КЕННА
Три месяца назад
Хэллоуин, Арднох
— Это Грант и его мама! — донесся из гостиной крик Майкла.
Услышав в детском голоске панику, я заметалась по его комнате в поисках чертовых двойных кинжалов ниндзя, которые ни его отец, ни я не хотели покупать к его костюму. Увидев выглядывающие из-под кровати пластиковые лезвия, я схватила их.
— Нашла!
Вбежав в гостиную, я постаралась не улыбнуться тому, как мило выглядел Майкл в образе дракона-ниндзя. Я часами смотрела на YouTube уроки по нанесению чешуек на щеки и лоб. Кухонный островок был завален косметикой, на стойке стояла грязная тарелка Майкла, и ему каким-то образом удалось разбросать по гостиной половину содержимого своей спальни.
— Спасибо! — Майкл улыбнулся мне.
Через несколько минут в дом вошли Грант и Иннес. Грант тоже оделся как дракон-ниндзя, но его чешуя была синей, а у Майкла — зеленой. К его большому огорчению, никто не разрисовал ему лицо этой чешуей.
— Спасибо, что переплюнула меня, — поддразнила Иннес. — Мне будут это припоминать до конца жизни.
Я усмехнулась, когда мальчики встали рядом для совместных фото, на которых я настояла.
— Иннес, ты работаешь и занимаешься воспитанием. Удивительно, как тебе все удается.
— Спасибо за поддержку. — Она улыбнулась мальчикам, когда Майкл обнял Гранта за плечи, и они приняли позу с пластиковыми кинжалами. — Школа нас убьет, если они что-нибудь натворят с этими кинжалами.
— Или изымут их еще до того, как они переступят порог.
— Отлично, — пробормотала она. — В таком случае с нетерпением жду встречи с двумя очень раздраженными драконами-ниндзя.
Смеясь, я быстро сделала несколько снимков. К сожалению, Хейдин работал допоздна, поэтому попросил меня сфотографировать Майкла перед его уходом на школьные танцы в честь Хэллоуина. Сегодня была пятница, и Майкл после вечеринки домой не вернется, так как будет ночевать у Гранта.
Мы проверяли, чтобы Майкл ничего не забыл для ночевки, когда на подъездной дорожке остановилась машина. Навострив уши, Майкл бросился от меня к окну. Он весь светился от счастья.
— Папа дома!
Тепло разлилось по моей груди при виде Хейдина, спешащего к дому от своего внедорожника. Должно быть, он покинул встречу раньше, чтобы не пропустить уход Майкла. Последние несколько месяцев я наблюдала, как Хейдин совмещает работу ведущего лектора университета, исследователя и внештатного консультанта по проектам не только в Великобритании, но и за рубежом. И делал он все это, будучи отцом-одиночкой. Да, он нанял няню, потому что иначе такая жизнь была бы невозможна, но я видела, как усердно он старался, чтобы Майкл никогда не чувствовал себя обделенным его вниманием.
Хейдин привлек меня физически с первой нашей встречи, но дальнейшее знакомство с ним только усилило это влечение.
Я почувствовала в животе трепет, как школьница, когда Хейдин ворвался в дверь, а Майкл помчался к нему. Он со смехом крепко обнял сына, после чего чуть отстранил его от себя, чтобы лучше разглядеть костюм.
— Выглядишь потрясно!
— Я думал, ты работаешь, — ухмыльнулся ему Майкл.
Хейдин нежно взял сына за подбородок и наклонил его лицо к свету.
— Я должен был увидеть своего дракона-ниндзю, ведь так? И посмотри на себя. Выглядишь изумительно.
— Кенна нарисовала мне чешую. Просто чума.
Хейдин устало вздохнул, услышав от Майкла слово «чума», и все же, ухмыльнулся.
— Безусловно.
— Нам пора, — сказала Иннес, подталкивая Гранта к двери.
— Я заеду за Майклом завтра. — Хейдин отошел в сторону.
— Я обещала им завтрак у Флоры, так что не торопись.
— Хорошо, спасибо, Иннес.
— Пока, Кенна! — Майкл помахал мне и выбежал из дома.
Как только Хейдин закрыл за ними дверь, он повернулся и осмотрел комнату, прежде чем его взгляд упал на меня.
Опять этот дурацкий трепет. Я смущенно пожала плечами.
— Не думала, что ты увидишь все это в таком виде. Я сейчас приберусь.
— Не беспокойся.
— Нет, позволь мне все убрать. — Я указала на плиту и начала расчищать островок. — Я оставила для тебя пасту и чесночный хлеб.
— Ты — ангел, — пробормотал он, проходя мимо. Я старалась не вдыхать аромат его дорогого одеколона. Несколько секунд спустя он сказал: — Здесь тонна еды. Ты поела?
Я оторвалась от уборки. Вообще-то, поесть я не успела и умирала с голоду, но была слишком занята кормлением Майкла и подготовкой его костюма.
— О, я поем дома.
— Еды много, и я могу только представить, насколько ты устала сегодня. Я достаю две тарелки.
Десять минут спустя я сидела напротив Хейдина за маленьким столиком рядом с кухней. Ему не потребовалось много времени, чтобы убедить меня остаться. Главным образом потому, что я хотела быть рядом с Хейдином, но также и потому, что старалась избегать квартиры кузины, насколько это было возможно. Дела там обстояли не очень хорошо.
Поскольку я была за рулем, то запивала ужин стаканом воды, а Хейдин налил себе бокал вина.
— Тяжелый день? — спросила я, чтобы отвлечься от вида его пальцев, ласкающих ножку бокала.
Хейдин проглотил порцию пасты и встретился со мной взглядом.
— Я близок к завершению проекта, и ближе к концу всегда испытываю некое маниакальное рвение. Добавь ко всему этому другие мои работы.
Я кивнула. На прошлой неделе я сидела с Майклом, потому что Хейдину требовалось проверить очень много контрольных работ.
— Последние несколько месяцев ты стала моей спасительницей, — сказал он, глядя в свою тарелку. — Я волновался, когда Майкл нанял тебя, но все обошлось.
Я усмехнулась над его поддразниванием, хотя технически это правда, что Майкл предложил мне работу раньше Хейдина.
— Рада, что ты доволен его решением.
Он ухмыльнулся мне, но прежде чем успел что-то сказать, на столе завибрировал его телефон. Он потянулся к нему и хмуро взглянул на экран. Вздохнув, перевернул его и снова воткнул вилку в пасту.
Испытывая с каждой секундой все большее любопытство к своему боссу, я выпалила:
— Все в порядке? Тебя кто-то беспокоит?
Начав работать на Барров почти три месяца назад, я не замечала ни единого признака, что Хейдин ходит с кем-то на свидания. Если он и встречался с кем-то, то это происходило во время его пребывания в Инвернессе. Все остальное время он посвящал сыну. Майкл рассказывал о своей маме Дине после своих визитов к ней, но я все еще не знала всей истории. Хейдин работал профессором. Однако его зарплата не позволила бы им иметь роскошный дом, машину и дизайнерскую одежду. Или все, что могло потребоваться Майклу или то, что он мог себе пожелать, включая шикарные каникулы, которые Хейдин устраивал им каждое лето.
Я столького о них не знала и могла собрать воедино только те крохи информации, которые стали очевидны за последние несколько месяцев. Сегодняшний вечер был необычным для Хейдина, потому что, хотя он и относился ко мне дружественно, но старался держаться на расстоянии, насколько это было возможно. Вероятно, именно внезапное ослабление его бдительности — приглашение меня разделить с ним ужин — побудило меня задать свой немного любопытный вопрос.
Хейдин оторвался от тарелки и пристально посмотрел на меня. Он выглядел красивым, но уставшим.
— Дина прислала сообщение с просьбой встретиться завтра с Майклом. Она просила отпустить его к ней на Хэллоуин, и я отказал ей, потому что в прошлые выходные она действовала за моей спиной, попросив Майкла провести с ней Рождество.
Я знала, что Майкл проведет Рождество с Диной, потому что он взволнованно болтал об этом всю неделю, но не знала, что решение было принято без Хейдина.
— О. Это не круто.
Его губы сомкнулись в жесткую линию, после чего он продолжил:
— Теперь я не могу запретить Майклу поехать к ней, потому что он так рад, но я не планировал его визит к ней во время такого важного праздника. Прошло меньше года с тех пор, как она вернулась в его жизнь.
— Она становится настойчивой.
— Да.
— Можешь сказать мне не соваться не свое дело, но как давно она отсутствует в жизни Майкла?
Хейдин безрадостно ухмыльнулся.
— Всю его жизнь, Кенна.
Мои губы раскрылись в шоке.
— Шутишь?
— Не-а. — Он сделал глоток вина, и я поняла, что это для того, чтобы отвлечься от гнева, все еще зревшего внутри. — Майклу было шесть месяцев, когда я однажды вернулся домой и обнаружил его одного, кричащего на весь дом и сидящего в собственных экскрементах. Дина собрала свои вещи и ушла от нас. Возможно, мне удалось бы справиться с ее исчезновением, если бы она не бросила моего ребенка одного. Она могла бы обратиться к соседям и попросить их присмотреть за Майклом до моего возвращения, но она просто оставила его одного. Могло случиться что угодно.
Увидев страх в его глазах, я не могла не накрыть его руку своей ладонью.
— Мне очень жаль.
— У нее была послеродовая депрессия. Я не знал об этом, пока она не написала мне в прошлое Рождество, прося прощения и разрешения встретиться с Майклом. Несколько месяцев мы много спорили об этом, прежде чем я спросил Майкла, чего хочет он.
— И он хотел встретиться со своей мамой. — Я убрала руку, но ладонь все еще покалывало от прикосновения.
— Да. — Хейдин снова запустил вилку в пасту.
— Она объяснила, где пропадала? Почему на возвращение в вашу жизнь у нее ушло так много времени?
Он кивнул.
— Чтобы справиться с депрессией, она начала пить. Она в завязке уже два года.
— Значит, она протрезвела, вышла замуж за адвоката и теперь хочет быть в жизни Майкла, потому что готова быть в его жизни. — Меня пронзило раздражение.
— Разве люди не заслуживают второго шанса?
— Заслуживают, но ей также стоит помнить, что вы с Майклом были одни десять лет, и она не может врываться в вашу жизнь и начинать принимать решения без твоего согласия.
В глазах Хейдина мелькнула вспышка огня, и между нами пробежала уже знакомая искра напряжения, которую мы оба так старались не замечать.
— Я прилагаю все силы, чтобы вести себя хорошо и не вынудить ее подать в суд на полную опеку.
Я не хотела его волновать, но ему нужно было быть реалистом.
— Хейдин… рано или поздно, она подаст на опеку.
Выражение его лица стало суровым.
— Суд всегда принимает сторону матери.
— Нет, неправда. Никто не встанет на сторону матери, бросившей своего ребенка на десять лет. В лучшем случае она получит право на посещения. Так что перестань позволять ей принимать решения без твоего участия. С Рождеством уже ничего не поделаешь. Но ей не должно сойти с рук такое манипулирование тобой и Майклом. В конечном итоге, от всего этого пострадает именно Майкл. В следующий раз, когда она что-нибудь выкинет, стой на своем. А если она пригрозит тебе битвой за опеку, напомни ей о тех десяти годах, когда она отказывалась от своего ребенка.
Хейдин откинулся на спинку стула, пристально наблюдая за мной.
— Как бы я ни восхищался твоей яростной защитой нас… я не чувствую, что ты горишь желанием простить.
— Простить Дину? Мне нечего ей прощать. Я просто высказываю свое мнение. — Мои щеки покраснели при мысли о том, что он нашел меня бессердечной.
— Нет, я имею в виду… — Он пожал плечами. — Не знаю, что я имею в виду. Видимо… А какова твоя история, Кенна? Я поделился с тобой кое-чем личным. Ты работаешь у нас уже почти три месяца, а я понятия не имею, что на самом деле привело тебя сюда.
Мой пульс немного участился, когда я готовилась сказать Хейдину правду.
— Кенна? — Он обеспокоенно нахмурил брови.
Я нервно облизнула губы, борясь с горем, которое все еще грозило меня задушить.
— Мои родители умерли в День подарков в прошлом году. Навестив меня на Рождество в Инвернессе, они возвращались домой в Абердин. Встречная машина резко свернула на их полосу дороги. Родители погибли на месте (прим.: День подарков (англ. Boxing Day) — праздник, отмечаемый ежегодно 26 декабря в Великобритании и в ряде стран Британского содружества наций: Австралии, Новой Зеландии, Канаде, а также на Кирибати, Самоа и др.).
Глаза Хейдина сверкнули эмоциями, и он прошептал:
— Мне очень жаль, Кенна.
Я знала, что мама Хейдина еще жива, и они с Майклом навещали ее в родной деревне недалеко от Абердина, а отец Хайдина умер, поэтому он в некоторой степени понимал мою боль.
Моя улыбка чуть не превратилась в слезы, когда я продолжила объяснять:
— С учетом выплаты по страховке за их жизни, пенсий и выручки от продажи дома… они оставили мне приличную сумму денег. Вот почему у меня хорошая машина…
— И поэтому ты переехала в Арднох? Чтобы быть ближе к семье?
Мысль о моей кузине, как о настоящей семье, выбила из меня горестную усмешку.
— Нет. Моя кузина… не думаю, что я останусь с Уной надолго. С ней не так просто ужиться, и я почти уверена, что она ворует у меня деньги.
Хейдин охнул.
— Почему ты ничего мне об этом не сказала?
Я пожала плечами.
— Я разбираюсь с этим, подыскиваю арендованное жилье, пока на продажу не выставят что-то подходящее.
Его брови сошлись вместе.
— Тогда я не понимаю… зачем переезжать сюда?
Мой пульс участился, щеки покраснели.
— Потому что… потому что родительница на моем последнем месте работы… мы с ней подружились. Как происходит, когда присматриваешь за чьим-то ребенком. Ее муж постоянно пропадал на работе, а она была школьной учительницей. И с ее дочерью иногда было тяжело справляться. Я старалась оказать максимальную поддержку. К тому же, она была так добра ко мне после смерти моих родителей. Предоставила мне отпуск и всегда справлялась, как у меня дела.
— Это хорошо…
— Однажды вечером, примерно спустя пять месяцев после смерти моих родителей, она попросила меня задержаться на девичник. Ее муж был на работе. После просмотра фильмов и съеденной пиццы, она уложила дочь спать… я собралась уходить… и она поцеловала меня, а когда я попыталась оказать сопротивление, вцепилась в меня руками и ногами. Мне пришлось оттолкнуть ее от себя.
Брови Хейдина поднялись.
Смутившись, я рассмеялась.
— Подобное поведение всегда ожидают от отцов. — Я встала и начала убирать теперь уже опустевшие тарелки. Хейдин тоже встал и последовал за мной на кухню.
— Так, что случилось дальше? — спросил он, взяв на себя мытье посуды.
— Она извинилась. И я сказала ей, что не разделяю ее чувств, но мы можем просто обо всем забыть. Я решила, что это просто оплошность из-за выпитого вина.
— Но все оказалось не так?
Я прислонилась к кухонной стойке, пока Хейдин мыл посуду.
— Сначала она пыталась… забыть. Но примерно через месяц сказала мне, что должна со мной распрощаться. Она была слишком смущена и, кажется, боялась, что я расскажу о случившемся ее мужу. Предложила дать мне хорошую рекомендацию в обмен на то, что я уйду по-тихому.
Хейдин закончил загружать посудомоечную машину и выпрямился.
— Ого.
— Если добавить ко всему прочему тот факт, что мое горе все еще было свежо, то я приехала сюда для смены обстановки.
— И как, помогло?
Я опустила взгляд.
— Я чувствую здесь то, что, как думала, никогда снова не почувствую после потери родителей. — Я отвернулась. — Но не все пошло гладко. Жить с Уной — ужасно, а мои друзья из Инвернесса, кажется, забыли о моем существовании. В Абердине у меня есть семья. Мама Уны, дядя… но после смерти родителей они вели себя ужасно, потому что ждали наследства. После того, как все досталось мне, я получила несколько сообщений и звонков с требованием дать им денег.
— Сочувствую.
Я посмотрела на него.
— Деньги действительно выявляют в некоторых людях худшее.
Он кивнул и прислонился к стойке рядом со мной. Когда он скрестил на груди руки, наши предплечья соприкоснулись.
— Можно я расскажу тебе кое-что, о чем мало кто знает?
— Конечно. Я — могила. — Меня наполнило удовольствие от мысли, что Хейдин так мне доверяет.
Он смотрел в окно, в котором виднелись деревья, окружающие подъездную дорогу к дому, и в его глазах я распознала печаль.
— Мои родители развелись, когда мне было четырнадцать, и единодушно приняли решение, что большую часть времени я буду жить с отцом. Лето я проводил с мамой, и они чередовали каникулы… но в основном были только мы с отцом. Я обожал его. — Он одарил меня болезненной улыбкой. — Примерно через год после рождения Майкла, когда Дины с нами уже не было, мы переехали к отцу, чтобы он мог помогать с внуком. И… он выиграл в лотерею «Евромиллионы».
От шока я замерла.
Такого я не ожидала от него услышать.
Хейдин взглянул на меня.
— Мы никому не сказали, кроме его финансовых консультантов и банка. Мы с Майклом отправились в шикарный круиз, а папа купил машину своей мечты, но держал ее в гараже, где ее никто бы не увидел.
— Потому что знал, что падкие на деньги люди слетятся отовсюду?
— Именно. Так что… — горе ужесточило выражение его лица, — …когда в следующем году он внезапно умер и оставил мне каждый пенни… я решил никому не рассказывать.
Я уставилась на него, теперь все обретало смысл.
— Почему ты рассказываешь мне?
— Чтобы ты знала, что не одинока. Держи свое наследство при себе, Кенна, насколько возможно долго. Деньги делают с людьми странные вещи, и ты уже видела проблески этого. Моя мама не знает, что папа выиграл в «Евромиллионы», но она знает, что он оставил мне наследство. Время от времени она отпускает ехидные комментарии о том, как она провела с ним годы и ничего не получила… хотя я выплатил ее ипотеку своим наследством. Иногда для некоторых людей… никогда не бывает достаточно.
Я не могла с собой совладать. Потянувшись к нему, обхватила его предплечье.
— Мне очень жаль, Хейдин. Что ты тоже потерял отца. Похоже, он был хорошим человеком.
По моим щекам текли слезы, когда я вспомнила родителей. С ними я принимала каждое жизненно важное решение, с ними я до самого последнего дня проводила отпуск… мои родители были моими лучшими друзьями и двумя людьми в мире, для которых я была приоритетом. Их потеря равносильна потере огромной части себя.
— Я очень скучаю по маме и папе.
— Кенна.
Хейдин повернулся и заключил меня в крепкие и успокаивающие объятия, пока я плакала, уткнувшись ему в шею.
— Я рядом, — хрипло прошептал он. — С тобой все будет в порядке.