшка за рулем дорогой машины смотрелся... ну... словно он всегда тут и был. Просто удивительно, как быстро меняется человек под давлением обстоятельств, особенно благоприятных! Нет, в Шуте ничего не появилось от богатого мальчика-мажора, множество которых каждый вечер объявлялись на пороге «Максимуса».

Нет, мой друг остался всё таким же беззаботным раздолбаем, каким был всегда. И всё-таки... Что-то в нем неуловимо изменилось И с каждым днем он всё больше и больше становился похож на байкеров клуба. Словно он всегда находился среди них.

- Твою? - моему удивлению не было предела.

- Кощей продал ему машину, - развалившись на заднем сидении рядом со мной, пояснил Миша. И, видя мое недоумение, так и не сошедшие с лица, удивленно выгнул брови, притягивая меня к себе поближе. - Я разве не говорил?

- Как-то ты об этом забыл упомянуть, - отрицательно качнула головой, пододвигаясь ближе. Подумав, перебросила обе ноги через его колено и прижалась к теплому боку, обхватив руками за талию, благо куртку байкер стянул, едва оказавшись в теплом салоне.

- Ну, продал - это громко сказано, - фыркнул Лёшка, спокойно выруливая со двора.

- Хотя да, продал. В рассрочку. С обязательными ежемесячными отчислениями с каждой зарплаты. В кредит, короче.

- Только без процентов, - усмехнувшись, добавил Миша.

- Что есть, то есть, - покорно согласился Шут, не отвлекаясь от дороги, покрытой снежным накатом, а местами и вовсе коркой сколького льда.

Сколько же лет Шуту придется работать за эту машину, я даже спрашивать не стала. В конце концов, парень не маленький, сам, наверное, разберется. Раз уж согласился на подобные условия, значит, все как следует, обдумал на несколько раз.

По крайней мере, я на это надеюсь. Да и в Кощее сомневаться никогда не приходилось, вряд ли бы он организовал Лёшке какую-нибудь подставу или специально завысил цену за авто. А так, если обоих всё устроило, то почему бы и нет?

Это я почти живу у Миши, а от него до работы ехать недалеко, а вот мой сосед добирается каждый раз с другого конца города, тратя на поездку по полтора часа минимум, и это в одну сторону. А ведь мог бы использовать это время на сон или учебу с тренировками - у него же сразу после открытия «Максимуса» итоговые экзамены, то есть буквально через неделю, если не меньше.

В его случае машина действительно не роскошь, а средство передвижения.

- Риш, может тебе пойти на права учиться? - неожиданно предложил Миша. Я удивленно моргнула:

- Зачем?

- Да действительно! - хрюкнул с переднего сидения Шут.

- Чтобы машину водить, - как неразумному ребенку, пояснил байкер, попутно заправив прядь моих волос за ухо. - Я же не всегда могу тебя возить. А автобусы, пробки, холодина... Не прельщает, если честно. А на такси с левыми мужиками я тебя не отпущу.

- Но у меня нет машины, - если честно, я не совсем понимала, как мне реагировать на подобное заявление. А главное, не могла сообразить, к чему именно ведет рокер!

- Нет, так купим, - просто пожал плечами владелец «Максимуса» так, словно речь шла о чем-то обыденном.

Ну, для кого как, конечно же.

- Дурак, - ткнув его кулаком в бок, снова пристроила голову на его плече. - Не надо мне машину. У меня ты и Лёшка есть. А если нет, то в автобусах ничего плохого я не вижу. Мне привычно.

- Ладно, убираем из планов машину, - как-то слишком легко согласился Миша, пальцами пробираясь под край моего джемпера на пояснице. - Ну хоть в автошколу пойдешь?

- Неа, - мотнула я головой, пряча улыбку и стараясь не смотреть ему в глаза.

- Риш, я серьезно. Права никогда не будут лишними.

- Неа.

- Риш, давай ты всё-таки подумаешь?

- Нет. Я не пойду в автошколу. Можешь даже не уговаривать.

А если я попрошу?

- Проси. Всё равно не пойду! - с каждым ответом сдержать смех удавалось всё

труднее и труднее. А вот парень наоборот, начинал хмуриться:

- Ри-и-иша... Не буди во мне зверя! Что тебе стоит? Там ничего сложного нет!

- Знаю. И всё равно не пойду!

- Ри-и-иша-а-а...

- Нет, нет и нет.

- Риша!

- Неа.

- Да почему?!

- Да потому что есть у нее права, Мих! - не выдержав нашей перепалки и откровенного издевательства над владельцем элитного развлекательного заведения, некультурно заржал до сих пор молчавший, но активно давящийся смехом Шут. - Вместе со мной училась, сдавала и получала. Кстати, без единой ошибки и теория, и автодром, и город. А, да! Водить она вообще умеет класса так с седьмого. Сюрпрайз!

А я разве не говорила? - стараясь не хихикнуть, подняла голову, глядя на сердитого байкера.

Нет, я не злопамятная. Но за всякие некультурные предложения вроде покупки машины, вполне отомстить могу!

- Почему сразу не сказала? - сообразив, что я нагло над ним издеваюсь, рокер легонько щелкнул меня по кончику носа, добавив укоризненный взгляд.

А я даже не устыдилась:

- Так ты и не спрашивал.

- Логично...

- А то! - хохотнул довольный моим поведением Шут. Ну да, раньше я подобные «издевательства» если изредка и практиковала, то исключительно на его легко возмущаемой персоне...

Как-то незаметно разговор переключился на машины. И, надо сказать, мне он не показался скучным и неинтересным, как обычно это бывает, если тебе не знакома подобная тема. Совсем наоборот, я ее активно ее поддержала, чем снова немало удивила Мишу. Впрочем, а чего он ожидал?

Меня воспитывал отец, рядом с ним всегда находились его друзья, приятные и не очень. Кроме того, большую часть свободного времени я проводила в компании Шута и остальных парней, и нередко в гараже брата. Странно бы было не запомнить хотя бы часть из того, о чем они говорили!

Ну да, немного не вяжется. Где я и где техника? Удивление стороннего человека понятно. Но Миша-то! После байков и рок-атрибутики, он уже, казалось бы, ничему удивляться не должен. Впрочем, мне было приятно его шокировать, устраивать тот самый когнитивный диссонанс вкупе с разрывом шаблона.

Что поделать, сами виноваты - благодаря байкерам я научилась вести себя куда...раскованнее. И смелее. И, надо сказать, мне это очень нравилось!

- Я быстро, - едва машина припарковалась у самого подъезда в моем дворе, я натянула шапку и быстро поцеловала Мишу в щеку. - По крайней мере, постараюсь.

- Не торопись, - парень постарался улыбнуться, хотя я и видела по его лицу, как ему не хотелось меня отпускать. Надо сказать, что и у меня самой не было никакого желания идти - как-то настораживало внезапное папино желание поговорить, причем на неизвестную тему. И, похоже, не меня одну.

- Может с тобой сходить? - повернувшись, Шут пристроил руку на подголовнике сидения. - А то чёт не нравится мне всё это. Дядь Саша не любитель задушевных разговоров. Как бы не стряслось чего.

- Всё нормально, Лёш. Это же мой отец, - постаралась успокоить обоих парней, а заодно и саму себя. И уже не медля, дернула за ручку, открывая дверцу.

Естественно, чуть не вывалилась - к высоте их машин я так и не привыкла...

Родная квартира встретила непривычной тишиной и полумраком. Свет горел только в зале, и то от подвесной лампы, под зеленым металлическим абажуром.

Раздевшись и пристроив обувь под вешалкой, я прошла, оглядываясь по сторонам, и внезапно поняла, что соскучилась. Нет, не по шумным посиделкам отца и его сомнительным друзьям, а именно по нашей маленькой, небогато обставленной квартирке. Здесь я родилась, здесь прошло мое детство, здесь я выросла. Да, было много неприятных моментов, иногда ужасных и болезненных, а порой просто невыносимых. И всё же... Этот дом часть меня и своей жизни.

Почему-то некстати вспомнились собственные мысли по поводу переезда Ани, соседство которой с Мишей являлось частью его жизни.

Сердце кольнуло нехорошее предчувствие.

- Пап, ты тут? - я прошла по коридору в единственную освещенную сейчас комнату. Осенью темнеет рано, и за окном растеклась неприятная хмарь, щедро окутанная быстро наползающим туманом, вызванным близким присутствием широкой реки, растекшейся сразу за границей нашего поселка. Мы еще когда по трассе ехали, заметили его образование, посетовав на ухудшающуюся дорожную видимость, но как-то не придали особого значения.

Теперь же его присутствие казалось плохим предзнаменованием. А может, я себя просто накручиваю или стала слишком мнительной - в свете последних событий ничего хорошего ждать не приходилось.

- Садись, дочь, - невесело усмехнулся родитель, сидящий как всегда, в углу между столом и диваном. Его лицо почти скрывалось в тени и я, едва опустившись на стул напротив, привычно опустила лампу пониже, чтобы ее яркий желтый свет не бил мне в глаза. Стоящая на клеенчатой скатерти початая бутылка, мутный граненый стакан и коричневая пластиковая тарелка с мелко нарезанным салом, стали видны куда отчетливее.

- Пап, - укоризненный вздох сдержать не удалось. - Ты опять? Да еще один? Тебе же на работу завтра.

- Да черт с ней, - отец запустил пятерню в давно немытые волосы, убирая их от лица. Замер на какое-то время, а затем, уперев руки в край стола, вроде бы спокойно заявил. - Я поговорить хотел, доча. О том, что с тобой происходит.

-А... что со мной происходит? - спросила осторожно, но при этом привычно сунула ладони между колен. Неосознанный жест, который я никогда не могла контролировать, и который всегда выдавал мою неловкость от происходящего, особенно когда дело касалось каких-либо не слишком приятных разговоров.

Я начала понимать, о чем пойдет речь.

- Ольга приходила, - плеснув на дно стакана немного алкоголя, отец выпил резко пахнущую жидкость, слегка поморщившись. После чего занюхал кусочком сала и, отложив его, потянулся за сигаретами. - Сказала, что ты с каким-то парнем живешь.

- Это не совсем так, пап, - попыталась уточнить, мысленно проклиная словоохотливую тетку, вечно вмешивающуюся в мою жизнь. - Мы встречаемся, и я... ночую у него иногда.

И меньше всего я ожидала, что в ответ на мое признание, отец вдруг треснет кулаком по столу!

- Не ври мне! Почему я узнаю от других, что ты спишь с собственным начальником?! - папа никогда не повышал на меня голос, но сейчас... Это стало неожиданностью.

- Пап, а тебе не кажется, что поздновато меня воспитывать? - я постаралась говорить спокойно, зная, что повышение голоса ни к чему хорошему не приведет.

Хотя тон, да и само высказывание прозвучало очень обидно. - Да, я встречаюсь с парнем. Но я ведь уже не маленький ребенок, верно?

- Да как бы просто встречалась, я бы и слова поперек не сказал! - резко ответил отец. - Но дочь, как ты могла опуститься до порочной связи с собственным начальником, да и ради чего? Чтобы подсидеть собственную сестру? Лишить ее работы, обвинить бог весть в чем?! Ей предъявлено обвинение в мошенничестве и грозит крупный срок! Как ты могла, Арина?

- Пап, послушай, - я вздохнула, крепче сжимая ладони, чтобы не вспылить.

Разговор только начался, а у меня терпение уже оказалось на исходе. - Всё не так, как тебе рассказали. Алла, она... оказалась не чиста на руку. Ее уволили за неисполнение своих обязанностей до того, как меня официально устроили. И на мошенничестве ее поймала не я, а другой администратор. Мне очень жаль, что так произошло. Но моей вины здесь нет, чтобы тебе не говорили. И мои отношения с Мишей тут не причем. Он начались намного позже всего этого.

- Не лги мне! - и снова выкрик и удар по столу. Тяжело дыша, отец скрутил пробку и снова налил и выпил. Не став даже закусывать, он вытащил сигарету, закурил и отшвырнул полупустую пачку, как всегда даже не пытаясь сдержать эмоций. – Я знаю Алку с детства. Она росла на моих глазах, спокойный, рассудительный и честный ребенок! Как и ты! Но вы вечно что-то не могли поделить! И во что это выросло? В злобу и ненависть? Риш, я тебя не узнаю! Как дошло до того, что ты стала науськивать своего парня на собственную сестру? Откуда это зависть? Да, мы живем бедно, у Аллы жизнь гораздо лучше. Но это не повод... Слышишь, не повод, чтобы клеветать на нее!

- Папа, я...

- Молчи! - папа был в настоящем гневе и, судя по блестящим глазам, еще и в гневе пьяном. Смяв недокуренную сигарету в пальцах, он поморщился, качая головой, словно ему больно было об этом говорить. Уголек упал на скатерть, в очередной раз оставляя коричневые отметины, только как прежде я не сделала ни одной попытки его затушить. - Значит так. Мне всё равно, что вы не поделили. Но ты должна всё это прекратить. И немедленно! Где это видано, чтобы родственники клеветали на друг друга! Мир и покой в своей семье - вот, что я хочу. Тебе понятно!

- Пап!

- Я всё сказал! - и снова удар по столу, от которого подпрыгнула бутылка и все остальное. - Что это за новости? Как ты могла оговорить не только сестру, но и брата? Что с тобой случилось? Этот треклятый клуб тебя так изменил? Ты перестала появляться дома совсем. Я думал: ладно, моя девочка выросла, может, наконец, парень появился. А выясняется что? Что не только появился, но и испортил моего ребенка! Заставил оклеветать сестру и брата!

- Он не заставлял, - собственный голос прозвучал неожиданно глухо. Казалось бы, вот я уже опустила голову, не хочу смотреть ему в глаза, говорю тихо и вот-вот расплачусь. Но... Вместо привычного чувства вины пришла неожиданная злость. -Никто не заставлял. В том, что они сделали, виноваты только они и никто больше.

- И слышать ничего не хочу! - снова крик и опостылевшее бульканье, как и резкий, неприятный запах водки, от которой меня всегда тошнило, даже от одного вида. Но теперь особенно. - Я просто не верю. Не верю, что моя собственная дочь могла стать такой!

- А кому ты больше веришь, пап? - в глаза родителя я всё-таки посмотрела, говоря спокойно, хотя внутри уже всё кипело. - Им? Или той самой собственной дочери?

-Ты говоришь одно, Риш, - тяжело вздохнул папа. - Но Ал ка и Коля, как их мать, в голос утверждают обратное! И вечно эти ссоры ваши... Надоели! Да и кто Шута натравливал на твоего брата. Скажи, не ты? Сколько раз они дрались? Я Лёшку знаю, характер у него ни сахар! И ты это сама прекрасно знаешь!

- Да, вот только ты о своих родственниках не знаешь ничего! - терпению внезапно пришел конец, и я банально взорвалась. Кажется, я слишком долго терпела и копила в себе всё это. - Сколько раз Апка меня подставляла, сколько унижала, сколько твоя сестра, которую тетей назвать даже язык не поворачивается, меня била, сколько раз ее сын зажимал меня в углу и, если бы ни Шут, никто не знает,чем бы всё это закончилось! Не знал, да? Правильно! Ты ничего не знал! Нет, ты не хотел знать! Водка - вот твоя вечная собеседница, твои лучшие друзья – твои собутыльники, а что и где там делает родная дочь, тебе всегда было по боку!

Сколько я Лёшку просила остаться ночевать у нас, чтобы твои приятели, большинство из которых ты тащишь в дом после минутного знакомства, не тянули ко мне свои лапы, ты и представить себе не можешь! Ты это всё видел? Нет! Тебе и дело никакого не было! Меня месяц не было дома, пап. Месяц! А ты озаботился этим? Спросил, что случилось? Нет! Ты даже этим не озадачился! Жива твоя дочь, нет... Тебе похрен. Аллочка и Коленька - вот всё, что тебя волнует сейчас. Как же, тебе же сестра родная сказала! А о том, что ее сын из-за абстрактных денег едва не убил человека, она тебе рассказать случайно не забыла, нет?!

- Риша, - оторопело посмотрел на меня родитель, явно не ожидавший подобных слов от всегда тихой и скромной девочки, которой я была... когда-то. И теперь, как кажется, давным-давно и очень, очень напрасно! - Как ты смеешь...

- Как я смею? - сидеть на месте я уже не могла, как бы не пыталась. И вскочила на ноги, упирая ладони в края стола, практически отшвырнув к книжному стеллажу мешающуюся лампу, впервые в своей жизни не заботясь о сохранности домашней обстановки. - А ты сходи, пап, в полицию, и спроси, в чем их обоих обвиняют! Ну,же, они твои родственники, и ты имеешь на это полное право! Адвоката им найми, показания дай - делай, что хочешь, только, пожалуйста, оставь меня и мою жизнь в покое! После того, что они сделали, они мне больше не родня, да и никогда ими не были!